Текст книги "Невозможный Кукушкин"

Автор книги: Галина Галахова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

ГДЕ ЭТА УЛИЦА, ГДЕ ЭТОТ ДОМ?!

– Хорошо, что вы дома, моя дорогая, – загрохотала Мина Ивановна и прямо-таки наступила на подругу длинными ногами в мокрых ботах – плакал натёртый паркет! – А то бы я не знала, что мне без вас делать. Я к вам с поручением от Гуслевича.

Серафима сразу забыла обиду, потому что была очень любопытная.

– От Гуслевича? А что за поручение?

– У Гуслевича есть какие-то знакомые. Научные работники, заметьте себе. И вот эти его представители науки улетели смотреть Бахчисарайский фонтан – на экскурсию. А дома у них двое детей…

– Батюшки! Двое? Одни, что ли, остались?

– Ну да. За ними Гуслевичи присматривают.

– Да за самими Гуслевичами ещё смотреть надо. Они сами, как дети. Неужто Гуслевичам доверили? Ну и ну!

– Представьте, доверили. И наша задача – накормить детей обедом. Обед сварен, наше дело – только подогреть. Старший у них – мальчишка. И такой разбойник, что всё кругом поджигает. Спички дома нельзя оставить. Поэтому возьмите спички!

– Конечно, конечно! – сказала Серафима Петровна и достала с полки большой коробок спичек. – А полушубок-то ещё не просох от утреннего дождя…

Тут она вспомнила о своей находке и хотела показать её Мине Ивановне, но та её опередила:

– Серафима Петровна, откуда у вас портфель?

Серафима Петровна поставила чай, и пока он согревался, не торопясь, рассказала приятельнице своё утреннее приключение и опять упомянула про тарелку, но Мина Ивановна отмахнулась:

– Ерунда всё это!

Однако сочинение неизвестного её заинтересовало, и, прочитав его, она пришла в ужас.

– Это ж такой лгун! – закричала она. – Сорок лет со студентами работаю, а такого даже среди них не видела! Да где же эта улица, где этот дом?! Скажите мне, пожалуйста! Покажите!

– Хоть и врун, но мальчик хороший, – заступилась за Кукушкина Серафима Петровна. – Уж я-то чувствую.

– Хороший?! Пятьдесят семь ошибок! По почерку вижу, что настоящий хулиган. Уж не он ли подбрасывает вам в почтовый ящик дохлых мышей?!

– Ну вы скажете, Мина Ивановна! Он меня и в глаза не видел! Я же вам говорю, что нашла портфель совершенно случайно… И что с ним делать, ума не приложу.

– Пойдёмте к этому нашему мальчишке и вручим ему портфель. Уж ему-то легче найти владельца, чем нам.

Серафима Петровна обрадовалась и стала напяливать на себя свой потрёпанный лисий полушубок и шапку-ушанку.

Расстегай Иваныч, который уже успел высохнуть и согреться, спрыгнул на пол и стал вертеться у неё под ногами.

– Извините, Расстегай Иваныч, но мы сначала одни пойдём. А то неизвестно, как эти люди относятся к собакам. Если хорошо, то в другой раз и вы к ним в гости пойдёте. Правильно я говорю?

– Неправильно! – пролаял в ответ Расстегай Иваныч, но остался сторожить квартиру.

Старушки вышли на улицу. Мина Ивановна то и дело поглядывала на часы – как бы не опоздать, а то подведёт Гуслевича. Ей так этого не хотелось, потому что ни разу в жизни она ещё никого не подвела.

ПОТОП

Когда Старик, он же Игнатий Петрович Новодедов, стал открывать свою квартиру, ему показался подозрительным какой-то неопределённый плеск, который слышался из-за двери. Как будто кто-то там ходил по колено в воде и фыркал.

Действительно, когда он распахнул дверь, он увидел своего кота, разгуливающего по воде.

– Стоп! – сказал Новодедов. – Что случилось? – и вошёл в комнату. Там на полу, разбитый вдребезги, валялся аквариум. Две прекрасные красные рыбы с плавными золотистыми хвостами, которые так дорого стоят на Полюстровском рынке, бесследно исчезли, хоронить было некого.

– Ты что наделал, негодяй? – закричал Новодедов и погнался за котом.

Мокрый кот вспрыгнул на письменный стол, прошёлся по раскрытой книге – с мокрых лап и шерсти текла вода – и жалобно мяукнул, получилось как бы: «Не я!»

– А кто же? – вскричал рассерженный хозяин.

– Не я, – опять мяукнул кот, но назвать настоящего виновника этого бедствия отказался.

– Нет, ты! Ты давно к рыбам примеривался! Ну и съел бы их, раз уж так хочется, хищник несчастный! Но опрокинуть аквариум!..

Кот отряхнулся прямо на столе и принялся облизывать шерсть. В отличие от всех других котов, этот огромный рыжий День очень любил купаться и – спасибо Кукушкину! – сегодня накупался на славу, когда ещё повезёт!

Ворча и проклиная всех котов на свете, старик Новодедов принялся бороться с наводнением. Не скоро он победил стихию – часа три прыгал по квартире с тряпкой.

Когда наконец дело было закончено, Новодедов подошёл к окошку – прикрыть форточку, потому что вспотел, и увидел на подоконнике отпечатки чьих-то следов.

– Вот оно что! – сказал он себе. – Значит, ты и вправду не виноват, День? Здесь кто-то был у нас с тобой в гостях, а ты помалкиваешь.

Кот, гревшийся под настольной лампой, весело замурлыкал.

– Может, ты и рыб не трогал? – спросил хозяин.

Кот зевнул с длинной затяжкой, показал розовый трепетный язык и сделал вид, что не понял острого вопроса.

– Кто же к нам приходил, отвечай! – настаивал хозяин. – И главное – зачем?

Игнат Петрович бросился проверять свои самые ценные вещи, но все они, как ни странно, лежали на своих местах. Только бельгийское ружьё «Бренд» было чуть сдвинуто набок. Он поправил его.

– Кое-что становится понятным. Неизвестный интересовался оружием. Так-так!

В этот момент взгляд его скользнул по дивану, и на кожаном валике он увидел парашютиста.

– Вот и улика нашлась. Если я теперь узнаю, чья это игрушка, мне станет ясно имя преступника. И мне кажется, я знаю его имя…

Старик не договорил, накинул на себя пиджак, выбежал на лестницу. Там он не побежал вниз, на улицу, а стал подниматься на пятый этаж вслед за двумя подружками-приятельницами, которые шли подогреть Кукушкину обед.

БОЛЬШОЙ РАЗГОВОР

Старушки шли очень медленно, занимая всю лестницу, при этом они никого не стеснялись и вслух самозабвенно беседовали о каком-то Гуслевиче, который пять дней назад женился и…

Старику пришлось подстроиться под их шаг, а чтобы не подслушивать чужой разговор, он нарочно громко кашлянул, так что старушки разом вскрикнули и посмотрели на него испуганно: ах, как он их напугал!

Вид у него и правда был разбойничий: пиджак напялен на голое тело, остатки волос прилипли ко лбу, и глаза горели во весь накал, как будто в них были вставлены яркие лампочки, борода растрёпана.

Старушки сразу посторонились – пусть их обгоняет этот разбойник, но разбойник тоже остановился.

Тогда они стали подниматься быстрее. И он – за ними. Стал догонять их. Они оборачиваются на него и шепчутся между собой. Глаза у них такие испуганные, спасу нет!

– Господи, – шепчет Серафима Петровна, – боюсь я чужих домов. А ну как обидят?!

– Да не бойтесь вы! – в ответ шепчет Мина Ивановна. – В случае чего кричать будем. Гражданин, вы зачем за нами идёте?

– Я не за вами, а вверх по лестнице, – отвечает старик Новодедов нарочным грубым голосом. Уж больно трясутся бабки, так и хочется их как следует напугать. К тому же эта длинная ему кого-то напоминает – вот только кого?! – Что-то я вас не упомню. В чужой дом пришли, а уже карманы оттопыриваются! – пристал он к Серафиме Петровне, у которой и правда карман оттопыривался из-за большого коробка спичек. – А в портфеле что? Выносите или приносите? – спросил Новодедов.

– Гражданин, да как вы смеете! – закричала Мина Ивановна. – Вы меня оскорбили! Мне честь дороже жизни. Знайте же, что, будь у меня пистолет, профессор Петуховская стрелялась бы с вами! Пойдёмте, Серафима Петровна!

И тут Новодедов вспомнил.

– Я уже стрелял у вас под ухом, мадам Петуховская, и вы упали в обморок. Это было сорок пять лет назад. Школа номер три в городе Сестрорецке. Шестой класс. Последняя парта у окна…

– Новодедов?! Игнаша! Сколько лет, сколько зим! Неужели это ты!

У Серафимы Петровны прорезался голос.

– Ах, как вы нас напугали, молодой человек, – сказала она, укоризненно качая головой.

Старик Новодедов засмеялся:

– Люблю, грешным делом, женщин пугать – уж очень они всего боятся. Кстати, вы к кому?

– В шестнадцатую квартиру. К Кукушкиным.

– К Кукушкиным? Вы знаете их?

– Не знаем. Наши знакомые просили нас подогреть сыну Кукушкина обед.

Старик Новодедов сделался беспонятным:

– А зачем подогревать сыну Кукушкина обед?

– У него родители улетели…

– Улетели родители? А он лазает по чужим квартирам…

– Что ты говоришь! Так он и вправду хулиган?! Видите, Серафима Петровна, я никогда не ошибаюсь. Все мальчишки – хулиганы.

– Это верно, – безобразничает он, как я в детстве. Это же мой внук!

– Да ну?! – удивилась Мина Ивановна. – Сын Василия? А как поживает сам Василий? Очень хочу его видеть!

– Василий… – старик Новодедов помолчал. – С Василием я в ссоре. Он сначала очень любил свою первую жену – мать Славки, даже фамилию её взял, стал Кукушкиным, а не Новодедовым. Когда Славке четыре года было, Татьяна умерла. Через месяц Василий снова женился. Я ему этого не простил! Но это большой разговор.

Старушки по очереди закричали:

– Ох! Ах! Извините! Какое несчастье!

Мина Ивановна всплакнула.

Старик Новодедов повторил:

– Да, большой разговор. Я Василию так и сказал: «Нет у тебя отца!» А он – горячий, весь в меня! – мне в ответ: «Тогда нет у тебя внука!» Так я Славку семь лет и не видел. Пока в армии был, мотала меня жизнь по разным городам, за делом вроде бы забывался, а сейчас, на пенсии, чувствую – не могу больше, надо мириться, а как, не знаю. Большой разговор…

– Грустная история, – сказала вся зарёванная, Мина Ивановна, – расстроил ты нас, Игнаша, не ко времени. Не знаю, как мы после этого подогреем суп твоему внуку, как, Серафима Петровна?

Серафима Петровна многозначительно взглянула на подругу, потом перевела свой робкий взгляд на Новодедова и спросила про своё заветное:

– Скажите, пожалуйста, если вы военным были, значит, вам на фронте довелось воевать?

– Воевал, – ответил Новодедов с грустью и гордостью. – Подполковник в отставке.

Только собралась спросить Серафима Петровна, не встречал ли её случайный попутчик Николая Трескунова, как они остановились на площадке пятого этажа, Мина Ивановна позвонила в зелёный звонок с красной кнопкой, и Серафима Петровна решила с этим вопросом повременить.

Они звонили и звонили, но никто им не открывал.

– Этого негодяя нет дома! – вспылил Новодедов и лягнул дверь с досады. Дверь взяла и открылась.

– Квартира нараспашку, а хозяина нет, – сказала Мина Ивановна, перешагивая через огромную сковородку. – Да что же это за разгром? Что случилось? У меня такое впечатление… что здесь произошло нечто ужасное… Смотрите, следы крови! Ой, мне дурно! Кровь!!!

И ПРАВДА, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?

С этими словами Мина Ивановна осела на пол. Новодедов испуганно засуетился возле неё:

– Вставай! Что с тобой?

– Она в обмороке, – коротко пояснила Серафима Петровна. – Я сейчас поищу в этом доме нашатырный спирт. Он её воскресит.

Серафима Петровна деловито направилась на кухню. Вид крови, бесчувственная Мина Ивановна напомнили ей те далёкие времена, когда она работала хирургической сестрой в больнице и была очень нужна людям. Разве оставила бы она свою работу, если б не возраст: руки-ноги трясутся…

– Ах, время! – сказала она себе. – Я столько знаю, столько умею, но уже ничего не могу! – Она вытянула перед собой тонкие сухие руки, всегда снимавшие чужую боль, и руки задрожали. – Ищите нашатырный спирт. Вы привыкли работать на ощупь, ищите! – Как будто ослепшая, пошла она вперёд, и руки в самом деле нашли пузырёк с наклейкой. «Осторожно! Нашатырный спирт! Только нюхать!» – написано было большими печатными буквами специально для Славки.

– Вот и молодцы. Теперь пойдём обратно.

Кое-как – в этом доме всё встало на дыбы, словно прошли слоны-буйволы! – она добралась до приятельницы и привела Мину Ивановну в чувство.

– Как долго я спала, – сказала Мина Ивановна, приходя в себя. – Видела странный сон – как я с бывшим моим одноклассником, его ещё в школе Дедом дразнили, вошли в какую-то квартиру… И представляете, Серафима Петровна… – Она сидела на полу, потом подняла лицо кверху и вдруг увидела перед собой Новодедова.

– Привет! – сказал Новодедов. – Ты что же это делаешь? Как что, так шлеп в обморок?! Ты это мне брось – пугать людей!

Мина Ивановна вскочила легко и быстро.

– Лучше бы ты мне снился, нехороший человек. Ты всегда со мной грубо обращался, Игнаша, поэтому я и не вышла за тебя замуж.

– Я очень сожалею об этом. Извините, мадам! – Церемонно Новодедов склонил голову и поцеловал профессору Петуховской руку.

– Так-то лучше, – сказала Мина Ивановна. – Что-то мне не нравится эта обстановка, вас разве не волнует этот кровавый след на обоях?

На обоях алели отпечатки двух ладоней.

– Хм-м! – хмыкнул Новодедов. – У меня такое впечатление, что это не кровь, а тушь. Что вы скажете, Серафима Петровна?

Серафима Петровна побоялась взять на себя ответственность.

– Может, она. Может, нет. Вот если бы ей анализ сделать! – мечтательно сказала она, и дохнуло на неё таким родным, милым прошлым, что голова у неё закружилась, и она села на стул, но тут же и вскочила: – Ой, что это?

В стул самым зверским способом был всажен гвоздь, на гвозде в слишком большой дырке болтался лист бумаги. На бумаге чёрной шариковой ручкой был нарисован череп со скрещёнными костями. Под ними была надпись с ужасно, просто неприличным левым наклоном: «Долой неродного сына Кукушкина!»

– Что такое? От кого он узнал? – спросил Новодедов растерянно.

– Его убили, – застонала Мина Ивановна и закусила кулак, чтобы рыдания не вырвались наружу.

– Его убить мало, – сказал ужасный Новодедов, потому что вспомнил разбитый аквариум, золотых рыб и мокрого кота по прозвищу День.

– Жестокий. Ты и в детстве был таким! – набросилась на него Мина Ивановна.

– Спасибо, – сказал Новодедов. – А кто всегда успокаивал одну знакомую рёву-корову, отгонял от неё крыс, двойки и темноту?

В разговор вмешалась Серафима Петровна.

– Меня интересует, – сказала она и потрясла огромным коробком спичек, – греть ему или не греть?..

– Здесь была борьба… Его похитили… – снова предположила Мина Ивановна.

– Кто его похитит, не обрадуется! – сказал Новодедов.

– Ты его не любишь?

– Ещё как люблю! Но у меня с ним ничего не получается. Ни один разговор. Впрочем, у нас и разговора-то толкового не было. Я уже месяц здесь живу, а ни разу с ним хорошо не поговорил. Насмотрелся и наслушался о нём столько, хоть со стыда умри…

– А сам какой был? Напомнить?

Подполковник в отставке поднял руки:

– Сдаюсь, не надо!

Серафима Петровна всё это время размахивала коробком – «греть или не греть?»

В это время хлопнула входная дверь – и вошли Нина с Марьяной.

– Ой, сколько гостей у нас! – воскликнула Марьяна. – А почему так грязно и ушиблено?

Гости развели руками.

– А Славик где?

И на это ей никто не ответил.

Тут в квартиру ввалился Стас и весело закричал:

– Ну, как наши дела? Идут?

Гости и Нина с Марьяной хором ответили, что их дела стоят…

– Почему? Его ещё нет? – воскликнул Стас. – Уже семь часов!

Все посмотрели на часы: из них выпрыгнула одноногая птица и прокуковала время. Действительно, было семь.

– Он у меня заработает, – пригрозил Стас и отогнул рукав, чтобы лучше были видны мускулы.

– Не надо! – предупреждающе сказал Новодедов, на которого Стас, Нина и Марьяна давно смотрели с большим удивлением.

– Чему обязан видеть вас здесь? – спросил полувежливо, полусердито Стас.

– Он его дедушка, – вовремя вмешалась Серафима Петровна.

– Чей дедушка? – не понял Стас поначалу.

– Дедушка Ярослава Кукушкина. Вот именно – Ярослава! – веско сказал Новодедов своим командирским голосом и даже прошёлся перед строем всех присутствующих.

– И мой, и мой! – запрыгала Марьяна и захлопала в ладоши.

Она потянулась к Новодедову, и тому ничего не оставалось – только взять её на руки.

Она прижалась щекой к его бороде и прошептала:

– А тебе не страшно жить в бороде? Вдруг там заблудишься?

Новодедов засмеялся и долго ещё смеялся и обнимал Марьяну.

Тем временем Мина Ивановна стала невнятно объяснять Стасу, откуда возник у Ярослава Кукушкина дедушка. И это объяснение заняло ровно час. Так что терпеливая Серафима Петровна, наконец твёрдо решившая «не греть», не выдержала и уснула на том самом стуле, откуда был выдернут гвоздь с запиской.

Проснулась она от шума. Все шумели, что уже поздно, а Кукушкина нет как нет, что в квартире настоящий шурум-бурум, а почему это всё, никто не может понять.

Серафима Петровна потянулась и ногой вытолкнула портфель, который, как собака, сидел возле её ног преданно и терпеливо, прямо на середину комнаты.

– Вот портфель, – сказала она, поднимаясь. – Его Расстегай Иваныч нашёл. Прямо на улице. Сегодня.

Стас сказал:

– Спасибо вашему мужу, что он нашёл портфель, – ведь это портфель Кукушкина. Сейчас мы всё узнаем!

Серафима Петровна кротко пыталась объяснить, что Расстегай Иваныч не муж, а собака, но её уже никто не слушал. Взволнованные гости вырывали портфель друг у друга из рук, потому что каждый хотел поскорее найти разгадку удивительного происшествия…

Но ничего не прояснилось.

– Куда он делся, этот ваш Кукушкин? – снова спросила Мина Ивановна, и всё стало в комнате тихо и таинственно.

Птица в часах прокричала десять часов, на улице стало совсем темно, а Славки всё не было. И никто не знал, где его искать.

СТРАШНАЯ ДЛИННАЯ НОЧЬ

Общими усилиями гости навели в квартире Кукушкиных порядок. Правда, Мина Ивановна не хотела убираться и долго ворчала, что для розыскной собаки очень важно оставить всё как есть.

– Ты за наши беспорядки не беспокойся. Мы их так и оставим. Ты мой, мой посуду. Грязная посуда следователей-криминалистов не интересует! – всё-таки уговорил её Новодедов.

Мина Ивановна долго ещё упиралась, но в конце концов посуду вымыла.

Зато Новодедов отличился в другом – он уложил спать Марьяну. Никто не мог уложить, а он – смог!

На это Мина Ивановна завистливо сказала:

– Она сама утомилась и заснула. Ты тут ни при чём. Не очень-то гордись. Я бы её тоже уложила…

Тогда Марьяна снова вылезла в комнату, где сидели гости, и потребовала:

– Уложи-уложи меня. Попробуй!

Новодедов ушёл с ней и со второго раза уложил её как следует. Когда он вернулся, Серафима Петровна собиралась уходить.

– У меня Расстегай Иваныч, – говорила она. – Он долго один не может. Я должна пойти к нему, а потом вернусь с ним. Может, он чего отыщет. Недаром он нашёл портфель. Он у меня почти как служебный. Всё понимает.

Решили, что Стас проводит Серафиму Петровну, чтобы и она не потерялась в темноте, как Кукушкин, потом поищет Славку на улице, а если не найдёт, забежит за Серафимой Петровной, приведёт её сюда, и они все вместе будут решать, что делать.

Так и получилось. Вдвоём, нет, втроём: Расстегай Иваныч тоже в счёт! Они вернулись в квартиру Кукушкиных, где их ждали с нетерпением и надеждой: конечно, нашёлся! Куда ж он может деться, этот невозможный Кукушкин!

Но когда они вошли без него, без Кукушкина, всем стало страшно по-настоящему. Шёл двенадцатый час, и никаких простых хороших объяснений никто не мог придумать. Оставались простые, но страшные, к ним примыкали невероятные и сложные, о которых все думали, но боялись произнести вслух.

Обстановка всё больше напоминала мёртвую тишину перед боем. Все привалились к столу, молчали, спать никому не хотелось.

Так просидели до самого утра, до первых трамваев, потом с трудом дождались, пока откроется школа.

Нина повела Марьяну в детский сад, остальные всей делегацией (вместе с Расстегаем Иванычем) отправились в школу.

Расстегай Иваныч, королевский тойтерьер, собрал столько любопытных ребят, что огромная толпа школьников окружила Серафиму Петровну и оторвала её от Мины Ивановны. Пришлось вмешаться Новодедову, чтобы вернуть подруге подругу.

ШКОЛЬНЫЙ ПЕРЕПОЛОХ

Переполох начался сразу. Сначала Новодедов показал директору дневник Кукушкина Славы – весь исписанный сплошными замечаниями: что Кукушкин вертелся, прыгал, жевал промокашку, стучал, хохотал, отвлекался. Подполковник в отставке наорал на директора, что один человек – хотя бы и Кукушкин – никак не может совершить столько противоестественных проступков сразу, всё это выдумки, преувеличения, придирки, которые, может быть, привели к страшному результату… Кукушкин исчез… не ночевал дома.

– Вот видите, – сказал директор и высоко поднял палец. – Я так и знал, что до этого дойдёт! С пятого класса дома не ночует. Значит, он исчез? Может, он в другую школу перевёлся?

– Он без вести пропал. Вы не поняли, – робко вставила Серафима Петровна, и Расстегай Иваныч зарычал на директора: неужели не понимает?!

– У нас собакам вход воспрещён! – обиделся директор. – Сразу видно, что вы родственники Кукушкина… Трудный у вас мальчишка… в корне запущенный случай! Впрочем, если хотите узнать про Кукушкина подробнее, обратитесь, пожалуйста, к классному руководителю пятого «б» – Светлане Леонидовне. Третья дверь направо…

Тем временем в 5-м «б» своим ходом шёл урок русского языка. Как только он кончился, четыре нетерпеливых лица и мордочка Расстегая Иваныча заглянули в класс.

Детей было так много и все они были так похожи друг на друга в своих одинаковых школьных формах, что у пришедших зарябило в глазах.

Кукушкина, как и следовало ожидать, там не было, а то бы он непременно узнал Гуслевича и вздрогнул: мрачный вид был у Стаса, берегись!

Светлана Леонидовна увидела посторонних и перепугалась: чего ж они так рано пришли? Договаривались на пятый урок – воспитательский час, – а они что сделали… опять всё перепутали! И почему их так много? Да ещё собака!

Расстегай Иваныч прочитал её мысли и тявкнул – действительно, собака, и никуда от этого не деться.

Почему она не знает никого из них? Договаривались на два рабочих, а пришли четверо… И спросить неудобно…

– Проходите, товарищи! Милости просим, – сказала Светлана Леонидовна и улыбнулась вежливо и гостеприимно – как-нибудь обойдёмся, главное – без паники!

Толпа из четырёх человек робко вошла в класс. Новодедов и тут сначала хотел нашуметь про дневник, чтобы всем страшно стало. Но до чего милая учительница, какие у нее глаза!

«Да… – подумал он. – Что же это получается… И такого ангела не слушаться! Да я бы…»

На этом мысль у него остановилась.

Стас подумал иначе: «Да где ей справиться со Славкой? Мне и то не справиться…»

Серафима Петровна так устала таскать на себе Расстегая Иваныча, что подумала: «Совсем ноги разбушевались – не держат! Где бы это мне сесть?»

Зато Мина Ивановна оказалась на высоте. Она подошла к Светлане Леонидовне и протянула ей руку:

– Гуд дэй, май диа тиче! Приятно с вами познакомиться. Очень ждала этой аудиенции. Петуховская!

Надо сказать, что класс при этой церемонии завороженно замолчал и даже не запросился на перемену. Гости были какие-то необыкновенные, не наши! Наверно, иностранцы. Они всегда с такими собаками таскаются, а потом завещают им небоскрёб. Ещё подумают, чего доброго, что в 5-м «б» порядка нет, и напишут про это в своих газетах. Не дождётесь! А переводчица у них ничего тётка! По-нашему говорит что надо, не споткнётся!

Светлана Леонидовна чуть-чуть попятилась назад. Господи, почему по-английски? Почему Петуховская, а не Сорокина? Должна прийти токарь Сорокина… Ну ладно, пусть будет Петуховская… какая разница.

– Ребята, – обратилась она к классу, и ей захотелось вложить в эти слова особую теплоту и задушевность.

Всё-таки ей было немного жаль гостей. Сейчас представители начнут путаться в словах: не все же из них умеют разговаривать с детьми. Ей станет немного, самую малость, за них неловко… дети это почувствуют.

Но надо провести мероприятие.

– К нам в гости сегодня пришли наши шефы, рабочие завода «Русский витязь». Поприветствуем гостей, ребята! Товарищи нашли время, чтобы увидеться с нами.

«Хо-хо! – сказал класс про себя, погружаясь в аплодисменты. Хлопали от души. Чем дольше хлопаешь, тем меньше времени им говорить! – Так это, оказывается, наши, а не иностранцы… Ничего себе…»

– Раздевайтесь, товарищи. Пальто можно положить на последнюю парту.