Текст книги "Карнавал судеб"
Автор книги: Фреда Брайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
«Штат Нью-Йорк против Миранды Ви»: защита в трех актах.
Акт первый: Тонио Дюмен. Присяжные знакомятся с природной сущностью самого дьявола.
Акт второй: Питер Мэйнвэринг и другие. Присяжные выслушивают показания экспертов.
Акт третий: Миранда Ви. Присяжные знакомятся с настоящей и единственной Жертвой некоторых событий, происшедших на проселочной дороге под французским поселком у замка «Шамбор».
Акт первый был отыгран блестяще, защите удалось показать всю жестокость характера Тонио – так, чтобы присяжные, которым предстояло решать судьбу Миранды, содрогнулись от ужаса, но не были выбиты из колеи окончательно: переборщить тоже бывает вредно, повторение уже постигнутых истин только притупляет впечатление. Тем не менее когда фотографии Миранды во время ее пребывания в «Маривале» были розданы членам суда, адвокат заметил, что у большинства из них побелели лица и сжались кулаки. Присяжный под номером восемь (автомеханик из Хиксвилла) выглядел так, будто вот-вот взорвется от ярости, а присяжная под номером два (домохозяйка из Сиссета) чуть не упала в обморок.
Установив, кто является истинным злодеем в разыгравшейся трагедии, адвокат вызвал в качестве свидетелей защиты специалистов. Социологи говорили о проблемах, встающих перед женщинами – жертвами насилия и побоев; известный психиатр объяснил природу посттравматических стрессов. Питер Мэйнвэринг в хронологической последовательности поведал душераздирающую историю о страданиях, пережитых Мирандой в «Маривале».
Потом настала очередь самой Миранды.
– Ваше выступление будет решающим, – внушал ей адвокат в долгие часы подготовки к нему. – Присяжные должны пережить все вместе с вами шаг за шагом – и плохое, и хорошее, они должны немножко влюбиться в вас и принять все близко к сердцу, на личном уровне. Думать о вас так, как если бы вы были, скажем, их женой, сестрой, дочерью или подружкой. Нужно добиваться того, чтобы все они без исключения стали кровно заинтересованы в вашем оправдании.
И когда решающий момент настал, Миранда была неподражаема.
Она выглядела очень хорошенькой и в то же время легко уязвимой в своем шерстяном платье болотного цвета – хрупкая женщина с печальной улыбкой и преждевременной седой прядкой в каштановых волосах.
Тихим, ровным голосом Миранда описала свое детство в рабочем районе Чикаго; призналась в честолюбивых планах «сделать из себя что-то стоящее», появившихся у нее еще в юности; рассказала и о работе в Париже, где она научилась французскому языку и хорошим манерам; о том, как отправилась в путешествие на велосипеде по живописным местам, которыми славятся берега Луары; о том, как попала в небольшой бар, где выпила бокал вина, подпевала Билли Холлидею и танцевала с красивым незнакомцем. И наконец со все нарастающим напряжением и волнением (присяжные словно вместе с ней переживали каждое слово, каждое воспоминание, с такой болью они ей давались) поведала во всех подробностях о нападении на нее Тонио Дюмена.
– Вы не звали на помощь? – спросил адвокат.
– Я не могла… – прошептала Миранда. – Он перерезал мне голосовые связки.
Услышав ее ответ, присяжная под номером семь (продавщица из цветочного магазина) разрыдалась. Адвокат же с мрачным видом подождал, пока она успокоится.
Затем Миранда поделилась своими впечатлениями, которые остались у нее от пребывания в «Маривале»: бесконечные операции, постоянная боль, глубокая депрессия…
Рассказывая о последующих годах, направляемая вопросами адвоката, Миранда не допускала никаких приукрашиваний фактов, не прибегала к излишнему красноречию, однако суд ловил каждое ее слово затаив дыхание.
Тщательно отрепетированные заранее, ее показания звучали тем не менее предельно искренне и откровенно. Если на ее глаза и наворачивались слезы, то самые настоящие, неподдельные.
– Почему вы выбрали для своей фамилии псевдоним Ви? – спросил адвокат.
– Для меня он ассоциируется со словом «жертва».
Она закрыла глаза рукой.
– Как долго вы переживали последствия нападения под «Шамбором»? – спросил адвокат.
– Постоянно, с 12 апреля 1965 года до той ночи, когда я выстрелила в Тонио Дюмена и убила его.
– Благодарю вас. У меня больше нет вопросов.
Но у общественного обвинителя вопросы были.
– Когда вы решили убить мистера Дюмена?
Миранда заколебалась.
– Как только узнала, что это тот самый человек.
– Вы имеете в виду человека, который напал на вас в 1965 году?
– Да, – выдохнула Миранда.
– И зная, кто перед вами, вы с ним танцевали?
– Да.
– И поцеловали его?
– Да.
– И пошли с ним в его спальню?
– Да.
– С намерением убить его?
– Да.
– А вам не приходило в голову позвонить в полицию и выдвинуть против него обвинение или выступить публично со своими подозрениями, и пусть бы потом все шло по закону?
– Нет. В этом не было смысла: он пользовался дипломатической неприкосновенностью.
– Дипломатическая неприкосновенность… Но только не для Миранды Ви. – Голос прокурора был исполнен сарказма. – Скажите, когда вы выбирали себе псевдоним, не имели ли вы в виду все-таки слово «месть», а не «жертва»?
– Протестую! – вскочил со своего места адвокат.
– Протест принят. Переходите к следующему вопросу, мистер Фостер, – кивнул прокурор общественному обвинителю.
– И что же произошло, когда вы пришли в его комнату?
– Он начал раздеваться. Снял с себя револьвер и положил его на столик рядом с кроватью. Я подобрала его и…
– Зная, что он заряжен?
– Он говорил, что да.
– И потом…
– И потом я выстрелила и убила Тонио Дюмена.
Удовлетворенный, прокурор вернулся на свое место: вопрос о преднамеренности совершенного преступления прозвучал достаточно отчетливо.
Во время перерывов Питер и Миранда воссоединялись в небольшой комнатке рядом с залом суда и погружались в мир путеводителей, географических карт, исторических книг и рекламных брошюр.
– Если… – начинала Миранда.
– Когда… – поправлял ее Питер.
Если… когда… Миранда будет оправдана: они отправятся в бессрочное кругосветное путешествие, навстречу увлекательным приключениям. Миранда побывала во многих прекрасных местах, Питер тоже немало попутешествовал, но в мире еще осталось столько чудесного и неизведанного! И они собирались познавать это вместе.
Если… когда… у них хватит денег и времени на осуществление всех своих желаний! Это будет такое путешествие – под стать современному Синдбаду или Марко Поло!
Они составили внушительный список тех мест, где хотели бы побывать и которые были известны своими легендами и тайнами. Одни названия чего стоят: Баия, Тимбукту, Россия, Самарканд, Занзибар…
Если… когда Миранда будет оправдана: они поплывут по Нилу на фелюге, перейдут Анды на мулах, проедут по Великому шелковому пути через весь Китай, займутся поисками затерянных ацтекских городов… С каждым днем маршруты усложнялись, становились все фантастичнее и смелее.
Если… когда!
Потом в дверь просовывал голову судебный исполнитель и сообщал о возобновлении слушания дела.
На четырнадцатый день финал замаячил уже совсем близко, когда в своей заключительной речи адвокат перешел непосредственно к личности подзащитной.
– Опасна ли для общества Миранда Ви? Способна ли она причинить ему зло? Спросите ее соседей, ее служащих, спросите членов правления любой из тех благотворительных организаций, в работе которых она принимает участие. Спросите бездомных зверюшек, которых она подбирает и которым дает приют. Спросите свое сердце, свою интуицию, спросите самих себя: а что если бы случившееся с ней той далекой ночью в Шамборе произошло с кем-то, кого вы любите? Что если бы это, – адвокат в упор посмотрел на женщину – старшину присяжных, – случилось с вами?
Да, из-за Миранды Ви мертв мужчина. Но выстрелы, прозвучавшие на вилле «Фиорентина», всего лишь возвестили о том, что правосудие свершилось!
Адвокат секунду постоял молча, а потом вернулся на свое место и, взяв руку Миранды, пожал ее. Он видел то, что хотел увидеть: слезы в глазах старшины присяжных.
– «Когда», а не «если»… – прошептал он своей клиентке.
Спальня Тонио– Ты не убивала Тонио. – Питер накинул шаль на плечи жены. Они стояли на палубе в первый вечер своего морского свадебного путешествия.
– Питер, прошу тебя! – попросила Миранда, наблюдая, как постепенно исчезает из поля зрения далекий берег. – Давай забудем прошлое! Ведь у нас медовый месяц.
– Ты его не убивала! – повторил Питер. – Я всегда знал это.
В комнате отдыха оркестр играл мелодию Кола Портера «Что такое любовь». Немного грустная музыка словно обволакивала их. Именно эту вещь так часто слушала Миранда на своем проигрывателе долгими ночами в «Маривале». Много лет назад, когда они оба были молодыми… Она слушала и вспоминала. Потом повернулась к мужу:
– Почему ты так думаешь?
Питер вздохнул.
– Потому что я знаю тебя. Ты не сможешь убить: для этого ты слишком порядочный и слишком добрый человек.
– Я добрая? – Миранда тихо засмеялась. – Да я самая жесткая женщина в мире бизнеса! В Чикаго меня так и называли – «Железная». Спроси кого хочешь.
– Я сказал «добрая», – подчеркнул Питер, – а не «слабая». Если бы ты была слабой, ты бы просто не выжила. Хотя допускаю, что ты научилась хитрить со времени пребывания в «Маривале». Но причина этого кроется в самом мире бизнеса, в котором тебе пришлось крутиться. Видишь ли, дорогая, во всем, что касается Миранды Ви, интуиция меня не обманывает: я нутром чувствую, когда ты говоришь неправду, – как будто включается сигнал тревоги. Так было во время твоих выступлений на суде, так происходит и сейчас, когда ты притворяешься непонимающей. Ты можешь одурачить весь суд, присяжных, но одурачить меня тебе не удастся!
Миранда взяла Питера за руку и крепко сжала ее. Потом вздохнула.
– Ты прав, Питер. Я лгала.
– Но зачем ты это делала? Мне кажется, я уже догадываюсь, но хотел бы услышать обо всем от тебя самой. Что же в действительности произошло в ту ночь? Между нами не должно быть тайн, Миранда! Мы и так слишком долго жили на карнавале, окруженные таинственными масками…
– Да, любимый… – прошептала она. – Но ты должен обещать, что мой рассказ останется только между нами. И потом мы больше никогда не будем говорить об этом.
В ту ночь тоже играл оркестр, а веселая шумная толпа резвилась, хохотала, флиртовала, плясала… Впрочем, в спальне Тонио было слышно только его дыхание, становящееся все учащеннее и тяжелее, да звуки ударных инструментов, напоминающие бой барабанов какого-нибудь островного племени вуду.
Тонио снял с пояса револьвер и положил его на ночной столик, а потом, блестя глазами, разлегся на кровати и поманил ее к себе пальцем.
– Я в твоей власти, моя злая волшебница, – сказал он с издевательским смешком, в котором смешались презрение и жестокость. – Иди сюда и раздень меня.
И закрыл глаза, предвкушая грядущие наслаждения.
Вот оно!Мгновение, которого она так ждала. Все, что ей оставалось теперь, это взять его пистолет, нажать на спусковой крючок и сполна отплатить за все свои мучения… Пощадить его? Но почему? Разве он пощадил ее, когда она была в его власти?
Справедливость требовала, чтобы она не упускала этот судьбоносный шанс, который может никогда больше не выпасть…
И сердцем, и мыслями она уже потянулась к пистолету… Вот только рука упорно отказывалась повиноваться.
Она не могла. Ни за что на свете она не могла этого сделать! От мысли о том, что пуля вонзается в живую плоть, дробит кости, проливает человеческую кровь, ее замутило.
Представившаяся ей картина была слишком ужасна и грязна.
Она не убийца. У нее чувствительное, доброе сердце: она не в силах вынести одного вида птицы с подбитым крылом, она готова подобрать каждого замызганного котенка, накормить каждую голодную дворнягу, попавшихся на ее пути…
Она не в состоянии причинить вред даже животному, что уж говорить о человеке! Скорее она сама умрет, чем отнимет чью-то жизнь.
В тот момент она поняла, что должна как можно быстрее выбираться отсюда. Бежать, бежать! Из этой комнаты, из этого дома… Пока не повторилось то, что произошло под «Шамбором», – ведь на этот раз Тонио действительно убьет ее, тем все и кончится…
Бежать, бежать! Но у нее подгибались колени, и ноги были как ватные. Да еще голова закружилась, и пол под ногами закрутился словно щепка, попавшая в водоворот… Ей стало страшно, что она сейчас зашатается и упадет, а Тонио бросится на нее.
И тут дверь в комнату резко распахнулась.
Миранда оглянулась и вытаращила глаза от изумления.
– Ты! – Тонио сел на кровати. – Какого черта ты тут делаешь?
В дверях возник силуэт женщины, от которой исходило такое сияние в буквальном смысле слова, что дух захватывало.
Это была Кимберли Вест – вся в чем-то белом, ослепительно блестящем и воздушном, и Миранде показалось, что она смотрит прямо на солнечное светило в разгар летнего полдня… Платиновые волосы, обесцвеченные почти до абсолютной белизны, высоко заколоты в виде короны бриллиантовой тиарой, платье из дорогой атласной парчи отделано шелковыми фестонами, шею обвивает ожерелье из жемчуга, воздушного как мыльная пена и крупного как птичьи яйца. Лиф платья тоже разукрашен жемчужными брызгами до самого пояса, руки молочной белизны от запястья до локтя в бриллиантовых браслетах, сверкающих тысячью каратов… Фарфоровое личико под тонкой, как осенняя паутинка, вуалью совершенно до неестественности.
Это была не та девочка, которую Миранда помнила по «Маривалу». Эта женщина была прекрасна и нереальна, она казалась воплощением неземной безупречности и чистоты. Единственным цветовым пятном в ней были глаза, сверкавшие фиолетовым огнем.
В этом странном, похожем на театр особняке, битком набитом «праведниками» и «грешниками», Кимберли Вест выбрала роль невинной невесты, символа девственности.
Словно мраморное изваяние неподвижно стояла она в дверях спальни.
Господи, да она же не в себе… – подумала Миранда. Несчастное создание лишилось рассудка.
Первым оправился от неожиданности Тонио.
– Возвращайся в постель, мой ангел. У тебя какой-то пугающий вид.
Казалось, она его не слышала: ослепительное видение двинулось вперед, прямо к Тонио, совершенно не замечая присутствия Миранды. Кимберли не отрывала безумных глаз от мужа.
Внезапно она зажала уши руками и закричала:
– Мерзавец!! Чудовище!! Ты убил Максима! – слова с болью срывались с ее губ. – Ты убил моего любимого!
– А ты… ты – шлюха! – в ярости рявкнул он. – Ты просто посмешище! Посмотри на себя, падаль! Тоже мне девственница! Которая спит со всяким отребьем, расставляет ноги перед этим смутьяном, перед этой свиньей… Я чуть не убил и тебя вместе с ним! А теперь убирайся в свою комнату, пока я не вызвал охрану!
– Перестаньте… – Миранда была вне себя от ужаса. – Пожалуйста! Умоляю вас, прекратите!
Но они были слишком поглощены разворачивающейся между ними драмой, не имеющей к Миранде никакого отношения. Их ненависть друг к другу ощущалась почти физически.
Кимберли рванула с шеи жемчужную гирлянду и с силой швырнула ее в лицо Тонио. Бусины ливнем рассыпались по всей комнате. В следующий момент Миранда увидела, как Тонио одним прыжком очутился рядом с Ким и набросился на нее.
– Сука!
Он с размаху ударил ее кулаком в лицо. Послышался хруст. Он ударил еще раз. Кимберли пошатнулась.
– Мое лицо… мое лицо… – закричала она. – О Боже, что ты наделал с моим лицом!
Миранда с ужасом наблюдала, как на ее глазах гибнут плоды многочисленных пластических операций: рот превратился в зияющую дыру, одна бровь разбита вдребезги, скулы свернуты… Сама плоть, казалось, тает и деформируется, словно воск под пламенем свечи.
Миранда не верила своим глазам: это был какой-то абсурд, кошмар. Как и сама Миранда много лет назад, Кимберли в мгновение ока превратилась в женщину без лица.
Тонио тоже был потрясен и в ужасе отшатнулся от жены.
– Господи! – поперхнулся он, – ты… ты… страшилище! – И отвернулся, не в силах смотреть на дело своих рук.
Быстрее лани Ким метнулась мимо него к ночному столику и схватила пистолет. Прицелившись одним оставшимся зрячим глазом, она в упор выстрелила в Тонио несколько раз подряд. Он повалился на пол к ее ногам, но она продолжала стрелять – шесть выстрелов. Пока не опустел барабан.
Потом, аккуратно обойдя распростертое тело, она подошла к кровати и, медленно присев на краешек, уставилась в пространство.
Звук выстрелов вывел Миранду из оцепенения. Переведя дыхание, она попыталась привести мысли в порядок.
Потом подошла к Тонио, присела на корточки, приподняла ему веко и пощупала пульс. Крови было поразительно мало. Тем не менее он был мертв. Окончательно и бесповоротно мертв.
Внезапно до нее дошло, какую штуку выкинула с ними судьба, и эта мысль точно ножом пронзила ее сердце: Кимберли Вест фактически осуществила то, что Миранда проделала лишь в своем воображении. Можно сказать, она убила Тонио Дюмена за Миранду. Вместо нее.
Если только существует на земле справедливость, если есть на небесах Господь, Кимберли не должна расплачиваться за свое преступление.
Миранда подошла к ней, осторожно взяла из ее рук пистолет и ласково погладила ее по голове.
– Уходи отсюда! – почти приказала она. – Возвращайся в свою комнату. Тебе нечего бояться ни закона, ни меня. Тебя здесь никогда не было. Того, что случилось сегодня ночью, никогда не было. Я все улажу. Никто ничего не узнает.
– Но почему? – Ким была белой как мел и ничего не соображала.
– Потому что я твоя должница со времени одного полуночного заплыва в Лозанне. Я обязана тебе жизнью. А я всегда отдаю долги. Теперь уходи.
– Значит, она позволила тебе взять вину на себя? – задумчиво спросил Питер. – Я был о ней лучшего мнения.
– Она была не в состоянии противиться. Она была совершенно разбита – не только лицом, но и душой. Кто знает? Возможно, она пострадала от Тонио даже больше меня. И потом, знаешь, в то время мне казалось, что у меня осталось совсем немного из того, ради чего стоит продолжать жить… Ничего, кроме бесцельного созерцания действительности. Да и я ведь убивала Тонио тысячу раз в своем воображении, а это все равно, как если бы я проделала это в реальности… В любом случае закон не имеет никаких претензий к тому, как Тонио Дюмен встретил свою смерть. Я тоже. Не должен их иметь и ты.
Рассказ Миранды тронул Питера до глубины души.
– Какая же ты необыкновенная женщина! – с благоговением произнес он. – Но что же, интересно, будет с Кимберли?
Миранда покачала головой.
– Этого мы можем никогда не узнать, но это и неважно: для меня с прошлым покончено, а Дюмены принадлежали прошлому. У нас же с тобой впереди только будущее!
– Но прошлое тоже сослужило свою службу, – возразил Питер. – Ведь оно привело тебя ко мне в «Маривал». Тогда я и полюбил тебя. И люблю сейчас, и буду любить всегда. Полный цикл.
– Это правда, – согласилась Миранда. – Наши жизни прошли один полный цикл – обернулись полностью вокруг своей оси.
«Маривал»У кромки воды сидит женщина и смотрит на озеро. Молча. Задумчиво. На ней темные одежды. Ее лицо скрыто под маской марлевых бинтов.
Это Кимберли Вест-Дюмен.
Но она не одинока: рядом с ней сидит ее брат.
