Текст книги "Девять ворот"

Автор книги: Филлип Бругелитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

* * *

Бхутаната, сидящий на своем возвышении, первым заметил отблески пожара, а затем и дым, который валил из двери. Жаркие лучи из его глаз уперлись в затылок одного из священников. Он озадаченно обернулся на слова своего хозяина.

– Ты сказал, что все устроил. Предполагалось, что они будут иметь дело с… что-то вроде развлечения.

Священник молча вдыхал туман. Белая дымка взбиралась по его руке и исчезала в отверстии его лица.

– Они должны были возвратиться с кртьей. Это какая-то ошибка!

Бхутаната поднялся.

– Единственная ошибка это то, что я поверил тебе.

Повинуясь судорожному движению правой руки Бхутанаты, псы разорвали священника на части. Проследив за экзекуцией, Повелитель Наракаталы призвал остальных телохранителей к вниманию. Вместе с собаками они спустились в дымный тоннель, пока остальные священники продолжали церемонию. Каждый из них стал на одну ступень выше рангом.

– Так что с нашим договором? – спросил эмиссар, догоняя Бхутанату.

* * *

Празднество оказалось недолгим, ибо звуки горнов означали, что их присутствие обнаружено.

– Быстро, мы должны найти выход, – сказал мистик, опять взглянув на Китти. – Скоро эти коридоры заполнят солдаты.

– А как же Чакра? – спросила Уша, не в состоянии обнаружить находящуюся в одном футе от нее реликвию. – Я нашла вам девушку. Вы должны были помочь мне найти Чакру.

Никто не ответил, даже Гопал. Может быть, он хотел отплатить ману за то, что они ему сделали. У него было оружие, и он не собирался никому его отдавать.

Теперь Судама сумел получше разглядеть Китти.

– С девушкой что-то не так, – сказал он.

Вьяса понимал, что они больше не могут здесь оставаться.

– Мы позаботимся о девушке снаружи.

– Чакра! – настаивала Уша.

– Мы позаботимся о нем, – уверил ее Вьяса, – но не сейчас.

– Я знаю дорогу назад! – объявил Судама.

Гопал нащупал на поясе ключи от темницы, проверяя, не потерял ли он их.

Вьяса посмотрел на Ушу:

– Ты пойдешь с нами?

– У меня нет диска!

Гопал по-прежнему молчал.

В тоннеле стали слышны рычание и лай собак.

– Мы позаботимся об этом позднее, – посоветовал Вьяса. – Пойдем с нами.

Они побежали вслед за Судамой. Боль в плече у Гопала нарастала под тяжестью веса сестры, но он никому не позволял нести ее.

Вьяса не поспевал за ними.

– Идите! – приказал мистик.

Судама замедлил шаг, все так же легко ориентируясь в подземелье. Впереди был вход в темницу. Слева лежал скорчившийся труп офицера яксы.

– Теперь уже близко, – уверил он их.

Лай собак приближался.

– Быстрее! – закричал брахмачарья.

Гопал бросил ключи Судаме. Ученик открыл дверь.

– Нужно идти к фургону, – сказал Гопал. – Надеюсь, он еще на месте.

Нимаи помог пронести Китти через двери. Гопал впервые внимательно ее рассмотрел.

– Китти!

Ее глаза мерцали красным светом, а кожа…

– Вьяса, иди сюда! Что-то не так.

Вьяса, волоча ногу, подошел к испуганному юноше.

– Кожа какая-то серая, – закричал Гопал, – а глаза… Что они с ней сделали?

Вьяса не ответил, даже он не мог сказать наверняка, что это было.

– Я не оставлю ее, – опять закричал Гопал. – Ты все знаешь. Делай что-нибудь!

– Боюсь, что даже я остаюсь учеником, когда дело касается писаки.

Мистик задумался на мгновение.

– Существуют целители – пану – специалисты искусства Аюр. Судама знает о них. Они живут недалеко от города Нийаны Бхирам.

Он посмотрел на ученика.

– Вам нужно попасть туда.

Судама кивнул.

– Что ты имеешь в виду? Разве ты…

– Никто не вернется, если мы будем стоять здесь, нам нужно немедленно уходить, – прервала его Уша. – Мне нужна Чакра и нужны вы; живыми, чтобы помочь мне.

Лай собак раздавался уже у самого входа.

– Они чувствуют наш запах и скоро будут здесь.

Вьяса посмотрел на открытую дверь и на туман, валивший из темницы.

– Ну конечно, – пробормотал он. – Почему я не видел этого раньше?

– Не видел чего? – Гопал становился все более раздраженным. – Чего не видел?

Судама подошел ближе.

– Нам нужно торопиться.

– Туман. Они чувствуют нас в этом тумане. Это их глаза и уши. Вот почему все было для нас так просто.

– Просто? – возмутился Гопал.

Вьяса объяснил:

– Бхутаната знал о нашем присутствии с самого начала.

Лай собак был все ближе.

– Теперь самое время воспользоваться тем, что ты знаешь, – посоветовала Уша. – Нужно что-то сделать и побыстрее.

Вьяса стоял спиной к двери темницы. Судама был рядом, чтобы учитель мог опереться на него. Вьяса вытянул трибунду, указывая посохом на туман в центре дороги. Полумесяц на его конце загорелся красным светом.

 
Агни налетит на наших врагов,
Сжигая их происки и злобные планы.
Твоя молния, о Индра,
Пусть обманет врагов.
 

С этими словами из посоха вырвалась молния и мгновенно облетела кругом, образовав светящийся круг, плывущий над туманом. Вьяса продолжал:

 
Запутай врагов этим огнем.
Пусть Вайю рассечет их по сторонам.
 

Круг света опустился и двигался теперь уже в тумане, очищая пространство.

– Быстро, – приказал Вьяса. С помощью Судамы он провел их внутрь. Лай собак перешел в смущенное повизгивание. – Они скоро восстановят свой нюх. Нам нужно идти, пока не подняли по тревоге гарнизон. Несите Китти к фургону. Судама, ты помнишь, как заклинаются животные, чтобы ускорить их бег?

– Да, учитель.

– Хорошо! Я поеду сзади вместе с девушкой до главных ворот. Там я выпрыгну. Я думаю, что смогу отбросить наших преследователей.

Прежде чем Судама успел спросить, что это значит, Вьяса приказал:

– Пошли!

Они пошли как могли быстрее вниз по улице под охраной огненного кольца мистика. Фортуна была на их стороне. Фургон, запряженный тришнами, был на месте. Нимаи вместе с Судамой залез вперед, пока другие помогали положить Китти. Судама взялся за поводья и наконец понял, как ему предстоит управлять.

– Тришны?

Он посмотрел на Нимаи.

– Я не знаю, получится ли это с тришнами, – сказал Судама.

– Давай! – сказал Нимаи. – Вьясе виднее.

Судама произнес:

– Будьте быстры, как ветер, о звери, летите как мысль!

Произнеся последние слова: «Аква-палай», он подстегнул животных. Руки Судамы, сжимающие поводья, загорелись белым светом. Этот свет побежал дальше по поводьям к рогам тришн. Мерцание наполнило тела животных. Они фыркнули, наклонили массивные головы, их передние копыта врылись в землю, и, как две светящиеся молнии, они рванулись вниз по улице вместе с кольцом мистика вокруг фургона.

Судама от неожиданности едва не выпустил поводья.

– Я не могу их удержать! – закричал он открывшему от изумления рот Нимаи.

Перед ними была водная гладь. Они выбрали неверную дорогу!

– Разворачивайся! Мы не туда едем, – сказал Вьяса, поглядев в окошко в передней стенке фургона. Судама, обнаружив, что он не может замедлить бег тришн, попытался повернуть в сторону, и ему это удалось.

– Сюда, вверх по улице, – сказал Вьяса. – Я узнаю эту стену. Ворота должны быть слева.

Как только они повернули налево, за ними появился гарнизон якс.

– Помни, – закричал Вьяса, не подозревая о затруднениях, которые Судама испытывал с быками. – Когда мы подъедем к воротам…

– Что? – Гопал посмотрел вниз на сестру, потом на мистика. – Ты нас оставляешь?

– Я должен остановить солдат, или ни один из нас не вернется. Не беспокойся. Я вас догоню. У вас есть все, что нужно. Судама покажет вам дорогу, поможет девушке. Идите в Нийана Бхирам.

Когда фургон проезжал под аркой, Вьяса выпрыгнул на мощеную черепами дорогу. Боль пронзила весь его левый бок. Рядом с ним оказался еще кто-то. Это была Уша.

– Что ты делаешь?

Опираясь на посох, как на костыль, он поднялся на ноги. Стражники яксы у ворот бросились к ним.

– Я не собираюсь уходить без Чакры.

Уша увернулась от первого копья и схватила яксу, бросившего его. Она ослабила хватку. Якса скорчился и умер.

Вьясе было не до торгов. Он отразил атаку второго стражника трибундой, сбив солдата с ног. Вниз по улице спускался отряд яке с копьями наизготовку. Со стен свисали останки солдат, провинившихся перед Бхутанатой. Оставался один выход. Крепко сжав в правой руке трибунду и опершись на здоровую ногу, Вьяса указал посохом на скелеты и начал читать мантру, имеющуюся у трета-мистиков на крайний случай, – мантру, оживляющую мертвых:

 
Восстаньте, заклинаю вас,
В мир живущих.
Я призываю вас к жизни сотни осеней,
Освобождаю вас от пут смерти,
Соединяю нить вашей жизни.
 

Под ногами у Вьясы поднялся ветер. Пыль и туман воронкой закручивались вокруг мистика, обвивая его одеяние вокруг ног.

 
От Вайю даю вам дыхание.
 

Ветер задул вдоль стены, раскачивая безжизненные тела, как стволы бамбука в лесу.

 
От Вивасвани даю вам зрение.
 

Вспышка от трибунды перескакивала от солдата к солдату, освещая их силуэты.

 
Я укрепляю ваши сердца.
Ветер жизни дует на вас,
Как на едва зажженный огонь.
 

Послышался звон костей о металл. Скелеты солдат зашевелились в своих проржавевших доспехах, и мистик впал в глубокий транс.

Опять послышался лай собак.

– Быстрее, – предупредила Уша, взявшись за кинжал.

Не открывая глаз, Вьяса поднял обеими руками посох, стараясь держать его прямо.

 
Я приказываю вам восстать
Из Царства Мертвых!
Я спас вас,
Чтобы вы могли сражаться с этой силой.
Будьте свободны от пут!
Живите вновь!
 

Обезглавленные солдаты зашевелились и зазвенели цепями. Скелеты оттолкнулись от стены костями ног. Цепи, сковывавшие их, порвались. Сначала один, потом другой, потом еще и еще, солдаты, как град, посыпались на землю.

Отряд якс подошел к воротам. Изумленные искусством мистика, они резко остановились. Даже собаки отпрянули назад. Затем в рядах якс послышался вой, и собак спустили с цепей. Вслед за ними пошли в атаку солдаты. Собаки выбирали себе жертвы среди оживших солдат и в бешенстве атаковали их, раздирая разлагавшуюся плоть.

Звуки ударов металла о металл и местами о голую кость сливались в яростный шум битвы. Яксы всаживали свои копья между ребер оживших мертвецов, поднимали их над головой, бросали наземь и крошили их в порошок. Мечи поднимались и опускались, врубаясь в костный мозг и прокладывая путь через отвлекающий маневр мистика.

Первый якса, прорвавшийся через заслон, атаковал копьем Ушу. Вьяса трибундой вышиб его оружие, а Уша вонзила в него свой кинжал.

– Моя армия не сможет задержать их надолго, – предупредил Вьяса.

Безголовая и безглазая армия мистика беспорядочно махала оружием, яростно врубаясь во все, что было в пределах их досягаемости. Иногда это были яксы, но чаще они бились друг с другом. Ожившие конечности время от времени натыкались своим оружием на якс, но по большей части их усилия были бесполезными.

Армия оживших мертвецов замедляла продвижение якс, но остановить их не могла. Они были на грани поражения.

– Обратно в город, – закричал Вьяса, когда из пыли возник четырехглазый зверь и бросился на него.

Вьяса вовремя встретил его трибундой. Существо впилось в посох своими клыками, вырывая его из рук ослабевшего мистика, и в конце концов разгрызло его.

Уша предложила свою помощь, но Вьяса боялся ее прикосновения. Вместо этого он поднял с земли копье в качестве нового костыля. Вдвоем они нашли путь обратно в город. Солдаты пробежали мимо на помощь своим товарищам. Вьяса и Уша спрятались в темном проходе между домами как раз в тот момент, когда мимо них прошел еще один отряд якс, ведомый самим Бхутанатой.

– С ними кто-то идет, – прошептала Уша. – Похоже, еще одна девушка из Среднего Круга.

– Это Китти, – сказал мистик.

– Тогда кто же в фургоне?

* * *

Фургон мчался по дорогам Наракаталы. Судама изо всех сил старался удержать повозку в правильном направлении. Впереди появились двое якс со щитами и копьями наперевес. Лицо Нимаи побелело, но у Судамы не было выбора… он не мог остановить фургон. Оставалось только проскочить прямо через них.

Фургон приближался, и солдаты встали наизготовку, чтобы метнуть свои копья. Судама направил повозку прямо на них. Солдаты бросили копья. Одно прошло над повозкой, другое вонзилось в сиденье между Судамой и Нимаи. Тришны прорвались через деревянный барьер.

– Не касайся его, – закричал Судама. – Яд!

Неуправляемая повозка врезалась в солдат, и тришны раздавили их своими копытами. Голова одного из якс вцепилась зубами в ось фургона. Нимаи застыл при виде этого зрелища, но Судама не мог бросить поводья.

Гопал все это видел и приказал Нимаи:

– Копье! Выдерни его и сшиби голову.

Нимаи не двинулся. Голова яксы вгрызалась в деревянную ось, и повозка вот-вот должна была опрокинуться.

– Пожалуйста, – взмолился Гопал. Затем он решил попробовать другой подход, зная уважение Нимаи к закону.

– Нимаи, как твой симха я приказываю тебе.

Нимаи обернулся. От одной этой мысли ему сделалось плохо, но он выдернул копье из сиденья.

– Не касайся наконечника, – предупредил Гопал.

Нимаи с отвращением ткнул копьем в голову. Голова, выкрикивая незнакомые слова, покатилась по дороге. Нимаи выбросил копье в сторону.

Гопал становился все более беспокойным.

– Мы уже близко. Я помню эту местность. Прекращай свое заклинание.

Судама не откликался, а вместо этого опустил глаза. Гопал подумал, что брахмачарья его не слышит.

– Тормози! Китти все хуже и хуже.

Нимаи занервничал:

– Я тебе говорил не доверять магии. Я тебе говорил, что не нужно уходить от Голоки.

– Я не могу, – неясно пробормотал Судама, наконец откликаясь.

Ученик пытался удержать быков на дороге и боялся отвести взгляд от извивающейся ленты.

– Что? Что ты там бормочешь? – закричал Гопал из окна. – Я не слышу. Останови повозку!

Судама обернулся к окну:

– Я не могу. Я не знаю как.

Гопал засомневался, правильно ли он понял Судаму. Он просто боялся поверить в это.

– Я первый раз использую эту мантру и не знаю, как остановить быков.

У Нимаи загорелись глаза:

– Я не могу поверить! Будь прокляты мистики и их мантры! Ману наказывают нас!

Гопал высунулся из окошка и схватил Судаму за плечо.

– Судама! Попытайся вспомнить, – просил он, тряся брахмачарью, – сосредоточься.

– Он приближается! Вон там, слева за деревьями! – завопил Нимаи, привлекая его внимание к дороге. – Мы сейчас проедем мимо!

– Пожалуйста, Судама, – взмолился Гопал, – думай быстрее!

– Я не могу вспомнить того, чего не знаю!

– Вот он, – закричал Нимаи. – Мы все здесь погибнем.

Он приготовился выпрыгнуть из фургона.

Судама, видя, что Нимаи встает, потянулся, чтобы остановить его и закричал:

– Стха!

На языке трета-мистиков это означало «Стой». Тришны немедленно остановились. Судама и Нимаи вылетели из повозки на дорогу. Гопал со всего размаха врезался в оконную раму.

Нимаи встал на ноги.

«Стой?.. Самое смешное заклинание во всех Трех Кругах! Эти мистики когда-нибудь меня уморят».

Судама, держась за голову, подошел к фургону и откинул занавес, беспокоясь за пассажиров.

– Мы в порядке, – сказал Гопал, поднимая Китти. Держа ее на руках, он спустился на землю.

– Как она? – спросил Нимаи.

– По крайней мере, она не ранена, – ответил Гопал, глядя на Судаму.

Судама молчал. Гопалу хотелось побыстрее убраться отсюда.

– Пойдемте быстрее в храм. Китти нужна помощь.

Оставив фургон на своем месте, они пробрались через просвет в зарослях. Защитное кольцо по-прежнему окружало их.

– Вон, на другой стороне. Видишь? – Он указал на мраморное строение, возвышающееся в тумане. – Быстрее пойдемте внутрь, пока нас не обнаружили.

Подойдя к зеркальному отображению храма Рудры, Судама шагнул вперед.

– Эту мантру я помню, – объявил он и прочитал мантру путешествий: – Йанти-дэва-врата-дэвам.

С некоторым недоверием они повторили:

– Йанти-дэва-врата-дэвам.

В ступнях у Гопала возник знакомый озноб и стал распространяться дальше по его ногам. Он и Нимаи, крепко держа Китти, прошли вверх по ступеням и исчезли в дверях. Судама, остро ощущая отсутствие учителя, последовал за ними. Гопал положил Китти на алтарь и вскоре оказался в своем теле, оставленном им, казалось, уже тысячу лет назад. Расправив онемевшие конечности, он поколебался мгновение и встал на ноги. Судама и Нимаи сделали то же самое.

– Ух! Как же приятно. Нет ничего лучше теплой плоти, покрывающей эти кости, – сказал Нимаи потягиваясь. – Вьяса был прав.

Судама вытирал пот Китти.

– Она в каком-то трансе. Воздух и пища Наракаталы, должно быть, отравили ее. Если мы не поможем ей вовремя, она превратится в джива-мртуйу – живого мертвеца.

Гопал был в замешательстве.

– А как же тело Китти?

– Поскольку она была захвачена писакой, – сказал Судама, – ее тело с ней.

Слова брахмачарьи показались Гопалу убедительными.

Тело Вьясы все еще сидело возле стены.

– Вьяса! – сказал Нимаи. – Надеюсь, что он удачней обращается с искусством мистика, чем это получилось у нас.

Судама бросился на защиту мистика и его искусства:

– Я видел многое из того, что делает Вьяса. Во всех Трех Кругах нет более великого мистика.

– Давайте вынесем мою сестру на солнце, хоть оно уже и заходит, – прервал их Гопал, обеспокоенный состоянием Китти. – Его лучи очищают. Может быть, это замедлит процесс и даст нам больше времени, чтобы добраться до помощи.

Он начал поднимать Китти с алтаря.

– Нимаи, дай руку.

– Я позабочусь о теле учителя, – сказал Судама, знавший мантру, способную защитить его тело. За исключением небольших отличий в отдельных слогах, она была той же, что использовал Вьяса, когда заставил появиться дверь в Радхакунде и тропу, ведущую в его ашрам. Зашедший в крематорий увидел бы его пустым.

Нимаи помог Гопалу устроить поудобнее Китти под лучами заходящего солнца и сел рядом с Судамой у огня, который тот успел соорудить.

– Ну, что вы здесь сидите? – спросил Гопал, обеспокоенный состоянием Китти и ее безопасностью. – Вы разве не слышали, что сказал Вьяса? Ты должен довести нас до Нийана Бхирам.

– Сейчас мы в безопасности, – ответил Судама. – Я разбросал вдоль опушки одно из снадобий Вьясы, и мы не можем рисковать, если хотим донести твою сестру. Кроме того, кто знает, что случилось на Бху, с тех пор как мы ушли?

– А как быть со входом в двар? – спросил Гопал. – Его не надо запечатать?

– Нет, пока не пройдет Вьяса, – насторожился Судама, готовый защищать своего учителя. – Я использовал заклинание, которое отбрасывает писаку… по крайней мере, на некоторое время.

Гопал размышлял. Он понимал, что Судама был прав относительно двара, и они в любом случае не могут продолжить путь сейчас.

– Я никогда не слышал о Нийане Бхирам, – сказал Гопал, уверенный, что знает обо всех городах. – Это здесь, на Бху?

– Да, – объяснил Судама. – Этот город известен среди мистиков своими целителями и магами.

– Может быть, тебе стоит пожить там? – спросил Нимаи. – Я уверен, что ты выучил бы пару-тройку заклинаний.

Судама готов уже был ответить на инсинуации Нимаи, но увидев ухмылку Гопала, успокоился.

– Наверное, ты прав. – Он вспомнил о ране Гопала. – Позволь мне взглянуть на нее.

Теперь, в относительной безопасности, Гопал почувствовал, что его рука и кисть воспалены.

– Пальцы онемели. Плохо двигаются.

Судама осмотрел рану и ощупал руку Гопала до самой кисти. Гопал еще не удовлетворил свое любопытство.

– Что случилось на Наракатале?

Встретив непонимающий взгляд Судамы, он пояснил:

– Я имею в виду, почему ты не справился с заклинанием.

– Из-за того, что не было помощи Вьясы, – признался Судама. – Прежде я всегда был с ним. Это первая мантра, которой я пользовался в одиночку.

Судаме хотелось поскорее забыть неприятный опыт.

– Кровотечение замедляется. К счастью, лезвие не было отравленным.

Гопал кивнул:

– Ракшасы предпочитают пользоваться только своей собственной силой.

Судама встал.

– Пойду поищу травы для припарки. С магией исцеления у меня нет проблем.

Он принес нужных трав и наложил их на рану. Гопалу стало легче, хотя Судама и сказал, что левая рука может полностью не восстановиться.

Пришла ночь. Гопал понимал, что не сможет спать, и вызвался дежурить первым.

– Я разбужу кого-нибудь на смену, – сказал он, устраиваясь на краю их лагеря.

– Отлично, – донесся от костра сонный голос Нимаи. Ночь накрыла их своим покрывалом, и все, кроме одного, приветствовали ее на Бху.

Глава XII

При виде солнца, встающего над сонным лагерем, окруженным мясистой зеленью леса и прозрачным ручьем, трудно было представить себе весь тот ужас, который они видели, или хаос, царивший на Бху последнее время. Тьма уступила рассвету, роса начинала подсыхать. Гопал по-прежнему сидел в раздумьях о Наракатале и своей сестре.

Судама поднялся со своего места у погасшего угля костра. Оставив Нимаи спать, брахмачарья пошел к ручью для утреннего жертвоприношения – и столь желанного купания. У воды он обнаружил Гопала и понял, что юноша так и не попросил смены.

– Ты не спал всю ночь? – спросил он Гопала, заставив того вздрогнуть.

– Я не устал. Голова забита совсем другими вещами.

Гопал сел на скалу, глядя на поток. Вода каскадом ниспадала в неглубокую чистую заводь возле его ног. Было настоящим наслаждением опять ощутить запах дикой тулси, в изобилие росшей в тени деревьев паласа, пипал и сами. Обезьяны радовали глаз, и даже ящерицы, шныряющие в траве, приносили облегчение своей привычностью.

Гопал держал в руке сверкающий металлический предмет.

– Я нашел его в подземелье, – признался он.

Судама не верил своим глазам. Он протянул руку:

– Сударсана Чакра!

– Это тот самый диск, который искала Уша?

– Тот самый.

– Я так и думал.

Чакра, казалось, должен быть горячим на ощупь, судя по его мерцанию в лучах восходящего солнца, но на самом деле диск был абсолютно холодным. Он создавал странное ощущение в руке у Гопала. Он чувствовал себя в полной безопасности, но в то же время никак не мог избавиться от чувства вины.

Судама взял диск в руки.

– Смотри, это Мандала, – указал Судама. – Вот здесь… в форме лотоса.

Гопал недоумевал, почему Судама ни о чем его не спрашивает. Правильно ли он прятал его от Уши? Гопал смотрел на диск, как будто в первый раз его видел. Его глубокие раздумья и чувство вины не позволили ему заметить гравировки.

– Это колесо космоса. Здесь… в центре, – показывал Судама кровоточащим кончиком пальца. – Это жертвоприношение, а здесь показаны пять существ для жертвоприношения.

Гопал всмотрелся:

– Да, я вижу: баран, корова, лошадь, козел и… человек?

– Для каждого вида самосознания существует свое жертвоприношение, – продолжал Судама. – Есть пять жертвоприношений, пять элементов, пять чувств и так далее.

Он передал диск Гопалу и показал:

– Это Три Круга, окружающие вход в Вайкунту.

Гопал знал о Вайкунте – больше чем знал, он мечтал о ней.

– Нематериальная вселенная все ощущающих существ, недоступная даже дэвам, Дом Ману, – процитировал он. Как часто он читал о ней!

– Этот круг, – продолжал Судама, показывая на центр диска, – это Света-Двипа, Круг Дэв.

Гопалу не хотелось выглядеть невеждой. В конце концов, он получил образование как симха.

– Я знаю о дэвах, – уверил он Судаму. – Их время жизни исчисляется тысячами тысяч лет, но они не вечны.

Этот факт позволял Гопалу чувствовать себя в какой-то мере равным дэвам, хотя это и было оскорблением.

– Даже они вынуждены обращаться с прошением к ману, чтобы отслужить еще одну жизнь. – Он подумал об оскорблениях, нанесенных им ману и добавил: – Даже дэвы совершают преступления против ману.

– За такие преступления, – продолжал Судама, не подозревая, что имел в виду Гопал, – их можно вынудить переселиться в нижние Круги.

Судама вновь обратился к Чакре:

– А вот здесь находимся мы.

– Бху, – сказал Гопал. – Наша планета известна как Второй Круг.

– Да, и здесь мы можем достичь совершенства в различных искусствах и родиться на других планетах… даже в качестве дэв.

Гопал опять почувствовал себя виноватым.

– Если только наши преступления не заставят родиться в Нижнем Круге.

Он вспомнил преисподние Алакапури.

– Наракатала находится в Третьем Круге, – продолжал Судама, – самом дальнем от центра. Все это показано здесь на Чакре и приводится в движение колесом времени, разделенном двенадцатью лучами.

Гопалу было известно большинство из того, что рассказал ему Судама. Все это объяснял ему Падма, но знания брахмачарьи произвели на него впечатление.

– Ты хорошо знаком со всеми этими вещами.

– Это тебя удивляет? – спроста Судама.

– Ну, – Гопал заколебался. – Ты ведь только ученик.

– Мой отец был великим симхой, – ответил Судама. – Прежде чем я стал брахмачарьей, я учился у лучших учителей, готовясь занять место отца.

Гопал был удивлен. Ему никогда не приходило в голову, что у Судамы было прошлое. Он встретил его с Вьясой и…

– Я оставил семью и отказался от наследства, чтобы изучать искусство мистика. Я ушел в те места, где меня никто не знал, в поисках учителя. Я предложил свои услуги Вьясе в обмен на знания искусства Аюры. Я хотел быть целителем.

Судама на мгновение прервался. Вопросы Гопала разбередили его душу. Судама посмотрел себе под ноги.

– Позже я узнал, что мой отец убит, а семья продана в рабство на Била-свагру. – Он пнул ногой камень, который полетел в воду, оставляя круги на ровной поверхности. – Семья Рсии была уничтожена ашурой Кали… с помощью волшебства Майи.

Он встал и пошел к ручью, раскидывая ногой камни.

– Если бы не колдовство этой Майи…

Гопалу было не по себе. Он впервые видел такое проявление эмоций у брахмачарьи и не знал, что ему делать. Попробовать успокоить Судаму? А что он мог бы сказать? Его собственного отца постигла та же участь. Его ощущения относительно предназначения симхи спутались. Повстречав Вьясу, он уже задумывался, а не будет ли жизнь отшельника решением многих его проблем.

Гопал подошел к Судаме. В воде сверкали их отражения и изображение Чакры, подсвеченные едва взошедшим солнцем.

– После того, что случилось с моей семьей, – продолжал Судама, – я остался с Вьясой, чтобы изучать боевые мантры трета-мистика, прислуживать ему. Теперь я здесь с вами… чтобы встретиться с королем ашур.

Обернувшись к Гопалу, он вручил ему Чакру.

– Береги его. Он не должен попасть в руки ашурам и не показывай его апсарасе. Я ей не верю. Когда мы встретимся с Кали, с его помощью ты поразишь демона. Его мощь вне круга моих знаний, – признался он.

Слова Судамы немного успокоили Гопала. Может быть, он был и прав, что не показывал никому Чакру. Гопал внимательней посмотрел на диск.

– Что это? – Он протянул его Судаме.

Ученик перевернул диск в руке у Гопала и прошептал:

– Человек поистине жертва, и по желанию небес он может быть жертвой.

Незамеченный ими, в кустах неподалеку притаился Нимаи. Он искал своего крестного и подслушал весь разговор. Его не очень вдохновил тот факт, что его оставляют в неведении.

«В конце концов, я все для него делаю, – сердито размышлял Нимаи. – Почему он не рассказал мне? Я ведь ему ближе всех».

– Я хочу искупаться, – сказал Судама.

Брахмачарья выглядел гораздо серьезнее, чем когда бы то ни было.

– Держи это в секрете. Чем меньше народу будет об этом знать, тем лучше.

Нимаи побежал обратно в лагерь и притворился спящим. Может быть, Гопал все же расскажет ему о диске, и он поторопился обвинять его.

Гопал, уже искупавшись, засунул диск за пояс, рядом с когтем наги.

«Почему я?» – думал он, идя обратно к поляне.

Теперь у него было уже два священных предмета, которые не принадлежали ему по праву. Почему же ману доверили их ему?.. если это были ману. Он еще ничего не сделал сам. Он все еще был инструментом в чужих руках, и Круг, с его ману и их законами, был кукловодом.

Вьяса использовал его, чтобы умиротворить Дух Провидения. Судама – чтобы отомстить за семью. Своей сестре он был нужен, чтобы разбить чары, пленившие ее. Нимаи нуждался в его опеке. Гопал вспомнил свою клятву в горном ашраме.

– Я сказал, что исполню ваши приказания, – прошептал он, зная, что если ману действительно так могущественны, как о них говорят, то они услышат. – Я знаю, что вам нравится играть с нами, – заметил он, – но, когда моя сестра будет вне опасности, я стану самим собой.

Он остановился, зная, что иногда ману принимают форму животных или как духи входят в деревья, которых здесь было множество.

– Самим собой! Слышите вы? – Гопал вышел на поляну, где спал Нимаи.

– Просыпайся, просыпайся, слуга неведения! – закричал он. – Солнце взошло, и Брахма-мурта уже прошла.

Нимаи зашевелился.

– Слуга, – пробормотал он про себя, – я для него лишь слуга.

Гопал проверил, как состояние Китти, но ни словом не обмолвился о Чакре.

Из леса вышел Судама, поправляя свою одежду.

– Вода так холодна и освежающа. Так приятно смыть с себя зловоние Била-свагры.

– Ты читаешь мои мысли, – сказал Нимаи и побежал в лес, обиженный на Гопала и Судаму.

Гопал засмеялся, наблюдая, как его друг прыгает через кусты, пытаясь стащить с себя одежду. Судама присоединился к нему.

– А твой друг очень горяч. Непохоже, что он очень эрудирован.

– Есть многое, чему нельзя выучиться по книгам, – заступился за своего друга Гопал.

Им предстояло решить более серьезный вопрос, и фиглярство Нимаи было забыто.

– Боюсь, что она все еще меняется.

Гопал вновь привлек внимание к сестре.

– Ее побелевшие волосы напоминают мне якс.

– Есть мантра, – прервал его Судама, – с помощью которой я мог бы погрузить ее в сушупти.

Гопал, помня о сложностях, которые испытывал Судама на Наракатала, колебался.

– Это глубокий сон. Он может замедлить болезнь. И она не будет страдать от отсутствия воды и пищи.

– По крайней мере до тех пор, пока мы сможем доставить ее в Нийана Бхирам, – сказал Гопал, больше доверяя указаниям Вьясы, чем опыту Судамы.

Он вздохнул. Китти со временем становилась все меньше похожей на его сестру. Он должен был верить Судаме.

– Я сделаю носилки, – решил он. Когда Нимаи вернулся с ручья, Гопал уже деловито рубил бамбук.

– Помоги мне, – сказал он другу.

– Да, хозяин, – сказал Нимаи. Ученик мистика повторял заклинание:

 
Я призываю тебя, кто не жив и не мертв.
Сушупти!
Варупани – твоя мать, Йама – твой отец.
Сушупти!
Мы знаем твое рождение.
Ты дитя божества,
Инструмент твоего отца.
Итак, мы знаем тебя!
Сушупти!
Теперь мы зовем тебя!
 

Лес замолчал. Слабый ветерок подул над поляной.

 
Защити эту девушку от дьявольских грез.
 

Киттахари пошевелилась, как будто уже выходя из забытья, но неожиданно оказалась спящей мирным, глубоким сном.

– Она готова к путешествию, – сказал Судама. – Давайте носилки.

Судама улыбнулся, глядя на умиротворенное выражение лица Китти.

– У нас впереди долгий путь.

– Судама, – сказал Гопал, – вы с Нимаи несите Китти. Ты должен быть рядом с ней на всякий случай. – Гопал посмотрел на одеяние, принесенное им с Наракаталы: – Что мне с этим делать? – Он приподнял его носком сандалии.

– Это зловоние уже спасло нас однажды, – сказал Судама. – У меня такое ощущение…

– Мы его возьмем, но понесешь ты, – ответил Гопал, чувствуя себя уже достаточно близким брахмачарье, чтобы говорить в таком тоне. Гопал был прав. Между ними возникла невидимая связь, связь, которую Нимаи заметил и молча негодовал.