Текст книги "Исповедь"
Автор книги: Габриак де
Жанры:
Драматургия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Я сегодня утром рано отправила тебе мою от<к>рыточку; а в 11 получила от тебя из Джанкоя.
И стало спокойнее. Я рада твоей книге[177]177
Первая книга Волошина «Стихотворения. 1900–1910» вышла в московском издательстве «Гриф» 27 февраля 1910 года.
[Закрыть], рада тому, что очень скоро у меня она будет.
И так завидую тому, что ты один, там, в Коктебеле.
Рада, что не приедет Брюсов. Я теперь очень занята; Аполлон присылает мне перевод за переводом, неразборчивые и гадкие. Они меня делают тупой. Я ненавижу Paul Adam[178]178
Адан Поль.
[Закрыть], синдикализм[179]179
Анархо-синдикализм – течение в рабочем движении, ставившее целью социальный переворот с заменой государственной власти руководством федерации синдикатов (профсоюзов). Возникло в конце XIX века во Франции, Испании, Италии, Швейцарии и ряде других стран.
[Закрыть], Rene Ghil[180]180
Гиль Рене, знакомый Волошина (при его посредничестве сотрудничал в журнале «Весы»).
[Закрыть], а больше всего Chantecler[181]181
Имеется в виду пьеса Э. Ростана (1868–1918) «Шантеклер» (1910). В 1910 году была переведена на русский язык Т. Л. Щепкиной-Куперник и поставлена в петербургском Малом театре.
[Закрыть].
До того нехорошо. Я чиню зубы, и они болят. Когда они болели в Коктебеле, то всходило солнце и зажигало желтые мальвы.
Здесь оттепель.
А внутри, Макс, я не знаю, что внутри! Я все думаю, и слова большие, возмездье, искупленье, отреченье, только все это неверно. Я очень мучаюсь. Не знаю, чем; внутри нет точки.
Я хочу, чтоб мне где<-нибудь> можно было переночевать; у меня душа черная, у меня все болит. Я не пишу стихов, т. е. написала плохие.
Точно умираю, или слепну. Макс, во мне нет радости. Я мучаю и тебя, и себя очень, я не понимаю, чем.
Это очень нехорошо – эгоизм, но мне от него некуда уйти.
Тебе не скучно со мной?
Макс, у меня слова не те, читай за ними, глубже. Пожалуйста.
Ты обещал писать стихи, мне письмо в стихах – не забудь. Я жду. Я всех слов жду. Так голодна я. А что Ал<ександра> Мих<айловна>[182]182
Петрова Александра Михайловна. 7 августа 1909 года Волошин был у нее вместе с Дмитриевой; в его архиве сохранилось 26 писем Дмитриевой к Петровой.
[Закрыть]? Что Феодосия?
Мне нужно твердости.
Макс, любимый мой!
Лиля.
1 марта <1910>
Твои письма дают радость и тоску. Радость, п<отому> ч<то> ты мне дорог, и твой покой тоже, тоску, п<отому> ч<то> все ясней, что нет к тебе возврата[183]183
В ходе мистификации Дмитриева сама влюбилась в Маковского, и крах надежд на него, по-видимому, вызвал ее отталкивание от Волошина – инициатора всего предприятия. 31 декабря 1909 года она писала Волошину: «Не могу сейчас придти к тебе целиком <…> у меня ничего нет, я – пустая». Волошин долго не мог поверить в конец их любви – и в ряде писем в январе – феврале 1910 года Дмитриева все решительнее говорила о своем намерении уйти. В последнем письме (без даты, по контексту первая декада апреля) она подвела черту: «Да, не нужно писать мне, и я не буду больше. <…> это мое последнее письмо, от тебя больше не надо ни слова. Мне больно от них». Выбор был сделан в пользу ее давнего (с 1906 года) жениха В. Н. Васильева.
[Закрыть]. Но это без боли, Макс, и не нужно, чтоб у тебя была; п<отому> ч<то> я не дальше, я, м<ожет> б<ыть>, гораздо ближе подойду к тебе, но только ты не путь мой. А где путь мой <—> не знаю.
Твои «весенние» стихи я плохо чувствую, а сегодняшние мне близки, особенно «цвета роз и меда»[184]184
Строка из стихотворения Волошина «Облака клубятся в безднах зеленых…» (написано в Коктебеле 21 февраля 1910 года).
[Закрыть]. А в первом мне не нравится, что фразы разрезаны, конец на другой строчке, чем начало; потом нехорошо, что лик – жен<ского> рода (хотя, м<ожет> б<ыть>, это по Далю?)[185]185
Речь идет о стихотворении Волошина «Солнце! Твой родник…», написанном 14 февраля 1910 года.
[Закрыть].
А предпоследнее стихотворение о «семисвечнике» мне очень близко, но выбрось последние 4 строчки; жабры, плевы <—> все это никуда; плохо и то, что семисвечник обращается в канделябр, почему не в люстру или лампу[186]186
Подразумевается стихотворение «Звучит в горах, весну встречая…» (написано 16 февраля 1910 года). Раскритикованную Дмитриевой строфу («Дождем земные дышут жабры, / Еще разрыв одной плевы /И в храме вспыхнут канделябры / Зеленым пламенем листвы») Волошин выбросил. Все три стихотворения вошли в цикл «Киммерийская весна».
[Закрыть]?
Помочь тебе в стихах, что я могу – я молчу. Я написала два-три прескверных стишка, которые даже не шлю.
Аморю и Дикса случайно не видела 2 недели, когда Дикс был занят. Теперь вижу опять. Аморя хочет ранней весной уехать из П<етербур>га и не возвращаться в него зимой. Это очень грустно.
Моравскую я не хочу видеть, п<отому> ч<то> она мне ни к чему; что я найду в чужой, если я еще не нашла самой себя?
Лето я, наверное, проведу в Петербурге.
Целую тебя. Пиши. О себе!
Лиля.
8 VI. <1>912. 5 л<иния>, д. 66, кв. 34 СПБ
Дорогой Макс, спасибо за книгу, очень, больше ничего не надо мне, – спасибо. Fabre d’Olivet[187]187
В письме от 8 июня 1912 года Дмитриева просила прислать ей книгу Фабра д’Оливе «Еврейский язык» (на французском языке; вышла в 1816 году), а также древнееврейское сочинение «Зогар» (часть Каббалы).
[Закрыть] мне очень нужен, отчаивалась найти. Спасибо, милый.
И за все, что в письме, Макс, благодарю тебя. Мне не за что прощать тебе, нечего. Разве ты обманывал и разве не сгорела бы я уже, если б осталась. Сначала так тосковала по тебе, по твоему, но знала, встречусь, – и опять, как в бездну.
Те сокровища, что в душе лежали, не могли пробиться наружу и не пробились бы никогда, на том пути, твоем, любимом, но на который уже не было сил. Но ты, далекий, всегда в сердце моем.
Навсегда из жизни моей ушло искусство, как личное.
Внешне иной стала я, безуветной и угасшей, так было эти почти три года. И томилась все время, но вот с этого года обрела я мой путь и вижу, что мой он[188]188
Имеется виду антропософия. Ташкентская ученица Е. Васильевой Тамара Дм. (фамилия не указана) пересказывает рассказ В. Н. Васильева, как «в Петербурге, в 1912 году, они (Елизавета Ивановна, Клавдия Николаевна, Петр Николаевич, Всеволод Николаевич и другие), выйдя из церкви после заутрени, увидели объявление о том, что в Гельсинфорсе состоятся лекции Штейнера. Реакция была мгновенная: „Поехали?“ – „Поехали!“
Ездила туда Елизавета Ивановна без Всеволода Николаевича. И возвратилась совсем иная. Вся собранная, она несла в себе что-то новое, ей неприсущее, так что он сразу даже к ней не смел подойти, остолбенел, увидев в ней что-то большое. И, очнувшись, смог только с благоговением поцеловать ей руку.» (Тамара Дм. Воспоминания о Елизавете Ивановне Васильевой, из архива В. П. Купченко).
Доктора Рудольфа Штейнера смело можно назвать одним из величайших людей двадцатого столетия. К сожалению, его личность оказалась больше, чем оставленное им наследие: многие из его учеников отмечают, что лекции Штейнера были сильнее его книг. И, как это часто бывает, слишком рьяные последователи после смерти учителя до неузнаваемости исказили его учение. Трагедия антропософии – многотонные напластования «псевдомистицизма» и сомнительных эзотерических интерпретаций, покрывшие ее за последние десятилетия. Но Рудольф Штейнер – это прежде всего серьезный ученый, философ и социолог. Во многие области жизни – в педагогику, медицину, сельское хозяйство, психологию, искусство – работы Штейнера внесли новые идеи, опередившие свое время, актуальность и справедливость которых с годами блестяще подтверждается.
Штейнер получил прекрасное естественнонаучное образование и, еще учась в университете, написал несколько трактатов по зоологии, геологии и теории красок. Но уже тогда он понял: девятнадцатый век слишком увлекся завоеваниями науки, забыв при этом, что человек состоит не из одного интеллекта, что у него есть сердце, способное любить и требующее любви и духовные запросы, удовлетворить которые не способна ни какая техника. Сам Штейнер так определял свою задачу: «Восстановить союз религии и науки, внести Бога в науку и природу в религию и таким образом оплодотворить и искусство и жизнь». Его учение о божественном единении человека и мироздания многим помогло найти свой путь, и особенно прижилось оно в России, которая уже предчувствовала грядущие испытания.
Среди нашедших в антропософии поддержку и ответы на загадки бытия немало деятелей русской культуры: М. Волошин, М. Сабашникова, А. Белый, В. Кандинский, А. Тургенева, М. Чехов и другие.
[Закрыть]. Узкий-узкий, трудный-трудный, но весь в пламени.
И личного нет. И не будет. Пиши о себе, Макс, что ты пишешь? Статьи? А прозу не начал писать? Есть ли около тебя ласка?
Бор<иса> Алексеевича вижу часто, и все ближе он; внешне все тот же он, но душою уже не с нами. Он очень болен[189]189
Б. А. Леман. В то время Леман тяжело переживал смерть невесты и сам умирал от рака желудка. По настоянию Сабашниковой поехал к Штейнеру. Поехал от безысходности, уже ни на что не надеясь. Не известно, что подействовало больше – встреча со Штейнером, собственная воля к жизни или неправильно поставленный диагноз, но Борис, возвратившийся из Германии в Петербург умирать, прожил еще больше 30 лет. С этого момента антропософия вошла и в его жизнь.
[Закрыть].
Воля[190]190
Васильев Всеволод Николаевич. Венчание его с Дмитриевой состоялось 30 мая 1911 года. Согласно справочнику «Весь Петербург» Васильев в 1915–1917 годах служил в конторе оросительных изысканий в Бухаре. Упоминаемая далее столица Хивинского ханства город Хива расположена в двадцати верстах от Аму-Дарьи, на системе каналов.
[Закрыть] на полгода уехал в Хиву, на изыскания, он – моя самая большая радость.
Теперь до 20-ых чисел июля одна я здесь. Занимаюсь много.
А с 20-го октября уеду в Мюнхен, с Аморей поедем[191]191
Отъезд в Мюнхен (вместе с М. В. Сабашниковой) состоялся 20 июля (2 августа) 1912 года. В сентябре Дмитриева выезжала – на лекции Р. Штейнера – в Базель (в ту осень Штейнером было основано Всеобщее Антропософское общество). Вернулась в Петербург в октябре 1912 года.
[Закрыть].
Если можешь, пиши, родной. Привет Елене Оттоб<альдовне> и Алекс<андре> Мих<айловне>.
Лиля.
28. X. <19>13. СПБ
Спасибо и за письмо, и за стихи, милый Макс! Сегодня Б<орис> А<лексеевич> отправит назад Lunaria[192]192
Венок сонетов Волошина, написанный им 15 июня —1 июля 1913 года.
[Закрыть], стихи же можно оставить? Статью о Репине получила[193]193
Видимо, имеется в виду сборник Волошина «О Репине», вышедший из печати в марте 1913 года.
[Закрыть]. Где купить Решали[194]194
Речь идет об учебнике Е. А. Решаля «Учитесь по-еврейски!» (Варшава, 1904), сведения о котором Дмитриева сообщала Волошину в письме от 15 октября 1913 года. Эта книга имеется в его библиотеке.
[Закрыть], не знаю, – я его достала случайно; постарайся выписать его через какой-нибудь магазин; я боюсь тебя задержать – чувствую себя плохо – выхожу редко, а попросить мне некого. Ты уж прости. Ск<олько> стоит, не знаю, по виду рубля два.
Ты мне непременно напиши, что тебе ответит Трапезников[195]195
Штейнер назначил Васильеву гарантом Петербургского Антропософского общества, что давало ей право давать рекомендации на прием в общество. Сначала Елизавета Ивановна отказалась от этой чести: она считала себя недостойной – история с Черубиной и все, с ней связанное еще тяготили над ней. Примечателен ответ Доктора на ее сомнения: «Видите ли, это опять из области русских бесконечных бредней! Не думайте об этом!» В письме от 1 октября 1913 года Дмитриева отказалась рекомендовать Волошина в Антропософское общество («Ведь я не знаю тебя, Макс, теперь <…> не вижу уже тебя теперь») и советовала обратиться «прямо в Берлин». Трапезников поручился за него – и поэт был принят в Антропософское общество.
[Закрыть], если он откажет, хочешь, я спрошу сама о тебе Марию Як<овлевну>[196]196
Мария Яковлевна фон Сиверс. 11(24) декабря 1913 года Дмитриева уехала с мужем в Германию (Лейпциг, Мюнхен, Берлин), где слушала лекции Штейнера.
[Закрыть] на Рождестве и постараюсь все устроить.
Мне Lunaria не понравилась. М<ожет> б<ыть>, никогда я не любила стихи так мучительно, к<а>к теперь, может б<ыть>, никогда я так не искала их жадно. Отдельные строчки великолепны, в венке очень много мастерства… но это все то же. Это камея. Устала я от них. Я хочу новой формы, свободной, к<а>к песня, и нового импульса в содержании. Не музея, но жизни.
Я ни <у> одного поэта не нахожу этого. Так сложно то, чего я хочу от стихов, но не вижу таких, каких хочу, а идут, идут в совсем другую сторону. Ты не сердись, Макс, и не смейся – а иногда я плачу от того, что нет хороших стихов, нет, не хороших, я хочу великолепных!
Не обращай внимания на мое «читательское» мнение!
Будь здоров, милый,
Лиля.
21 июля. 1916 г<од>. СПБ
Может быть, и хорошо, милый Макс, что ты не получил моего письма от 20 VI. Я уезжала тогда на 3 недели и была из них 10 дней в имении у Какангела[197]197
Какангел («злой ангел» (греч.); возможно, от сравнения «как ангел») – коктебельское прозвище Марии Николаевны Кларк, жившей у Волошиных летом 1909 года, но, скорее всего, знавшей Дмитриеву раньше (она звала ее «Ликирики»). Преподавала в частной гимназия Л. О. Вяземской (давней знакомой Волошина); дружила также с С. И. Толстой. Имение ее семьи Спасское находилось под Воскресенском в Московской губернии.
[Закрыть].
У нее было очень хорошо; дубы, липы и мокрые от непрерывных гроз поля.
Я много думала о тебе. Много говорила о тебе с Какангелом.
Может быть, лучше, что ты не получил моего письма.
Спасибо за твои письма.
Я ведь, в сущности, только и хотела знать, кто я в твоей жизни.
И для меня радостно, что в твоей жизни я «есть», а не «была».
Это я хотела знать, потому что грустно быть милым покойником, и еще печальнее для живущего, когда покойники оживают.
Что делать с ними живому, если он вежлив?
Вот, Макс, за что я благодарю Тебя и люблю Тебя. Но я знаю границы, Макс, и слишком вежливым я не заставлю тебя быть. В тот месяц, который ты проведешь у нас[198]198
Волошин собирался в столицы в конце 1916 года, но ограничился Москвой; поездка в Петроград не состоялась.
[Закрыть], я попрошу, вероятно, только один вечер.
Как прекрасно жить, Макс, как, несмотря на боль, прекрасно жить!
А как же твоя книга о готике[199]199
Книгу «Дух готики» Волошин писал для издательства М. и С. Сабашниковых в 1913–1914 и 1916 годах, но так и не закончил. Подготовительные фрагменты к ней опубликованы А. В. Лавровым в сборнике «Русская литература и зарубежное искусство» (Л., 1986. С. 317–346).
[Закрыть]? Ведь не бросил же ты ее? Почему вдруг Суриков[200]200
Монографию о В. И. Сурикове Волошин писал по заказу И. Э. Грабаря для издательства И. Н. Кнебеля, но при жизни автора она не была напечатана. Издание осуществил В. Н. Петров в 1983 году.
[Закрыть]?
Макс, когда выйдет «Аксель»[201]201
Имеется в виду драма французского писателя Огюста Вилье де Лиль-Адана «Аксель», вышедшая в 1890 году, посмертно, и переведенная Волошиным летом 1909 года для журнала «Аполлон» (публикация не состоялась). Одно из любимейших его произведений, многократно цитировавшееся и повлиявшее на его мировоззрение. Фрагменты из драмы помещены Н. И. Балашовым в приложении к сборнику Вилье де Лиль-Адана «Жестокие рассказы» (М., 1975. С. 149–166), полностью драма по-русски не публиковалась. Следующая далее в письме французская фраза – слова ее главного героя Акселя.
[Закрыть], не забудь прислать мне; мне как-то трудно купить эту книгу.
J’ai trop репсе pour daigner agir[202]202
Я слишком много думал, чтобы снизойти до действия (фр.).
[Закрыть].
Я прочла книгу Амари[203]203
Амари – псевдоним Михаила Осиповича Цетлина. Видимо, речь идет о его сборнике стихов «Глухие голоса» (М., 1916). Волошин подружился с Амари и его женой Марией Самойловной Цетлин в 1915 году в Париже.
[Закрыть], какие трогательные, капающие слова! Как поэт – он молод?
Ты не хочешь участвовать в этой войне или вообще? Почему?
Теперь ответь мне в Финляндию, я пробуду там до 15 августа, мой адрес: Гельсингфорс, Купеческая ул<ица>, д<ом> 10, кв<артира> 8.
Ты подружился с Юлией Федоровной[204]204
Львова Юлия Федоровна. В 1916-м и 1917 годах жила с дочерью в Коктебеле. Ей посвящено стихотворение Волошина «России». Попытки его «подружить» Дмитриеву с Львовой успеха не имели (из-за вражды между антропософами и теософами).
[Закрыть]?
Будь здоров, Макс.
Лиля.
Helsingfors. [205] 205
С конца июля 1916 года Р. Штейнер находился в Дорнахе, так что Дмитриева, по-видимому, уехала в Финляндию просто на отдых.
[Закрыть] 6. VIII. <19>16
Милый Макс, и здесь жизнь идет тихо и мирно. Пахнет северным морем, и облака так отчетливы, как в июле на юге.
Ты слишком аккуратно мне отвечаешь, Макс, и та неудержимость, что дремлет во мне, она не довольна этой пасторской привычностью.
Я боюсь, что ты «считаешься» со мною.
Ах, Макс, зачем, почему не изнутри как-то.
Неубедительно я пишу. Да и не в том дело.
Мне настолько понравился Амари, что мне бы хотелось иметь его и 1 и 2 книгу от него лично[206]206
Самая первая книга Амари «Стихотворения» (М., 1906) была в 1912 году конфискована; речь, видимо, идет о сборниках «Лирика» (Париж, 1912) и «Глухие слова» (М., 1916).
[Закрыть]. Книги, данные их творцом, становятся такими же драгоценностями, как и картины. Но не знаю, можно ли его, через тебя, попросить об этом? Ведь у меня нет никакого оправдания, кроме моей любви к сладостному сочетанию слов?
Ты уж реши сам, Макс, ты – умный и знаешь, кто какое и на что право имеет. Ну, вот как хорошо, что твои стихи выйдут в переводе, как хорошо, что ты уже такой знаменитый[207]207
Скорее всего, имеется в виду стихотворение «В янтарном забытьи полуденных минут…», помещенное в сборнике «А book of homage to Shakespeare» (London, 1916) под названием «Portia», наряду с переводом его на английский язык, выполненным Невилом Форбсом. Однако одиннадцать стихотворений Волошина в переводе на французский язык были уже опубликованы Ж. Шюзвилем в 1914 году в «Antologie de poetes russes».
[Закрыть]!
Я бы хотела видеть твои работы, и цикл Города может быть прекрасен – пришли хотя бы ключ[208]208
Сонет «Города в пустыне» («Акрополи в лучах вечерней славы…») датирован 24 октября 1916 года. Волошин, по-видимому, сообщал Дмитриевой о замысле написать цикл пейзажей – по одному на каждую строку сонета, – что и было им сделано. Этот живописный цикл демонстрировался на выставке «Мира искусства» в Москве и в Петрограде.
[Закрыть].
Я живу внешне прилично, а внутри – Бог знает, что там?
С 20 VIII я на всю зиму в Петрограде.
Целую крепко.
С любовью
Лиля.
12/X. <1919> Екатеринодар[210]210
Дмитриева приехала в Екатеринодар с мужем и Б. Леманом в ноябре (?) 1918 года. В июне 1919 года Волошин был там и общался с ними.
[Закрыть]
Милый Макс, пользуюсь случаем опять послать тебе весточку, хотя на первую и не получила ответа. Как ты живешь, что ты делаешь? От Новинского[211]211
О знакомстве с Новинским во время его приезда в Екатеринодар Дмитриева сообщала Волошину в письме от 12 февраля 1919 года.
[Закрыть] привезли твои новые стихи: «Китеж»[212]212
Стихотворение Волошина, законченное 18 августа 1919 года.
[Закрыть] – мне очень, очень близки они – и тебе удался спокойный пафос.
Пожалуйста, присылай все новые стихи.
Ты знаешь о беде, что грозит Мейерхольду[213]213
Режиссер Всеволод Эмильевич Мейерхольд находился тогда в Новороссийске и был арестован белыми по обвинению в помощи большевикам. (Волошину сообщал об этом в письме от 27 сентября 1919 года С. Я. Эфрон).
[Закрыть]?
Борис делает все, чтобы ему помочь.
Милый Макс! У меня к тебе есть огромная просьба, ее можно исполнить в течение дней 10 после получения этого письма. Свези, пожалуйста, в Судак[214]214
Ай-Савская долина (дача рядом с имением графа Мордвинова).
[Закрыть] Вере Петровне Сухановой[215]215
Возможно, дочь П. Я. Суханова, жившего в Петербурге в 1909 году на Невском, 139. Ай-Савская долина ответвляется от Судакской к северу; имение графа Мордвинова носило название Суук-Су.
[Закрыть] (сестра милос<ердия>, у них свой дом) книги для меня; она их свезет мне: Oblat[216]216
Роман (1903) французского писателя Ж. К. Гюисманса (1848–1907).
[Закрыть], книги твоих стихов (у меня украли) и что-нибудь по мистике, м<ожет> б<ыть>, св<ятую> Терезу. Я буду очень, безгранично благодарна. И люби меня. И напиши письмо. Прости, что не приехала.
Я только сейчас переборола С<ергея> Константиновича) [217]217
С. Маковский находился тогда в Ростове-на-Дону; в письме от 27 сентября Дмитриева упоминала, что он «пишет скудно» (но все-таки переписка была!).
[Закрыть]. Стала свободной. Во многом из-за тебя.
Поэтому напиши мне. И будь со мной.
Твоя Лиля.
Письмо пошли через эту барышню, а вообще пиши: Ек<атеринодар>. Осваг[218]218
Осваг – осведомительное агентство, служба пропаганды Добровольческой армии. Там же служил Б. Леман.
[Закрыть]. Красная. 70.
3.2. <1>923 г<од>. СПБ. [219]219
Дмитриева вернулась в Петроград (вместе с мужем и Б. Леманом) в конце мая 1922 года.
[Закрыть] Английская наб<ережная>. <д.> 74. кв. 7
Дорогой Макс! Наконец весть о тебе! Спасибо, огромное спасибо за письмо! Всегда, услыша твой голос, хотя бы издали – меня тянет к тебе – быть с тобой.
Но судьба, не внешняя, а внутренняя, не пустит меня к тебе, и вот только так, с самого дна сердца, я могу послать свою любовь и тебе и тому, кто рядом, около тебя, помогает тебе нести твою душу. Передай мой большой привет твоему другу – Марусе[220]220
Заболоцкая Мария Степановна – вторая жена Волошина.
[Закрыть]. Макс, милый! Да благословит тебя Господь.
Изменилась ли твоя жизнь со смертью Елены От<тобальдовны> (– о покое ее молюсь —), не поедешь ли ты заграницу[221]221
Е. О. Кириенко-Волошина умерла 8 января 1923 года. Волошину тогда представилась возможность выехать в Берлин, но он ее отверг.
[Закрыть]? Ты все больше и тверже вырастаешь в русской литературе, все яснее твое имя. Каждый раз я радуюсь, слыша, как теперь говорят о тебе. О твоих двух стихотворениях я не могу ничего сказать, они – прекрасны, но они – куски целого цикла[222]222
Речь идет о цикле поэм «Путями Каина» (1922–1929).
[Закрыть], и вне его трудно мне говорить. Только язык твой порой прямо страшен, даже непонятно, что эта «варварская» кисть могла касаться Эредиа и других.
Я хочу знать и о твоей прозе. Все мне хочется знать о твоей жизни, все, что можно. А живопись? Или болезнь руки закрыла ее совсем? Ты пиши мне, Макс, пиши!
Ты, наверное, уже знаешь печальную весть, но, на всякий случай, повторяю: в ночь на 1 янв<аря>, после лекции Доктора дотла сгорел Johannes-Bau[223]223
Иоанново здание или Гетеанум. Здание для представления мистерий, своеобразный антропософский храм в Дорнахе. Строился по проекту Штейнера с 1913 по 1916 гг. В строительстве Гетеанума принимали участие художники, скульпторы, архитекторы из многих стран, в том числе и из России. В 1914 году в Дорнахе находился и Волошин. Он разработал эскиз занавеса для сцены. Здание сгорело под Новый 1923 год. В поджоге подозревали национал-социалистов. Христос, Люцифер и Ариман – скульптурная группа из дерева работы Р. Штейнера.
[Закрыть] (поджог). Центральная группа (Христос, Люц<ифер> и Ар<иман>) уцелела – она была в мастерской. Начали строить новое зданье, меньше, из камня, иного стиля[224]224
Модель нового Иоганнес-Бау была выполнена Штейнером в 1924 году; строительство здания (из монолитного железобетона) закончилось уже после смерти Доктора в 1928 году.
[Закрыть].
Если ты весной будешь в Москве – приезжай в Петербург, если мы останемся на этой квартире, то летом (т. е. когда тепло) у нас есть свободная комната. Хорошо? И Борис и Вс<еволод> Н<иколаевич> со мной – мы по-прежнему занимаемся антропософией. Все глубже и глубже я ее принимаю, хотя и с горечью: это единственное, что мне доступно, то, что для меня – «первая любовь» – искусство – закрыто для меня. У меня немые слова. Спасибо за отзыв о стихах, только тебе я верю здесь до конца, ты сказал то, что я знаю сама, только говорю себе не так ласково. Я, конечно, не поэт. Стихов своих издавать я не буду, и постараюсь ничего не печатать под именем Черубины, хотя меня очень просят о детских сказках, к<отор>ые я пишу теперь[225]225
В начале 1920-х годов Дмитриева вместе с Маршаком работала над сказкой «Жар-птица» (сохранилась в его архиве). Какими-либо другими сведениями мы не располагаем.
[Закрыть], не печатать вовсе я не могу, п<отому> ч<то> нужны деньги, но я постараюсь напечатать под моей теперешней фамилией, так, как вышли пьесы для детей, к<отор>ые я писала с С. Я. Маршаком[226]226
Самуил Яковлевич Маршак находился с семьей в Екатеринодаре одновременно с Дмитриевой, в 1918–1922 годах. Позже он говорил, что именно благодаря Дмитриевой стал писать для детей.
[Закрыть] (тебе о нем говорила Ек<атерина> Вл<адимировна>[227]227
Виганд Екатерина Владимировна. Приезжала в Коктебель из Краснодара весной 1921 года.
[Закрыть]? Мы вместе устроили Театр для Детей)[228]228
«Театр для детей» был создан по инициативе Маршака и Дмитриевой в конце 1920 года. Сборник пьес «Театр для детей», написанный ими совместно, вышел из печати в 1922 году (еще три издания – в Ленинграде в 1923,1924 и 1927 годах).
[Закрыть]. Прислать тебе книгу? Если можешь, пришли мне Иверни[229]229
«Иверни» – сборник стихотворений Волошина (М., 1918).
[Закрыть] (мои пропали при всяких террорах), а других книг твоих у тебя нет?
Я сейчас очень в сказках – стихов я не пишу, как мне ни больно от этого. Но уже поздно, Макс! Только это очень, очень большая боль! Слепоты и немоты!
Ты прав – в мою жизнь пришла любовь, м<ожет> б<ыть>, здесь я впервые стала уметь давать. Он гораздо моложе меня, и мне хочется сберечь его жизнь. Он и антропософ и китаевед. В его руках и музыка, и стихи, и живопись. У него совсем такие волосы, как у тебя. И лицом он часто похож. Зовут его Юлиан[230]230
Юлиан Щуцкий. О встрече с Дмитриевой он писал в «Жизнеописании»: «… влияние на развитие моих поэтических вкусов оказала Е. И. Васильева (Черубина де Габриак), которая, более того, собственно сделала меня человеком. Несмотря на то, что прошли уже годы с ее смерти, она продолжает быть центром моего сознания, как морально творческий идеал человека.» (Ю. К. Щуцкий, Китайская классическая «Книга перемен», М., «Восточная литература». 1997)
[Закрыть] – тоже близко. Он очень, очень любит твои стихи и (через меня) тебя. Ты и он – первая и последняя точки моего круга.
Целую тебя крепко. Пиши мне.
Лиля.
7.1. <1>924
Дорогой Макс!
Спасибо за письмо.
Я очень ждала твоего приезда, очень хотела говорить с тобой. Писать трудно.
У меня есть «Путем Каина» от Смирнова – это прекрасно, но больше всего я хочу иметь «Серафима»[231]231
«Святой Серафим» – поэма Волошина (1919).
[Закрыть] – это невозможно?
Так хочу!
Спасибо за приглашенье, если хоть какая-нибудь возможность будет, приеду, но не раньше июля, и привезу Юлиана – можно? Найдется ему комнатка, и будешь ли ты ему рад? Я очень хочу вас познакомить. Ответь.
Теперь к тебе просьба от москвичей и меня: не может ли на апрель и дальше к тебе приехать усталая Клодя[232]232
Васильева Клавдия Николаевна.
[Закрыть] – помнишь ее, жена брата Вс<еволода> Н<иколаевича>. Теперь она одна из главных в Антр<опософии> в Москве, друг (самый близкий) Белого, была полгода в <19>23 г<оду> у Д<окто>ра – расскажет тебе о нем.
Напиши ей сам: Москва. Плющиха. 53. к<вартира> 1. Клавдия Никол<аевна> Васильева, или напиши Ек<атерине> Ал<ексеевне> Бальмонт. Арбат. Б<ольшой> Николопесковский 13. кв<артира> 2 – там же узнаешь и о Маргарите, я знаю, что она у Lory Smitt в Ulm’e[233]233
М. В. Сабашникова выехала в Германию в 1922 году и жила у танцовщицы-антропософки Лори Смит в г. Ульм.
[Закрыть].
Все, что ты пишешь про Ирину[234]234
Карнаухова Ирина Валерьяновна дружила с Дмитриевой в Краснодаре, где входила в кружок молодых поэтов «Птичник».
[Закрыть], – правда – я ее ведь очень люблю и не отталкиваю, но она сама не приходит ко мне, она уже прошла через меня, и идет дальше, я для нее прошлое. Но ей всегда открыта, Макс!
Макс! Ты знаешь о Мейринке? – Ты мог читать лишь «Голем» – но его другие романы, они совершенно поразительны.
Ты люби меня, Макс! Целую тебя и Марусю.
Лиля.
Наб<ережная> Кр<асного> Флота 74. кв. 7 12.XII.1926. СПб.
Милый Макс! Спасибо за карточку, она была мне нужна для меня самой[235]235
Фотопортрет Волошина Дмитриева просила в письме от 21 ноября 1923 года – «как можно скорее!!!».
[Закрыть], просто было скучно без тебя.
Я все не теряю надежды попасть хоть ненадолго в Коктебель.
Я теперь стала служить – в б<иблиоте>ке Академии наук[236]236
Осенью 1926 года Дмитриева окончила двухгодичные Высшие курсы библиотековедения и поступила на службу в БАН.
[Закрыть].
Мне очень чужда «Москва»[237]237
«Москва» – историческая эпопея Андрея Белого: две первые части – «Московский чудак» и «Москва под ударом» вышли в 1926 году; третья – «Маски» – в 1932 году. Доктор Доннер – персонаж, в основном, последней части. Дмитриева справедливо оценила его, как пасквиль на Доктора Штейнера. Не принятый в Дорнахе в последний приезд, Андрей Белый сводил счеты. Но позже он изменил свое отношение.
[Закрыть], но почему ты говоришь, что ты оправдываешь (не только понимаешь) первоначальный план Д<окто>ра Доннера? Думаешь ли ты, что надо было написать такой роман?
Я думала, что, не принимая окружения Доктора, – его самого ты все же принимаешь[238]238
Речь идет о Р. Штейнере. Волошин, действительно, критически относился к его окружению (и отчасти к антропософии), но его самого принимал безусловно.
[Закрыть]. Или это не так?
Мне это интересно для того, чтобы понять тебя.
Я бы очень хотела увидать тебя и поговорить с тобою долго. Я ушла теперь в XII в<ек>, в историю Шартрского собора и школы св<ятого> Fulbert’a[239]239
Готический собор Нотр-Дам в г. Шартр на севере Франции был построен в XIII веке на месте сгоревшего в 1194 году романского собора. Фульберт из Шартра – французский монах и арифметик, живший в XI веке. Автор стихотворения о двенадцатиричных дробях.
[Закрыть]. Ты мне здесь ничего не посоветуешь? У тебя нет снимков?
Целую тебя крепко. И Марусю. Тебе все шлют привет.
С Борисом[240]240
Имеется в виду Б. А. Леман. В начале 1926 года он женился на петербургской немке Марии Федоровне Газе.
[Закрыть] я разошлась совсем. Это большой перелом в моей жизни и большое освобождение. – Ведь когда мы с тобой расставались в 1910 г<оду> – ты, в сущности, оставил меня Борису и его влиянию; – оно было очень несвойственно мне. Но это влияние продолжалось целых 15 лет.
Еще раз целую и всегда жду встречи.
Лиля.
Суббота <9 апреля 1927>[241]241
Волошин (с женой) находился в Ленинграде с 31 марта по 18 апреля 1927 года, но простудился и почти не выходил.
[Закрыть]
Милый Макс! Как здоровье?
Ив<ан> М<ихайлович> Гревс просит тебе передать, что ты «его любимый современный поэт», и он очень ждет тебя к себе вечерком на днях. Напиши ему, когда ты можешь, или откажись, если не можешь.
14. IV Гревс не сможет быть. Если ты пойдешь туда во вторник 12.IV, то я тоже приду.
Платонов[242]242
Платонов Сергей Федорович. (Пять писем Волошина к Платонову опубликованы В. А. Колобковым (см.: Волошин М. А. Письма С. Ф. Платонову // De visu. 1993. № 5. С. 32–61).
[Закрыть] тебя ждет!
А я целую крепко.
Лиля.
4. VI.<19>27
Дорогой Макс! 1-го июня я вернулась[243]243
Речь идет об аресте Дмитриевой. В 1926 году в Петрограде было две больших антропософских группы. Елизавета Ивановна возглавляла группу Ильи Пророка. Вторую группу, группу Бенедиктуса, возглавлял Леман. Репрессии начались в начале 1927 года, причем антропософы рассматривались, как часть теософского движения, и высланы были заодно с ними.
[Закрыть]. Последнюю неделю вместе со мной была и Лида[244]244
Брюллова Лидия Павловна.
[Закрыть]. Теперь мы вернулись обе, – но Борис остался.
Я очень боюсь за него, – здоровие его плохо.
Милый Макс, поблагодари Софию Александровну[245]245
Рышкова Софья Александровна. По рекомендации Дмитриевой отдыхала летом 1927 года в Коктебеле у Волошина.
[Закрыть] за письмо, я была ему очень рада. Пришли мне с ней какую-нибудь акварель, чтобы утешить меня в потере всех моих книг и карточек.
Я не успела послать тебе китайские краски от Юлиана, пошлю при случае. Сюда приезжал Воля, – он тебе очень кланяется. Лида тебя тоже целует. А я целую крепко тебя, Марусю и С<офию> А<лександровну> – я очень устала за эти 6 недель.
Твоя Лиля.
Открытка в Коктебель с оплаченным ответом. На штемпелях: Ленинград 4.6.27; Феодосия 7.6.27.
16. VIII. <1927> Ташкент. Крючковский пер. 9, д. Власовой
Дорогой Макс! Волей судьбы я попала на три года в Ташкент[246]246
1 июля 1927 года Дмитриева вновь была арестована, выслана на Урал и, получив приговор к высылке «минус 6 городов» на 3 года, выехала 1 августа из Свердловска в Ташкент, к мужу. Находилась там под надзором НКВД. Тамара Дм. вспоминала: «Здесь ей довольно часто приходилось разговаривать со следователем Сташевским, который часто вызывал ее. Говорила: „Мучительно идти. Ничего не знает, ничего не понимает. Не то, что наши ленинградцы. С теми хоть поговорить можно. На всякий случай помните. Отвечать надо только на вопросы. Распространяться ни о чем не надо“». В Ташкенте Дмитриева продолжала вести антропософскую работу, вела кружок.
[Закрыть]. Ты знаешь уже всю эпопею. Здесь хорошо, я давно люблю Туркестан, но скучно без дома. – Ко мне в гости приехал на месяц Юлиан, он просит тебе передать, что он очень тебя любит. Спасибо за несколько слов, к<отор>ые я еще успела получить. Как всё у вас? Целую Марусю и тебя со всей нежностью. Напиши мне. От Воли привет. Всегда твоя.
Лиля.
Открытка. На штемпеле: Тк. 16.8.27.
8. IX. <1928> Ташкент.
Мой дорогой Макс!
Вчера была Гуна[247]247
Гуна – прозвище Ксении Павловны Девлет-Матвеевой. Жила у Волошина в 1925,1926 и 1928 годах.
[Закрыть] от тебя с подарками. Так хорошо, когда что-нибудь приходит из Коктебеля. Спасибо Марусе за чудесную коробочку с камешками, похожими на звезды. Я их все время перебираю. На моих белых стенах уже много твоих акварелей: они очень созвучны Туркестану.
Для меня мир кажется сейчас новым, п<отому> ч<то> я целый месяц была сильно больна и еще сейчас без посторонней помощи не могу сойти с веранды.
У меня были всякие неприятности, те немногие книги, к<отор>ые еще у меня были, опять отняты. Я была совсем одна, это было перед приездом Лиды[248]248
Л. П. Брюллова также, видимо, была выслана.
[Закрыть], я когда она приехала, я заболела острым воспалением желчного пузыря; – это не опасно, но только очень больно. Весь месяц прошел в жару, морфии и боли, и вот я сейчас, как тень с берегов Стикса, впиваю солнце и зеленые листья. Это лето было не жарким, все время были дожди.
Теперь я жду к себе Юлиана, к<отор>ый в конце месяца приедет сюда прямо из Японии[249]249
Ю. К. Щуцкий находился в Японии в научной командировке от Азиатского музея с 19 апреля по 7 сентября 1928 года. Позднее это послужило поводом к обвинению его в шпионаже.
[Закрыть].
Я бы очень хотела повидаться и с тобой, и с Марусей. Может быть, это еще и будет. Рада, что, по словам Гуны, ты лучше себя чувствуешь. Это письмо придет, пожалуй, к именинам С<офьи> Алекс<андровны>. – Очень поздравляю, но мне еще очень трудно водить пером, оттого не пишу отдельно.
Ты всегда помни, Макс, что я тебя люблю. Мне сейчас тихо и радостно внутри. Болезнь многое изменила.
Воля шлет свою любовь.
Крепко целую Марусю; —
И тебя, дорогой Макс!
Твоя Лиля[250]250
Елизавета Ивановна Дмитриева умерла 5 декабря 1928 года. Перед смертью долго и тяжело болела. Тамара Дм. писала: «Со слов ее мужа я узнала, что когда ей стало особенно плохо, она спросила: „Волюшка, это – конец?“ У них было договорено раньше, что при приближении смерти они обманывать друг друга не будут. Он ответил „Да“. После этого она три дня молчала и была углублена в себя. Затем она сказала: „Если бы я осталась жить, я бы жила совсем по другому“».
[Закрыть].
Хроника жизни и творчества Е. И. Васильевой (Черубины де Габриак)[251]251
Составлена В. Купченко по письмам, воспоминаниям и другим документам (газеты, дарственные надписи, анкеты, творческие рукописи).
[Закрыть]
Составитель В. Л. Купченко
1887
31 марта. Родилась в Петербурге, в небогатой дворянской семье. Отец И. В. Дмитриев – педагог, мать Е. К. Дмитриева – акушерка. Была третьим ребенком в семье. Со стороны отца предки шведы, со стороны матери – украинцы и цыгане.
1894
Семи лет заболела костным туберкулезом.
В детстве читала сказки «Кота Мурлыки» Н. П. Вагнера, произведения Т. А. Гофмана, X. Андерсена, «Дон Кихот» М. Сервантеса. Начало дружбы с Л. П. Брюлловой.
1896
Осенью поступила в Василеостровскую женскую гимназию (9 линия, д. 6). Жила с родителями, старшим братом и сестрой на Малом пр. Васильевского острова, дом 15. Много болела.
1900
Подверглась насилию со стороны знакомого матери.
Начинает писать стихи.
1901
21 июля. Смерть отца, болевшего туберкулезом.
Переезд в дом 62 на 7 линии Вас. острова. Ок. 1901. Начало дружбы с Майей Звягиной, в 1900 г. переведшейся из Иркутской гимназии.
1903
Оправилась от болезни, 7 лет державшей ее в кровати. Влюбилась в некого Леонида.
1904
Весна. Закончила Василеостровскую женскую гимназию с медалью.
Осень. Поступила в Женский Педагогический институт (Малая Посадская, д. 6). Слушает лекции по французской литературе и французскому языку. Дружба с Маргаритой Гринвальд.
1905
Общается с сотрудником Публичной библиотеки философом Э. Л. Радловым (берет книги для чтения).
1906
Июль. Начало переписки с юношей из Тюбингена Удо Штенгеле (с целью влюбить его в себя).
Осень. В качестве вольнослушательницы посещает лекции на романском отделении Петербургского университета: по испанистике профессора Д. К. Петрова и по старофранцузскому языку профессора В. Ф. Шишмарева.
Знакомство со студентом В. Н. Васильевым, обещание выйти за него замуж.
В течение года написаны стихотворения «Душа, как инфанты…», «Схоронили сказку у прибрежья моря…».
1907
Январь – февраль. Пишет шуточные стихотворения «Мы сидели пред камином.», «Ночь под испанским лопухом», «Горло болит…» и др.
8 мая. Шуточное стихотворение «Май» (Здесь по камням стучат извозчики…) – пародия на «Незнакомку» А. Блока.
Май. Конец переписки с У. Штенгеле.
Июнь. Поездка в Париж. Позирует для портрета художнику С. А. Гуревичу. Знакомство в его студии с Н. С. Гумилевым.
Слушает лекции в Сорбонне. (Alliance Française, профессор Р. Думик).
В Париже написаны стих-я «„Когда выпадет снег“, – ты сказал и коснулся тревожно…», «Мое сердце – словно чаша…», «Чуть сумрак ляжет – Божья Матерь…».
Октябрь. Пародии на М. Кузмина / «Шуршали сестры…»/, на Ф. Сологуба / «Целуйте без мамаши…»/, на А. Блока / «Я насадил свой светлый рай…»/.
Читает литературные журналы, интересуется оккультизмом, общается с Л. Брюлловой, М. Гринвальд.
1908
5 января. Трагическая смерть (от заражения крови) 24-летней сестры Антонины; самоубийство ее мужа.
22 марта. Знакомство с М. А. Волошиным.
Май. Окончание Педагогического института по специальности история средних веков и французская средневековая литература.
16 мая. Стихотворение «Оттого на усталом лице…».
С последних чисел мая лечится от туберкулеза в финском курорте Халила.
Лето. Переписка с уехавшим в Париж Волошиным. Читает книги по оккультизму и теософии («Свет на пути», труды А. Безант, «Теософия» Р. Штейнера). Переводит с французского и испанского.
14 августа. Возвращение в Петербург.
Сентябрь. Преподает русскую историю в Петровской женской гимназии (ул. Плуталова, 24), дает частные уроки.
Читает труды Марии д’Агреда, переводит с испанского рассказ А. Беккера.
Осень. Живет в Петербурге. Стихотворения «Крест на белом перекрестке…», «Утром меркнет говор бальный…»
Декабрь. Стихотворение «Средь долин шумно-радостных…».
1909
29 января. Приезд в Петербург из Парижа М. Волошина (селится у А. Н. Толстого на Глазовской ул., д. 15, кв. 18).
Февраль. Знакомство Дмитриевой с А. Толстым.
Вместе с Волошиным присутствует на лекции в Академии художеств. Встреча с Н. Гумилевым, начало романа с ним.
Начала переводить «Роман мумии» Т. Готье (перевод не закончен).
Март. Первое выступление в печати: перевод «Октавы» св. Терезы в «Вестнике теософии» № 3 (под псевдонимом Е. Ли).
Середина апреля. Отъезд Волошина в Коктебель. Возобновляет переписку с ним. Собирается приехать в Коктебель.
Конец апреля. Стихотворение «Закрыли путь к некошеным лугам…».
Апрель – май. Посещает собрания Поэтической Академии на квартире В. И. Иванова. Среди участников – С. А. Ауслендер, Ю. Н. Верховский, Н. С. Гумилев, И. фон Гюнтер, А. К. Герцык, В. В. Гофман, В. Н. Ивойлов, О. Э. Мандельштам, П. П. Потемкин, В. А. Пяст, А. М. Ремизов, К. А. Сюнненберг, А. Н. Толстой.
Стихотворение «Ритурнель» («Так ярко расшита синим шелком…»), посвященное Ю. Верховскому.
16 мая. Последнее, 8-е собрание Поэтической Академии.
25 мая Отъезд с Н. Гумилевым и М. Звягиной из Петербурга в Москву.
26 мая В Москве встреча о B. Я. Брюсовым.
30 мая Приезд Дмитриевой, Гумилева и М. Гринвальд в Коктебель к Волошину.
Лето. Общается с А. Н. Толстым, С. И. Толстой-Дымшиц, М. Н. Кларк, Е. О. Кириенко-Волошиной, С. Я. Елпатьевским, М. С. Ляминым.
Отход от Н. Гумилева. Сближение с М. Волошиным.
Пишет стихи «Портрет графини С. И. Толстой», «Горький и дикий запах земли…», «В глубоких бороздах ладони…» и некоторые стихотворения, которые позже появились от имени Черубины де Габриак.
Конец июня. Отъезд Гумилева из Коктебеля.
Июль. Переводит рассказ М. Барреса «Коллекционер душ». Рассказ был отдан в «Аполлон», но не принят.
Август. Поездки с Волошиным в Феодосию. Знакомство с А. И. Петровой, К. Ф. и Ж. Г. Богаевскими, Л. Л. Квятковским, П. Н. Лампси, В. И. Ребиковым.
1 сентября. Отъезд вместе с Волошиным из Феодосии в Петербург. Сентябрь. Переписка с редактором журнала «Аполлон» С. К. Маковским – от имени поэтессы Черубины де Габриак, загадочной красавицы-католички.
Общается с редакцией «Аполлона», устраивает чаепития. Ее пародии пользуются популярностью. Брюллова – секретарь редакции.
29 сентября. Пишет А. Петровой о бедственном положении Волошина: «Больной, без денег почти и в „Аполлоне“ большая интрига против него. <…> Но потом он очень сошелся с Маковским».
13 октября. М. В. Сабашникова пишет Волошину: «Спасибо за стихи Черубины. Они так хороши.»
15 октября. Выходит из печати № 1 журнала «Аполлон». Е. И. Дмитриева – в числе сотрудников журнала, как и Черубина де Габриак.
24 октября. На «Башне» у В. И. Иванова; там же Волошин, В. Волькенштейн, M. A. Кузмин.
31 октября. Посещает М. А. Кузмина, там же Б. С. Мосолов, К. А. Сомов.
6 ноября. У В. Иванова, там же Н. Гумилев, М. Кузмин, В. Руслов.
8 ноября. В. В. Гофман пишет приятелю: «Последняя литературная новость – появилась новая поэтесса Черубина де Габриак. <…> Дело однако в том, что все это несколько похоже на мистификацию».
10 ноября. У В. Иванова. Там же С. Ауслендер, О. Беляевская, М. Сабашникова, М. Кузмин, В. Шварсалон.
Сабашникова пишет А. Петровой о знакомстве с Дмитриевой.
11 ноября. И. фон Гюнтер открывает М. Кузмину тайну Черубины.
14 ноября. Запись М. Кузмина в дневнике: «Я уверен теперь, что это Ел<изавета> Ив<ановна>».
Гумилев делает Дмитриевой очередное предложение и получает отказ. Его угроза отомстить.
15 ноября. Выходит из печати № 2 журнала «Аполлон» со стихами Черубины де Габриак и статьей И. Анненского «О современном лиризме» с характеристикой ее творчества.
16 ноября. В редакции «Аполлона» А. Толстой, в присутствии М. Кузмина, подтверждает С. Маковскому «все о Черубине».
Дмитриева узнает от Гюнтера, что Гумилев «плохо говорил о ней».
18 ноября. Присутствует на собрании Общества ревнителей художественного слова – вместе с И. Ф. Анненским, М. Волошиным, Н. Гумилевым, фон Гюнтером, В. Ивановым, А. Толстым.
19 ноября. Собрание «аполлоновцев» в мастерской художника А. Я. Головина в Мариинском театре для обсуждения их совместного портрета. Присутствовали: Б. Анреп, А. Блок, И. Анненский, М. Волошин, Н. Гумилев, И. фон Гюнтер, Е. А. Зноско-Боровский, М. Кузмин, С. Маковский, А. Толстой, А. Шервашидзе. Волошин дает Гумилеву пощечину – и получает вызов на дуэль.
22 ноября. Дуэль между Волошиным и Гумилевым на Черной речке. Дмитриева пишет А. Петровой: «Макс вел себя великолепно».
26 ноября. Волошин пишет А. Петровой: «У Лили есть жених».
27 ноября. Отъезд Н. Гумилева в Одессу, к А. А. Горенко.
29 ноября. Шуточные стихотворения «Испанский знак» («Он поклонился ей приветно…»), «Увеличились у Лили шансы…».
30 ноября. Скоропостижная смерть И. Ф. Анненского.
4 декабря. Похороны И. Анненского.
31 декабря. Дмитриева пишет Волошину: «Не могу придти к тебе женой».
В течение года. Стихотворения «Когда томилась я от жажды…», «Я в истомляющей ссылке…».
1910
Январь. Читала С. Маковскому стихи М. Моравской (полученные от Волошина).
19 января. Пишет Волошину: «Мне очень больно уходить от тебя. <…> А нужно».
После 21 января. В журнале «Золотое руно» № 10 за 1909 г. – статья С. Городецкого «Формотворчество» – с упоминанием Ч. де Габриак.
26 января. Стихотворение Волошина «Пурпурный лист на дне бассейна…», обращенное к Дмитриевой (со строками: «Ты отошла в глухие дали, – Мне не идти тебе вослед…»).
4 Февраля. Отъезд Волошина в Крым.
Февраль. Делает переводы для «Аполлона» (из Поля Адана, Рене Гиля, Шанфлери) и для издательства «Пантеон» (из Ги де Мопассана).
28 февраля. Стихотворение «Давит сумрак темных комнат…».
4 марта. «Ко мне пришел ты в нимбе света…».
15 марта. Пишет Волошину: «я не люблю тебя…».
6 апреля. Последнее письмо к Волошину – с настоятельной просьбой прекратить переписку.
25 апреля. Женитьба Гумилева на Анне Горенко (Ахматовой) (под Киевом).
15 мая. Пишет А. Петровой: «Эта зима привела меня к Богу и помогла найти Его».
Лето. В Петербурге. Дает уроки.
15 сентября. Выходит № 10 «Аполлона» с подборкой стихов Черубины де Габриак в графическом обрамлении Е. Е. Лансере и стихотворением «Встреча» за подписью Е. Дмитриевой.
27 сентября. Отзыв Книжника (С. Г. Кара-Мурза) о стихах Черубины де Габриак в Московской газете.
8 октября. Памфлет А. Буренина (под псевдонимом Алексис Жасминов) «Драма и реклама» в газете «Новое время», с упоминанием Акулины де Писаньяк.
2 ноября. Стихотворение «Моей одной», посвященное Л. П. Брюлловой.
16 ноября. Пишет М. Волошину (с обращением на «Вы»): «Я – художник умерла. У меня не тот путь».
Декабрь. Пишет Волошину о Марине Цветаевой, приславшей ей стихи. Просит переслать ей свое письмо.
11 декабря. В газете «Утро России» – статья М. Волошина «Женская поэзия» – с высокой оценкой стихов Черубины де Габриак.
В течение года. Стихотворения «Из полнозвучной старой меди…», «Канцона», «Парк исполнен лени…», «Ты в зеркало смотри…», «Оделся Ахен весь зелеными ветвями…»
1911
30 мая. Венчание с В. Н. Васильевым.
Июнь . Поездка в Москву.
29 июля. Отъезд с мужем в Туркестан.
30 октября. Пишет Волошину из Чарджуя: «Три месяца провели мы на Аму-Дарье».
Начало ноября. Возвращение в Петербург.
В течение года. В Петербурге написано стихотворение «Ты мой посох, посох радостный…», обращенное к В. Васильеву.
1912
Январь-февраль. Увлечение теософией.
Март. Поездка в Гельсингфорс на цикл лекций Р. Штейнера «Духовные существа в небесных светилах и в царствах природы», прочитанный им с 21 марта по 2 апреля.
Май. Поездка в Москву.
8 июня. Адрес: Васильевский остров, 5 линия, дом 66, ком. 34. В. Н. Васильев – в Хиве (на полгода).
20 июля. Отъезд, вместе с М. Сабашниковой, в Мюнхен на лекции Штейнера. Р. Штейнер там с 16 июня по 25 августа.
5<18>августа. Присутствует на представлении пьесы Э. Шюре «Священная драма Элевсиса».
7<20> августа. На представлении драмы Р. Штейнера «Врата посвящения».
11<24> августа. На первом представлении драмы Р. Штейнера «Страж порога».
Конец августа (начало сентября). Основано Всеобщее Антропософское общество во главе с Р. Штейнером.
Сентябрь. В Базеле. Курс лекций Штейнера «Евангелие от Марка», прочитанный им со 2<15> по 11<24> сентября
Октябрь. Возвращение в Петербург.
1913
Январь-февраль. Часто бывает у поэтессы и художницы Е. Г. Гуро.
1 мая. Стихотворение «О, если бы аккорды урагана…».
С 15<28>мая по 25 мая<5 июня> в Гельсингфорсе слушает цикл из 9 лекций Р. Штейнера «Бхагават-Гита». Среди слушателей – В. Ф. Ахрамович, Н. Н. Белоцветов, A. Белый, Н. А. Бердяев, В. Б. Бородаевский, Л. П. Брюллова, B. Н., К. Н. и П. Н. Васильевы, Б.П. и Н. А. Григоровы, Б. А. Леман, Н. Г. Машковцев, А. С. Петровский, A. M. и Н. А. Поццо, М. В. Сабашникова, М. И. Сизов, А. А. Тургенева, К. П. Христофорова.
