355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Феликс Кандель » По стопам «Вечного Жида» » Текст книги (страница 6)
По стопам «Вечного Жида»
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 04:11

Текст книги "По стопам «Вечного Жида»"


Автор книги: Феликс Кандель



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Часть четвертая
ЛЕГЕНДЫ О ВЕЧНОМ ЖИДЕ

Напомним слова, сказанные в предисловии: «И пусть читателя не удивляет название книги: объяснение этого – оно впереди. Так сделано не по прихоти автора и не для увлекательности сюжета, – дочитайте книгу до середины, и вы всё поймете».

Подошло время выполнить обещание, а для этого расскажем сначала о легендарной личности, которая в течение многих веков пугала одних и привораживала других своей невероятной судьбой.

По латыни его называют judeus immortalis, по-итальянски – L`ebreo errante, по– французски – le juif errant, по-немецки – der ewige Jude, по-английски – the wandering jew, по-голландски – wandelende jood, по-чешски – bludny zyd, по-болгарски – скитникът евреин, по-украински – вiчний жид, по-белорусски – вечны жыд.

В русском языке имя ему – Вечный жид.

П. Ж. Беранже, "Вечный жид"


КАРТАФИЛ

Скажем в первую очередь: этот странник из легенд, обреченный на бесконечные скитания, герой многочисленных христианских сказаний не сразу стал Вечным жидом, но прошел прежде через разные обличья с несхожими именами и судьбами.

Начнем рассказ с маловажного, казалось, события, которое произошло в тринадцатом веке, а точнее (если, конечно, летописец не ошибается), в 1228 году. В Англию, в Сент-Олбанское аббатство приехал архиепископ из Армении и сопровождавшая его свита. Монахи поинтересовались, известно ли гостям что-либо о человеке по имени Иосиф, который – как уверяли народные сказания – живет уже немало веков.

Архиепископ ответил, что знаком с этим человеком, даже обедал с ним за одним столом. Его зовут Картафил, и был он привратником в римской претории Понтия Пилата, в том самом месте, где вершили суд над преступниками. Когда Иисус выходил из претории после вынесения приговора, Картафил ударил его по спине и сказал с презрением: "Иди скорее! Что ты так медлишь?" Иисус взглянул на него и ответил: "Я пойду, но ты будешь ждать моего возвращения". И он ждет.

В тот момент Картафилу было тридцать лет. Он осознал свою вину, покаялся, получил имя Иосиф и век за веком ожидает второго пришествия Иисуса Христа, чтобы получить прощение. И всякий раз, достигнув столетнего возраста, он впадает в тяжелейшую болезнь, от которой, казалось, нет излечения, но вскоре поправляется и вновь становится тридцатилетним.

Архиепископ сообщил также, что Картафил живет в Армении и в странах Востока, очень религиозен, ведет праведную жизнь, говорит мало, обдуманно и только в том случае, если задают ему благочестивые вопросы. Паломники приезжают к нему отовсюду, но Картафил отказывается от подношений, носит одно и то же платье, ест простую пищу – единственное его утешение, что согрешил он по неведению и в будущем заслужит прощение.

Это сообщение о Картафиле попало в "Большую хронику", летопись тринадцатого века; составил ее монах Матвей Парижский, который жил в Сент-Олбанском аббатстве и был свидетелем появления армянских священнослужителей.

В том же веке Картафила упомянул в своих хрониках французский летописец Филипп Муске, и опять со слов армянского иерарха. В этой версии Картафил не ударил Иисуса, но закричал стражникам, когда того вели на казнь: "Подождите меня! Я тоже хочу увидеть, как будут распинать на кресте лжепророка". Иисус поглядел на него и сказал: "Они тебя не подождут, но ты будешь ждать меня". Поэтому Картафил не умер, а живет уже многие века.

Сообщения армянских священнослужителей, записанные летописцами, распространились по странам Европы. Следует непременно отметить, что в тех летописях Картафила не называли евреем и он не скитался по миру в наказание за проступок.


«ТЫ БУДЕШЬ ЖДАТЬ МЕНЯ»

Их было немало, будто бы наказанных за оскорбление Иисуса. Судьба этих людей завораживала многих и многих, находя выражение в христианских летописях, книгах, повседневных беседах в народах и поколениях. Их называли разными именами и приписывали им разные судьбы, удивительные и невероятные, которые не обойти стороной.

В тринадцатом веке возникла еще одна версия, имевшая отношение к вымышленному герою. Итальянский астролог и астроном Гвидо Бонатти сообщил о некоем человеке по имени Иоанн Буттадеус (Буттадеус, Buttadeus означает – ударивший Бога). Когда Иисус шел на Голгофу, Иоанн ударил его, и тот сказал на это: "Ты будешь ждать меня, пока не приду". С тех пор Иоанн странствует по свету, нигде не находя покоя, в ожидании Иисуса, который его помилует. (В Испании его называли Хуан, преданный Богу, в Португалии – Жоан, надежда на Бога, в Италии – Джиованни Буттадео; было у него и имя Эспера-Диос – надейся на Бога.)

В конце четырнадцатого века появился "Путеводитель по Иерусалиму" для христианских паломников. В нем указано место неподалеку от Святого города, где, по преданию, Иоанн Буттадеус ударил Иисуса, сказав при этом: "Отправляйся на смерть". А тот ответил: "Я пойду, но ты не умрешь до моего возвращения".

В итальянской рукописи пятнадцатого века рассказано, как Буттадео спас детей во время снежной бури в горах, помог дочери трактирщика выйти замуж и совершил – как это ни странно – немало добрых поступков. В Тоскане Буттадео считали провидцем и расспрашивали о будущем; порой его запирали в темницу, но он выходил оттуда сквозь каменные стены; в городе Виченце на севере Италии вечного странника приняли за шпиона и пытались повесить, однако веревки не выдерживали его веса и рвались, к изумлению присутствующих.

Жестокое время – жестокие сказания.

В том же пятнадцатом веке появилась легенда о человеке, который ударил Иисуса по щеке железной перчаткой, когда того вели на суд. Звали его Малх, и за свой поступок он понес наказание – жить в каменном подземелье за многими запорами и вечно, без устали, без остановки, кружить вокруг столба. Он совершает это век за веком, голый, заросший рыжими волосами, в безмолвии ходит по кругу, в отчаянии бьется головой о стену, но ангел смерти не приходит к нему. Пол под ногами Малха осел от вечного движения, и он по пояс погрузился в землю.

Паломник из Италии утверждал, будто ему довелось увидеть в Иерусалиме пугающее зрелище. Ночью его провели по крутой лестнице в склеп под зданием претории Понтия Пилата, где итальянец разглядел голого человека, заросшего рыжими волосами, с длинными отросшими ногтями. Его глаза ярко сверкали, словно метали огонь, он в безмолвии ходил по кругу, и паломнику сообщили, что этот человек – Малх.


ВЕЧНОЕ СЪЕДЕНИЕ ЗВЕРЯМИ

Было у этого легендарного героя еще одно имя – Ян Родуин, которого будто бы содержали в Иерусалиме за девятью дверями, голого, обросшего волосами. Однако в Евангелиях, повествующих о жизни Иисуса, нет даже намека на человека, оскорбившего его по пути на Голгофу; нет ничего о нем и в сочинениях отцов церкви, – но вот продолжение этой темы.

Доподлинно известно: римские воины протыкали распятых копьем в области сердца, чтобы окончательно умертвить осужденных. В старинной русской хронике говорится: "Вопрос: Како имя тому человеку, иже прободе (проткнул копьем) Господа на кресте? – Ответ: ребра прободе Логгин, а иные глаголют Фалас, воин от Логгиновой сотни, родом фрязин".

Кто бы он ни был, этот человек, центурион Логгин или фрязин Фалас, римский воин из его отряда, наказание за этот проступок таково: "трижды в день смерть вкушати". "И повеле его Господь снедати (съедать) лютому зверю трижды днем, и по снедении паки (снова) жив бывает. А муце (муке) той конца не будет, но во веки веков ему мучение".

Эта наивысшая мера наказания – каждодневное поедание лютым зверем – пострашнее вечного скитания, и вот вариант из другой русской хроники, с другим персонажем. Иисус исцелил расслабленного, а тот ударил его по щеке по пути на Голгофу. "За то ему дал Господь муку, по трижды велел его за день зверю снедати; и зверь его снедает, а он опять оживает, и он на день оживает трижды, а зверь его снедает трижды".

Еще одна легенда, упомянутая в русских источниках.

После ареста Иисуса его мать отправилась на поиски сына и увидела цыгана, который ковал гвозди в кузнице. "Ох ты, цыган, что ты это делаешь?" Ответил цыган: "Будут одного человека распинать, так я кую для него гвозди. Заказано только три, а кую я пять: два к коленям, два к рукам, а пятый, ядовитый, под самое под сердце".

За это цыган был наказан: он кует и кует гвозди из года в год, из века в век, и говорили даже, что стук его молота можно услышать на том месте, где Иисус воскрес.


«НЕКИЙ ИУДЕЙ ПО ИМЕНИ АГАСФЕР»

В шестнадцатом веке скиталец, обреченный на нескончаемые муки, получил в народных преданиях новое имя – Вечный жид. Его видели в разных городах Европы: Гамбург – 1547 год, Вена – 1599-й (откуда он вроде бы отправился в Россию и побывал в Москве, где беседовал с местными жителями), Любек и Краков – 1601 год, Прага – 1602-й, снова Любек – 1603 год (что подтвердил бургомистр и почтенные жители города).

В 1602 году в Германии увидело свет небольшое сочинение под названием "Краткое повествование о некоем иудее из Иерусалима по имени Агасфер". Это имя упомянуто в книгах впервые, но затем им стали широко пользоваться. Агасфер – искаженный вариант имени персидского царя Ахашвероша из Книги Эстер, которую евреи читают в праздник Пурим.

В "Кратком повествовании о некоем иудее" рассказано, как в 1542 году немецкий епископ Пауль фон Эйтцен приехал в Гамбург и увидел в церкви высокого худого мужчину лет пятидесяти, босого, с длинными волосами, в разорванной одежде. Он ударял себя в грудь во время молитвы, а когда упоминали имя Иисуса, опускал глаза и вздыхал.

Епископ поинтересовался, кто он, этот человек, и тот сообщил свое имя – Агасфер, еврей-сапожник из Иерусалима, присутствовавший при казни Иисуса. Когда тот остановился около дома сапожника по пути на Голгофу, Агасфер крикнул ему: "Проходи мимо!" Иисус взглянул на него и сказал: "Я остановлюсь и отдохну, но ты будешь ходить до Судного дня".

Агасфер пошел за осужденным, присутствовал при его распятии, а затем уже не смог вернуться домой и увидеть свою семью. С тех пор он бродит по земле век за веком, несчастный и одинокий, не оставаясь в одном месте на долгое время. В каждой стране, куда бы ни пришел, Агасфер говорит на языке местных жителей и никогда не смеется; ему не нужны деньги, и если получает милостыню, сейчас же раздает ее нуждающимся.

"Краткое повествование о некоем иудее" неоднократно переиздавали в Германии; его переводили на другие языки, отпечатали во Франции, Англии, Голландии, Дании, Швеции, Чехии, и это сочинение стало чрезвычайно популярным в Европе. В его французском варианте Вечный жид сообщает: "Меня зовут Агасфер, я происхожу из колена Нафтали… Отец мой был плотником, мать – швея…"

Яков Полонский, из стихотворения "Вечный жид" (1876 год):

Максим Горький (1919 год):

Так "сложилась, наконец, красивая и жуткая легенда о человеке, который извечно ходит по земле, бессмертно живет среди людей, являясь свидетелем их заблуждений и ошибок, радостей и горя, глупости и зверства.

Эта легенда искусно соединяет в себе заветную мечту человека о бессмертии и страх бессмертия, вызываемый тяжкими мучениями жизни; в то же время она в образе одного еврея как бы подчеркивает бессмертие всего израильского народа, рассеянного по всей земле, повсюду заметного своей жизнеспособностью".



«ОН ПЕРЕСЕК ДОРОГУ, ПО КОТОРОЙ Я ШЕЛ…»

Распространение книги «о некоем иудее из Иерусалима по имени Агасфер» привело к появлению десятков народных легенд со многими вариантами. Вечного жида видели теперь повсюду; одни были уверены, что разговаривали с ним, другие, возможно, прикрывались его именем для корыстных целей, кто-то был душевнобольным и выдавал себя за Агасфера.

Французский историк отметил в семнадцатом веке: "Рассказ о нем очень распространен среди простого люда… Народ, весьма восприимчивый к слухам, рассказывает про него много всяких историй". Вечный жид стал как бы символом евреев, народа-скитальца без постоянного пристанища, рассеянного по миру и обреченного на муки, по мнению христиан, за распятие Иисуса.

В 1640 году жители Брюсселя встретили на улице мужчину преклонного возраста в костюме старинного покроя. Он назвал свое имя – Ицхак Лакедем, рассказал о событиях прошлого, и они поняли, что перед ними не кто иной, как Вечный жид. Сочинили даже балладу о том, как Ицхака Лакедема видели в Брюсселе 22 апреля, в шесть часов вечера; начиналась она такими словами: "Что может быть удивительнее на свете, чем великое горе бедного Вечного странника?.."

В 1642 году Агасфера повстречали на улице города Лейпцига. Во французском городе Бове – по свидетельству историка – он стоял на площади, окруженный детьми; на севере Франции Агасфер сообщил жителям, что побывал в Германии и Испании, а теперь собирается в Англию; в Чехии он помог бедному ткачу отыскать золото, которое было запрятано в тайнике его дома.

В 1644 году Агасфер вроде бы побывал в Париже, в 1658-м – в Петербурге, в 1721-м – в Мюнхене, в 1774-м – в Брюсселе, в 1790 году – в Англии (где профессора университета устроили страннику экзамен и убедились в его глубоких знаниях давно минувших событий), затем его видели в Дании, Швеции, снова в Англии…

В 1868 году Вечный жид посетил Соединенные Штаты Америки, беседовал с мужчиной из секты мормонов и подарил ему том Талмуда, о чем сохранились сведения в газете мормонов "Desert news". В том же веке в европейских городах Ульм и Берн показывали поношенную обувь Агасфера, в которой он якобы странствовал.

Габриель Гарсия Маркес, из романа "Сто лет одиночества":

"Это случилось в то время, когда в Макондо появился Вечный жид и навлек на город такую жару, что птицы врывались в комнаты сквозь проволочные сетки на окнах и падали мертвыми на пол… Столетний падре Исабель провозгласил с амвона, что мор на птиц наслал Вечный жид… Он описал его как отродье козла и еретички, как исчадье ада, чье дыхание делает воздух раскаленным, а появление заставляет молодых женщин зачинать выродков".

Мертвые птицы падали на город и в рассказе Маркеса "День после субботы", где описана встреча местного священника с Агасфером:

"Отец Антонио Исабель дель Сантисимо Сакраменто дель Алтар вещал:

– Клянусь вам, что сегодня на рассвете он пересек дорогу, по которой я шел… Клянусь вам, что лицо у него было черным оттого, что на нем лежало проклятие Господне, и что он оставлял за собой следы тлеющего пепла… У него были изумрудно-зеленые глаза и шершавая кожа; пахло от него козлом. Я поднял руку, чтобы изгнать его именем Господним, и сказал ему: Остановись!.."



МИР СТАНОВИТСЯ УМНЕЕ?

Представим в своем воображении этого человека из легенды, обреченного на вечные муки, который проходит по лицу земли без цели и смысла, из ниоткуда в никуда, затерянный в веках и народах.

О чем он думает в горести и стенаниях, меряя шагами бесконечные пространства, не смея оборотиться назад, где оставил тех, кого любил?

О чем мечтает, ввергнутый в бессмертие и отягощенный скорбью?

Попасть в обжитой дом, обзавестись семьей, родить детей взамен утраченных, состариться в уюте и покое, с миром отойти к вечному сну, чтобы оплакали на неприметном сельском кладбище? Или зайти в кабачок при дороге, присоединиться к веселой компании за столом, выговориться за кружкой пива, выслушать признания?.. (К. Г. Юнг, психиатр: "Человек, знающий больше других, обречен на одиночество. Но одиночество вовсе не враждебно общению, ибо ни в ком общительность не развита сильнее, чем в одиноком человеке".)

Вечный жид был навсегда лишен дома, семьи, какого-либо пристанища на пути ветров. Для кого составлять завещание, если нет и не будет у него наследников? Для чего нужна эпитафия, если не ожидает его погребение, могильный камень на кладбище? Он не мог умереть естественным путем, не мог убить себя, обреченный на скитания до конца времен без отдыха и надежды, в жару и холод, с нищенской сумой на плече; не мог излить душу случайному попутчику, чтобы посочувствовали, повздыхали, оплакали его судьбу, – не жестокое ли досталось ему наказание (даже в легендах) за одну только фразу, особенно от руки того, кто, по верованию христиан, принес в мир любовь и всепрощение?..

Зловещий образ Вечного жида, героя народных сказаний, был хорошо известен христианскому населению и поражал воображение. Его появления ожидали в любой момент, в любом месте, а потому каждый встречный еврей, особенно в лесу или ночью, на пустынной дороге, мог напугать всякого, кто к нему приближался. Это усиливало неприязнь к чужакам, желание от них избавиться; случалось так, что толпы врывались в еврейские кварталы, так как там – по "достоверным" сведениям – прятали Вечного жида.

В середине восемнадцатого века появились сочинения, авторы которых отрицали существование Агасфера. Один из них сообщал в немецкой газете: "Изучая эту легенду, я пришел к выводу, что мир становится умнее. В тринадцатом веке верили этим шуткам… Теперь же дети будут смеяться над тем, кто стал бы высказывать подобные глупости".

Но "подобные глупости" очень живучи, особенно в народных сказаниях. Вокруг образа вечного странника накопилось немало легенд, мифов и преданий, в которых всё невероятно и всё возможно. Говорили, что следом за ним приходит чума или начинается война; утверждали, что он способен возвращать молодость пожилым женщинам; верили, что Вечный жид возвращается в одно и то же место через годы, а то и через столетия, отмечая изменения, которые происходили за время его отсутствия.

Покидая немецкий город, он будто бы уведомил его жителей: "Когда я приду сюда во второй раз, на месте улиц и домов будут расти деревья и лежать камни, а в третий раз я обнаружу только снег и лед".

Влас Дорошевич, из очерка «Агасфер» (1902 год):

"– Иди!

И он шел.

– Иди! – свистел ветер, врывавшийся в уши.

– Иди! – слышалось в пении птиц.

– Иди! – звучало в ропоте волн.

Небо, земля, звезды, горевшие в бездонной вышине, – всё в природе слилось для него в один ужасный, несмолкающий вопль:

– Иди!..

И он шел.

Истомленный, изнемогший, он шел года, века.

Сон не смыкал его очей…

«ЗАБЫТЫЙ СМЕРТЬЮ, ЧУЖДЫЙ ЖИЗНИ»

Этот таинственный, неумирающий странник, проходящий по землям и странам, будоражил воображение прозаиков и поэтов, художников и композиторов.

Х. Ф. Шубарт, немецкий поэт. Из поэмы "Вечный жид" (1783 год):

Н. Ленау, австрийский поэт. Из баллады "Вечный жид" (1838 год):

Немало писателей, знаменитых и малоизвестных, разрабатывали тему Вечного жида или хотя бы упоминали его в своих сочинениях: И. В. Гете, Г. Х. Андерсен, Дюма-отец, Ги де Мопассан, В. Кюхельбекер, Э. Кине, Э. Сю, Г. Аполлинер, О. Генри, М. Твен, А. Шамиссо, Р. Киплинг, С. Гейм, Ф. Лагерквист, А. Гольдфаден, Буки бен Иогли (И. Л. Б. Каценельсон), И. Ильф и Е. Петров, И. Башевис-Зингер, А. и Б. Стругацкие… Г. Доре создал 12 иллюстраций к легенде о Вечном жиде.

А. Пушкин намеревался посвятить Вечному жиду эпическое произведение, и современник записал с его слов замысел поэмы: "В хижине еврея умирает дитя. Среди плача человек говорит матери: "Не плачь. Не смерть, а жизнь ужасна. Я странствующий жид. Я видел Иисуса, несущего крест, и издевался". При нем умирает стодвадцатилетний старец. Это произвело на него большее впечатление, чем падение Римской империи".

В 1826 году Пушкин сочинил лишь 28 строк и больше к этой теме не возвращался. Приведем первые из них и последние (заключительная строка обрывается без какого-либо знака препинания, как бы намекая на возможное продолжение):

Василий Жуковский, из неоконченной поэмы «Агасвер. Вечный жид» (1852 год):

Николай Минский (Н. Виленкин), из стихотворения "Видение Агасфера" (1900 год):

Евгений Раич (Е. Рабинович), поэт-эмигрант. Из стихотворения 1924 года:

Хорхе Луис Борхес, из рассказа "Бессмертный":

"Кроме человека, все живые существа бессмертны, ибо не знают о смерти, а чувствовать себя Бессмертным – божественно, ужасно, непостижимо уму…

Всё у смертных имеет ценность – невозвратимую и роковую. У Бессмертных же, напротив, всякий поступок (и всякая мысль) – лишь отголосок других, которые уже случались в затерявшемся прошлом… и станут повторяться и повторяться до умопомрачения…

Печаль, грусть, освященная обычаями скорбь не властны над Бессмертными…"

ВОЛШЕБНОЕ ЗЕРКАЛО

В 1486 году в немецком городке Неттесгейме, к северу от Кельна, родился Генрих Корнелий Агриппа, который вошел в историю под именем Агриппа Неттесгеймский.

Доктор права, медицины и богословия, он был секретарем императора, придворным врачом, дипломатом, королевским историографом, профессором в университете; он сидел в тюрьме за долги, попадал в немилость к правителям, которые изгоняли его из своих земель, и умер, по всей видимости, бездомным скитальцем на юге Франции.

Агриппа Неттесгеймский прожил замкнутую жизнь с таинственными приключениями, занимался астрологией, алхимией и черной магией, изучал кабалу, сочинил мистический трактат "О недостоверности и тщетности наук", который католическая церковь внесла в список запрещенных книг. Королевские особы обращались к нему с просьбами о предсказаниях; за этим человеком утвердилась слава мага и чародея, продавшего душу дьяволу, – а это было небезопасно, так как людей, уличенных в чародействе, живыми сжигали на кострах.

Говорили, что Агриппу постоянно сопровождал дьявол в облике черного пса, и "пес этот помогал ему во всем, что он хотел". Утверждали, что Агриппа узнавал о событиях в мире, вычитывая их на диске луны; что в один и тот же час он читал лекции в двух городах, отстоящих друг от друга на много миль; во время своих поездок расплачивался в гостиницах золотыми монетами, которые после его ухода обращались в навоз, а придворному английского короля показал в магическом зеркале лик его умершей жены.

У Агриппы Неттесгеймского была даже книга, написанная дьяволом, которая делала своего владельца невероятно могущественным. После смерти Агриппы эту книгу заковали в цепи и подвесили к потолку церкви, чтобы защитить мир от сатанинского влияния, – а затем она исчезла.

Агриппа Неттесгеймский, окутанный тайнами, будоражил воображение людей, а потому в их фантазиях повстречался с вечным странником из легенды. И вот некое свидетельство из сочинения, составленного в семнадцатом веке, – ни подтвердить его, ни опровергнуть.

Это случилось во Флоренции в 1525 году. Агриппа сидел в своем кабинете, погруженный в размышления, там же находился черный пес, вечный его спутник, и неожиданно послышался тихий стук в дверь. В комнату вошел незнакомец, высокий, худой, в одежде старинного покроя, с пальмовым посохом в руке. Ему стало известно, что Агриппа изобрел волшебное зеркало, в котором можно увидеть прошлое, и попросил разрешения воспользоваться этим.

– Кого вы хотите увидеть? – поинтересовался Агриппа.

– Свою невесту, единственную дочь рабби Эвен Эзры, – ответил незнакомец. – С тех пор миновало много веков, а я до сих пор брожу по миру, не находя покоя и пристанища.

Агриппа понял, что перед ним стоит Вечный жид; он был потрясен его визитом, однако согласился провести опыт. Старательно протер зеркало и взмахами магической палочки проявил в зеркале пейзаж Святой Земли, каким он был пятнадцать веков до этого. Они увидели горы на горизонте, цветущую долину, пасущихся овец и красавицу девушку в тени деревьев.

– Это она! – закричал Агасфер. – Это она, она! Я должен заговорить с ней!..

Но после первого его слова разрушились чары, зеркало заволокло туманом, и неумирающий странник потерял сознание. Когда же он пришел в себя, то поблагодарил Агриппу и ушел по своему нескончаемому пути.


АВТОР РАЗЪЯСНЯЕТ

Эта книга не о Вечном жиде, нет, книга не о нем.

Образ бессмертного странника, присутствующий в легендах у христианских народов, понадобился автору с единой целью. "Вечный жид" – это мы все в бесконечной цепочке еврейских поколений, проносящие через века мудрость своего народа, страдания, заблуждения и веру.

О цепочке "вечных жидов", обрастающей учителями и учениками, упоминает Талмуд в начале трактата "Поучения отцов": "Моше получил Закон на Синае и передал его Иегошуа бин-Нуну, Иегошуа – старейшинам, старейшины – пророкам, пророки передали его мужам Великого собрания…" (в пятом примерно веке до новой эры).

А следом пошли многие поколения толкователей и знатоков Закона, из которых назовем танаев – законоучителей первых веков новой эры, амораев третьего–пятого веков, гаонов шестого–одиннадцатого веков, тосафистов одиннадцатого–двенадцатого веков, кабалистов, талмудистов и раввинов в веках и странах – до наших дней.

Цитируя чье-либо мнение, мудрецы непременно ссылались на его источник и на источник источника: "Сказал рабби Хия…", "Сказал рабби Йоси бен Халафта…", "Говорит рабби Зеира от имени рабби Ясы от имени Йоханана…"

А вот еще один из бесчисленных примеров цепочки "вечных жидов": "Шимон бен Пази говорит от имени рабби Иегошуа бен Леви от имени рабби Йоси бен Шауля от имени рабби Иегуды га-Наси от имени Святого собрания в Иерусалиме…"

Евреи, "вечные жиды", обреченные на скитания по миру и сохраняющие свою самобытность, – тайна их неистребимости вызывала изумление у Ф. Достоевского:

"Приписывать (это) одним лишь гонениям и чувству самосохранения – недостаточно. Да и не хватило бы упорства и самосохранения на сорок веков, надоело бы и сохранять себя такой срок. И сильнейшие цивилизации в мире не достигали и до половины сорока веков и теряли политическую силу и племенной облик.

Тут не одно самосохранение стоит главной причиной, а некоторая идея, движущая и влекущая, нечто такое мировое и глубокое, о чем, может быть, человечество еще не в силах произнести своего последнего слова".


Добавления, без которых не обойтись

«Летучий голландец» – это парусный корабль-призрак, обреченный на вечное скитание по морям.

Его капитаном был Ван дер Декен, пьяница и сквернослов. В 1681 году он собирался обогнуть мыс Горн, крайнюю точку южноамериканского материка, но море штормило, и кораблю не удавалось пройти из Атлантического в Тихий океан. Капитан стал богохульствовать и заявил, что непременно обогнет мыс, даже если это придется делать до второго пришествия. В ответ послышался Голос с Неба: "Да будет так! Плыви!" И корабль начал нескончаемое плавание (явная перекличка с Вечным жидом, обреченным на бесконечные странствия).

Габриэль Гарсия Маркес. В его романе "Сто лет одиночества" появляется призрак пиратского корабля в Карибском море: "Паруса его были разодраны в клочья ветрами смерти, реи и мачты источены морскими тараканами; корабль стремился вернуться на Гваделупу, но был обречен вечно сбиваться с курса".


***

А. Пушкин, «Пиковая дама»:

"Вы слышали о графе Сен-Жермене, о котором рассказывают так много чудесного. Вы знаете, что он выдавал себя за Вечного жида, за изобретателя жизненного эликсира и философского камня, и прочая. Над ним смеялись, как над шарлатаном…" (Это он сообщил старой графине тайну трех карт, чтобы она отыграла проигрыш.)

Граф Сен-Жермен – так он себя называл – загадочная личность восемнадцатого века. Он был хорошо образован, владел многими языками, сочинял музыку и путешествовал по свету, побывав даже в России. Утверждали, что граф изобрел магическое зеркало для показа будущего, постиг тайны мироздания, превращал металлы в золото, владел эликсиром бессмертия и однажды как бы обмолвился: "Я всегда говорил Христу, что он плохо кончит". Когда спросили у его камердинера, встречался ли Сен-Жермен с Понтием Пилатом, тот ответил: "Не могу знать. Я состою на службе у графа всего лишь четыреста лет".

Вечным жидом называл себя и Джузеппе Бальзамо – мнимый маг, алхимик, авантюрист восемнадцатого века, вошедший в историю под именем графа Александра де Калиостро.


***

Эдгар Кине, французский историк, – в его драме (1833 год) Агасфер получает прощение и становится Адамом совершенного мира, который Бог создает взамен старого. Эжен Сю, французский писатель, – в романе «Вечный жид» (1845 год) Агасфер изображен защитником обиженных, борцом с монашеским орденом иезуитов. Буки бен Иогли, рассказ на иврите 1886 года, – Агасфер считает вечную жизнь великим благом, преодолевает немало опасностей и остается невредимым к своему удовольствию. Х. Х. Зеедорф, датский поэт, – в его сочинении «Агасфер и плуг» (1961 год) странствие евреев по миру заканчивается, и они возвращаются в «Землю своей мечты».

Кстати сказать, существует многолетнее травянистое растение, называемое на иврите "Странствующий еврей" (научное название – Традескантия). Распространяется при благоприятных условиях, хорошо чувствует себя в тени, чувствительно к холоду и недостатку воды; его цветы отличаются окрасом в зависимости от вида этого растения.


***

Скульптор Марк Антокольский намеревался создать образ Вечного жида, о чем сообщал в письме: «Исхудалая, жилистая фигура, насколько усталая, настолько же и энергичная. Оборванный, обросший, съежившись, идет он безостановочно против бури и ветра, который развевает остатки его лохмотьев. Это эмблема не только евреев, но и всех угнетенных».

Русский публицист С. Южаков, мечты о будущем российских евреев (1904 год): "Пусть Агасфер воткнет свой посох в русскую землю, и пусть посох этот пустит корни в родной земле и покроется цветом, и принесет плоды, и залечит раны, и успокоит душу, страданиями упитанную, долго и безмолвно томившуюся. Я верю в это будущее!"


***

Мераб Мамардашвили, философ второй половины двадцатого века (о «вечной несмерти» вечного странника на земле):

"Мучение в том, что ты повторяешь одно и то же и никак не можешь сделать это до конца… Смыслом и сутью наказания… является тут не физическая жестокость, а повторение. Как в вязком страшном сне, разыгрывается одна и та же история, где нет смерти, которая бросила бы свет завершенного смысла на происходящее".


***

В 1940 году в нацистской Германии вышел на экраны документальный фильм «Der ewige Jude» – «Вечный жид», который его режиссер назвал «симфонией отвращения и ужаса». Фильм сняли по заказу отдела пропаганды национал-социалистической партии, чтобы раскрыть «страшную правду» о евреях; его демонстрировали во многих кинотеатрах Германии, и он подогревал у немецкого населения ненависть к «недочеловекам». После войны этот фильм запретили к показу в ряде стран, однако неонацисты распространяют его в пиратских копиях и считают «лучшим документальным фильмом о евреях».


***

Любопытное сравнение.

Господь сказал Аврааму: "Лех леха", – это было повеление покинуть родной дом, отправиться в неведомую землю, но было это и благословение: "И Я сделаю тебя великим народом… и возвеличу имя твое…"

Агасферу указали: "Ты будешь ждать меня, пока не приду", – это было проклятие, а потому человек из легенды должен безостановочно шагать через настоящее, под грузом прошлого, чтобы никогда не достичь утешительного будущего, одинокий в пустыне и одинокий в толпе людской.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю