Текст книги "Необычный полёт"
Автор книги: Флойд Уоллес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
* * *
Все собрались в отсеке управления.
– Я не хочу, чтобы камера фокусировалась исключительно на мне, – говорил Доччи. – Миру совершенно нормальных людей я могу показаться чуждым, но и семейной фотографии надо избежать.
– Продемонстрировать образцы, – подсказала Анти.
– В каком-то смысле – да. Многое зависит от того, примут ли они эти образцы.
Только теперь доктор Кэмерон начал понимать, что они задумали.
– Погодите! – воскликнул он. – Вы должны выслушать меня!
– Мы не собираемся ждать, и вас уже достаточно слушали, – отрезал Доччи. – Джордан, проследи, чтобы доктор не попал в сектор охвата камеры и не вмешивался. Мы слишком далеко зашли, сейчас не до него.
– Обязательно, – твердо пообещал Джордан. – Если он хотя бы пикнет, я ему все зубы выбью. – Он держал тостер сбоку, пряча от камеры, но целился в голову Кэмерону.
Доктор затрясся от нетерпения, но промолчал.
– Готовы? – спросил Доччи.
– Жми на включатель, а мы будем готовы ко всему, что случится. Если они нас не услышат, значит, не хотят.
Ракета свернула с околоземных трасс и по крутой траектории пошла на сближение с Землей. Кормовые дюзы пульсировали ярким реактивным выбросом.
– Граждане Солнечной системы! – начал Доччи. – Все жители Земли! Это незапланированная передача, не санкционированное властями обращение. Мы используем частоту экстренной связи, потому что у нас сложилась чрезвычайная ситуация. Кто мы такие? Конечно же, жертвы несчастных случаев, как вы можете видеть, которые превратились в изгоев. Понимаю, зрелище неприятное, но мы считаем, что есть вещи более важные, чем внешний вид. Например, великие свершения. Вклад в прогресс, осуществленный способами, недоступными для нормальных людей.
Нас заперли на «Небесах для инвалидов» и лишили этого права. Все, на что мы там способны – существовать в тоске и отчаянии; в нас поддерживают жизнь, не спрашивая, хотим мы этого или нет… И все же мы способны сделать гигантский вклад в общечеловеческий прогресс, если нам позволят покинуть Солнечную систему и полететь к Альфе Центавра! Сейчас вы не можете лететь к звездам, хотя наверняка этот день наступит.
Должно быть, вы озадачены, потому что знаете, насколько медленно движутся современные ракеты. Ни один нормальный человек не сможет совершить путешествие туда и обратно; он просто умрет от старости! Но мы, отверженные, сможем! Мы наверняка не умрем от старости! Медсовет знает, что это правда… и все-таки не позволяет нам лететь!
Кэмерон, стоявший в сторонке, открыл было рот, чтобы возразить, но Джордан выразительно посмотрел на него и тут же, незаметно для камеры, угрожающе помахал оружием. Доктор проглотил язык и безропотно подчинился.
– Биокомпенсация, – продолжил Доччи ровным голосом. – Вы могли слышать о ней, но, поскольку информация перекрывается, позвольте объяснить: принципы биокомпенсации долгое время оставались в области предположений. Только в последние сто лет медицинские технологии продвинулись достаточно, чтобы проверить догадки научным исследованием. Каждая клетка, каждый организм стремятся к выживанию – как индивидуальному, так и к сохранению вида. Повредите их, и они станут бороться за выживание с той степенью активности, которая соответствует характеру повреждения. Нас, отверженных, изуродовало и искалечило до степени почти невероятной.
Наши организмы получили поддержку от научной медицины. По-настоящему научной медицины. По мере необходимости нас снабжали кровью, машины дышали за нас, нам заменили почки, предоставили сердца, синтетические вещества поставлялись в необходимых объемах, нервная и мускульная системы подверглись регенерации. И в итоги этих органичных усилий наши тела очистили почти от всего смертного.
Пот ручьями тек по лицу Доччи. Вот только вытереть его без рук он не мог.
– Большая часть отверженных почти бессмертна. Правда, не совсем – все мы умрем лет через четыреста или пятьсот. Тем не менее, не существует причин, по которым нам нельзя покидать Солнечную систему. Ракеты летят медленно; вы умрете, так и не вернувшись с Альфы Центавра. А мы не умрем. Время для нас ничего не значит.
Возможно, после нашего отбытия будут изобретены более скоростные, улучшенные ракеты. Вы сможете добраться туда раньше нас. Нам все равно. Мы просто хотим сделать посильный вклад в прогресс, и это полностью нас удовлетворит.
Доччи через силу улыбнулся. И сразу почувствовал, что допустил ошибку, которую уже не исправить. Он и сам понял, что его улыбка сейчас больше похожа на звериный оскал.
– Вы знаете, где нас держат. Из вежливости не стану употреблять слово «тюрьма». Мы не называем это место «Небеса для инвалидов»; у нас в ходу выражение «мусорная куча». Себя мы окрестили старьевщиками. Теперь вы понимаете, что мы чувствуем?
Не представляю, что придется сделать, чтобы заставить Медсовет дать разрешение. Мы обращаемся к вам, как к последней нашей надежде. Мы испробовали все способы и потерпели неудачу. На кону наше будущее как человеческих существ. Возможно, если мы получим то, что хотим, в чем нуждаемся, вы сможете жить в ладу со своей совестью.
Он выключил радиосвязь и сел.
Лицо его посерело.
– Не хочется тебя беспокоить, – сказал Джордан, – но что мы будем с ними делать?
Доччи глянул на телеком. «Они» оказались пугающе близко, и их стало значительно больше, чем в последний раз, когда он смотрел на экран.
– Выполни маневр уклонения, – посоветовал он слабым голосом. – Нырни к Земле и используй гравитацию планеты, чтобы придать нам ускорение. Нам нельзя попадать им в руки, пока люди не ответят на обращение, а на это требуется время.
– Думаю, вам следует знать… – начал Кэмерон. Голос его звучал странно.
– Оставьте на потом, – попросил Доччи. – Я собираюсь поспать. – Он сел на пол. – Джордан, разбуди меня, если случится что-нибудь важное. И помните, что вы не должны слушать этого парня, если сами не захотите.
Джордан кивнул и засел за панель приборов. Нона, прислонившись к гравитационной установке, вообще ни на что не обращала внимания. Казалось, она прислушивается к звуку, который остальные не слышали. В ее поведении не было ничего нового, но всякий раз эта картина разбивала ему сердце. Покидая отсек управления, он не вздыхал, а, скорее, всхлипывал.
* * *
Гонка продолжалась. Декорациями служили планеты, звезды, тьма космоса. Крапинки света, становившиеся все ближе, похоже, не радовали Джордана. Губы его сжались в тонкую напряженную линию. Он слышал, как за его спиной в отсек вошел Доччи.
– Прекрасная речь, – сказал Кэмерон.
– Да. – Доччи посмотрел на телеком. Изображение на экране в комментариях не нуждалось.
– В том то и беда, что это всего лишь речь. Пользы вам от нее никакой. Мой совет – отказаться от затеи, пока они не приняли радикальных мер.
– Пусть принимают.
Кэмерон стоял у порога.
– И еще могу сказать вам, – произнес он неохотно. – Я уже пытался говорить перед сеансом связи, когда понял, что вы собираетесь сделать. Но вы не захотели слушать.
Он вошел в отсек управления. Нона съежилась в кресле – неподвижная и бесстрастная. Анти еще не вернулась.
– Вы знаете, почему Медсовет не отпустил вас в полет?
– Конечно, – ответил Доччи.
– Общий метаболизм отверженных отстоит от нормального дальше, чем метаболизм тварей, которых мы поднимаем со дна моря. Добавьте к этому невероятную продолжительность жизни, и вы должны понять мотивы Медсовета.
– Ближе к делу!
– Посмотрите на это следующим образом, – едва ли не с отчаянием продолжил Кэмерон. – В системе Центавра немало планет. Космология подсказывает нам, что разумная жизнь там, вероятно, существует и распространена в большей или меньшей степени. Вы станете там нашими представителями. Как выглядят они – неважно, это их забота. Но наши посланцы должны соответствовать определенным минимальным стандартам. Они, по крайней мере… Черт побери, неужели вы не понимаете, что они, по крайней мере, должны быть похожи на людей?
– Я знал, что ты именно так к нам относишься, – с ледяным презрением сказал Джордан.
– Речь не обо мне, – возразил Кэмерон. – Я – врач. И медицинские советники врачи. Мы пересаживаем или регенерируем руки, ноги и глаза. Мы работаем с кровью, костями и кишками. Мы знаем, какая тонкая линия отделяет нормальных людей от… от вас. Неужели вы не понимаете? Они совершенны, возможно, даже слишком. Они нетерпимы к малейшим изъянам. Они бегут к нам с такими вещами, как заусенцы, прыщи и простая перхоть. Здоровье – или, вернее, здоровая внешность – стала для них фетишем. Они могут думать, что сострадают вам, а на деле будут чувствовать нечто иное.
– Ты к чему ведешь? – прошептал Джордан.
– Вот к чему: если бы дело зависело от Медсовета, вы уже летели бы к системе Центавра. Но дело не в нем. Принятие окончательного решения всегда предоставляется всей Солнечной системе. И Медсовет не может пойти против массового общественного мнения.
Доччи отвернулся – слышать такое было омерзительно.
– Можете мне не верить, – сказал Кэмерон. – Вы не очень далеко от Земли. Хотите узнать реакцию на ваше обращение по каналам широкого вещания?
Джордан обеспокоенно посмотрел на Доччи.
– Можно и узнать, – согласился Доччи. – Так или иначе, теперь уже все равно.
Они принялись перебирать диапазоны волн. Везде одно и то же. Рядовые граждане и выдающиеся, мужчины и женщины – все говорили о том, как им жаль инвалидов, но…
– Выключи, – сказал, наконец, Доччи.
– Что теперь? – спросил оцепеневший Джордан.
– У вас нет выбора, – заявил доктор.
– Нет выбора, – глухо повторил Доччи. – Никакого выбора, кроме как отказаться. Мы переоценили своих союзников.
– Мы знали, что так случится, – сказал Кэмерон. – Мы решили: пусть они тешат себя иллюзией, пока находятся на астероиде. Там вы еще могли на что-то надеяться. И вы не чувствовали себя забытыми. К несчастью, вы сумели зайти дальше, чем мы рассчитывали.
– И у нас получилось, – заметил Доччи. Казалось, он начал потихоньку выходить из оцепенения. – И нет причин останавливаться теперь. Джордан, свяжись с кораблями, преследующими нас. Скажи, что у нас на борту Кэмерон. В качестве заложника. Представь его героем. По существу, он не с теми, кто против нас.
В отсек управления вплыла Анти. Улыбка на ее лице сразу померкла.
– Что случилось? – спросила она.
– Джордан тебе объяснит. Мне надо подумать.
Доччи закрыл глаза. Корабль слегка вздрагивал, хотя интенсивность вибраций от работающих двигателей не менялась. Повода для беспокойства не возникало, полет корабля никогда не бывает совершенно ровным. Доччи не обратил внимания на вибрацию корпуса.
Наконец он открыл глаза.
– Будь у нас полные топливные баки и запас провизии, – проговорил он без всякой надежды, – я бы проголосовал за то, чтобы мы вчетвером полетели к Альфе или Проксиме. Может, даже к Сириусу. Не имеет значения, куда, раз мы не намерены возвращаться. Но с нашим скромным запасом горючего это невозможно. Оторвись мы от преследователей, можно было бы прятаться, пока не украдем необходимое количество топлива и пищи.
– Что мы сделаем с доком? – спросил Джордан.
– Нам придется захватить какой-нибудь неохраняемый аванпост, конечно. Возможно, маленький астероид, на котором добывают полезные ископаемые. Оставим его там.
– Что ж, хорошая мысль, – согласился Джордан. – Если удастся оторваться от персонального эскорта, от этих ищеек. Пока не похоже, что у нас получится. Они не приблизились после того, как я сообщил им про дока, но и не отстали…
Он замолчал и посмотрел на экран. Заморгал и сощурился, не веря своим глазам.
– Они исчезли! – восторженно воскликнул Джордш.
И почти сразу Доччи оказался возле него.
– Нет, – поправил он. – Еще летят за нами, но они очень сильно отстают. – Пока они наблюдали за изображением на экране, расстояние до преследователей заметно увеличилось.
– Какая у нас относительная скорость? – спросил Джордан. Он сам посмотрел на приборы, нахмурился и постучал по циферблатам пальцами, словно стрелки сошли с ума.
– Ты что сделал с двигателями? – спросил Доччи.
– Ничего! Я ничего и не мог сделать. Мы и так шли на предельной скорости.
– Мы ее превысили. Очень сильно превысили. Как?
Объяснить поразительную скорость корабля было нечем. Кэмерон, Анти и Джордан находились в отсеке управления. Нона все так же сидела, съежившись в кресле и крепко охватив ладонями голову. Объяснения не было, но, как показывал индикатор, долгое время остававшийся без дела и поэтому бесполезный, в гравитационную установку потоком лилась энергия.
– Работает гравитационная тяга, – тупо произнес Доччи, показывая на индикатор.
– Ерунда, – возразила Анти. – Я не чувствую никакой тяжести.
– Не чувствуешь, потому что не должна, – ответил Доччи. – Гравитационную установку первоначально планировали для того, чтобы обеспечить движение корабля. Когда оказалось, что она работает неудовлетворительно, ее перенастроили. Разница едва заметная, но важная. Рассеянное постоянное поле создает эффект тяжести внутри корабля. Это для удобства пассажиров. Направленное поле снаружи корабля приводит к его движению. Можно использовать либо первый эффект, либо второй, но не оба сразу.
– Но я не включал гравитационную тягу, – вступил в разговор озадаченный Джордан. – И не смог бы, даже если бы захотел. Она отсоединена.
– Я бы согласился с тобой, если бы не одно «но». Она работает. – Доччи посмотрел на Нону, сидевшую с закрытыми глазами. – Привлеките ее внимание, – попросил он.
Джордан мягко коснулся плеча Ноны. Та открыла глаза. На панели приборов стрелка индикатора гравитации сразу же скакнула вверх-вниз.
– Что с нашей бедняжкой? – забеспокоилась Анти. – Она вся дрожит.
– Оставьте ее в покое, – велел Доччи.
Никто не двигался. Никто не говорил ни слова. Шли минуты, а древний корабль, скрипя и постанывая, уходил от самых быстрых ракет в Солнечной системе.
– Кажется, я понял, – сказал наконец Доччи, все еще хмурясь. – Представьте себе установку, генерирующую силу тяжести. Ее составной частью будет электронный компьютер, способный выполнять необходимые расчеты и определять объемы энергии, требующейся для создания либо направленного, либо рассеянного поля тяжести. Другими словами, это был мозг, сложный искусственный интеллект. С точки зрения данного интеллекта, с какой стати ему заниматься сложной, но бессмысленной рутиной? Он не понимает, с какой, а поскольку не понимает, то и отказывается ею заниматься. Очень просто.
Теперь посмотрите на Нону. Она глуха, не может говорить и общаться. В каком-то смысле она похожа на гравитационный компьютер. И, подобно ему, она обладает интеллектом с высоким потенциалом. Подобно ему, испытывает трудности в оценке окружающей ее действительности. Но, в отличие от него, она кое-чему научилась. Не знаю, многому или нет, но, очевидно, гораздо большему, чем ожидали от нее психологи Медсовета.
– Ну хорошо, – неуверенно произнес Джордан, – а что происходит сейчас?
– Если бы речь шла о двух людях, то можно было бы назвать это телепатией, – предположил Доччи. Он старался сформулировать концепцию, которую нащупал, но никак не мог ухватить. – Один интеллект электронный, другой – органический. Вам придется подобрать новое определение, потому что единственное известное мне – электронное восприятие, но оно вопиюще нелепо. Разве не так?
Джордан улыбнулся и всплеснул руками. Под мешковатым одеянием заиграли мышцы.
– Нет, конечно, – возразил он. – Энергия присутствовала, но только мы поняли, как ее использовать. Вернее, Нона поняла.
– Энергия? – повторила Анти, величественно поднимаясь. – Можете поберечь ее. Мне необходимо ровно столько, чтобы добраться до Центавра.
– Думаю, ты ее получишь, – пообещал Доччи. – Теперь многие вещи стали понятнее. Например, почему в прошлом гравитационные установки переставали давать тягу на значительном удалении от Солнца? Фактически, мощность любой установки оказывалась обратно пропорциональной квадрату расстояния между ней и Солнцем.
Гравитационный компьютер – это глухой и слепой мозг, чувствительный только к массе вещества. Главный факт его существования – наличие Солнца, крупнейшего средоточия вещества в Солнечной системе. Для такого мозга покинуть Солнечную систему – все равно, что обитателю плоского мира, не подозревающему о существовании звезд, выйти за его пределы.
Теперь, когда он знает о Галактике, двигатель будет работать, где угодно. С Ноной у пульта управления для нас даже Сириус не очень далек.
– Док, – беззаботно крикнул Джордан, – вам лучше подумать, как убраться с корабля. Помните, мы летим с такой скоростью, с какой раньше не летал ни один человек. – Он хохотнул. – Если, конечно, вам до сих пор не нравится наша компания, и вы хотели бы удалиться.
– Нам требуется произвести кое-какие расчеты, – вмешался Доччи. – Например, куда мы сейчас направляемся.
– Правильная мысль, – согласился Джордан. Он сразу занялся картами и вычислениями. Но вскоре бегающие по клавиатуре пальцы стали двигаться медленнее. Он склонился над приборами. Потом выпрямился и сложил руки на груди.
– Куда? – спросил Доччи.
– Туда. – Джордан ударил кулаком по селектору телекома, и на экране появилось четкое изображение. В его центре мерцал крошечный мирок, осколок давным-давно взорвавшейся планеты. Они легко опознали пункт своего назначения.
Корабль летел к «Небесам для инвалидов».
– Зачем мы решили лететь туда? – спросила Анти. Она удивленно смотрела на Доччи.
– Мы летим не по своей воле. – Голос его звучал вяло и устало. – Направляемся туда, куда хочет Медсовет. Мы забыли о системе слежения. Когда Нона активировала гравитационную установку, этот факт отметили на какой-то центральной станции. Медсовету оставалось только использовать систему слежения для перехвата управления у Ноны.
– Мы думали, что убегаем от кораблей, которые за нами гонятся, а сами всего лишь обогнали их на обратном пути к мусорной куче? – поняла Анти.
Доччи кивнул.
– Что ж, все кончено. Мы сделали, что могли. Плакать бесполезно, – сказала Анти и все-таки заплакала. Проходя мимо Ноны, она ласково похлопала ее. – Все нормально, дорогая. Ты попробовала.
Джордан покинул отсек следом за Анти. Кэмерон остался и подошел к Доччи.
– Ничего не потеряно, – начал он неловко. – Вы возвращаетесь туда, откуда начали; по крайней мере, Нона осталась в выигрыше.
– В выигрыше? – спросил Доччи. – Кто-то выиграет, но не Нона.
– Вы ошибаетесь. Теперь, когда она оказалась важной движущей силой…
– То есть особым экспериментальным устройством? Очень ценным? Не думаю, что ей понравилась бы подобная классификация.
Наступило молчание. Доктор Кэмерон отвернулся.
– Это ваше призрачное свечение, когда вы сердитесь, всегда меня пугало. Я вернусь, когда оно ослабеет.
Доччи проводил его взглядом. Кэмерон был единственным из нормальных людей, знающим о том, что Нона управляла гравитационной установкой. Весь внешний мир может узнать, что она заработала так, как и должна была работать по первоначальному замыслу, хотя никогда не использовалась для этой цели. Если бы удалось уговорить Кэмерона…
Он покачал головой. Это ничего не даст. Он может обманывать их какое-то время. Они решат, что причина кроется в нем, Доччи. В конце концов, все выйдет наружу. Нона не способна даже на малейшую ложь, она не понимает, что такое тесты.
Доччи подошел к ней. Когда-то он мечтал… Теперь это не имело значения.
Она подняла глаза, улыбнулась. Нона имела на это право. Ни одно слово никогда не звучало в тишине ее разума, но теперь она общалась посредством чего-то неведомого, и электронный мозг говорил ей что-то. Конечно, она не понимала, что разговор ведется между двумя невольниками – ею и гравитационным компьютером.
Внезапно Доччи развернулся, занял место перед панелью управления и принялся методично молотить ее ногами. Экраны и циферблаты разлетались в пыль. Аппарат экстренной связи он разбил на мелкие куски.
Система гравитационного слежения крепко держала корабль в своих лапах. И он ничего не мог с этим поделать. Все, что оставалось – как можно дольше защищать Нону от пытливых умов.
Она не слышала грохота и не обращала на него внимания. Просто сидела, обхватив ладонями голову, и спокойно улыбалась.
* * *
Внешняя оболочка ракетного купола распахнулась, а потом закрылась за ними. Джордан перевел уцелевшие приборы в нейтральное положение и поднял руки, бормоча что-то себе под нос. Они мягко опускались через проем во внутренней оболочке. Возвращались домой.
– Веселей, – беззаботно сказал Кэмерон. – В самом деле, вы же не заключенные, сами знаете.
Нона, в отличие от Джордана, казалась довольной. Доччи ничего не ответил, его лицо совсем прекратило светиться. Анти с ними не было: она плавала в емкости с кислотой. На астероиде с его силой тяжести она не могла без нее обойтись.
Корабль легонько скрипнул – они сели. Джордан потянул рукоять, и шлюзы, пассажирский и грузовой, открылись.
– Идемте, – сказал доктор Кэмерон. – Полагаю, вас ожидает официальная встреча.
Он не ошибся. В небольшой ракетный купол набилось столько кораблей, сколько обычно прилетало за год. Сразу бросалась в глаза полная неразбериха, столь характерная для тех мест, в которых появляются люди в военной форме. Вооруженная охрана выстроилась по обеим сторонам посадочной аппарели, и путешественники начали спускаться.
Внизу к их прибытию приготовили большую телекоммуникационную установку. Если размер имел значение, то, видно, кто-то решил, что случай особенный. С огромного экрана на прибывших по-отечески смотрел медсоветник Тортон.
Процессия замерла перед экраном.
– Хорошая работа, доктор Кэмерон, – произнес медсоветник. – Нас крайне удивило бегство четырех пациентов и ваше исчезновение, совпавшее с ним. Насколько мы смогли понять, вы намеренно последовали за ними. Великолепный образчик быстрого мышления, доктор. Вы заслуживаете признания.
– Благодарю вас, – сказал Кэмерон.
– Мне жаль, что не могу присутствовать и поздравить вас лично, но вскоре мы встретимся. – Медсоветник сделал едва заметную паузу. – Поначалу случился скандал. Просто ужасный. Но мы решили, что неразумно скрывать столь значительное происшествие. Тем более что несанкционированное вещание сделало это невозможным. К счастью, в очень подходящий момент система отследила запуск гравитационной установки. Не побоюсь сказать, что, в конечном счете, мы оказались в выигрыше.
– Я рассчитывал на это, – сказал Кэмерон. – Нона…
– Вы уже говорили о ней раньше. – Медсоветник нахмурился. – Обсудим это позже. А пока проследите, чтобы она и остальные пациенты вернулись на свои обычные места. И сразу отведите Доччи в свой кабинет. Я хочу допросить его с глазу на глаз.
Кэмерон смотрел на Тортона озадаченно.
– Но я думал, что…
– Никаких возражений, доктор, – резко оборвал Тортон. – Вас ждут влиятельные лица. Все. – Экран потемнел.
– Думаю, вы слышали, что он сказал, доктор Кэмерон? – Стоявший рядом офицер держался вежливо. Он мог позволить себе учтивость – его чин на погонах обозначали три большие планеты.
– Очень отчетливо, – ответил Кэмерон. – Но как начальник на астероиде, я требую, чтобы вы приставили охрану к девушке.
– Начальник? – переспросил офицер. – Забавно; у меня на руках приказ, гласящий, что начальник – это я, вплоть до дальнейших распоряжений. Пока я их не получал. – Он посмотрел на своих подчиненных и поманил кого-то пальцем. – Лейтенант, проследите, чтобы этого малого – кажется, его имя Джордан – доставили назад в главный купол. И можете проводить симпатичную леди в ее комнату. Или где она там живет. – Он свысока улыбнулся Кэмерону. – Все, что хотите, только бы угодить еще одному начальнику.
* * *
Когда они вошли в кабинет Кэмерона, медсоветник Тортон уже с нетерпением ждал на экране телекома.
– Мы прилетим примерно через два часа, – сообщил он. – Когда я говорю «мы», то имею в виду большую группу правительственных чиновников и ученых. А пока давайте продолжим эту тему с гравитацией. – Он поймал взгляд старшего офицера. – Генерал Джадд, это технический вопрос. Думаю, вам будет неинтересно.
– Очень хорошо, сэр. Я подожду снаружи.
Медсоветник хранил молчание, пока за генералом Джаддом не закрылась дверь.
– Садитесь, Доччи, – с неожиданной добротой в голосе предложил он. Потом помедлил, наблюдая за реакцией на свои слова. – Сочувствую вам. До цели оставалось рукой подать. И после всего вернуться на «Небеса для инвалидов»… Что ж, понимаю ваши чувства. Но поскольку вы вернулись, думаю, мы сможем для вас что-нибудь устроить.
Доччи уставился на человека на экране. На его щеке начало расплываться световое пятно, которое быстро охватило все лицо.
– Конечно, – произнес он небрежно. – Но против меня могут выдвинуть обвинения.
– Формальность, – бросил медсоветник. – С таким козырем, как открытие – или открытие заново – гравитационной тяги никто и не подумает поднимать шум из-за вашего несанкционированного отлета с астероида.
Медсоветник Тортон выглядел довольным.
– Не хочу вводить вас в заблуждение. В медицинском отношении мы не можем сделать для вас больше, чем уже сделали. Тем не менее, вы окажетесь в гуще более адекватной социальной жизни. Друзья, работа – все, что хотите. Естественно, взамен мы ожидаем полной готовности к сотрудничеству с вашей стороны.
– Естественно. – Доччи подмигнул собеседнику и поднялся на ноги. – Звучит интересно. Мне надо минутку подумать.
Кэмерон встал прямо перед экраном.
– Может, я чего-то не понимаю. Думаю, вы велели привести не того человека.
Тортон побагровел.
– Доктор Кэмерон! Пожалуйста, объяснитесь!
– Ошибиться было легко, – начал Кэмерон. – Отсоединенная гравитационная установка начала работать и давать тягу. Как? Почему? И, главное, кто это сделал? Вы знаете, что не я. Ведь я врач, а не физик. И не Джордан, его конек – механика. Значит, это Доччи, ведь он инженер. Он мог заставить ее работать. Но это сделал не Доччи. Он не имел никакого отношения к…
– Осторожней! – закричал Тортон, но слишком поздно.
Кэмерон рухнул на колени. Та же нога, которая сделала подсечку, врезалась ему в подбородок. Голова доктора дернулась назад, и он растянулся на полу. По лицу бежала кровь.
– Доччи! – крикнул Тортон с экрана.
Но Доччи не ответил. Он с разбегу ударил в дверь. Генерал скучал, прислонившись к стене. Наклонив голову, Доччи ринулся на него. С ремня Джадда упал тостер. Почти не замедляя хода, Доччи наступил на него и побежал прочь.
Офицер поднялся и подобрал оружие. Потом неуверенно навел его на удаляющуюся фигуру, но тут какая-то мысль пришла ему в голову, и он опустил тостер. Осмотрел поврежденный механизм, потом осторожно убрал его в карман мундира.
Из кабинета Кэмерона доносились сдавленные крики. Генерал бросился туда.
С экрана на него смотрел медсоветник.
– Вижу, вы позволили ему бежать.
Расстроенный офицер оправил мундир.
– Извините, сэр. Я немедленно подниму людей.
– Сейчас это неважно. Приведите в чувство этого человека.
Генерал не привык оживлять людей – это был не его профиль. Тем не менее, через несколько минут Кэмерон пришел в себя, хотя и сильно ошарашенный.
– Итак, доктор, если это не Доччи, то кто же столь неожиданно привел в действие гравитационную тягу?
Кэмерон с радостью поведал все. Он не ошибся в девушке. Слушая его рассказ об умственных способностях Ноны, генерал совсем запутался, как это иногда бывает с генералами.
– Понимаю, – покивал головой медсоветник. – Мы совсем упустили из виду такую возможность. Не механический гений инженера. Вместо него – странные телепатические способности девушки. Это переводит проблему совсем в другую плоскость.
– Именно. – Кэмерон ощупал ушибленную челюсть. – Она не может рассказать, как делает это. Придется экспериментировать. К счастью, никакой угрозы не возникает. С системой слежения мы всегда сможем взять под свое управление гравитационную установку.
Медсоветник резко откинулся на спинку своего кресла.
– Вы ошибаетесь. Предполагалось, что так и должно быть, но ничего не вышло. Мы пытались. На какую-то долю секунды система слежения перехватила управление, но гравитационный компьютер оказался умнее, чем мы думали, если это компьютер нашел способ изменения состояния поля. Он изыскал возможность отсечь сигнал системы слежения и вообще на него не реагировал.
У Кэмерона отвисла челюсть.
– Если не вы вели ракету назад, то как же она вернулась?
– Про это знает Доччи, – проворчал медсоветник. – Он понял все, пока находился в этом кабинете. Поэтому и убежал. – Тортон нервно забарабанил по столу пальцами. – Она в состоянии направить корабль куда угодно, и мы не можем помешать. Но поскольку Нона добровольно вернулась, ясно, что она хочет захватить астероид!
Медсоветник Тортон придвинул лицо так близко к экрану, словно хотел пролезть через поверхность монитора в кабинет.
– Вы еще не поняли, генерал? Не существует никакой принципиальной разницы между гравитационными установками разных размеров и мощностей. То, что она делала с кораблем, можно легко повторить с астероидом. – Он сердито ткнул пальцем в сторону офицера. – Не стойте здесь, генерал Джадд. Найдите эту девушку!
Но приказы опоздали. Бесчисленные соединения гигантского купола над их головами задвигались и заскрипели. Маленький мирок содрогнулся и закряхтел, словно слишком долго дремал на орбите, и пришел в движение.
* * *
Смутные тени перемещались, ползли и, если могли, шли. На встречу собрались фантастические и полуфантастические создания. Огромные и крошечные, на своих ногах или полученных взамен, они шли и шли – с лицами, с руками или без таковых. Слова передавались голосом, движением губ, знаковыми сигналами всех видов.
– Запомните, пройдут часы, может быть, дни, пока мы окажемся в безопасности, – говорил Доччи. Голос его звучал хрипло. – От нас зависит, получит ли Нона столько времени, сколько ей требуется.
– Где она прячется? – раздался голос из толпы.
– Я не знаю. А если бы и знал, не сказал бы. Наша задача – не дать им обнаружить ее.
– Каким образом? – спросил кто-то из передних рядов. – Сражаться с охранниками?
– Не в открытую, – пояснил Доччи. – Нам нечем, в том смысле, что у нас нет оружия. У многих просто нет рук. Весь расчет на то, чтобы препятствовать поискам Ноны. Пока не появится предложение получше, мой план таков:
Мне потребуются все мужчины, пожилые женщины и совсем молоденькие девушки – кроме отобранных, а кого отберу – поясню позже. Охранники появятся здесь не раньше, чем через полчаса, им нужно время, чтобы собраться и получить указания, которые сейчас должен разрабатывать Медсовет. Когда они покажутся, встаньте у них на пути.
Что вы будете делать – оставляю на ваше усмотрение. Взывайте к их состраданию, пока слушают. Создавайте угрозы для себя. Они следуют нормам нравственности и поначалу проявят склонность к милосердию. Пока будут оказывать помощь, старайтесь украсть у них оружие. До последнего избегайте физического насилия. Мы не ставим целью вызвать ответные меры. Выжмите все из особенностей их поведения на этой стадии сопротивления. Долго она не продлится.
