Текст книги "Опасные намерения"
Автор книги: Ферн Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
Пит задержал дыхание. Ему вдруг показалось, что освещенный солнцем Центральный парк потускнел.
– Почему же ты поступаешь по-другому? – спросил он сухо.
– Как тебя понимать? – воскликнула Мэдди.
– Так и… Знаешь, Энни всегда говорила… если любишь кого-нибудь, значит, счастье этого человека для тебя на первом месте. И я согласен с каждым словом, Ты знаешь, ты должна знать, как много для меня значит дружба с Энни, но тем не менее хочешь, чтобы я убил ее, эту дружбу. Я никогда не пойду на это, Мэдди.
– Даже если я скажу, что это важно для меня?
– Да. Мне бы никогда в голову не пришло просить тебя порвать с кем-то отношения, которые установились еще до нашего знакомства. Мне не повезло с детством, Мэдди. Друзья очень важны для меня, потому что я не так просто их приобретал, И если мне удавалось найти друга, он оставался со мной на всю жизнь.
Мэдди засмеялась. Точно так же, как тогда, когда он рассказал ей о Барни.
– Я просто проверяла тебя, Пит Соренсон. Конечно же, я никогда не стану вынуждать тебя отказываться от того, что тебе дорого. Все-таки мы с тобой очень похожи и знаем толк в дружбе. – Мэдди с улыбкой поцеловала его, но глаза ее не улыбались.
Этот разговор оставил у Пита на душе горьковатый осадок.
Они пошли по направлению к его дому, купив по дороге мороженое. Неприятные минуты ушли в прошлое, но не забылись.
– У меня идея, – вдруг сказала Мэдди. – Давай примем душ вместе. Я намылю тебя, а ты меня.
– И?
– А потом я оближу тебя так же, как вот это мороженое.
Пит усмехнулся.
– Обещания, обещания…
– Иногда они исполняются. Давай рванем наперегонки до дома.
Их подошвы застучали по горячему тротуару. Оба ужасно вспотели, пока добежали до дверей. Привратник засвидетельствовал ничью.
Они вышли из душевой нагишом, потеряв контроль над собой – дикие животные, загнанные в ловушку пламенем, которое мог погасить только оргазм.
Через некоторое время, когда Пит издал стон удовлетворения, Мэдди прижалась к нему.
– Пит, как ты думаешь, наш секс всегда будет таким же необузданным и прекрасным? Даже когда мы станем старше?
– Конечно, – буркнул он лениво.
– Обещай мне, – прошептала она.
Пит открыл глаза. Мэдди постоянно требует обещаний. Он вспомнил о Барни, который когда-то дал ему одно-единственное обещание, но не смог выполнить даже его.
– Обещаю.
Через минуту она спала, еле слышно посапывая у него на плече. Он тоже попытался заснуть, но сон не шел.
Их занятия любовью. Такие бурные, стремительные… Интересно, было бы лучше, если бы они занимались этим медленно, достигая пика в течение нескольких часов? Неизвестно. Они слишком хотели друг друга, он и Мэдди, и в этом некого было винить.
* * *
Когда они проснулись, солнце уже садилось.
Пит спустил с кровати ноги. За тот месяц, что они прожили вместе, каждый день почти в точности повторял предыдущий. Пробежка в Центральном парке, душ вдвоем, секс, несколько часов сна и обед, который всегда готовил он. Отведав кулинарных шедевров Пита, они смотрели телевизор или шли в кино, а потом опять занимались любовью. Это стало почти привычкой, если можно так сказать, или же установившимся распорядком дня. Он часто задумывался, есть ли какая-то разница между этими понятиями.
Пит любил Мэдди. На самом деле любил. Наконец-то он кому-то принадлежал. Он частенько думал о Барни, что, в общем, тоже входило в распорядок дня. Ему иногда хотелось поговорить о нем с Мэдди, но всякий раз он боялся услышать тот ее странный смех.
– Итак, – раздался голос Мэдди из ванной, – какими гастрономическими произведениями искусства порадует нас сегодня вечером мистер Соренсон?
Пит вздрогнул от неожиданности и поймал себя на мысли, что едва не выругался.
– Цыпленок по-чилийски. Он так наперчен, что вместе с приборами на стол придется поставить огнетушитель, – ответил он, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.
– Звучит лучше, чем мое рагу с макаронами. Сразу после свадьбы запишусь на кулинарные курсы. Что за жена, которая заставляет торчать на кухне своего бедного мужа? Тебе нравится моя идея?
– Как и все в тебе, – ответил Пит, направляясь в душевую, и столкнулся с Мэдди в дверях.
– Я поменяю постель, пока ты обдашься. Я знаю, что ты любишь спать на чистых накрахмаленных простынях. – Она улыбнулась. – Постель выглядит так, будто на ней потоптались десятка два цыплят. Не чилийских, конечно, но все равно очень жарких и страстных. Хочешь, я порежу лук?
– После того, как я приму душ.
– Я так и собиралась, Пит. Мне нравится хлопотать вместе с тобой на кухне. Все так по-домашнему… Я соскучилась по таким вещам. Пит, все нормально? Ты какой-то уж очень притихший. Это не из-за нашего спора по поводу твоей подруги?
– У моей подруги есть имя. Да, если честно, тот спор не дает мне покоя.
– Ну что ж, ты всегда говоришь правду. Мне это по душе. Клянусь, Пит, я не стану мешать вашей дружбе. Терпеть не могу ревновать, но все равно ревную. Обещаю, что как-нибудь справлюсь с собой, у меня получится. Обязательно получится.
– Рад слышать. Гарантирую, ты полюбишь Энни, и не удивлюсь, если вы станете близкими подругами. Только бы мне удалось разыскать Барни. Тогда в моей жизни все станет на свои места.
– Жизнь – смешная штука, Пит. Ты можешь просто идти по улице и случайно натолкнуться на него. Иногда случаются странные вещи, – заметила она, выворачивая наволочку наизнанку. – Тебе нужны новые подушки.
– Закажи несколько на мое имя в «Блумингдейле», – сказал он через плечо.
Мэдди пристально посмотрела на него и взялась за пододеяльник. Как будто у нее есть время покупать подушки. Ладно, она попросит об этом своего ассистента. Она готова сделать все что угодно, лишь бы увидеть на лице Пита улыбку.
– Надеюсь, он никогда не найдет Барни, – проговорила Мэдди еле слышно. – Неизвестно, что делать с этой Энни или как ее там, а если к ней добавится еще и Барки, то все пойдет прахом. – Она смахнула набежавшую слезу. Почему ей не нужен никто, кроме Пита, а он нуждается в ком-то еще? Почему?
Пит уже поджаривал цыпленка, когда Мэдди, присоединившись к нему, сняла со стены разделочную доску, достала нож и принялась резать овощи, как делала это каждый вечер.
– Я уже помыл их, – сообщил он.
Мэдди кивнула. Сейчас она нарежет сколько нужно моркови, помидоров и лука, выбросит отходы в контейнер, а все оставшиеся овощи положит обратно в холодильник.
– А что у нас на десерт?
– Замороженный кекс и пирог. На коробке написано «Бельгийское яблоко». Похоже, в нем много сиропа и толченых орехов. Со взбитыми сливками получится нечто божественное.
Потом они ждали в гостиной, пока приготовится обед, Мэдди уселась среди подушек на полу, тщательно скрывая раздражение. Пит перебирал кассеты на стеллаже, разыскивая нужную. Они всегда смотрели одну и ту же, и лежала она на самом верху, но ему почему-то нравилось превращать эти липовые поиски в ритуал. Да это и было ритуалом. Вот он находит ее, радуется, что нашел, потирает руки. И все это ради дурацкого фильма, который они видели сто, а может, и двести раз. Мэдди знала наизусть все диалоги, все мельчайшие детали. Кто в здравом уме станет без конца гонять «Нашествие похитителей трупов»?
Мэдди хотелось завизжать, когда Пит спросил:
– Что будем смотреть, оригинал или переснятый фильм?
– Оригинал.
Она понятия не имела, какая разница между оригиналом и копией. Почему они не могут посмотреть что-нибудь легкое или смешное? Потому, что она пытается изобразить, что у нее такие же вкусы, как у Пита. Однажды Мэдди солгала ему, что ей безумно нравится Боб Марли, и расплачивалась за это каждый день, ведь свои слова обратно не возьмешь.
С точностью до минуты она знала, через сколько времени зажарится цыпленок и когда закончится фильм.
Настал момент прокрутить ежевечерний спектакль. Мэдди устроилась на диване рядом с Питом и, не глядя на экран, несколько раз восторженно вскрикнула в тех моментах, когда это делал он, радуясь при этом, как ребенок. Удручающе медленно поползли титры. Сейчас Пит скажет: «Как мне нравится этот фильм».
– Как мне нравится этот фильм.
– Я знаю. – Мэдди выдавила из себя улыбку.
Пит перемотал пленку, потом засунул кассету на ее обычное место.
– Надо проверить курицу.
По пути в кухню он включил музыкальный центр, и по комнате поплыли звуки реггей. Она улыбнулась, услышав, как он негромко подпевает Марли.
– Черт, это же настоящий пожар! – воскликнула Мэдди за обедом, хватая стакан молока, чтобы хоть как-то погасить невыносимое жжение перца.
– Зато очень вкусно, – невозмутимо ответил Пит, прихлебывая из своего стакана и как ни в чем не бывало продолжая жевать курицу. – Разве нет?
– Скажу завтра, если мои внутренности не сгорят дотла. Но если честно, мне нравится. – И ей действительно нравилось, только после каждой такой трапезы она дня четыре чувствовала слабость.
Кофе с пирогом они пили в гостиной, глядя телевизор.
В одиннадцать, когда пришло время ложиться, Мэдди сказала:
– Прекрасный день, Пит. Один из лучших в моей жизни. Мне не терпится поскорее стать миссис Соренсон. Тебе не кажется, что нам надо поговорить о будущем?
Конечно, ему казалось. Он весь вечер ждал, пока она произнесет эти слова, чтобы сбегать в кухню за календарем и назначить день свадьбы.
– Я подумал, что ты, возможно, захочешь обсудить все с Дженни. А обговорить детали мы успеем всегда.
– Когда ты собираешься сообщить Энни? – спросила Мэдди, взбивая подушку.
– В начале следующей неделе или в конце этой, если смогу освободиться. О таких вещах не говорят по телефону. Я хочу, чтобы она увидела меня и поняла, как я счастлив. Для Энни это важно.
– Спокойной ночи, Пит, – прошептала она, поцеловав его в щеку. – Я люблю тебя. Спасибо за то, что подарил мне такой прекрасный день. Я запомню его надолго.
Пит закрыл глаза и спустя несколько минут погрузился в сон. Они оба знали, что не забудут этот день никогда.
Мэдди не могла заснуть еще очень долго. Ей хотелось встать и выйти на кухню, чтобы выпить что-нибудь и унять изжогу, но она не двигалась. Если она встанет, то ей придется задвинуть шторы. А если она задвинет шторы, то завтра придется проснуться ни свет ни заря и раздвинуть их, чтобы Пит мог видеть, как восходит солнце. Мэдди должна беспокоиться о шторах, любить дурацкие фильмы и Боба Марли, если желает обеспечить себе безбедное будущее.
Вдруг Мэдди поймала себя на мысли, что за последнее время она много раз обманывала Пита, делая вид, что ей нравится все, что нравится ему; общие интересы – вот что мужчинам обычно нравится в женщинах. Их сегодняшняя близость доказала это.
Мэдди очень любила Пита и хотела выйти за него замуж. Она намеренно избегала разговоров о детях, потому что не хотела их. Не то чтобы она не любила детей, просто ей не хотелось связывать себя, не хотелось портить фигуру уродливо округлившимся животом, не хотелось, чтобы кто-то называл ее мамой. Дети не для нее. Она сделана из другого теста. А Пит мечтал о детях. Мечтал о том, как он будет гулять с ними, играть в мяч, учить их плавать, ходить на школьные спектакли – идеальный образчик хрестоматийного отца-приятеля. Мэдди не привлекало ничего из этого списка.
Она любила Пита. Такого великодушного, доброго и милого, Собственно, что в этом удивительного? Когда у тебя есть деньги, легко быть добрым, великодушным и милым, потому что тебе незачем беспокоиться по поводу завтрашнего дня. Временами Мэдди казалось, что Пит миллионер. Она всеми правдами и неправдами пыталась выяснить, какое же у него состояние, но он всегда отделывался шутками. После того как Пит оплатил ее покупки в престижном магазине одежды, она пришла к выводу, что денег у него гораздо больше, чем он мог потратить.
Мэдди вспомнила их первую встречу в баре. Тогда она обратила внимание на его костюм и попыталась представить себе, сколько тот может стоить. В магазине готовой одежды такого не купишь. Совсем недавно она узнала, что Пит заказал костюм в Гонконге и поэтому он стоил ему дешевле, чем если бы он купил его здесь. Впрочем, он, как правило, заказывал себе костюмы и туфли в Англии. У самой Мэдди никогда еще не было вещи, сшитой на заказ, но ничего, скоро все изменится.
Она улыбнулась в темноте. В свои тридцать пять Пит все же оставался страшно наивным парнем, взять хотя бы эти банальные речи о том, что в лице Мэдди он встретил свою судьбу. Черт, изжога совсем измучила ее. Завтра же она спрячет куда-нибудь подальше эти ужасные специи.
В кухне Мэдди растворила в воде две облатки «Алка-Зельтцер», жадно осушила стакан и сделала еще одну порцию. Теперь надо подождать, пока таблетки начнут действовать.
Может, сегодня лучше лечь на кушетке? Она уже забыла, когда последний раз нормально высыпалась. Пит то и дело крутился во сне, а если лежал спокойно, то храпел. Да так громко, что дрожали стекла. Когда они поженятся, она предложит ему поставить в спальне две кровати. Иначе придется вставать по утрам с темными кругами под глазами и желанием на кого-нибудь наорать. Им обоим нужен отдых по ночам. Решено, сейчас она ляжет на кушетку, а перед рассветом переберется к Питу. Слава Богу, спит он очень крепко.
Мэдди любила его. В самом деле любила.
Глава 8
Пит счастливо насвистывал, вытирая полотенцем волосы. Сегодня его ждет один из тех дней, которые не забываются. Если не случится ничего, что может тому помешать.
Пит уже спланировал, как они с Мэдди проведут день, и даже записал все по пунктам, сидя на пуфике дивана. При этом его буквально распирало от волнения. Сначала он разбудит Мэдди и они пойдут смотреть на восход солнца. Это так прекрасно – солнце и вода. Он знал, что Мэдди никогда не видела восход солнца, не видела его по-настоящему. Потом долгая прогулка, завтрак в ресторане, оттуда в «Плазу», договориться насчет аренды зала. Следующий на очереди – «Бергдорф»: там они закажут свадебный наряд для Мэдди. Ланч. А потом они возьмут пушистое желтое одеяло, отправятся в Центральный парк, улягутся рядышком под раскидистым деревом и будут говорить обо всем на свете. О детях, о домашних животных, которых они заведут, о делах, о развлечениях и о том, в какой колледж пойдет учиться их старший сын. Обязательно обсудят, какие лучше купить кресла-качалки: плетеные или дубовые. И, разумеется, поговорят о кругосветном путешествии, в которое они отправятся на медовый месяц.
За тридцать пять лет в нем скопилось так много любви, ищущей выхода. Разделить ее с Мэдди – мечта всей его жизни.
– Ну, Барни, что ты обо всем этом думаешь? – негромко произнес Пит, обращаясь к зеркалу. – Как же я хочу, чтобы ты оказался рядом. Интересно, что бы ты сказал о Мэдди? Пойми, она первая женщина, которую я действительно полюбил. Порой я не могу ни есть, ни спать. А иногда у меня вдруг возникает такое же жуткое чувство, как тогда, когда меня приехали забирать. Единственное, что помогало мне выжить все эти годы, так это сознание того, что ты приедешь за мной и что мы на всю жизнь останемся друзьями. Господи, я так хочу кому-нибудь принадлежать. Чтобы был человек, на которого я мог бы положиться в любой ситуации. Так же, как я мог во всем положиться на тебя, так же, как полагаюсь сейчас на… Энни. С ней я могу говорить обо всем на свете, как и с тобой.
Мэдди… Она не понимает, что значит для меня Энни. Не понимает, что значишь для меня ты. Не знаю, то ли мне стоит попытаться переубедить ее относительно вас, то ли оставить все как есть. Ты дал бы мне дельный совет, Барни, но тебя здесь нет, а потому я принимаю решение сам и выбираю второй вариант. Пусть все остается как есть.
И еще… Знаешь, что меня больше всего гнетет? То, что тебя нет рядом. Я бы пошел на убийство ради нашей встречи. У меня никогда не было друга лучше. Конечно, есть сотня парней, к которым я в случае чего мог бы обратиться за помощью, но здесь совсем другое… Время будить Мэдди, если я хочу, чтобы она увидела рассвет. Пока, Барни. – Пит помахал собственному отражению рукой.
Ну и что с того, что он разговаривает с невидимкой? Это здорово помогает – когда время от времени беседуешь со старым другом. Поначалу Пит обращался к Барни, если случались стрессы, теперь чаще по привычке.
Войдя в спальню, он минутку постоял на пороге, любуясь спящей женщиной, которая скоро станет его женой. Господи, до чего она была красива сейчас, с волосами, разметавшимися по подушке! Какой нежной и беззащитной казалась она во сне. И она любит его, хочет выйти за него замуж. Им обоим необходимо одно и то же: близкий человек на всю жизнь.
Пит похлопал Мэдди по бедру.
– Эй, соня, вставай. Сегодняшний день готовит тебе массу сюрпризов. У тебя пятнадцать минут, чтобы одеться.
– Пит, ну иди же ко мне, – пробормотала она сонно, протягивая руки.
– Некогда. Впереди масса дел. Наших дел. Твоих и моих. Поторопись, умоляю. – Она на миг открыла глаза, и он добавил: – Мы отправляемся за покупками.
– За какими? – спросила Мэдди, спуская ноги с кровати.
– Тиффани предлагает на продажу свой самый крупный бриллиант. У тебя три минуты, чтобы принять душ. На макияж времени нет, да ты и без него хороша. Поспеши, дорогая.
Они перекусили в кафе за углом, оставили машину на стоянке и направились к парку, не спуская глаз с гавани и статуи Свободы – вот-вот должно было взойти солнце.
– Это наш первый восход солнца вместе, Мэдди, и он вдвое прекраснее, чем обычно. Закаты мне нравятся не меньше, потому что когда день закончен, ты можешь оглянуться назад и сказать: «Сегодня я сделал то и то, а завтра наступит новый день».
– Ты так сентиментален. Наверное, потому я тебя и полюбила.
Пит поцеловал ее, вложив в этот поцелуй все свои волнения и чаяния.
– Я безумно люблю тебя, милая, и каждый день благодарю Бога, что зашел тогда в тот бар, а ведь мог и не зайти.
– Какое это теперь имеет значение? – бросила Мэдди. – Мог зайти, не мог – ерунда. Мы вместе, и это единственное, что действительно важно. Впереди нас ждет только счастье, верно, Пит?
– Конечно. Я собираюсь работать по двадцать четыре часа в сутки. Кто знает, может мы, как и все нормальные пары, не обойдемся без ссор и даже как-нибудь наградим друг дружку парой оплеух. Но давай договоримся прямо сейчас, что никогда не ляжем спать, не помирившись. Обещаешь, Мэдди?
– Конечно. Нет ничего хуже, чем когда каждый спит на своем краю кровати. А утром оба молчат. Кстати, что ты думаешь о двух кроватях в спальной?
– Тут не о чем думать. Женатые люди должны спать вместе. Знаешь, если бы ты захотела отдельные кровати, я бы, возможно, обиделся. Но ведь ты не захочешь?
– Нет, конечно, нет. Я просто задала вопрос.
– Вот как? А я почти испугался, – воскликнул Пит с улыбкой. – До чего прекрасное утро. Давай пройдемся, а машину я заберу позже. Ну как?
– Согласна. Куда пойдем?
– В «Ридженси».
– Далековато.
Пит усмехнулся.
– Чем раньше тронемся в путь, тем быстрее доберемся до места.
На полпути к верхнему городу Мэдди все-таки уговорила его взять такси.
Они так проголодались, что за завтраком не обменялись ни словом. Допивая третью чашку кофе, Пит спросил:
– А в какой колледж мы отдадим наших… Ну, ты понимаешь, о ком я. – Мэдди подняла на него удивленный взгляд, и он объяснил: – Куда мы определим наших детей?
– Ты хочешь решать вопрос о колледжах прямо сейчас?
– По-моему, тема стоит обсуждения. Ты ведь хочешь детей, так? Впрочем, ты уже ответила мне, когда я сказал, что мечтаю о них. Поэтому нам не мешало бы обсудить все заранее.
– Да, но я думала… Через пару лет, когда мы наладим жизнь… Через пару лет, – повторила Мэдди.
– Хорошо. Но строить планы мы можем уже сегодня. Мы еще не обсуждали с тобой, сколько детей у нас будет и какую собаку мы заведем. Кстати, коты мне тоже нравятся… Мне бы хотелось троих детей, а может, и четверых.
– Боже, Пит, ведь это в общей сложности тридцать шесть месяцев беременности для четырех детей и двадцать семь – для троих! Подумай обо мне. Роды после сорока, это не для меня. Ты забыл, сколько мне лет. Прости, если огорчила тебя, но сейчас мы говорим обо мне, о моем теле.
Пит замер, когда заметил, что губы Мэдди дрожат. Если она еще на один оборот закрутит свою салфетку, та порвется в клочья. Он просто негодяй, если посмел так расстроить свою девушку.
– Мэдди, дорогая, все в порядке. Я не имел в виду… Мы… Я не подумал.
– Я знаю, – ответила она мягко. – Один ребенок, и только после того, как у нас все наладится. Не знаю точно, когда придет время. А что касается образования… Если столь далекое будущее действительно тебя так волнует, давай его обсудим. Иметь ребенка это… это… Я все испортила? – спросила она жалобно.
– Ну что ты, дорогая, конечно нет. У нас еще есть время… Наверное, я слишком эгоистичен. Ты права, это твое тело… Ладно, поговорим о детях в другой раз.
– А не выйти ли нам на солнышко? – Мэдди поднялась из-за стола, улыбнулась и протянула ему руку. – Если бы ты знал, как я люблю тебя, Пит Соренсон. Такие вещи сложно передать словами, здесь надо знать и чувствовать. Если вдуматься, мы повздорили из-за ерунды. Дети, ребенок у нас в будущем. Мы должны оставить что-то после себя. Дети, рожденные в любви, – самые лучшие. Надеюсь, ты меня понимаешь, Пит.
Пит лишь кивнул, опасаясь, что голос выдаст его разочарование. Они вышли на улицу. То же солнце светило на том же безоблачном небе, но сейчас ему казалось, что оно стало менее ярким, менее теплым.
– Куда теперь, мой отважный предводитель? – игриво спросила Мэдди, ущипнув Пита за щеку и одарив его лучезарной улыбкой.
– В «Плазу». Мне кажется… мне кажется, что банкет лучше устроить там.
– В «Плазе»? В «Плазе», Пит?
«У меня хорошая дикция, и незачем переспрашивать», – хотел раздраженно бросить Пит, но сдержался. Его страшно расстроило решение Мэдди. Что сказал бы по этому поводу Барни? Это же надо: найти свою единственную любовь и выяснить, что она не хочет от тебя детей. Он выдавил из себя улыбку.
– Да, мы отпразднуем свадьбу в «Плазе». Я знал, что тебе понравится.
– Не могу поверить. Пошли скорее, Пит. Мне не терпится побывать там. Слушай, а может, лучше найти место поскромнее? Или все-таки «Плаза»?
– Как ты захочешь, Мэдди. – Пит пожал плечами.
– Я хочу. Хочу. Хочу.
Он невольно улыбнулся. Ну чем не ребенок с полным карманом денег в кондитерской? Ты или любишь человека без всяких условий, или нет. Пит любил.
Спустя полчаса изумленная Мэдди, повиснув на его руке, восхищалась «Плазой».
– Я предполагала, что это будет стоить дорого, но не думала, что настолько. Может, все-таки изменим решение? Боже мой, у меня трясутся коленки, когда я думаю, на какую сумму тебе придется выписать чек. А ты и глазом не моргнул. Есть ведь и другие места, почти такие же великолепные, как «Плаза». Давай выберем одно из них, Пит. Здесь жуткие цены. Только вдумайся, мы доплачиваем за такую ерунду, как имя отеля.
– Слишком поздно, Мэдди. Я никогда не беру свое слово назад. Договор с «Плазой» уже заключен, и мы оба этого хотели.
– Наверное, ты прав.
– А сейчас отправимся в «Бергдорф», и я закажу тебе свадебный наряд.
– Ни в коем случае, дорогой. За платье заплачу я. Девушки обычно сами покупают себе свадебный наряд.
– Даже если жених настаивает, что заплатит он?
– Боюсь, что так, – ответила Мэдди со вздохом. – А чтобы твой великодушный порыв не пропадал даром, купи платье Дженни, ведь она будет свидетельницей. У нее сейчас туго с деньжатами.
– Я заплачу и за твое, Мэдди. Обычно наряд невесте покупают ее родители, но так как у тебя нет семьи, все расходы я возьму на себя. Я принял решение.
– Да, но ты не должен видеть платье до свадьбы. Вернее, меня в нем. А выбор платья, возможно, отнимет целый час, а то и больше. Чем же ты пока займешься?
– Спущусь в отдел для мужчин и куплю несколько пар носков. В твоем распоряжении полтора часа.
– Знаешь, я подумала… Ведь есть другие магазины специально для невест. «Бергдорф» – ужасно дорогой, Я могла бы подобрать платье в «Блумингдейле».
– Покупай здесь все, что захочешь. Все, что тебе необходимо. Не скупись. Выбери самое лучшее, самое красивое платье, которое у них найдется. Договорились?
– Хорошо. Обещаю уложиться в срок. А как насчет…
– Вот. – Пит протянул ей чековую книжку. – Она не лимитирована, так что можешь тратить, сколько захочешь.
– Ты самый замечательный, самый милый, самый добрый человек, которого я когда-либо встречала. Я люблю тебя.
Пит подумал, что он, наверное, и в самом деле такой, как сказала Мэдди. Энни говорила ему то же самое сотни раз. Правда, она еще добавляла, что он упрямый, ленивый и самоуверенный.
Мэдди пила кофе, когда спустя полтора часа Пит зашел в отдел для невест.
– Я закончила на десять минут раньше.
– И?
– Я купила самое красивое, самое элегантное и самое дорогое платье.
– Отлично. – Пит расписался на чеке и на миг прищурился, взглянув на проставленную сумму. – Ну что ж, моя прекрасная леди, теперь в ресторан. Места уже заказаны. Кстати, я купил две дюжины пар носков.
– Правда? – хихикнула Мэдди. – Какого цвета?
– Черные.
Она ахнула.
– Все двадцать четыре пары?
– Да. Стиральная машина все равно рвет по нескольку штук за раз, но потом мне не надо подбирать парные. Разве женщины поступают не так, когда покупают чулки?
– Я ношу колготки, поэтому мне твой хитрый способ не подходит. Пит, спасибо за все. Ты так великодушен. У меня нет слов.
– Достаточно одного спасибо. Мне нравится делать тебе подарки, потому что я люблю тебя, а когда любишь кого-нибудь, приятно доставлять ему радость. Ну, пошли, нас ждет ланч.
Остаток дня прошел в счастливом угаре. В шесть часов Пит завез Мэдди домой, чтобы она приняла душ и переоделась. Их ждал обед в «Були». Он дал ей одеяло, купленное в «Блумингдейле», и сказал, что заедет в семь тридцать.
Мэдди нежно поцеловала его в губы.
– Великолепный день, Пит. Спасибо за то, что ты такой, какой ты есть, и за то, что любишь меня. Очень скоро мы обстоятельно поговорим о детях и о нашем будущем, обещаю.
Пит расплылся в улыбке.
– Отлично. Я очень люблю детей, ты ведь знаешь.
– Конечно, Пит. До встречи в половине восьмого. Найдешь здесь девушку с улыбкой в глазах, на губах и в сердце. Надеюсь, узнаешь меня?
– Всегда и везде, любимая.
– Везде и всегда, любимый.
Она зашла в лифт, надеясь на то, что задуманный ею план сработает.
* * *
В половине одиннадцатого Пит и Мэдди рука об руку вышли из ресторана.
– Цены здесь ужасные, – проворчала она. – Но я наслаждалась каждой минутой. После здешнего десерта надо целую неделю сидеть на диете. Знаешь, у меня есть идея. Сегодня такой чудный вечер, давай пройдемся до «Волшебной сказки». Это ведь теперь наш магазин.
– Нет, Мэдди. Он твой. Я только дал деньги. Мне очень хотелось сделать это для тебя.
– Это – мечта. Знаешь, у меня никогда ничего не было в жизни, я ничем не владела. Из года в год мне приходилось наскребать денег, чтобы дожить до следующего месяца. Мечты занимают важное место в жизни и очень помогают. Теперь я рада, что не отказалась от своей мечты, ведь с твоей помощью она стала реальностью. Я никогда не смогу отблагодарить тебя, Пит.
– Мне и не нужно благодарности. Хочу только, чтобы твои дела пошли успешно.
– Сделаю все, чтобы оправдать твое доверие. Пит, а вдруг у меня ничего не получится с собственным бизнесом? Я наделаю ошибок, или мои поставщики не выполнят договоры? Что если…
– Ничего такого не произойдет, Мэдди. Главное – верить в себя. Можешь мне поверить, я нутром чувствую, все получится. Примерно такое же ощущение у меня возникает накануне удачной сделки.
– Мне не терпится тебе все показать. Это на самом деле сказка, которая скоро воплотится в жизнь. Я познакомлю тебя с ней. Если у тебя столько же воображения, сколько у меня, ты сможешь ее увидеть. – Она взяла его под руку.
– Тогда пошли быстрее.
Через двадцать минут они стояли перед дверью. Мэдди вынула из сумочки ключ.
– Ты готов? – спросила она, едва дыша. – Пит, всякий раз, когда я прихожу сюда, чувствую себя так, будто попадаю в воздушную яму, сердце бешено бьется в груди. Ты не представляешь, как это важно для меня. Я пытаюсь объяснить тебе, но опять не могу найти слов… Это почти моя жизнь.
Пит взял ее за плечи и повернул лицом к себе.
– Мэдди, а в твоей жизни останется место для меня? Ты так страстно говоришь о своем будущем бизнесе, что иногда мне даже становится не по себе. Я давно хотел тебе сказать…
– Что ты, Пит. Мы в одной команде, ты и я. Без тебя я бы ничего не сделала. Ты – часть меня, и нас ждет прекрасная жизнь. Бесконечные, чудесные воскресенья… А когда откроется магазин, я стану брать по понедельникам выходной, и у нас будет настоящий уик-энд. Все пойдет чудесно – и дела, и жизнь. Верь мне, Пит. Я буду хорошо работать. Не хочу, чтобы ты когда-нибудь пожалел о том, что сделал. Для меня это очень важно, Пит. – Она схватила его за руку и снова повернулась к двери.
– Готов, – сказал он.
– Боже мой, у меня в руках ключ от моего собственного будущего! – фыркнула Мэдди, распахивая дверь. – Ну и как тебе? – Она зажгла свет.
Пит огляделся по сторонам. Около его ног лежали груды опилок. С потолка свисали провода, из стен торчали трубы. Одна огромная комната, лишенная перегородок.
– Прекрасно, – пробормотал он.
– Ты думаешь? – Мэдди засмеялась. – Пойдем, покажу тебе, где будет какая секция. Вот секция Золушки, вот секция Алладина. Эта – секция Снежной Королевы, а здесь – видишь уютное местечко? – отдел сезонной распродажи. Я наметила открытие на День всех святых. Послушай, Пит, ее голос звенел от волнения. – У меня будут костюмы второго, третьего и четвертого размера для всех героев. Это, конечно, немного, но боюсь, что на первых порах мои портнихи просто не потянут слишком большой объем работы. Через год на меня обрушатся сотни заказов, уверяю тебя. Костюмы такие великолепные, я глазам не могла поверить, когда увидела их. Ручная работа, первоклассное качество. Никаких тонких тканей, вроде тех, из которых шьют наряды к Хэлоуину. Кстати, к празднику мы заказали хорошенькие атласные сумочки, оранжевые, в виде тыкв. Внутренняя поверхность из пластика, а ручка – из зеленого атласа. Пятьдесят долларов за штуку.
– Пятьдесят долларов! – воскликнул Пит. – На День всех святых дети из небогатых семей собирают конфеты в старые наволочки – я видел это по телевизору. Черт, пятьдесят баксов… Во сколько же каждая обойдется тебе?
– Пять пятьдесят пять швее за полтора часа работы. Десять центов пластиковая подкладка. Полтора доллара за материал. Где-то девять долларов.
– Однако! А сколько стоят костюмы?
– Дыши глубже, Пит. Учти, это ручная работа. Каждый костюм – единственный в своем роде, и в нем полно всяких деталей, которые и делают костюм костюмом. Средняя цена двести долларов, но иногда и больше. Хочешь верь, хочешь нет, но чем дороже стоит вещь, тем больше находится на нее охотников. Костюмы не будут пылиться. Единственное, что мне нужно, это качественная работа портних.
