Текст книги "Перекрестья"

Автор книги: Фрэнсис Пол Вилсон (Уилсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)

8

Джейми заработалась допоздна – как обычно, – когда позвонил Робертсон. В голосе его чувствовалась напряженность. Он сказал, что им надо поговорить. Что-то произошло – серьезное и очень странное.

Ладно, она в любом случае собиралась уходить. После того как она заверила его, что линия не прослушивается, он сказал, что встретит ее на своей машине – большая черная «краун-виктория». Когда она напомнила, что за ней тенями таскаются эти идиоты, он объяснил, где они встретятся и как добраться туда.

Так что в 8.15 она шла через туннель Сорок второй улицы. Один из этих идиотов тащился за ней, держась в футах пятидесяти или около того. А куда делся второй? Обычно рядом с «Лайт» ее поджидала команда не менее чем из двух человек.

Когда Джейми добралась до станции на Восьмой авеню, она уже с трудом переводила дыхание. Эти проклятые сигареты. Надо бросать.

Вместо того чтобы выйти на одну из платформ, она заторопилась наверх на улицу.

Вот сейчас она в самом деле еле дышала. Джейми заметила на углу большую черную машину. Должно быть, это автомобиль Робертсона, но он сказал ей подождать, пока не даст сигнала. Только она не хотела ждать – ведь один из этих тупоголовых идиотов тащится за ней. Она хотела сразу же оказаться в этой машине.

Внезапно дверца со стороны пассажира распахнулась и знакомый голос позвал:

– Сюда!

Джейми не надо было повторять дважды. Подбежав, она нырнула в салон. Она еще не успела прикрыть дверцу, как автомобиль с ревом рванул по Восьмой.

– Мы должны прекратить встречи, Робертсон.

Отсветы от пролетающих мимо уличных фонарей

падали ему на лицо. Оно было замкнутым и напряженным.

– Зовите меня Джеком. Помните?

– Ох, в самом деле. Кстати, объясните, почему вы хотели, чтобы я ждала на улице, вместо того чтобы сразу залезть в машину – и вперед?

– Я дожидался нужного светофора. Не имеет смысла жечь покрышки только для того, чтобы через квартал остановиться. А теперь, чтобы следовать за нами, им придется найти такси. Но нас они уже не обнаружат.

– Не они. Он. Только в этот вечер. Но скорее всего, он заметил номер вашей машины.

Джек еще плотнее сжал челюсти.

– И не только его. Пока я ждал вас, из гастронома с бумажным пакетом вышел парень, которого я видел в офисе Дженсена, когда получал пропуск. Скорее всего, он нес кофе и сандвичи.

– Думаете, он видел вас?

– Посмотрел на меня, но, кажется, не узнал.

– О, черт! Если они засекли ваш номер...

Джек улыбнулся, но улыбка у него получилась натянутая.

– Они так ничего и не поймут. Но наварят себе кучу неприятностей, если начнут искать подлинного владельца этого номера.

– То есть вы одолжили машину?

– Нет, она моя, но номера – дубликаты с машины другого человека. С которым лучше бы не сталкиваться.

– Кого же?

Он покачал головой:

– Производственный секрет.

Вот опять. Он возбуждал в ней любопытство.

– Я могла слышать о нем?

– Как репортер? А как же!

Интонации, с которой он это произнес, было достаточно, чтобы Джейми завелась. О ком он говорит? Но было очевидно, что с таким же успехом она может задавать вопросы статуе.

Джек сделал левый поворот на Пятьдесят седьмую и погнал дальше на запад.

– Куда мы едем?

– Нам нужно какое-нибудь тихое местечко. Есть идеи на этот счет?

– Мы всего в нескольких кварталах от моей квартиры, боюсь только, что она под наблюдением.

– Неудивительно. Давайте на всякий случай проверим.

Джейми попросила подъехать прямо к парадным дверям своего многоквартирного дома.

– Вот тут я и живу.

Джек ткнул большим пальцем в боковое окно машины.

– А вон там дежурит команда дорменталистов.

Джейми увидела у обочины двухместную машину В салоне было темно. На переднем сиденье угадывался мужской силуэт. Ничего не оставалось, как ехать мимо.

9

Дженсен уже был готов покинуть храм, но тут его рация хрипнула. На связи был Мариготта.

– Босс? Наконец я нашел его изображение.

– Амурри?

– Его самого. Но вам бы лучше зайти посмотреть. Не думаю, что вам понравится.

– Сейчас буду.

Спеша через опустевший холл, Дженсен предполагал, что у него будет совсем другая реакция, когда он увидит эту физиономию.

Могу ручаться, что ее лицезрение доставит мне удовольствие.

Тон Мариготты убедительно дал понять: фотография, которую он нашел, не имеет ничего общего с типом, именующим себя Джейсоном Амурри.

Дженсен нанес короткий удар кулаком в воздух.

Так и знал!

В данном случае инстинкт его не подвел. Он мысленно потрепал себя по загривку, отдавая должное своей наблюдательности. Амурри с первого же дня вызывал у него смутное беспокойство.

Теперь мы его раскололи.

Снова хрипнула рация. Мариготта снова на связи.

– Есть еще кое-что... и это вам тоже не понравится, босс. Только что звонили Льюис и Хатчинсон. Они потеряли свою перепелку.

Мариготта отлично понимал, что во время разговора по рации не стоит называть имен. Чего он и не делал. Но Дженсен знал, кого он имеет в виду.

Яйца Ноомри! Неужели так трудно было проследить за толстухой средних лет?

– Они привели какие-нибудь подробности?

– Пока нет, но у них есть что рассказать – когда появятся. Прибудут через несколько минут.

Дженсен прикинул, что, может, стоит придержать для них лифт и, как только сойдутся створки, устроить им головомойку, но, подумав, отказался от этой мысли. Он не мог дождаться мгновения, когда увидит лицо подлинного Джейсона Амурри.

Мариготта сидел за компьютером в его кабинете. Отодвинувшись от стола, он показал на экран:

– Вот, глядите.

Нагнувшись, Дженсен уставился на размытое изображение мужчины лет тридцати. Ничего общего между этим человеком и тем, кто называл себя Джейсоном Амурри. Более темные волосы, более смуглая кожа, нос крупнее, другая прическа...

– Ты уверен, что это и есть подлинный Джейсон

Амурри?

Мариготта пожал плечами:

– Говорится, что он, но это ничего не значит.

– Что ты имеешь в виду? Ты же вроде сказал...

– Босс, это Интернет. То, что вы видите на экране, не обязательно существует в действительности. Кто угодно может впилить что угодно – настоящее или фальшивое. В Интернете все сомнительное.

– Но зачем кому-то помещать в Интернет поддельное фото Джейсона Амурри, можешь вразумительно объяснить?

10

– Так, – сказала Джейми. – В чем дело? Что за спешное свидание? Предполагаю, отнюдь не из-за моей незабываемой внешности и искрометных талантов.

Поверх легкой рубашки Джек надел синий свитер с остроугольным вырезом у шеи. Он слабо улыбнулся:

– Не стану спорить.

Хороший ответ, подумала Джейми.

Миновав ее квартиру, они направились к центру города. Джек нашел свободное место для парковки на сороковых в районе так называемой Адской Кухни, и Джейми обратила внимание, что он сунул служителю лишних пару долларов, потому что следовало поставить машину так, чтобы она не была видна с улицы. Внимание к деталям – ей всегда нравилась в мужчинах эта черточка. Хотя в этом парне ей нравилось очень многое и кое-что еще. Не говоря уж о том, что опасность сближала.

Короткая прогулка привела их в небольшой бар неподалеку от Десятой авеню. Она вечно забывала его название. Здесь было полутемно и грязновато, но заполнен он оказался только на четверть, что позволило им без труда найти свободную кабинку у дальней стенки.

Она тут же опрокинула в желудок половину порции виски с содовой и почувствовала, что начинает расслабляться. Но лишь немного. Одно дело лишь предполагать, что за твоим домом наблюдают, и совсем другое – увидеть типа, который этим занимается.

– Сегодня я видел глобус, – сказал Джек. Выпивка стояла перед ним, но он к ней не прикоснулся.

– Глобус Брейди?

Он кивнул.

– И рассмотрел его как следует. Основательно.

Если это правда, ему чертовски повезло. Но голос у него был невеселый.

– И?..

– Что-то в этом зрелище огоньков и сплетении линий крепко обеспокоило меня. Не знаю, в чем дело... но даже смотреть на них было тягостно. А спустя какое-то время я понял, что эта картинка мне знакома. Не составило большого труда вспомнить, где я ее раньше видел.

– Потрясающе! Значит, теперь ты знаешь, что это такое.

Джек покачал головой:

– Этого я как раз и не понял. Но покажу, где я видел картинку.

Джек взял небольшой пластиковый пакет, который лежал рядом с ним на скамье. Он прихватил его с заднего сиденья машины, но, когда Джейми спросила, что в нем, лишь помотал головой.

Отодвинув в сторону кружку с пивом, он положил пакет на влажное пятно, которое осталось на столе, и замер в молчании.

Джейми почувствовала растущее нетерпение. Да в чем тут дело?

– Ну же! – не выдержала она.

– Ты не поверишь, что я собираюсь рассказать, – сказал Джек, не поднимая глаз. – Порой я сам в это не верил, но теперь, посмотрев, понял, что все реально.

Звучит словно вступление к роману ужасов, подумала Джейми.

– Выкладывай.

– Ладно. – Дотянувшись до пакета, Джек вытряхнул из него сложенный вчетверо кусок плотной белесой ткани, примерно в фут длиной и почти такой же ширины. Когда он стал развертывать его, Джейми поняла, что видит кусок кожи. Он разложил кожу на столе между ними.

Джейми наклонилась, чтобы присмотреться. Она увидела шероховатую поверхность, усеянную оспинами различных размеров. Самые крупные были тускло-багрового цвета, а те, что поменьше, – бледные и слегка лоснящиеся. Их соединяли между собой сотни четких линий, ровных, как по линейке.

– Та же картина и на глобусе?

Джек кивнул.

– Причина, по которой я не сразу опознал рисунок, в том, что он изображен на сфере и я не мог увидеть его целиком. То есть я бы опознал его, если бы тут, – он ткнул в чертеж, – были очертания океанов и континентов, но они отсутствуют. Тем не менее где-то в голове у меня затрезвонил колокольчик. И в конце концов я установил связь.

– То есть на глобусе то же самое сочетание огоньков и линий. И что же в этом необычного?

– Дело не в этом. Не в необычности.

– Ладно. Тогда в чем же?

Джек не ответил. Он просто смотрел на кожу, легонько поглаживая ее ладонью.

Джейми пропустила еще глоток скотча. Ей это уже начало надоедать.

Она в свою очередь положила ладонь на кожу. Хмм... какая мягкая. Коснулась кончиком пальца одной из оспин.

– А что, эта... штука помогает понять, почему существование глобуса держат в секрете?

– Нет, но...

– Тогда в чем же дело? Где ты ее нашел? Может, в ней таится ключ. Так как это работа не Брейди, то, значит, сделал рисунок кто-то другой. Если бы мы могли поговорить с ним...

– Она мертва.

Она? Мертва? Джейми почувствовала стеснение в груди.

– Каким образом? Скажи, что она умерла от инфаркта. Только, умоляю, не говори, что ее убили.

– Хотел бы я это сделать. Это все, что от нее осталось.

Спазм в груди стал почти невыносимым.

– Я не...

– Это ее кожа... со спины.

Джейми отдернула руку.

– Ты специально пугаешь меня?

Джек поднял на нее глаза. Но еще до того, как он покачал головой, Джейми все поняла.

– Единственная причина, по которой я тебе об этом рассказал, кроется в том, что я не знаю никого, кто знал бы о дорментализме больше, чем ты... только к тебе я и мог обратиться.

– То есть... то есть ты хочешь сказать, что дорменталисты содрали с нее кожу, а потом сели и разрисовали,

– Отнюдь. Присмотрись получше. – Он провел рукой над оспинами и над линиями. – Это не рисунок. Это шрамы. Не спрашивай меня ни о чем, но все это было у нее на спине еще до того, как она умерла.

– До того? Но как?.. Где же все остальное, что осталось от нее?

Джек в упор посмотрел на Джейми, и она увидела боль в его глазах.

– Исчезло.

Джейми не знала, что сказать, но отчетливо осознавала, что ее стакан пуст и что ей нужна еще порция – нужна позарез.

– Пойду долью. Моя очередь. – Она показала на почти полный стакан Джека. – Тебе тоже?

Он покачал головой.

Джейми заторопилась к стойке.

Поначалу Джек Робертсон не производил впечатления психа, но он явно был таковым. Какое еще может быть объяснение?

Но похоже, он был предельно искренен. Нес какую-то чушь, но совершенно серьезно, не моргнув глазом. Неужто он верит во все это?

Но когда Джейми со свежей порцией выпивки вернулась к столу, голова ее тоже просветлела.

– О'кей. Женщина погибла. Но при жизни эти отметины появились у нее как стигматы. Прости, приятель, но я не верю в сверхъестественные явления.

Джек склонился к ней:

– Джейми, мне плевать, во что ты веришь или не веришь. Вот что я пытаюсь в тебя вдолбить – мы говорим о гораздо более серьезном явлении, чем разоблачение загребущей секты. Это куда серьезнее.

Она оцепенела, не в силах пошевелиться.

– Если тебе плевать на мое мнение, почему ты мне все это показываешь?

– Я уже объяснил тебе. Потому что ты, скорее всего, больше любого другого человека знаешь о дорментализме – а он далеко не такой идиотизм, как ты думаешь. Есть ли у тебя хоть какое-то доказательство, какой-то намек, да что угодно... служащее доказательством, что секта имеет отношение к чему-то еще? Чему-то более серьезному, более опасному и темному, к чему-то... – У него мучительно скривились губы, словно им не хотелось произносить это слово – иному.

– Но я могу поискать кого-нибудь, кто это точно знает...

Он еще ближе придвинулся к ней:

– Кого?

Нет, сказала она себе. Не говори.

Но ее захватило напряжение момента. Этот парень считает ее легковерной болтушкой – а теперь пришла ее очередь врезать ему.

– Думаю, что я нашла Купера Бласко.

11

Мэгги знала, что звонок рано или поздно раздастся, но не ждала его так быстро. И уж конечно, не по монастырскому телефону. Внутри у нее екнуло, когда она узнала голос.

– Я в самом деле не могу сейчас разговаривать, – сказала она, обводя взглядом вестибюль. В нем никого не было, но она все же понизила голос.

– Тогда просто слушай. Я хочу знать, когда увижу деньги, которые ты мне должна.

– Я должна? – Она испытала острый приступ гнева. – Тебе я ничего не должна!

– Черта с два не должна! Я спас твою круглую блаженную задницу тем, что придержал эти фотографии при себе. Так что ты у меня в долгу. И кстати, твоя попка прекрасно смотрится.

Мэгги почувствовала, как у нее жарко вспыхнули щеки.

– Сейчас у меня ничего нет, – сказала она, вспомнив наставления Джека. – Позднее что-то будет, но для этого нужно время.

– Ты знаешь, откуда можно получить...

– Я пыталась, но это непросто.

– Легче легкого. Просто начинай каждый день понемногу снимать пенки.

– Там все под контролем.

– Найди способ, девочка, а то твоя хорошенькая маленькая попка, да и все остальное будет красоваться на всех стенах в округе.

– Но это все равно тебе ничего не даст. После этого ты вообще ничего от меня не получишь. А так тебе хоть что-то достанется.

– Даже и не пытайся играть со мной в свои игры. Ты для меня – сущая мелочь. Я покончу с тобой не моргнув глазом.

Мэгги показалось, что она услышала в привычном тоне нотку отчаяния.

– Я делаю все, что могу, – постаралась она придать голосу искренность. – Но не могу дать то, чего у меня нет.

– Так раздобудь это! Сегодня я в хорошем настроении и поэтому даю тебе срок до следующей недели.

– До следующей недели? – Неужели ей придется мучиться в ожидании звонка еще неделю? Сколько еще ждать, пока он от нее отцепится? – Ладно. Посмотрю, что смогу сделать.

– Нет, ты это сделаешь. Раздобудешь к следующей неделе. Все полностью. – И он отключился.

У нее дрожали руки, когда она клала трубку. Судя по его голосу, шантажист явно в отчаянии. Вдруг ее поразила мысль: а что, если он звонит всем своим жертвам и давит на них? В их перечне может оказаться и Майкл. Она помнила, что Джек попросил ее никому ничего не говорить, но... как она может позволить негодяю вести эти гнусные игры? Она не сомневалась, что Майкл все сохранит в тайне.

И, выйдя на улицу, она направилась к таксофону.

12

Джек привалился к стенке кабинки. Ему пришло в голову, что выражение лица у него сейчас точно такое же, как у Джейми, когда он рассказал ей о коже Ани.

– Ну да, конечно, – сказал он. – Решила, что ты меня переиграешь? Он же покойник.

Она вытаращила глаза:

– Неужто? Кто это сказал?

– Бритва Оккама, – нахмурился он. Эта бритва уже давно затупилась и сейчас напоминала столовый нож.

Она улыбнулась:

– Вот уж не могу поверить, что ты такой циник. Неужели у тебя есть хоть малейшие сомнения, что грядет его оживление?

– Вот давай посмотрим, что легче представить себе: он мертв или просто ждет воскрешения?

Она пожала плечами:

– Конечно, что мертв.

– Совершенно верно. Но каким образом секта, которая, как предполагается, готовит своих членов пережить Судный день, преподнесет им смерть своего основателя?

– Скроет ее. Или найдет какое-то объяснение. Сайентологи внушали своим ученикам, что Л. Рон Хаббард «сознательно отказался» от своего тела, потому что его состояние стало помехой в исследованиях, которые он проводил ради блага человечества.

– Так почему, зная все это, ты думаешь, что Бласко жив?

Еще одно пожатие плеч.

– Я согласна со всем, что ты сказал. Они скорей скрывали бы его смерть, а не долгожительство. Разве что...

– Разве что у него какое-то смертельное заболевание или он окончательно съехал с катушек.

– Вер-р-рно! Конечно, мертвый гуру – это плохо. Но куда хуже, если у гуру старческое слабоумие. Что уж тут говорить о ценности слияния твоего личного кселтона со своей половинкой на стороне Хокано – так ведь?

Джек внимательно наблюдал за выражением глаз Джейми. Она о чем-то задумалась. Вопрос был в том, много ли она решит рассказать ему?

– И ты говоришь, что нашла его.

– Я сказала, что предполагаю – похоже, что нашла его. Понимаешь, когда меня пинком выкинули из храма, вести расследование идиотизма изнутри стало невозможно. Пришлось заниматься этим снаружи. Я выяснила, что Брейди редко покидает храм, разве что ради

Появления на публике. Да и тогда его неизменно везут туда и привозят обратно. А вот воскресными вечерами – совершенно иная ситуация. В воскресенье вечером – по крайней мере за три вечера из четырех могу ручаться – он сам садится за руль.

– И куда направляется?

– Хотела бы я знать. И он, и Дженсен, и члены Высшего Совета держат свои машины в гараже за углом от храма. Несколько раз я видела, как он оттуда выезжает, и пыталась сесть ему на хвост, но всегда теряла.

– Он отрывался?

– Не думаю. Просто слежка у меня плохо получается. Но я несколько раз выслеживала ВП, и с ним мне везло куда больше.

Джек не мог удержаться от смеха.

– И ты тоже следила за ним? Вот это преданность делу.

– Вот такая уж я. Предана так, что вечно влетаю в неприятности.

Джек увидел странный блеск в глазах Джейми, когда она сделала очередной глоток скотча.

– Это больше чем профессионализм, не так ли?

Джейми пожала плечами:

– Кредо журналиста – объективность и беспристрастность. Но ты можешь сказать, что я предвзято отношусь к этой секте. Что с моей точки зрения они – ядовитые создания, они хищники, которые – порой сознательно, а временами неосознанно – вторгаются в чужие жизни и используют людские слабости.

– А у тебя есть хоть одна?

– Ну да, как же. Ни в коем случае. Никогда и не было. А вот у моей сестры Сюзи были. Она умерла от переохлаждения на вершине одной из гор Западной Виргинии. Несколько лет назад ты мог прочитать об этом.

Джек кивнул. Какие-то альпинисты нашли шесть тел – два мужских, четыре женских, замерзших и обледеневших. Они погибли в канун Нового года. Пару дней об этом говорилось во всех выпусках новостей, а потом сенсация сошла на нет.

Сюзи и ее парень – он был сектантом – в буквальном смысле слова замерзли до смерти, когда стояли голыми на ледяном ветру, дожидаясь, чтобы их «взяли домой». Да, мои статьи пронизаны личным отношением, и их приходится сопровождать редакционными послесловиями. Не буду отрицать, что ищу грязь, но мои факты остаются фактами, проверенными дважды и трижды. Поэтому я и слежу за шишками идиотизма. Потому что эта секта грязна сверху донизу. И они что-то скрывают.

– Например, своего основателя?

– У меня ощущение, что здесь нечто большее... Но вернемся к Бласко. Два раза я проследила Дженсена и одного из его охранников – до супермаркета. Пакетами с продуктами они набили машину до самого верха. Затем Дженсен высадил своего Паладина и рванул в горы – буквально. Я последовала за ним по 684-му шоссе, где в первый раз и потеряла его. Но вот в сентябре мне удалось висеть у него на хвосте вплоть до округа Патнем. Он поднялся в горы. Я увидела, как он разгружает продукты у домика в лесу, а потом уехал.

– Может, он навещал родственника.

– На крыльцо вышел пожилой белый мужчина с длинными волосами и косматой бородой. Когда Дженсен отъезжал, он погрозил ему кулаком. Менее всего он походил на его папочку.

– Бласко?

Джейми пожала плечами:

– Вот уж не знаю. Я видела несколько снимков Купера Бласко, на которых он был здоровым и крепким мужиком со светлой гривой волос. А этот был тощ, костляв и сутулился. Я слышала, что у Бласко была фобия – он жутко боялся микробов, но этот тип выглядел так, словно не видел воды и мыла с незапамятных времен.

– И тем не менее...

– И тем не менее в его профиле что-то было... – Джейми покачала головой. – Не знаю. Что-то у меня в мозгу щелкнуло – и вспыхнули неоновые буквы Купер Бласко... Купер Бласко... они горят и не гаснут.

Джеку было знакомо это ощущение. Подсознательно он сразу же опознал рисунок на глобусе Брейди, но сознанию потребовалось для осмысления некоторое время.

– Как близко от него ты была?

– Не так близко, чтобы обрести уверенность.

– Ты не подходила к нему, чтобы присмотреться?

– Нет. Я хотела, но... Хочешь правду? Я боялась. Я храбрая перед своим компьютером – и тут уж я никому и ни в чем не уступлю, – но вот в реальном мире... в нем я веду себя как паршивый цыпленок. – Джейми качнула перед ним обрубком мизинца. – У меня низкий болевой порог. Может, такой низкий, что я могу умереть от страха.

– Чего ты там испугалась?

Джейми, не скрывая иронии, приложила палец к виску:

– Вот теперь давай-ка посмотрим. Как насчет одинокой женщины в глухом ночном лесу, где ей конечно же не полагалось быть? Как насчет того, что я обливалась потом и была вся исцарапана ветками, пока подкрадывалась к машине Дженсена, и клещи ели меня живьем? Зная, как эти идиоты блюдут безопасность – а я все же выслеживала их шефа службы охраны, – как, по-твоему, я себя чувствовала, пытаясь понять, не ждет ли меня ловушка? Типа забора под напряжением, или медвежьей ямы, или компании доберманов? А что, если Дженсен заметил мою машину в кустах? Можешь ли ты осуждать меня, если я думала только о том, как бы скорее унести ноги?

Джек покачал головой:

– Ни в коем случае. Можешь ли ты снова найти это место?

Джейми улыбнулась и кивнула.

– Я, может, и боялась, но не настолько, чтобы поглупеть. Когда выбиралась обратно к шоссе, сделала подробные пометки на карте.

– И с тех пор ты там больше не была?

– Собиралась. Прикидывала, что имело бы смысл оказаться там при свете дня с телеобъективом и дождаться возможности щелкнуть несколько снимков. Пару раз я даже добиралась до проселочной дороги, но...

– Но так ни разу не вылезла из машины. – Джек не спрашивал. Он знал ответ.

Джейми смущенно кивнула и что-то пробормотала о психологии Трусливого Льва.

– А что, если я подброшу тебя туда?

По выражению ее лица Джек понял, что она надеялась услышать такое предложение.

– Прекрасная идея. Как насчет завтра? – Слова потоком полились из нее. – Я одолжу камеру у одного из наших штатных фотографов. Нам стоит выехать с самого утра, чтобы прихватить побольше световых часов.

Думая о словах Джейми, Джек легонько гладил пальцами кожу Ани. Похоже, завтра будет прекрасный день для поездки по дорогам. Но первым делом ему надо заскочить к Марии Роселли. Формально – чтобы рассказать о Джонни, но главным образом для подробного допроса. Он не мог отделаться от ощущения, что эта женщина знает гораздо больше того, что поведала ему.

Он сложил кожу.

– Ладно, к делу. Я высажу тебя за несколько кварталов от твоего дома, и ты пройдешься.

Скорее всего, он никогда больше не переступит порог дорменталистского храма, но пока незачем распространяться на этот счет. Он всегда старался оставить себе свободу маневра.

Он заметил обеспокоенное выражение лица Джейми.

– Не волнуйся. Я прослежу, чтобы ты спокойно добралась до квартиры.

Джейми улыбнулась и подняла руку, чтобы шлепнуть ему по ладони.

– Порядок!

Кончиком указательного пальца Джек провел ей по ладони. Когда она вопросительно посмотрела на него, он просто пожал плечами. Его всегда смущал этот обряд – дай пять! Джек не любил его.

Она выскользнула из кабинки.

– Знаешь, что я могу сделать? Постучать в окно машины этих ищеек и спросить, как себя чувствует их Хокано.

– Что это значит – Хокано? – спросил Джек, укладывая пакет с кожей в сумку и вслед за Джейми выбираясь из кабинки. – Слово придумано или взято из какого-то языка?

– Скорее всего, придумано. Из того, что я могла найти, ближе всего японское «хока-но», но японцы не ставят ударение на среднем слоге, как принято в идиотизме. И означает оно «иной».

Джек, оцепенев, застыл на месте. Его нервная система заледенела.

– Что... что ты сказала?

– Иной. Хока-но означает «другой». – Она обеспокоенно посмотрела на него. – В чем дело? С тобой все в порядке?

Джек чувствовал себя так, словно ему бревном врезали в солнечное сплетение. Это уже с ним было. И он снова...

Он с силой стряхнул с себя налетевшие вихрем мысли и повернулся к Джейми:

– Ты можешь найти это место в темноте?

– Хижину? Уверена. Но...

– Отлично. Потому что именно туда мы и отправляемся.

– Сейчас? Так ведь...

– Сейчас.

Джек ни в коем случае не мог оставлять это до завтра.