Текст книги "Запоздалый приговор"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Фридрих Евсеевич Незнанский
Запоздалый приговор

Пролог

Любовь – это парадокс, который ставил в тупик умы и почище, чем у нас с вами. Никогда не принимайте нежную привязанность к вам со стороны ближнего как нечто дарованное вам свыше и потому не нуждающееся в объяснении. Наоборот, размышляйте, пытайтесь докопаться до истоков, дойти до истины. Непрерывно задавайте вопросы – но прежде всего самому себе, а не тому, кто души в вас не чает. Ведь нет никаких сомнений, что за всей этой так называемой любовью должны стоять какие-то меркантильные интересы или эгоистические соображения, а кто же в них так просто признается?

Павел Вацлавик.

Как стать несчастным без посторонней помощи

На дне каждого сердца есть осадок.

Козьма Прутков

«БЕСХОЗНЫЙ МИЛЛИОН»

Удивительное происшествие. Организаторы популярной лотереи «Русское лото» пребывают в состоянии легкого шока и прострации. И недаром: месяц назад на телеканале «Россия» состоялся очередной тираж лотереи, в ходе которого один билет выиграл весь джек-пот – 29 миллионов 548 тысяч 386 рублей.

– Миллион долларов – это рекордная сумма для нашей лотереи, – признался позже ведущий «Русского лото». – Эти деньги у нас копились практически целый год, и когда выпал выигрыш, мне показалось, будто бы сошла снежная лавина. Я в тот вечер похудел сразу на четыре, килограмма. Не знаю, как прокомментировать то, что произошло дальше…

А дальше в «Русском лото» начались странности – счастливый обладатель выигравшего билета с тех пор так и не объявился перед организаторами, чтобы забрать свои миллионы, и более того – никак не заявил о своих правах.

– Мы даже провели специальное расследование и выяснили, что билет с выигравшим номером был куплен в киоске Нижнего Новгорода, – рассказала пресс-секретарь лотереи Валентина Гнатюк. – Но кто купил билет и где сейчас находится этот человек, нам неизвестно. Может быть, он забыл о купленном билете, а может, просто запил от счастья. В любом случае непонятно, что делать.

Вообще, стоит заметить, что в истории «Русского лото», как и у других популярных ныне лотерей, уже бывали крупные выигрыши. К примеру, три года назад студентка из Казани выиграла 100 тысяч долларов. Тогда счастливая обладательница билета позвонила в офис лотошников уже через полчаса после объявления результатов розыгрыша и забрала все деньги. Но такого случая, чтобы победители розыгрышей скрывались от своих денег, в практике российского игорного бизнеса еще не было…» Из СМИ.

Часть первая
В ПОИСКАХ ПРОФЕССОРСКОЙ ДОЧКИ

1

Понедельник, как известно, денек не из легких.

Вечером в понедельник Юрий Петрович Гордеев решал кроссворд и нервничал. Он разгадал кроссворд практически весь, оставалось только одно слово из девяти букв по вертикали: «Нобелевский лауреат по физике за 2003 год». Гордеев почесал затылок и хотел было вписать «Абрикосова», потому что кого же еще? Но оказалось, что первая буква должна быть «о», так что же теперь, «Обрикосов» получается?! Гордеев помнил, что вместе с Абрикосовым лауреатами стали Гинзбург и еще какой-то англичанин с короткой фамилией. Оба никак не подходили. А буква «о» вылезла из-за того, что в ответ на вопрос «Черепаха в сказке А. Толстого «Золотой ключик» Гордеев написал «Тортила», это он помнил наверняка. Так как же быть?

Гордеев тихо злился. Вообще-то он не любил кроссворды и считал их разгадывание довольно тупым и пошлым времяпрепровождением. В конце концов, ему и своих загадок хватало. Но редкий случай – сейчас просто нечего было делать, кроме как убивать время, вот он и потянулся за карандашом, да так незаметно для себя вошел во вкус.

Кроссворд составил некто Шишкин П. П. Когда-то в школе у Гордеева был нелюбимый учитель химии, которого звали Павел Петрович. Павел Петрович тоже не с самой большой симпатией относился к Гордееву и изводил его идиотскими задачками. Гордеев обозвал про себя Шишкина Павлом Петровичем (в данных обстоятельствах это было серьезное ругательство), смял газету и забросил ее в угол кабинета, норовя попасть в корзину для бумаг, которая для этой цели там и стояла – тренировать бросок. Не попал.

И тут в дверь постучали.

Гордеев задержался на работе позже обычного по одной простой причине – он ждал клиента. Клиент у него оказался отнюдь не простой – Виталий Викентьевич Портнянский – завкафедрой МГУ, профессор и доктор юридических наук, был преподавателем Гордеева в те давние времена, когда он еще учился на юрфаке Московского университета. Виталий Викентьевич позвонил в середине дня и попросил о встрече, сразу предупредив, что речь идет о профессиональной консультации. Гордеев немного удивился, все-таки Портнянский был человек с именем и в юриспруденции собаку съел, впрочем, возможно, он просто хотел устроить кого-нибудь на работу или что-нибудь в подобном духе. Ну что ж, отказать своему учителю Гордеев в любом случае не мог. Договорились, что Портнянский приедет на Таганку – в десятую юрконсультацию, где работал Гордеев, в начале девятого вечера.

Гордеев пытался припомнить, когда виделся с Виталием Викентьевичем в последний раз, и вышло, что не меньше четырех лет назад. Периодически, правда, они созванивались, например, когда имя Гордеева после очередного удачного процесса мелькало в прессе – Портнянский звонил непременно: он гордился успехами своих учеников и следил за ними. Либо это было когда сам Гордеев обращал внимание, что на каком-нибудь международном симпозиуме среди прочих важных гостей присутствовал doctor Portnyansky – он тоже делал «звонок вежливости».

Портнянский был точен, он появился в четверть девятого, и Гордеев сразу же увидел, как изменился и постарел Виталий Викентьевич когда-то светский лев и предмет воздыханий большинства студенток юрфака ныне стал сутулым пожилым мужчиной с красными глазами и нездоровым цветом лица, да и вообще, вся фигура Портнянского, как это ни удивительно, излучали беспокойство и неуверенность в себе. Гордеев пожалел, что предложил ему приехать в офис. Пожалуй, стоило бы посидеть где-нибудь в уютном ресторанчике. Ну да это никогда не поздно.

Гордеев широко улыбнулся, шагнул навстречу гостю и усадил его в мягкое кресло. Предложил кофе с коньяком. От коньяка Портнянский отказался, а кофе с благодарностью выпил.

Они обменялись дежурными фразами, и Гордеев тут же перешел к делу:

– Что вас привело ко мне, Виталий Викентьевич?

– Большое несчастье, – сказал Портнянский: – У меня погиб зять и… – тут он неожиданно шмыгнул носом, – исчезла дочь.

У Гордеева вытянулось лицо. Почему-то он совсем не предполагал, что у такого человека, как Портнянский, который в силу своих профессиональных талантов, отлично себя чувствовал при любой власти, могут быть неприятности личного характера. Впрочем, какие неприятности?! Гибель близкого человека – это горе, огромная всесокрушающая беда, которую уж не исправить. Но если дочь только пропала, то, может быть, еще не все потеряно?

– Рассказывайте, – коротко предложил Гордеев.

Он хорошо знал, что чрезмерное сочувствие в данном случае неуместно. Пусть лучше Портнянский соберется и, не размениваясь на сантименты, расскажет, чем он, его ученик, может помочь – ему же самому (профессору то есть) легче будет. А уж за Гордеевым не заржавеет.

Выяснилось следующее. 39-летняя Ольга, тоже, кстати, юрист по образованию, была замужем за депутатом Государственной Думы Виктором Реутовым. Реутов погиб месяц назад – не справился с управлением автомобиля на ночном шоссе, видимо, заснул за рулем. Когда он разбился, выяснилось, что Ольги в Москве нет. И где она, никто не знает по сей день – ни ее сотрудники и коллеги, ни родители, ни друзья. Какие могли быть варианты? Ольга часто по работе ездила в Санкт-Петербург и некоторые другие крупные города, но и там ее следы отыскать не удалось. Что же касается ее мужа, то это – несчастный случай.

Гордеев вспомнил, что, кажется, что-то слышал о гибели парламентария, хотя вроде бы речь шла не об аварии, а о насильственной смерти, но по профессиональной привычке вслух ничего не сказал – торопиться хорошо при ловле блох.

Портнянский сказал, что уже много дней он только тем и занимается, что пытается убедить милицию в том, что Ольга никуда не уехала, что с ней случилось несчастье, что она не могла просто так пропустить похороны собственного мужа. Но – все бесполезно. Дело относительно ее исчезновения заведено, но оно никуда не движется.

– А кто расследует ее исчезновение?

– Городская прокуратура.

– Вот как? – удивился Гордеев. – Городская, не районная? Почему такое внимание? Вследствие ваших усилий?

– Нет. Муж Ольги – народный депутат, – напомнил Портнянский.

– Понимаю. Общественный резонанс и все такое… Ну и каков же результат на сегодняшний день?

– Никакого. Следователь мне ясно дал понять, что делать он ничего не намерен, что он не видит никакого криминала, а искать сбежавших из дома девчонок – не его дело. Появится Ольга – хорошо, а нет – им плевать.

Хороша «девчонка», подумал Гордеев, в тридцать девять-то лет…

– А кто ваш следователь?

– Некто Васильев Антон Викторович.

– Постойте… Это такой толстый лысеющий блондин?

– Да.

– Я его знаю, – кивнул Гордеев. – Действительно, вам не слишком повезло, тот еще барбос[1]1
  См. романы Ф. Незнанского «Имя заказчика неизвестно» и «Тузы и шестерки».


[Закрыть].

Гордеев действительно пару раз с упомянутым следователем сталкивался. Старший советник юстиции Васильев имел довольно капризный характер. К нему на бодливой козе было не подъехать. Человек откровенно делал карьеру и шагал по головам. Правда, уже разок здорово споткнулся, но это его пока что не остановило. С начальством Васильев был традиционно мил и внимателен, с прочей публикой задирист, груб и хамовит. В общем, насчет Васильева у Гордеева имелось вполне конкретное мнение, и встречаться с ним адвокат категорически не хотел. Он немного подумал и предложил:

– А может быть… Хотите, Виталий Викентьевич, я обращусь в Генпрокуратуру, у меня там есть хорошие знакомые, и они помогут установить за этим делом реальный контроль?

Портнянский покачал головой:

– Я в это не верю, Юрий Петрович-. Я знаю, как у нас людей ищут. Проку от государства тут не будет. Нужен поиск в частном порядке.

Ну и дела, подумал Гордеев. Профессор юриспруденции, апологет государственного права кладет на упомянутое государство с прибором, когда дело касается его лично. А что же, он прав.

– А чем занимается ваша Ольга?

– У нее туристический бизнес.

– Успешный?

– Я не очень в курсе, но, судя по их уровню жизни, все было более чем в порядке. Ее фирма существует уже больше шести лет, она называется «Интертур». Юра, вы сможете найти Олю?

– Виталий Викентьевич, – раздумчиво произнес Гордеев. – Вам нужен хороший частный детектив, сыщик, специализирующийся на делах подобного рода. И я знаю, кто мог бы вам помочь. По крайней мере, – тут же поправился Гордеев, понимая, что внушать необоснованные надежды пока не стоит, – я знаю, у кого это может получиться лучше, чем у других. Есть такое агентство «Глория» и…

– Какой, к черту, частный сыщик, Юра! – сказал Портнянский срывающимся голосом. – Вы же работали следователем! Умоляю вас, помогите! Найдите мне Олю!

Гордеев подумал, что он и сам может привлечь Дениса и его «Глорию», если дело этого потребует, и согласился. Он включил диктофон и задал Портнянскому серию вопросов об Ольге и ее муже.

Говоря о дочери, Портнянский немного успокоился.

Ольга была красива и умна. Все у нее в жизни получалось легко и изящно. Что в бизнесе, что в личных делах. Она не была вундеркиндом в детстве и отнюдь не подавала каких-то невероятных надежд в юношеские времена, но вся ее жизнь была лишь в светлых тонах. Она удачно и по любви, как казалось родителям, вышла замуж. Одна лишь вещь омрачала ее с Виктором совместную жизнь – отсутствие детей. Тут, увы, ничего не получилось. Портнянский сказал, что Ольга одно время хотела взять ребенка из детского дома, но Виктор, ее муж, был категорически против. Гордеев уточнил, кто именно из них двоих был бесплоден.

– Виктор, – сказал Портнянский. – Бывшие спортсмены, знаете ли, не очень здоровые люди. Вероятно, его проблемы – следствие молодости, отданной спорту. Только это между нами.

– Конечно-конечно. Так, значит, Виктор – бывший спортсмен?

– Лыжник, кажется. Олимпийский чемпион или что-то в этом роде.

Гордеев на секунду задумался: венно делал карьеру и шагал по головам. Правда, уже разок здорово споткнулся, но это его пока что не остановило. С начальством Васильев был традиционно мил и внимателен, с прочей публикой задирист, груб и хамовит. В общем, насчет Васильева у Гордеева имелось вполне конкретное мнение, и встречаться с ним адвокат категорически не хотел. Он немного подумал и предложил:

– А может быть… Хотите, Виталий Викентьевич, я обращусь в Генпрокуратуру, у меня там есть хорошие знакомые, и они помогут установить за этим делом реальный контроль?

Портнянский покачал головой:

– Я в это не верю, Юрий Петрович. Я знаю, как у нас людей ищут. Проку от государства тут не будет. Нужен поиск в частном порядке.

Ну и дела, подумал Гордеев. Профессор юриспруденции, апологет государственного права кладет на упомянутое государство с прибором, когда дело касается его лично. А что же, он прав.

– А чем занимается ваша Ольга?

– У нее туристический бизнес.

– Успешный?

– Я не очень в курсе, но, судя по их уровню жизни, все было более чем в порядке. Ее фирма существует уже больше шести лет, она называется «Интертур». Юра, вы сможете найти Олю?

– Виталий Викентьевич, – раздумчиво произнес Гордеев. – Вам нужен хороший частный детектив, сыщик, специализирующийся на делах подобного рода. И я знаю, кто мог бы вам помочь. По крайней мере, – тут же поправился Гордеев, понимая, что внушать необоснованные надежды пока не стоит, – я знаю, у кого это может получиться лучше, чем у других. Есть такое агентство «Глория» и…

– Какой, к черту, частный сыщик, Юра! – сказал Портнянский срывающимся голосом. – Вы же работали следователем! Умоляю вас, помогите! Найдите мне Олю!

Гордеев подумал, что он и сам может привлечь Дениса и его «Глорию», если дело этого потребует, и согласился. Он включил диктофон и задал Портнянскому серию вопросов об Ольге и ее муже.

Говоря о дочери, Портнянский немного успокоился.

Ольга была красива и умна. Все у нее в жизни получалось легко и изящно. Что в бизнесе, что в личных делах. Она не была вундеркиндом в детстве и отнюдь не подавала каких-то невероятных надежд в юношеские времена, но вся ее жизнь была лишь в светлых тонах. Она удачно и по любви, как казалось родителям, вышла замуж. Одна лишь вещь омрачала ее с Виктором совместную жизнь – отсутствие детей. Тут, увы, ничего не получилось. Портнянский сказал, что Ольга одно время хотела взять ребенка из детского дома, но Виктор, ее муж, был категорически против. Гордеев уточнил, кто именно из них двоих был бесплоден.

– Виктор, – сказал Портнянский. – Бывшие спортсмены, знаете ли, не очень здоровые люди. Вероятно, его проблемы – следствие молодости, отданной спорту. Только это между нами.

– Конечно-конечно. Так, значит, Виктор – бывший спортсмен?

– Лыжник, кажется. Олимпийский чемпион или что-то в этом роде.

Гордеев на секунду задумался:

– У нас не было олимпийских чемпионов по лыжам с такой фамилией.

– Ну, тогда, может, чемпион мира, я в спорте не силен. Да какая сейчас разница! Столько воды утекло…

Гордеев кивнул, мол, действительно, разницы никакой, и пометил себе в блокноте, что это необходимо уточнить.

По словам Портнянского, про Виктора Реутова нельзя было сказать, что ему все давалось так же легко, как Ольге. Однако он был очень трудолюбив. Видимо, спортивная закалка сказывалась. Ему светила большая карьера – его уже приглашали на работу в какое-то министерство, но он отказался. Реутов был членом парламентской фракции «Сыны Отечества» и довольно популярным депутатом, во всяком случае, его любили снимать телевизионщики. Возможно, просто потому, добавил профессор, что Виктор обладал киногеничной внешностью, да и язык у него был подвешен здорово.

Гордеев подумал, что профессор относится к покойному зятю с очевидной неприязнью, хотя виновным в исчезновении дочери его как будто не считает. Или считает, но не говорит?

На первый раз было достаточно. Гордеев взял у профессора некоторые телефоны и адреса людей, с которыми он намеревался переговорить в первую очередь, и спохватился, когда уже готов был попрощаться:

– Да! А кто теперь распоряжается фирмой Ольги? У нее же есть какой-то заместитель в делах? Что сейчас происходит в «Интертуре»?

– Конечно, у моей дочери есть помощники. – Портнянский достал из портфеля органайзер, из него вынул визитную карточку. Там было написано «Акиншин Виталий Иванович, вице-президент компании «Интертур».

– Ваш тезка, – сказал Гордеев, чтобы сказать хоть что-нибудь.

– Да, – выдавил Портнянский. – Вы поговорите с ним, он, наверно, сможет удовлетворить ваши профессиональные интересы в том, касается бизнеса Ольги.

Фраза была совершенно необязательная, тем более, учитывая, что с этой целью Гордеев свой вопрос и задавал. Все это подчеркивало лишь степень отчаяния профессора. Гордеев кивнул ему на прощанье сдержанно-ободряюще.

2

После ухода Портнянского адвокат отыскал в Интернете и прочел тексты некоторых выступлений Реутова и пришел к выводу, что, действительно, демагог он был первостатейный. А впрочем, не к этому ли, по большому счету, и сводится работа депутата Государственной Думы?

Кое-какие подробности биографии Виктора Реутова также имелись.

До того как заняться политикой, Реутов работал в Спорткомитете, потом у него была собственная фирма, которая чем-то торговала. А лет восемь-девять назад он познакомился с известным уже и тогда господином Шерстяком, который и привел его в политику. На фоне Шерстяка, строившего свои пафосные речи по незатейливым советско-партийным схемам, молодой и динамичный Реутов выглядел особенно выгодно.

Приметив фамилию Шерстяка, Гордеев вспомнил, что именно слышал он о погибшем депутате и его насильственной смерти: он слышал не о Реутове, а о Шерстяке, вот в чем все дело. Лидер фракции «Сыны Отечества» Алексей Романович Шерстяк застрелился в Сочи в гостинице «Московская» вскоре после того, как по центральному каналу телевидения показали какой-то там компромат на него. Это произошло, оказывается, через два дня после гибели Реутова.

Не откладывая ничего в долгий ящик, Гордеев позвонил Турецкому. У Турецкого, как известно, было три телефона: для начальства, для ближайших друзей и для остального человечества, но сейчас ни один из них не отвечал. Это был плохой признак, и Гордеев позвонил ему домой, чтобы спросить у Ирины Генриховны, не имеет ли она представление о том, где пребывает ее дражайший супруг, также известный как помощник генерального прокурора. Однако Гордееву неслыханно повезло, трубку взял сам Турецкий.

– У меня отгул, – объяснил он.

– Так ты занят? – уточнил Гордеев. У Турецкого ведь все всегда было не как у людей.

– Занят. Смотрю по ящику сюжет про то, как награда не может найти героя.

– То есть?

– Представь, кто-то выиграл в лотерею миллион баксов и не хочет забирать. Ну, говори, чего тебе.

Гордеев в общих чертах обрисовал, чем собирается заняться в ближайшее время. Александр Борисович немного помолчал, потом глубокомысленно изрек:

– Юра, если это политика, я тебе не советовал бы туда соваться.

– Сам знаю, – сказал Гордеев. – Я не за таким советом тебе звоню. Ты можешь мне узнать, кто занимается убийством Шерстяка?

– Почему ты сказал «убийством»? – быстро спросил Турецкий.

Гордеев усмехнулся (Александр Борисович заглотнул наживку) и сказал:

– Просто я оговорился. Я хотел сказать: самоубийством. – Оговорился он тем не менее нарочно. Когда вдруг умирает человек такого ранга, как Шерстяк, да еще стреляется, неминуемо рано или поздно возникнет версия убийства.

– Ясно… Кто занимается самоубийством? Я занимаюсь.

– То есть? – удивился Гордеев. Турецкий в своем нынешнем качестве крайне редко непосредственно расследовал какие-то дела.

– В том смысле, что я его контролирую. А что тебе нужно?

– Я же сказал, что мне нужно, – начал раздражаться Гордеев. – Ты можешь мне сказать, кто непосредственно ведет дело?

– Васильев, – вздохнул Турецкий.

– Опять этот мудак из Мосгорпрокуратуры! – ахнул Гордеев.

Он ожидал, что услышит что-нибудь неприятное, но не до такой же степени, в конце концов. Значит, все дороги ведут к Васильеву? Но с какой стати? Убийство или самоубийство Шерстяка произошло в Сочи. При чем же здесь Мосгорпрокуратура? И догадался: ну как же, лидер партии, Государственная Дума… И если Васильев уже занимался к тому времени Реутовым, логично, чтобы ему добавили и Шерстяка.

То, что следствие вел Васильев, означало: доступ к материалам будет максимально затруднен. Даже если бы Васильев не был знаком с Гордеевым лично, он кочевряжился бы по полной программе. А так – просто ничего не даст. Если, конечно, Турецкий не распорядится.

– Слушай-ка… Он ведь ищет жену покойного Реутова, и он же наверняка вел и дело самого Реутова, так? – уточнил Гордеев.

– Ну да. Васильев, конечно, звезд с неба не хватает, и действительно, гм, не самый, гм…

– Саша, ты можешь мне позволить заглянуть в материалы следствия?

– А ты разве представляешь интересы Шерстяка? – удивился Турецкий.

– Нет, я сейчас о Реутове говорю, – уточнил Гордеев, надеясь, что про Шерстяка Турецкий и так расскажет.

Турецкий же, положив трубку, довольно усмехнулся. С самого начала две такие смерти по соседству друг с другом Показались ему подозрительными, но ничего не попишешь, дело Реутова было закрыто, и формальных оснований для его возобновления не имелось. А тут, как черт из табакерки, появился Юрка Гордеев с каким-то личным интересом. Глядишь, и окажется полезен общему делу.