Текст книги "Секретная сотрудница"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– Мое настоящее имя Крылова Маргарита Дмитриевна, – начала она, выпив чашечку крепчайшего черного кофе. – Мне двадцать пять лет. Я родилась в Москве. Мой отец всю жизнь прослужил в КГБ, но я не знаю, в каком отделе. Он был полковником и умер четыре года назад… Мать тоже работала в Комитете. Сейчас она на пенсии…

– Любопытная семейка, – заметил Турецкий.

– После школы я закончила Архитектурный институт, но по специальности никогда не работала. С детства мечтала стать художником, хотя родители были против. Я много рисовала. Даже продавала картины на Арбате. А потом… Однажды… – Рита со вздохом опустила голову. – Извини… Мне трудно говорить об этом…

– Хорошо, начни с того, что случилось после.

– Мне было очень плохо, – с заметным усилием продолжала девушка. – Так плохо, как ни когда в жизни. Я даже пыталась отравиться…

Турецкий понимающе кивнул.

– Я перестала рисовать. Замкнулась в себе. Растеряла всех старых друзей и знакомых… Потом мне стало немного легче. Надо было как-то жить. Чем-то заниматься. В то время мать отказалась мне помогать. Я поняла, что никому, кроме себя самой, не нужна, и стала искать работу. Это было ужасно. Меня никуда не хотели брать. Даже с дипломом… И вдруг я познакомилась с Леной. Она уже работала в этом ночном клубе и предложила мне попробовать. Я пошла на собеседование без всякой надежды. Просто потому, что у меня не было другого выхода. И неожиданно меня приняли…

– Расскажи о своей работе поподробнее, – сказал Турецкий.

– Таких девушек, как я, там было много. По штату каждая из нас числилась младшим менеджером по обслуживанию посетителей. А на самом деле мы были секретными сотрудницами. Но об этом никто не должен был знать, кроме нас и администрации.

– В чем заключались ваши обязанности?

– Мы приходили в ночной клуб незадолго до его открытия. Переодевались и выходили в зал как обычные посетительницы. С ведома администрации нам было разрешено свободно переходить из зала в зал, бесплатно играть на игровых автоматах или делать ставки в казино, а также получать коктейли и закуски за счет заведения… Но главная задача состояла в том, чтобы вычислить среди посетителей состоятельного клиента и познакомиться с ним. Это было не так уж сложно. Мужчины всегда охотно знакомятся с «одинокими» девушками. А остальное – дело техники…

– Судя по всему, ты освоила ее в совершенстве, – съязвил Турецкий, вспомнив, сколько он просадил за один вечер. – Вас этому учили?

– Да. Прежде чем начать «работать», все девушки проходили специальную подготовку, – пояснила Рита. – Психология. Умение вести разговор. Эротический гипноз… Не последнюю роль играл и общий уровень интеллекта. Смазливые «пустышки» там вообще долго не задерживались… Познакомившись с клиентом, мы должны были «раскрутить» его на максимальную сумму. То есть просто довести до такого состояния, когда человек начинает безоглядно швырять деньги на ветер. Ведь ради красивой женщины мужчины порой способны на любую глупость…

Турецкий почувствовал, что краснеет. Оказывается, и ему тоже было не чуждо ничто человеческое.

– По-английски это называется «консуммация». Или доведение дела до конца. Впервые ее ввели в практику американцы еще в тридцатых годах. Заведения, где работали такие девушки, стали приносить значительно больше дохода. И постепенно это стало распространяться по всему миру. А недавно появилось и у нас…

– Ловко придумано. Кажется, я что-то такое слышал… А вы сами что-нибудь с этого имели?

– Когда я поступила на работу, мне установили оклад в сто долларов. Девушки со «стажем» получали и больше. Кроме того, с каждой заказанной клиентом бутылки нам начислялись проценты. Не очень большие, но за вечер набегала вполне приличная сумма. То же самое с дорогими закусками и конфетами. Поэтому все мы были заинтересованы в том, чтобы клиент заказывал как можно больше. Некоторые девушки подрабатывали «дополнительными услугами». – Турецкий понимающе кивнул. – Администрация это не запрещала. Но перед выездом к клиенту они должны были отчислить заведению определенную сумму за «вынужденный прогул».

– У вас были какие-нибудь особые инструкции?

– Конечно, – кивнула Рита. – Всем девушкам было строго запрещено раскрывать перед клиентом свое истинное лицо. Для этого у каждой из нас была разработана своя легенда или сразу несколько. Мою ты слышал… Запрещалось напиваться вместе с клиентами и выпрашивать дорогие подарки для себя. За это можно было нарваться на крупный штраф или вовсе потерять работу. Но самое главное – мы должны были хранить в тайне, что являемся секретными сотрудницами…

– Непыльная работенка, – покачал головой Турецкий. – И кто был вашими клиентами?

– Разные люди. В основном – «новые русские». Чаще всего неотесанные хапуги и мужланы. Обмывали свои халявные миллионы. Хвастались друг перед другом новыми машинами и особняками. Просто сорили деньгами. На женщин они привыкли смотреть как на товар, который тоже имеет свою цену. Могли походя оскорбить, унизить, даже вылить на голову бокал шампанского. Но со мной такого не случалось. И потом за порядком в заведении строго следила охрана… Часто приходили кавказцы. С ними мне было особенно трудно работать… Иногда попадались очень интересные люди. Образованные, вежливые, талантливые. Дарили мне цветы и целовали руки. Я получала удовольствие от самого общения с ними и старалась таких особо не «раскручивать»…

– Бедные мужики, – демонстративно вздохнул Турецкий. – И нравилось вам заниматься этим?

– Многим девушкам нравилось. Они чувствовали свою власть над мужчинами и наслаждались ею. Зарабатывали хорошие деньги…

– А ты?

– У меня были свои причины, – опустив голову, уклончиво ответила Рита. – Я бы не хотела о них говорить… Но, поверь, особого удовольствия мне эта работа не доставляла…

– Ну что же, в целом картина ясна, – помолчав, заключил Турецкий. – Теперь перейдем к главному. Кто пытался тебя убить и почему ты решила, что это из-за меня? Что случилось с Леной? От кого ты бежала?

– Да… Я расскажу… Но сначала… У тебя есть что-нибудь выпить? – робко спросила Рита.

Балашихинская городская больница

Лейтенант милиции Лешко сидел на старом раздолбанном стуле возле приоткрытой двери отдельного бокса и осоловелыми глазами пытался читать газету.

Была глубокая ночь. Вся больница как будто вымерла. Даже молодая дежурная сестричка, напоившая его ароматным чаем, давно задремала в своей комнате. На всем этаже бодрствовал лишь один лейтенант, у которого был строжайший приказ не смыкать глаз и никуда не отлучаться со своего поста.

Из своих сорока пяти лет Василий Иванович Лешко отдал службе в органах не меньше половины, но так и остался «вечным» лейтенантом. В милицию он пришел сразу после армии. Академий, как говорится, не кончал. А без образования (у Лешко было всего восемь классов) и звезды на погоны не капают. Тянул свою лямку скромно и незаметно. Перед начальством особо не выслуживался. Потому, наверное, только два года назад перебрался вместе с женой и детьми из старого довоенного барака в новую двухкомнатную квартиру. Не смущало его и то, что безусые пацаны, которых он, будучи участковым, нередко «воспитывал», закончив высшую школу милиции, получали очередные звания и становились для него уже непосредственными начальниками. Ничего его не смущало. За это одни снисходительно посмеивались над ним, другие – жалели как неудачника. Но все без исключения уважали лейтенанта Лешко за честность и прямоту, величая его почтительно – наш дядя Вася.

За свою долгую службу успел он повидать всякое. Сходился врукопашную с матерыми урками и бандитами. Получил несколько тяжелых ранений. Прослыл вдумчивым и опытным оперативником. Те же безусые командиры никогда не считали зазорным советоваться с ним. Посылали на самые трудные операции…

Сегодня ночью задача у него была совершенно пустяковая – стеречь одного запуганного парнишку, которого взрослые подлецы впутали в какую-то грязную историю. Что это была за история, дядя Вася не знал – ею в управлении занимались другие. Но бедного мальца жалел искренне, поскольку вообще любил детей и не терпел, когда над ними издевались всякие мерзавцы.

Дежурить лейтенанту Лешко оставалось недолго. Близилось утро. Но ближе к утру сильнее хотелось спать. Глаза у него просто слипались от усталости. Минувший денек выдался хлопотливым. И если бы не эта дурацкая газета, дядя Вася вполне мог задремать на своем посту.

Чего только не напишут порой досужие журналисты! Вот уж поистине язык без костей. Взять хотя бы эту газету. На каждой странице то голые девки, то жутковатые небылицы про нечистую силу, то интервью разнообразных извращенцев, по которым тюрьма плачет. Называлось все это: «Экзотик-дайджест». И хотя порой вызывало тошноту, но читать все же было интересно. Главным образом потому, что нигде больше такого не напишут.

Перевернув очередную страницу, дядя Вася сладко зевнул. И уже собирался начать следующую бойкую статью про неких упырей и вурдалаков. Но тут внимание его привлек какой-то тихий посторонний звук, доносившийся из-за двери бокса.

Отложив газету, лейтенант осторожно встал – проклятый стул жутко скрипел на весь коридор при каждом движении – и заглянул в приоткрытую дверь. Укрытый одеялом до самого носа, парнишка с загипсованной ногой мирно спал. На больничной стене в свете уличных фонарей зловеще раскорячились тени заслонявших окно старых узловатых деревьев.

Не обнаружив ничего подозрительного, дядя Вася вернулся в коридор. Настороженно огляделся и, усевшись, снова принялся читать газету.

И тут из бокса внезапно долетел звон разбитого стекла и тяжелый стук, будто что-то с размаху ударилось об пол.

Отшвырнув газету, лейтенант распахнул дверь и встревоженно огляделся. Окно было разбито. Проснувшийся мальчуган испуганно сел на больничной койке и уставился на милиционера огромными, полными страха, глазами.

– Что это было? – взволнованно спросил дядя Вася. И вдруг похолодел, с ужасом глядя себе под ноги.

Возле койки среди блестящих осколков битого стекла лежала настоящая боевая граната!

– В угол! – успел крикнуть мальчику старый милиционер. И ударом ботинка отшвырнув гранату подальше от его койки, тотчас с шумом бросился на пол, в последний момент успев накрыть ее своим телом…

От мощного взрыва на втором этаже проснулась вся районная больница. Послышались испуганные голоса и топот бегущих ног. В суматохе заметались дежурные сестры и ходячие больные… Когда на место происшествия прибыла милиция, вспыхнувший небольшой пожар уже потушили. А из разгромленного бокса успели вынести бесчувственного окровавленного мальчика. К счастью, кроме нескольких легких ранений от разлетевшихся повсюду осколков он почти не пострадал. Чего нельзя было сказать о дежурившем возле двери милиционере.

Заглянув в бокс и увидев то, что еще недавно было дядей Васей, лейтенантом милиции Василием Ивановичем Лешко, молодые сотрудники местного РОВД, конечно, сразу догадались, что здесь произошло, и бледные, растерянные долго стояли перед раскрытой дверью, склонив головы. Все понимали, что в такой ситуации он просто не мог поступить иначе. Как понимали, что едва ли кто-то из них нашел бы в себе мужество поступить так же…

– Господи, как же его жене-то сказать? – произнес молоденький старший лейтенант. – Ведь у него же своих трое…

– Так и скажем, – глухо отозвался другой, пожилой бывалый оперативник. – Пожертвовал собой ради спасения ребенка…

И тут же отвернулся, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза скупые слезы.

…Рита говорила долго и путано. Свой рассказ она начала с того дня, когда бедная Лена Никулина попросила заменить ее на работе, и закончила тем, как обнаружила «подругу» в своей ванне с перерезанным горлом.

Турецкий, сосредоточенно нахмурившись, внимательно слушал, стараясь ничего не упустить. Время от времени он либо задавал девушке уточняющие вопросы, либо делал скупые пометки в своей записной книжке.

Когда Рита замолчала, он молча налил ей в стакан еще немного виски и предложил выпить. Это было единственное средство, благодаря которому она сумела вновь пережить весь этот ужас.

Глядя в ее измученное лицо, Турецкий напряженно думал – кому могла случайно перейти дорогу эта злосчастная девчонка? Но чтобы разобраться в этом, необходимо было уточнить еще немало различных деталей. Поскольку в этих недосказанных мелочах, как всегда, и скрывалась главная причина произошедшего.

– Во-первых, почему ты решила, что «под крышей» ночного клуба действует мафия? – начал он.

– Это нетрудно было заметить. Каждый вечер там появлялось немало таких людей, которых ни с кем не спутаешь. Многие из них чувствовали себя в клубе совершенно как дома. Свободно входили в любые служебные помещения. Общались с сотрудниками. Нередко устраивали какие-то деловые встречи или просто развлекались.

– Наверное, это и была собственно «крыша». Ведь ты знаешь, что каждое такое заведение контролирует какая-либо преступная группировка?

– Конечно, знаю. Но эти не просто контролировали. Они явно обделывали в клубе свои дела… Раньше я старалась держаться в стороне от всего этого. Делать вид, что ничего не замечаю. И поэтому, наверное, меня не трогали. А после того вечера, когда Лена попросила ее заменить, она мне кое-что рассказала. Вернее, это я заставила ее рассказать…

– Ты имеешь в виду обработку «заказных» клиентов?

– Да. Оказывается, Лена занималась этим уже давно. Она знала многих из этих людей. Каждый вечер они давали ей наводку на очередного клиента и очень хорошо платили за работу.

– В чем, помимо обычной «раскрутки», заключались эти ее дополнительные обязанности?

– Она должна была внимательно слушать застольные разговоры клиентов, а затем пересказывать их во всех подробностях. Но главное – заманить клиента в казино и сделать так, чтобы он как можно больше проиграл. По ее словам, многие проигрывали целые состояния. Проиграв, они приходили снова. Эти люди ссужали их деньгами и ненавязчиво вынуждали продолжать игру. Развивали так называемый «синдром казино». Таким образом людей превращали в послушных должников. И рано или поздно заставляли платить. Но это была необычная плата. Лена сказала, что ее клиентам якобы приходилось расплачиваться… детьми.

– То есть как? – удивился Турецкий. – Отдавать в заложники своих детей до уплаты долга?

– Не только своих. И не только в заложники. Отдавать детей вообще. Инсценировать похищение или похищать самим…

– Но для чего мафии понадобились дети?!

– Этого я не знаю. И Лена не знала. Я только рассказываю то, что слышала от нее.

Покачав головой, прокурор подумал, что дело, пожалуй, было куда серьезнее, чем представлялось на первый взгляд. В любом случае, на банальный киднеппинг это не похоже.

– Кстати, а почему Лена вообще жила у тебя?

– Так получилось, – сокрушенно вздохнула Рита. – Дело в том, что недавно она познакомилась с одним парнем, а он… – И девушка в двух словах рассказала «подругину» историю.

– Это правда? – усмехнулся Турецкий. – Псих, возомнивший себя вампиром? Только «вампиров» нам здесь и не хватало! А ты уверена, что эти раны у нее на груди не были просто царапинами?

– Конечно. Я же сама их обрабатывала.

– Странно. Если допустить, что ее убил он, то почему это случилось в тот день, когда пытались убить тебя?

– Я не знаю… Ничего не знаю… Бедная Лена…

– Да, не повезло подруге.

Рита опустила голову. При одном воспоминании о той ужасной картине ее начинали душить слезы.

– Не надо. Не плачь, – попытался успокоить ее Турецкий, положив девушке руку на плечо. – Все равно мы ей уже ничем не поможем…

Понемногу Рита успокоилась.

– Скажи, – помолчав, спросил прокурор. – Ты уверена, что те двое бандитов, которые заставили тебя обработать «заказного» клиента вместо Лены, и те, которые пытались тебя убить, – это одни и те же люди?

– Конечно! Я их очень хорошо разглядела.

– Какие-нибудь особые приметы запомнила?

– Трудно сказать. По-моему, все они на одно лицо… Хотя нет, – оживилась девушка. – Я вспомнила! Кажется, они называли друг друга Бугор и Секач!

– Довольно распространенные клички, но уже кое-что. А ты смогла бы опознать их по фотографиям или помочь составить фотороботы?

– Думаю, смогла бы. Такие мерзкие рожи…

– Хорошо. А теперь вернемся к тому вечеру, когда все это началось. Что представляли из себя те двое мужчин, которые сначала были за столиком, а потом ушли?

Рита неопределенно пожала плечами.

– Типичные «новые русские», каких можно увидеть в любом ресторане… Один был очень красивый. Просто рекламный мужчина. Но с такими холодными расчетливыми глазами, что – мороз по коже. Второй – обыкновенный кавказец. Богатый и наглый. Из тех, что, глядя на женщину, откровенно ее «раздевают»…

– Ты не запомнила их имена?

– Они не произносили имен. Только клички. Кажется, Алик и Рафик…

– Ладно… Вернемся к третьему, которого ты обрабатывала. Как они называли его?

– Юраня… Муранов Юрий Владимирович… Турецкий невольно вздрогнул. Это было невероятно! Неужели снова фантастическое притяжение случайностей?! Значит, Рита провела вечер с Мурановым? Директором гуманитарного фонда, при участии которого осуществлялась незаконная торговля донорскими органами?! Поистине, в такое просто невозможно было поверить! Неужели в качестве потенциальных доноров использовались дети? Беззащитные дети, которых собственные родители вынуждены были отдавать за долги или похищали у других?! И молчали, связанные круговой порукой молчания… Какое чудовищное, варварское преступление!

От подобной догадки у Александра Борисовича даже пошла кругом голова. Он нервно закурил очередную сигарету. Теперь ему многое становилось ясно. В любом случае появление Риты было уже не просто случайностью, а истинным подарком судьбы. Настоящим ключом к расследованию!

– Его фамилию я потом из газеты узнала, – продолжала она. – Там писали, что он раньше был заместителем министра здравоохранения, а потом директором какого-то гуманитарного фонда, тоже связанного с медициной. А на следующее утро, после того как провел вечер со мной, – неожиданно застрелился…

– Я знаю, – взволнованно перебил Турецкий. – Меня сейчас другое интересует. Постарайся как можно подробнее вспомнить ваш разговор. Пойми, это очень важно!

На память Рита никогда особо не жаловалась. Но сейчас ей было нелегко сосредоточиться.

– Когда мы остались одни и Юраня основательно захмелел, он, как большинство клиентов, безоглядно разоткровенничался и начал жаловаться мне на свои несчастья. Якобы он безвозвратно погиб. И виною тому был какой-то Паук.

– Ни его имени, ни фамилии Муранов не упоминал?

– Нет. Только кличку. И проклинал его на чем свет стоит.

– За что?

– Потому что Юраня был его должником. Насколько я поняла, Паук втянул его в какую-то очень грязную историю. И по-моему, это связано с тем, о чем я уже рассказала со слов Лены.

Турецкий сделал нетерпеливый жест продолжать.

– Познакомились они в прошлом году. Кроме своего фонда Муранов еще занимался бизнесом. Имел много различных деловых контактов. В том числе, как он сам признался, и с теневиками. Этот Паук был именно из их числа. Вначале он предложил Юране стать партнерами. Всячески обхаживал его, водил по ресторанам и казино. Муранов говорил, что он и раньше был азартным игроком и понимал, что рано или поздно это его погубит. Но под влиянием Паука подхватил тот самый «синдром казино». Стал играть по-крупному и проигрывать бешеные деньги. Сначала Паук выручал его. Давал в долг без процентов. А потом, когда Юраня окончательно запутался в долгах, заставил его работать на мафию. Ему даже пришлось подписать официальную бумагу, что он идет на это совершенно добровольно…

– В чем именно заключалась эта работа?

– Кажется, в оформлении каких-то липовых документов для осуществления через фонд нелегальных поставок за границу их товара.

– Какого товара?

– Не знаю. Муранов называл его просто «мясо».

Турецкий ошеломленно покачал головой. Так вот как на языке преступников цинично именовались донорские органы! Подходящее название…

– Когда Юраня говорил об этом «мясе», его буквально трясло от страха. Он клялся, что с самого начала не хотел заниматься этим грязным делом. Но у него просто не было выхода…

– Почему же он не обратился в милицию?

– Он уверял, что собирался. Что не может так больше жить. И у него остается только два пути: либо пустить себе пулю в лоб, либо сдаться прокурору… Но Паук как-то пронюхал о его планах и пригрозил, если Юраня их «продаст», они отправят на «мясо» его маленькую дочь. Даже потребовал ее в заложники. И тогда Муранов был вынужден…

– Сам украсть ребенка?! – вслух подумал Турецкий.

– Да… К тому времени он так напился, что едва шевелил языком. Но я его поняла. Юраня признался мне, что недавно ему пришлось договориться с бандитами, которые и украли для него какого-то постороннего мальчика. Этого мальчика он потом отдал Пауку вместо дочери как своего племянника…

– Это все? Ты ничего не пропустила?

– Нет, – со вздохом сказала Рита. – Потом он «отключился», и наши ребята отвезли его домой на машине…

Сдвинув брови, Турецкий снова принялся делать торопливые пометки в своем блокноте. Затем спросил:

– Скажи, а Лена знала Паука? Это он давал ей наводку?

Рита покачала головой.

– Если и знала, то не сказала… Вернее, упомянула, что очень боится человека, который все это организовал. Возможно, она имела в виду именно Паука.

Турецкий был в этом уверен. Неудивительно, что Лена была мертва. А сама Рита только чудом не стала очередной жертвой бандитов. Оказавшись невольной свидетельницей пьяных откровений Муранова, девушка изначально была обречена. Ее «убрали» бы рано или поздно. И появление в ночном клубе самого Турецкого, по невероятной случайности ставшего ее клиентом, лишь ускорило неизбежную развязку.

Не вызывало сомнений и то, что «спецобработка» клиентов велась с ведома администрации. Значит, подходы к Пауку следовало искать среди персонала ночного клуба. Именно тех людей, кто непосредственно распоряжался секретными сотрудницами.

– Этот ваш старший менеджер, как там его… – Турецкий заглянул в свою записную книжку.

– Лапидус Сергей Эдуардович, – подсказала Рита.

– Ты говорила, что на следующий день после моего появления в клубе он устроил тебе форменный допрос и был очень взволнован?

– На нем просто лица не было!

– А человека, который присутствовал на этом допросе, ты в клубе раньше встречала?

– Никогда.

– Можешь его описать?

– Ему лет сорок пять, среднего роста, солидный. Но с таким невыразительным лицом, что, помню, я даже подумала: «Типичный кагэбэшник».

– Почему ты так решила?

Рита опустила глаза.

– Я уже говорила, что мой отец служил в КГБ. И такие люди нередко бывали у нас в доме…

– Ясно… Опять гэбье! А теперь постарайся вспомнить, что конкретно они спрашивали обо мне?

– Их интересовало все. Были ли мы знакомы раньше? Я ли привела тебя в клуб или ты пришел сам? Кто был тот мужчина, с которым ты пришел? О чем мы говорили? Не спрашивал ли ты меня о посетителях или персонале? Очень много вопросов… Я ответила на все. Сказала, что ничего о тебе не знаю. Ну, почти ничего. Но они все равно мне не поверили…

– Неудивительно, – усмехнулся «важняк». – Никто бы не поверил в такое совпадение фантастических случайностей! Я и сам еще не до конца в это верю… В любом случае очень хорошо, что ты пришла ко мне и все это рассказала. И запомни: со мной тебе нечего бояться.

Рита взволнованно заглянула ему в глаза.

– Это правда? Вы… Ты действительно сумеешь меня от всех защитить?!

– Верь мне, девочка, – произнес он, нежно погладив ее по щеке.

Она взволнованно прижала к своему лицу его руку.

– Но ведь они могут убить тебя!

– Многие уже пытались. Но для всех это кончилось скверно. И потом, я никого не боюсь. А разбираться с преступниками – это моя работа. – Турецкий улыбнулся и встал из-за стола. – Ладно, ты устала. Давай-ка я уложу тебя спать…

Едва державшаяся на ногах от непосильной усталости и всех пережитых волнений, Рита заснула тотчас, как он постелил ей на диване и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собою дверь.

Устроившись на кухне, Александр Борисович долго смотрел, как над туманной Москвой-рекой занимается рассвет. Выкурил еще одну, последнюю сигарету. И время от времени усмехался и качал головой. Ему до сих пор не верилось, что все это произошло. Можно представить, как удивится Костя. Старый друг был абсолютно прав: даже в таком математически точном деле, как следственная работа, никогда не следует упускать из виду фактор случайности! Ибо порой именно случайность решает все. А уж если прибавить к этому волю и опыт – то, несомненно, можно распутать любое, даже самое запутанное преступление.