Текст книги "Интерпол"

Автор книги: Фентон Бреслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

Непал. Между Индией и соседним Непалом орудуют международные синдикаты, занимающиеся вывозом из страны детей для последующего вовлечения их в проституцию. Правительствам обеих стран отлично известно об этой торговле, но она продолжает процветать.

Шри-Ланка. Здесь большую проблему представляет проституция среди юных мальчиков, нежели девочек, из-за педофильных туристов, в распоряжении которых есть иллюстрированные буклеты с расценками, адресами и «симпатичными» отелями.

Кения. Это страна, где по сравнению с остальными странами Африки детская проституция представляет наибольшую проблему. Есть и «пляжные мальчики» для зарубежных туристок и гомосексуалистов, девочки-подростки для бисексуалов. Басак приводит слова одного из членов кенийского африканского национального союза: «Немцы и швейцарцы превращают прибрежный регион в свою неоколониальную секс-провинцию. Раса белых хозяев и сексуально голодных женщин развращает своими деньгами бесчисленное множество молодых кенийских женщин и мужчин». Один кенийский общественный деятель делился с Джейн Перлез, журналисткой из «Нью-Йорк тайме»: «Всему причиной наша экономика. Жизнь в городе очень дорогая. За все надо платить наличными, даже за воду. Сейчас нередки случаи, когда родители отправляют девочек на улицу в поисках денег, и те становятся проститутками».

Швеция и Дания. Эти две скандинавские страны – крупнейшие производители и поставщики продукции детской порнографии: фильмов, видео, дискет и журналов в Соединенные Штаты, самый большой в мире рынок для этих товаров.

Нидерланды. Представляют собой главный центр международной торговли, куда из Азии, Латинской Америки и Африки доставляются подростки, которых потом для целей проституции отправляют в другие регионы Европы и в арабские страны. В традициях старой белой работорговли девочек часто накачивают наркотиками, чтобы сделать более сговорчивыми. В стране насчитывается примерно 1000 малолетних проституток, проводятся аукционы по продаже детей по фотографиям в порноиндустрию.

Латинская Америка. В апреле 1991 агода выдающийся аргентинский писатель и лауреат Нобелевской премии Адольф Перес Эскивель заявил: «Сегодня в Латинской Америке насчитывается 100 миллионов детей, которые живут, едят и спят прямо на улице. То, что было характерно десять лет назад для Боготы, теперь стало нормой жизни для всей Латинской Америки». Эти уличные дети обязаны добывать себе на жизнь своими собственными силами, которые ограничены, или торговать своим телом, чем и занимается большинство из них. Но на этом можно заработать так мало, что организованная преступность сюда не вмешивается, и, не считая случайных зарубежных туристов, эта торговля не имеет международных аспектов.

Немало денег зарабатывается на международном уровне при вывозе детей, в первую очередь из Латинской Америки, а также из других регионов, и не только для целей проституции или сексуальных развлечений, но и для «усыновления», как официального, так и неофициального, бездетными парами в Соединенных Штатах, Европе и за их пределами.

В январе 1992 года доктор Дэйвид Джексон, лондонский полицейский врач, выступая на совещании Ассоциации медицинских журналистов, сказал, что в столице идет торговля младенцами, которых вывозят в Великобританию через Хитроу курьеры, выдающие себя за их родителей. В отелях рядом с аэропортом заключаются сделки до того, как детей переправят каким-нибудь богатым супружеским парам на Ближний Восток или в другие страны. Эти курьеры используют поддельные паспорта, чтобы ребенок мог беспрепятственно пройти иммиграционный контроль как член настоящей семьи.

Доктор Джексон рассказал также о том, что Великобритания используется в качестве перевалочного пункта. Он припомнил недавний случай, когда его вызвали осмотреть четверых близнецов, находившихся транзитом в Хитроу, которые покрылись пятнами по причине авитаминоза. «Я обнаружил, – рассказывал он, – что они не близнецы, потому что разница в возрасте составляла у них около трех месяцев. С ними была женщина-курьер из Алжира, и я уверен, что эти дети предназначались для продажи. Но поскольку с детьми не обращались противозаконным образом, то у нас не было оснований их задерживать».

Соединенные Штаты. Эксперты считают, что в этой стране имеется по крайней мере 200 000 малолетних проституток, причем многих детей провозят через доки Нью-Йорка из Пуэрто-Рико, Ямайки, Центральной Америки и Мексики. Мартин Шорт в своей книге «Crime Inc» [96]96
  «Преступность в законе».


[Закрыть]называет порнографию «наиболее быстро развивающейся индустрией мафии, приносящей $ 6 миллиардов в год», а детская порнография представляет значительную часть этого рынка. «Симпатичных» детишек привозят из Мексики, Гватемалы, Сальвадора, Непала, Филиппин и других развивающихся стран.

Как на это реагирует Интерпол? В ноябре 1989 года на официальном открытии новой штаб-квартиры Интерпола в Лионе президент Франции Миттеран в своей любимой манере ханжеского обличения произнес прекрасные слова:

«Из основных направлений развития преступности, на которые я хотел бы обратить ваше особое внимание, отмечу два.

Во-первых, эксплуатация детей во всех ее формах: рабский труд, сексуальное рабство, торговля детьми, использование детей при перевозках наркотиков. Это область ужасающих страданий, которые вызывают в нас негодование и возмущение. И вот недавно Объединенные Нации отлично потрудились, приняв Международную конвенцию по правам ребенка. И нам необходимо привести ее в действие. Если бы только Интерпол смог без лишней суеты, опираясь на ее текст, добиться реального и конкретного прогресса в области оперативного сотрудничества, это оказало бы, смею вас заверить, неоценимую услугу международному сообществу».

Затем президент обратил серьезное внимание на второе «направление», которое, по его мнению, требует повышенного внимания, – наркотики. «Интерполу хорошо известен этот старый враг. В самом деле, ваша организация давно уже находится на переднем крае этого сражения…» И такими расхожими истинами он сыпал без остановки.

«Мы должны следовать путем, начертанным для нас президентом Миттераном», – заявил мне в Париже в июне 1991 года Иван Барбо, президент Интерпола.

Но какова реальность? Всего лишь один офицер в Лионе занимается сейчас всеми происходящими в мире преступлениями в области работорговли, как взрослой, так и детской – это трудолюбивая, преданная своему делу Сабина Менке. Но она не может объять необъятное.

Большая редкость – судебные процессы (успешные или неуспешные) по делам, связанным с нанесением телесных повреждений малолетним детям. Сабина смогла припомнить лишь три таких процесса:

Так мало доказательств

В 1988 году в г. Хильдешайме, что к югу от Ганновера, 44-летний немец – содержатель притона – и его 38-летняя бывшая жена-таиландка были признаны виновными в mad-chenhandels (торговле женщинами) и лишены свободы на четыре года. Правда, половину этого срока они отбыли условно. Бывшая жена по решению суда была обязана уплатить штраф в размере 200 000 немецких марок (около 67 000 фунтов стерлингов). Обвинение утверждало, что более двух лет они поставляли в три местных борделя девушек из Таиланда, вынужденных заняться проституцией, но осуждены лишь по одному эпизоду.

Председатель суда ссылался на трудность предъявления доказательств в этом деле: после того как обвиняемых арестовали, многие из женщин-таиландок исчезли – возможно, их соблазнили другие любители того же бизнеса. Он также сообщил, что это дело только потому увидело свет, что мать одной из девушек обратилась с заявлением в некую частную таиландскую организацию, борющуюся с проституцией, но вскоре отказалась повторить его или предоставить доказательства в поддержку обвинения.

Похоже, что Интерпол-Бангкок не играл заметной роли в том, чтобы совершить правосудие над этой парочкой.

Норвежское дело

Уголовное законодательство в Норвегии, как и во многих других странах, обычно применяется только к преступлениям, совершенным внутри страны. Но в делах, связанных с жестоким обращением или насилием над детьми стортинг (норвежский парламент) сделал исключение (как и западногерманский парламент). В марте 1990 года двое высокоуважаемых господ – бизнесмен и профессор – были осуждены в Осло за сексуальные злоупотребления с детьми в Паттайе (Таиланд) во время недавнего отпуска. Доказательством послужил видеофильм, который снимал один из подследственных, занимаясь групповой мастурбацией с детьми. Дело было возбуждено не по красному извещению или в связи с какой-либо другой акцией со стороны Интерпола-Бангкок, а потому, что упомянутая выше частная таиландская организация узнала об инциденте и предупредила норвежские власти.

Перелет из Рима в Лос-Анджелес

Впервые были задействованыканалы Интерпола. В нью-йоркском международном аэропорту Кеннеди был задержан итальянец, совершивший здесь посадку при перелете из Рима в Лос-Анджелес. ФБР прослушало частный телефонный разговор в Лос-Анджелесе, подтвердивший, что итальянец обговаривал свой приезд, чтобы «делать все, что хочет» с девочкой 11 лет, которую ему предоставят. Эта запись вошла в леденящий ужасом фильм о насилии над детьми, совершающемся по всему миру. Он был сделан Интерполом-Осло совместно с норвежским Министерством юстиции. В ноябре 1990 года в битком набитой комнате вместе с офицерами НЦБ, проходившими переподготовку в Лионе, я услышал записанный на магнитофон мужской голос: «А что, если мне захочется убить ее?» – «Можешь сделать и это», – ответили на другом конце линии.

Ну и что было потом, когда суд Лос-Анджелеса признал его виновным? Он вполне мог бы угодить за решетку лет на сорок. Судья приговорил его к одному году заключения и еще к одному году условно. Так что если вам доведется столкнуться с подобным «исчадием ада», то нет гарантии, что он получит заслуженное наказание.

Глава 24
Кражи произведений искусства

Было 5 часов утра 6 ноября 1983 года. Солнце еще не взошло. Работник вооруженной ночной охраны будапештского Музея изобразительных искусств включил освещение в главном зале на первом этаже внушительного каменного сооружения XIX века – и не мог поверить своим глазам: на стенах зияли пустотой семь прямоугольников. Отсутствовали «Мадонна Эстергази» и портрет «Пьетро Бембо» Рафаэля, а также еще пять произведений мастеров итальянского Возрождения. Их цена на мировом рынке составляла как минимум $ 35 миллионов. Это была первая значительная кража произведений искусства в Венгрии, тогда еще входившей в социалистическое содружество, но уже начавшей медленно приближаться к западным концепциям свободы.

Попасть в здание музея было на удивление легко. Все говорило о том, что помощь похитителям пришла изнутри. За шесть дней до ограбления система сигнализации загадочным образом вышла из строя и до сего дня не действовала. Стена здания, покрытая строительными лесами, предоставила ворам возможность вскарабкаться наверх и забраться на балкон на фронтоне. И вот, пожалуйста, – картины защищены лишь запертыми окнами. Преступникам удалось тихо разбить стекло, проникнуть в зал и вынести картины на балкон. Здесь они вынули их из рам и спустились вниз по лесам. Но при всем дьявольски продуманном плане и легкости, с которой похитители его осуществили, они вели себя удивительно беспечно, во всяком случае некоторые из них. Воры оставили после себя пластиковый пакет, несколько разноцветных веревок (позднее установили, что они – итальянского производства), итальянскую отвертку и несколько отпечатков пальцев.

Венгерские детективы, прибывшие на место преступления, при всей их неопытности в такого рода делах, действовали быстро и эффективно. Они пришли к выводу, что своему преступнику вряд ли хватило бы опыта разработать и реализовать такое специфическое ограбление, да еще в одиночку. Похитителей было несколько, и они определенно знали, что хотели. Интуиция не подвела венгерскую полицию: она сразу же заподозрила, – и это потом подтвердилось, – что картины украдены венграми, работающими под началом более опытных «экспертов» из Италии, а затем молниеносно вывезены из страны. По всем полицейским постам и на границе объявили тревогу, была повышена бдительность, особенно по отношению к приезжим подозрительным итальянцам.

Дело этим не ограничилось. Два года назад Венгрия в результате своего вхождения в западный мир вновь вступила в Интерпол. В течение нескольких часов Интерпол-Будапешт связался по телексу с Генеральным секретариатом в Сен-Клу, с его представительствами в Риме, Вашингтоне (чтобы ознакомиться с богатым опытом ФБР в расследовании краж произведений искусства) и в соседних Вене и Белграде. Глава группы, занимающейся расследованием преступлений против собственности, французский полицейский, Бумедьен Беруге, работавший в Сен-Клу по контракту, тут же направил по радио срочное оповещение по всем европейским НЦБ о том, что похищенные картины могут объявиться на территории их стран.

Но первый кончик ниточки объявился в самой Венгрии.

10 ноября из Дуная в двадцати милях ниже Будапешта был вытащен промокший джутовый мешок. В нем находились стеклорез, поломанная рама от картины, путеводитель по Музею изобразительных искусств и ряд других предметов, четко указывающих на связь с ограблением. Как бы в подтверждение итальянской связи на мешке было клеймо «Сделано в Италии».

Венгерская полиция не скрывала своей неопытности в этих делах. По прошествии трех недель после ограбления Интерпол-Будапешт провел двухдневное рабочее совещание, на которое приехали специалисты из представительств в Висбадене, Вене, Вашингтоне и в Риме. Их вывод был аналогичным: ограбление совершенно по заказу итальянцев с участием местных уголовников.

В то же время, 11 ноября, родители 17-летней девушки Каталины Кадар (имя изменено) сообщили в полицию одного из будапештских пригородов, что их Каталина пропала два дня назад. Полицейский почувствовал неладное, когда узнал, что у Каталины была особая страсть к молодым итальянцам и, как об этом позднее говорилось в секретном докладе венгерской полиции, «она знакомилась с ними в местных ночных клубах и очень быстро заводила интимные связи со своими новыми друзьями». (Мне дали копию этого подробного отчета в Лион.)

29 ноября, через четыре дня после рабочего совещания, Интерпол-Рим конфиденциально намекнул Будапешту, что двое итальянцев, Ивано Скьянти и Грациано Иори, оба с уголовным прошлым и оба разыскиваемые итальянской полицией, подозреваются в причастности к этой краже шедевров. За некоторое время до события они вылетели из Италии с поддельными паспортами и, по слухам, скрываются в Румынии.

1 декабря при опросе друзей Каталины выяснилось, что незадолго до исчезновения она встречалась с двумя молодыми итальянцами, назвавшимися Марио и Карло. А потом сама Каталина позвонила сестре и сообщила, что находится в Румынии вместе со своим новым «женихом» и его другом. Они хотят взять ее с собой в Италию, но возникли трудности с поддельным паспортом, который ей пообещали. Не могла бы сестра получить для нее настоящий паспорт в Будапеште?

Сестра сообщила в полицию и с подачи полицейских уговорила Каталину вернуться домой и самой заняться этим делом. Каталина согласилась, и 5 декабря была арестована на границе. Одураченная «Марио» девушка поначалу полностью отрицала, что знает что-либо о краже шедевров, и плела одну небылицу за другой. Но постепенно она сдалась и после того, как ей предъявили фотографии «Марио» и «Карло» на итальянских красных извещениях на арест Ивано Скьянти и Грациано Иори, присланные через Интерпол-Рим, разразилась слезами… и призналась, что они участвовали в ограблении музея. Кроме того, Каталина выдала полиции имена двоих венгерских сообщников.

Последние двое были немедленно арестованы, а в тайнике дома одного из них отыскали портрет «Пьетро Бембо» работы Рафаэля. Сообщник утверждал, что не знает, где находятся остальные шесть картин, а эту он придержал у себя, чтобы гарантировать получение 10 000 долларов, которые им обещали за участие в операции. (Эта скромная «зарплата» показывает, насколько плохо знали венгры настоящую цену похищенных шедевров.)

Допрос этой пары привел к разоблачению еще троих итальянцев, замешанных в краже: Джакомо Морини, Антонио Руоччо и Дженнаро Поликано. Скьянти был в шайке самым старшим (51 год) и наиболее опытным. 30 октября за шесть дней до ограбления, он приехал в Венгрию в красном «Фиате-Ритмо». 3 ноября к нему присоединились Руоччо и Поликано. Втроем они выехали из страны на красном «фиате» в ночь на 6 ноября в течение 24 часов с момента ограбления – с «Мадонной Эстергази» и другими пятью картинами, спрятанными в машине.

Со времени рабочего совещания в конце ноября произошло так много событий, что венгерские детективы решили вновь побеседовать с итальянскими коллегами. Поэтому офицеры будапештского и римского представительств незадолго до Рождества вновь встретились в Будапеште. Итальянцы с уверенностью утверждали: человек, заказавший ограбление и которому три итальянца в красном «фиате» везли картины – некий греческий мультимиллионер, но имени его они не знают.

Нет нужды говорить, что венгры тут же связались с Афинами, а через несколько дней оттуда сообщили, что красный «фиат» найден разбитым на окраине Итеа – небольшого приморского городка в Коринфском заливе недалеко от Афин. Он был пуст.

6 января три итальянца выехали из Венгрии на одной машине. По возвращении в Италию ими оказались Морини, Руоччо и Поликано. Они были арестованы. Через три дня в Рим прилетели венгерские следователи и показали итальянским коллегам заявление венгерским властям на выдачу визы, написанные Руоччо и Поликано и дополненные их фотографиями и отпечатками пальцев. Наступил новый поворот сюжета: эти двое, сидевшие в камере в одной из итальянских тюрем, вовсе не те «Руоччо» и «Поликано», что выехали в Венгрию по тем визам. Имена-то были их, настоящие, но они позволили двум итальянским бандитам – Джордано Инчерти и Кармино Палмезе подменить фотографию на паспортах и заявлениях на визу. Полиция удовлетворилась тем, что они на самом деле ничего не знали об ограблении, и отпустили их. Через несколько дней арестовали Инчерти и Палмезе. А отпечатки пальцев Инчерти совпали с обнаруженными на месте преступления.

Ну, а что известно о загадочном греческом мультимиллионере? Вскоре после того, как венгерские детективы возвратились в Будапешт, поступила информация из Афин о том, что интенсивные допросы ведут к одному человеку, – и дали его имя. Венгры поспешили в Афины, где сотрудники местной полиции подтвердили: они уверены, что Морини и его коллеги вручили в Греции картины доверенному лицу этого мультимиллионера. Но они не могли доказать этого.

Все это время полиция стремилась держать свои планы в секрете. В прессу не просочилось ничего из промежуточных результатов. Но теперь, на этой деликатной стадии расследования Джакомо Морини удалось предупредить из итальянской тюрьмы,своих соучастников обо всем, что происходит. Тайны полицейского расследования больше не существовало. Не могло быть и секретных следственных действий, невозможно скрыть и сотрудничество с Интерполом. Вскоре последовал венгерский полицейский доклад, где говорилось: «Итальянские власти вынуждены обнародовать все, что стало известным. После этого значительно осложнился захват преступников, оставшихся на свободе.

Во всяком случае, греческий мультимиллионер знал, что на его след вышли полицейские органы нескольких стран. Спустя шесть дней в Управлении полиции раздался анонимный телефонный звонок. Было сказано, что поиск надо вести в саду монастыря, находившегося недалеко от города, и довольно быстро группа греческих полицейских отыскала спрятанный среди оливковых деревьев зеленый чемодан, в котором оказались шесть пропавших картин, аккуратно свернутых и неповрежденных.

За отсутствием доказательств греческий мультимиллионер и его посредник, получивший картины от итальянских курьеров, так и не были арестованы – но сокровища возвращены Будапештскому музею, что, как мы увидим, случается не так уж часто. А благодарное правительство Венгрии наградило медалью Бумедьена Беруге – французского полицейского, возглавлявшего в то время группу Интерпола, расследовавшую преступления против собственности.

В начале 90-х годов кража произведений искусства стала быстро развивающимся доходным бизнесом. В сентябре 1991 года влиятельный британский журнал «Antique Collector» [97]97
  «Собиратель древностей».


[Закрыть]оценивал ущерб, нанесенный в предыдущем году кражей предметов старины и произведений искусства, в 100 миллионов фунтов стерлингов. Вина за это отчасти возлагается на средства массовой информации, взахлеб расписывающие головокружительные цены на аукционах, «сенсационные» отчеты об ограблениях и слабость полиции в борьбе с ростом краж, и в этой же статье утверждается, что искусство превратилось в самый прибыльный для международной преступности бизнес после наркотиков и торговли оружием.

Последнее замечание, возможно, справедливо, но я лично весьма в нем сомневаюсь: просто нет информации, даже если воспользоваться помощью Интерпола, чтобы сделать такое допущение хотя бы с минимальной степенью надежности. Но нет сомнений, что в последние годы такие кражи в сфере международной преступности участились. Журналистские предположения об участвующих в этом бизнесе суммах во многом зависят от фантазии автора. Например, Сара Джейн Чекланд, обозреватель рынка произведений искусства в лондонской «Таймс»,самоуверенно писала в октябре 1990 года: «Каждый год по расчетам воруют произведений искусства на 2 миллиарда фунтов стерлингов». Кстати, в табели о рангах она ставит этот вид преступности на второе, а не на третье место после торговли наркотиками. В то же время Джозефф Уильямс в той же газете тремя месяцами раньше преподнес цифру в 3 миллиарда в год, а Лиза Букингэм в «Гардиан»писала, что «оценки колеблются от 500 миллионов до ошеломляющей величины в 2,5 миллиарда фунтов стерлингов.

Истина в том, что никто не знает точной цифры, – таково мнение и Гордона Хенли, главного детектива-инспектора из Великобритании, возглавляющего «группу традиционных преступлений» в Лионе, которая заменила «группу преступлений против собственности», и мадам Элизабет Грае, веселой француженки – офицера полиции, которая с помощью отставного французского коллеги руководит Подразделением краж произведений искусства в рамках этой новой группы. «Никто не может сказать, – говорит мадам Грае, – какова эта цифра. Мы полностью зависим от той информации, которую нам дают НЦБ, а они в, свою очередь, зависят от сообщений местных полицейских управлений, которые сами определяют, что нам может быть интересным с международной точки зрения.

Что я могу сказать с уверенностью, так это, что ежегодно на земном шаре в обращении находится художественных ценностей на сотни миллионов американских долларов. В этом я убеждена».

Кражи произведений искусства – профессия столь же древняя, как и само искусство. Но в былые времена они обычно не осуществлялись в единичных экземплярах. Одни страны грабили у других художественные сокровища под видом трофеев – отрады завоевателя. И Наполеон, победивший в XIX веке страны Западной Европы, и Гитлер, с усердной помощью Геринга делавший в XX веке во многом то же самое, – все они только шли по стопам древних греков и римлян.

По-настоящему только в начале этого века благодаря усилиям таких одержимых меценатов, как Джозеф Дювин, люди осознали чрезвычайную ценность произведений искусства как товара, а также оценили божественный дар, способный успокаивать душу и услаждать взор. В 1907 году Дювин уплатил 1 миллион фунтов стерлингов за коллекцию картин Родольфо Кана и других произведений искусства,включающую дюжину великолепных полотен Рембрандта. В 1910 году на торгах в Веркесе (США) было продано ценностей на сумму $ 2 707 000, включая $ 137 000 за «Портрет женщины» Франца Гальса, на торгах Е.Х. Гэри объем продаж достиг $ 2 297 000, куда вошли и $ 270 000 за «Фургон с урожаем» Гейнсборо. В 1912 году в Берлине за 31 000 фунтов стерлингов была продана «Мадонна и дитя» Мантеньи, а примерно в то же время портрет Титуса – сына Рембрандта – был продан в Соединенных Штатах за $ 270 000.

Чтобы получить представление о нынешней стоимости, надо все эти цифры умножить на двадцать. После этого их уже можно сравнивать с так называемыми «рекордными продажами» «Портрета доктора Гаше» Ван-Гога за $ 82,5 миллиона на аукционе «Кристи» в Нью-Йорке в мае в 1990 года, «Мулен ла Галер» Ренуара за $ 77,5 миллиона на аукционе «Сотби» в Нью-Йорке тремя днями позже, и за автопортрет Пикассо там же годом раньше – а самая высокая цена, уплаченная за работу английского живописца, составила 10,78 миллиона фунтов стерлингов («Шлюз» Констебля) на аукционе «Сотби» в Лондоне в ноябре 1990 года.

Так же как эти последние цены отражают широко освещаемую эскалацию цен на произведения искусства, что придает стимул кражам в беспрецедентном масштабе, так и эти ранние продажи впервые дали понять «джентльменам удачи», что значительно выгоднее украсть прекрасную картину или даже часть скульптуры, чем соболиную шубу или бриллиантовое ожерелье.

В августе 1911 года произошло событие, которое французские газеты назвали «немыслимым»: со своего почетного места в парижском Лувре была украдена самая знаменитая (и, возможно, самая дорогая) картина в мире – «Мона Лиза» Леонардо да Винчи. В тот день музей был закрыт на ремонт. В пустынном зале работал лишь плотник Винченцо Перуджи, итальянец по происхождению. Без труда он снял картину со стены, спрятал ее под свою просторную длинную белую блузу и направился к лестнице. Здесь он вынул полотно из рамы и бросился к выходу на улицу, но дверь оказалась запертой. На мгновение вор перепугался. Но тут подоспел сотрудник музея и услужливо открыл ему дверь.

Естественно, подозрение пало на работников музея. Всех допросили, но за отсутствием улик освободили. Вскоре в полиции всплыло досье Перуджи с отпечатками пальцев с его прошлого ареста. Но в те времена во французской полиции за основу брали отпечаток только правого большого пальца. На стекле, под которым находилась «Мона Лиза», был обнаружен отпечаток – но левого большого пальца.

В течение двух лет картина, завернутая в красный шелк, в основном пролежала в белом сундуке среди старых инструментов и башмаков под кроватью Перуджи. Наконец его схватили, когда он пытался продать ее директору галереи «Уффици» во Флоренции за «особую цену» в $ 100 000. [98]98
  Альфредо Гери, директор «Уффици», потребовал от французского правительства вознаграждения в виде процента от стоимости украденной картины. Но французский суд ему отказал под тем предлогом, что «Мона Лиза» бесценна и не может иметь денежного эквивалента.


[Закрыть]Перуджи заявил, что действовал только из «патриотизма» и желания возвратить шедевр на его родину, в Италию, где ее около четырехсот лет назад купил король Франции Франсуа I. Не стоит недооценивать силу патриотизма: жюри ему поверило, и среди бури эмоций суд огласил приговор – один год заключения, из которого Перуджи отсидел только восемь месяцев.

Но большинство, по-видимому, не знает, что в течение двух лет, пока «Мона Лиза» лежала в сундуке, было изготовлено шесть искусных копий картины, и каждая в обстановке строгой секретности продана за $ 300 000 богатым и доверчивым американским коллекционерам, и ни один из них не сомневался, что только он стал обладателем украденного шедевра.

История похищения «Моны Лизы» наглядно показывает, что еще в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, сложились три основных признака для характеристики современного типа краж произведений искусства.

Первый признак – это удивительная легкость, с какой – даже сегодня, несмотря на технически совершенные средства безопасности – могут быть выкрадены самые дорогие произведения искусства.

Второй – эгоистичная жадность преступников, готовых лишить миллионы любителей искусства возможности наслаждаться шедеврами мировой культуры, выставляемыми в музеях и галереях для всеобщего обозрения.

И третий признак – это беспринципное стремление некоторых супербогатых эгоцентристов приобрести для своей личной коллекции знаменитое произведение, которым не обладает никто в мире. А ведь этому «любителю» известно, что вещь – краденая и ему придется гордиться ее обладанием втайне и лишь перед самыми близкими людьми.

С самого начала своего существования Интерпол участвовал в расследованиях такого рода краж – правда, в небольших масштабах. В одном из первых выпусков журнала «Международная общественная безопасность» за февраль 1925 года напечатана статья на эту тему.

Кража картины

17 февраля 1925 года из музея Вальраф-Ришарц в Кельне пропала написанная маслом картина. Размер полотна 30x20 см, рамка из черного дуба. На картине изображена Пресвятая Дева Мария. Она сидит перед парчовым ковром, и взор ее устремлен на обнаженное дитя у нее на руках. Светлые локоны падают ей на плечи, касаясь ожерелья из жемчуга и других драгоценных камней, правая грудь обнажена. Ее плащ ниспадает с каменной балюстрады, над которой возвышается каштан. По обе стороны от ковра виден миниатюрный ландшафт: слева – крепость на высокой горе, а справа – озеро. Наверху картина окаймлена ниткой драгоценных камней и виноградными лозами, исполненными в манере поздней готики.

Требуются срочный розыск и публикация о краже в прессе.

Тому, кто обнаружит картину, обещана награда в 1000 золотых марок без предъявления к кому-либо каких-то претензий.

Криминальное управление, Кельн, К.У. № 41.869/1.

А спустя девять месяцев, в ноябре 1925 года, появилась такая информация:

ОТЗЫВ ИЗВЕЩЕНИЯ

Извещение, вышедшее в связи с кражей в музее Вальраф-Ришарц в Кельне средневековой картины «Пресвятая Дева», утратило свою силу, поскольку преступник, житель Кельна Франц Эренберг, арестован, а картина, найденная при нем, изъята. К.У.41.869/1. Криминальное управление, Кельн.

В конце Второй мировой войны неутомимые союзники бомбежками с воздуха и глубоким проникновением своих армий на территорию Германии превратили жизнь немецкого обывателя в сплошной кошмар. Можно предположить, что в этих условиях музейным ворам и полицейским было не до своих обычных занятий. Но эта тема неожиданно всплывает в выпуске военных лет интерполовского журнала «Международная криминальная полиция» за 30 апреля 1944 года.

Кража картин

12. XI 1943 года со склада замке Шляйсхайм под Мюнхеном были украдены следующие картины, (принадлежавшие Баварской государственной картинной галерее:

1. Герман, XVIII век: «Изучение мужской головы», изображен пожилой смуглый седой и бородатый мужчина. Размер 25x19, полотно. Номер по каталогу 7483/10587.

2. Йохан Петер фон Лангер: «Скорбящая Диана перед урной своего мужа». Размер 30x23, полотно. Номер по каталогу 7636/7908.

3. Йохан Петер фон Лангер: «Муза Урания – покровительница астрономии» изображена сидящей на коричневых облаках, взор устремлен в небо; одета в белый хитон и синий плащ; на коленях – глобус небесного свода, который она поддерживает правой рукой. Размер 15x19, полотно. Номер по каталогу 7637/7909.

4. Роберт ван Лангер: «Гомер с арфой, поющий на морском берегу», перед ним изображена сидящая на камне женщина. Размер 33x36, полотно. Номер по каталогу 7635/7933.

Репродукции картин прилагаются.

(См. также «Дейтшес Криминалполицайблатт» № 4829 от 14 111 44).

Если кто-либо видел эти картины, просьба сообщить в Международную комиссию криминальной полиции в Берлин-Ваннзее, Ам Кляйнен, Ваннзее, 16.

В 1947 году Жан Непот ввел в Генеральном секретариате систему иллюстрированных извещений об украденной собственности на французском и английском языках на случай крупных международных ограблений. Эти извещения выпускались для НЦБ Интерпола, чтобы последние знакомили с этой информацией свои полицейские управления и таможенные службы. Если в извещении шла речь об украденных произведениях искусств, то НЦБ предписывалось также рассылать эти формуляры по музеям, галереям, организаторам аукционов и различным посредническим организациям.