Текст книги "Шаги за спиной (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

– А вот такая ирония судьбы. Если человек стремится к власти или к богатству, или к известности, он никогда их не получит. Я просто искал свое место в мире...

– Вот и получили... по тому месту.

– Тьерина, ваша непочтительность просто ужасна.

– Главное, что моего мужа все устраивает, – Алаис бросила взгляд на Луиса, – и Мирт охнул, пораженный догадкой.

– Вы... но это же...

– Да. Мы женаты, – отозвался Луис. – И предупреждая вопросы – не ради детей. Просто друг без друга мы не сможем быть счастливы.

Мирт вздохнул.

– Слишком много всего. Тьеры, давайте мы поговорим завтра или послезавтра? Сегодня я уже просто не соображаю... мне нужно время.

Герцоги переглянулись и кивнули.

– Да, конечно, тьер герцог. Мы будем рады вас видеть в любое время.

– А где вы остановились?

– Постоялый двор 'Соленая акула'. Где найти вас мы знаем.

Мирт кивнул и откланялся. Да, такие новости надо обдумать...

***

Эттан Даверт распечатал письмо и вчитался в строчки, написанные четким убористым почерком без завитушек.

Маритани, говорите?

Сынок, говорите?

Вот где ты всплыл, паршивец!

Одним из достоинств Эттана Даверта была мстительность. Он не спускал никому, никогда и ничего, а уж родному-то сыну! Такое подлое предательство, в результате которого Преотец оказался посмешищем всего Тавальена?

Родной сын украл у него узника и удрал в неизвестном направлении. А до того увез Эрико и Лусию...

Да за такое ноги вырвать мало!

Хотя с ног можно начать, палачи в Тавальене опытные...

Тимары выполняли свои обязательства. Эттан теперь знал, где находится Луис, и ему обещали отдать блудливого сыночка сразу по завершении некоего акта... важного акта.

Но кто бы знал, что Вальера окажется из Лаис?

Она и сама, видимо, не знала, уж за столько-то лет Эттан изучил свою супругу вдоль и поперек. Или просто решила не будить лихо, пока спит тихо? Сейчас уже не ответишь, но Луис об этом узнал, и вместо того, чтобы рассказать отцу, использовал в своих интересах.

Что тоже подлежит самой суровой каре. Известно же, что в семье Давертов значение имеют только интересы Эттана Даверта, и ничьи более...

Вот и сейчас, Эттан ждал коронации. Более того, он понимал, что сумеет получить от нее громадную выгоду. Думаете, деньги делаются на торговле?

Нет, настоящие деньги крутятся на стыке духовной власти и светской. Когда одна поддерживает вторую, а вторая убеждает всех, что первая – исключительно от Ардена. А кто против, тот уже еретик и мерзавец, который подлежит...

Вот тому самому и подлежит. Самому суровому.

Эттан не сомневался в себе.

Он сумеет найти общий язык с любым королем... если тот коронуется. А если нет... что ж! Давно пора разобраться с этим гнездом еретиков и негодяев. И начать...

Эттан вызвал секретаря к себе.

Тьер Шемаль, заменивший невовремя пропавшего Синора, склонился в поклоне перед Преотцом, и Эттан начал диктовать.

– Нанять наемников. Нанять корабли. Готовиться к экспедиции на Маритани.

– Н-но... пресветлый....

Ничего более актуального Шемаль не сказал, потому что Эттан сверкнул глазами.

– Эти подлецы похитили моего сына! Моего Луиса! Да я их сраный островок под воду загоню и скажу, что так и было! И на всех картах место сотру!

Тьер Шемаль раскрыл глаза. Эттан махнул письмом в воздухе.

– Выкуп требуют! Будет им... выкуп!

– Конечно, пресветлый, вы в своем праве!

Вот это все поняли. Но на всякий случай Эттан решил запустить еще одну сплетню.

– Эти маританские пираты похитили супругу моего сына, и моего внука, Луис пытался их выручить, но сам попал в плен. А я не собираюсь потакать им. Или они отдадут мне моих детей, или я их всех уничтожу! Там море кровью плакать будет!

Эттан знал, что делает.

Уже через два дня по Тавальену пошла гулять сплетня о том, что у тьера Даверта, Луиса Даверта, конечно, похитили супругу с ребенком и потребовали в обмен магистра Шеллена. Луис повиновался, а как иначе? Любовь, такое дело...

И его тоже похитили. Вместе с магистром!

Кошмар, правда?

А теперь требуют с Преотца, чтобы тот выпустил из тюрем всех этих ирионовцев в обмен на своего сына и внука... Преотец, конечно, не согласен, и сына вызволять будет силой.

Почти святой поход!

Цель – благая, враги – подлые, платят, правда, немного, но все, что ты сделаешь, уже заранее благословил Преотец. Как тут не поучаствовать?

Флотилия и отряд набирались быстро, очень быстро. Эттан только руки потирал.

Как бы не сложилась ситуация на Маритани, он в выигрыше.

Погибнет Луис – он в горе, прикажет уничтожить всех на острове.

Выживет?

Нет, точно не выживет... подлые маританцы. Да и с королем договариваться лучше во всеоружии... Эттан Даверт собирался готовиться к худшему. Так что вскоре к Маритани ушла флотилия из пятнадцати кораблей, которые несли на себе почти тысячу воинов.

Достойный эскорт для переговоров. Что мирных, что военных. А каких – решим на месте.

***

С другой стороны к Маритани двигались еще два корабля, которые несли на себе примерно полторы сотни наемников. Не так много, но Симон работал с этими тремя отрядами вот уже лет пятнадцать, и ручался за каждого командира, как за себя. Массимо тоже знавал одного из них, даже в поход ходил под его началом, в Рандею...

Так что, увидев старых знакомых, хлобыстнул вина в компании, расслабился и разоткровенничался.

Рассказал все про ирионовцев, про Мариль, про месть, про Луиса, который ему стал вместо сына...

Наемники слушали внимательно, размышляли, прикидывали....

Решение было принято единогласно. Надо помочь хорошему человеку, как тут не помочь?

Сам Массимо плыл на первом корабле в компании молодого человека очень характерной внешности. Тимары, что тут скажешь?

Светлые волосы, голубые глаза...

Конечно, это был хлипкий козырь, но лучше уж так, чем вовсе никак. Мальчишка знал, что ему предстоит, был согласен на многое, и не питал любви к Тимарам.

Симон вообще вырастил сына 'под себя'. Такого же спокойного, рассудительного и циничного – в его-то возрасте! Массимо ему про чувства, а мальчишка о том, что в борделе и дешевле, и болезнь какую не подцепишь, ежели девушку заранее проверить.

И жениться не заставят, спать-то можно хоть с кем, но жениться обязательно надо выгодно, и никак иначе.

Каким уж кобелем там был Хольс Тимар неизвестно, но Макс вырос – копия Симона в том же возрасте, и плевать на внешность!

Но было и у него слабое место.

Легко ли жить в подозрениях?

Нет. И мальчику – не легче. То ли его мать с кем-то спала до свадьбы, то ли не спала... молодая девчонка, гулящий кобель, где уж тут сохранить тайну? От века любовники и любовницы наивно полагают, что их никто не видит, и никто не знает об их отношениях.

Конечно-конечно... не видел, не знал, свечу не держал, а только все и всегда знают. Нет таких отношений, которые удавалось бы долго сохранить в тайне. Вопрос всегда стоит так: опасно эту тайну рассказывать вслух – или лучше по секрету, но всему свету? В случае с Симоном и его супругой, рисковать никто не брался. Только шепотком, только за углом,, все же и глава клана Тимар их признал, и Симон человек опасный...

Только взрослые – шепотком, а дети в полный голос. Лупи, не лупи, гоняй, не гоняй...

Всех не перебьешь. И кличка 'полубастард' весьма унизительна. Так что идею Макс воспринял не без определенного злорадства. Вы надо мной смеялись, а я вами править буду. Каково?

Риск?

Да мы без риска и родиться-то не можем!

Нельзя сказать, что за время плавания Массимо подружился с племянником, но понимать и уважать они друг друга стали, а что еще надо? Сначала осуществим свои планы, потом посмотрим, что там с родственными отношениями.

***

Долго Мирт не колебался.

С одной стороны герцоги, которые к его проблемам не причастны. Может,, и пользы с них не будет, но и вреда тоже.

С другой – клан Тимаров.

Сильный, мощный, опасный и хищный. И есть большая вероятность победы осьминогов в предстоящей схватке.

И кого выберет умный человек?

Правильно. Мирт выбра герцогов, здраво рассудив, что он не нужен проигравшим Тимарам, но победившим Тимарам он будет нужен еще меньше. Глупо примыкать к тем, кто, возможно, обречен на поражение? Конечно, глупо. Но примыкать к тем, кто разменяет тебя, словно двойку в картах, еще глупее. И разменяет, и сбросит, и даже не вспомнит потом.

Так что не прошло и пяти дней, как Мирт возник на пороге таверны. Огляделся, а потом замер, где стоял.

Алаис взялась за старое, и пару часов в день обязательно пела или рассказывала сказки, здраво рассудив, что где-то надо собирать информацию? По Маритани не набегаешься, а тут...

Люди пришли интересное послушать, душевно посидели, выпили, закусили,, на герцогиню поглядели, а потом герцогиня-то ушла, а выпивка осталась. И собутыльник хороший...

Слово тут, фраза там... будет за что зацепиться.

И работало. Приходить в таверну повадились даже главы родов. Хозяин был счастлив, и клялся, что с герцогов даже монетку за постой не возьмет...

Сейчас Алаис рассказывала про цветочек аленький. История только началась, многое Мирт не пропустил, Луис подхватил его под руку и пригласил к себе за стол.

Там они и просидели, потягивая местный эль.

Слушали.

'Если ты не вернешься, я умру на вечерней заре...'

Кое-кто, не стесняясь, утирал слезы. Женщины рыдали все, хором. Алаис медленно перебирала струны гаролы, сопровождая рассказ то плачем, то утробным рокотом зверя.

Мирт тоже заслушался. Прерывать из-за него выступление Алаис не стала, и он услышал еще сказку про Али-бабу и сорок разбойников. Посмеялся находчивости служанки, с удовольствием послушал песни и музыку, а когда Алаис поклонилась и спрыгнула с импровизированного помоста, освободил ей место за столом.

Алаис отмахнулась и присела на колени к Луису.

– Ваша светлость?

– Мирт, с вашего позволения.

– Луис, – тьер Даверт протянул руку через стол. Мирт осторожно пожал ее, Алаис кулыбнулась, понимая, что герцог Карст тоже выбрал.

– Меня можно называть Алаис. Я не против.

– Это честь для меня... Алаис.

Супруги молчали, просто смотрели странными глазами. Да, странными. Синева с сиреневым отливом у Алаис, а у Луиса...

Странно как-то.

У него явно были раньше карие глаза, но сейчас они выцветали. Сквозь коричневую радужку уверенно проглядывал зеленый цвет, будто на зеленой траве брызги коричневой краски. И у Мирта было ощущение, что потом зелень перейдет в цвет морской волны.

Маритани?

Об этом он и спросил.

– Мы были в храме Моря, – говорил, в основном, Луис, Алаис потягивала горячий яблочный взвар, принесенный услужливым трактирщиком, и молчала. Горло побаливало.

– Я бы тоже хотел побывать там, когда все закончится.

– Надеюсь, оно закончится благополучно...

– Для нас, – Мирт выделил голосом это слово. – Тимары меня мало волнуют.

– Нас? – уточнил Луис.

– Да, нас. Герцогов.

– У нас мало шансов, – честно предупредил Луис. – Больше на то, что мы не выйдем живыми из зала для коронаций.

– Значит, это просто будет быстрее. Хоть жениться не придется, – криво усмехнулся Мирт.

Алаис тепло улыбнулась  юноше.

– Подождите,  Мирт. Найдете вы еще свою любимую...

– Где бы найти такую,  как вы, герцогиня...

– Мне начинать ревновать? – Луис притворно нахмурился.

Обычный разговор,  обычные слова,  ничего не подписывается кровью. Но самое главное сказано,  и решение принято.

В предстоящем противостоянии Мирт пойдет против Тимаров.

***

– Монтьер! Я все привез.

Стэн Иртал опустился на одно колено, протянул магистру черный полотняный сверток и склонил голову.

Магистр принял сверток торжественно, двумя руками, и передал Луису.

– Это ваше, герцог. Примите и владейте по праву рода и крови.

Луис в ответ низко поклонился.

Все это дико выглядело в простом трактирном номере? Да и пусть, тут главное не оформление, а содержание! Содержимое свертка.

Луис медленно развернул черное полотно, и коснулся губами того, что лежало внутри.

Кольцо.

Только у Алаис это была черная косатка на алом фоне, а у Луиса – серая акула в зелени большого изумруда.

Родовой медальон с тем же гербом.

Ритуальный кинжал, но если у Алаис он был черным, то у Луиса – из какого-то серого камня. Выглядел он прочным и несокрушимым, хоть консервные банки вскрывай, прозаично подумала Алаис, острие, что шило.

И две цепочки и серыми жемчужинами громадного размера. Брачные ожерелья Лаис, снятые некогда с шеи герцога и герцогини. Реликвии рода...

Одну из цепочек, Луис, не долго думая, протянул Алаис.

– Мы носим уже твои, родовые, но мне было бы приятно...

Алаис кивнула. И не споря, застегнула цепочку на шее мужа. Дождалась, пока на шею скользнет вторая холодная и увесистая слеза моря, и решила поговорить с Луисом. Правильнее было бы отдать эти реликвии в Лаис. Не все, конечно, кинжал, кольцо, медальон, которые Луис уверенно пристраивал на нужные места, тем герцогам ни к чему, а вот брачные цепочки...

Не чужой человек носить будет, сестра.

Но это потом, потом, а пока пусть побудут у них на шеях, целее будут. Мало ли что...

– Больше там ничего не было?

Стэн бросил на магистра быстрый взгляд, и Луис насторожился.

– Магистр?

– Там не было ничего, относящегося к Лаис, – отмахнулся Шеллен. – Но было нечто, принадлежащее мне. Стэн?

Второй сверток сменил хозяина. Набор оказался тем же, но кинжал был коричневого цвета с золотыми искорками, словно застывшие солнечные лучи. Авантюрин?

– А у Мирта какой? – вслух поинтересовалась Алаис.

– Солнечный. Из янтаря.

– Он же хрупкий, – Алаис искренне удивилась. Были у нее когда-то янтарные бусики...

– Камень вообще хрупкий, и обсидиан тоже... а вы попробуйте его сломать или разбить? Не получится, уверяю вас.

Алаис покосилась на магистра, но спорить не стала. Мало ли?

Может, древние знали какой-то секрет обработки камня? Мало ли знаний у нас утрачено? Тот же кубок Ликурга до сих пор повторить не могут, хоть и двадцать первый век, и шаттлы запускаем. А игрушку, безделицу, разгадать не можем! И письмена этрусков до сих пор не прочли...

Много, много всего неизвестного есть в мире. Та же Маритани... Алаис готова была поверить, что это концентрированная ноосфера. Есть же учение Вернадского? Есть...

Интересно, можно ли богиню уговорить на обследование и чем она отличается от обычного человека? Любопытно же!

– Алаис...

– Что?

– Ты нас не слушаешь?

Отвлеклась, есть грех. А что?

– Я прослушала что-то важное?

– Да, – Луис не сердился на жену, уже раскусив ее манеру впадать иногда в задумчивость. – Очень важное. Стэн нанял около пятидесяти наемников, они скоро прибудут на Маритани.

– Нанял бы и больше, но нет.

– Почему? – удивился магистр. – Вот уж что никогда проблемой не было?

– Раньше. Эттан Даверт собирает войско для какого-то важного дела.

Неприятно удивились все. Луис поежился.

– Если отец узнает, где я...

– То пойдет на тебя с целым  войском? Милый, ты себя серьезно переоцениваешь.

– Я надеюсь, что ты окажешься права. Хотел бы я знать, что говорят сейчас в Тавальене...

– Что бы ни говорили,  нас все равно нет выбора. Коронация должна состояться, а в остальном... больше народу – нам же лучше.

– То есть?

– Нам меньше воевать придется. Думаешь, не найдем, как стравить между собой Тимаров и Преотца, если он сюда собирается?

Луис подумал пару минут.

– Найдем. Вряд ли они будут настолько доверять друг другу...

– Совсем не будут, – кивнул магистр. – Нам бы самим уцелеть....

Он достал из свертка большую золотистую жемчужину на цепочке, вторую.... Повертел, а потом сунул Далану.

– Держи у себя, сынок.

– Зачем?

– Если вернусь живым, поговорю с твоим отчимом, да и женюсь на Лайни. А если не вернусь, своей жене на шею наденешь. И остальное держи. Кольцо, кинжал, медальон...

– Отец!

Первый раз, наверное, Далан назвал так магистра. Но Шеллен лишь покачал головой.

– Ты же понимаешь, мы идем практически на смерть. Пусть все будет у тебя. Помни, ты – Атрей. Земля признает тебя, а документы... Стэн?

– Я дал поручение конторе стряпчих в Атрее. 'Берлет и сыновья', прохиндеи и выжиги, но свое дело знают, – Стэн отвечал, как о давно решенном. – Они начали дело о восстановлении вас в правах, и признании Далана, но это надолго.

– Выживем – сам к ним приеду. Нет – ты запоминай.

Далан вдруг шмыгнул носом. Как-то в голове у мальчишки не умещалось, что добрая и веселая Алаис, сильный и грозный Луис, да и недавно обретенный отец могут погибнуть. Вот так, в одну минуту – и нет никого живого.

– Я не хочу...

– Понятное дело, нам тоже умирать неохота, – Алаис видела мальчишку насквозь, с высоты двух своих жизней. – Мы постараемся, но ты все запоминай, мало ли что? Надейся на лучшее, а готовься к худшему.

– Например, к визиту моего отца на Маритани, – поддакнул Луис.

Но первыми на остров высадились Тимары.

***

Десять кораблей под флагами с изображением осьминога вошли в гавань.

Алаис не знала, как они называются, да и нее представляла, чем галера отличается от галеона, но даже она поняла, что корабли представляют собой серьезную военную силу. И Тимары могли бы привести с собой больше людей, но к чему? Их и так поддерживают все маританцы.

Далан, который так и отирался в порту, сказал, что Тимаров приехала прорва, все в цветах клана, один явно глава, а вот кого они прочат на роль короля – неясно. Все они белесые, бледные, одно слово – осьминоги. Он лично никого там синеглазого не видел.

Настолько синеглазого, как описала Алаис.

– Может,  он до сих пор на борту?

– Вполне возможно. А нам-то что делать?

– Только ждать.

Но ожидание продлилось недолго. Не прошло и суток,  как в дверь таверны застучал гонец. Луис вскрыл письмо,  хмыкнул...

– Осьминоги машут щупальцами.

Алаис распечатала свой конверт..

В самых изысканных выражениях,  глава рода Тимар приглашал ее на обед. Через три часа.

– Я же ничего не успею!  Ни собраться,  ничего...

– Ты у меня всегда очаровательна...

Алаис только рукой махнула.

Да,  она очаровательна,  и вообще чудо. Но чтобы изобразить из себя ходячую куклу, трех часов мало! Так что скорее!

Ванну, горячую воду,  розовое платье  с кружевом – и много-много косметики. И горячие щипцы для завивки волос! Так убедительнее!

Сволочи, а не осьминоги!

Какие три часа,  тут сутки готовиться надо...

***

Если бы кто-то пронаблюдал за приготовлениями Алаис Карнавон,  он сильно бы удивился.  Женщиина,  с трепетом душевным,  бросила служанке монетку, и та принесла ей ссвежего молочка. Дорого,  да,  но беременным полезно.

Алаис выпила его до дна.

А потом отправилась к Луису, и у него выпила почти бокал красного вина.*

*  на себе опыты лучше не ставить. Автор попала по молодости и глупости,  а вообще,  сочетание молока с вином дает потрясающий рвотно-слабительный эффект. Прим. авт.

Спустя два часа в трактире воцарился ад. Или сумасшедший дом – тоже вероятно.

Луис метался вокруг жены.

Алаис тошнило так, что женщине самой было страшно. Однажды в молодости она так влетела – и Мише пришлось ухаживать за ней двое суток, он еще тогда очень расстроился. Все же любовницу берут с собой не для того, чтобы кормить ее активированным углем. А здесь-то чудодейственного снадобья не было...

Здесь придется по старинке, водой, до полного промывания...

Ладно. Спишем на токсикоз первой половины беременности.

Далан метался по этажу, словно вконец очумевшая белка. За Алаис он волновался непритворно.

Карнавон там, Лаис...

Это – его... сестра. Да, пожалуй, что так и есть. Его близкий и родной человек.

А магистр Шеллен почти орал на главу рода Ирт.

– Я? Куда-то пойду?!

– Но... ждут... – пытался объяснить маританец.

Ага, кто бы его слушал!

Аллаис рвало непритворно, так что магистр тоже был сам не свой от волнения.

– Да пусть хоть корнями в землю врастут! Я – герцог Атрей! Я не стану бегать по приглашению равных мне! Пусть присылают приглашение, как положено! Я им не барон из новородья!

Глава рода Ирт беспомощно огляделся. На такую ситуацию он не рассчитывал.

Как все должно было быть?

Он приходит в гости к герцогам, обеспечивает присутствие на встрече всех высоких договаривающихся сторон, потом проводится коронация – и готово! У маританцев есть король, у герцогов – свобода. А уж как они там между собой договорятся, не его дело.

Сейчас все летело в пропасть.

Алаис Карнавон было плохо. И она не играла, так – не играют. Слуги в трактире – народ опытный, их не обманешь несчастным видом и стонами, или притираниями и пудрами. Но – с чего?

– Если я узнаю, что к беде Алаис причастны Тимары...

Голос был молодой, злой и раздавался совсем рядом. А еще – так точно отвечал мыслям главы рода, что маританец аж дернулся.

– Что?

– Если я узнаю... – повторил Далан многообещающим тоном.

Атрей схватил сына за рукав.

– Успокойся.

Правильно. Не объяснил сыну, что лаять надо тогда, когда можешь укусить – теперь бери его на сворку, пока не поздно. Но Далан и не подумал смущаться.

– Все было нормально, пока на острове не объявились Тимары! И Алаис тут же заболела! Наверняка, это их вина!

Глава рода Ирт задумался.

– Никто из них сюда не приближался...

– А это необходимо? Или вы меня будете уверять, что на острове нет их шпионов? – тон Далана был настолько острым, что им можно было порезаться.

Глава рода медленно покачал головой.

– Безусловно, кто-то есть. Но зачем им травить герцогиню?

– А вы не пробовали задать этот вопрос Тимарам?

– Я поговорю с герцогом. Пусть перенесут встречу, – не поддался на провокацию маританец, и встал из-за стола.

Уже в дверях он столкнулся с Миртом Карстом, который влетел в таверну, громко вопрошая, чем отравили Алаис, дали ей противоядие – или нет, и чем он может помочь?

Светопреставление продолжалось.

***

В доме, принадлежащем Тимарам (не может ведь герцог Тимар останавливаться в таверне, как вульгарный простолюдин?) было тихо и торжественно.

Тимары почти победили.

Это скрытое предвкушение победы проскальзывало в глазах слуг, в движениях, в улыбках членов рода... Скоро, уже очень скоро! Столько лет, столько сил...

Герцог Тимар удобно устроился в кабинете. Седой мужчина лет сорока, с голубыми глазами и светлыми волосами, некогда льняными, а теперь словно прошитыми серебряными нитями, с волевым подбородком и – увы, идеала не бывает, с бесцветными бровями и ресницами, которые делали его лицо похожим на плохо пропеченную булку, вертел в руках бокал с белым вином, смотрел в камин.

Столько лет, столько поколений... и ему выпала честь! Он станет тем самым Тимаром, при котором вернутся Короли!

Кроме него в кабинете находились еще двое людей.

Один из них был как две капли воды похож на своего отца, только моложе на двадцать лет. А так – копия. Даже в одежде сын копировал отца и сейчас представал в фамильных тонах, разве что чуть другого кроя. Второй же...

Окажись здесь Алаис – она бы ощетинилась, как собака, и недаром. Мужчина был копией Эртало Диона. Разве что без проклятия...

Темные волосы, синие глаза, королевские черты лица...

Да, Дион. И все же...

Не король, нет. Не плещется в его глазах та синева моря, которая бушевала в глазах последнего Короля. Нет в нем чего-то важного...

Осанка?

Жесты?

Алаис не ответила бы на этот вопрос, но это был не король...

А ларчик открывался просто. Этого Диона с малолетства готовили получить власть. Но не применять ее. Для этого есть более достойные и умелые, например, Тимары.

Эртало Дион был сыном Короля, он знал, что рожден для трона, что бы по этому поводу не думали все остальные. А этот...

Подделка под Дионов. Копия. Алаис сказала бы – нелицензионная.

Все присутствующие молчали. Да и к чему тут слова?

Все уже сказано, оговорено, сто раз решено... к чему повторы? Надо дождаться герцогов и дожать их. И все.

Когда в дверь постучали, герцог приосанился, занял еще более выгодную позицию, и кивнул сыну. Тот сделал шаг и толкнул дверь.

Увы, герцогов за ней не обнаружилось. Только слуга, который с поклоном доложил, что пришел глава рода Ирт, и поскольку насчет него распоряжений не было, он ждет в бирюзовой гостиной...

Тимары переглянулись – и проследовали вниз. Что-то пошло не так и требовало немедленного выяснения!

***

– Отравили? Мы?

Такого поворота глава рода Тимар не ожидал.

Его можно было обвинить в самых разных преступлениях, но зачем ему травить Алаис Карнавон? Да еще сейчас?

Ладно бы после коронации...

– Странное совпадение. Вы высаживаетесь на Маритани, и герцогиня заболевает.

– Да зачем нам это нужно?

Маританец им не верил. Обидно...

– Больше некому...

– А может, она сама себя...? – предположил Ладион Тимар, и тут же стушевался под взглядами как отца, так и маританца...

– Чем? И как?

На эти вопросы ответа у юноши не было, но Ладион все равно продолжил хорохориться.

– Мало ли... что, у вас и яда не достать?

Маританец только головой покачал.

Герцоги были под плотным присмотром, максимум, что они могли – остаться без наблюдения в отхожем месте. Или поговорить на взморье. Там их было не подслушать, но герцоги не злоупотребляли этим методом.

Но купить яд?

Принять его, в таверне, полной народа?

Нет, это уже из области сказок. Мысль о том, что данного эффекта можно добиться и без помощи яда маританцу в голову не пришла. Слишком специфические знания.

– Нам нужна помощь всех герцогов. Добровольное их участие в коронации, – подчеркнул Тимар.

– А потом?

Раньше глава рода Ирт аккуратно обходил этот вопрос стороной, но сейчас, видя, что все дело может сорваться...

Не нужно им было оставлять герцогов на Маритани, их надо было разделять, или как-то...

А так!

Лаис и Карнавон поженились, Атрей – лучший друг и посаженный отец, Карст тоже в стороне не остается. Пылкой дружбы у него ни с кем не возникает, кроме младшего Атрея, не тот человек, но если выбирать между тремя герцогами – и Тимарами, кого подержит Карст?

Ох, не Тимаров...

Четверо из пяти, четверо герцогов нашли общий язык, а еще, возможно, и общую цель. И глава рода Ирт подозревал, что результат ему не понравится. А Тимарам?

А Королю?

На Диона он смотрел с благоговением. Может быть, уже спустя несколько дней, его жизнь приобретет смысл и краски? Конечно, и так ему не скучно, но смысл жизни гвардейца – в служении государю. И никак иначе.

Нет короля – нет королевских гвардейцев.

Раньше он молчал, но сейчас...

Впрочем, герцог Тимар не смутился, не опустил глаз, не задумался над ответом...

– Потом герцоги могут быть вольны в своей жизни и судьбе. Мы им не указ...

– А его величество? – въедливо уточнил глава рода Ирт, решив прояснить все до конца.

– Я надеюсь, – Дион отбросил со лба темную прядь нервным жестом, что мои подданные меня поддержат. И герцоги – в первых рядах.

– А если – нет?

Тимар хищно улыбнулся.

– Коронация – это еще и клятва верности герцогов сюзерену. Если они решат предать...

– Вряд ли им понравится результат,, – подвел итог маританец. – Благодарю вас, монтьер герцог. Я надеюсь, что как только госпоже станет лучше...

Тимар взмахнул рукой. Сверкнуло выбеленное кружево манжет, блеснул лиловой хищной искрой родовой перстень.

– Прошу вас, передайте герцогине Карнавон, что мы завтра навестим ее. Может быть, после обеда? И остальных герцогов тоже...

На лице маританца выразилось облегчение.

Так тоже неплохо, ясно же, что в ближайшие три дня Алаис Карнавон с кровати не встанет. Но правда... с чего это ее?

А вдруг...

При мысли о беременности, маританец аж пошатнулся. Надо срочно найти повитуху. Это же...

Это просто ужасно.

На Маритани знали, к чему может привести подобное сожительство, и не хотели видеть получившийся ужас.

***

Повитуху к герцогине не допустили.

Луис Даверт чуть ли не в пинки спустил женщину с лестницы, с заверениями, что в этом притоне никто к его жене не подойдет.

Обследование?

Проверка?

А не пошли бы вы к... и поперек через ... и ... в ... и ...?

Получилось доходчиво. Повитуха ушла, оскорбленная, и Луис вздохнул с облегчением. У него был шанс сохранить тайну. Хотя бы еще на месяц, а там видно будет...

Алаис встретила его настороженным взглядом.

– Что там?

– Принесли записку. Тимары к нам завтра пожалуют.

Алаис усмехнулась.

– Вот и хорошо. А то ишь ты – беги им по первому требованию... перебьются.

Луис фыркнул, но тут же посерьезнел.

– Повитуха ушла. Ты уверена, что тебе не нужна ее помощь?

– Вполне.

– А вот это... не опасно для ребенка?

Алаис покачала головой. Алкоголь? Нет, не опасен, она все уже давно вытошнила. Спазмы?

Это неприятно, что есть, то есть. Но для ребенка не настолько опасно. При определенных условиях спазмы могут привести к выкидышу, но они должны быть намного дольше и сильнее.

– Все с нами будет хорошо, родной мой.

– Можно?

Луис уселся рядом на кровать, осторожно положил руку на живот жене. Пока еще плоский и совершенно не наводящий на мысль о беременности.

– Он... там....

Алаис улыбнулась мужу.

– Да. И он тебя уже любит.

– А ты?

– И я тоже...

– Я без вас жить не смогу, – просто признался Луис.

Давным-давно жена изменила ему, родила ребенка от его отца, предала, лгала в глаза...

С тех пор сердце мужчины заледенело. А теперь наступила оттепель, и Луис растерялся. Убивать – легко, а ты попробуй, что такое – счастье? Это ведь не просто любить, это еще и постоянные переживания за родных, и страх, что ты лишишься близкого человека. И особенно страшно тем, кто уже пережил потерю. Они уже знают о неотвратимости смерти, уже прочувствовали эту боль, когда кусок твоего мира отрывается по-живому...

Луис – знал и помнил. И потому за Алаис готов был кому угодно глотку перегрызть.

А Алаис смотрела на него, и из глаз сами собой бежали слезы.

Ее мужчина. Ее муж...

Там, в той жизни, она замуж так и не вышла, не было у нее настоящей семьи, детей, был мужчина, который морочил ей голову – и только. Но если бы Мише пришлось выбирать между ней – и его семьей, выбор был бы однозначно в пользу семьи.

Чем-то жертвовать для нее?

Да если б мужчины так относились к любовницам, у нас бы в жены никто и не шел!

А это – ее мужчина. И ради нее он жизнь готов отдать, ради их детей... он ведь и малыша Эдмоона принимает почти как своего. Разве это – не счастье?

– Я тебя не заслуживаю, – хлюпнула носом герцогиня.

Луис вздохнул. И поскольку, как настоящий мужчина, он не выносил вида женских слез, то постарался прекратить истерику. Поцелуем.

Момент был выбран неудачно. Алаис опять замутило, и склоняясь над тазиком, она подумала, что жизнь – обладает удивительно черным чувством юмора.

***

Ночь прошла настолько весело, что герцоги – дружно! – проспали до трех часов дня. Потом потребовали себе горячей воды, одежду...

Алаис пока еще плохо себя чувствовала, и ее отнесли вниз на руках. Луис лично, никому не доверив жену, устроил ее в большом кресле и укутал пледом. Далан подсел поближе к подруге.

– Ты как?

– Паршиво.

– А... – парень показал выразительным взглядом на живот.

– Надеюсь, это не повлияет.

Что сказал бы Далан в следующий момент, так и осталось неясным. Поскольку произошло явление Тимаров народу.