Текст книги "Прокаженный"

Автор книги: Феликс Разумовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

Глава пятнадцатая

Неловко застегивая запонку, Лохнов глянул на часы и произнес:

– Знаешь, Александр Степанович, есть у нас подразделение одно, называется «тройкой», занимается которое этой вашей сферой, да и прочей экзотикой. Через час прибудет оттуда специалист и все нам доложит в лучшем виде, а сейчас надо поесть, – все равно террористы ждут ответа нашего только вечером.

С трудом повязав галстук «селедкой» – отвык все-таки, – майор проследовал за ним на второй этаж, где в небольшой уютной буфетной, из окон которой виднелся еще покрытый снегом речной откос, их накормили стандартным энкеведешным обедом для высоковольтных сотрудников.

Рыбка с икоркой, салаты, наваристый борщ и натуральный бифштекс с картошечкой были вкусны, а Лохнов оказался, как ци странно, сотрапезником интересным, и время пронеслось совсем незаметно. Наконец, дождавшись, пока Сарычев допьет свой чай, подполковник повел его на третий этаж, входная дверь на который была стальной и оборудованной электронным кодовым замком, а за ней размещалась пара молодцов в фуражках с темно-синими околышами.

Миновав их, майор с провожатым вскоре оказались в небольшом конференц-зале, и сразу же стало видно, что поджидавший их там специалист из «тройки» глаза имел серые, а ноги длинные и пола был женского. При виде подполковника красотка поднялась на свои стройные и вытянулась, а тот, махнув рукой:

– Здравствуйте, Елена Андреевна, – кивнул на спутника: – Это небезызвестный вам Александр Степанович, – и, расположившись в кресле, бодро скомандовал: – С самого начала давайте.

Усевшись с ним рядом, Сарычев взглянул внимательнее на скуластое лицо с живым взглядом несколько раскосых глаз под длинными ресницами, и внезапно у него возникло чувство, что женщина эта, увиденная только что, ему хорошо знакома. Когда ж секундой позже она непроизвольно откинула челку со лба, то майор вдруг почему-то отчетливо представил вкус губ незнакомки и ощутил ее небольшую упругую грудь, прижатую к своей.

Между тем было слышно, как женские пальцы коснулись ноготками клавиатуры компьютера, здоровенный экран монитора осветился, и на нем появилось изображение раскопа в уральской степи, а голос рассказчицы, оказавшийся сильным и мелодичным, напомнил Александру Степановичу о чем-то очень далеком, но в то же время щемяще-родном.

Не в силах осознать причину, майор почувствовал грусть безысходности и неизбежность смерти в круге бытия, однако, несмотря на томление, слушал он внимательно и вскоре узнал кое-что для себя новое.

Так вот, в 1987 году экспедиция кандидата наук Орлова откопала в квадрате семнадцать сорок уральской степи столицу возрожденного во времена пророка Заратустры древнего государства ариев. Местоположение ее было выбрано не случайно: здесь находится центр земной магнитной аномалии, и геобиологическая система, представленная сетями Хартмана, Парра и Кури, в местах их пересечения – узлах – обладает свойствами труднообъяснимыми.

– Мы проанализировали огромный статистический материал и пришли к выводу, что факты исчезновения людей и животных, а также нарушение пространственно-временного каркаса связаны с наличием здесь мест, где возможен прямой контакт непосредственно с четвертым измерением.

Елена Андреевна опять дотронулась до клавиш, и на мониторе возникло уже хорошо знакомое Сарычеву изображение дуплекс-сферы. Изложив соображения о нулевой точке отсчета, где пространство и время слиты воедино, рассказчица до странности знакомым майору жестом поправила волосы и, облизнув пухлые, хорошо очерченные губы, вернулась-таки к проблеме древних ариев.

– Ну вот, – голос ее почему-то стал тише, – в восемьдесят седьмом году экспедиция откопала огромную плиту из неизвестного желтого металла, абсолютно не поддающуюся механической и тепловой обработке, недоступную даже для плазменного резака. Плита является колоссальным хранилищем информации, непонятно каким образом в ней записанной. Эксперименты показали, что это своеобразная копилка голограмм, однако для их воспроизведения необходимо сочетание множества факторов, в частности положение Солнца по отношению к горизонту, а также наличие так называемых полос Шульги, связанных с излучением зодиакальных созвездий.

Все сказанное Елена Андреевна сопроводила вычерченными на экране кривыми графиков и, налив себе газированной водички из бутылки «Швепса», принялась освещать Сарычеву уже хорошо тому известное.

Тогда, в восемьдесят седьмом, на глазах изумленных археологов откуда-то из воздуха возникла светящаяся сфера, и, дотронувшись до нее, каждый из них обрел паранормальные возможности и осознал, что в глубинах огромной металлической плиты таятся древние знания Авесты. Однако доносить ее премудрость неблагодарному человечеству никто не пожелал, а каждый занялся своим делом – кто в спортлото играл, кто на рулетке, кто в экстрасенсы подался, – но вскоре все способности у них пропали, а на них самих и их близких обрушились страшные несчастья. Рассказчица отпила-таки «Швепса» из налитого стакана.

– Так вот, три дня тому назад мы нашли алгоритм появления светящейся сферы, только, к сожалению, показать это не можем: процесс ни видео-, ни фотопленкой не фиксируется.

При этом она первый раз за все время, будто почувствовав что-то, взглянула Сарычеву в глаза, и он вдруг вспомнил, что на спине у нее должна быть маленькая ложбинка, а кожа на ягодицах гладкая и шелковистая, как персик.

Когда рассказчица иссякла, подполковник одобрил:

– Спасибо, Елена Андреевна, – и как только дверь за ней закрылась, снял телефонную трубку и скомандовал: – Капитана Литвинова в просмотровый.

Минут через пять в конференц-зал пожаловал не старый еще мужик, рука у него была крепкой, а левую сторону лица пересекал выпуклый шрам, и Сарычев подумал: «Чем-то тупым зацепило». Развернув перед майором план завода, вошедший с ходу принялся докладывать положение дел, и Александру Степановичу воочию открылась вся тяжесть положения вообще и подполковника Лохнова в частности.

Эвакуировать склад отравляющих веществ практически не было возможности: тысячи тонн смертельно ядовитой отравы, целый комплекс по ее переработке, множество людей, так что этот вариант отпадал сразу. А если запасы «красного пороха» будут действительно взорваны, то вырвавшаяся из подземных берегов стихия вполне способна разнести содержимое емкостей с У-газами и притом по всей округе, и последствия этого даже трудно себе представить. С другой стороны, если согласиться на условия террористов и, открыв алгоритм возникновения огненной сферы, дать им возможность обрести паранормальные способности, то совершенно неясно, где и как они потом их применят.

– А кроме того, есть еще одна проблема, – Литвинов кашлянул, и Сарычев ощутил, что вместо левого глаза у него протез, – это утечка информации из «тройки». Как только сфера эта появилась, так сразу на нее желающие нашлись.

– Выход один – лепить клиентов теплыми надо, – высказал соображение Лохнов, и Александр Степанович отчетливо понял, что если все по-доброму не закончится, то никогда уже подполковник не получит заветную третью звезду и лишится должности своей генеральской однозначно, так что сказанное было не соображением, а пожеланием, искренним и горячим.

– Давайте качать вразбивку, – предложил майор, и Литвинов принялся освещать события последних дней подетально, стараясь ничего не упустить.

Оказалось, что вчера утром, примерно в десять тридцать, начальнику склада готовой продукции позвонил по внутренней связи диспетчер электромеханической службы и предупредил, что минут через двадцать прибудет бригада специалистов из трех человек, которые будут проводить планово-предупредительные работы в электросетях.

Такое случалось и ранее, а потому, когда умельцы прибыли, у них проверили документы и спокойно запустили за внешний периметр склада. Примерно в одиннадцать двадцать замдиректору по безопасности позвонили по внутренней связи и объяснили, что склад вместе с работающими и охраной захвачен и разговоры вести террористы будут только с представителями местного ФСБ. Руководство завода решило поначалу сор из избы не выносить, и отправившийся на переговоры начальник по режиму захотел по первости увидеть заведующего складом.

«Пожалуйста», – отозвались террористы и через минуту выкинули его еще живое, но без глаз и гениталий тело, а мгновенно скрючившемуся в позывах неудержимой рвоты посланцу сказали так: «Пока не позовешь феэсбешников, будем устраивать тебе такие же встречи каждые полчаса, – народу хватит», – и общение на том закончилось.

После этого, естественно, заводское руководство самодеятельность прекратило. Сейчас все работающие на заводе и проживающие поблизости эвакуированы, район оцеплен, а срок, установленный террористами, истекает в двадцать ноль-ноль. Кстати, примерно часов в четырнадцать на своем рабочем месте был найден звонивший диспетчер, умерший от разрыва сердца.

– А вообще-то, что-то я здесь не понимаю. – Литвинов оглядел присутствующих несколько растерянно. – Объект третьего уровня, там даже у дворников, которых близко к цехам не подпускают, вторая форма допуска, а уж про работающих во внутреннем периметре я и не говорю, – ясно, что нулевая. Единая пропускная система с централизованным банком данных – как они могли пройти даже во внешний периметр, совершенно непонятно…

– Ладно, пробьемся как-нибудь. – Сарычев посмотрел на часы и внезапно улыбнулся: – Рыбка была уж больно соленая, чайком не угостите?

Глава шестнадцатая

Чаю, однако, Сарычеву напиться не дали, потому что зазвонил телефон, и, подняв трубку, подполковник сразу же поскучнел и, заверив:

– Сейчас буду, товарищ генерал-майор, – быстро собравшихся покинул.

– Сам управляющий пожаловал. – Литвинов хрустнул пальцами и, не глядя Александру Степановичу в лицо своим единственным зрячим глазом, замолчал, а Сарычев, ощутив в его душе резкое неприятие происходящего, сразу же причину этого понял: капитан, полагаясь на свой опыт, не сомневался, что жить майору оставалось недолго.

Наконец тишину нарушили шаги вернувшегося от начальства Лохнова, и, мрачно присутствующих оглядев, подполковник произнес:

– Террористы вышли на связь раньше времени и требуют незамедлительно доставить одного из них к раскопу. Ехать от него до завода часа два, и если в течение этого времени по телефону не будет дан шифрованный сигнал прибытия, то склад будет взорван.

Посмотрев на часы и сообщив, что перезвонят террористы через двадцать минут, он подошел к окну, глянул на темневшее уже мартовское небо и тихим от сдерживаемой ярости голосом сказал:

– А чтобы сомнений на их счет ни у кого не оставалось, в западном секторе завода они взорвали для острастки где-то с полтонны «красного пороха», говорят, бабахнуло не приведи Господи.

Секунду он молчал, затем спросил:

– Какие мнения? – и повернул голову в сторону Сарычева.

– Имеются. – Майор пристально посмотрел подполковнику в глаза. – Пусть клиент поднимается на поверхность и ждет, скажем, у проходной номер три. – Он ткнул пальцем в лежавший на столе план завода. – А еще мне нужен человек, не боящийся высоты, и вообще надежный. – И, обернувшись к Литвинову, он поинтересовался: – Под землю не желаете прогуляться, уважаемый?

– Исполняйте, – согласно кивнул головой Лохнов, и майор с капитаном направились на первый этаж собираться.

В просторной каптерке они натянули на себя камуфляжные комбинезоны цвета хаки, верхние части которых представляли собой бронекуртки, проверили работу японских раций «Стандарт» и, упаковав снаряжение в небольшие патрульные рюкзаки, вооружились легко, хорошо понимая, что в помещении, полном взрывчатки, навряд ли придется вступать в затяжной огневой контакт.

Скоро они уже сидели на заднем сиденье бешено мчавшейся под рев сирен «Волги» и где-то через час, миновав двойной, вевешный и милицейский, кордон, въехали за ограду небольшого механического завода, под которым расположился его огромный подземный собрат.

При виде прибывших к Лохнову сразу же подскочил невысокий плотный брюнет и, быстро доложив:

– Товарищ подполковник, через восемь минут он поднимется, – тут же пояснил, махнув рукой: – Проходная номер три, находится у раздевалки ремонтно-механического цеха, вот там, где кран козловой.

Отойдя в сторонку, Сарычев внимательно присмотрелся к двухэтажному грязно-желтому зданию, залитому ярким светом прожекторов, закрепил меч за спиной и, не забыв про рюкзак со снаряжением, попрыгал на месте, проверяя, не болтается ли чего. В этот самый момент к нему подошел Лохнов и чуть слышно, в самое ухо, сказал:

– Как бы ни повернулось дело, к нам больше не возвращайся ни в коем случае, – и тут же начальственно произнес: – Пошли, ребята, время.

Миновав залежи ржавого листового железа, Сарычев с Литвиновым протиснулись в щель между створками незапертых ворот РМЦ, и сразу же майор ощутил неподалеку присутствие постороннего человека.

Прикрыв глаза, он замер, и скоро ему стало ясно, как террористы смогли свободно приникнуть сквозь охраняемый периметр: находившийся в раздевалке был «видящим». Перед внутренним взором Александра Степановича мгновенно предстала невзрачная, плюгавая какая-то физиономия, и, проникая через защитное поле пришельца с легкостью, майор заставил его приблизиться и замереть в двух шагах от себя.

Действительно, тот выглядел неважно – от страшных усилий сбросить гнет чужой воли лицо его перекосилось, а зрачки начали закатываться, – и, глубоко вдохнув, Сарычев ощутил, как чужак пытается нажать кнопку дистанционного взрывателя, затем он узрел огромный зал с белым алтарем в центре, чудовищно изуродованные женские тела с рваными ранами на груди, и от неприятия увиденного он закричал.

Сейчас же изображение пропало, а из ушей и носа террориста хлынула потоками кровь, тело его безвольно вытянулось на цементном полу и, дернувшись пару раз, неподвижно замерло.

Изумленно взиравший на происходящее Литвинов тем не менее быстро с собою справился и, профессионально приложив ладонь к мертвой шее, прошептал:

– Ешкин кот, – а по рации передал: – Примите одно место холодного груза. Идем вниз.

Скоро выяснилось, что террористы свое дело знали: все подъемники, включая грузовые, были опущены на самый нижний, третий уровень и там заблокированы, освещение отсутствовало полностью, и, посветив фонариком в наполненную непроницаемым мраком шахту лифта, капитан негромко произнес:

– Как будто в ад спускаемся.

Они туго затянули страховочные пояса, надели специальные кевларовые перчатки, и когда привязанные к балке потолка, сделанные из высокомодульного материала СВМ веревки упали в бетонный колодец, то было слышно, как прикрепленные на их концах грузики где-то далеко внизу ударились о крышу подъемника.

– Ну, Господи благослови. – Первым, упираясь ногами в крепление шахты, начал спускаться капитан, над ним, подсвечивая путь лучом фонарика, чуть нависал Сарычев, и, не давая себе времени на отдых, скоро они ощутили под своими ногами, обутыми в ботинки с трансформирующимися подошвами, кабину лифта.

Быстро проделав в пластике ее крыши отверстие, они разомкнули створки дверей подъемника, затем его шахты и очутились наконец на самом нижнем, третьем заводском ярусе.

Здесь было светло как днем, и, неслышно ступая пружинящими при ходьбе подошвами по необъятной глади бетонных полов, они направились к складу готовой продукции.

Наконец стали видны массивные стальные створки ворот, в одной из которых была прорезана калитка, и, заглянув в план, Литвинов обрадовал:

– Вот он, родимый.

Сарычев никак не отреагировал, – он стоял, неподвижно замерев, и перед его внутренним взором, словно на экране, появилось изображение связанных по рукам и ногам людей, лежавших в проходе между ящиками с «красным порохом», затем стали видны трое очень крепких мужчин с угрюмыми лицами, и сразу же майор заметил то, что и предполагал, – черные блестящие отростки, тянувшиеся к их животам и исчезавшие где-то в необъятной дали.

Террористы размещались в конторке начальника склада: двое из них, откинувшись на спинку продранного кожаного дивана, бесцельно смотрели в потолок, а третий сидел на стуле и не сводил глаз со стола, на котором находились три предмета – телефон, наручные часы с потрепанным ремешком и небольшая, похожая на мыльницу коробочка с торчащим из нее рычажком тумблера.

– Они не люди, – Сарычев глянул на непонимающее лицо капитана, – у них своей воли нет, и действуют они согласно чужой. – Затем он помолчал секунду и добавил: – Здесь я бессилен.

– Ну, так еще и проще. – Литвинов принялся сосредоточенно водить пальцем по плану заводских коммуникаций и, определившись наконец, предложил: – Все же, наверное, проникать на склад придется через систему вентиляционную, – а когда уже двинулись, доложил: – База, идем по третьему варианту.

Внутри воздуховодов было темно, грязно и неуютно, и, чтобы листы нержавейки, из которых они были сварены, не начинали играть, приходилось ползти, плотно прижимаясь к ним всем телом.

Наконец впереди показался свет, проникавший через вентиляционную решетку, и, беззвучно выломав ее, Литвинов высунул голову наружу и огляделся.

Они находились под потолком примерно в самом центре огромного, сплошь перегороженного баррикадами из ящиков со взрывчаткой склада, и, представив, как все это взлетит на воздух, капитан даже вздрогнул. Не мешкая он повис, зацепившись руками за воздуховод, и, мягко спрыгнув прямо на лежавшую внизу штабелями мгновенную смерть, тут же принял от Сарычева рюкзаки со снаряжением и подстраховал при приземлении его самого. Двигаясь бесшумно и быстро, они приблизились к построенной в углу склада невысокой конторке, неслышно взобрались на ее крышу и, свесившись, заглянули через окошко внутрь.

Все было, как Сарычев и представлял себе: двое террористов сидели на диване, а перед третьим лежал на столе инициатор радиомины, и надо было сработать так, чтобы до него никто и дотронуться не успел.

Прокачав ситуацию на пальцах, майор с капитаном синхронно надели непроницаемо-черные, похожие на солнечные, очки, щелкнув при этом микровыключателями на их дужках, а в руках у них появились длинные, зловещего вида ножи с несколько расширенными к концу лезвиями. Затем раздался резкий металлический звук, и, просвистев в воздухе, два массивных клинка вонзились почти рядом террористу между глаз, убив его наповал, а через разбитое стекло уже влетел внутрь небольшой предмет, называемый ласково «светлячок», и сейчас же от нестерпимого блеска, разлившегося вокруг, глаза у сидевших на диване непроизвольно закрылись. Ни секунды не мешкая, майор с капитаном оказались в конторке, и в это самое мгновение один из террористов на ощупь обнажил ствол, а Сарычев почувствовал, что стрелять тот будет не в людей, и рука его потянулась к мечу. Однако, опережая его, вперед рванулся капитан и слабо вскрикнул, когда пуля, направленная в груду ящиков со взрывчаткой, насквозь пронзила ему шею. Его тело не успело еще опуститься на пол, как майор выхватил из-за спины клинок, и, стремительно просвистев в воздухе, его остро отточенное лезвие одним движением снесло террористам черепа, а Александр Степанович, ни на что внимания более не обращая, схватился за аптечку и кинулся к капитану.

Литвинов умирал – пущенный в упор девятимиллиметровый кусочек свинца в оболочке перебил питающую мозг артерию, – однако он был еще в сознании, и, заметив, что Сарычев пытается вколоть ему промедол, прошептал тихо:

– Уходи, майор, беги, – потом застонал от невыносимой боли и, указав глазами на шприц-тюбик, одними побелевшими губами попросил: – Не этот, другой.

Последнее желание умирающего – это закон, и, быстро вытащив из маленького карманчика на рукаве «блаженную смерть», Сарычев воткнул острие иглы в руку раненого и, прошептав:

– Прощай, капитан, – сжал свои пальцы.

Мгновенно тело Литвинова обмякло, и, заметив улыбку избавления на его мертвом лице, майор задавил комок в горле и двинулся к заложникам. Освободив связанные за спиной руки одному из охранников, он бросил ему на грудь нож с рацией и, ни слова не говоря, быстро двинулся прочь. Путь его лежал к западной оконечности завода.

Глава семнадцатая

«…Огонь, как первосущность, – это творческое начало, это Божественный дух, преображающий и изменяющий мир. В человеке, созданном по образу и подобию Божию, огонь – это дух человека, его творческий потенциал, дающий ему возможность осознать высший мир, не теряя самого себя…»

Из Авесты

Подполковник Лохнов не преувеличивал – взрыв, видимо, действительно был Господи упаси: весь туннель с двумя железнодорожными ветками, проложенный в доломитовой толще, оказался заваленным, древние силурийские породы просели и в стенах галереи образовались многочисленные глубокие разломы.

Что-то заставило Сарычева выбрать самый неказистый из них, и, едва протиснувшись внутрь, метров сто он с трудом продирался между острыми обломками скалы, в душе благодаря феэсбешников за удобный прикид и волоча ранец за собой.

Наконец ход стал расширяться, и Сарычев вдруг понял, что под ногами у него остался узенький карниз, а сразу же за внешним ребром левой подошвы начиналась бездонная пустота. Он прижался плотнее вправо и, еще раз возблагодарив чекистов, теперь уже за обувку, около часа двигался еле-еле, осознавая, что звук падения мелких камешков, изредка срывавшихся в пропасть, почти не слышен. Постепенно галерея, закручивавшаяся спирально вверх, расширилась, и майор услышал впереди шум быстро катящихся струй.

Скоро в лицо ему повеяло свежестью, и, миновав очередной поворот, Сарычев внезапно в восхищении замер: он стоял на высоком берегу подземного потока, величаво несшего свои прозрачные воды глубоко в недрах скал, и откуда-то на ум майору пришло учение древнегреческих мудрецов-орфиков о загробном мире.

Подобно майору, души умерших, оказывается, тоже попадают под землю и, бродя по полям белых лилий – асфоделий, – должны помнить, что нельзя пить воду из темной реки Леты. Ее дурманящие воды заставляют забывать опыт прошлого и заслоняют прожитое туманной пеленой забвения. Лишь тот, кто пьет живительную влагу из родника всесильной Персефоны, способен сохранить огонь в своей душе и разорвать круг бытия в спираль.

«Да, похоже, нахлебался я из этого источника на халяву, больше некуда», – без особого энтузиазма подумал Сарычев и не спеша двинулся берегом вдоль потока. Постепенно высота пещерных сводов заставила майора пригнуться, и как только справа стал виден боковой ход, он без колебаний углубился в узкий разлом, пролегавший зигзагами в толще известняковых пород.

Скоро петляние крысиного лаза закончилось, и Сарычев оказался среди великолепия огромного грота, стены которого были сплошь покрыты крупными разноцветными кристаллами гипса, а в центральной части на сводах искрились прозрачные игольчатые монокристаллы, и Александру Степановичу показалось, что он попал в сказочную пещеру Али Бабы.

Миновав ее, он очутился в зале, с потолка которого свешивались сталагмиты, состоящие из ярко-красной глины, глазированной сверху слоем кальцита, и внезапно майор почувствовал, что здесь он уже когда-то бывал.

Воспоминания далекого прошлого заставили его пересечь вытянутую узкую пещерку, где стены были покрыты темно-красными натеками, затем он оставил позади себя большой округлый грот, в котором трехметровая глубина озера была совсем неощутима из-за прозрачности воды, и наконец Сарычев оказался в просторной, круто поднимающейся кверху галерее. Скоро он почувствовал слабое движение воздуха, и, быстро двигаясь под низкими сводами небольшой мрачной полости в скале, майор внезапно узрел молочно-белый свет луны.

Через минуту он уже стоял под обрывом около напоминавшей стадион котловины, а память далеких предков безошибочно подсказала ему, что по левую руку находилось озеро духов, в котором каждое лето вода вдруг начинала закручиваться в гигантском водовороте, со страшным шумом исчезая потом под землей, и, освещаемый холодным светом звезд, Сарычев направился к Уральскому хребту. Он спешил, потому что давно уже перевалило за полночь и времени в запасе у него не оставалось совсем.

Небо уже высветилось, а луна растаяла в его голубизне, когда майор вышел на дорогу и двинулся по обочине, не обращая ни малейшего внимания на проезжавшие мимо него машины. Внезапно он остановился и, повернувшись, стал смотреть на быстро приближающуюся «восьмерку» темно-синего цвета. Скоро «Самара» плавно затормозила около него, и, усевшись на переднем кресле, Сарычев ослепительно улыбнулся и, повернувшись к водителю, произнес:

– С наступающим…

Из ориентировки

«…Вниманию всех подразделений ФСБ, территориальных управлений МВД и УВД на транспорте, а также военнослужащих внутренних и пограничных войск… Принять все возможные меры к поимке или ликвидации серийного убийцы-насильника Сарычева Александра Степановича, 1955 года рождения, заочно приговоренного судом к высшей мере… Будучи ВИЧ-инфицированным, он только в период с… по… Изнасиловал и садистски убил… детей и женщин.

Имеет отличную физическую подготовку, в совершенстве владеет приемами защиты и нападения, отлично стреляет. Чрезвычайно опасен при задержании.

…Учитывая вышеизложенное, дано официальное разрешение при опознании гр. Сарычева А. С. без предупреждения открывать огонь на поражение… Любой сотрудник, давший реальный конкретный результат по поимке или ликвидации указанного выше лица, будет немедленно представлен к правительственной награде…»

– Жив, жив. – Из сиявших от счастья серых глаз по скуластым щекам катились слезы, а пухлые губы радостно улыбались, и Сарычев почувствовал на своей груди женскую ладонь. – Я думала, что не увижу тебя больше.

– Как только ты сделала свой выбор, – рука майора ласково погладила по густым каштановым волосам, – то оказалась во власти времени Зерван-карана, реализующего жесткую программу, и не встретиться мы не могли. – Сарычев замолчал на мгновение. – Ну что, поехали.

Противно заскрипела резиновая прокладка на отпускаемой педали сцепления, двигатель негромко взревел, и женские губы исказила брезгливая гримаса.

– По телевизору вчера тебя раза три показывали, просили законопослушных граждан оказать содействие. – И внезапно она горестно произнесла: – Ну почему же все так?

– Истинно мудрый не задает понапрасну вопросов, он ищет ответы на них в своем сердце. – Майор посмотрел на грязно-белые снега за окном машины. – Не забывай, что нынче близится конец Эры Смешения, и зло творит все возможное, чтобы этого не случилось. Частицу света в человеке ему уже удалось осквернить сведением всей жизни к материальному, а теперь демон Андра делает все, чтобы и высший огонь попал в его лапы.

– Ну, это мы еще посмотрим. – Стройная женская ножка притопила педаль газа, однако быстро ехать долго не удалось, потому что когда «восьмерка» свернула с шоссе на бетонку, то сразу выяснилось, что дорога перекрыта гаишной «Волгой», возле которой топтались на мартовском солнышке четыре фигуры в белых портупеях.

Одна из них помахала полосатой дубинкой, а как только взглянула в протянутую из окна «Самары» красную книжицу, то быстро отдала свою милицейскую честь и сказала:

– Извините, товарищ капитан, проезд с сегодняшнего дня только по спецпропускам. В районе введено усиление.

Сейчас же с неодобрением взиравший на происходящее Сарычев щелкнул пальцами, и один из ментов шустро принялся отгонять «Волгу» с проезжей части, другой тем временем начал освобождать дорогу от ленты «скорпиона», и через мгновение «Самара» взревела двигателем и покатила дальше.

Через десяток километров история повторилась, только на этот раз проезду пытались помешать суровые дядьки в цивильном прикиде, все разговоры с которыми майор тут же пресек на корню, и скоро впереди показалось высокое шатровое ограждение из колючей проволоки, из-за которого выглядывала крыша огромного авиационного ангара.

– Вот там помещение охраны. – Женская рука показала на восточную оконечность периметра, где около ворот находился покрытый гофрированным алюминием барак, а майор негромко спросил:

– Лена, ты ведь понимаешь, что это – конец всего, что было?

– Знаешь, после того, как я коснулась сферы и смогла прочесть Послание Вечности, я поняла, что была слепа и шла во мраке на ощупь, так о чем сожалеть мне? – Они уже бросили машину и, увязая до колен в размякшем снежном месиве, двигались неглубокой вытянутой котловиной. – А кроме того, – она внезапно, как-то уж очень по-женски, покраснела, – мне кажется, что, если тебя не будет рядом, жить я не смогу, ты как будто частичка меня.

И внезапно, словно устыдившись сказанного, уткнулась лицом в бронированное майорское плечо.