Текст книги "Запоздалый приговор"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

5

На Старом Арбате, куда Виктор повез ее, царила атмосфера праздника. Лотки с безделушками и сувенирами, разукрашенные киоски, магазинчики и кафетерии, продающие свои творения художники – все удовольствия, только плати. Они с Виктором пробирались в этой галдящей и кричащей праздной толпе, как школьники, взявшись за руки. Смеялись, когда какой-нибудь бойкий торговец пытался продать им очередную безделицу. Виктор все-таки одну купил, не устоял.

– Держи! – Протянул приобретение Римме. – На память о сегодняшнем дне.

Она с интересом разглядывала сувенир-игрушку и не могла сдержать смех. Вырезанные из дерева дед и медведь сидели на бревне-подставке друг напротив друга и по очереди молотили по пню топорами, стоило лишь подергать за рычажки.

– Идем. – Он увлек ее вперед. – Думаю, нам есть о чем поговорить.

Им действительно было что сказать друг другу. В кафе, куда они зашли, Виктор заказал пиццу и кофе. Нужно бы, конечно, отметить их невероятную встречу чем-нибудь покрепче, но он был за рулем. Темносиний «БМВ», на котором они приехали, остался на стоянке недалеко от метро.

Римма рассказала почти все: как не смогла отыскать его по телефону, как не поступила в театральное, как решила остаться в Москве и устроилась работать к подруге. Упомянула, смеясь, и об одиночных блужданиях по Москве, в надежде случайно пересечься с ним. Умолчала только о своей беременности. Он слушал ее внимательно, не перебивая, маленькими глотками отпивая горячий ароматный напиток.

– А что ты делал, когда в августе все это грянуло? – поинтересовалась она, закончив свою историю.

– Был в Норвегии, на соревнованиях. – Виктор улыбнулся, взял ее руку в свою. – Ты не представляешь, малыш, как я рад, что мы встретились. Теперь все будет по-другому, вот увидишь. И очень скоро. Я тебе обещаю.

– Думаю, еще несколько дней я выдержу, – Римма улыбнулась в ответ. – Я научилась ждать.

Он поднес ее пальцы к губам, обогрел их своим дыханием, осторожно, едва касаясь, поцеловал каждый…

Через два дня, как и обещал, Виктор заехал за ней в «Шашлычную» и отвез в Свиблово. Одноподъездная двенадцатиэтажка стояла по улице Радужной. Однокомнатная квартира на десятом этаже сияла чистотой, сладкий, сразу показавшийся ей знакомым аромат витал в воздухе.

– Ты здесь живешь?

Виктор покачал головой, тихо рассмеялся:

– Нет. Я ее снял специально для тебя. Теперь… – он обвел рукой вокруг, – это твои владения.

Такого поворота событий Римма совсем не ожидала.

– Но как же?.. Это же?.. – растерялась она.

Он опустил руки на ее плечи, заглянул в глаза.

– Я обещал тебе помочь с поступлением – и не помог. Так что считай, малыш, я исправляю собственные ошибки. Увольняйся из своей забегаловки и спокойно готовься к экзаменам. Здесь тебе никто мешать не будет. Разве что я. Если ты не против, конечно…

– А на что я буду жить? Нет, работать все равно придется.

– Пусть это будет моей головной болью. Идет?

Он смотрел в ее глаза и ждал ответа. Она, еще не совсем вникнув в суть его слов, согласно кивнула. В конце концов, она ему доверяет. А там… Там будет видно. Главное, что сейчас они вместе и все как нельзя лучше.

Источник показавшегося Римме знакомым запаха стоял на журнальном столике в хрустальной вазе – огромный букет темно-красных роз. Она остановилась посередине комнаты, не в силах оторвать от шикарного букета глаз. Лишь спустя минуту или две рассеянно обежала взглядом помещение, где ей предстояло теперь жить. В углу на крутящейся подставке стоял телевизор, слева от него находилось окно и дверь на балкон, у одной стены – раскладной диван, напротив – журнальный столик в окружении двух небольших кресел, оставшуюся стену занимал шифоньер и узкий книжный шкаф. Ничего лишнего, есть все необходимое для жизни.

…Спустя час, уставшие и счастливые, они лежали на диване. Только сейчас к Римме пришло осознание, насколько она соскучилась по нему, по его телу и его ласкам, насколько сильно хочет его. От Виктора убаюкивающими волнами исходило спокойствие, приятное ощущение защищенности. Она чуть приподнялась на локте, спросила тихо:

– А почему бы тебе тоже не жить здесь?

Он помедлил с ответом, словно она застала его врасплох. Впервые Римма допустила мысль, что, возможно, он женат. И как она раньше не подумала об этом!

– Во-первых, я не хочу тебе мешать готовиться к поступлению, – прервал он ее неприятные размышления. – Во-вторых, у меня настолько суматошная работа, что я и так почти не бываю дома. Вот к тебе и буду приезжать, как домой.

– И все же, может…

– Все наладится. Потерпи. Со временем все наладится.

– И как долго терпеть?

– Тебе сейчас плохо?

– Нет.

– Вот видишь. Мне тоже с тобой хорошо. Лучше выброси дурные мысли из головы и положись на меня.

6

Алекум, поставленный Риммой перед фактом, покачал головой, но, видимо, уже был в курсе ее истории, ничего не имел против. Выразил только сожаление, что теряет такого хорошего работника и «своего» человека. Но что поделаешь, решение ее. А если вдруг передумает, он всегда готов взять ее обратно.

Римма вздохнула с облегчением. Думала, что разговор будет долгим и неприятным. Он все-таки имел на нее виды, планы строил, наверное, или что там еще. Но обошлось малой кровью, слава богу. Коробочку, которая жгла руки, она ему, конечно же, вернула, и Алекум сунул ее в карман, не моргнув глазом. С чего она в самом деле взяла, что он такой коварный, дура несчастная?!

И началась совершенно новая жизнь. Три-четыре раза в неделю Виктор навещал ее, в основном вечерами. Иногда оставался до утра. И эти дни становились для Риммы самыми желанными и счастливыми. У нее всегда готов был для него ужин, а он, с аппетитом поедая ее стряпню, не уставал хвалить ее. Потом они устраивались перед телевизором, болтали о всяких пустяках, шутили и до изнеможения занижались любовью. Случалось, что это затягивалось до утра, но, покидая ее постель, он никогда не забывал поцеловать ее и шепнуть что-нибудь ласковое. Как бы ни спешил и как бы ни устал после проведенной с ней ночи.

Она никогда не расспрашивала его о работе, чем он занимается и чем зарабатывает на жизнь. Вопросы эти, конечно, вертелись у нее на языке – оплата ее квартиры и продуктов стоила в Москве немалых денег, – но она не решалась заговорить на эту тему. Отчасти из чувства такта, захочет – расскажет сам, отчасти из опарения показаться излишне любопытной и нарваться на ссору. А вот этого она ни в какой форме не хотела. Вполне достаточно было и того, что она уже о Викторе знала: мастер спорта международного класса по биатлону, часто бывает за границей. Такие, наверное, получают достаточно, чтобы иметь иномарку и позволять себе другие радости жизни.

Появилось и еще кое-что, что вытесняло на задний план подобные мысли, – Римма ощутила в себе большую перемену, непосредственно связанную с тем, что происходило с ней. Теперь она воспринимала себя не просто девчонкой, приехавшей в столицу из провинции и пытающейся в ней прижиться, она с удивлением обнаружила, что начинает чувствовать себя настоящей женщиной, у которой есть СВОЙ мужчина, который о ней заботится и о котором в меру своих скромных возможностей заботится она. Которому она дарит свою любовь и духовно, и телесно. И даже в постели не занимает пассивную позицию, а часто берет инициативу в свои руки, стараясь доставить своему мужчине максимум удовольствия.

Однажды Виктор появился не один. Крепкий светловолосый парень помог ему внести огромную коробку, в которой был сервировочный столик на колесиках.

– Познакомься, – Виктор указал на своего спутника, – это Олег, мой водитель.

– Персональный, – с улыбкой уточнил тот. Ярко-синие глаза смотрели на нее с интересом, оценивающе. Впрочем, длилось это всего несколько мгновений. Он повернулся к Виктору: – Я подожду в машине.

Римма тогда не могла и предположить, что этот довольно-таки приятный парень сыграет в ее жизни далеко не последнюю роль.

Предстоящая неделя в середине апреля обещала быть бесконечно долгой. Виктор сообщил, что Спорткомитет посылает его в командировку в Германию. Она, конечно же, расстроилась, но виду не подала.

Говорят, что разлука проверяет чувства, иногда укрепляет их. «Чушь! – говорила себе Римма, выкладывая только что приготовленные к чаю блинчики на тарелку. – Разлука истязает чувства, измывается над ними самым бесчеловечным образом. Чувства можно подвергнуть испытанию и без нее. В жизни случается достаточно ситуаций для подобных опытов…»

Она только начала развивать свою мысль, когда в дверь позвонили. Светка?! Вроде не договаривались. Она пошла открывать.

На пороге, с улыбкой на тонких губах, стояла молодая женщина лет двадцати восьми. Зеленоглазая, черноволосая, с тонкими, Римма сказала бы, аристократическими чертами лица. Короткая кожаная куртка и брюки в обтяжку подчеркивали ее стройную, чуть худощавую фигуру.

– Здравствуйте, – сказала она не особо громко, с легкой хрипотцой.

– Здравствуйте. – Римма лихорадочно соображала, кто бы это мог быть. Хозяйка квартиры? Пришла проверить, что тут и как? Такое предположение казалось самым правдоподобным. – Извините, а вам кого?

– Вы Римма? – осведомилась гостья.

– Да-а, я.

– Я Ольга, близкий друг Виктора. Вы позволите войти?

Внутри неприятно кольнуло, и какое-то смутное, нехорошее предчувствие начало выползать из своего дальнего уголка. Римма медлила, сомневаясь, стоит ли впускать незнакомку, не выяснив прежде причину ее визита.

Из кухни долетел пронзительный свист.

– У вас чайник кипит, – вежливо так указала брюнетка.

Римма вышла из состояния временного оцепенения, оторвалась от двери, бросилась в кухню.

– Так я войду? – услышала она уже из прихожей голос гостьи. Брюнетка прошла на кухню, предварительно заглянув в зал (Римма хоть и занималась своим делом, но это заметила), уселась на ближайший табурет и осмотрелась. – Мило у вас тут, очень даже мило, – сказала, останавливая глаза на хозяйке. – Чаю не предложите?

Римма уловила в ее голосе легкую иронию и решила ответить тем же. А то приходят тут всякие… Хотя к выползающей тревоге уже стало примешиваться обычное женское любопытство.

– Я как раз собиралась. От блинчиков не откажетесь?

– Не откажусь, – гостья улыбнулась, и улыбка ее оказалась приятной и даже располагающей.

– Со сметаной?

– Замечательно.

Брюнетка разглядывала Римму сосредоточенно, словно хотела проникнуть в ее мозг и прочитать все, до единой, ее мысли. Как-то неуютно сделалось Римме от этого пиявочного взгляда, в то время как на лице странной гостьи продолжала играть все та же милая улыбочка.

Пригубляя чай, они некоторое время молчали, будто взвешивали силы друг друга. Римма первой нарушила затянувшееся молчание.

– Так вы – близкий друг Виктора?

– Можно и так сказать. – Брюнетка выдержала паузу. – А можно и иначе.

– Как иначе? – Римма насторожилась, внутри кольнуло еще раз, уже сильнее.

– Жена я его, девочка. Жена! – как обухом, ошарашила гостья, впрочем не повышая голоса, и вдруг предложила: – Давай перейдем на «ты». Терпеть не могу все эти псевдоучтивости и расшаркивания. – Римма, как выброшенная на берег рыба, похватала ртом воздух, а брюнетка добавила: – Мы теперь вроде как родственницы… Хм.

– Хм… – повторила за ней Римма, но без энтузиазма и совершенно сконфуженно и еще потому, что не могла больше ничего выговорить.

Подтвердилось самое плохое, что только она могла себе вообразить. Запрыгали, заметались мысли, затребовали выхода эмоции.

Нет! Этого не может быть! Эта стриженая брюнетка нагло лжет, у нее есть какой-то свой, личный интерес. Ну конечно! Виктор расстался с ней, и она решила любым способом вернуть его.

– Ну вот, первое знакомство состоялось. – Брюнетка отхлебнула из чашки. – Риммочка, девочка, да не переживай ты так! Прямо побелела вся. Не стоит он того, поверь мне.

– Как вы можете, вот так ворваться и… – Римма задохнулась от все-таки вырвавшихся наружу эмоций. – Вы… Вы понимаете…

– Ольга, – не меняя спокойного тона, напомнила гостья. – Мы же договорились перейти на «ты».

– Зачем вы… ты пришла?

К ее изумлению, Ольга достала из своей сумочки Плоскую бутылку коньяка, поставила ее на стол.

– Уж во всяком случае, не устраивать скандал, – сказала, обегая глазами подвесные кухонные шкафчики. – Рюмки в этом доме есть? Хотя бы две?

Чего-чего, а такого Римма никак не ожидала! Что обычно делает жена, изобличив любовницу супруга и сойдясь с ней один на один? Пытается вцепиться в волосы или выцарапать глаза, в лучшем случае покрывает трехэтажным матом, да так, чтоб услыхали соседи и соседи соседей, чтобы все на километр вокруг знали: в такой-то квартире живет стерва, уводящая у порядочных женщин дураков-мужей. Берегитесь, гражданочки! И презирайте ее.

Вялыми, непослушными руками Римма отыскала рюмки. Стены кухни начали вдруг движение по кругу, меняя при этом углы наклона. Она опустошенно опустилась на табурет напротив Ольги, спросила:

– Зачем же тогда?

– Что? А, в гости пожаловала? – вспомнила та, словно разговор шел о сущем пустяке. – Посмотреть на гнездышко, где культурно отдыхает мой дражайший. Но в основном на ту, кто составляет ему в этом компанию. – Она откупорила бутылку и плеснула содержимое в рюмки. – Вот, собственно, и все.

– Ну и как, довольны? – Римма все еще не могла привыкнуть к навязываемой ей товарищеской фамильярности.

– Довольна! – сделала ударение на последнем слоге Ольга. – И чистенько, и хозяйка довольно мила. – Она придвинула Римме наполовину наполненную светло-коричневой жидкостью рюмку, взяла свою. – Ну что, за знакомство?

– А вам… тебе не кажется это несколько странным? – Римма всмотрелась в смеющиеся глаза сидящей напротив молодой женщины. Из светло-зеленых они вдруг сделались темными, как ее коротко подстриженные волосы.

– Нисколько. Мы же современные люди. Я просто хотела убедиться, что у Виктора не какая-то лярва, а приличная девочка, которая не станет пудрить ему мозги… Ты ведь не станешь этого делать? Верно?

– Нет… не стану.

– Что и требовалось доказать! Ну, тогда чин-чин! – И Ольга чокнулась своей рюмкой с Римминой, которую та едва оторвала от стола отяжелевшей рукой.

Коньяк обжег горло, горячей волной покатился к желудку. Римма поморщилась – крепкие напитки она не пила. Сделав внушительный глоток из чашки с недопитым чаем, она поинтересовалась:

– Оля, почему ты так о Викторе отзываешься? – Теперь обращение на «ты» далось легче.

Та осушила рюмку, не изменившись в лице и даже не взглянув на остатки своего чая. Просто выпила, как порцию минералки, и преспокойно ответила:

– Тут я, конечно, с наскоку перегнула палку. Вообще-то он хороший. И добрым бывает, и внимательным… и в постели ничего… – Она выразительно посмотрела Римме в глаза, и та выдержала ее взгляд, не отвела свои. – Ведь правда, ничего?

Римме подумалось, что, возможно, Ольга сама начинает себя заводить, провоцирует скандал, а коньяк пьет для храбрости. Но пресмыкаться перед ней она не собиралась.

– Намного больше! – сказала как могла тверже.

– У-у-у! Ты, Риммочка, я вижу, вошла во вкус. Да и мой муженек тоже. – Гостья разлила по второй. – Давай еще выпьем, и я тебе кое-что расскажу.

Римма выпила, параллельно снимая с собеседницы подозрение в готовящейся провокации. Коньяк опять обжег, но кривилась она уже меньше.

– Я слушаю.

– Так вот, – проговорила Ольга, доставая из сумочки сигареты и протягивая открытую пачку Римме. Та отрицательно покрутила головой, и гостья одобрительно закивала: – Не ошиблась я в тебе. Повезло Виктору.

– Ты хотела что-то рассказать, – напомнила Римма.

– Ах да! – Ольга выпустила тонкую струю дыма, разбившуюся на колечки. Покрутила длинными холеными пальчиками сигару. – Можно, надеюсь? – И, получив добро, продолжила: – Я почему не лезу в личную жизнь Виктора: во-первых, сама не без греха, а во-вторых, у нас с ним в последнее время отношения больше дружеские или деловые, разница невелика, чем такие, какие должны быть между горячо любящими друг друга супругами. Вот, собственно, простое объяснение тому, что я не устраиваю здесь сцен, а сижу и мирно пью с тобой коньяк.

Римма с возрастающим интересом вглядывалась в лицо сидящей напротив женщины, аристократическая бледность которой постепенно сменялась нежным румянцем – результатом действия коньяка. Молодая, красивая и, наверное, берущая от жизни все, что захочет. Почему тогда такие странные отношения с мужем?

– Вот скажи, Риммочка, – между тем говорила Ольга, – где вы с Виктором познакомились?

– На отдыхе.

– Поня-ятно. И между вами, значит, сразу вспыхнула любовь?

– Вспыхнула. А что?

– А ты не думала, что, окажись тогда у него под боком другая молоденькая дурочка, он бы сейчас с ней спал?

Римму от такого заявления покоробило. Она вся вспыхнула, но сдержала себя.

А жена Виктора продолжала самым дружеским тоном:

– Хочу дать совет, коль уж пришлась ты мне по душе. Не прикипай к нему сильно. Хотя тебе виднее. А условие мое или просьба, если хочешь, такая: встречайтесь сколько вам угодно, я не против, но не беременей от него. Объяснять почему – не стану, сама думай…

Спиртное сделало свое дело, Римма уже чувствовала небольшое опьянение. К Ольге неприязни не было: не устроила разбор полетов, пришла решить все миром. ^?

– И вот еще, – обернулась она уже порога, – не говори Виктору, что я была здесь. Пусть это будет нашей маленькой тайной.

Ольга ушла, а она еще некоторое время стояла у закрытой двери.

Любовница женатого мужчины… Как отреагировала бы мама, узнав, что ее дочь спит с семейным человеком да к тому же живет за его счет?!

Римма зажала ладонями виски и вернулась на кухню. На столе стояла на треть опустошенная бутылка. Она наполнила свою рюмку и залпом выпила. Коньяк услужливо согрел, прибавил хмеля.

«Что же теперь делать, как дальше жить?» – роились в голове беспокойные мысли.

Утешало одно: исходя из слов Ольги, у них с Виктором нет нормальной семьи. Возможно, именно свои семейные проблемы он и имел в виду, когда говорил, что ему необходимо какое-то время, чтобы все уладить. Неожиданно обида на Виктора за его ложь сменилась жалостью к нему. Наверное, он находил рядом с ней то, чего не давала ему жена… «А вот это уже ее проблемы, не мои!» – Римма плеснула себе еще немножко, выпила, запила остатками чая.

И все же ощущение, что она вторглась на чужую территорию, поступала аморально, не ушло. На душе по-прежнему было скверно, не помогал и коньяк. Она попробовала думать о чем-то другом, и первое, что пришло ей на ум: «Как она узнала, где я живу?»

7

Ольга Портнянская выросла в хорошей семье. И отец, и дед были видными юристами, настоящими авторитетами в научном мире. С детства Олечка не знала ни в чем отказа, шоколад и цитрусовые настолько плотно вписались в ее ежедневный рацион, что она крайне изумлялась, когда одноклассники с диким восторгом поедали подачки с ее барского плеча. Впрочем, достаток не сказался отрицательно на ее успеваемости. Школу она закончила с отличием, порадовав тем своего уже престарелого родителя и еще молодую мать, и, само собой, в МГУ, где папа заведовал кафедрой, поступила с первой попытки. Училась отлично и там, с присущим в их семье усердием и настойчивостью.

Оля была девушка привлекательная: высокая, гибкая, с правильными чертами лица, на котором под тонкими бровями источали радость жизни большие зеленые глаза; длинные темные волосы доходили до талии. С ней было приятно и интересно общаться, и в своей студенческой компании она заслуженно считалась самой эрудированной.

Как-то раз отмечали день рождения дома у однокурсника, его родители на выходные укатили на дачу. В пяти комнатах без труда разместилась компания из восьми человек. После употребления приличного количества спиртного началась обычная тусовка: разговоры на высокие темы, танцы, покуривание травки. Двое из присутствовавших с Олей девушек уединились со своими парнями в свободных комнатах. Она танцевала по очереди с оставшимися кавалерами. Изрядно захмелев и от души веселясь, не заметила, как очутилась в спальне со студентом-физиком, который особенно рьяно пытался за ней ухаживать. В другое время и в другом месте Оля, не задумываясь, отшила бы его. Но тут была совсем другая ситуация, подогретая вином и водкой. Она позволила себя раздеть и уложить в кровать. А потом и большее. Осчастливленный студент-физик пробыл с ней довольно долго, а когда вспотевший и радостный вышел из спальни, то тут же поведал товарищам, что «девчонка класс!» и «готова к употреблению». Оля смутно воспринимала все последующее. Ребята из их компании по очереди входили в спальню, забирались к ней в постель и, получив свое, выходили. Очнувшись утром с невероятной головной болью, она ощутила в себе и другую, странную и неприятную боль. Странным было и другое: одежда ее была разбросана по всей комнате, а она лежала в чужой кровати совершенно голая. Кто ее раздевал? Или она сама? Посмотрев на смятую простыню, Оля ужаснулась… и все поняла. Мечты о священном таинстве первой брачной ночи разбились в пух и прах, их словно облили грязными помоями. Чуть позже прояснилась память, и она начала собирать воедино отрывки того, что могла вспомнить. От этого ей не стало легче. Ее поимели, в самом прямом смысле, по меньшей мере пятеро. А этот очкарик-физик был первым.

Олю душили слезы обиды и злости. Она не выходила из своей спальни три дня. А когда слез больше не осталось и их место заняла жгучая ненависть, она вышла к родителям и все им выложила. Папа пришел в ярость. Мама разрыдалась. А Оленька клятвенно пообещала взяться с этого дня за ум. Свое обещание она выполнила. Исполнил свои угрозы и папа, на что Оленька и рассчитывала. Использовав свое влияние и связи, он добился того, что все пятеро расстались с университетом. Оля ликовала: она была отмщена. Ни тогда, ни много позже она не задумывалась над тем, что сама дала повод парням так с ней обойтись. Она старательно стерла из собственной памяти те картины, где студент-физик стоял перед ней на коленях и умолял подарить маленький кусочек счастья. Ей было весело. И интересно. Даже тогда, когда к ней, сменяя друг друга, ложились другие. Они занимались с ней тем, что было для нее неисследованной областью жизни, а Оленька с детства была любознательной. К тому же ребята уже имели некоторый опыт, а она еще нет. А то, что похмельное утро принесло здравое осознание случившегося, так чья в том вина? Она не кричала, не звала на помощь. Она даже не сопротивлялась, а с готовностью раскрывала для каждого из пятерых свои объятия и отдавалась, не задумываясь о последствиях. Как не могли себе вообразить последствия той бурной ночи и те бедолаги-студенты, что получили от красавицы Оленьки Портнянской каждый свой «кусочек счастья». В ее понимании – по заслугам. В их понимании… Ей на их точку зрения было глубоко плевать.

Получив диплом юриста, Оля, не без помощи папы, устроилась в приличное место. А еще через год встретила мужчину своей мечты: высокого, красивого, мужественного, хорошо воспитанного… и перспективного. Именно таким был Виктор Реутов, с которым она познакомилась на премьере спектакля в театре Маяковского. Ровно через год он сделал ей предложение, и Оля дала согласие. Родители, знавшие Виктора уже не первый месяц (Оля неоднократно приглашала его на семейные обеды), одобрили выбор дочери и устроили им шикарную свадьбу в ресторане «Прага». Для подобного события ими уже была приобретена для Оленьки квартира, куда и отправились молодожены после застолья. Надо отметить, что Портнянский-старший трепетно относился к судьбе своего позднего и единственного ребенка и навел о Викторе справки сразу же, как только Оленька их познакомила. Полученная информация его более чем удовлетворила: талантливый и перспективный молодой человек из скромной культурной семьи. Именно таким он и представлял себе мужа для дочери.

Виктор тоже был из семьи интеллигентов, но из гораздо более скромной. Мать – учительница младших классов. Отец – преподаватель физкультуры. Так что пробиваться в жизни ему приходилось самому, что он с упорством и даже некоторым остервенением и делал. Не последнюю роль в становлении его мировоззрения сыграл отец, в прошлом заслуженный спортсмен, мастер спорта по велогонкам. После травмы он перешел на преподавательскую работу, довольствуясь мизерной зарплатой. Доходов семьи хватало, только чтобы как-то сводить концы с концами, и Виктор еще в детстве поставил перед собой цель вырваться из этого убожества. Благо, зачатки у него были – гены никуда не денешь. Детская секция по легкой атлетике переросла в юношескую уже по биатлону. Виктор делал заметные успехи. Тренеры занимались с ним персонально, и он неделями пропадал на сборах и соревнованиях. Этому сопутствовала учеба в институте физкультуры. Кубки и медали занимали в его комнатке почетное место, заставляя гордиться им родителей, особенно отца, который видел в сыне продолжателя добрых семейных традиций и не без оснований надеялся, что тот добьется в спорте того, чего не удалось в свое время ему самому.

На момент встречи с Олей Портнянской Виктор уже был мастером спорта и неоднократно выезжал на международные соревнования. Но он не забывал о будущем, и ярким примером тому была судьба отца. Время спортсменов быстротечно, а что потом? После оваций, наград, премий? Жалкая тренерская работа? Ему нужно было большее. И Олин папа, профессор с именем и большими связями, мог ему в этом помочь, скажем, пристроиться в Спорткомитете. И Виктор ушел из большого спорта.

Ольга, в свою очередь, давала себе отчет, что ее избранник не без корыстного умысла пошел на брак с ней. Но это ее не особо волновало. В любом деле, даже в браке, нужно поиметь максимум выгоды – такова проза жизни. Она это прекрасно усвоила. Главное, что Виктора она действительно любила, а он – она была в том уверена – ее. Что из того, что она такая выгодная партия, любой умный человек на его месте не преминул бы воспользоваться попавшей в руки удачей. А у них еще и были к друг другу самые теплые и искренние чувства. Когда они поженились, Ольге исполнилось двадцать четыре, Виктору – двадцать шесть.

Первый год семейной жизни прошел в полной гармонии и любви. Проблемы начались на втором, когда после безуспешных попыток забеременеть обнаружилось, что Ольга вряд ли когда-нибудь станет матерью. Обследовавший ее врач дал десять процентов из ста. Вероятность, пусть и мизерная, но все же была, и они с Виктором продолжали стараться. Постепенно она теряла надежду, втихую от него стала прикладываться к бутылке. Как-то, будучи не в настроении, остригла свои волосы. Виктор на это никак не отреагировал. Хандра и появившееся в ее поведении раздражение сказались на их взаимоотношениях. Они все больше и больше отдалялись друг от друга.

Оба большую часть времени проводили на работе. Фирма, где работала Ольга раскрутилась до размеров настоящего туристического монстра, соответственно требуя от сотрудников максимум отдачи и сил. Виктор ставил на финансовую основу отечественный спорт. Но за год до этого произошли события, которые и проложили глубокую трещину в их семье.

Ольга завела роман на стороне. Водитель Виктора, блондин с выразительными синими глазами, произвел на нее неизгладимое впечатление, и в один прекрасный день она соблазнила парня своих ночных грез в собственной квартире. Виктор в это время отдыхал под Эльбрусом, и она две недели предавалась любовным утехам на их широкой двуспальной кровати. Олег оказался отличным любовником и удовлетворял ее настолько, что и после возвращения законного супруга они не расстались. Только перенесли место встреч на квартиру Олега.

Виктор же вернулся какой-то другой, жизнерадостный и счастливый, помолодевший лет на десять. Лишь спустя полтора года Ольга узнала от своего любовника о причине всех этих изменений, произошедших с ее мужем. Брак их на глазах разваливался, но Виктор стремительно шел вверх, и разрыв с ним ничего хорошего не сулил. В последнее время Ольга все больше задумывалась над тем, чтобы организовать собственное туристическое агентство. Опыт работы и связи у нее имелись. Оставался открытым лишь вопрос денег. А поскольку карман папы уже не был таким тугим, как раньше, надежда оставалась только на супруга. И тут, как снег на голову – провинциальная девчонка, почти ребенок. Но Ольга была не из той породы, которая запросто отдает свое.

У нее созрел план, суть которого состояла в следующем: договориться с любовницей мужа не пороть горячку, пусть себе встречаются на здоровье – она сама имеет любовника, – но не в ущерб официальному браку. А там будет видно, за два года многое может измениться. И в их с Виктором отношениях тоже. Но для осуществления этого замысла необходимо было познакомиться с девчонкой. И Ольга, предусмотрительно прихватив для полюбовной беседы бутылочку коньяка, отправилась к пассии мужа.

Девочка оказалась совсем юной. И красивой. У Виктора определенно был вкус, хотя в этом Ольга никогда и не сомневалась. Римма, так звали юную особу, от заявления Ольги испытала шок, это наглядно отразилось на ее милом личике. Ольга же испытала внутреннее удовлетворение. Впрочем, в дальнейшем девчонка взяла себя в руки и держалась достойно. Ольге это в ней тоже понравилось…

Машина ждала ее за углом. Передняя дверца услужливо распахнулась, едва она подошла.

– Ну, как тебе эта кукла? – полюбопытствовал светловолосый парень, сидевший за рулем.

– Ничего… – проговорила она, прикуривая от поднесенной им зажигалки. – Ты знаешь, очень даже ничего! В какой-то момент я даже пожалела, что не мужчина.

– Вот еще, глупости какие! – Он потянулся поцеловать ее. Она охотно подставила губы. – А я бы что тогда делал?

– Поменял ориентацию, – она хихикнула.

Он хмыкнул, включил зажигание.

– Ладно, поехали. Дел еще по горло. Нагрузил меня твой дражайший перед отъездом под завязку.

– Нет, – Ольга посмотрела на него в упор, – сперва заедем к тебе.