Текст книги "Сияние базальтовых гор"

Автор книги: Федор Кабарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА XIII
ОСИНОЕ ГНЕЗДО

Набежавшее облако бросило тень на фасад тёмносерого здания. Это придавало таинственность всему, что скрывалось за дверью старинного особняка, некогда принадлежавшего иностранной фирме.

Неизвестный мужчина, в бежевого цвета макинтоше и такой же шляпе, не глядя на особняк и больше интересуясь противоположной стороной улицы, неторопливо шествовал вдоль ограды. Дойдя до угла, он так же не спеша повернул в переулок. На какое-то мгновение показалось, что незнакомец украдкой посмотрел в ту сторону, откуда шёл. Однако это могло и показаться…

Когда он поравнялся с углом здания, бесшумно отворилась боковая дверь и, пропустив внутрь бежевый макинтош, так же тихо закрылась. Всё это произошло так неожиданно и быстро, что казалось, незнакомец, так невозмутимо вышагивавший по тротуару, исчез, сквозь землю провалился. Но это тоже только казалось…

Поднявшись по покрытым толстой дорожкой ступенькам лестницы, незнакомец привычным движением открыл дверь и оказался в небольшой квадратной комнате с широким окном, выходившим во двор. Справа от двери, в углу, стояла круглая вешалка. Посредине комнаты – овальный стол, на котором лежала открытая коробка сигарет, пепельница и электрический прибор-зажигалка. Около стола массивные кресла под белоснежными полотняными чехлами.

Сняв макинтош и шляпу, незнакомец небрежно бросил их на вешалку. Потом опустился в кресло, придвинул один из телефонов и, не снимая трубки, набрал 03. Вспыхнули зелёные глаза настольной лампы-совы. Послышалось гудение электромотора. Массивный сейф, расположенный в углублении внутренней стены, медленно повернулся на 180 градусов. Его задняя стенка открылась, и из сейфа вышел стройный молодой человек в сером спортивном костюме.

– Садитесь, Пауль… Рассказывайте, как вам удалось уйти из ловушки в ресторане. Не оставили никаких следов у трупа Агнессы?

Пауль неторопливо опустился в одно из стоящих перед столом кресел, начал припоминать, как ему удалось ускользнуть из рук чекистов. Незнакомец не спеша раскурил сигарету, затянулся, пропустив между плотно сжатых губ тоненькую струйку дыма.

– У вас нет никаких вопросов ко мне, Пауль? – спросил он после небольшой паузы.

– Я хотел спросить, господин Кинг, как быть с той северной красавицей. Молчит и всё. Причём очень похоже, что она ничего не знает о работах отца.

– А я полагаю другое, Пауль…

– Если не секрет…

– Нет, какой же может быть секрет или новость в том, что офицер разведки, имея такие же человеческие пороки, как и все люди, вдруг влюбился.

Пауль непонимающе посмотрел на шефа.

– Простите, господин Кинг, я не понимаю намёка.

– Не понимаете, как влюбились в северную красавицу? – с расстановкой проговорил Кинг. – Что же тут непонятного? Женщина больше чем обаятельной внешности, стройна, как дикая лань, умна, как сто чертей, а глаза… ох, эти глаза, как море, голубые и расплавили ваше восковое сердце.

Пауль стоял в растерянности. На его щеках исчез румянец, проступила мертвенная бледность. Он с трудом понимал, что говорил ему Кинг, думая больше о том, что его ожидает. Он знал, что судьба многих, чересчур осведомлённых и ставших неугодными разведчиков кончалась без крика и выстрела где-то там, в глубине стального цилиндра, заменяющего потайной ход. Через него можно войти и выйти. Но с таким же успехом можно оказаться где-то под землёй. Пауль со всей ясностью представлял себе, как поворачивается сейф лифта, служивший потайной дверью подземного хода, как начинается плавный спуск пробкового круга по цилиндру трубы, и достаточно Кингу повернуть ноль на диске телефона до отказа, как этот пробковый круг уйдёт из-под ног, и Пауль с быстротой камня понесётся в глубину колодца. По телу Пауля пробежала нервная дрожь.

– Что же вы молчите, Пауль?

– Я, господин Кинг, далёк от любовных идиллий, когда исполняю долг службы. Вы это хорошо знаете…

– Отлично знаю, потому и откровенен с вами, больше обусловленных рамок. Успокойтесь, Пауль. Садитесь и рассказывайте подробно, как эта Зинаида, если не ошибаюсь…

– Зинаида Петровна…

– Как Зинаида Петровна ведёт себя, как её самочувствие, настроение?

Пауль присел на край дивана и, попросив разрешения, закурил. Собравшись с мыслями, он начал рассказывать о допросах похищенной разведчиками дочери профессора Кремлёва – Зинаиды Петровны.

– А телеграмма о Споряну её не взволновала?

– Читая телеграмму, она изменилась в лице, потом посмотрела на меня так, что у меня мурашки по спине побежали, скомкала телеграмму и бросила прямо в лицо, проговорив только: «Негодяи!» Долго сидела молча, потом тревожно так, тихо говорит: «Где же сейчас Тоня? Может, его тоже похитили?»

– А вы что ответили?

– Я сказал, что нас интересует не инженер Споряну, а профессор Кремлёв, и пояснил, что Споряну сейчас развлекается с прелестной гречанкой.

– Как она на это реагировала?

– Ещё раз назвала негодяем.

– А всё-таки поездка двойника Кремлёвой с Таберидзе уведёт в сторону зоркое око Галаджи… Адмиралу понравился такой ход.

Кинг остановил на Пауле немигающий взгляд. После минутного молчания сказал с нотками похвалы в голосе:

– За оригинальную находку, эту самую Наталью Ивановну, вас, Пауль, ждёт поощрение. Адмирал Ландэ просил поздравить вас с успешным началом. Он в восторге от такой выдумки. – Кинг прошёлся по кабинету, остановился около окна и, не оборачиваясь, спросил: – Ваша Наташа не родственница Кремлёвых? Кстати, где вы её нашли?

– Никаких намёков даже на дальнее родство. Я встретил её на палубе парохода, ещё во время разработки плана похищения дочери профессора. И, признаюсь, сам принял это прелестное создание за Зинаиду Кремлёву.

– Будет ли она, Пауль, работать на нас? Не Галаджи ли подставил нам этот дубликат дочери профессора?

– Не думаю. Она слишком, на мой взгляд, ветрена для того, чтобы её услуги принял Галаджи.

– Посмотрим, как она поведёт себя дальше. Таберидзе умеет наблюдать.

– Да, он на своём месте…

– Кто же она всё-таки?

– Блестящая истеричка, я бы сказал. Отец крупный специалист по пушнине. Баловал с детства. Она бросила школу, не окончив восьмого класса. Поступила в балетную школу. Металась всю жизнь, себя искала. Да так и не нашла…

Кинг возвратился к разговору о Зинаиде Петровне.

– А как ест наша прелестная пленница?

– Вполне обычно для женщины. Даже требует по своему вкусу то или иное блюдо.

– Как она реагирует на своё похищение?

– Совершенно спокойна. «Напрасная трата времени, – говорит. – Ну, зачем я вам нужна, если я абсолютно ничего не знаю о делах отца?»

– Да, но у нас есть сведения, что она помогала отцу в домашней лаборатории, была, по существу, его ассистенткой. И наивно для химички делать вид, что она не знает, над чем работает отец. Плохо допрашиваете, Пауль, неумело… Она жила вместе с отцом?

– Нет, работала заведующей лабораторией опытной станции, в 40 километрах от города. А жила в квартире отца в Самгуни. Но он дома почти не бывает.

– А среди сотрудников учёного нет ещё нашего человека?

– Нет. Все попытки кончались провалом. Был в коллективе у него один подающий надежды человек, некий Зосим Лукич Щербня, но и его убрали оттуда. Видимо, сочли ненадёжным.

– Так, так. А где теперь этот Зосим Лукич?

– Заведует базой коопторга в Самгуни.

– Вы встречались с ним?

– Да. Три раза, и всё безрезультатно. Однажды я заговорил осторожно о его работе в лаборатории «ЦНИИСТ»-а, но он вытаращил глаза, схватил свою кепку и буквально убежал.

– Занимались его биографией?..

– Да, самым подробным образом.

– Деньги любит?

– Неравнодушен. Однако у него в коопторге в этом не встречается особых затруднений.

– Надо подставить ему соблазнительную женщину и запутать в подлогах и растратах, а затем «выручить»…

– Попробуем и это.

– И покопайтесь ещё в его прошлом. Помню, вы говорили, что он старый большевик.

– Понятно.

– Кстати, Таберидзе вчера вернулся из поездки… Да, так вы верите в то, что она не знает о работах своего отца?

– Пока нет оснований ей верить, но и нет аргументов, говорящих о том, что она что-либо знает.

– Как обращение с ней, обслуживание?

– Строгое, но внимательное. Сказала, что обожает комнатных птиц. Майор приказал купить клетку щеглов.

– Что? Птиц! Да вы с ума сошли! Провал… Эх, болваны…

Кинг поднялся, подошёл к столу и повернул выключатель настольной лампы. Послышалось приглушенное гудение, и за портьерой входной двери плавно опустились стальные гофрированные жалюзи.

– Ну, пойдём, Пауль, побеседуем по душам с этой красавицей.

Кинг первым вошёл в открытую дверь сейфа. За ним почти вплотную втиснулся Пауль. Щёлкнул выключатель, и они стали бесшумно спускаться к подземному ходу.

ГЛАВА XIV
ЗНАКОМЫЙ ГОЛОС

Споряну сидел у стола, положив голову на руки. Лукерья Ивановна, посмотрев на сына, сокрушённо покачала головой. Заметив прошедшего под окнами почтальона, она позвала дочь:

– Ира, там газеты принесли.

Ира быстро выбежала и через минуту вернулась с газетами. Присев на диван, бегло просмотрела их и вдруг порывисто вскочила.

– Мамочка, Ленуца, Тоня, – слушайте! За успешное выполнение особого правительственного задания наградить инженера Споряну Антона Сав…

Споряну выхватил газету из рук сестры и, пробежав взглядом по тексту Указа, добавил к сказанному сестрой:

– Орденом Трудового Красного знамени…

Старшая сестра и мать вместе прочитали Указ ещё раз и стали радостно поздравлять Антона. Больше всех тараторила Ира:

– Ну что же ты стоишь, как вкопанный? Радоваться надо, а он стоит…

– Ира, перестань, – прикрикнула Лукерья Ивановна.

– Пусть шумит, мама. Ведь она – вестник радости. Потом мы с ней отправимся в город. Придётся за такую новость сделать ей подарок.

– Не потом, а сейчас. Одевайся, идём, пока не передумал…

– А что бы ты хотела, Ира?

– Майор должен угадывать желания девушек…

– Ну и бессовестная же ты, Ирка, – рассердилась мать. – И откуда в тебе это?

– Понятия не имею…

– Идём, идём, ёрш. Одевайся скорее, – сказал Антон Савельевич, накидывая на плечи лёгкий плащ… – Мама, Ленуца, вы приготовьте что-нибудь к ужину. Вдруг кто-нибудь придёт…

– Я уже готова, – крикнула Ира из коридора.

– Я тоже. Ну, пошли.

Почти три квартала брат и сестра шли молча. Ира заметила, что за ними следом идёт незнакомый ей человек. Когда они поравнялись с универмагом, брат спросил:

– Сюда?

Ира молча кивнула головой. Они переходили с этажа на этаж, из отдела в отдел. Но трудно было понять, что же она хочет в подарок. Ире нравились и небольшие сумочки с никелированными замками, и перчатки, и вышитые блузки. Дважды Антон спросил её об этом и оба раза в ответ услышал:

– Сам догадайся… – Переходя к другому прилавку, она оглянулась и шепнула: – Тоня, какой-то мужчина всё время идёт за нами.

– Ничего, ничего, Ирочка, так нужно. – Угадав, наконец, мысли сестры, Антон сказал:

– Ира, посиди на диване. Я иду покупать. А что, узнаешь дома.

Ира охотно согласилась. Через несколько минут Антон подошёл к ней с большой коробкой, перевязанной яркой лентой.

– Интересно, что же ты выбрал, – Ира старалась по весу коробки определить, что в ней.

– Ну, это не дело. Откроешь дома, тогда и скажешь – угадал я твоё желание или нет.

Весело разговаривая, они вышли из магазина и медленно направились к дому. У переулка, над которым висела огромная афиша «Сегодня опера «Демон», Антон остановился. «Где же Зина, что с ней?» – подумал он с болью. Пройдя несколько шагов молча, он глубоко вздохнул и рассеянно сказал:

– Может, сходим в театр?

– Ой, конечно, Тоня, – обрадовалась Ира.

– Маму возьмём с собой, Лену.

– Ну нет. Не театр будет, а панихида. Начнут морали читать. Туда не ходи, здесь не стой, не оглядывайся и т. д. и т. п. Пойдём лучше вдвоём.

В эту минуту мимо них промчалась легковая машина с зашторенными боковыми стёклами. Споряну показалось, что в машине крикнула Зина. Он торопливо передал сестре коробку и стал нетерпеливо что-то искать в карманах.

– Тоня, что с тобой? – спросила испуганно сестра. – Ты бледный-бледный.

– Иди домой и никому ни слова. Я скоро вернусь, – и, подняв руку, он выскочил на мостовую, наперерез шедшей легковой машине. Машина с визгом затормозила. Из открывшейся дверцы высунулась голова в шляпе и, с досадой выругавшись, сказала:

– Жизнь вам надоела, что ли? Я спешу на совещание!

Не обращая внимания на ворчание пассажира, сопровождавший Споряну человек раскрыл перед глазами шофёра красную книжечку. Антон распахнул дверцы машины и, тронув шофёра за плечо, сказал тоном, не допускающим возражений:

– В центр! Прошу прощения, гражданин. Вы уж не обижайтесь. Долг службы обязывает. Подбросьте меня до угла проспекта и вы свободны.

…Споряну не вошёл, а ворвался в кабинет генерала. Галаджи и два майора, сидевшие у стола, резко обернулись, прервав разговор.

– Разрешите доложить, товарищ генерал! – не своим голосом выкрикнул Споряну.

Галаджи кивнул головой на дверь. Когда майоры вышли, Споряну кратко изложил существо дела и высказал предположение, что узницу куда-то увезли.

Генерал спокойно снял трубку внутреннего телефона:

– Седьмой!.. Вересаев? Ко мне! – и, повернувшись, добавил вошедшему адъютанту: – Оперативные машины к подъезду.

Генерал стал необычайно подвижен. Распахнув дверь большого сейфа, он достал объёмистую папку с планами, фотоснимками отдельных домов города и, раскрыв на нужной странице, ткнул в фотоснимок пальцем.

– Этот?

– Так точно. Только отсюда крест собора…

– По вашему приказанию прибыл, – отрапортовал вошедший Вересаев.

– Садитесь. Нашли ещё один след дочери старика. Споряну, объясните.

Через две минуты Березин и Мухин, ознакомившись со зданием, изложили свой план. Генерал решительно запротестовал.

– Не годится! Операцию в здании отставить… Повременим. А вы, Вересаев, немедленно на аэродром. Разберитесь в обстановке и примите меры… Осматривать все самолёты и, может, сопровождать их до границы.

Когда все вышли, генерал спросил Споряну:

– Старику докладывал о подготовке зоны к испытаниям?

– Нет, я ещё нигде не был. Звонил – нет дома.

– Я понимаю, майор, ваше состояние, но надо взять себя в руки. Чувствую, верю, что всё кончится хорошо. Найдём.

– Я тоже верю в это.

– Вот и отлично. Поедем, успокоим старика. Он у себя на даче. Попутно поговорим о новостях, которые прислал Ярусов. Да, плёнка со снимками зоны уже проявлена. Снимки изумительно отчётливы. Вот в этой папке, заберите.

Генерал поднял трубку оперативного телефона.

– Я буду у старика… Вот, вот, держите меня в курсе дел.

Он положил трубку и взял Споряну под руку.

– Ну, идём, прогуляемся по свежему воздуху.

– Домой нужно позвонить. А то я сестрёнку так поспешно покинул, беспокоиться будут.

– Не звони. Заедем лучше. Ведь нам по пути.

– Да, так будет лучше.

* * *

Споряну вернулся от Петра Кузьмича поздно и долго не мог уснуть. Он был удручён тем, что операция в квартале и доме, на который указывалось в записке, отложена. Весь вечер и добрую половину ночи Антон Савельевич думал только об одном: «Где Зина?» В сознании громоздились самые невероятные предположения.

Так он ворочался с боку на бок, пока не забрезжил рассвет. Когда косые лучи восходящего солнца заглянули в окна, Лукерья Ивановна неслышно вошла в комнату сына и потихоньку опустила плотные шторы. В коридоре её встретила Ира:

– Тоня встал?

– Нет, спит. Плохие сны, видно, снятся. Весь лоб потный.

Ира потихоньку прикрыла дверь, боясь разбудить брата. Семья, по случаю воскресенья, была вся в сборе. В девять часов утра Юрий Капустин и Елена Савельевна ушли на рынок, а Ира убирала в комнате. Зазвонил телефон. Ира взяла трубку.

– Он ещё спит, – ответила она кому-то. – Хорошо, как проснётся – скажу.

– Я не сплю, – раздалось над самым ухом у Иры. От неожиданности она отшатнулась, передала трубку брату.

– Какие новости? Бегу, сейчас же бегу…

Он положил трубку и крикнул нетерпеливо:

– Ира! Стакан молока и пару пирожков. Я сейчас еду.

– Куда, Тоня? Опять на весь день?

– Не знаю, генерал с новостями ждёт.

ГЛАВА XV
НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

Генерал Галаджи был весел. Не говоря ни слова, он достал из папки заполненный печатным текстом лист бумаги и протянул Споряну.

– Садись и читай.

Споряну медленно опустился в кресло, пробежал по бумаге взглядом.

– Нет, нет! Ты вслух читай, – потребовал Галаджи.

Споряну поднял улыбающееся лицо, посмотрел сияющими глазами на генерала и начал вслух:

«Во время полёта крышка одного из больших чемоданов «дипломатического багажа» начала шевелиться. Потребовалась вынужденная посадка на одном из пограничных аэродромов. В подозрительном чемодане оказалась женщина, назвавшая себя Зинаидой Петровной Кремлёвой».

Споряну замолчал, перебегая взглядом на конец сообщения.

– Читай подряд. Радоваться потом будешь, – вновь заметил генерал.

«Багаж задержан, – продолжал читать Споряну. – Сопровождающий и женщина – интернированы. Женщина утверждает, что её погрузили в чемодан силой. Для сведения сообщаю краткое содержание предварительного допроса:

– Вечером в субботу встретила в театре цитрусовода Таберидзе. В антракте он представил меня двум иностранцам…»

Генерал заметил, как Споряну изменился в лице. Исчезла улыбка, потух радостный блеск глаз. Чуть дрогнули густые брови, а удивлённо раскрытые глаза впились в текст задрожавшей в руках бумаги.

– Ну, а остальное неинтересно, – безразличным тоном сказал генерал и потянул к себе бумагу. Чувствуя, что Споряну не особенно охотно отпускает из рук документ, генерал понял, что некоторые детали документа пробудили в его сердце острое чувство ревности. Споряну в свою очередь угадал мысли генерала и усилием воли поборол себя. Когда их взгляды встретились, генерал подумал: «Молод ещё…» Однако Споряну уже светился прежней радостной улыбкой.

– А где она? Вы дали приказание доставить её сюда? – нетерпеливо спрашивал он.

– Всё сделано, Антон Савельевич. Самолёт уже на подходе. Пройдите в комнату отдыха, отдохните, успокойтесь, а я тут распоряжусь насчёт кое-каких неотложных дел, и поедем в аэропорт.

Споряну медлил уходить. В его сознании вновь мелькнула колющая сердце мысль: «в театре, с Таберидзе, уехала с ним…» На его правой щеке дрогнул мускул от сильно стиснутых зубов.

– Идите, идите, – торопил его генерал. – Время не ждёт. А то опоздаем к самолёту. Потом во всём разберёмся.

Споряну мог подумать в эти минуты всё, что угодно, но только не то, что ему приготовил Галаджи. Генерал, волнуясь, следил, как Споряну неохотно обходит вокруг стола, равнодушно направляется в комнату отдыха, медленно открывает знакомую дверь и… В тот же миг скрестились крики:

– Тоня, милый!

– Зинушка, дорогая!..

Генерал, широко улыбаясь, отошёл к окну, удовлетворённо покачал головой: «Да-а-а! Приятно всё-таки приносить радость людям…» Посмотрев на часы, он подошёл к радиоприёмнику, включил его. Комнату заполнила мелодия «Вальса цветов»…

Галаджи поспешно набросил плащ, вышел в приёмную и приказал адъютанту:

– Моя машина в распоряжении инженера Споряну. Подайте к подъезду дежурную. Буду в обкоме у товарища Вахрушева…

– Есть к подъезду дежурную…

* * *

На другой день Зина вернулась с работы весёлая, жизнерадостная. И сразу же бросилась к Лукерье Ивановне:

– Тоня ещё не пришёл?

Ласково глядя на неё, Лукерья Ивановна сказала полушёпотом:

– Пришёл, пришёл. Ждёт – не дождётся тебя.

Зина лёгким движением смахнула шляпу, положила её вместе с портфелем на столик и пошла к мужу. Антон сидел за столом с логарифмической линейкой. Услышав шаги, он отложил линейку, встал.

– А я думала, что тебя ещё нет дома, – сказала Зина, ласково улыбаясь.

– Что ты, Зинушка. Я приехал давно… Жду тебя, скучаю, будто не видел год. Ну, а как у тебя дела? Закончили анализы газа?

– Ещё нет. Папа хочет сам всё перепроверить. Просил меня приехать к нему в лабораторию на два-три дня…

– Ох, и жду же я этих анализов! Ты понимаешь, если только оправдаются теоретические выкладки Петра Кузьмича, мы заберёмся на такие высоты, что голова закружится…

– Уж не на Луну ли? – Зина не прятала лукавой улыбки.

– А хотя бы и на Луну…

– Ну и фантазёры же вы с папой, один другого лучше. И Володю совратили с пути истинного. Был инженер как инженер. Отлично знал своё дело. А теперь туда же, в изобретатели-открыватели потянулся.

– Очень хорошо… «Кто хочет, тот добьётся, кто ищет, тот всегда найдёт». А насчёт того, кто совратил, повременим делать выводы…

Они сели рядом на кушетку и начали никогда не надоедающий влюблённым разговор. Они могли часами смотреть друг на друга и говорить, говорить… Вот и сейчас, вспоминая прежние встречи, ставшие теперь памятными, они то громко смеялись, то понижали голос до шёпота.

– Я ждала тебя, ждала… Позвонила отцу. Он сказал что-то невнятное. Это ещё больше расстроило меня. Начала беспокоиться, думать, кто его знает что. А тут наши девчата стали расхваливать постановку… Настроение скверное было. Я не находила себе места. В театре встретила этого негодяя Таберидзе…

– Ты не с ним поехала в театр?

– Ну нет. Днём он приехал в лабораторию. Разговорились. Я проболталась, что собираюсь в театр. Пришла и встретила там его. Увязался провожать. С ним поехал его «друг» и я… оказалась в ловушке.

– Зина!

Он привлёк её к себе.

Выслушав историю о том, как от имени Зины послали на его имя телеграмму в «Лесную каравеллу», Антон Савельевич заметил:

– В «Лесную каравеллу», Зиночка, совсем другой человек поехал. Я и не собирался предпринимать такое путешествие.

– Ты знаешь, Тоня, эти негодяи мне сказали, что ты развлекаешься с какой-то гречанкой в городе Красного Камня. Ну, я и решила послать телеграмму. Как нехорошо. Чужой человек будет читать её.

– Ничего, Зиночка, Ярусов – хороший парень.

– Ярусов? Что-то знакомая фамилия. Да, да, мы с ним знакомы. Как-то я была с Володей в театре. Майор сидел с нами в одной ложе. Там мы с ним и познакомились.

– Так, так, интересно.

– Я встречалась с ним несколько раз и стала подозревать, что он ко мне неравнодушен. А тут эта телеграмма: «Попрежнему люблю и жду…» Боже мой, что он думает!

– Ха, ха, ха! – расхохотался Споряну. – Ну и пусть думает. Встречусь – объясню.

– Что же ты ему скажешь?

– Как что? Пусть не обольщается телеграммами, адресованными другим. А ты, Зинушка, не волнуйся. Теперь мы вместе – это главное.