Текст книги "Интерпол"
Автор книги: Фентон Бреслер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)
Даже Барбо говорит: «Как патриот, я сожалею, что Генеральный секретарь уже не француз, но как президент Интерпола я считаю, что это хорошо для организации». Два ныне живущих эксгенсека из Франции тоже соглашаются, что в ближайшем будущем было бы неразумно ставить у руля еще одного их соотечественника. Жан Непот подводит итог с похвальной образцовой ясностью и искренностью: «Я сделал то, что считал необходимым для организации и, сверх того, для моей страны. Франция заслуживала иметь на этом посту француза. Она вложила много сил в создание Интерпола, и естественным шагом было выбрать француза. Теперь, когда организация становится все более глобальной, это не обязательно».
Для этой работы важно выбрать правильного человека, обладающего обаянием, воображением, личным авторитетом. Как вы знаете, Генеральный секретарь Интерпола не имеет никакой реальной власти, за исключением власти над своим штатом. Примерно такой же, какую имеет архиепископ над своими священниками – но не над своими верующими. Им должен быть человек с талантом убеждения, который будет действовать по воле священнослужителей, но не повелевать своей паствой. Им должен быть человек с талантом убеждения, который по воле Генеральной ассамблеи и по воле страны делает то, чего он сам желает».
Кто может подойти под это описание в 1995 году? Многое может случиться на этом пути, но я сам поставил бы или на Ёргена Сторбека из Германии, или Одилона Эмонда из Канады. Оба достаточно молоды, способны и профессиональны, и, наверное, оба к тому времени еще не раз докажут свою ценность.
Эмонд уже вдохнул жизнь в Полицейское отделение, и при поддержке Кендалла реорганизовал его структуру и наладил работу в сотрудничестве с техническим Отделением поддержки Поля Макквилана. В былые времена эйфории высоких технологий, а также в промежуток между уходом японца Акира Кавады и приходом Эмонда была тенденция принимать виляющий хвост за саму собаку. Техники-эксперты почитались выше, чем сами полицейские. Но теперь к Полицейскому отделению Эмонда приписан весь Подотдел криминальной разведки под началом Антонио Лаццони, включая Информационно-справочный отдел Чарльза Козлофски и Международный отдел извещений Джеймса Салливана. И акцент теперь таков – полицейские, а не техники.
Эмонда выдвинут из Генерального секретариата, и это его преимущество. Его путь будет таким же, как у Кендалла, – из кресла шефа Полицейского отделения. Далее, его кандидатура с политической точки зрения очень удобна Соединенным Штатам, что немаловажно.
С другой стороны, Ёрген Сторбек, будучи способным шефом одного из крупнейших НЦБ, тоже сильный кандидат. У него большая политическая поддержка со стороны Германии. Теперь, когда Франция – всего лишь тень самой себя в прошлом, Германия крепко стоит на сцене и остается сильнейшей страной континентальной Европы. Если Сторбека выдвинут на выборах, у него будет много места для маневров.
Но в каком состоянии к 1995 году будет сам Интерпол? Ныне почти по всей Европе исчезают границы: как Интерпол справится с этим? Какую организацию в 1995 году возглавит Эмонд или Сторбек?
Вы слышали о «Европоле»? Это немецкая идея, которую горячо поддерживает канцлер Гельмут Коль. Понятие было впервые предложено в сентябре 1989 года в статье Райнера Шмидт-Нозена, предшественника Сторбека на посту главы НЦБ в Висбадене в «Обзоре международной криминальной полиции»:«Часто ведутся разговоры о создании Европейской полиции – ЕВРОПОЛ – для борьбы с преступностью. Эта концепция предполагает, что произойдет объединение рядов конфедерации. Союз такого рода – это главная цель 12 стран Европейского сообщества. Если будет достигнуто политическое объединение, то в Европе станет на 11 государств меньше. Для каждой страны сообщества остальные 11 стран перестанут быть зарубежными. Если это произойдет, то будет логично создать Европейский полицейский центр, работающий в качестве центрального бюро для сбора информации о нарушениях и преступлениях. Он будет также вести розыск людей и пропавшей собственности, создаст компьютерные и телекоммуникационные сети, будет идентифицировать преступников и т. д. Кроме того, центр будет наделен властью расследовать особо важные случаи серьезных преступлений на территории всего Европейского сообщества. Важно привести в полное соответствие уголовное право и методы…
Европол будет действовать как Национальное центральное бюро Интерпола для всех стран Европейского сообщества, в то время как их собственные НЦБ исчезнут».
Можно понять, почему ярый федералист Гельмут Коль с радостью примет мысль, совершенно ясно основанную на идее Объединенной Европы. Получая почетную докторскую степень в мае 1991 года в Эдинбурге, он заявил о жизненной важности и давно назревшей необходимости европейских сил полиции: «Нам необходимы общие полицейские силы Европы, которые могли бы напрямую действовать в странах-членах, не вторгаясь в области их государственной безопасности».
Неудивительно. Но что в самом деле удивительно, так это то, что британский премьер-министр Джон Мэйджор, в равной степени приверженный идеям антифедерализма, с ним согласился. В ноябре 1991 года Тристан Гарел-Джонс, министр государственной и внешней политики, писал в лондонской «Дейли мейл»:
«Европейский закон и порядок – новая любимая тема тори. Преступники, мошенники, террористы, нелегальные эмигранты и фальшивые политические беженцы запросто передвигаются по всему миру. Джон Мэйджор совершенно правильно поддержал Гельмута Коля в призыве к организации Евпропола – более тесному сотрудничеству в деле безопасности наших граждан».
Трудно поверить, что господа Гарел-Джонс и Мэйджор знали о том, что они в конце концов будут ратовать за объединенную Европу с объединенной полицией, когда они с таким жаром принимали идею «Европола».
Что же будет с Интерполом, если проект Евпропола станет реальностью? Ответ на этот вопрос тесно связан с тем, что случится с Европейским сообществом после падения границ в 1993 году. Я всегда думал, что с точки зрения преступника почти ничего не изменится. Как подтвердят все, кто пересекал на машине внутренние границы ЕС, пограничные власти почти никого не проверяют. Притормаживая, чтобы предъявить свой паспорт, вы видите нетерпеливый взмах руки, требующий ехать дальше. Эффективный контроль за внутриевропейскими границами, осуществляемый полицией и таможней, за какое-то время перестал быть реальностью. Например, границы Нидерландов, страны с 15-миллионным населением, в 1987 году пересекли 200 миллионов человек. Как можно контролировать такое количество людей или хотя бы их часть иначе как выборочно или по информации надежного осведомителя?
В Лионе в декабре 1990 года Раймонд Кендалл сказал мне по этому поводу:
«Я уверен, что 1993 год внесет в работу полиции очень мало изменений. Многие говорят, что нам понадобится больше людей, но я так не думаю.
Что нам действительно нужно, так это улучшить координацию и сбор сведений. Но мы были готовы к этому на протяжении нескольких лет. С 1988 года у нас в штаб-квартире есть Европейский секретариат, руководимый полицейским из Германии. Главной задачей секретариата является координация действий полиции в Европе по всем видам нашей деятельности, а также оперативная работа – и не только по наркотикам. А пусть и по наркотикам, что с того? Все наркотики все равно поступают в ЕС из внешнего мира. Так что если эту дрянь перехватывают на внутренних границах, это значит, что пропустили в самом начале».
Он также воспользовался возможностью высказать свое мнение о Европоле:
«Иметь объединенную европейскую полицию, или Европол, как ее называют некоторые, будет не так просто, как кажется. Не все понимают, что понадобится то, что французы называют «правовым пространством» – правовой кодекс, который должен действовать в каждой отдельной стране сообщества. Я не думаю, что это случится в ближайшие 30 лет».
Он вернулся к этой теме в апреле 1991 года в интервью, данном репортеру газеты «Европеец»: «Некоторые чиновники в немецкой полиции думают, что Европол сможет работать. Я полностью не согласен… Представьте Францию, на территории которой ведет расследование немецкая полиция, или Великобританию, которая разрешает этим заниматься Франции». Но он считал, что есть смысл в создании полицейских сил, объединенных на основе конкретных уголовных дел и формирующих группы для работы с международными преступлениями. «Роль подобных групп, например, в деле «Локерби», неоценима – но не в оперативном, а в разведывательном смысле».
Подобные взгляды часто излагались на многих полицейских встречах высокопоставленными офицерами как Великобритании, так и всей материковой Европы, кроме Германии. Джон Мэйджор 20 ноября 1991 года, перед тем как уехать на Маастрихтскую встречу в верхах, говорил в палате общин:
«Двенадцать (12 стран сообщества) обсуждают идею создания европейской версии Интерпола для объединения наших усилий на полноценной основе. Я приветствую эту мысль. Это – классический случай межправительственного сотрудничества между странами сообщества, вместо сотрудничества в рамках законов сообщества. Эта сфера деятельности – прерогатива правительств, а не Комиссии. Я надеюсь, что Европол будет учрежден на межправительственном уровне Европейским советом в Маастрихте».
Что это означало? В начале января 1992 года я написал Мэйджору и спросил его об этом. Вот ответ, который я получил от Джеффри Бёртона из Министерства внутренних дел:
«В декабре на заседании Европейского совета в Маастрихте было одобрено создание Европола и достигнуто соглашение об организации в первую очередь Отдела по борьбе с наркотиками Европола – предположительно к концу этого года. Попутно будет решено, какими областями преступности займутся другие подразделения Европола.
Создание Европола не ослабит поддержки Интерпола Великобританией. Тесное сотрудничество между полициями стран – членов ЕС в рамках соглашения о группе «Треви» и создание Европола – это развитие этих достижений. Есть возможность для улучшения регионального сотрудничества, которое предлагает и Европол, и Интерпол и которое Великобритания поддерживала все эти годы и собирается поддерживать впредь».
Мне не совсем было ясно, что все это значит. Поэтому я написал письмо Кендаллу с просьбой прокомментировать «создание европейской версии Интерпола». Его ответ: «Ясно, что сейчас, когда в европейских странах облегчены процедуры перемещения денег и собственности, преступники и преступные организации не замедлят воспользоваться открывающимися преимуществами. В силу этого я полностью признаю необходимость сделать все, что возможно, для улучшения сотрудничества на полицейском уровне и сделать это сотрудничество более эффективным. Интерпол, безусловно, будет стараться создать тесные рабочие отношения с любыми международными полицейскими организациями, созданными Европейским сообществом.
Я, однако, выскажу два опасения. Во-первых, должны быть приложены все усилия к тому, чтобы любая новая организация дополняла Интерпол и избегала дублирования, которое повлечет ненужные траты. Я имею в виду использование техники и загрузку подразделений. Во-вторых, концепция Европола, как я понимаю, предусматривает долгосрочную возможность оперативной работы того или иного подразделения в странах Европейского сообщества. Такая идея безусловно привлекательна, но я хотел бы спросить, насколько эффективно может быть подразделение, если оно служит различным нациям с разными языками, фундаментально отличными юридическими системами и чрезвычайно разнообразными уровнями управления и отчетности. Сделать шаг вперед и создать наднациональную полицейскую систему для ЕС будет мудро только тогда, когда установится соответствующая правовая инфраструктура».
Евпропол приведет к малопродуктивной трате усилий и дублированию. Группе «Треви» было необходимо победить в войне с международным терроризмом в 70-х, потому что Интерпол не принимал в ней участия. Нет объяснения новому европейскому правоохранительному органу в Европейском сообществе 90-х годов, кроме как в области борьбы с наркотиками, где Интерпол имел переменный успех и где, как справедливо пишет Кендалл, все (или почти все) наркотики проходят вне сообщества. Европол – если только он действительно отправится в плавание, отличное от политического, – все равно будет работать с Интерполом – единственной полицейской организацией, охватывающей весь мир, если только Европол действительно захочет эффективно работать вне Европы.
Организация доказала свою значимость. Она пережила бурную и частично смутную историю. Были, конечно, и оплошности, и поражения, но были и победы. Так каковы же могут быть перспективы борьбы с международной преступностью без Интерпола?
