Текст книги "Фишка (СИ)"

Автор книги: Галина Голубина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

    Это была правда. Про книгу. Он нашел хороший и полезный способ занять себя, чтобы отвлечься, наконец, от надоедливых неприятных мыслей.

    Вот так, сидя однажды за работой над книгой, он услышал какие-то подозрительные звуки внизу. Сначала подумал, что ему показалось.  Прислушался, и совершенно отчетливо под ним раздался перестук каблуков.

    Димка опрометью кинулся вниз и толкнул дверь Ленкиной квартиры. Она была заперта. Димка нажал кнопку звонка и держал ее до тех пор, пока за дверью не раздался все тот же стук каблуков и не щелкнул дверной замок.

    Перед ним стояла невысокая темноволосая девушка. В руках она держала

Ленкину шубку и теплый свитер.

    – Кто вы такая? – строго спросил Димка, войдя в квартиру и плотно закрыв за собой дверь.

    – Я Сима, подруга Лены. Елены Викторовны. Мы вместе работаем.

    – А что вы тут делаете? Как вы здесь очутились? Где Лена?

    – Она... В командировке она, в Америке. Я вам все объясню, – торопливо заговорила Симочка, когда Димка вдруг сорвался с места и заметался по квартире, заглядывая в каждую комнату. – Она оставила мне ключ. Так, на всякий

случай. Вот и случай. Зима наступила, а сколько еще продлится командировка, неизвестно. Лена... Елена Викторовна попросила меня собрать и переслать ей теплую одежду. У нас завтра курьер в Америку едет. Вот, одежду нашла, осталось только сапоги и ботиночки.

    – Так, – никого больше не обнаружив, сказал Димка. – А документы у вас есть?

    – Да. Вот паспорт и даже пропуск.

    Димка проверил документы, вернул их Симочке и извинился.

    – Ой, – воскликнула вдруг она, всматриваясь в Димкино лицо, – я же вас знаю.  Мы в одной школе учились. Я Сима, из Ленкиного класса. А вы на два класса старше были. Не помните меня?

    Димка внимательно посмотрел на нее и покачал головой.

    – Ну конечно, мы для вас тогда мелюзгой были. А я вас хорошо помню, просто не сразу узнала. Вы так ...набросились на меня.

    – Извините. Просто я подумал, что... Ну, думал... а вдруг воры? Бывает ведь.

    – Ничего, я вас понимаю. Это даже хорошо, что соседи такие бдительные и дружные. Не страшно, если что. Я ведь теперь тоже вашей соседкой буду.  Временно, конечно, до приезда Елены Викторовны. Лены. Она мне на это время уступила свою квартиру. В моей сейчас капитальный ремонт.

    Но Димка ее, казалось, не слышал.

    – До свиданья, Сима, – сдержанно попрощался он. – Елене Викторовне привет передавайте. От соседей.

    – Спасибо, передам.

    Димка вернулся к себе и зачем-то занял выжидательную позицию у окна гостиной. Не так скоро во двор въехала машина с шашечками, из подъезда вышла Сима с двумя огромными сумками, села в такси и уехала.

    – Черт! – стукнул кулаком по подоконнику Димка.

    – Ты меня звал? – пришла из кухни Лидия Михайловна. – Я котлеты жарю, а они так громко шкворчат. Мне показалось, что ты меня позвал.

    – Нет, мам, это у меня книга упала.

    Димка ушел в свою комнату и закрылся. Он был расстроен. На него нахлынули воспоминания. А еще эта ваза с засохшими розами в Ленкиной гостиной...

    – Черт! – прошептал он.

    А как все могло бы быть!

    В который уже раз он пожалел, что родился не девчонкой. Они поревут, поревут, и их отпустит. А тут... Ну как справиться с этим нестерпимым желанием увидеть Ленку, если он даже услышать ее не может? Они больше так и не разговаривали – после разговора с Зойкой Димка не посмел ей звонить, а она, видно, не хотела.

    Он вышел в прихожую, оделся и крикнул матери:

    – Я немного пройдусь.

    Погода была по-настоящему предновогодней: медленно опускались на землю снежинки, а легкий морозец подкрашивал щеки и носы прохожих. Улицы тоже напоминали о предстоящем празднике сверкающими гирляндами разноцветных

огней в витринах магазинов и многочисленными елочными базарами.

    Димка быстро добрался до нужного ему здания и, пропустив вперед молодую парочку, вошел в знакомый вестибюль, где были выставлены пушки и ядра петровских времен, и на стенах висели под стеклами планы старинных городских крепостей и построек.

    Портрет девушки, читающей письмо, находился на том же месте. Димка в зале

был один. Он стоял перед портретом и не отрываясь смотрел на лицо девушки.

    "Это ты, Ленка, это твое лицо. Я не знаю, как это получилось, но это твой

портрет. Как хорошо, что в тот счастливый день ты привела меня сюда! Теперь у меня есть возможность видеть тебя, когда станет совсем невыносимо. Жаль только, что нельзя поговорить с тобой. А мне так много хотелось бы тебе сказать!"

    Но Ленка все же вскоре позвонила. Это было под самый праздник. Она поздравила Димку с наступающим Новым годом и пожелала ему здоровья, счастья и любви. Тон ее был спокойным и ровным. Димка тоже поздравил ее и спросил о подруге. Ленка подтвердила, что Симочка сказала правду, и поблагодарила Димку за заботу. Она не говорила «до свидания», она сказала «всего хорошего» и сразу отключилась.

    Димка расстроился уже во время разговора, а, слушая затем короткие гудки, понял, что это был их последний разговор.

    Он оказался прав.

    Такси подъехало к одному из новых домов на окраине и остановилось.  Симочка расплатилась с водителем и, подхватив объемистые сумки, вошла в подъезд. На седьмом этаже лифт мягко стал, дверцы его раздвинулись, и Симочка увидела смеющееся Ленкино лицо.

    – Я тебя ждала, в окно смотрела. Давай, помогу.

    – Нет-нет, мне не тяжело, а тебе нельзя, – возразила Симочка. – И зайди в квартиру, простудишься.

    Пропустив Ленку вперед, Симочка занесла сумки в прихожую и пока раздевалась, в красках расписывала подруге визит ее соседа.

    – Я потом всю дорогу смеялась, – добавила она.

    Ленке не было смешно. Ее лицо становилось все более расстроенным.

Симочка посмотрела на нее понимающим взглядом и предложила:

    – А давай чайку попьем. С печеньем. Хочешь? А потом елочку будем наряжать.

   Она всегда была умненькой, эта Симочка.

    Ленка прилетела два дня назад. Но еще задолго до этого она по телефону

сказала Симочке, что у нее есть причина, по которой она не хочет пока появляться у себя дома. Она попросила подругу снять ей на ближайшие полгода квартиру где-нибудь в другом районе. Симочка предложила ей поселиться у нее, а если Ленку это не совсем устраивает, то они на время могли бы поменяться квартирами.

    – Зачем тратить лишние деньги? – рассуждала практичная Симочка. – Это неразумно. К тому же, если тебе что-нибудь понадобится, я сразу принесу.

    Ленке этот вариант понравился и, закончив еще до рождественских каникул в Америке все свои дела, она вернулась из командировки.

    Симочка встречала Ленку и как только увидела ее, сразу поняла, что уже наметившийся Ленкин животик, скорее всего, и есть та главная причина, из-за которой Ленка не хочет показываться своим соседям. Ленка же в первые минуты встречи сразу сказала подруге:

    – Только пока ни о чем меня не спрашивай. Когда придет время, я тебе все расскажу. Просто я сама еще не все понимаю.

    Симочка улыбнулась и кивнула. Больше они  к этому не возвращались.

    Из дома она привезла Ленке ее белье, кое-какие мелочи и зимние вещи.

    Сам праздник и все новогодние выходные они решили провести вместе.  Нарядили елку, испекли торт и вообще устроили праздничный стол. Они отдыхали, читали, гуляли вместе. Часто вспоминали школьные дни, обсуждали и служебные моменты. Ленка много рассказывала об Америке и своей командировке, но они так никогда и не касались темы Ленкиной беременности и ее личной жизни.

    Однако никто не запрещал Симочке узнавать то, что ей было интересно.  Поэтому, когда закончились новогодние праздники, и Симочка переселилась в Ленкину квартиру, она постаралась познакомиться с соседями из Ленкиного дома поближе. Это давало ей возможность легко узнавать все новости и тайны дома, особенно те, которые касались жизни семьи над Ленкиной квартирой.

    Симочка вовсе не была сплетницей, да и чужие секреты хранить умела. Просто она быстро сообразила, что это было бы интересно знать и Ленке, а Симочка очень хотела ей угодить.

    Ленка же больше всего боялась встретиться в городе с Димкой, и чтобы как можно лучше обезопасить себя от этого, она после новогодних праздников проработала всего месяц, затем оформила очередной отпуск, а следом сразу ушла в декрет.

    Симочка навещала ее часто. Покупала продукты, одежду на меняющуюся постепенно фигуру, книги и «выгуливала» Ленку недалеко от дома. Приносила свежие газеты, журналы и новости с работы и от ее соседей.

    Одна из новостей оказалась ошеломляющей.

    То ли это были намеренные действия Зойки, то ли кто-то подслушал их с Димкой разговор, то ли из какого-то другого источника, но до Димкиных соседей все же доползли слухи о том, что соседский сын скоро женится на той, которая ждет от него ребенка. Вряд ли об этом знали Димкины родители – они никогда не сидели с соседями на лавочках и не обсуждали с ними обстоятельства чужой жизни. Но Димкиным соседям эта новость показалась яркой, и они с удовольствием поделились ею с Симочкой.

    – Что нового? – сама спросила Ленка у подруги, когда та в выходные привезла ей продукты.

    Симочка и раньше рассказывала ей о всяких событиях, происходящих в доме: у кого-то шел ремонт, кто-то надумал менять квартиру, кто-то поехал в отпуск в Турцию. Но в тот день ее глаза горели особым блеском.

    – Да все по-прежнему, все в порядке. Так, сплетни всякие ходят.

    – Какие сплетни? – насторожилась Ленка и инстинктивно обхватила живот руками.

    – Да так, о твоих соседях сверху.

    – И что там у них наверху?

    – Там все, как всегда. Я же говорю, что сплетни.

    – А-а, сплетни, – как можно равнодушнее протянула Ленка. – И о чем сплетничают?

    – Да говорят, что их сын женится скоро. По залету. Ребенок вот-вот уже родится. Тогда они и поженятся.

    – Вот-вот? – сделала круглые глаза Ленка. – Как это «вот-вот»? – переспросила она и вдруг охнула. Под ее ногами неожиданно растеклась лужица.

    – Что это? – растерялась она.

    – Лен, ты только не пугайся, но у тебя, кажется, отошли воды. Я сейчас скорую вызову.

     – Как же так? Мне еще рано, – лепетала Ленка, когда скорая везла ее в роддом.

    – Все будет нормально, я уверена, – подбадривала Симочка, поглаживая ее руку.

    Рожала Ленка ночью. Молодая, но, по всему видно, опытная акушерка уверенно вела роды. Ленка во всем слушалась ее и старалась не стонать, а тем более кричать от боли, почему-то все время не забывая о тех, кто уже спал в своих палатах.

    Когда все благополучно завершилось, акушерка положила кричащего младенца на пеленку и, объявив, что у нее родился сын, показала его Ленке.

    Увидев ребенка, Ленка отвернулась и тихо заплакала.

    – Я так и знала, – беззвучно прошептала она.

    Зойка родила сына.

    Роды были внезапными и преждевременными – Зойка только-только оформила декретный отпуск. Младенец, хоть и родился семимесячным, был крупным и здоровеньким. И можно было не проводить генетическую экспертизу – так он был похож на Димку.

    Но Димка от своего решения не отступил. И пока не был готов анализ, никаких действий не предпринимал. Однако экспертиза подтвердила, что отец этого ребенка он, и Димке пришлось смириться.

    Они с Зойкой отнесли заявление в ЗАГС и назначили день свадьбы. Своим свидетелем Димка позвал Женьку. Свидетелем Зойки должна была стать ее подруга, тоже врач.

    Только после этого Димка все сообщил своим родителям, стараясь сделать это как можно деликатнее, чтобы не ввергнуть их в шок. Но, вопреки его опасениям, они с радостью отнеслись к этой новости и даже захотели увидеть малыша как можно скорее.

    – Что раньше-то молчал? Тут нечего стыдиться. Сейчас это никого уже не удивляет. Вон, наша соседка снизу. Тоже ребенка родила. Приехала из Америки, из командировки, и родила. Без мужа, между прочим. Ребеночка, правда, никто еще не видел. Стесняется, наверное. Днем не выходит и к себе никого не пускает, кроме своей подруги. Гуляет с ребенком, только когда совсем стемнеет. А чего таиться? Дело-то житейское. Кто ж за это сейчас осудит? Ну, разве посплетничают немного.

    Димке больно было это слушать, но ведь и у него самого... Он пытался увидеться с Ленкой, но ничего не получилось. Звонил и стучал к ней в дверь – она ему не открыла, подстерегал ее гуляющей с ребенком – она словно знала это, а на телефонные звонки не отвечала вообще.

    День его свадьбы неумолимо приближался. Накануне Димка весь вечер сидел дома и грустил. Родители взяли кое-какие хлопоты на себя и крутились у Зойки с внуком – Димка был категорически против того, чтобы до свадьбы Зойка находилась в этой квартире, пусть даже и с ребенком.

    По странному совпадению была середина августа, как и тогда, когда Димка собрал у себя вечеринку, из-за которой возмущалась Ленка. Димка вспомнил это, и ему так захотелось перечеркнуть этот ужасный год и вернуться хотя бы в тот момент, когда он увидел Ленку на пороге своей квартиры в костюме для шейпинга. Как он хочет прожить этот год заново, но уже по-другому! Ах, если бы это было возможно!

    Димка глубоко вздохнул.

    Нет, не может он забыть Ленку, не может заставить себя не думать о ней. Ну почему она не хочет его видеть? Хотя бы просто поговорить, объясниться. А ведь он так и не успел сказать ей, что любит ее. Черт! Как же он сможет жить с этой Зойкой? Просто какая-то злая шутка судьбы получается. Уж никак не ее он хотел видеть своей суженой. Черт!

    Димка вдруг вспомнил, что однажды уже пытался узнать... Да-да, ведь именно тогда каким-то непонятным образом Ленка и появилась здесь. Так что, это нелепая случайность? Или нелепая случайность – это Зойка? А что, если...

    Димка вдруг кинулся к отцу в кабинет, нашел заветную папку и достал оттуда листки.

    «А вдруг я сейчас Зойку увижу? Как и тогда?» – подумалось ему вдруг.

    – Выгоню отсюда, – зло сказал он вслух и нашел нужное заклинание. Не веря самому себе, что делает это, громко прочитал его. Торопливо досчитав до семи, Димка оглянулся.

    В дверном проеме стояла заплаканная Ленка. Он даже не удивился тому, что она здесь. Он только смотрел на нее и счастливо улыбался. Но видение вдруг всхлипнуло и голосом Ленки сказало:

    – Дим, у меня ребенок заболел. Я не знаю, что делать. Я не хочу его в больницу.

    Ленка неожиданно зарыдала.

    – Да-да, – опомнился Димка, – я посмотрю его, пойдем. Только инструменты захвачу, – и, быстро собравшись, спустился в Ленкину квартиру.

    – Какой прелестный малыш, – пробормотал он, увидев младенца.

    Димка был поражен. В детской кроватке лежал крошечный негритенок.

    – Ой, ну что с ним? Он весь горит. Дим, а это опасно? С ним ничего не случится? Я так боюсь за него, – ревела рядом Ленка.

    Но Димка уже осматривал малыша. Затем достал стетоскоп и стал его внимательно слушать.

    – Ничего страшного. Это всего лишь бронхит. Не надо было его сильно кутать.  Я назначу лечение и сам за ним прослежу. Не волнуйся, все будет хорошо. Есть у тебя термометр? Тогда надо ему измерить температуру, а я пока выпишу рецепты.

    Уже уходя, у самой двери он погладил ее по плечу и ободряюще улыбнулся:

    – Да не пугайся ты так. Я навещу вас завтра. А если что – звони мне.

    – Дим, – нерешительно замялась Ленка, – а... ты никому не скажешь, что у меня... ну... такой ребенок?

    – Такой загорелый? – засмеялся Димка. – Не скажу никому, пусть сами потом увидят. А ребенок у тебя замечательный.

    – Правда? – заулыбалась Ленка. – Спасибо тебе. А знаешь, я его очень люблю.

    – Я уже понял, – грустно вздохнул Димка. – Ну, лечитесь тут, я пошел.

    – Пока, Дим, спасибо тебе.

    «Вот это фишка! – думал Димка, поднимаясь по лестнице, – как же так могло произойти? Ленка – и вдруг негритенок! А что? Вот так, как и у меня – Зойка и мой ребенок. Черт!»

    Он чуть не плюнул с досады, вспомнив вдруг о Зойке и своей свадьбе. Стоило ему увидеть Ленку, как он обо всем на свете забыл. А ведь если бы не эта свадьба, он, пожалуй, даже не посмотрел бы на то, что у Ленки этот негритеночек, лишь бы быть с ней.

    Оставшись одна, Ленка сделала все, что советовал ей Димка, и, укрыв ребенка, присела в кресле у детской кроватки. И только тогда осознала, что произошло.

    Как же она решилась на это, и каким таким чудесным образом оказалась у Димки в квартире? Совсем как тогда, год назад. Все повторяется. Стоит ей перенервничать, как она сама себя не помнит. На этот раз, правда, все из-за

ребенка.

    Да, она не обманывала Димку, она любит этого малыша, боится за него. Он все, что у нее есть. Теперь они всю жизнь будут вдвоем. Да и кому она будет нужна с таким ребенком? А когда он начнет ходить, на них еще и оглядываться будут, шептаться за спиной. Да и в школе потом... Что ж, видно, такая ее судьба. Но и ей, раз уж без Димки, тоже никто теперь не нужен. Так уж все случилось...

    Невероятно, но Ленка до сих пор так и не знает точно, что же произошло на самом деле. Ну, никак не может разобраться в том, что с ней случилось. Как колдовство какое-то. Зато она хорошо помнит, когда все пошло не так, потому что именно в тот день она потеряла талисман, который ей подарил Димка. Ту самую кошечку из белого металла с розовыми камешками вместо глаз и кокетливо поднятым хвостиком. Из-за этой потери Ленка тогда так расстроилась, что все обитатели их дома принялись искать пропавшую брошку, даже их американская обслуга. Но все поиски так ни к  чему и не привели. Ленка до сих пор помнит, как сжалось тогда ее сердце от нехороших предчувствий. Это было в день вечеринки, которую устраивали отъезжающие в Европу отпускники.

    Ох уж эта вечеринка! Ленке казалось, что все это она уже видела раньше. В американских фильмах о подростках.

    Нелепая, почти карнавальная, с налетом пошлости одежда, безудержное веселье, море алкоголя самой разной крепости и, очевидно, как следствие, не совсем нормальные поступки.

    Было все: пили, танцевали, опять пили и устроили караоке. Пили и играли в какие-то глупые, но смешные игры. Опять пили и танцевали, но уже на столах и со стриптизом. Потом снова пили и плавали обнаженными в бассейне. Что было дальше, Ленка уже не помнила.

    На следующий день она проснулась в незнакомой комнате на огромной кровати совершенно нагая в какой-то шутовской шапочке с помпончиками. Сначала ей стало даже смешно, несмотря на то, что жутко трещала голова, но засмеяться она не успела: увидела, что в этой же кровати спали еще двое, те самые отпускники, которые и устраивали вечеринку в честь своего отъезда. Они тоже были голыми.  Ленка завизжала, и они тут же проснулись.

    Ленка схватила простыню и стала поспешно в нее заматываться, но они просили ее не смущаться: когда переберешь, мол, всякое бывает, они не могут ее ни за что осуждать, все в порядке. На ее вопрос, было ли ночью что-то такое, они только как-то странно пожимали плечами и смущенно переглядывались. Сама она ничего не помнила, а от них так и не смогла ничего добиться. Оставила это на потом. Но в тот же день они уехали в Европу – у них уже давно были билеты на самолет.

    После этой вечеринки Ленка была до того растеряна и расстроена, что не могла себе даже представить, как она сможет теперь общаться с Димкой. А в мозгу ее просто гвоздем застрял вопрос: так было что-то в той кровати или не было?  Надежда была на то, что когда отпускники вернуться, она все же добьется от них правдивого ответа. Но они задерживались. К тому времени Ленка уже знала, что беременна, но вот от кого? И когда ей сообщили, что они вообще уволились, и что теперь им ищут замену, Ленка окончательно пала духом. Больше всего ее теперь тревожило то, что один из них был негром. Только в самом дальнем уголке ее души теплилась очень слабая надежда на то, что они тогда все трое просто свалились на этой кровати от усталости и выпитого за весь вечер алкоголя и сразу уснули. А ребенок мог быть и от Димки, ведь с ним она провела целую ночь и, в отличие от вечеринки, помнит это.

    Ленке ничего не оставалось, как положиться на судьбу – будь что будет. А Димке она решила ничего не говорить до последнего, до самого рождения ребенка, она ведь и сама еще не знала истины. Но когда Симочка сообщила о том, что у Димки будет ребенок от другой, и он на ней женится... Она даже ничего не успела ни понять, ни подумать, только почувствовала, что у нее внутри словно что-то взорвалось.

    Истина же открылась ей в тот момент, когда она впервые увидела своего  ребенка. Вот теперь, кажется, Ленка знала все ответы на свои вопросы. Только после этого она и рассказала Симочке о той вечеринке.

    Реакция подруги была неожиданной. Симочка долго смеялась и махала руками, не в силах остановиться, и только когда смогла успокоиться, сказала:

    – Вот уж этого никак не может быть, потому что оба эти отпускника чистые геи.  Они женщину никогда и не знали, и это известно всем, даже мне. Они этого и не скрывали. Мало того, в отпуск в Европу они и поехали только затем, чтобы официально оформить свои отношения то ли в Дании, то ли еще где-то. И с работы уволились, потому что им намекнули, что такая семья будет портить репутацию фирмы. Так, оказывается, этого не знала только ты?

    В положении Ленки это ничего не меняло. Так что, ей теперь и дальше терзаться мучительными вопросами по поводу того, что произошло? Но вот же он, ребеночек. Зачем теперь размышлять и переживать? Пусть это и покажется кому-то странным, но она и в самом деле очень любит его. Стоило ей только поднести его к груди.

    Она понимает, что о Димке, конечно, можно уже и не мечтать. Но она ведь и раньше на него не претендовала. Да и на судьбу ей обижаться не за что – она все же подарила ей те две романтические недели, что они были вместе, и ту последнюю волшебную ночь. С ней навсегда останутся эти воспоминания. Да и с Димкой они могут и видеться, и разговаривать. Пусть просто по-дружески...

    Малыш завозился во сне и захныкал. Ленка погладила его, поправила одеяльце, поцеловала его горячий кулачок и обнаружила, что ее щеки мокры от слез.

    Димка сдержал свое слово, зашел проведать Ленкиного ребенка. Малышу было заметно лучше, а Ленка держалась намного спокойней и выглядела почти счастливой.

    – Лечение надо продолжать, а я буду вас проведывать, – сказал Димка, прослушав ребенка. – Пока все идет нормально. Температуру сегодня мерила?

    – Да, утром. 37, 3.

    – Вот видишь, уже лучше. Так что не беспокойся. Я еще не знаю, как у меня завтра сложится, в какое время я смогу, но зайду обязательно. А сейчас извини, мне пора.

    – Спасибо, Дим. Это ты меня извини, от дел тебя отрываю.

    «Эх, – подумал Димка, – если б ты знала, от каких дел. Просто как на плаху иду».

    Он и в самом деле уходил от них с тяжелым сердцем. И потому, что ему надо было спешить на эту нелепую свадьбу, и потому, что вдруг почувствовал, как его тянет к Ленке и этому черненькому малышу, и потому, что он ощутил, как он им обоим нужен. Димка опаздывал на собственную свадьбу.

    – Никаких свадебных кортежей, – заявил он сразу и родителям, и Зойке, а ей отдельно сказал: – И платье пусть будет поскромнее.

    С ребенком у Зойки остались Димкины родители, там же накрывался и свадебный стол. Только для молодоженов, их родителей и свидетелей – Димка вовсе не собирался афишировать это событие.

    Он посмотрел на часы и остановил такси. Невеста со своими родителями и свидетели ожидали его в ЗАГСе.

    Женька встречал Димку у самых дверей.

    – Все уже там, в большом зале, – сказал он, – тебя ждут.

    – Да мне бы в туалет и освежиться. Есть еще время.

    – Мужской туалет у них ремонтируют. Трубу прорвало. Пойдем, я тебя в дамский проведу, я тут уже все разведал.

    Они незаметно пробрались к двери с черным женским силуэтом на ней.

    – Мне тоже надо, – сказал Женька, – я ведь здесь уже давно топчусь.

    Кабинок оказалось всего две.

    – Давай в одну уместимся, – предложил Женька, – а то вдруг кто-нибудь придет, дожидаться будет, а тут мы из обеих кабинок вываливаемся. А в одной, если что, дождемся, чтоб ушли. Я отвернусь, если стесняешься.

    – Да брось ты, свои люди. К тому же я все-таки врач, у нас свое отношение к физиологическим потребностям организма, – отшутился Димка, и они заперлись в одной кабинке.

    Женька как в воду глядел. «Если что» наступило быстро. Они не успели выйти, как хлопнула дверь, и раздались женские голоса. Один из них был знаком уже обоим.

    – Тут закрыто, – произнес он, – только одна кабинка работает.

    – Тогда иди ты первая.

    Дамы сделали свои дела и перешли в «предбанник». Раздался щелчок зажигалки, и оттуда потянуло табачным дымом.

    Друзья в кабинке замерли и одновременно кивнули головой. Они оба решили дождаться, чтобы дамы ушли первые. Да и как они могли бы показаться вместе из одной кабинки, да еще и в дамской комнате. Что о них подумают?

    – А ты, подруга, деньги-то остальные когда мне отдашь?

    – Люсь, ты же понимаешь, что у меня сейчас проблемы. Ребенок, свадьба, родители тут... Я и так тебе отдала все, что успела скопить на квартиру.

    – У меня тоже проблемы, потому и спрашиваю. Твои же я помогла тебе решить.  Да еще и за такие гроши! Думаешь, просто было обменять твоего негритенка на нормального мальца? Еще и крепыша того оформить тебе как недоношенного.  Ты когда родила, я скорей и вторую акушерку чаем со снотворным напоила, да и потом перетряслась, что кто-нибудь в родовую зайдет, а у меня там твой негритенок припрятан. А вообще, везучая ты, как я посмотрю. Ну все сложилось!  Сначала повезло, что в ту же ночь одинокая рожала. Да еще и подруга ее привезла. А если б муж был? Да он бы тут же до истины докопался. Такой скандал мог бы получиться! А эта, видно, как и ты, нагуляла. Как увидела негритенка, заплакала только и отвернулась.

    – Да я не нагуляла, – прозвучал другой голос. – Случайно все вышло.

    – Ничего себе случай! Негра родила.

    – Вот в этом и случай. Если б встречалась, была бы осторожней. А так... На Димкиной вечеринке перебрала я что-то... Ну, так получилось. То ли на голодный желудок выпила, то ли слишком много приняла, теперь уж и не вспомню. А, как на грех, мужики туда каких-то шалав с собой привели. Скучно там этим девкам стало, они и свалили первыми. А меня, упитую,  с собой позвали. Я сдуру и пошла. А что? Вижу, Димка от меня нос воротит и все глаза круглые делает, что мы там в квартире у него так куролесим. Я, помню, что-то разозлилась и пошла с этими девками. Они завалились в какой-то бар со стриптизом, где у них знакомые девчонки работали. И пить-то мы там мало пили, но после добавки замкнуло меня конкретно. В результате оказалась в постели с негром в какой-то незнакомой квартире... Ничего не помню. Только то, что он студент, заканчивает учебу, не могу даже вспомнить, где. Да я б сейчас его и не узнала. Они мне все на одно лицо, не различаю я их. Мне и в голову тогда не пришло, что могу забеременеть.  А когда ты мне сказала, что уже восемь недель, я чуть не окаменела.

    – Да, ты меня тогда напугала. Белая стала, как мой халат. Что ж ты мне тогда сразу не сказала про эту историю? А то почти перед самыми родами: «Люсь, может так случиться, что ребенка надо будет заменить». Вот тогда и я окаменела. Если б не были нужны деньги, и не посмотрела бы, что подруга. Я же говорю, что везучая. Но на аборт ты зря не согласилась.

    – Ты что? Я и так потом два дня в полуобморочном состоянии была. С абортом я рисковать не хотела. Я подумала, подумала и решила рискнуть по-другому.  Использовать это с пользой для себя: и ребенка родить, и мужа заполучить. Про то, что может родиться негритенок, мне только потом в голову пришло, когда уже поздно было.

    – Как же тебе Димку удалось в постель затащить?

    – А мне и не удалось. Да я на это и не рассчитывала, знала, что не получится.  Я придумала себе день рождения, а на гулянке ему кое-что подлила. Хоть и крепкий парниша, но свалился махом. Здоров, еле раздела его.

    – А если б не пошел?

    – Нет, от коллектива он отрываться не стал бы, тут я его знаю. Потому  и устроила праздник только для нашего отделения. Никаких подружек и посторонних.

    – Не боялась, что поинтересовался бы, когда у тебя настоящий день рождения?

    – Не-а, не боялась. А ты, Люсь, прям, как чекистка. Если б спросил, сказала бы, что в деревне в свидетельство о рождении не ту дату вписали, ошиблись, и паспорт потом по свидетельству выдали. А настоящий день рождения под эту придумку можно любой выбирать, хоть 30 февраля.

    – Ну ты и Умка! Но все равно, удача явно с тобой, даже завидно иногда. Димка-то твой, не совсем лох, проверял на отцовство. И как это могло совпасть? Ума не приложу. Просто на уровне чуда какого-то.

    – Так он же беленького проверял, не негра. Может, та девчонка родственница какая. А, может, и правда, повезло мне. Сама удивляюсь. Да мне-то теперь какая разница? У меня через десять минут уже регистрация назначена.

    – Вот видишь? А если б не я? Так, когда отдашь остальные?

    – Люсь, ну потерпи хоть недельку. Кроме подарков, наверное, и деньги будут дарить. Гостей особых нет, но я на работе стол устрою, тоже, небось, скинутся.  Отдам, не думай. Только жених что-то задерживается. Я уже волноваться начинаю.

    – Да ты не переживай, Зой, здесь я, – раздался совсем рядом Димкин голос, и тут же он сам вышел из кабинки.

    – Ты все слышал... – застонала Зойка.

    Димка подошел к входной двери, плотно подпер ее спиной и спокойно произнес:

    – Ну, а теперь, дамы, все поподробнее, обстоятельно, не торопясь. Спешить все равно некуда. Никакой свадьбы, как вы понимаете, не будет. И это в лучшем случае, – добавил он, выразительно глядя на Зойкину подругу.

    – А мы от всего откажемся, – с вызовом сказала она, – да, Зой? Скажем, оболгали, клевета. Свидетелей-то разговора нет.

    – Вот тут, дамы, вы жестоко ошибаетесь, – сказал, выходя из кабинки, Женька.  – Есть. Самый настоящий свидетель.

    В детской в своих кроватках спали два малыша – черненький и беленький.  Димка с Ленкой полюбовались на них и, прикрыв за собой дверь в детскую, вышли в гостиную. Они были счастливы.

    Димка сразу тогда все рассказал Ленке.  Ее он ни о чем не расспрашивал.

Дальше все сложилось как нельзя лучше.

    Зойка отказалась от ребенка в пользу Димки, и он забрал малыша себе на вполне законных основаниях, так как его отцовство было официально подтверждено генетической экспертизой. За сговорчивость Зойки он не стал возбуждать уголовных дел ни против нее, ни против ее подруги, дав им возможность просто уволиться по собственному желанию. Негритенок остался у Ленки, которая и так считалась его законной матерью. Ленка счастлива и  любит обоих малышей.