Текст книги "Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви"

Автор книги: Федор Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

3. Наместником митрополии в это время состоял Макарий, епископ Тульчинский, рукоположенный на эту епархию еще в 1900 г. 4-го июня[302]302
  В Словаре «Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы» датой возведения на престол Тульчинского митрополита Афанасия названо 4 июля 1900 г. – Ред.


[Закрыть] митрополитом Афанасием в сослужении Иринарха, архиепископа Славского. До этого времени он состоял священником в г. Яссы. В митрополиты же Белокриницкие он был соборне возведен Московским архиепископом Иоанном в сослужении трех епископов 10 сентября 1906 г. Первенствующее участие в этом священнодействии московского святителя оказалось предзнаменательным: потом, почти через девять лет, м. Макарию суждено было, по неисповедимому Промыслу Божию, в самой Москве, на Рогожском Кладбище, рукополагать в архиепископы преемника Иоаннова – Мелетия, епископа Саратовского.

М. Макарий управлял митрополией всего лишь четырнадцать лет, три месяца и три недели. Управление это можно разделить на два немного не равных периода: первый период был спокойным, тихим, вполне мирным и в духовном и в гражданском смысле, а второй был с большими потрясениями и злоключениями как для самого митрополита, так и для всей митрополии, именно в гражданском смысле, можно даже сказать – в военном. В июле 1914 г. вспыхнула война между Австрией и Россией; начала ее Австрия, к ней примкнула Германия; и продолжалась она четыре года. Известно, каким глубоко национальным духом и неиссякаемым патриотизмом пронизано и пропитано старообрядчество в России, несмотря ни на какие гонения и черную братоубийственную несправедливость, которую они переживали на своей родине в течение веков. Такими преданными России они остались и за рубежом. Понятно потому, в какое странное положение они попали, когда началась война Австрии против русских. Когда русская армия начала забирать Буковину, митрополит Макарий был арестован австрийцами и заключен в тюрьму в Радауцах. По вступлении русских войск в Буковину, м. Макарий тотчас же обратился к новому черновицкому губернатору камер-юнкеру С. Евреинову с усерднейшей просьбой повергнуть к стопам русского государя как от имени митрополита, так и всей его буковинской паствы, чувство благодарности за охранение русскими властями их святынь, а также чувство любви и преданности русскому государю и готовность служить России и Престолу. От императора последовал следующий ответ на имя Евреинова: "Передайте старообрядческому митрополиту Макарию мою благодарность за высказанные чувства и за готовность его вместе с паствою быть верными слугами Престолу. Николай". Какая изумительная перемена!

Николай I в свое время требовал от австрийского правительства выслать первого Белокриницкого митрополита, Амвросия, как "бродягу" (Высочайшее выражение), а монастырь Белокриницкий закрыть, что и было тогда же исполнено, а Николай II благодарит Белокриницкого митрополита за выраженные им чувства и титулует его присущим ему святительским званием – митрополит. Еще до вступления русских войск в Буковину, старообрядцы в Румынии по предписанию м. Макария во всех своих церквах молились Богу об императоре Российском и о победе России над ее врагами[303]303
  Поучительно с этим фактом, в свое время опубликованном в столичных русских газетах, сопоставить следующий факт, тогда же опубликованный в таком органе печати, как Рязанский «Миссионерский Сборник»: «Греческий патриарх в Константинополе обратился с посланием ко всем греческим митрополитам Турции, в котором предписывает в каждое воскресенье за обедней молиться за здравие султана и о победе Турции над Россией. Патриарх пожертвовал тысячу пар сапог для турецких солдат» // Миссионерский сборник. 1914. № 12. С. 987.


[Закрыть]. Теперь же и все буковинские старообрядцы стали возносить эти же молитвы.

С разрешения русских военных властей, м. Макарий выехал в Москву, куда и прибыл 12 февраля 1915 г. В это время Московской новообрядческой епархией управлял тоже митрополит Макарий; таким образом, в Москве оказалось не только два митрополита, старообрядческий и новообрядческий, но и два Макария. Разумеется, Белокриницкий Макарий в паспорте титуловался митрополитом как законнопризнанный святитель. В синодских кругах это произвело некоторый переполох и смущение. Но никакие государственные устои от этого не зашатались, и м. Макарий Белокриницкий продолжал спокойно жить в первопрестольной столице России. В это время скончался Московский архиепископ Иоанн (24 апреля того же года), и был поднят вопрос об оставлении в Москве на овдовевшей святительской кафедре м. Макария. Однако московские старообрядцы нашли неудобным в такое время (военное) учреждать в Москве старообрядческую митрополию. Был избран на Московскую кафедру в архиепископы Мелетий, епископ Саратовский, и митрополит Макарий с сонмом российских епископов возвел его в архиепископское достоинство 30 августа этого же, 1915 г. Митрополит Макарий совершал святительские служения и в других городах России. Так, в том же году он торжественно служил в Петрограде на Громовском старообрядческом Кладбище в Вербное Воскресенье. О всяком служении его сообщалось в столичных газетах, выходящих тогда под военной цензурой, с титулованием его совершенно свободно "митрополитом" и "высокопреосвященным" владыкой. И новый православный Макарий на Московской митрополичьей кафедре не протестовал против этого и никого не привлекал за сие к ответственности, как это делал его предшественник, тоже Макарий (Булгаков). Как поумнели за это время православные архипастыри! Но зато приближались страшные времена разнузданной и безумной революции в России. Митрополит Макарий поспешил уехать в свою митрополию Белокриницкую. Уже после Февральской революции 1917 г. на русских военных фронтах пошло революционное разложение: русские войска начали позорное отступление из Буковины. Толпы распущенных и революционно отравленных солдат проходили и через Белокриницкую митрополию: здесь они занимались грабежом, всякими насилиями, избили самого митрополита. Всем пришлось спасаться бегством от этих насильников. Это были уже не русские герои-солдаты, защитники отечества, его славы и чести, а какие-то интернационалисты-грабители. За время войны много пострадала Белокриницкая митрополия – и от австрийских солдат, и от указанных революционных банд. Много погибло ценностей, много было разрушено и зданий: весь большой корпус монастыря с многочисленными кельями сгорел, и уже не было средств его восстановить.

Митрополиту Макарию и всем буковинским старообрядцам предстояли тяжелые испытания, если бы Австрия осталась в прежней силе. Но по версальскому договору Буковина отошла к Румынии, и м. Макарий под покровительством Румынского правительства дожил благополучно, имея 73 года от роду, до того января 1921 г., когда и почил о Господе в Белокриницком монастыре, где и погребен[304]304
  В Белокриницком архиве сохранился подлинник, написанный рукою м. Макария: «Свиток Священных Лиц, хиротонисанных мною: архиепископа Мелетия (Московскаго), епископа Леонтия (Славскаго), епископа Ермогена (Тульчинскаго), епископа Иоасафа (Тульчинскаго), епископа Никодима (Славскаго), епископа Феогена (Измаильскаго); архимандрита Нектария, священноиноков: Макария, Илария, Иосифа и Геннадия; иереев: Иоанна,Иоанна (дважды в рукописи. – Ред.) Филиппа, Василия, Игнатия, Димитрия, Симеона, Петра, Зиновия, Трифона, Тимофея, Артемия, Стахия, Александра, Иоанна, Агафонника и Лукиана; иеродиаконов: Сильвестра, Паисия, Киприяна и Афанасия; диаконов: Симеона, Исидора, Акинфа, Савву и Порфирия». Всего 37 духовных лиц. На этом «Свитке» нет даты, поэтому нельзя его признать окончательным. Относительно рукоположенного м. Макарием Феогена в Измаильские епископы, о котором он знал, что его нельзя производить в священное достоинство, по свидетельству его духовника, Макарий тогда же, после рукоположения, сказал: «Отвечать буду перед Богом за его рукоположение». Действительно, рукоположение это было весьма неосмотрительным, ибо Феоген в епископском сане много причинил зла св. Церкви и умер в раздоре с нею 18 марта с/с 1939 года.


[Закрыть].

4. В том же, 1921 г., в июле месяце, состоялся Освященный Собор в г. Измаиле (в Бессарабии, тогда входившей в состав Великой Румынии). На Соборе был избран в митрополиты Иннокентий, епископ Нижегородский, в то время занимавший кафедру Кишиневскую. О нем мы еще будем говорить ниже. Здесь отметим лишь, что он получил в России еще до рукоположения в епископский сан большую известность как писатель-полемист, написавший солидные сочинения в защиту и оправдание старообрядческой Церкви. После захвата большевиками власти в России ему пришлось бежать из родных пределов и найти себе убежище в Румынии. Здесь он и получил в управление Кишиневскую епархию. Румынским и австрийским старообрядцам он был известен и лично, так как он, по поручению российских старообрядческих епископов, был и в Австрии и в Румынии, объездил здешние епархии и даже участвовал в возведении в митрополиты своего предшественника Макария. Избрание епископа Иннокентия в митрополиты было утверждено и российским старообрядческим Собором, состоявшимся в Москве в следующем, 1922 году, в мае месяце. Но занять митрополичью Белокриницкую кафедру ему все-таки не было тогда суждено. По клеветническому и злостному доносу на него врагов старообрядческой Церкви он был выслан румынским правительством в Сербию (Югославию) в том же мае того же 1922 г., и хотя по ходатайству румынских старообрядцев он через полтора года был возвращен в Румынию, но на митрополичий престол был уже возведен другой епископ, румынский подданный, Никодим, занимавший Тульчинскую епархию.

В мире Никифор Федотов, он служил сначала в сане диакона в Журиловке (Добрудже), потом священником в селении Нарыкей(?), при пострижении в иночество получил имя Никодим. В сан Тульчинского епископа рукоположен митр. Макарием в сослужении епископа Славского Леонтия 13 октября 1919 г. В митрополиты был избран на Ясском Соборе 24 сентября 1924 г. и в том же году 1 октября возведен в это достоинство.

Правление его было весьма кратковременным – всего лишь два года. 15 октября 1926 г. он скончался в Славском мужском монастыре, где и погребен. Имел от роду 71 год.

5. Никодиму наследовал Пафнутий, в миру – Петр Федосеев, белокриницкий житель. Он был сначала поставлен в Браиловского епископа 21 ноября 1926 г.; в митрополита же Белокриницкого возведен 8 июня 1928 года[305]305
  В Словаре «Старообрядчество...» – 9 июля 1928 г. С. 215. – Ред.


[Закрыть].

Правление его отличалось большими смутами и волнениями в Измаильской епархии из-за ее епископа Феогена, под влиянием которого и находился м. Пафнутий. Измаильская епархия, недовольная Феогеном, изобличенным во многих преступлениях, требовала на целом ряде своих епархиальных съездов и приходских собраний удалить его от управления епархией. На состоявшемся в Яссах в мае 1931 года Освященном Соборе постановили удалить епископа Феогена с кафедры на один год, по прошествии которого он может служить лишь в тех приходах, куда его пригласят. Однако по истечении этого срока не только никто не пригласил Феогена служить, но состоялось три епархиальных съезда, в Килии, Вилкове и в Измаиле, которые единогласно постановляли: просить м. Пафнутия созвать Освященный Собор и навсегда удалить Феогена с Измаильской епархии и на место его возвести другого епископа, которого изберет епархия. Митрополит Пафнутий все не созывал Собора, отчего и происходили смуты почти по всей Бессарабии, которая, в сущности, канонически еще не была отъединена от Российской старообрядческой иерархической области, не было выражено на это ни согласия российской иерархии, ни, тем более, какого-либо соборного постановления. Феоген был поставлен незаконно еще при жизни Одесского епископа Кирилла, в ведении которого находилась Бессарабская епархия. Епископ же Иннокентий имел не только от епископа Кирилла письменное поручение управлять Кишиневской епархией, но и от Рязанского епископа Александра, заменявшего в Москве архиепископа Мелетия, скрывавшегося в то время от большевиков в Донской области, письменное полномочие на рукоположение за границей епископа, при необходимости – самостоятельно и единолично, причем полномочие это дано было от имени всех российских старообрядческих епископов. Феоген же вел церковь к раздору и расколу. Ввиду таких обстоятельств епископ Иннокентий, руководствуясь 8 правилом Третьего Вселенского Собора и вышеупомянутыми письменными полномочиями и с единодушного согласия всей Измаильской епархии, рукоположил для нее нового епископа, протоиерея Стефана Кравцова (беженца из Одессы, с 1931 г. священствовавшего в г. Кишиневе), получившего при пострижении имя Силуяна. Рукоположение состоялось в г. Вилкове 15/28 июля 1935 г. при участии почти всего духовенства епархии и при многотысячном собрании народа. На торжество это был заблаговременно приглашен и м. Пафнутий. Но он не приехал. Тогда же начали бессарабские старообрядцы ходатайствовать перед румынским правительством о разрешении созвать Освященный Собор старообрядческой Церкви. Таковой состоялся в мае месяце следующего, 1936 г., в самой митрополии под председательством м. Пафнутия. Собор единогласно утвердил епископа Силуяна на Измаильской кафедре, а Феогена окончательно удалил на покой. Епископ Иннокентий утвержден был на Кишиневской епархии, и сами эти епархии, Измаильская и Кишиневская, были, наконец, канонически и соборно присоединены к остальным старообрядческим епархиям в Румынии, о чем и послано соответствующее извещение Московской архиепископии. После сего во всей Бессарабии водворился мир церковный и полная тишина по всем приходам[306]306
  Вся история Феогеновской смуты изложена в брошюрах: 1) Епархиальный съезд в г. Вилкове 19 апреля (2 мая) 1935 г. и 2) Старообрядческая Измаильская епархия. Кишинев, 1935. Обе брошюры снабжены многими докладами и фактическими сведениями.


[Закрыть]. Гражданское правительство издало, со своей стороны, особое распоряжение по всем уездам Румынии, где проживают старообрядцы, административным и судебным властям строго наблюдать, чтобы Феоген нигде, ни в каком старообрядческом приходе не вмешивался в церковные дела и не вел бы раздорническую политику, что он делал доселе.

В правление Пафнутиево в самой митрополии произошло два замечательных в ее истории события, в которых имел счастье принимать участие м. Пафнутий. Это посещение митрополии румынским королем Карлом II в сентябре 1935 г., и посещение ее Буковинским митрополитом Виссарионом в июле (августе) 1937 г.

Осенью 1935 г. в Буковине происходили маневры румынской армии под командой самого короля. Посещение им Белокриницкой митрополии со всей своей свитой и со всем штабом армии было описано со всеми подробностями во всех румынских газетах, обильно снабженных при этом многочисленными фотографиями, заснятыми в митрополии. Мы воспользуемся этими описаниями, чтобы дать нашим читателям сведения как о самом этом событии, так и о внешнем состоянии самой митрополии к тому времени. "В теплую осень, обагряющую местные буковинки, мы путешествовали по пыльным дорогам Буковины, по следам маневрирующих войск, – повествует корреспондент газеты "Мурентул". – И вот из-за гор показалось нам необыкновенное зрелище, необъяснимый мираж, который как бы выводил нас из оцепенения. Вдали, среди покрытых лесами холмов, встают величественные, узорчатые, покрытые глазурью колокольни, точно в декорации Бориса Годунова. Эти не имеющие подобия по всей стране башни принадлежат старообрядческому женскому монастырю в Белой Кринице, а также старообрядческой митрополии и остальным четырем церквам той же веры. В них молятся православные, оставшиеся верными правильной христианской Церкви. Приблизившись, очаровательный пейзаж, вместо того чтобы рассеяться, принял необыкновенные размеры, и перед нами предстал один из самых великолепных памятников русского искусства на румынской земле. Это церковь Успения Божией Матери в женском монастыре. Построенная по поручению и на средства одной русской княгини[307]307
  Не княгини, а московской купчихи-старообрядки Ольги Александровны Овсянниковой.


[Закрыть] за несколько лет перед войной (мировой), эта церковь, стоящая в те времена свыше полутора миллионов золотых рублей, представляет собою драгоценность, состоящую из скульптуры, из камня, позолоченной бронзы и глазури, а также образец русского искусства, дошедшего перед своим упадком до апогея. Величественного размера, подобный большим московским церквам старого времени, храм этот заключает в себе богатства, которые наполнили бы любой показательный музей соответствующей эпохи. На дубовом резном иконостасе для трех алтарей расставлены в ряд в гармоническом порядке иконы, писанные лучшими иконописцами и окованные в серебро и золото; многие из них покрыты многочисленными нитями из жемчуга и драгоценных камней. Остаешься окаменевшим от изумления перед громадой драгоценных металлов, украшающих величественный храм, в котором молится смиренный, бедный, не принятый во внимание, обремененный непосильными налогами народ, который вынужден выполнять тяжелую полевую или на [...] работу, чтобы заработать ковригу хлеба. Встретил нас старообрядческий митрополит Пафнутий с монастырским и сельским духовенством. Старец с седыми волосами, с редкой бородой, с маленькими карими глазами, живой, слегка сгорбленный, говоря с трудом, но правильно, по-румынски, принимает нас под тополями[308]308
  Не под тополями, а во фруктовом саду, через который дорожка ведет в мужской монастырь.


[Закрыть] с несказанным благожеланием...

Принятый по древнему обычаю с хлебом-солью, монарх присутствовал за красивой службой в монастырском мужском соборе, которую отправил митрополит, окруженный духовенством, монахами и монашками из соседних церквей. Приглашенный потом наверх, в резиденцию митрополита, его величество попробовал финиковую настойку, необыкновенно хорошую, черную икру, привезенную единоверцами с Рукавов, традиционный пряник и выслушал с благожеланием и симпатией размерные и мудрые слова митрополита, который был осчастливлен тем, что увидел у себя короля страны. Вместе с приветственными словами по поводу посещения Е. В.[309]309
  Его Величества. – Ред.


[Закрыть] старообрядцев, он сказал, несколько слов об их нуждах. Король выслушал с большим благожеланием правдивые жалобы старообрядцев и вписал их в записную книжку.

Прием, который оказали старообрядцы нашему королю, был так полон энтузиазма и в особенности так откровенен, что он не может быть забыт долгое время. Митрополит в облачении, окруженный монахами и монашками, вышел встречать монарха с хвалебными церковными песнопениями и провожал его при отъезде со всем народом, воодушевленным присутствием высокого гостя. Никто не мог удержать этот смиренный, простой и честный народ от того, чтобы подойти как можно ближе к королю, прибывшему увидеть их чистые хозяйства, величественные церкви и выслушать через их митрополита нужды людей, забытых начальством в этом углу, в котором нужно столько поправить, чтобы потом иметь право гордиться этим..."[310]310
  Мурентул. 1935, 12 октября.


[Закрыть].

Посещение Белокриницкой митрополии Буковинским (Румынским) митрополитом Виссарионом было менее помпезным, но не менее знаменательным. Оно состоялось 28 июня (10 августа) 1937 г., и было ответным на визит м. Пафнутия, сделанный последним в Черновицах митрополиту Виссариону в предыдущем году. Прибыл Буковинский митрополит в Белокриницкий монастырь вместе со своими священниками и диаконами на трех автомобилях, на которых он совершал объезд своей епархии. Все они подъехали прямо к церкви в мужском монастыре митрополии. Митрополит Виссарион, выйдя их автомобиля, облачился в соборную мантию и в каптырь черного цвета. При входе в церковь его встретил м. Пафнутий, облаченный тоже в соборную мантию и в белый каптырь и держа в руках св. крест. Рядом с ним стоял монастырский келарь с хлебом и вином на блюде. Была здесь в сборе и вся братия мужского монастыря, а также и из женского монастыря прибыли все сестры, а из села – множество народа. Митрополит Пафнутий сказал в приветственном слове, что он встречает дорогого гостя, как в библейские времена встречал патриарха Авраама священник Мельхиседек, царь Салимский, с хлебом и вином. Митрополит Виссарион принял хлеб и поцеловал его. И хлеб, и вино (в маленьком графинчике) были взяты в автомобиль. Весь сонм монастырский сейчас же запел стихеру "Бог Господь и явися нам". Оба митрополита вошли в церковь со всем народом. Иеродиакон монастырский о. Ипполит, взойдя на амвон, сказал многолетия 1) королю, 2) митрополиту Пафнутию и 3) митрополиту Виссариону; на каждое многолетие пелось по 9 раз "многая лета". После сего м. Виссарион сказал м. Пафнутию и всем собравшимся благодарственное слово, в котором высказал большую радость, что его так тепло и так сердечно встретили здесь, и закончил пожеланием всем мира и любви. Затем м. Виссарион и вся его свита были приглашены м. Пафнутием в его покои, где была предложена скромная трапеза. Отсюда м. Виссарион отправился в женский монастырь, где восхищался величием, богатством и архитектурной красотой Успенской церкви. И здесь его встречали и провожали инокини с пением церковных песнопений. Тепло и душевно он распрощался с м. Пафнутием и со всем собравшимся народом. Посещение это оставило в митрополии приятные воспоминания. Оно было во всей истории старообрядчества действительно исключительным[311]311
  Митрополит Виссарион оставил митрополиту Пафнутию следующую грамоту: "Высокопреосвященный! Давно мы уже желали ответить на ваше посещение, которым вы нас обрадовали во время нашей первой встречи в Черновцах, к сожалению однако, всякого рода заботы и неотложные епархиальные дела препятствовали этому и только сегодня позволили приехать сюда, чтобы свидеться с Вами. Теперь же мы пришли с большой радостью, чтобы навестить христианского иерарха, имеющего в округе нашей епархии отдельное церковное учреждение и духовно руководящего народом, который живет сотни лет в дружественных отношениях с нашим народом и мирно развивает свою жизнь на столь гостеприимной земле Румынии.
  Мы живем в христианской любви со всеми вероисповеданиями, но пусть никто не удивляется, если мы эту христианскую любовь показываем особенно там, на чьих церквах возносится знамя святого креста, оставляя в стороне все различия, имеющиеся между нами, происходящие, наверное, от людей, а не от Бога, нашего Исуса Христа, Который требует от всех словами "Да будем едино во имя Его". С этою мыслию брата во Христе, приходя сегодня в среду нашу, кличем Вам и Вашему Вами пасомому стаду: "Христос посреди нас!" – и, радуясь видеть Вас благополучными, молю Бога, чтобы дружба, которая должна быть между нами, осталась на веки, аминь". Поставлен четырехконечный крестик и заглавная латинская литера V.


[Закрыть].

Еще одно крупное событие произошло в период правления м. Пафнутия. После завершения мировой войны (1914– 1918 гг.) к Румынии отошла не только Буковина с Белокриницкой митрополией, но и Бессарабия с тамошними старообрядцами. Жизнь и церковно-иерархическое положение бессарабских старообрядцев были обеспечены тогдашними религиозными законами Российского государства, а буковинских старообрядцев – особым Статутом (Уставом), составленным иноком Павлом Белокриницким и утвержденным австрийским правительством. В Румынии же старообрядцы искони (еще с Молдавии) пользовались всеми религиозными правами фактически, но государством румынским не были эти права закреплены в каком-либо специальном законе или статуте. В 1925 г. румынское правительство издало Закон о культах, в него внесены были почти все существующие в Румынии вероисповедания и даже секты, но старообрядческое вероисповедание не было даже упомянуто. Это встревожило румынских старообрядцев. В мае 1925 г. был по этому поводу созван в г. Браилове Собор, на котором и решено начать перед правительством ходатайства о признании старообрядчества как самостоятельного и законного культа. Главным деятелем в этом деле был епископ Кишиневский Иннокентий. Именно он составил и соответствующий Меморий правительству о правах старообрядцев. Но ходатайства эти не доводились до конца, ибо многие старообрядцы были против признания их правительством в каком-либо специальном законе, который, как им думалось, закрепостит старообрядчество, лишив его внутренней свободы. Противником такого Закона был в первое время сам м. Пафнутий. Однако впоследствии ему же самому и пришлось просить правительство о признании старообрядчества как законного культа и об издании для него особого Статута. В то же время в румынской церкви произошел раскол из-за введения в ней нового календарного стиля – Григорианского, взамен старого – Юлианского. Старостильники стали преследоваться. На местах гражданская власть стала смешивать "стилистов" со старообрядцами, и старообрядческим церквям кое-где грозило закрытие их. Нужно было принимать какие-то меры против такой опасности. А для сего требовалось узаконить старообрядческую Церковь с ее правами и с ее уставами. На Белокриницком Соборе 1936 г. снова было постановлено возобновить ходатайства перед правительством о признании старообрядчества. Снова епископом Иннокентием был составлен новый Меморий, в котором изложена история старообрядчества, его основы и отличие его от других вероисповеданий. Статут же был составлен Ф.Е. Мельниковым. В нем, состоявшем из шести разделов, изложен внутренний строй старообрядческой Церкви, порядок ее иерархического правления, епархиального и приходского, а также и те основы, на которых существует весь этот строй. Только в ноябре 1938 г. правительству был предоставлен митрополитом Пафнутием как этот Статут, так и Меморий, когда уже само Министерство культов потребовало от митрополита представить старообрядческий Статут. Но потребовалось еще восемь лет непрерывных ходатайств старообрядцев перед румынским правительством, пока оно наконец-то не утвердило этот Статут, и старообрядческая Церковь в Румынии не стала официально признанной и утвержденной[312]312
  Старообрядческий Статут полностью напечатан в правительственном [печатном] органе Румынии «Monitorial Oficial». 1947, 13 мая. № 107. С. 3736-3742.


[Закрыть].

Митрополит Пафнутий скончался 26 марта с/с 1939 г. и похоронен в Белокриницком монастыре. Всего прожил 76 лет.

6. Заместителем Пафнутия на состоявшемся в том же 1939 г. 12/25 июня в г. Браилове Освященном Соборе избран был Измаильский епископ Силуян. Возведение же его в сан митрополита состоялось в митрополии 26 июня (9 июля) того же года. Но новому митрополиту не суждено было долго митрополитствовать, ибо вскоре же он заболел и слег в постель. А потом последовало и самое тяжкое бедствие для всей митрополии, как и для всей старообрядческой Церкви. В конце июня 1940 г. вся северная Буковина, в том числе и Белокриницкая митрополия, отошла к советской России: 17/30 июня вечером отряды красноармейцев появились в Белокриницком монастыре. Митрополит же выехал лишь утром этого же дня, избежав таким образом вражеских рук. Захват митрополии большевиками был столь внезапным, что из нее ничего не было вывезено, все попало в руки безбожной власти: вся митрополия целиком со всеми церквами, святынями, древнейшими иконами, крестами, редкостными книгами, богатейшими облачениями и прочей церковной утварью. Мужской монастырь был немедленно ликвидирован советской властью, монашествующие разогнаны, церкви закрыты, все имущество конфисковано, многое ценное вывезено в Москву. Белокриницкая митрополия прекратила свое существование, по крайней мере, на Буковине.

На состоявшемся 22 июля с/с того же года собрании епископов и священнослужителей в Славском монастыре постановлено кафедру митрополии обосновать в г. Браилове с оставлением за ней прежнего исторического наименования – Белокриницкой, по примеру древних Александрийских патриархов, которые и после овладения Александрией магометанами продолжали титуловаться Александрийскими, хотя жили уже в Константинополе, и по примеру Киевских митрополитов, которые после разорения Киева татарским нашествием продолжали именоваться киевскими, хотя жили уже то во Владимире, то в Москве, то в других российских городах. На том же собрании в Славском монастыре постановлено рукоположить на Маньчжурскую старообрядческую епархию благоговейного и достойного христианина Тита Деевича Качалкина, которого еще пять лет назад маньчжурские старообрядцы избрали кандидатом в епископы. Постриженный в иноки с именем Тихона, он был рукоположен в епископы на Маньчжурскую епархию митрополитом Силуяном и епископом Иннокентием 25 августа того же, 1940 г.[313]313
  В Словаре... (см прим.13, 16, 24) – 1941 г. С. 283.– Ред.


[Закрыть] в селе Камень (Добруджа).

Митрополит Силуян обосновался в г. Браилове. Но здоровье его не восстановилось. Пособоровавшись на третий день Рождества Христова, он тихо скончался накануне Богоявления Господня, в 10. 30 часов утра, 5 января 1941г. Погребение же состоялось 11 того же января. Похоронен на общем старообрядческом кладбище в г. Браилове. Назначенный на 12/25 февраля того же года Освященный Собор в Браилове для избрания нового митрополита не состоялся по причине прибытия малого количества участников. Собор был отложен на 25 апреля (8 мая) того же года.

7. На состоявшемся в г. Браилове Освященном Соборе 25 апреля (8 мая) 1941 г.[314]314
  В Словаре... – под вопросом указан 1942 г. С. 115. – Ред.


[Закрыть] был единогласно избран митрополитом Белокриницким Иннокентий, в то же время временно занимавший кафедру Тульчинской епархии, а до того управлявший Кишиневской епархией, раньше же бывший Нижегородским епископом. Опытный в церковно-иерархических делах, уже 38 лет управлявший епархиями, знаменитый старообрядческий писатель, он мог бы принести Церкви в качестве митрополита огромную пользу. У него действительно были большие планы и намерения: создать в митрополии центр просвещения, развернуть широкое школьное строительство во всех заграничных старообрядческих приходах, создать свою старообрядческую типографию, издавать старообрядческий журнал и книги как Богослужебные, так и поучительные и апологетические. Но ничему этому не суждено было осуществиться. Инокентий еще менее пожил в сане митрополита, чем Силуян. По возведении в сан митрополита 27 апреля (10 мая) 1941 г.[315]315
  См. прим. 26. -Ред.


[Закрыть] епископом Савватием Славским и Тихоном Маньчжурским, временно избранным на этом же Соборе Тульчинским, митрополит Иннокентий поселился в г. Тульче (Добрудже). Но 22 июня (н. ст.) того же, 1941 г., началась война Германии и Румынии против большевиков. Быстро была очищена от них Бессарабия и Буковина, а с ней и Белокриницкая митрополия. Митрополия весьма пострадала от большевиков и от военных действий: мужской Белокриницкий монастырь разрушен, в нем помещался военный штаб большевистской армии. Но женский каким-то чудом уцелел, даже красавица церковь Успения Пресвятой Богородицы уцелела. Новому митрополиту можно было переехать в митрополию и начать там созидательную и восстановительную работу. Но случилось иное. Митрополит Иннокентий был выслан из г. Тульчи (пограничного города с Россией) как иностранец в г. Яссы. Отсюда он вел перед румынским правительством свои настойчивые хлопоты – разрешить ему, как Белокриницкому митрополиту, занять свою кафедру. Но эти старания не имели никакого успеха. Как иностранцу, да еще русскому, ему не разрешалось и из г. Яссы выехать куда-либо в более безопасное место. А между тем большевики подвергли этот город ураганному обстрелу и аэропланным налетам. Владыка Иннокентий в такие моменты переживал страшную трагедию: друзья его и покровители бежали из города кто куда мог, а ему не позволялось переменить свое местожительство. Одинокий, бесправный, всеми оставленный и в то же время поднадзорный, с минуты на минуту ожидавший, что он может попасть в руки своих самых жестоких врагов – большевиков, он был так потрясен таким безвыходным положением, что не выдержал и заболел психически: психозом цаники. Ему все казалось, что его преследуют, ловят, догоняют, и он все бежал и бежал. Только уже в таком его болезненном состоянии правительство разрешило епископу Тихону, который об этом хлопотал, перевести м. Иннокентия в старообрядческое селение Писк, в трех верстах от Браилова, где ему давно была приготовлена здешним обществом «святительская» келья. Но поправиться он уже не мог. Более сорока дней он не принимал никакой пищи и превратился в скелет. 16/29 января 1942 г. он был пособорован епископом Тихоном в сослужении местных священников и диакона, а 3/16 февраля в три часа утра его многострадальная душа отошла к Господу Богу. Вечная память великому по делам многотрудным и жизни святой святителю Иннокентию! Торжественно-печальные похороны его состоялись тут же, в с. Писк, 9/22 того же февраля месяца. Отпевали погребение епископ Тихон и епископ Арсений Измаильский со множеством священников и диаконов, прибывших из разных приходов Румынии.

Марта 28-30 (10-12 апреля)[316]316
  В рукописи не указан год. В Словаре... – 1943 г. С. 283. – Ред.


[Закрыть] в том же селении Писк состоялся Освященный Собор, который и избрал новым митрополитом Тихона, епископа Маньчжурского и временно Тульчинского. 30 марта состоялось здесь же и возведение его в митрополичье достоинство. Он румынский подданный, поэтому легко получил разрешение выехать в Белокриницкую митрополию и устроить здесь свою резиденцию. Митрополия понемногу восстанавливалась.

На этом соборе снова Тульчинская епархия отошла в ведение Славского епископа Савватия. На нем же избрали кандидатов в епископы на епархии Кишиневскую, Васлуйско-Браиловскую и Транснистровскую.

Зарубежные епархии

Существование старообрядческой иерархии в России не было обеспечено, она с самого своего возникновения постоянно подвергалась преследованию: правительство ловило старообрядческих архиереев, арестовывало, заключало в тюрьмы, в крепости, ссылало на каторгу – и такими средствами могло снова лишить старообрядчество собственного его епископата. Нужно было поэтому позаботиться о более верном и более надежном существовании епископов старообрядческих вне пределов России, за границей, куда не простиралась власть никонианских гонителей. Но на примере митрополита Амвросия видно, что и за рубежом могут быть преследуемы старообрядческие святители по настойчивому требованию русского правительства. Поэтому и здесь требовалась немалая забота о более обеспеченном существовании старообрядческой иерархии. Конечно, все зависит от Бога, от Его неисповедимого Промысла. Но Господь и испытывает верных своих в «горниле бедствий» (Исайи, 48:10), посылает иногда даже «огненное искушение для испытания» (1 Петр., 4:12), чтобы чада его Церкви не были бы беспечными и равнодушными, но деятельными, бдительными, предусмотрительными.