Текст книги "Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры."

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Глава III

Фронды высотой в шестьдесят футов скрывали какой-то предмет в небе. Теперь он увидел массу шириной, по крайней мере, четверть мили, пятидесяти футов толщины и почти милю длины, плывущую в пятидесяти футах над островом. Она дрейфовала с ветром, который дул из неизвестной стороны света. В этом мире без солнца север, юг, восток и запад ничего не значили.

– Что это? – спросил он.

– Это остров, который плавает в воздухе. Поспешим, мы должны добраться до деревни, пока не началась атака.

Вольф отправился за ними. Время от времени он поглядывал вверх через заросли фрондов на аэроносе. Тот спускался довольно быстро на противоположный конец острова. Вольф догнал Валу и спросил, как управлять этим небоплавателем. Она ответила, что его жители применяют клапаны в гигантских пузырях, чтобы выпускать водород. Эта процедура требует усилий почти всех жителей, так как каждый пузырь и клапан управляются вручную. Во время спуска им всем приходится заниматься управлением.

– Как они ведут его?

– Пузыри имеют выходные отверстия: когда абуталы хотят, чтобы остров летел в определенном направлении, они выпускают газ из пузырей на противоположной стороне. Остров не получает сильных толчков, так как они в своем деле очень искусны. Но даже при этом приходится бороться с ветром, и они не всегда эффективно маневрируют. Нас они уже дважды атаковали и оба раза не смогли сесть на остров. Они бросают морские якоря – большие камни на концах канатов, – чтобы медленно спускаться. Первые атакующие опустились близко к острову, вместо того чтобы повиснуть как раз над ним, пришлось довольствоваться атакой с моря. Они потерпели неудачу, – она посмотрела вверх, покачала головой и добавила: – О нет! Это, кажется, илманиры. Да поможет нам JIoc.

Сперва Вольф думал, что пятьдесят летательных аппаратов, выпущенных из аэроноса, – маленькие самолеты. Когда же они, кружась против ветра, спустились к земле, он увидел, что это планеры. Крылья длиной в пятьдесят футов были сделаны из какого-то блестящего металла и украшены на концах зубцами. Под каждым крылом темнел нарисованный краской глаз с перекрещенными над ним шпагами, фюзеляж не покрыт, корпус и его оснастка, элероны и рули – пурпурного цвета. Пилот сидел в плетеной корзине как раз впереди развернутых крыльев. Нос судна имел длинный рог, выступающий вперед на расстояние около двадцати футов. Напоминает рог нарвала, подумал Вольф. Как он узнал позднее, рога были взяты у гигантских рыб.

Планер прошел над ними до тропинки, где и приземлился. Вольф бросил взгляд на пилота. Его рыжие волосы торчали, по крайней мере, на фут в высоту и блестели от какого-то фиксатора. Лицо – выкрашено, как у краснокожего индейца, красными и зелеными кругами, и черные полосы спускались по его шее к плечам.

– Деревня находится недалеко, примерно в полумиле отсюда, – заметила Вала. – На самом конце острова.

Вольфа интересовало, почему она так обеспокоена. Почему Властелина заботило то, что случится с другими? Она объяснила, что если илманиры совершат успешную посадку, они убьют всех женщин на острове. Потом они оставят своих людей, как в колонии.

Остров не был совершенно плоским. Там и тут поднимались возвышенности, образованные неровно выросшими пузырями. Вольф взобрался на вершину одной из них и посмотрел поверх фрондов. Абута спустилась теперь уже до тридцати футов, медленно снижаясь и направляясь прямо к деревне, насчитывающей около сотни похожих на улья хижин, построенных из фронды. Деревню окружала стена высотой в двадцать футов. Дома казались построенными из камней, бамбука, фрондов и каких-то скучносерых столбов, которые могли быть костями гигантских морских животных.

За стеной прятались мужчины и женщины, а несколько групп находилось снаружи на открытой местности. Их вооружение составляли копья и луки со стрелами. За деревней были доки, построенные из обычного бамбука. Вдоль них на берегу лежали лодки различных размеров.

Дно летающего острова представляло собой густое сплетение толстых кореньев. Однако в нем имелись отверстия, и из нескольких прорех выбрасывались большие камни на канатах, сплетенных из каких-то растений. Камни-якоря, вырезанные в форме дисков, были белыми, похожими на гипс. Они волоклись с моря по острову, стукаясь о землю, некоторые попадали под лодки.

Другие якоря падали, ударяясь о стены деревни, или натыкались на сплетение материалов, образующих стены между высоких столбов. Некоторые бились о голую, без травы, землю и задевали хижины, рушившиеся под ударами камней. Из отверстий летающего острова в это время стреляли из луков, метали копья и бросали горящие факелы на людей, находящихся внизу. Некоторые островитяне оказались сбитыми с ног, хижины начали гореть. Пылающие факелы взрывались, и от них поднимался густой черный дым.

Однако защитники не были обеспокоены. Из большого центрального дома вышли мужчины и женщины со странными приспособлениями. Они подожгли их и выпустили вверх, и непонятные устройства быстро достигли нижней части острова небоплавателей, коснулись сплетения ветвей и загорелись, потом неожиданно взорвались и разнесли огонь по окружающим их корням.

Крыша одной из хижин поднялась и повернулась, как крышка люка. Стены аккуратно разошлись в стороны, падая на землю, и хижина приняла вид распустившегося цветка, в центре которого оказалась катапульта – гигантский лук со стрелой, сделанной из рогов неизвестного существа. К стреле было прикреплено несколько горящих пузырей. Тетеву отпустили, и горящая стрела взвилась вверх и вонзилась в нижнюю часть острова небоплавателей. Команда катапульты снова начала натягивать тетиву.

Из отверстия небесного острова появился мужчина, за ним – еще десять. Они спускались, как на парашютах. Их спуск тормозили пучки пузырей, прикрепленных ремнями вокруг плеч и груди. Стрела пронзила первого абутала в тот момент, когда он коснулся земли, а потом были проколоты еще трое из десяти, спускавшихся следом. Оставшиеся в живых приземлились невредимыми вблизи катапульты. Они отстегнули ремни – пузыри рванулись вверх. Прибывших сразу же окружили. Десантники сражались ожесточенно – один из них добрался до катапульты, но был сражен двумя копьями.

Летающий остров, подгоняемый ветром, проходил над деревней. С него падали новые камни на канатах, и несколько попало в сплетение стен, не разрушив их. Потом веревка упала на фронды, и огромная петля захватила несколько стволов.

Затормозив, небесный путешественник повернулся так, чтобы его большая часть нависла над этим местом острова. К тому времени планеры приземлились, хотя и не все успешно. Из-за густой растительности им пришлось спускаться на лес. Некоторые перевернулись, другие раскололись о стволы. Часть проскользнула между фрондами и вдребезги разбилась о плотные густые кусты.

Но оттуда, где стоял Вольф, было видно, по крайней мере, двадцать невредимых пилотов, которые теперь ускользали в джунгли. Там наверняка укрылись и другие. Он услышал, как его позвали по имени. Это вернулась Вала и остановилась у подножия холма.

– Что ты собираешься делать? – сердито спросила она. – Тебе нужно стать на чью-то сторону, Джадавин, хочешь ты этого или нет. Иначе абуталы убьют тебя.

– Возможно, ты права, – сказал он, спускаясь с холма. – Я решил сначала получить представление о том, что происходит. Не хочется слепо вмешиваться, не зная, где кто находится и как идет бой.

– Ты всегда осторожен и хитер, Джадавин, – отозвалась она. – Но это хорошо, это показывает, что ты не дурак, о чем я давно знаю. Поверь мне, ты нуждаешься во мне так же, как я в тебе. Ты не можешь сделать все один.

Роберт последовал за ней, и вскоре они наткнулись на Ринтраха, который припал к земле под фрондой. Он сделал им знак, чтобы они соблюдали тишину. Когда они приблизились, Вольф посмотрел туда, куда указывал Ринтрах. Не более чем в двадцати футах от них стояли пять воинов-абуталов. Слева от них из кустов поднимался хвост разбитого планера. У абуталов были маленькие круглые шиты из кости, метательные костяные копья с бамбуковыми наконечниками, а некоторые имели короткие и сильно изогнутые луки со стрелами, сделанные из какого-то рогоподобного материала и состоявшие из двух частей, которые соединялись в центральной впадине рогов.

Воины находились слишком далеко, чтобы можно было подслушать их разговор.

– Какова дальность действия твоего лучемета? – спросила Вала.

– Он убивает на расстоянии до пятидесяти футов, – сказал Вольф. – Третья степень ожога – следующие двадцать футов, а после этого – вторая степень ожога, дальше – легкий ожог и совсем ничего.

– Тогда действуй. Нападай на них. Ты сможешь убить всех пятерых одним движением, прежде чем они поймут, что происходит.

Вольф вздохнул. Настанет ли время, когда не нужно будет ждать наставлений Валы? Прежде он давно бы убил их и продолжал действовать совместно с Валой и Ринтрахом. Но он не был больше Джадавином, он был Робертом Вольфом. Вала не поймет этого, она примет его колебания за слабость. Он не хотел убивать, но сомневался в том, что существует другой способ защиты, который заставил бы абуталов прекратить нападение. Вала знала островитян и, возможно, говорила правду. Поэтому, нравится ему или нет, – придется стать на их сторону.

Позади раздался пронзительный крик. Вольф перекатился через себя и привстал, увидев еще троих воинов-абуталов примерно в сорока футах. Они вышли из-за фрондов и целились, подняв свои метательные копья. Вольф повернулся кругом, чтобы стать лицом к нападавшим, и нажал на пластинку с нижней стороны трехфутового ствола. Ослепительно-белый луч толщиной с палец прошел через животы всех троих. Растительность между ними задымилась. Все трое упали ничком, роняя из рук копья и скользя по траве лицом.

Вольф поднялся на колено и повернулся к пятерым. Два стрелка прицелились в него. Вольф сбил их, потом – трех остальных. Он полз, оглядываясь крутом и разыскивая других, которых могли привлечь крики. Но слышен был только ветер, дующий в листьях, затихающие крики и приглушенные звуки битвы в деревне.

Запах горелой плоти вызывал отвращение. Он поднялся и перевернул три трупа, а потом и те пять, что лежали в стороне. Он не думал, что они еще живы, но хотел удостовериться. Каждый был перерезан лучом почти пополам. Кожа вдоль ран подгорела. Крови было мало, так как луч сжег их легкие и все внутренности. Кишки сократились и выпустили содержимое.

Вала посмотрела на лучемет. Она была очень любопытна, но знала, что бесполезно просить Вольфа дать ей оружие.

– У тебя две ступени регулировки, – сказала она. – Что же он может сделать на полной мощности?

– Он способен разрезать десятифутовую плиту из стали, – ответил он. – Но заряд иссякнет через минуту. На половинной мощности он может работать в течение девяти секунд, – затем перезарядка. Она посмотрела на его карманы, и он улыбнулся. Он вовсе не собирался говорить ей, сколько у него в карманах зарядов.

– Что случилось с вашим оружием? – спросил он.

Вала выругалась и сказала:

– Его украли, пока мы спали. Я не знаю, сделал ли это Уризен или хитрый Теотормон.

Вольф двинулся к месту битвы, другие вплотную следовали за ним. Остров наверху казался бледной тенью, которая скоро станет гуще, когда ночь, принеся луну, покроет эту часть планеты. Илманиры, мужчины и женщины, продолжали спускаться с летающего острова через отверстия на дне. Другие, поддерживаемые пучками пузырей, тушили пожар на днище. Они пользовались странными предметами, которые выпускали струи воды.

– Это живые, кроткие существа, – сказала Вала. – Амфибии. Они путешествуют по суше, выбрасывая струи воды, передвигаясь толчками.

Вольф переключил лучемет на полную мощность. Всякий раз, когда они проходили мимо каната, прикрученного к дереву или каменному якорю, он перерезал канат. Трижды они наталкивались на абуталов, и он переключал лучемет на полную мощность. К тому моменту, когда они оказались в нескольких ярдах от деревни, было перерезано сорок канатов и убито двадцать мужчин и женщин.

– Счастье для нас, что ты прибыл вовремя, – сказала Вала. – Думаю, что мы бы не смогли справиться с ними без твоей помощи.

Вольф вздрогнул. Он извлек заряд лучемета и сунул в ствол другой. У него осталось еще шесть цилиндриков, и если дело будет продолжаться так же и дальше, то скоро он останется без зарядов. Но делать нечего, во время боя не до экономии.

Деревню со стороны суши окружили абуталы, примерно девяносто человек. Очевидно, те, которые остались в деревне, занимались тушением пожаров. Им больше не требовалось беспокоиться об атаке сверху. Остров илманиров из-за того, что было обрезано очень много канатов, скользнул по ветру прочь на четверть мили и только из-за сотни других веревок и якорей, которыми абуталы пользовались, еще держался над поверхностью острова.

Вольф срезал лучеметом группу офицеров, стоявших на вершине ближайшего к деревне холма.

Вскоре абуталы стали понимать, что происходит. Половина оставила осаду, чтобы окружить холм. Местность ощетинилась копьями и стрелами. Властелины оказались в центре залпа стрел, но укрылись под защиту четырех белых каменных идолов на холме.

Вала сказала:

– Теперь они перешли к обороне, а если не поняли этого пока, то скоро узнают. И это скоро будет хорошо для нас. Возможно...

Она молчала, пока Вольф расправлялся с тремя мужчинами, бежавшими по впадине на холме. Потом он спросил:

– Что возможно?

– Наш любимый отец оставил здесь для нас весточку. Он сообщил нам кое-что из того, что нужно сделать, чтобы найти врата, которые ведут к нему. Их нет на этом острове. Он сообщил, что есть пара врат на другом острове, но где именно, не указал. Нам нужно будет самим их найти, поэтому я думаю...

Послышался рев абуталов, и передовые отряды бросились на холм. Стрелки прикрывали их залпами, по крайней мере, из тридцати луков. Вала и Ринтрах укрылись за идолом, как им велел Вольф. Как бы сильно ни экономил, он не мог не расходовать заряды. Он переключил лучемет на полную мощность и выстрелил по головам первых рядов. От растительности и тел поднимался дым, когда он описывал круг ослепительно белым лучом. Стрелкам пришлось обнаружить себя, чтобы стрелять прицельно, и поэтому большинство упало сраженными.

Стрелы засвистели вокруг Вольфа, отскакивая от каменных идолов. Одна ударила его в плечо, другая рикошетом от камня пролетела между его ног. Потом стрел не стало. Абуталы во вторых рядах, увидев сморщенные тела и почуяв запах горелого мяса, дрогнули. Вольф направил луч на них, и те бросились в джунгли.

– Что ты думаешь? – спросил он Валу.

– Мы можем искать тысячи лет, используя этот остров, как корабль, и не найти острова, на котором находятся эти врата. Возможно, такова и была цель нашего отца: наслаждаться, видя бесполезные поиски, радоваться отчаянию, разногласиям и убийствам, которые возникнут между нами. Но если бы мы оказались на Абуте, который даст нам возможность не только передвигаться быстрее, но и видеть гораздо больше с высоты...

– Прекрасная мысль! – сказал Вольф. – А как уговорить абуталов, чтобы они приняли нас в свою компанию? И где гарантия того, что они не набросятся на нас при первой же возможности?

– Ты совсем забыл о своей младшей сестре. Как мог ты – единственный из всех, кто любил меня, не помнить, какой убедительной я могу быть?

Она встала и закричала в сторону безлюдных на первый взгляд джунглей. Некоторое время ответа не было. Она повторила. Вскоре из-за фронды вышел офицер – высокий, хорошо сложенный человек старше тридцати лет, красивый, несмотря на круги, наведенные у него на лице. Кроме черных полос вниз по шее и плечам, его украшала нарисованная на груди морская птица – инфтара, знак командира планерных войск. Позади офицера стояла его жена, одетая в короткую юбку из птичьих перьев красного и синего цвета; ее рыжие волосы были закручены, лицо выкрашено красными полосами с белыми ромбами, вокруг шеи висело ожерелье из костей пальцев, поперек груди был нарисована инфтара, а вокруг пупка – три концентрические окружности малинового, черного и желтого цветов. По обычаю абуталов, она сопровождала своего мужа в бой. Если он умирал, ее долгом было атаковать убийц, пока она не убьет их или не погибнет сама.

Оба приблизились к холму, и Вольф не приказал им остановиться. Вала начала говорить, и мужчина заулыбался. Его жена, однако, внимательно следила за Валой во время этого разговора.

Глава IV

Лугарн, офицер, капитулировал только тогда, когда были обговорены определенные условия. Он отказался покинуть остров, пока не получит то, что намеревался захватить, начиная атаку. Вала не колебалась и обещала ему, что военными трофеями будут домашняя птица и животные (морские крысы и молодые тюлени) защитников. Кроме того, абуталы могут изуродовать трупы своих врагов и снять с них скальпы.

Островитяне плавучего острова, который назывался Фринкан, стали возражать, когда услышали эти условия. Тогда Вольф сказал их вождям, что если они не примут условия – война продолжится. И он, Вольф, не встанет на их сторону. Конечно, те ответили, что сделают так, как он хочет. Абуталы отняли у жителей деревни все, что сочли ценным и нужным.

Другие Властелины – Лувах, Энион, Аристон, Тармас, Паламброн – находились в деревне, когда началась атака. Они очень удивились, увидев Вольфа, и не могли скрыть зависти к его лучемету. Только Лувах оказался рад видеть его. Лувах, самый низкорослый из всех, обладал песочного цвета волосами и красивыми чертами лица, правда, с широким и пухлым ртом. Его глаза были темно-голубыми, по переносице бежали дорожки веснушек. Он обнял Вольфа, крепко сжал и даже чуть не всплакнул. Вольф разрешил ему обнять себя, потому что верил – Лувах не воспользуется возможностью заколоть его. Детьми они крепко дружили, имели много общего, будучи оба фантазерами, склонными позволять другим думать и делать, что те хотят. Фактически Лувах никогда не принимал участия в смертельных играх Властелинов, пытавшихся лишить других собственности или убить.

– Как нашему отцу удалось выманить тебя? Ведь ты был счастлив в своем мире, – поинтересовался Вольф.

Лувах криво усмехнулся и сказал:

– Я мог бы спросить тебя о том же. Возможно, он проделал тот же трюк и с тобой. Он прислал посыльного – сверкающую гексакулум, она поведала, что послана тобой. Ты хотел, чтобы я навестил тебя, потому что страдаешь от одиночества и хочешь повидать своего единственного родственника, не жаждущего твоей гибели. Поэтому я, приняв, как я думал, необходимые предосторожности, покинул свою планету. Я вошел, как считал, в твои врата и очутился на этом острове.

Вольф покачал головой и заметил:

– Ты всегда был слишком стремительным, брат, слишком опрометчивым. И все же я преисполнен уважения к тебе, как к человеку, пренебрегшему собственной безопасностью, чтобы навестить меня. Только...

– Только мне бы следовало быть осмотрительным и удостовериться, что посыльный прибыл действительно от тебя. В другое время я так бы и сделал. Но в тот момент, когда появилась гексакулум, мои мысли были полны тобой, я скучал по тебе. Даже мы, Властелины, имеем слабости, ты же знаешь.

Вольф некоторое время молчал, наблюдая, как ликующие илманиры волокут домашнюю птицу, животных, награбленные ожерелья и кольца из морских нефритов. Потом произнес:

– Мы, безусловно, в отчаянном положении. И наибольшую опасность представляет отец. Но почти равная смертельная угроза нависла и над теми, кто стал нашим союзник. Данное ими слово не означает, что за ними не нужно присматривать. Я предлагаю тебе взаимную поддержку, мы будем спать и бодрствовать поочередно.

Лувах вновь усмехнулся:

– Однако во сне ты не забудешь держать один глаз приоткрытым, чтобы следить за мной, а, брат?

Вольф нахмурился, и Лувах поспешно продолжал:

– Не сердись, Джадавин. Нам с тобой удалось прожить так долго лишь потому, что мы не утрачивали взаимного доверия, причем поступали так с самыми благими намерениями. Подумать только, ведь было время, когда все мы, двоюродные братья и сестры, жили, учились и играли вместе, благословенные невинностью взаимной любви. Теперь же мы, словно лютые волки, готовы перегрызть друг другу глотки. А почему, спрашивается? Я скажу тебе. Потому что Властелины сумасшедшие. Они считают себя богами, тогда как в действительности они самые обыкновенные люди, не лучше вот этих дикарей. Только нам посчастливилось быть наследниками могущественной науки и техники, достижениями которой мы пользуемся, не понимая ее законов. Подобно злым детям мы забавляемся игрушками, способными создавать и разрушать целые миры. Великие и мудрые люди, придумавшие эти «игрушки», давно почили, знание их обратилось в прах, и лишь технология, унаследованная от космических государств, продолжает существовать, используемая только для утех и насыщения алчности.

– Мне все это хорошо известно, брат, – согласился Вольф, – возможно, даже лучше, чем тебе, поскольку было время, когда я сам наслаждался эгоизмом и пороками. Мне многое пришлось пережить, когда-нибудь я расскажу тебе, – и собственный горький опыт пробудил во мне человеческую сущность, которую, надеюсь, ты сможешь оценить.

Илманиры спустили с Абуты огромные лестницы, увлекаемые вниз тяжелым грузом. Награбленное добро привязали к направляющим веревкам и подняли через отверстия в донной части острова. Так же подняли и те планеры, которые еще можно было починить. Вольф расположился в упряжке, прикрепленной к паре пузырей; двигаясь вверх, он держал лучемет наготове, поскольку отдавал себе отчет, что находится во власти абуталов, а те были воодушевлены успехом. Но, как ни странно, никто не проявил враждебности. Он прошел через отверстие, две ухмыляющиеся женщины подхватили его. Они оттащили его в сторону и сняли упряжь. Затем унесли пузыри и бросили в самом дальнем углу.

Когда подняли всех Властелинов, вождь Лугарн со своей женой Ситаз отвели своих союзников в верхнюю часть острова. Ступени, изготовленные из весьма тонкого и легкого материала, но очень прочные, представляли собой уплотненную оболочку газовых пузырей. На Абуте, где газ считался жизненно важным, все делалось как можно более легким. Это повлияло даже на разговорный язык, как заметил потом Вольф. В целом их речь отличалась от основного наследия предков незначительно, но фонетически язык претерпел некоторые изменения. Кроме того, появились новые слова, уточняющие понятия, связанные с весом, формой, гибкостью, размерами, вертикальным и горизонтальным направлениями движений.

Поднявшись по лестничному колодцу – цилиндру, вырезанному в сплетении корней, – Вольф очутился в своеобразном амфитеатре. Полом просторного помещения служили широкие полосы оболочек пузырей, а покатые стены и потолок были огромными пузырями, связанными корнями. На обширной палубе находилось только одно общественное здание с крышей, покрытой тростником, а также длинная, скрытая со всех сторон постройка, предназначенная для увеселений. В доме имелись плоские камни, на которых каждая семья готовила пищу. В проходах копошилась домашняя птица, бегали морские крысы, а в дюймовой глубине пруда играли тюлени, которых разводили на мясо. Ситаз, жена вождя, отвела новоприбывших в предназначенное для них помещение. Комнаты в виде небольших кабинок были вырезаны в корнях, а полом и стенами служили все те же оболочки пузырей. Двери заменяли вырезанные в полу отверстия, куда поднимались с помощью складных лестниц. Свет проникал через единственный иллюминатор, для освещения также использовались лампы, заправленные рыбьим жиром. Места едва хватало, чтобы сделать два шага в сторону и два шага в другую. В качестве кроватей использовались ниши в стенах, по форме напоминающие гроты, застеленные матрасами из перьев, набитых в рыбью кожу. Большая часть дневной и ночной деятельности проходила на «Главной палубе». Уединяться было негде, разве что на капитанском мостике.

Вольф ожидал, что абуталы тотчас же отплывут, подняв якоря. Однако Лугарн сказал, что им придется некоторое время подождать. Во-первых, острову необходима большая высота, чтобы лететь над открытым морем. А бактериям, вырабатывающим газ в пузырях, потребуется даже при усиленной подкормке, самое меньшее, два дня, чтобы наполнить пузыри, иначе полет не будет безопасным.

Во-вторых, в сражении абуталы понесли огромные потери; людей явно не хватало, чтобы эффективно управлять островом, поэтому Лугарн предложил последовать древнему обычаю и пополнить команду вербовкой фринканов. Убедившись, что гости благополучно разместились, Лугарн вернулся на поверхность. Вольф с любопытством последовал за ним. Вала также настояла на своем участии, хотя служило ли ее желание удовлетворению прихоти или она собиралась не спускать с него глаз – этого Вольф не знал. Возможно, решение было продиктовано и тем, и другим. Лугарн объяснил вождю фринканов, что от него требуется. Вождь удрученно махнул рукой, давая понять, что ему все равно. Лугарн собрал выживших и огласил свое предложение. К удивлению Вольфа многие пожелали стать добровольцами. Вала сказала, что эти два народа были заклятыми врагами, но сейчас фринканы ослаблены и, кроме того, молодежь привлекала романтика жизни на летающем острове.

Лугарн осмотрел добровольцев и выбрал тех, кто проявил себя во время битвы. В первую очередь он старался взять женщин, особенно с детьми. Последовала церемония ритуальной пытки, заключавшаяся в прижигании паха кандидата или кандидатки. Обычно захваченного противника пытали до смерти, если он не проявил должной стойкости и смелости. Потом его могли принять в племя.

В крайнем случае, как сейчас, – пытали символически.

Позднее, когда остров отплывет, новобранцы пройдут церемонию, в которой каждый смешает свою кровь с кровью илманиров. Это предотвратит месть со стороны наземных жителей, поскольку кровное братство считается священным.

– Есть и другая причина, почему время от времени необходимо пополнять команду, – сказала Вала. – Абуталы – и наземные, и воздушные островитяне – склонны к инцесту [18]18
  Брак между родственниками, кровосмешение.


[Закрыть]. Поэтому-то обычай и предписывает принимать в племя пленников.

Вала была очень дружелюбной с Вольфом и настаивала на том, чтобы проводить с ним все время. Она даже стала снова называть его уивкрат – термин Властелинов, означающий «дорогой». Она опиралась на его руку всякий раз, когда представлялась возможность и однажды даже легонько поцеловала его в щеку. Вольф не ответил на ласку. Даже теперь, пятьсот лет спустя, он не забыл, что когда-то они были любовниками, и она пыталась убить его.

Вольф отправился к вратам, через которые вошел. Вала увязалась следом. На ее вопросы он ответил, что хочет еще разок поговорить с Теотормоном.

– С этой морской жабой? Чего ради? Что он может знать?

– Посмотрим.

Они приближались к вратам, но Теотормона не нашли. Вольф прошелся по краю острова, чувствуя, как то тут, то там земля проседает под ним. Видимо, пузыри здесь были не такими полными.

– Сколько таких островов имеется на планете, и каков их максимальный размер? – спросил он.

– Не знаю. За время, что я здесь, мы видели два; фринканы говорят, что таких островов множество. Они упоминали еще мать островов, самом большом острове, имеющем, если верить слухам, огромную территорию. Все остальные летающие острова приблизительно одного размера. Слушай, зачем нам говорить об этих скучных материях? Разве нам нечего вспомнить?

– Что же? – осведомился Вольф.

Она повернулась к нему, приблизив лицо так, что губы едва не коснулись его подбородка.

– Почему бы не забыть прошлое? В конце-то концов, прошло так много времени, мы были тогда так молоды и глупы.

– Сомневаюсь, что ты сильно изменилась.

Вала улыбнулась.

– Почему ты так уверен? Как доказать тебе, что теперь я другая? – она обняла его и положила голову на грудь. – Кое в чем я действительно стала другой. Но ведь я любила тебя когда-то, и теперь, когда вижу снова, я понимаю, что никогда не переставала любить тебя.

– Даже тогда, когда попыталась убить меня в постели? – спросил он.

– Ах, дорогой мой, я была уверена, что ты изменяешь мне с противной и хитрой Алаграадой. Я думала, что ты предал меня. Можно ли бранить женщину, которая сходила с ума от ревности? Ты ведь знаешь, какая я собственница.

– Даже слишком хорошо знаю, – Вольф оттолкнул ее и добавил: – Еще ребенком ты была эгоисткой. Эгоистичны все Властелины, но ты своего рода уникум. Что я тогда в тебе нашел?

– Ах, мерзавец! – воскликнула она. – Ты любил меня, потому что я – Вала. Вот и все.

Вольф покачал головой.

– Возможно, когда-то так и было. Но теперь прошло. И никогда не повторится.

– Ты любишь другую? Я знаю ее? Это, случаем, не Анана, не моя ли глупая и кровожадная сестра?

– Нет! – отрезал Вольф. – Анана кровожадна, но не глупа. Ведь она не попалась в ловушку Уризена. Я не вижу ее здесь. Или с ней что-нибудь случилось? Она умерла?

Вала пожала плечами и отвернулась.

– Понятия не имею. Но твое беспокойство доказывает, что ты ее любишь. Анана! Кто бы мог подумать!

Вольф не пытался убедить ее в обратном. Он счел неразумным упоминать о Хрисеиде, пусть даже Вала никогда с ней не встречалась. Не стоило рисковать.

Вала повернулась и спросила:

– А что случилось с твоей девицей-землянкой?

– Какой землянкой? – переспросил он, ошеломленный ее злобой.

– Как это – какой? – скривилась Вала. – Я имею в виду Хрисеиду, смертную, ту, что ты привез с Земли около двух с половиной столетий назад из района Земли под названием Троя или что-то в этом роде. Ты сделал ее бессмертной, и она стала твоей возлюбленной.

– Как и несколько тысяч ей подобных, – заметил он. – Почему именно она привлекла твое внимание?

– Не спорь, я все знаю, ты и впрямь стал выродком, брат мой Вольф-Джадавин.

– Тебе даже известно мое земное имя – имя, которым я предпочитаю называться? А как много ты еще знаешь? И почему тебя это так интересует?

– Просто я всегда отличалась любопытством по отношению к Властелинам, – усмехнулась Вала, – вот почему я и остаюсь так долго в живых.

– А не скажешь ли ты, отчего умерло так много других?

Ее голос снова стал нежным, и она улыбнулась.

– Нам нет причин ссориться. Почему бы не оставить прошлое в прошлом?

– Ссориться? О, нет! Что прошло, то прошло, если только оно действительно было, только вот Властелины никогда не помнят хорошего и не забывают обид. И до тех пор, пока ты не убедишь меня в ином, я буду считать тебя прежней Вал ой. Такой же прекрасной, может, даже более прекрасной, чем раньше, но с черной гнилой душой.

Она попыталась улыбнуться.

– Ты всегда был слишком резок. Может, поэтому я и любила тебя. И как мужчина ты был лучше других, ты был самым великим из моих любовников.