Текст книги "Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры."

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Они отыскали комнату, где находилась статуя, за которой Кикаха спрятал полумесяц, но изваяние было перевернуто в борьбе между обезьянами и гворлами. По всей комнате валялись тела. Вольф в изумлении остановился. С тех пор, как они вступили во дворец, он не видел ни одного гворла и считал, что все они погибли во время боя с дикарями. Видимо, Властелин не всех отправлял ловить Кикаху.

– Полумесяц исчез! – воскликнул Кикаха.

– Либо он был найден довольно давно, либо кто-то нашел его сразу после того, как сшибли статую, – рассудил Вольф. – У меня возникло подозрение... Вы видели Абиру?

Никто не видел его после того, как началось вторжение во дворец. Гарпия, которой полагалось не спускать с него глаз, потеряла подопечного.

Вольф побежал к лабораториям, а Кикаха и полуразвернувшая крылья Подарга следом за ним. Преодолев три тысячи футов, Вольф запыхался и, тяжело дыша, остановился у входа.

– Ваннакс может уже находиться в центре управления, – сказал он. – Но если все еще работает над полумесяцем, то нам лучше всего войти тихо и попробовать захватить его врасплох.

– Ваннакс? – переспросила Подарга.

Вольф мысленно выругался. Они с Кикахой не хотели пока раскрывать личность Абиру. Подарга так сильно ненавидела любых Властелинов, что сразу же убила бы его.

Роберт хотел сохранить его живым, потому что Ваннакс мог оказаться ценным союзником во время взятия дворца. Вольф пообещал, что тот сможет отправиться в другой мир и поискать счастья там, если поможет им в борьбе с Арвуром.

Ваннакс объяснил, как он сумел вернуться в эту вселенную. После того, как Кикаха, урожденный Финнеган, случайно отправился сюда, забрав с собой полумесяц, Ваннакс продолжил поиски другого. Его ждал успех – где бы вы думали? – в скобяной лавке в Неории, штат Иллинойс. Как полумесяц туда попал, и какой Властелин потерял его на Земле, теперь уже не узнать. Несомненно, на Земле были и другие полумесяцы. А этот пропустил его через врата, расположенные на Индейском ярусе. Ваннакс поднялся на Тайяфайявоэд в Хамшем, где ему повезло захватить гворлов, Хрисеиду и рог. После этого он проделал путь ко дворцу, надеясь попасть туда.

– Старая поговорка гласит, что Властелину нельзя доверять, – пробормотал Вольф.

– Что ты сказал? – спросила Подарга. – Я повторяю: кто такой Ваннакс?

Вольф испытал облегчение оттого, что она не знала этого имени. Он ответил, что Абиру иногда выступал под таким именем. Не желая отвечать ни на какие вопросы и чувствуя, что время не ждет, он вошел в лабораторию. Это было помещение, достаточно широкое и с таким высоким потолком, чтобы вместить дюжину реактивных авиалайнеров. Шкафы, пульты и различные аппараты создавали, однако, ощущение тесноты.

В сотне ярдов от входа Ваннакс склонился над огромным пультом, работая с кнопками и рычагами.

Трое молча двинулись к нему. Скоро они оказались достаточно близко, чтобы увидеть два соединенных полумесяца. На широком экране над Ваннаксом мерцало призрачное изображение третьего полукруга. По нему пробегали волнистые линии света.

Ваннакс вдруг издал восторженное «А!», когда на экране появился еще один полумесяц. Ваннакс поманипулировал с несколькими шкалами, чтобы заставить два изображения двинуться друг к другу, а затем слиться в одно.

Вольф знал, что машина посылала частотный искатель, чтобы обнаружить частоту полумесяца, установленного на полу центра управления. Тогда Ваннакс подвергнет зажатые в пульте полумесяцы такому воздействию, которое изменит их резонанс на другой, соответствующий резонансу центра управления. Где Ваннакс раздобыл два полукруга, оставалось тайной, пока Вольф не вспомнил о полумесяце, с которым тот прошел через врата на ярус Индеи.

Каким-то образом в период между своим пленением и бегством Ваннакс заполучил в свои руки этот полумесяц. Он, должно быть, спрятал его в развалинах, прежде чем обезьяна захватила его в плен.

Ваннакс оторвался от своей работы, увидел троицу и, взглянув на экран, сорвал полумесяцы с зажимов на пульте.

Трое бросились к нему, когда он положил на пол один, а затем и другой полумесяц.

Он засмеялся, сделал непристойный жест и шагнул в круг с кинжалом в руке.

Вольф издал крик отчаяния, так как они были слишком далеко, чтобы остановить его. Затем он остановился и вскинул руку к глазам, чтобы загородиться от ослепительной вспышки, но слишком поздно. Роберт услышал, как закричали Кикаха и Подарга, тоже ослепленные. А еще услышал вопль Ваннакса и почуял запах обгорелого мяса.

Ничего не видя, он двигался вперед, пока его ноги не коснулись трупа.

– Что случилось, черт подери? – выругался Кикаха. – Боже, я надеюсь, мы не ослепли навсегда!

– Ваннакс думал проскользнуть через врата Арвура в центре управления, – объяснил Вольф. – Но Арвур установил ловушку. Он мог бы просто разрушить аппаратуру, но его, должно быть, забавляло, что можно убить любого, кто попробует воспользоваться воротами.

Он стоял и ждал, зная, что время утекает, но, полуслепой, ничего другого он поделать не мог. Через некоторое время, показавшееся невыносимо долгим, зрение начало возвращаться.

Ваннакс лежал на спине, обугленный до неузнаваемости.

Два полумесяца на полу остались невредимыми. Миг спустя Роберт отделил один от другого.

– Он был предателем, – тихо сказал Вольф Кикахе, – но оказал нам услугу. Я собирался попробовать тот же фокус, только намеревался воспользоваться рогом для активации спрятанного тобой полумесяца.

Притворившись, что изучает другие пульты в поисках мин-сюрпризов, он сумел отойти вместе с Кикахой подальше от Подарги.

– Не хотел я этого делать, – прошептал он, – но придется. Надо будет воспользоваться рогом, если мы хотим выгнать Арвура из центра управления или добраться до него, прежде чем он сможет использовать полумесяцы для побега.

– Я не поспеваю за твоей мыслью, – сказал Кикаха.

– Когда я построил дворец, то включил термическую субстанцию в пластиковую оболочку центра управления. Ее можно запустить только определенной последовательностью нот из рога вместе с еще одним маленьким трюком. Я не хочу активировать систему, потому что тогда пропадет также и центр управления, а дворец окажется беззащитен против других Властелинов.

– Тебе лучше это сделать, – посоветовал Кикаха. – Есть, однако, одна причина, которая помешает Арвуру смыться через полумесяцы.

Вольф улыбнулся и показал на пульт.

– Арвуру следовало бы уничтожить пульт вместо того, чтобы ублажать свое садистское воображение. Как и всякое оружие, оно обоюдоострое.

Он активировал управление, и на экране снова засияло изображение полумесяца. По экрану побежали волнистые линии света. Вольф перешел к другому пульту и распахнул небольшую дверцу наверху, открыв панель с управлением без поясняющих надписей. Щелкнув двумя переключателями, он нажал кнопку. Экран опустел.

– Резонанс его полумесяца изменен, – констатировал Вольф. – Когда он захочет воспользоваться им в паре с любым другим, его ждет дьявольский шок, но не такого рода, что получил Ваннакс. У него просто не будет врат для бегства.

– Вы, Властелины, – подлый, изобретательный и коварный народ! – сказал Кикаха. – Но все равно, мне нравится твой стиль.

Он покинул помещение. Миг спустя из коридора донеслись его крики. Подарга бросилась из помещения, затем остановилась и прожгла Вольфа подозрительным взглядом. Он тоже пустился бежать. Подарга, убедившись, что он не остается, помчалась за ним. Вольф остановился и вынул из футляра рог.

Он просунул палец в мундштук, зацепил им за единственное отверстие в паутиноподобной структуре, достаточно большое, чтобы там поместился палец. Потянув, Вольф вытащил паутину наружу. Он перевернул ее и вставил передним концом внутрь рога. Затем он положил рог обратно в чехол и побежал следом за гарпией.

Она уже стояла рядом с Кикахой и выслушивала объяснения: ему померещилось, будто он увидел гворла, но это оказалось просто рыскавшая орлица. Вольф предложил вернуться. Он не объяснил, что рог должен находиться в пределах определенного расстояния от стен центра управления. Когда они возвратились в коридор перед центром управления, Вольф открыл чехол. Кикаха встал позади Подарги, готовый оглушить ее, если та вздумает причинять какие-то хлопоты. Что они могли бы сделать с орлицами, кроме как натравить на них обезьян, – это другой вопрос.

Подарга воскликнула, увидев рог, но ничего не предпринимала. Вольф поднес рог к губам, надеясь, что сможет вспомнить правильную последовательность нот. Многое он вспомнил с тех пор, как поговорил с Ваннаксом, многое оставалось пока утраченным.

Вольф как раз поднес мундштук к губам, когда загремел голос. Казалось, он исходил из потолка, стен и пола, отовсюду. Звучал язык Властелинов, чему Вольф был рад. Подарга этого языка не знала.

– Джадавин, я не узнал тебя, пока не увидел рог. Хотя был уверен, что ты выглядишь знакомым – мне следовало бы тебя узнать. Но это же было так давно! Как давно?

– Много веков или тысячелетий, в зависимости от временной шкалы. Значит, мы, два старых врага, снова встретились лицом к лицу. Но на этот раз у тебя нет выхода. Ты умрешь, как умер Ваннакс.

– Как так? – прорычал голос Арвура.

– Я заставлю расплавиться стены твоей будто бы неприступной крепости. Ты либо останешься в ней и зажаришься, либо выйдешь и умрешь иным образом. Я не думаю, что ты останешься.

Вольфа вдруг охватила грусть и ощущение несправедливости. Если Подарга убьет Арвура, она убьет не того, кто был ответственным за ее нынешнее состояние. Не имело значения, что Арвур сделал бы то же самое, окажись он в то время Властелином этого мира.

С другой стороны, он, Вольф, тоже не виноват. Он уже не был Властелином Джадавином, сконструировавшим эту вселенную, а затем управлявшим ею так дурно для многих своих созданий и похищенных землян. Амнезия его была полной и стерла всего Джадавина, сделав его чистой страницей. Из этой чистоты появился новый человек, Вольф, неспособный действовать, как Джадавин или любые другие Властелины.

Даже вспомнив многое, он по-прежнему оставался Вольфом. Мысль о том, кем он был, вызвала боль, раскаяние и стремление все поправить, насколько это в его силах.

Разве так нужно начинать, позволяя Арвуру умереть страшной смертью за преступление, которого он не совершал?

– Джадавин, – прогремел Арвур, – ты, может, думаешь, что выиграл этот ход, но я снова одержал над тобой верх! Я могу выложить на стол еще одну монету, и ее цена намного выше той, что причинит мне твой рог!

– И какая же это цена? – поинтересовался Вольф.

У него было мрачное предчувствие, что Арвур не блефует.

– Я подложил одну из бомб, прихваченных с собой, когда меня лишили Чиффаэнира. Она находится под дворцом, и, когда я пожелаю того, она взорвется и снесет всю макушку этого монолита. Верно, я тоже умру, зато прихвачу с собой своего старого врага. Твоя женщина и твои друзья тоже погибнут. Подумай о них!

Вольф подумал. Он испытывал страшные муки.

– Каковы твои условия? – спросил он.

– Я знаю, что ты не хочешь умирать. Ты такой жалкий, что тебе следовало бы хотеть умереть, но ты десять тысяч лет цеплялся за свою никчемную жизнь.

– Довольно оскорблений! Ты готов или нет? Мой палец в дюйме от кнопки.

Арвур хохотнул и продолжал:

– Даже если я блефую, а это не так, ты не можешь позволить себе идти на риск.

Вольф передал разговор своим спутникам, которые слушали Арвура, не понимая ни слова, но зная, что происходит что-то решающее. Он объяснил все, что сумел, опустив ту часть, в которой его назвали Джадавином.

Подарга с лицом, на котором беспомощность соединялась с бешенством, произнесла:

– Спроси, каковы его условия. – Затем она добавила: – После того, как все это закончится, тебе, Вольф, придется многое мне объяснить.

Арвур ответил:

– Ты должен отдать мне серебряный рог, драгоценнейшую работу мастера Ильмарволкина. Я воспользуюсь им, чтобы открыть врата в бассейне и пройду через них на атлантидский ярус. Это все, чего я хочу, за исключением твоего обещания, что никто не бросится вслед за мной, пока не закроются врата.

Вольф несколько секунд обдумывал, а затем сказал:

– Ладно. Ты можешь теперь выходить. Я клянусь тебе своей честью Вольфа и рукой Детьюва, что отдам тебе рог и не пошлю никого вслед за тобой, пока не закроются врата.

Арвур засмеялся и сказал:

– Я выхожу.

Вольф ждал, когда распахнется дверь в конце коридора. Тогда, зная, что теперь Арвур не сможет его подслушать, он сказал Подарге:

– Арвур думает, что мы у него в руках, и он вполне в этом уверен. Он выйдет через врата в сорока милях отсюда, неподалеку от Иквеквы, пригорода столицы Атлантиды. Он был бы по-прежнему предоставлен милости твоей и твоих орлиц, если бы не было другой резонансной точки всего в десяти милях отсюда. Эти врата откроются, когда он протрубит в рог, и пропустят его в другую вселенную. Я покажу тебе, где они находятся, как только Арвур уйдет через бассейн.

Арвур уверенно шел к ним. Это был высокий, широкоплечий и красивый мужчина с волнистыми белокурыми волосами и голубыми глазами. Он взял у Вольфа рог, иронически поклонился и прошел дальше по коридору. Подарга уставилась на него с таким бешенством, что Вольф боялся, как бы она не бросилась на него. Он хотел сдержать свои обещания и ей, и Арвуру.

Арвур шагал мимо безмолвных и угрожающих рядов так, словно они были не более чем мраморные статуи. Вольф не стал дожидаться, когда он доберется до бассейна, а сразу же направился в центр управления. Быстрое изучение показало ему, что Арвур оставил включенным устройство, активируюшее бомбу. Он, несомненно, дал себе много времени, чтобы убраться восвояси. Вольфа прошиб пот, пока он удалял это устройство. К тому времени вернулся Кикаха, следивший, как Арвур уходит через врата в бассейне.

– Смылся, спору нет, – сказал он. – Но это было не так легко, как ему думалось. Место выхода находилось под водой из-за созданного им самим потопа. Он вынужден был упасть в воду и плыть к суше. Он все еще плыл, когда закрылись ворота.

Вольф отвел Подаргу в огромный зал карт и показал городок, поблизости от которого находились врата. Затем в зале обзора он показал ей на экране врата с близкого расстояния. Подарга с минуту изучала карту и экран. Она отдала приказ орлицам, и те вышли следом за ней. Даже обезьян ужаснул блеск смерти в их глазах.

Арвур был в сорока милях от монолита, но его еще ждало десятимильное путешествие. Подарга же и ее пташки слетели с точки на высоте в тридцать тысяч футов. Они будут снижаться под таким углом и на такое расстояние, что смогут набрать огромную скорость.

Пока Вольф ждал перед экраном, у него было время для размышлений. В конечном итоге он расскажет Хрисеиде, кем он был и как стал Вольфом. Она узнает, что он отправился в другую вселенную навестить одного из немногих дружественных Властелинов. Вэрнирнам становилось одиноко, несмотря на их огромную мощь, время от времени они хотели пообщаться с равными себе. По возвращении в эту вселенную он попал в ловушку, расставленную Ваннаксом, еще одним Властелином, лишенным владений. Джадавина швырнуло во вселенную Земли, но он подхватил с собой и захваченного врасплох Ваннакса. Ваннакс сбежал с полумесяцем после жестокой борьбы на склоне горы. Что случилось с другим полумесяцем, Вольф не знал. Но Ваннаксу он не достался, это уж наверняка.

Тут его поразила амнезия, и Джадавин, потеряв память, стал, по существу, младенцем. Его взяли к себе Вольфы, и началась жизнь в качестве землянина.

Вольф не знал причин амнезии. Она могла быть вызвана ударом по голове во время схватки с Ваннаксом или произойти в результате шока от ужаса, что он, беспомощный, застрял на чужой планете. Властелины так долго полагались на свою науку, что лишенные ее достижений, становились беспомощными.

Потеря памяти могла произойти из-за его долгой борьбы со своей совестью. Долгие годы до того, как его волей-неволей вытолкнули в другое мир, он был неудовлетворен собой, испытывал отвращение к своим делам и печаль от одиночества и ненадежности положения. Не было ни одного существа могущественней Властелина, и все же никто не был более одиноким, с горечью осознававшим, что любая минута может стать последней. Против него строили козни другие Властелины. И все должны были каждую минуту оставаться настороже.

Какой бы ни была причина – он стал Вольфом. Но, как и говорил Кикаха, существовало взаимное притяжение между ним, рогом и точками резонанса. Отнюдь не случайно он оказался в подвале того дома в Аризоне, когда Кикаха протрубил в рог. Кикаха подозревал, что Вольф был лишившимся памяти, изгнанным Властелином.

Теперь Вольф знал, почему он так необыкновенно быстро усваивал языки этой вселенной. Он вспоминал их. И такое стремительное влечение к Хрисеиде возникло потому, что она была самой любимой его фавориткой из всех женщин в его владениях. Он даже подумывал привести ее во дворец и сделать своей Госпожой.

Она не узнала в нем того, кем он был, встретив как Вольфа, потому что никогда не видела его лица. Тот дешевый фокус с ослепительным излучением скрывал его черты. Что же касается голоса, то он использовал прибор, чтобы усиливать и искажать его, внушая благоговение у поклонявшихся подданных. Его огромная сила тоже не была естественной, ибо он воспользовался биопроцессами для снаряжения себя мощными мускулами.

Он возместит, чем только сможет, жестокость и надменность Джадавина, являвшегося теперь столь малой частью его. Он создаст новые человеческие тела в биоцилиндрах и вставит в них мозги Подарги и ее сестер, обезьян Кикахи, Ипсеваса и всех прочих, кто того пожелает. Он позволит народу Атлантиды вновь отстроиться и не будет тираном. Он не станет вмешиваться в дела многоярусного мира, если не возникнет абсолютной необходимости.

Кикаха позвал его к экрану. Арвур каким-то образом нашел лошадь в стране мертвых и бешено гнал ее.

– Везет же дьяволу! – застонал Кикаха.

– Я думаю, дьявол гонится за ним, – заметил Вольф.

Арвур оглянулся назад и вверх, а потом принялся колотить лошадь палкой.

– Он сумеет добраться! – воскликнул Кикаха. – Храм Властелина всего в полумиле впереди.

Вольф посмотрел на огромное белокаменное строение на вершине холма. В нем находилось тайное помещение, которым он сам пользовался, когда был Джадавином.

Он покачал головой:

– Нет!

Подарга спикировала, попав в их поле зрения. Она снижалась на огромной скорости, хлопая крыльями и вытянув вперед белое на фоне зеленого неба лицо. За ней неслись ее орлицы.

Арвур скакал на лошади вверх по крутому холму. Затем ноги кобылы подкосились, и она рухнула. Арвур ударился о землю и тут же пустился бежать. Подарга налетела на него. Арвур петлял, как удирающий от ястреба кролик. Гарпия следовала за ним, повторяя его зигзаги, и, угадав, куда он метнется во время одного из своих прыжков в сторону, настигла. Когти вцепились ему в спину. Он вскинул руки в воздух, и рот его стал похож на «О», из которого вырвался беззвучный для смотревших на экран вопль.

Арвур упал, и Подарга опустилась на него. Другие орлицы приземлились и собрались вокруг посмотреть, что будет.

Врата мироздания

Глава I

Тысячи лет назад Властелины пользовались лекарствами, электроникой, гипнозом и психотехникой, чтобы обходиться без сна. Дни и ночи, даже месяцы их глаза не затуманивались, а тела оставались свежими и энергичными. Но со временем мозг разрушался. Галлюцинации, безграничная злоба и беспричинное чувство близкой гибели овладевали ими. Некоторые навсегда сходили с ума, и их приходилось убивать или заключать в тюрьмы.

Именно тогда Властелины обнаружили, что даже они, творцы вселенной, владыки науки, которая поставила их лишь на ступень ниже богов, должны спать. Бессознательно их разум, лишенный сна, взбунтовался. Его оружием стало сумасшествие, которое опрокидывало опоры разума.

Поэтому все Властелины теперь спали и видели сны.

Роберт Вольф, которого когда-то звали Джадавином, Властелин многоэтажной планеты, которая была построена наподобие Вавилонской башни, видел сон.

Ему снилось, что в его спальню через окно вплыла шестиконечная звезда. Кружась, она повисла в воздухе, в ногах кровати. Это был пан лого л аз, один из древних символов религии. Вольф, имевший обыкновение мыслить главным образом по-английски, подумал о ней как о гексакулуме. Это была шестигранная звезда, ее центр сиял белым, каждая грань отбрасывала лучи своего цвета: красный, оранжевый, лазурный, пурпурный, черный и желтый. Гексакулум пульсировала, как сердцевина солнца, лучи метали молнии, слегка задевая его ресницы. Сияние скребло кожу, как могла бы скрести, выпустив когти, домашняя кошка, чтобы разбудить спящего хозяина осторожным царапанием.

– Чего ты хочешь? – спросил Вольф; он знал, что видит сон. Гексакулум несла опасность. Даже тени между лучами были густыми и зловещими. Он узнал, что гексакулум послана отцом, которого не видел в течение двух тысяч лет.

– Джадавин!

Голос был безмолвным, слова формировались шестью лучами, которые теперь изгибались, свертывались кольцами и корчились, как огненные змеи. Буквы, в которые они превращались, были древними – из первоначальной письменности Властелинов. Он видел их светящимися, однако воспринимал не столько глазами, сколько на слух, как голос, шепчущий из глубины, будто цвета проникали в центр его мозга и воскрешали давно умерший голос. Слова так глубоко потрясали его внутреннюю сущность, что приводили к смятению, заставляя поверить в кошмарный обман сна.

– Проснись, Джадавин! – воззвал голос отца.

При этих словах Вольф понял, что гексакулум со светящимися лучами была не только в его разуме – она существовала в действительности. Его глаза открылись. Он уставился на вогнутый потолок, освещенный мягким, струящимся светом, испещренный красными, черными, желтыми, зелеными бликами. Он протянул руку, чтобы дотронуться до Хрисеиды, своей жены, и обнаружил, что ее сторона постели пуста.

Он сел, огляделся и, увидев, что ее нет в комнате, позвал:

– Хрисеида!

Затем он увидел сверкающий пульсирующий шестилучевой предмет, который висел в шести футах над краем кровати. Из него донесся голос отца:

– Джадавин, сын мой, враг мой! Не ищи утраченное. Ты оказал ей честь, сделав своей супругой. Она исчезла и не вернется.

Вольф выпрямился, а потом спрыгнул с кровати. Как эта штука проникла в его замок, считающийся неприступным? Задолго до того, как шестиугольник достиг спальни, находящейся в центре замка, его должны были разбудить сигналы тревоги. Массивные двери в громадном замке обязаны были закрыться, лазерные лучи в залах – нацелиться и уничтожить нарушителя, сотни хитроумных ловушек – прийти в действие. Гексакулум должны были сжечь, разрушить, взорвать, сокрушить, утопить.

Но ни единый огонек не засиял на стене, которая только казалась фантастическим украшением, но на самом деле являлась световым сигнализатором тревоги и контрольной панелью всего замка. Она тускло и спокойно светилась, как будто непрошеный гость пребывал за тридевять земель.

Голос Уризена, его отца, засмеялся и произнес:

– Ты ведь не думал, что можешь удержать Властелина Властелинов своим слабым оружием, не так ли, Джадавин? Я мог бы убить тебя сию же секунду – там, где ты стоишь, глупо удивляясь, такой бледный, дрожащий, покрытый потом.

– Хрисеида! – снова воскликнул Вольф.

– Хрисеиды больше нет. Безопасность твоих кроватей и твоей вселенной теперь не для нее. Ее захватили быстро и бесшумно, как вор крадет драгоценность.

– Что ты хочешь, отец? – спросил Вольф.

– Я хочу, чтобы ты последовал за ней. Попробуй-ка, найди.

Вольф в ярости вскочил на кровать и через спинку бросился на гексакулум. На мгновение он потерял рассудок, осторожность, предупреждающую, что каждое его движение может стать фатальным. Его руки устремились к многоцветной сверкающей звезде. Они сомкнулись в воздухе, а он стоял на полу, глядя вверх, туда, где мгновением раньше сияла гексакулум. В тот миг, когда его пальцы коснулись огненных бликов, многогранная звезда исчезла. Следовательно, она не была физическим телом, а являлась просто-напросто изображением, переданным неизвестным ему способом.

Но он сам не поверил такому выводу. Все же шестиугольник являлся формой энергии, переданным из другого мира. Источник мог находиться в соседней вселенной или за миллион миров отсюда. Расстояние не имело значения. Важно было то, что Уризен проник в личный мир Вольфа. И тайно похитил Хрисеиду.

Вольф не ждал других отцовских слов. Уризен не сказал, куда отправили Хрисеиду, как Вольфу следует искать ее, и что с ней сделают. Однако Вольф уже составил план. Ему придется обнаружить скрытый, замкнутый на себя мир отца, затем отыскать врата, чтобы проникнуть в него. Наконец, распознать ловушки, поставленные Уризеном, и избежать их. Если он преуспеет, а вероятность удачи очень мала, ему предстоит добраться до Уризена и убить его. Только так он сумеет спасти Хрисеиду.

Таков был сюжет древней игры, в которую играли Властелины. Сам Вольф, будучи Джадавином, седьмым сыном Уризена, прожил десять тысяч лет, наслаждаясь каждым днем. Но ему удалось сделать очень многое, довольствуясь жизнью в собственном мире. В отличие от большинства Властелинов, он не уставал от сотворенного мира. Он наслаждался им, хотя, как признавал теперь, развлечения его бывали жестокими. Он не только эксплуатировал местных жителей, но соорудил оборону, которая поймала в ловушки десятки Властелинов. Захваченные мужчины и женщины – в том числе несколько его братьев и сестер – умирали медленно и ужасно. Вольф чувствовал теперь раскаяние за недоброе отношение к населению своего мира. Только убитые и замученные Властелины не вызывали в нем чувства вины. Они знали, на что шли, когда проникали в его мир, и если кто-то попадался в ловушку, то долго страдал, прежде чем умереть.

Потом Властелину Ваннаксу удалось забросить Джадавина в мир Земли, хотя он и сам угодил туда вместе с тем, против которого строил козни. Тем временем многоярусным миром завладел третий Властелин – Арвур. Воспоминания Джадавина о прежней жизни обрывались на том ужасе, который он испытал, когда оказался в чужом мире безоружным и не имеющим средств к возвращению: Джадавин стал пустым местом.

Его усыновил фермер по имени Вольф. Потерявшему память Джадавину дали имя Роберт Вольф. Ему исполнилось шестьдесят шесть лет, но он так и не вспомнил, что же произошло до того, как он свалился на Кентукскую гору. На Земле он преподавал латынь, греческий и индийские языки, потом вышел на пенсию и переехал в округ Финикс, штат Аризона.

И там, в доме, который собирался приобрести, он наткнулся в шкафу на забытое небо и прошел через раскрывшиеся врата обратно в мир, который сам создал и которым правил как Властелин в течение десяти тысяч лет.

Он с боем пробивал себе путь от самого нижнего уровня многоэтажной планеты, похожей на Вавилонскую башню, к замку Владыки Арвура. На нижнем ярусе он встретил и полюбил Хрисеиду, одну из собственных полусозданий. И снова стал Властелином, но уже не таким, каким покинул этот мир. Он стал гуманным. Его слезы, вызванные болью от потери Хрисеиды, и ужас, охвативший при мысли о том, что с ней может случиться, служили доказательством его человечности. Ни один Властелин не проливал слез над другими существами, хотя говорили, что несколько тысяч лет назад Уризен плакал от радости, поймав в ловушку двух сыновей.

Не теряя времени, Вольф приступил к делу, которое необходимо было выполнить. Прежде всего, предстояло убедиться, что никто не захватит замок, пока он будет отсутствовать. Роберт помнил, что случилось в прошлый раз, когда он покинул этот мир: вернувшись, он обнаружил на своем месте другого Властелина. Теперь был только один человек, способный занять его место, но ему-то Роберт мог доверять. Это был Кикаха (урожденный Пол Янус Финнеган из местечка Хауте в Индии на Земле). Именно Кикаха отдал ему рог, без которого Джадавин не сумел бы вернуться в этот мир. Кикаха же помог Властелину отвоевать свое владение.

Рог.

С ним он сможет выследить мир Уризена и отыскать вход туда!

Вольф прошел по хризолитовому полу вдоль стены и повернул фрагмент с вырезанным изображением гигантской орлицы. У него перехватило дыхание: в потайном месте рога не оказалось. Выдолбленная часть стены, в которой хранился рог, была пуста.

Итак, Уризен не только захватил Хрисеиду, но выкрал и древний рог Шамбаримена.

Пусть! Вольф будет оплакивать Хрисеиду, но не станет проливать слез над вещью, какой бы ценной она ни была. Он быстро прошел через зал, отмечая, что ни одно средство тревоги не сработало. Придворные и челядь спали, будто их ждал еще один день покоя и счастья, пришедших с возвращением во дворец на вершине мира его истинного создателя. Джадавин не мог сдержать дрожи. Он всегда боялся отца. Теперь же, получив доказательство огромной силы родителя, Вольф ужаснулся, но решил, что страх его не остановит. Он выследит и убьет отца или погибнет.

Войдя в просторную комнату, Вольф уселся перед контрольной панелью, имеющей форму пагоды, и включил установку автоматического обзора всех мест планеты, где установлены телекамеры. А их было около десяти тысяч на каждой из четырех нижних ступеней; замаскировав камеры под скалы и деревья, их установили так, чтобы иметь возможность наблюдать за всем происходящим в ключевых местах планеты. В течение двух часов он сидел, наблюдая за меняющимися на экране видами. Потом, зная, что мог бы прождать так не один день, включил аппаратуру на поиск Кикахи и вышел. Теперь, если на экране появится изображение разыскиваемого, сработает стоп-кадр, и соответствующий сигнал уведомит его о выполнении задания.

Вольф задействовал еще несколько дисплеев. Компьютер сверял данные. Записи были семидесятилетней давности, поэтому количество вновь созданных вселенных допускалось равным тысяче. Именно ими Вольф интересовался в первую очередь. Последним местом пребывания Уризена был мир Гардазринтрах, где вырос Вольф со своими родными и двоюродными братьями и сестрами. Но Уризен, которому миры надоедали столь же быстро, как новые игрушки избалованному ребенку, давно уже покинул Гардазринтрах и трижды с тех пор переселялся. Возможно, что теперь он избрал резиденцией новый, четвертый мир, его-то и следовало отыскать и найти способ проникнуть туда.

Будь даже все миры зарегистрированы, не было бы никакой возможности вычислить вселенную отца. К тому же каждая была изолирована и не поддавалась обнаружению. Уязвимым местом являлись врата, некогда появившиеся и с тех пор периодически видимые. Но если в тот момент, когда видоискатели ищут коридор, врата будут закрыты, то местность сочтут «пустой».