Текст книги "Сияние базальтовых гор"

Автор книги: Федор Кабарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА XVI
ЗАГОВОР ПРОВОКАТОРОВ

Редактор «Воскресного журнала» Генри Митчелл сидел в раздумье перед раскрытой папкой, перечитывая сообщения телеграфного агентства Афганистана о «солнечной буре» над Россией. Напротив в кресле полулежал с полузакрытыми глазами, дымя папиросой, Джон Гросс.

– «Солнечная буря», – произнёс редактор, постукивая карандашом о сукно стола. Затем поднялся, обошёл вокруг стола и остановился перед компаньоном. – Джон, хотел бы я слышать твоё мнение об этой «солнечной буре».

– Мнение?.. Моё мнение?.. Оно ещё не сложилось, – ответил рассеянно Джон, не переставая дымить сигарой и не оборачиваясь к собеседнику.

– А что сообщает «профессор», заменивший Таберидзе и Кинга в Самгуни?

– Он связан с Уолл-стритом больше, чем с фирмой «Пенициллин». Фирма не получала ещё его ответа.

Редактор снова сел в своё кресло. После паузы, он резко отодвинул папку и сказал громче обычного:

– Кто есть из наших людей среди научных сотрудников сейсмической службы?

– Не понимаю, – удивился Джон, повернувшись в кресле, – при чём тут сейсмическая служба?

– При чём? – повторил редактор, широко улыбаясь. – А притом, что это не «солнечная буря», а испытание атомных пушек. Большевики готовятся к атомному нападению.

– Ну и что? – резко обернулся Джон.

– Надо кричать об этом и как можно громче. Убедить как можно больше людей. Создать общественное мнение не на Бродвее и Уолл-стрите, а в народных массах ряда стран, везде, где удастся, заражать народ атомным психозом.

– С помощью печати, насколько я понимаю? – уточнил Джон.

– Да! Сейсмическая служба будет периодически «регистрировать» испытания атомного оружия, определять их точки, а мы будем комментировать.

– И под завесой газетной шумихи – вооружать наших союзников, строить военные базы, засылать диверсантов, шпионов, так я понимаю?

– Приблизительно да. Но это уже вопросы большой политики и компетенции дипломатов. Наше дело разжечь страсти и подогревать их.

Редактор посмотрел на ручные часы и поднялся:

– Пойдём в ложу, Джон. Послушаем «Альпийские новости». Вчера вернулся свой человек из Мюнхена. Минут через пять будет в кафе.

Когда они скрылись за дверью, в грот вошла секретарша. Прислушиваясь к стуку передвигаемых стульев в ложе, она села на край стола, нетерпеливо разорвала полученный пакет:

– Посмотрим, что ему пишет братец.

Поставив поудобнее ноги на подлокотник бархатного кресла редактора, она повернулась к падающему от верхнего плафона свету и заскользила взглядом по мелкому почерку письма.

«Дорогой Генри!

Спешу предупредить тебя о крупном бизнесе. Мы помогли скрыться дочери учёного, за изобретением которого охотятся наши шефы. Эта женщина решила порвать со своим отцом, потому что он готовит преступное оружие для массового уничтожения людей. Она поклялась в том, что, как только переправится за «железный занавес» и будет в безопасности, раскроет страшные дела, подготовляемые её отцом по заданию Москвы.

Эта необыкновенная красавица с голубыми глазами, темнокаштановыми волосами спрятана нами пока на одном из Кавказских курортов под именем Натальи Ивановны Петуховой. Скоро она будет в Штатах – ждём удобного случая, чтобы переправить её.

Она работала ассистенткой в лаборатории отца и знает многие нужные нам детали. А в какой публицистической оправе всё это можно подать, тебя учить не следует. Это будет не просто свидетельство очевидца, а разоблачение дочери, очень ценное для нас…

По прилагаемому фотоснимку ты можешь судить, какой успех ждёт эту красавицу в мужском обществе. День, когда её ноги должны будут коснуться земли Штатов, я тебе сообщу краткой телеграммой, примерно, так: «Двадцатого, «Куин Мэри», Гамбург – Нью-Йорк».

Жди моей молнии. Пауль».

Пробежав ещё раз текст письма, секретарша неслышно соскользнула со стола и исчезла в потайном ходе, ведущем в ложу, чтобы порадовать редактора захватывающей новостью.

ГЛАВА XVII
ПОСЛЕДНЕЕ ЗАДАНИЕ

В тот момент, когда секретарша редактора «Воскресного журнала» читала интимное письмо брата Генри – Пауля Митчелла, «профессор», сидевший в кабинете второго этажа дачи Эмиля Фирсун, получил шифрованное задание своих хозяев. Прочитав его, «профессор» нажал кнопку сигнализации. Открылась створка двери потайного хода. «Профессор» кивнул головой вошедшему и молча протянул ему шифровку. Потом закурил сигару и стал наблюдать за выражением лица читающего. Когда тот поднял глаза, спросил:

– Тебе всё ясно, Пауль?

– Безусловно, господин профессор. Но на кого, если не секрет, пал ваш выбор?

– А ты как думаешь?

– Жду приказаний, господин профессор, – щёлкнул каблуками Пауль.

– Именно тебе, Пауль, по плечу такое задание. – «Профессор» взял шифровку и прочитал вслух подчёркнутые строки: «Если удастся вывести лайнер за границу территориальных вод, просигнализировать знаками Морзе красным светом слова «море синее» и для отвлечения внимания поднять панику на судне…» Понятна идея?

– Вполне. Тем более, что патрульные миноносцы, как ориентирует шифровка, будут наготове.

– Та-а-а-к. А детали?

– Нужно связаться с нашими людьми, узнать точный адрес маникюрши Лалы и с её помощью попасть в состав команды лайнера. Положение облегчается тем, что я с ней лично знаком.

– Прекрасно. Но есть ли у неё связи с персоналом порта?

– По-моему, она всё ещё состоит в браке с тем моряком-дизелистом. Наша фирма ей недурно платит за эту моральную жертву.

Когда Пауль умолк, «профессор» предложил сигару и указал на стоящее у стола кресло.

– Какой способ думаешь избрать для того, чтобы вывести лайнер за пределы территориальных вод?

Пауль задумался, несколько раз затянулся сигарой, положил её в пепельницу и начал излагать свой план.

– Способов много, господин профессор, но я считаю наиболее пригодными два. Первый – убрать без шума штурвального и повернуть корабль в зону турецких вод. Второй – проникнуть в машинное отделение и, в зависимости от направления судна, увеличить или уменьшить число оборотов одного из двигателей так, чтобы лайнер отклонился от курса. При большой скорости корабля можно быстро пересечь условную морскую границу и оказаться под покровительством друзей. Второй способ я считаю более эффективным. Его могут и не заметить, особенно ночью.

– Остроумно, Пауль. Одобряю, целиком одобряю второй вариант. А его детали?

– Детали, господин профессор, в зависимости от обстановки.

– В общем, всё ясно. Я целиком полагаюсь на вашу находчивость, Пауль. Учтите, это последнее солидное поручение нам.

– Да, шифровка достаточно прозрачно намекает на это.

– Справитесь?..

– Постараюсь!

Пауль раскланялся и скрылся за дверью потайного хода. «Профессор» взял со стола шифровку и начал неторопливо перечитывать её, вникая в смысл каждой фразы.

«…По сообщению из Самгуни в ближайшие дни начинаются рейсовые испытания нового лайнера. Настоятельно рекомендуется, в связи с неудачей получения чертежей двигателя, проникнуть на лайнер. Судно выходит из бухты «Н». Если удастся, вывести лайнер за границу территориальных вод, просигнализировать знаками Морзе красным светом слова «море синее» и для отвлечения внимания поднять панику на судне.

Поблизости будут наготове эсминцы, которые интернируют лайнер, отведут его в одну из ближайших гаваней. Пока будут длиться формальности по возвращению «сбившегося с курса» лайнера, наши инженеры успеют сделать всё необходимое.

Действовать решительно!

Разведцентр «ОСТ».

ГЛАВА XVIII
КОНЕЦ ОСИНОГО ГНЕЗДА

Стоя у окна, генерал Галаджи слушал доклад полковника Вересаева о плане операции по ликвидации шпионского гнезда, окопавшегося в Зелёном переулке, на даче Эмиля Фирсун. Вересаеву показалось, что Галаджи не слушает его, думает о чём-то другом, и он умолк.

– Замысел, полковник, хорош, – резко обернулся Галаджи. – Но, я думаю, звонить на дачу нашим людям, даже близко подходить к сигнализации, не следует.

– Медлить больше нельзя. Сегодня заметили малыши, а завтра это привлечёт внимание взрослых – и «птички» улетят…

– Опасения резонны… Но облава может кончиться провалом… Надо ждать в засаде. День, сутки, неделю – только ждать. Пусть просигналит на дачу сам шпион. Мы же не знаем паролей явки – сигналов на дачу. Во всяком случае, не уверены в их чередовании. Позвоните трижды – а может, в этот день нужно дважды или два длинных и один короткий. А это провал операции.

– Вы правы, генерал, – согласился Вересаев. – Мы имеем это в виду. Но как только будет подан сигнал…

– Вот именно, – перебил генерал, – как только шпион просигналит, нужно взять его и взять без шума. На дачу не допускать. И операцию на даче провести умело, смело и без жертв.

Они склонились над столом. Галаджи внимательно просмотрел все детали операции, задумался. Отошёл к окну, постоял минуты две, потом обернулся к Вересаеву.

– А с ребятами из Зелёного переулка не беседовали? Помнят ли они шпиона в лицо?

– Нет, не беседовал. Не вижу в этом необходимости. Для нас ведь это не новость. Нам давно известны некоторые «гости» этого «учёного». А ребят я знаю, такие не соврут. Судя по их рассказам, появилось новое лицо. Но на установление деталей у нас нет времени. И кроме всего прочего, я не считаю нужным расширять круг людей, посвященных в наши планы.

– Правильно, полковник… Но меня тревожат некоторые субъективные обстоятельства. У этих наблюдательных ребят, тем более уже догадывающихся о чём-то неладном, наверняка есть товарищи-следопыты. Если ребята запомнили шпиона в лицо и встретятся с ним на улице, непременно решат похвалиться перед товарищами своим шерлокхолмством. Вы представляете себе, полковник, что будет, если шпион услышит за спиной: «…Вот этот самый ходит по ночам на зелёную дачу!»..

– Понимаю, генерал. Но это исключено. Я посоветовал кое-что их отцу. Они не помешают операции.

– И не только это… Впрочем, вы меня понимаете. Обстоятельства обязывают спешить. Помимо ребят то же самое могли или могут заметить и другие, взрослые. Пойдут разговоры по секрету… И в то же время наша цель – выждать, чтобы захватить не только Эмиля Фирсун и «Туриста», но, главным образом, не упустить из этого капкана основную фигуру – главного резидента, выдающего себя то за инженера, то за профессора, учёного. Вот в чём соль вопроса.

Вересаеву стало предельно ясно, почему генерал решил всех сотрудников городского отдела оставить на своих местах. Неожиданная отлучка или замена постовых в дачном посёлке насторожит шпионов, которые, несомненно, знают отдельных работников отдела, наблюдают за ними. Генерал, будто угадав мысли Вересаева, сказал тоном приказания:

– Поручаю эту операцию вам.

– Благодарю за доверие…

– Подберите людей.

– Понятно.

– Внесём кое-какие коррективы в план операции. – Галаджи решительно подошёл к столу, взял карандаш. – Время, основные детали, исполнители пусть будут известны только нам двоим. – Генерал задумался, постукивая карандашом по столу. Раскурил потухшую папиросу, отошёл к окну, закрыл форточку и заговорил, не оборачиваясь к Вересаеву: – Выходной день для проведения операции не годится, тем более в условиях дачной местности… Ещё лучше организовать в лесу около дачи массовки молодёжи, пикники, выезд людей на рыбалку. Одним словом, надо переждать воскресенье, но… помешать в этот день встрече шпионов. Понятно?

– Так точно, понятно.

Галаджи прохаживался по кабинету, посматривая на окна. Вересаев молча наблюдал за ним. Минуты через две генерал подошёл к столу и постучал карандашом о пустую бутылку из-под боржома. Вошёл адъютант. – Машину к подъезду, – сказал генерал и, обернувшись к Вересаеву, добавил с улыбкой: – поедем за город, на свежий воздух.

Спустившись к подъезду, Галаджи остановился около машины, снял фуражку, наблюдая за огнями пролетающего самолёта. Постоял минуту в мечтательном раздумье, вздохнул полной грудью:

– До чего же изумительно хороша природа в это время. Особенно полуночное небо с его мерцающей алмазной россыпью звёзд…

Возвращаясь после полуторачасовой прогулки в загородном сосновом лесу, Галаджи сказал Вересаеву:

– Значит, договорились. Завтра выходной. В дачном пригороде, на лесных лужайках будут молодёжные массовки. Это хорошо. Шпионы не рискнут встретиться в такой день. Жаль, нет времени, посидел бы и я с удочкой на берегу… В общем, завтра выходной.

– Я и не ориентируюсь на завтра, – заметил Вересаев, поняв намёк генерала.

– Отдыхать, – перебил его генерал, – отдыхать всем. Под вечер созвонимся.

Машина остановилась около квартиры Вересаева. Пожимая руку, Галаджи повторил ещё раз: – Спать не меньше восьми часов. Спать всем. Учтите – проверю.

– Есть спать восемь часов.

* * *

Вечерело. Эмиль Фирсун – хозяин дачи в Зелёном переулке, заметно нервничал. То садился на диван, закинув ногу на ногу, то вставал, подходил к окну, всматривался в сгущающиеся сумерки. Сидевший в глубоком кресле резидент молча наблюдал за ним. Фирсун вышел на террасу, прислушался, глубоко вздохнул, вернулся в комнату. «Профессор» пристально посмотрел на него и процедил сквозь зубы:

– Нервы шалят? Перетрусили?..

– Очень волнуюсь… Что могло его задержать? Уже девять часов?

– Вчерашний срыв явки «Туриста» вы объясняли выходным днём. «Пикники, игры молодёжи – кругом люди в лесу…» А сегодня тоже могут быть люди, тоже влюблённые пары, прогулки в лесу… Перестаньте топтаться, ипохондрик! Я тоже человек и тоже нервный. Лучше покажите, где у вас потайной выход!…

Фирсун резко обернулся, уставив на «профессора» испуганный взгляд.

– Садитесь, трус! Я говорю вам о предосторожности, а вы голову потеряли. Где потайной выход? В случае чего, я незаметно исчезну, а вы дома, и никаких улик. Поняли?..

– Понял… Потайной выход из ванной комнаты под террасу, оттуда в дровяник, а там, через слуховое окно голубятника, в переулок.

«Профессор» встал, с прищуром посмотрел на хозяина. Подошёл к окну, открыл форточку, затем распахнул створную раму, опустил портьеру, прислушался к голосам и звукам улицы. «Ничего подозрительного», – отметил он про себя и обернулся к Эмилю Фирсун.

– Показывайте потайной выход!..

Фирсун нехотя направился в ванную комнату. «Профессор» пошёл за ним, незаметно переложив пистолет в боковой карман. Когда Фирсун, подымая люк в полу ванной, неосторожно стукнул им, «профессор» вздрогнул и зло прошипел:

– Потише вы, слякоть…

Фирсун опустился в люк. За ним осторожно, не вынимая руки из кармана, пролез в квадратное отверстие и «профессор». Взглянув в щель боковой обшивки террасы, Фирсун прошептал обрадованно:

– Идёт! Вон, посмотрите, закрывает калитку.

– Назад, быстрее, – нетерпеливо бросил «профессор», подтолкнув его локтем. – Да не запинайтесь, не шумите – растяпа!…

Пока они выбираются из потайного хода, расскажем читателю о том, что помешало «Туристу» прийти на дачу в воскресенье и почему он опоздал сегодня.

* * *

Пробираясь в воскресенье берегом Самгуни к оврагу, из которого ведёт тропинка к даче Фирсун, «Турист» услышал голос и залёг в расщелине, скрытой кустарником. Из оврага вышли на берег реки двое мужчин с бамбуковыми удилищами и спиннингом. Они не спеша выбрали места, закинули удочки и стали выбирать место для запуска спиннинга. Обходя лежащие на берегу коряги, повалившиеся в воду деревья, они приблизились к тому месту, где залёг «Турист». Он затаил дыхание, боясь выдать себя неосторожным движением, прижался к самой земле, не сводя глаз с рыбаков.

Рыбаки забросили спиннинг один раз, другой. Перешли по берегу ещё ближе к «Туристу», закинули спиннинг ещё несколько раз, но выбирали его пустым. Присели на берегу, закурили.

– Рановато, должно быть, – сказал один. – Попробуем на закате. Щука и судак к ночи бывают азартнее.

«Турист» лежал на накалившейся за день земле, обливаясь потом. Лежал и думал: «Если и останусь незамеченным, «профессор» устроит разнос». Он лежал, не шевелясь, размышляя о своём положении, а рыбаки рассказывали разные истории, смеялись, время от времени поглядывая в сторону закинутых удочек. Наконец, зазвонил колокольчик у одного из удилищ. Оба бросились к нему. «Турист» осторожно приподнялся и ползком спустился к откосу. Пока рыбаки были увлечены подсечкой добычи, «Турист» вылез на берег и скрылся в густых зарослях ельника.

Полежав минуты две под лапами старой ели, он убедился, что к даче пробраться не удастся. Кругом голоса, звуки гитар, баянов, шлёпанье волейбольного мяча. Сгущались сумерки. Послышались близкие шаги и мужские голоса: «Вот здесь самое уютное место. Зажигай фонарик. Тут и потрапезничаем…» «Турист» отполз в сторону, затем, пригнувшись, пошёл в обход дачного посёлка. Встреча на даче не состоялась.

В понедельник «Турист» пришёл на это место раньше обычного. Притаился; укрывшись ветвями пихты и прислушиваясь к шорохам леса. Тишина, нарушаемая только перекликающимися бурундуками, окончательно успокоила его. Он вытер платком вспотевшее лицо, шею, руки, отряхнул испачканные сухой землёй брюки, локти пиджака и стал определять, где находится. Шёл уже восьмой час. «Опять опоздаю», – подумал он, взглянув на часы. Поднялся, осторожно раздвинул преграждавшие дорогу ветви и пошёл в направлении оврага. Ещё раз осмотрелся – вокруг ничего подозрительного. На высоком тополе у опушки леса сидела стая галок. На соседнем дереве была в разгаре воробьиная сходка. Это окончательно успокоило его.

Осторожно ступая по шуршащей хвое, он весь обратился в слух. Отыскав нужную ель, разрыл подстилку, открыл коробочку и нажал кнопку. Прошла минута, другая. Из калитки дачи никто не выходил. Он повторил сигнал. Прошло ещё две минуты, но калитка не открывалась. Только тут он заметил примятую траву и рядом следы очага.

Осторожно ступая по линии скрытого под хвоей провода, он подошёл к месту пикника и быстро обнаружил повреждение.

– Так и знал, – сказал он облегчённо и наклонился, чтобы соединить повреждённый провод.

Соединив концы, поднялся и прямо перед собой увидел дуло пистолета. «Турист» повёл глазами направо, налево – с обоих, сторон стволы пистолетов. И тут же он услышал резкий и властный голос:

– Руки вверх!

И в тот же миг его правую руку стиснули, словно железными клещами. Только тут мелькнула мысль, что можно было бы в два прыжка, одним рывком оказаться у оврага и, пользуясь сумерками, скрыться. Но было уже поздно. Оба его пистолета были в руках у чекиста, а руки крепко перехвачены за спиной. Да собственно, и догадавшись во-время, он не смог бы ускользнуть. В овраге на всякий случай была засада с овчарками.

Вересаев стоял в двух шагах, внимательно рассматривая задержанного, затем отчеканил по слогам:

– Будем знакомы, Пауль Митчелл… Раздевайтесь – быстро!..

«Турист» стиснул зубы, но не произнёс ни слова, а смотрел на чекиста, не мигая и не проявляя намерения раздеться. Он знал, что его сразу не расстреляют, будут допрашивать, но из головы не выходила тревожная мысль: «Чекист приказал раздеться, значит, намерен убрать без допроса». Он стоял неподвижно, не отводя злобного взгляда. Вересаев помедлил минуту и приказал:

– Раздеть!.. Капитан, дайте ему плащ и оденьте его костюм. Быстрее…

Только тут «Турист» сообразил, в чём дело. «В моём костюме хотят проникнуть на дачу и…» – Додумать до конца не хватило времени. Пиджак уже был в руках капитана. Через пять минут «Турист» с накинутым на плечи плащом спускался под охраной автоматчиков к лощине. Вересаев, перехвативший код сигнализации, звонил на дачу. Минуты через полторы открылась калитка дачи. Оглядевшись по сторонам, старуха громко кашлянула в платок, не спеша положила его в карман и скрылась во дворе дачи. Вересаев кивнул капитану и сказал полушёпотом:

– Смелее… Больше уверенности.

Капитан, крадучись, перебежал к калитке, открыл её и шагнул во двор дачи. Как только за ним закрылась калитка, перед ней с обеих сторон, словно из-под земли, возникли автоматчики с овчарками. Вересаев посмотрел в щёлку забора. Капитан уже поднимался на террасу, затем смело вошёл в комнату. Вересаев и два автоматчика неслышной поступью устремились за ним…

Капитан распахнул дверь в комнату. Старушка, открывшая калитку, сидела у стола перед электрическим чайником. Окинув быстрым взглядом комнату, капитан кивком головы указал на массивную дверь, будто спрашивал: «Там?» Старуха отрицательно покачала головой, указав глазами на широкие створные двери с хромированными ручками. Толкнув ногой дверь, капитан оказался лицом к лицу с Эмилем Фирсуном. Хозяин дачи, заметив под костюмом голубой кант, затрясся и, заикаясь, залепетал:

– Я не виноват… Это всё они… Они…

В то же мгновение за его спиной раздался выстрел. Капитан инстинктивно отскочил и дал ответный выстрел в коридор, ведущий на кухню. Послышался глухой стук. Капитан и подоспевший Вересаев бросились на кухню. А Фирсун, морщась от боли и прижимая к груди простреленную руку, кричал им вслед:

– Это шпион… Он в ванной, там люк – ход на улицу.

Один из автоматчиков обыскал его и поставил в угол, лицом к стене.

В тот момент, когда на даче раздались выстрелы, владелец соседней дачи (сынишки которого обнаружили в лесу кнопку сигнала) сидел с женой на веранде за чаем. Услышав выстрелы, он выбежал в переулок. Не решаясь заходить во двор подозрительной дачи, он остановился и начал прислушиваться. Минуты через полторы распахнулось окно голубятни, и из него спрыгнул на землю человек. Сосед-дачник спрятался за деревом. Незнакомец, испуганно оглянувшись, побежал в сторону леса. Когда он поравнялся с деревом, сосед подставил ногу. Незнакомец со всего разбега упал на землю, выронив пистолет. Сосед прижал его к земле и стал звать на помощь.

Несколько минут они барахтались на земле. И вдруг дачник увидел, как над ним взметнулась рука с ножом, и потерял сознание. Незнакомец вскочил, но в этот момент из окна с грозным лаем выскочила овчарка. Он дважды выстрелил. Собака, увёртываясь от пули, бросилась на него. Он застрелил её в упор, почти у себя на груди, и бросился бежать.

Следом за овчаркой из окна голубятни выскочил Вересаев с автоматчиком. Но поздно: незнакомец уже скрылся за углом. С противоположной стороны дачи донёсся окрик: «Стой!» и выстрел. Вересаев бросился туда. Из-за угла, прямо на него, выскочил незнакомец. Вересаев выстрелил – пуля прошла навылет чуть пониже лёгких. Преодолевая боль, незнакомец дважды выстрелил в Вересаева, но промахнулся, лишь прострелил пиджак да легко поцарапал левое плечо. Затем он медленно поднял пистолет к виску и выстрелил…

Когда Вересаев подскочил к нему, «профессор» был уже мёртв.

– Машины! – крикнул Вересаев.

Автоматчик дал в воздух условную очередь. В лощине вспыхнули фары. Услышав позади себя стон, Вересаев обернулся. Сосед-дачник, пошатываясь, вышел из-за угла. Автоматчик бросился к нему, подхватил и бережно опустил на заднее сидение подошедшей машины.

– В санотдел! Немедленно!..

Подошла вторая машина. В ней сидел «Турист» с завязанными за спиной руками, рядом с ним Фирсун. В ногах положили труп «профессора». Из ворот дани вышел капитан с двумя лейтенантами и автоматчиками.

– Больше никого на даче нет. Дача оцеплена. Как быть со старухой?

– Дачу охранять. Придёт машина – отправьте старуху в отдел. – Он отвёл капитана в сторону и сказал что-то шёпотом. – Понятно?..

– Так точно, товарищ полковник.

– Мотоциклы сюда, – крикнул Вересаев.

Автоматчик посигналил красным светом. Переулок заполнился рокотом моторов. Два мотоцикла выскочили из темноты, развернулись. Вересаев сел в коляску первого. Следом двинулся «пикап» с арестованными. Вдоль переулка легли яркие полосы фар. Прочертили темноту дачных палисадников и через минуту скрылись за поворотом.

– Всё, – сказал капитан стоявшему рядом лейтенанту, – идём к телефону.

Закрылась калитка. Стихли шаги во дворе. Вокруг стало тихо-тихо. И трудно было поверить, что всего полчаса назад здесь происходили такие важные и бурные события.