Текст книги "Необычный полёт"
Автор книги: Флойд Уоллес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Боргенезе не спеша прошелся и остановился перед столом.
– Мы защищаем жизнь. Жизнь каждого. Включая тех, кто еще не стал жертвой. У нас нет смертной казни, и мы ее не хотим. Самое большее, что мы можем сделать с человеком, – дать ему еще один шанс, через регрессию. У нас одно наказание и для тех, кто лишает памяти, и для убийц, только с одним отличием: человек, который регрессирует другого, знает, что у него есть шанс избежать наказания, а у убийцы такого шанса нет.
– Это административное правило, а не закон: полиция не отслеживает жертв регрессии. Иначе гнев и алчность вышли бы из-под контроля. В обществе и так хватает неуправляемых эмоций, а пока они есть, у нас должен быть и клапан безопасности. И регрессия здесь служит прекрасным инструментом.
Луиза попыталась было заговорить, но Боргенезе жестом велел ей сохранять молчание.
– Вы знаете, сколько у нас убитых за последний год? – спросил он.
Луиза покачала головой.
– Четверо, – сообщил советник. – Четыре убийства на население в шестнадцать миллиардов. Своего рода рекорд, и это известно всякому, кто читал загадочные для нас романы двадцатого века. – Он лукаво взглянул на Луиса. – Ведь вы читали, не так ли?
Луис молча кивнула.
Боргенезе ухмыльнулся.
– Я так и думал. Сегодня только три типа людей знает про отпечатки пальцев. Первые два – историки и полицейские. Не думаю, что вы к ним относитесь.
Луиза, наконец, сумела задать вопрос.
– Возможно, установка Путсина изменила бы положение дел?
– Вот как? – Советник напустил на себя озабоченный вид. – Вы помните, как ее построить?
– Забыла, – призналась она.
– Вот видите, – сказал Боргенезе. – И, уверяю вас, Путсин тоже забудет. Как осужденный преступник – а его осудят – он получит ложную память, которая не позволит ему проникнуть в прошлое.
Мы не хотим, чтобы такая установка появилась у человечества, пока оно не станет полностью и окончательно цивилизованным. За последние сто лет ее изобретали дюжину раз, и она неизменно так или иначе терялась.
Советник на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл их, Луиза смотрела на Луиса, а тот уставился в пол.
– Вы двое можете идти, – сказал он. – Когда будете готовы, для обоих найдется работа в моем департаменте. Можете не спешить, ваши места не займут.
Луис покинул кабинет, миновал длинный коридор и вышел в ночь.
Она догнала его, когда он уже соскочил с ленты и направлялся к Приютам.
– Догадываюсь, что сказать тебе почти нечего, – пролепетала она. – В самом деле, что скажешь девушке, которая узнала, что ты ее едва не убил?
Он тоже не знал, что сказать.
Они молча шли рядом.
Она остановилась возле своей двери, но входить не стала.
– И все же это говорит о твоих чувствах – то, что ты забыл собственное имя и взял мое. – Теперь она улыбалась. – Думаю, что сумею сделать для тебя не меньше.
В нем шевельнулась надежда, и он подошел ближе. Но снова ничего не сказал. Может, она имеет в виду не то, о чем он думает.
– Луис и Луиза Обиспо, – негромко произнесла она. – Мне мало что придется менять, просто добавить к имени «миссис». – Она смотрела на него уже знакомым призывным взглядом. – Хочешь зайти?
Она отворила дверь.
Иногда преступление ведет к новым возможностям, и регрессия не всегда зло.
Сбалансированные миры
– После пикника можно сбросить водородные бомбы на Мерхейвен, – предложил Грэнди, заметно оживившись при этой мысли.
Ясон откинулся в кресле.
– На Мерхейвене родился мой отец.
– Кровь заговорила, – мрачно процедил Грэнди. – Что ж, может быть. Но я подумал, тебе надо бы найти выход для своей энергии.
– Мы всегда сбрасывали бомбы на Мерхейвен, – резонно заметил Ясон. – И до сего дня они исправно подрывали их еще до того, как бомбы приблизятся на опасное расстояние. В один прекрасный день удача может изменить, – добавил он с убежденностью философа.
Поразительно, подумал Ясон, как несколько веков сумели погубить великую мечту. Когда первая межзвездная экспедиция достигла двойной системы Альфы Центавра и обнаружила целых три планеты, то оказалось, что каждая из них чудесным образом годится для заселения людьми. Более того, достаточно близкое взаимное расположение планет благоприятствовало торговле между ними. Первопроходцам уже виделось создание в недалеком будущем нерушимого межпланетного альянса, что с учетом постоянных раздоров дома, в Солнечной системе, казалось почти утопией. Похоже, никто не знает, когда это началось и почему, но теперь Крэнси, вторая планета, почти непрерывно сражалась с Мерхейвеном, третьей, в то время как первая, Рестап, играла роль посредника и получала выгоды от распри, истощавшей ресурсы соседей.
Это чужая ссора, и не его дело лезть в нее.
– Чего ты добиваешься? – спросил Ясон. – Мне кажется, они порядочные люди, и даже если я ошибаюсь, ты не можешь нанести внезапный удар по целой планете.
– Ха, – фыркнул его двоюродный дед, вертя в пальцах тонкий цилиндр. – Ты когда-нибудь встречал мерхейвенианца?
– Ты же знаешь. Мой отец оттуда родом.
– То-то и оно, – неодобрительно проворчал Грэнди. Лоб его прорезала морщина, и под розовой кожей, что стало заметно невооруженным взглядом, пошел мыслительный процесс. Морщины медленно взбирались по лысой голове и исчезали где-то на затылке. – Но твоя мать была крэнсианкой, а значит, ты тоже крэнсианин, и только это имеет значение, – наконец сказал он, удовлетворенный этим заключением. – Частенько я нянчил ее на своих коленях, пока она не выросла. Милая была проказница. – Он вытер глаза предплечьем.
Чистый самообман, подумал Ясон. Грэнди не из тех, кто нянчится с детьми – если только это не пышущая здоровьем девица лет восемнадцати. После стольких лет его печаль отнюдь не казалась убедительной. Может, играло свою роль чувство вины. При жизни матери люди Крэнси совсем не славились добротой. По причинам, известным им одним, они подвергли ее своего рода изгнанию: мать всегда ждали с распростертыми объятиями, но без мужа. Сейчас, в порыве клановой сентиментальности, об этом забыли.
Он поднял глаза и увидел, что его двоюродный дед уже отбросил тоску, подлинную или мнимую. Грэнди вставил в изящный цилиндр сигарету, глубоко затянулся и с силой выпустил дым. Крутанув мундштук, он придал дыму форму куба, который завис на некотором отдалении в неподвижном воздухе.
– Это не вредно? – спросил Ясон. – Я думал, привычка курить давным-давно исчезла.
– Вредная привычка? – с вызовом спросил Грэнди. – Конечно. У нас их целая куча. Они пойдут тебе на пользу. – Он завертел мундштуком, дымовой куб распался и принял знакомую форму тора. Снова затянулся и выдохнул дым в форме женской головки, чтобы не оставалось сомнений, какой пол символизирует тор. Кольцо дыма, как ореол, осеняло голову девушки. Пока Грэнди манипулировал мундштуком, вся композиция уплывала под потолок.
– Мы внесли улучшения, – сообщил Грэнди. – Раньше никто не мог растянуть сигарету больше чем на десять минут. Теперь я сумею убить на это полдня.
Девушка из дыма заколыхалась.
Ясон отвернулся.
– По поводу пикника…
Грэнди потушил сигарету и отложил мундштук. Девушка доплыла до вентилятора и растворилась.
– Мы все спланировали. Естественно, ты прилетишь на Крэнси; ты там никогда не бывал, и тебе захочется посмотреть, как там зелено. Остановимся на главном континенте, потому что там живет большая часть семьи. После чего посетим меньшие континенты и острова…
– Боюсь, не получится, – перебил Ясон. – Я на Рестапе по делам бизнеса. Если хочешь пикник, устраивай здесь или вообще не устраивай. – На самом деле, бизнес здесь был ни при чем – его организация нормально справлялась со всеми делами в рабочем порядке. Но Рестап подходил, как место удобное для стоянки; его интересовала Крэнси, но не до такой степени, чтобы изменять свой маршрут.
– Бизнес на Рестапе? – спросил Грэнди. На его лице совершенно не росли волосы, но те участки, где обычно находятся брови, полезли на лоб. – Почему на Рестапе? Разве Земля в беде?
– Конечно, нет, – удивился Ясон. – Какое это имеет отношение к делу? Что здесь общего?
– Увидишь, – таинственно произнес Грэнди. На лице его отразилось глубокое раздумье, но к заботам Ясона оно отношения не имело. Он обратил внимание на более важные предметы. – Если проводить пикник здесь, придут очень немногие.
– Их и хватит, – твердо сказал Ясон.
– Твою семью ждет разочарование, – грустно заметил Грэнди.
Ясон осмотрительно воздержался от вопроса, что представляет собой семейная ячейка на Крэнси.
– Я зафрахтую корабль, – предложил он. – Достаточно большой, чтобы доставить сюда всех желающих.
– Рестапийский корабль? – поинтересовался Грэнди.
– Они тебе тоже не нравятся?
– На Рестапе нравятся, а на Крэнси не очень. – Он неопределенно пожал плечами. – Но надо же с кем-то торговать.
Ясон отказывался понимать загадочные намеки старика.
– Тогда найми крэнсианский корабль, – сказал он. – Привезешь их сюда и отвезешь обратно. Счет пришлешь мне.
Грэнди смотрел задумчиво.
– Ты можешь себе это позволить? – спросил он. – Это не расходится с твоими обязанностями?
– Не расходится, – ответил Ясон. – И думаю, что могу себе это позволить. – Представление Грэнди о богатстве оставалось довольно примитивным; Ясон счел за лучшее не просвещать его.
– Ну, тогда принять такое предложение большая честь, – сказал Грэнди. Он держался очень серьезно и торжественно, и хотя произнесенная формула применялась веками, она оказалась на диво короткой.
После ухода Грэнди Ясон откинулся в кресле. Честь, сказал старик, и имел в виду именно это. Что за честь и почему? И на какие обязанности он намекал? Возможно, ответ кроется где-то в глубинах их культуры. К сожалению, Ясон мало знал о Крэнси. Мать была крэнсианкой, но она умерла, когда сыну исполнилось пять лет. В памяти сохранилось воспоминание о сильном чистом чувстве, с которым мать рассказывала о своей родине. Он помнил ее голос, но слова забылись.
Ясон мысленно вернулся к настоящему. Он летел с заходом на Рестап, вот и все. Неудивительно, что Грэнди узнал о его присутствии; Крэнси торговала и с Рестапом тоже, и вряд ли кто-то мог не заметить его корабль, элегантный и сверкающий, в космопорте, за городской окраиной.
Он не хотел бы встречаться. Его ничего с ними не связывало, кроме обиды, теперь, правда, ослабевшей, и он был не прочь вообще от нее избавиться. Ясон точно знал, что надо сделать: сдержанно принять проявления их дружбы, накоротке посетить традиционный пикник, после чего как можно скорее прервать все контакты. Хотя они оказались интереснее, чем он предполагал. Кровожадные и безрассудно мстительные, они, тем не менее, обладали необъяснимым обаянием. Никакой мистики, твердил он себе, а самого разбирало любопытство, потому что он не мог постичь природу их привлекательности.
Ясон задумчиво покачал головой. Конфликт между Крэнси и Мерхейвеном не принимал открытой формы; в нем не участвовали армии и вооруженные космические флоты. Но на уровне индивидов объявления войны не требовалось ни одной из сторон; просто при каждой возможности они вступали в схватку. Смысла в этом было мало, как, впрочем, и во многом другом в этом мире. Он просил у Грэнди объяснений, но просветить его старик не сумел. Все началось в далеком прошлом и продолжится в будущем. И ничего нельзя сделать. Но ответ должен быть, и Ясон намеревался его найти, хотя и не собирался брать на себя какие-то обязательства.
Ясон сделал вызов, и после долгой паузы на экране появился секретарь «Рестап интрейд» Моффл.
Секретарь Моффл оказался улыбчивым мужчиной с великолепными зубами. Демонстрировал он их все сразу.
– Что мы можем сделать для вас сегодня?
– Мне требуется техник. Можете дать ему разрешение поработать на моем корабле?
Не успел Моффл ответить, как вернулся Грэнди. Он заглянул в помещение и крикнул:
– Карлос негде остановиться.
Ясон раздраженно посмотрел на него.
– Впервые слышу о Карлос. – У него звенело в ушах.
Шаркая ногами, вошел Грэнди. Одежда ему не подходила, и он руками придерживал брюки на талии.
– Твоя кузина. У тебя найдется место для кузины Карлос?
Ясон принялся было трясти головой, но потом придумал кое-что получше.
– Присылай Карлос, – покорно согласился он. – Я найду место. – Грэнди исчез.
Когда он повернулся к экрану, секретарь Моффл ждал – весь сплошная белозубая улыбка.
– Какого рода техник? – спросил он.
– Компьютерщик, – вежливо объяснил Ясон. – Хороший.
Секретарь был бодр и деловит, но не излишне.
– Можно устроить. Конечно, вам придется выписать чек за услуги.
– Присылайте прямо сейчас, – бросил Ясон, и хотя секретарь принялся убеждать, что в такой спешке нет необходимости, он уже поднимался, чтобы уйти. Предстояло проверить разные источники информации.
Ясон осмотрел машину. Компьютер, вернее, психокомпьютер, назывался «Электронный советник»; с такими рестапийцы еще не сталкивались. И все же технику удалось проделать большую работу по восстановлению машины после длительного периода бездействия. Оставалось посмотреть, будет она дальше работать или нет
Произведя настройку, Ясон загрузил данные, машина начала загружаться и наконец выдала ответ.
– Данные загружены в систему, – сообщил электронный советник.
– Хорошо, – сказал Ясон. – И каково твое заключение?
– Никакого. Недостаточно информации, – ответила машина. Ясон выбрал настройку «ДРУГ», и голос звучал благожелательно. – Предлагаю предоставить дополнительные факты.
Ясон нахмурился. Он впервые пользовался электронным советником, хотя отец наверняка включал машину часто. Начало малообещающее. Если захочется приятных голосов, он найдет сколько угодно человеческих для этой цели.
– Но это все, что есть, – сказал он. – Я собрал все упоминания о Крэнси и Мерхейвене.
Машина приняла его слова к сведению.
– Ты обращался в «Рестап интрейд»? – спросила она доверительным тоном. – Обе планеты периодически контактируют с Рестапом, хотя их представители предпочитают не появляться здесь в одно и то же время. – Уверен, что «Интрейд» мог бы пополнить твои знания.
– Они могли бы. Но считают, что их информация является коммерческой тайной и не горят желанием поделиться тем, что знают про обе планеты.
– Тогда я не могу дать приемлемый для тебя ответ. Хотя у меня есть вариант ответа, который, согласно моим представлениям о человеке, весьма логичен.
– Давай, послушаем, – согласился Ясон. – Я вырос на Земле и считаю себя землянином. Лично меня он не заденет.
– Ксенофобия, – произнес электронный советник. – Ненависть к чужеземцам.
Классический ответ. Чужаки не похожи на нас, их возможности нам не известны, поэтому мы их боимся.
Страх в одиночку долго не живет, он порождает ненависть. А когда в наличие страх и ненависть, до конфликта недалеко.
Возможно, встречались ситуации, когда этих условий оказывалось достаточно. Но, похоже, такое клише не подходило к Крэнси и Мерхейвену. Ни одна из планет не проявляла агрессивности в империалистическом смысле, а поскольку их разделяли миллионы миль, у них не было реальной возможности для столкновений или встреч. Если ксенофобия являлась причиной войны между ними, то у тех и у других прямо под рукой имелось достаточно форм чуждой жизни, чтобы воевать с ними. Но с негуманоидами, населявшими их благодатные планеты, они уживались относительно мирно.
– Посмотри еще раз, – сказал Ясон. – Проверь экономические связи. Возможно, их интересы где-то пересеклись, хотя они этого и не осознают. Или, может быть, здесь исторические корни. Когда-то случился первый инцидент, о котором теперь забыли.
– Я в состоянии тасовать факты гораздо быстрее тебя, и я рассмотрел их во всех возможных сочетаниях. Что касается торговли, то ни Крэнси, ни Мерхейвен не ведут ее в больших объемах. И мне неизвестно, каковы основные предметы коммерции.
С исторической точки зрения, все инциденты объединяло одно – насилие. Никто не мог сказать, когда это началось. Похоже, ответственность лежит на обеих сторонах.
– Предоставь факты, и я сумею оценить ситуацию.
С фактами и компьютер не понадобился бы, подумал Ясон. Он ожидал, что электронный советник приведет его к озарению, но ничего такого не случилось.
Информация, которой он располагал, досталась ему сравнительно легко. Он мог нанять экспертов и послать их на Крэнси и Мерхейвен, но понимал, что доверять стоит только землянам. Однако любого землянина, будь то культуролог, экономист, статистик, психолог или политолог, встретили бы в космопорте как можно более вежливо, потом вернули бы на корабль и поскорее отправили восвояси. Так они принимают всех гостей, и поэтому о них так мало известно.
– Существует другой источник, – произнес электронный советник. – И ты можешь получить к нему доступ, если пожелаешь.
– Если пожелаю, – повторил Ясон, оторвавшись от размышлений. – Что за источник?
– Ты сам, – ответила машина.
– Много тут не накопаешь, – возразил Ясон. – Я же рассказал тебе, кто были мои родители. Больше мне сообщить нечего.
– Я понимаю насчет Крэнси. Твоя мать умерла, когда ты был маленьким. Но отец дожил до твоего двадцатилетия, после этого прошло семь лет. Наверняка он рассказывал тебе что-нибудь про Мерхейвен.
– Я редко с ним виделся, и всего по несколько минут зараз. Он был наполовину инвалид, имел бизнес, которым занимался, но управлял всеми делами вот с этого корабля. О Мерхейвене я знаю еще меньше, чем о Крэнси.
Электронный советник помолчал.
– Теперь я начинаю понимать. Ты никогда не контактировал с семьей. Твой отец был феноменально успешным бизнесменом. За двадцать лет он сколотил состояние большее, чем кто-либо за такой же период времени. Конечно, оно не являлось выдающимся по объему и даже сравниться не могло с состояниями некоторых финансовых династий, которые накапливались веками. Тем не менее, поскольку он делал деньги, времени на тебя у него не оставалось. Могу себе представить…
– То, что ты можешь себе представить в этом направлении, меня не интересует, – перебил Ясон. – Мои мотивы – моя забота. Мне не требуются услуги психолога. Ясно?
– Более чем, – ответил компьютер.
– Далее, – продолжил Ясон. – Ты пренебрег еще более ценным источником информации. Подумай о нем.
– Я подумал, – ответил советник через долю секунды. – У меня есть разрешение на проверку записей в моей памяти?
– Есть, – ответил Ясон, разглядывая ручку настроек. ЛЮБОВНИЦА, САМ, ДРУГ, АДВОКАТ, ПСИХИАТР, СУПРУГА. – Всех, невзирая на категории.
– Поможет ли знание того, что психокомпьютер, установленный отцом на его, а теперь твоем, корабле относится к стандартной модели? – спросил электронный советник. – Маркировка ручки настройки обычная, он ее такой и оставил, хотя пользовался всего двумя положениями. Одно из них – ДРУГ.
– А второе? – спросил, сам того не ожидая, Ясон.
– САМ, – ответила машина. – Но как таковую он ее не использовал, перенастроил на ОБЩИЙ РАЗГОВОР.
Машина зашла дальше, чем того хотел Ясон.
– Почему перенастроил? – тревожно спросил он.
– Он был одинок, – последовал ответ. Потом наступила тишина – компьютер обследовал схемы, составляющие его память.
Ясон ждал; секунды сливались в минуты. Наконец, электронный советник сообщил:
– Записи недоступны. – Ясону показалось, что в голосе машины прозвучала нотка удивления.
– Утрачены? Полностью уничтожены? – Он не рассчитывал на многое, но испытал недовольство, узнав, что записи, возможно, утеряны, а с ними вместе и то немногое, что оставалось от человека, которого он звал отцом.
– Я этого не говорил. Они на месте, но схемы замкнуты. На Земле есть специалисты, способные это исправить. Боюсь, что только там.
Полет на Землю занял бы слишком много времени.
– Как это случилось? – поинтересовался Ясон.
Компьютер снова порылся в памяти.
– Техник из «Рестап интрейд» произвел пайку не там, где надо, – сообщил он. – Это могло произойти случайно.
А могло и не случайно.
Ясон улыбнулся с мрачной уверенностью. Отец зарекомендовал себя выдающимся предпринимателем, но его сын не хуже. Он сможет сам о себе позаботиться. И у него уже возникла идея. Если он так для них важен, то найдет способ добыть информацию прямо из «Интрейд». Можно попробовать.
Он покинул корабль, вернулся в отель и вскоре лег спать.
Утром его разбудил хлынувший в окно солнечный свет. Он открыл один глаз. Конечно, свет не настоящий, просто хорошая электронная имитация, испускаемая окном. Он зевнул и потянулся, раскинув руки. Кончики пальцев одной руки коснулись чего-то. И это была не кровать. Он пощупал пальцами. Плоть.
Ясон открыл второй глаз и отпрянул. На дальнем краю изголовья покоилась безобразная голова с лицом эльфа. Он недовольно заворчал: если это рестапийский обычай, то не в его вкусе. Встав с постели, Ясон рывком откинул одеяло со спящего. И тут же снова укрыл его, потому что это был не мужчина.
Девушка проснулась сразу, мгновенно сбросив с себя сон.
– Доброе утро, – весело сказала она.
– Ты что тут делаешь? – прорычал Ясон.
– Я спала, – ответила она. – Но ты спал плохо. Могу заверить. – Она с сочувствием смотрела на него.
– Я спал хорошо. – Ясон поймал себя на том, что говорит вежливо, и снова перешел на неприветливый тон. – Ты как сюда попала? Как тебя зовут?
– Если ты хочешь имен, то у меня их много, – ответила она. – Но если хочешь узнать, кто я, то я – Карлос.
Так вот оно что. Грэнди мог бы и предупредить. Ясон посмотрел в лицо Карлос. Голова без волос, ни бровей, ни ресниц. Несмотря на это, она казалась милой и без всей этой растительности.
– Но почему ты спала здесь?
– Когда я пришла, то не захотела тебя беспокоить, – кротко ответила Карлос. – И кровать такая большая.
– Недостаточно большая для тебя и меня, – твердо возразил он. – Могла бы найти другое место.
– Недостаточно большая! – воскликнула Карлос, оглядывая просторное ложе. – Не умеешь лежать спокойно?
– Не твое дело, – с достоинством ответил он. – Поднимайся и накинь на себя какую-нибудь одежду.
– Кому нужна одежда? – спросила она и удивленно уставилась на него. – Ты только наполовину крэнсианин. Наверное, тебе нужна.
Он пошарил по кровати и завернулся в кусок материи.
– Ну же, – требовательно сказал он.
С обреченным видом Карлос вылезла из постели. Миниатюрная, она, несмотря на маленький рост, смотрелась очень женственно. Кожа гладкая, как у яблока, и покрыта легким золотистым загаром.
– Какие цвета ты сегодня носишь? – поинтересовалась Карлос.
– Ты оденешься или нет? – произнес Ясон, пятясь от нее через комнату.
– О, конечно, – ответила она. – Только не в одежду. Крэнсиане ее не носят, кроме стариков, таких, как Грэнди, – им приходится. – Она вскинула голову, забрала небольшой контейнер, которого Ясон раньше не заметил, и не спеша прошла в другую комнату.
Ясон поспешно оделся. К тому времени, как он закончил, вернулась Карлос. Он не поверил своим глазам. На голове у нее появились волосы – короткие вьющиеся кудряшки, брови и длинные ресницы казались не нарисованными, а живыми и натуральными. Что до остального, то ее нагота была достаточно прикрыта, так что она вполне могла прогуляться по любому городу Земли, не то чтобы не привлекая внимания, но и не нарушая установленных границ приличия. Ясон еще раз взглянул на нее. Или не могла?
– Ну, ладно, – сказал он. – Как ты это сделала?
– Ты не назвал мне цвет, – ответила она. – А поскольку черный подходит почти ко всему, я подумала…
– Я не о цвете, – перебил он. – Волосы на голове и вот это, что можно, полагаю, назвать купальником из меха. – Больше всего это было похоже на мех, но составляло единое целое с ее телом.
– Что ж, – отвечала она, – мы не любим носить мертвые вещи, неживые растения, убитых зверей или синтетические ткани, получаемые из каких-то грязных чанов. Поэтому мы используем гул.
– Гуп?
Она вздохнула.
– У него есть другое название, могу написать для тебя. Но оно займет страницы. Понять самые азы сумеет только биохимик, да и тот не до конца разберется. Мы держим формулу в секрете, – вежливо добавила она.
Конечно, держат; подобные вещи ценятся очень высоко, подумал Ясон. Возможно, речь шла о каком-то неогормоне, синтетической субстанции, которой не существовало в природе и которая по эффективности превосходила любое аналогичное природное вещество. С таким средством они могли отращивать волосы любой длины, цвета и текстуры за считанные минуты, просто нанося нужный состав на кожу. Скорее всего, субстанция содержала питательные вещества, снабжающие клетки тела материалом для роста. Наносишь ее по утрам – и готово, ты одет. По вечерам принимаешь контрагент, и все сходит. Как намекнула Карлос, тело со временем становится слишком старым, чтобы реагировать на средство. Когда это происходит, старикам приходится носить обычную одежду, ремень, пряжки, кнопки и прочую сбрую, очень неудобную для непривычного человека. На Крэнси не существовало такого понятия, как натуральный блондин или брюнет. Каждый мог сделать выбор – зеленый, если он сегодня тебе нравится, а завтра – синий.
– Невежливо так глазеть, – заметила Карлос. – Особенно, когда твой гость голоден.
Ясон показал ей селектор меню и наблюдал, как она им пользуется. Сам уселся по другую сторону стола; пища появлялась из окошка подачи, и Карлос поглощала ее по мере поступления, изящно и рассеянно, но с неубывающим аппетитом.
Ясон спросил ее об обычаях на Крэнси. Она ответила, что по крэнсианским обычаям, он приходится ей кузеном. Лет пятьсот назад – или около того – кто-то из родни его матери женился на ком-то из родни ее отца. Теперь семейные узы между ними стали несколько более отдаленными, и если их не обновить в этом или следующем поколениях, то они и вовсе сойдут на нет.
Информацию он выслушал молча. Эту игру затеял Грэнди; Ясон должен был предвидеть нечто подобное, но почему-то не сумел. Просто не ожидал такого отношения со стороны столь деликатных людей. Он подумал, что они действительно ведут себя деликатно внутри собственной группы, и насколько жестко обращались с чужаками, значения не имеет.
– Ты не очень-то хитрая, – бросил он. – Я не собираюсь на тебе жениться.
Карлос посмотрела на него.
– Я тебя еще и не просила, – сказала она с набитым ртом.
Похоже, еще один крэнсианский обычай. Ясон не стал обращать внимания.
– Я найду тебе другое место, где остановиться. Можешь сделать попытку добраться до денег на пикнике.
– Денег? – спросила Карлос, продолжая жевать. – Чьих денег?
– Моих, – сварливо бросил он. – И мне не нравятся люди, которые стремятся завладеть ими. Думаешь, я не понимаю, что вы пытаетесь провернуть? – Он пристально посмотрел на Карлос, и вся ее бесспорная привлекательность исчезла; она стала просто смазливой девчонкой, задумавшей повыгодней продать себя, чтобы бежать от нищеты на Крэнси.
Карлос проглотила последний кусок.
– Бедняжка, – сказала она. – Тебе требуется так много вещей, что приходится добывать деньги, чтобы их покупать?
Она бесила его, и Ясон сорвался на крик.
– Да, требуется! Каждому требуется. Как я получу пищу, чтобы есть, и одежду, чтобы носить… – Он умолк. Одежду, чтобы носить. Ее потребности на этот счет просты. Тюбика с гупом может хватить на год, и он обеспечит ее любыми новинками моды, предоставит любой наряд на каждый день – в зависимости от настроения. На Земле и в других местах ничего подобного не встречалось. Возможно, то же самое у них и с едой? Есть, конечно, и другие запросы, но, может быть, здесь ответили и на них?
– Пикник устраивают для меня? – заговорил он спокойнее. – Так?
Она кивнула. Ясон вышел из-за стола и нервно прошелся по комнате.
– Тебе известно, что я очень богат?
Карлос покачала головой.
– Мы об этом ничего не знали.
У Ясона не было причин доверять ей, и все же Карлос могла говорить правду. Планета жила изолированно, может, новости и не доходили в такую даль. Вдруг они равнодушны к важным для землянина вещам?
– Тогда что? – спросил он. – Если не из-за денег, то зачем все эти хлопоты?
– Ты очень важный человек, – объяснила она. – Ни одному жителю Крэнси никогда не предлагали вступить в организацию какого-нибудь уровня. Наверное, все думают, что мы не годимся для этого. Во всяком случае, здесь тебя воспринимают как президента «Дружбы».
Он сел. «Дружба». Что за чертовщина – «Дружба»? Ясон начал смутно припоминать. Он унаследовал бизнес отца и управлял им, как сделал бы любой другой на его месте. Всегда существовали благотворительные фонды, просившие время от времени сделать пожертвование. Одним из таких фондов и являлась «Дружба». Не «Дружба инкорпорейтед» или нечто подобное, а просто «Дружба», объединение придурковатых идеалистов, ратующих за мирное сосуществование во всей галактике.
Из вежливости он сделал пожертвование для «Дружбы» с налоговым вычетом. Сумма оказалась большей, чем они ожидали, возможно, они никогда не получали такой единовременно. Для Ясона это ничего не значило, а для них – очень многое, и они ответили тем, что назначили его своим президентом. Пост почетный, но не более того, и он благополучно забыл о нем, но крэнсиане не забыли, и Ясон остался в их глазах важной фигурой – не из-за денег, которыми распоряжался, и не из-за власти, которой обладал. И это много значило. Если и существовали воинственные народы, то крэнсиане были воинственными. Их злейшими врагами считались жители Мерхейвена, но если возникала возможность, они проявляли готовность сразиться с любым врагом. Существовало только одно исключение: они никогда не ссорились с Рэстапом. Но в остальном вели войны легко и весело, со свирепой грацией и стремительностью.
На самом деле они желали мира, если б только кто-нибудь рассказал им, как его достичь. Ясон ухмыльнулся Карлос, так как тоже хотел мира. И вдруг почувствовал, что и сам принадлежит к народу Крэнси. Он был высок и в этом походил на своего отца. Сильными руками Ясон поднял Карлос со стула.
– Пусть подготовка к пикнику продолжается. Я вернусь. – Он поцеловал ее в губы с прилипшими крошками, посадил Карлос на стол и вышел.
* * *
Космический корабль сбросил скорость, и от толчка Ясон проснулся. Подошел к экрану, включил и принялся рассматривать планету. Скоро он узнает, выйдет ли из его замысла хоть какой-то толк.
Затянутый туманами и рваными облаками, Мерхейвен манил суровой красотой. Значительную часть суши покрывали невысокие горы, но подъем от морских побережий к вершинам оказывался по большей части крутым и трудно проходимым. Если существует связь между особенностями рельефа и характером людей, то становится понятным, что его отец родился именно здесь.
Долины планеты… Ясон не успел вынести заключения, на что похожи ее долины. Экран перед ним залило ярким светом. Он инстинктивно прикрыл глаза, и фильтры приглушили интенсивность свечения еще до того, как оно ослепило Ясона. Он потянулся к панели управления и опустил вниз СЧ динамик. Получили люди на патрульных станциях его идентификационный сигнал или нет, определить не удалось. Корабль содрогнулся от еще одного близкого разрыва.
