Текст книги "Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви"

Автор книги: Федор Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

Московские старообрядцы неоднократно обращались к правительству и к самому государю Александру Николаевичу со слезными просьбами – распечатать их святые алтари. Просили они об этом после освобождения крестьян от помещиков в 1861 г., просили после освобождения болгар от турецкого владычества в 1878 г. В одном прошении к министру внутренних дел, графу Лорис-Меликову старообрядцы писали: "Веруя безусловно в просвещенную готовность вашего сиятельства на всякое доброе и справедливое дело, мы берем смелость обратиться к Вам, благородный граф, с нашею всепокорнейшею просьбою. Не откажите нам в вашем предстательстве – повергнуть нашу мольбу к стопам Августейшего Монарха: да окажет он и нам, верным сынам своим, свою великую милость, да распространится и на нас его отеческое милосердие. Да повелит он, великий государь, Освободитель, освободить и наши святыни от наложенных на них печатей. Да раскроются врата наших храмов и да даруется нам, старообрядцам, приемлющим священство, святое право с чистым и сокрушенным сердцем возносить к Всевышнему наши горячие молитвы по заповеди апостола: "За царя и иже во власти суть"[288]288
  Новое Время. 1881. № 1637.


[Закрыть].

Все эти прошения и ходатайства оставались голосом, вопиющим в страшной, выжженной злобой и ненавистью пустыне. Только в 1883 г., уже при Александре III, старообрядцы вымолили разрешение поставить маленькие алтари на солее, примкнутыми к запечатанным алтарям. Но не долго они простояли, только три года – поднялась духовно-православная травля против старообрядческого служения в алтарях Божиих: архиереи, митрополиты, миссионеры и главный их вождь – профессор Субботин вопияли все время о "неслыханным попирании Высочайшей воли о запечатании алтарей на Рогожском Кладбище", пока не добились распоряжения правительства снять алтари. "Благодарение Богу, – торжествовал кощунственно профессор Субботин, – алтарей этих уже не существует"[289]289
  Братское Слово. 1886 . Т. П. С. 107.


[Закрыть]. Так святые храмы Рогожского Кладбища во все последующее царствование императора Александра III и в первую половину царствования нового императора, Николая II, продолжали оставаться с запечатанными алтарями Божиими и без приставленных временных алтарей. Волею православных и настойчивым требованием православных митрополитов и прочих «благочестивых» людей, старообрядчество лишено было права и возможности в самом сердце их собственной страны, в своих святых храмах приносить бескровную Жертву Господа Нашего Исуса Христа. Только уже в 1905 году последовало открытие запечатанных алтарей Божиих, о чем будет речь в своем месте.

Белокриницкая митрополия.

По названию старообрядческого селения Белая Криница (в Буковине, в Австрии) не только монастырь, вблизи этого селения возникший, получил наименование Белокриницкого, но и митрополия, учрежденная здесь митрополитом Амвросием, получила то же название; и самая иерархия, распространившаяся больше всего в России, стала называться Белокриницкой. Вернее бы называть ее Греческой или Константинопольской, ибо первый митрополит Белокриницкий Амвросий, как и первый в России митрополит Михаил при князе Владимире, был грек и имел на себе хиротонию от Константинопольского патриаршего престола, будучи посвящен в святительский сан самим Константинопольским патриархом при участии всего патриаршего Синода. Но так как наименование Белокриницкая иерархия весьма симпатично и отвечает самому качеству иерархии – белой, т.е. чистой, ничем не запятнанной в своем каноническом достоинстве и в безусловной преемственности ее от Самого Христа, то это титулование с радостью было принято старообрядческой Церковью и закреплено ее жизнью и деятельностью. Но противники и враги называют ее «австрийской», а последователей ее – «австрийцами» и «австрияками». Разумеется, и в этих названиях ничего нет конфузного – существуют же названия: греческая иерархия, русская, западная, восточная; с апостольских времен самые церкви назывались по именам языческих городов и стран: римская, эфесская, коринфская, египетская, африканская и т.д. Но враги старообрядческой иерархии вкладывают в это название – «австрийская» – обидный для русских людей смысл – измены России и русской национальности[290]290
  Профессор Н. Субботин первое издание своего труда о старообрядческой иерархии отитуловал: «История Белокриницкой иерархии», а уж второе издание этого же труда, изложенного лишь в сокращении, именовал: «История Австрийского священства», так же назвал и второй выпуск (том) этой «Истории». В одном месте своего миссионерского журнала он даже самим старообрядцам приписал желание именовать свое священство «австрийским», а себя – «австрияками». «Кто же из русских людей не знает, что первый, злейший и бессовестнейший враг России – Австрия? И мы всегда удивлялись, как наши раскольники, – делает Субботин иудин упрек старообрядцам, – именующиеся приемлющими австрийское священство, австрияками. Как не сгорят они от стыда из-за одного этого соединения с их именем ненавистного русскому сердцу имени Австрия, имени австрийского иуды, по выражению поэта? Видно, раскол способен вытравить из зараженных им и русское сердце, и русскую душу...» // Братское Слово. 1894. № 12.
  На это тогда же был дан ответ старообрядцами: "Воистину удивительно, как не сгорают от стыда те, именующие себя русскими людьми, никониане (в том числе, в первую голову, и сам Субботин), которые жаждут видеть самую Россию более гнусной и более жестокой страной в отношениях к своим же русским людям, чем эта бессовестная Австрия? Австрия, несмотря на всю ее ненависть к русским, все-таки дала им в своих пределах приют и разрешила им пользоваться религиозной свободой, тогда как вот эти самые никониане улюлюкают самой России, чтобы она гнала своих чад, не давала им возможности жить в ее пределах свободно, молиться Богу, воздвигать Ему алтари по своей совести и по своему верованию. Видно, гнусное никонианство повытравило из жестоких душонок своих последователей последние остатки человеческого достоинства. О, мерзкая же эта гадина – никонианство, если оно воспитывает таких жестоких зверей. Как могли принять его старообрядцы?!." В отпор злобному выпаду Субботина, повторяемому даже в наше время врагами старообрядчества (в эмиграции даже, например, священником-миссионером В. Демидовым в Америке), уместно привести здесь отзывы о буковинских старообрядцах русской газеты "Армейский Вестник", напечатанной в 1917 г. в статье "Поездка в Черновицы". В этой столице Буковины автор статьи встретил старообрядцев и восторгается их русской несокрушимостью: "Торговлю в Черновицах ведут представители разных национальностей: русские, чехи, поляки, австрийские немцы, армяне, евреи. Но интереснее всего, что почти вся фруктовая торговля в руках великоруссов. Обойдите большинство погребков и лавок и вы, к удивлению, найдете, что торгуют наши не то владимирские, не то московские бабы и девушки. Это их язык, их одежда, облик. Все чисто великорусское. Изумляясь, откуда они успели тут появиться, я разговорился с одной из них.
  – Мы из Белой Криницы, староверы. Наши деды и прадеды выехали из России 200 лет тому назад, когда было на нас большое гонение. Живем с тех пор в этом крае. Здесь, в Черновицах, нас не очень много. В доме моего брата – наша здешняя молельня. А в Белой Кринице, – вы слыхали? – мы имеем своего митрополита. Но что слышно в нашей России?
  Знаете, читатель, при этих словах меня сдавило что-то за горло. Вот оно, чистое золото русской земли, не ценимое, непонятное. Два века на чужбине. Два века в изгнании. Забежали они к Карпатам, спасая свое святая святых. Ушли, успокоились, а ухо держат настороже:
  – Что слышно в нашей России?
  В нашей, не чужой, несмотря на гонения. Вот кто делает русскую историю, вот кто ее герой, вот кто создает границы русского государства! Что осталось бы от мягкого разлезлого русского интеллигента после двух столетий жизни за границей? – Ничего, ни малейшего следа русского! А тут словно вчера приехали из Клина, Коломны или Мурома. Земной поклон тебе, сталь русской земли!
  С чувством удовлетворения от встречи с нашими староверками уехал я из Черновиц: такой народ все выдержит, всего достигнет; нет таких задач, которые ему не по плечу" // Слово Церкви. 1917. № 4. С. 71.
  В такой чистоте и строгости старообрядцы сохранились и в других государствах, например, в Румынии. Об их состоянии там, уже в наше время вот что печатает русская эмигрантская газета «Православная Русь» (в Словакии) от 15 октября 1940 г., в № 20: "Как известно, старообрядцы переселились в Румынию из России еще в XIX, а некоторые и в XVIII столетии. И несмотря на столь долгое пребывание на чужбине, они полностью сохранили и свою веру, и свое русское лицо. Вот картинка старообрядческих похорон в г. Романы всего месяц тому назад: погребение состоялось в воскресение, после литургии, молящихся поэтому было много. Город Роман очень красивый, с замечательными европейскими постройками, весь шоссирован и даже асфальтирован, улицы похожи на бульвары или аллеи. И вот по этим аллеям, под густыми ветвями, образующими собою зеленеющую бесконечную крышу, движется медленно похоронная процессия: впереди несут большой крест, древние иконы уже с потемневшими ликами, хоругви, цепляющиеся за ветви деревьев, за ними гроб с покойником, далее духовенство и многочисленный народ. Но весьма странно в городской обстановке: впереди идут мужчины – все в сапогах, все в бородах (ни одного ни бритого или ни стриженого) все в поддевках-казачках; идут медленно, сосредоточенно, все поют «Святый Боже, святый крепкий святый Бессмертный, помилуй нас», поют стройно и дружно, но древним унисонным напевом. Позади них идут так же благоговейно, так же неспешно женщины – все в платочках, все в цветных платьях – скромных, длинных, просторных. На некоторых местах улицы останавливаются, носильщики гроба поправляются, перемениваются местами, священник служит литию, все мужчины поют. Потом снова трогается процессия. Идет она почти через весь город, так как церковь старообрядческая в одной стороне города, а кладбище в другой. По дороге встречается модная городская публика: как она резко отлична от этой похоронной процессии. Почтительно она останавливается, удивленно смотрит на людей, как бы с другого света появившихся в этом европейском городе, некоторые из публики крестятся, расспрашивают, что это такое? Кто это? О, липоване! Все их знают тут. Так тут называют старообрядцев. Встречающиеся автомобили, [...], пролетки на минуту останавливаются, пропуская мимо себя странную процессию. Дивная и странная картина, которую мог бы срисовать наш Нестеров. Каким-то чудом так цельно и так ярко сохранилась здесь Русь XVII столетия, сохранилось среди моря современных соблазнов, разных очарований, наглой красоты, бесстыдной наготы, среди всевозможных бурь и потрясений.
  Такими старообрядцы сохранились и в других городах Румынии: в Пятрах-Нянц, Тыргу-Фрумос, Ботошанах, и в других. О деревнях уже нечего и говорить: там они еще русистее и крепче во всех обычаях и обрядах" // Vaslui. 22 Februarie st. nou., 1946. Pentru Conformitote. Pr. Marchel.


[Закрыть], почему старообрядцы и избегают этого названия. А теперь оно само собой отпало, ибо и Австрии уже не существует, и сама Белокриницкая митрополия в других уже пределах.

Много Белокриницкая митрополия пережила радостей, но немало в ее истории было и горя, и всяких тревог. Много крупных и чрезвычайных событий произошло в Белокриницком монастыре за все эти почти сто лет его существования с момента учреждения в нем святительской кафедры. Сколько здесь было за это время соборов, всяких духовных съездов, совещаний! Каких только депутаций, сановных, официальных и частных лиц не видел в своих стенах этот духовный центр старообрядчества, начиная с мелких австрийских чиновников и кончая королевскими особами. В нашей краткой Истории мы можем отметить лишь немногое и прежде всего – самих митрополитов.

Всех митрополитов Белокриницких было после м. Амвросия восемь.

АМВРОСИЙ

1. Кирилл

2. Афанасий

3. Макарий

4. Никодим

5. Пафнутий

6. Силуян

7. Иннокентий

8. Тихон

Согласно установления Белокриницкого общебратского собора, все Белокриницкие митрополиты прежде своего посвящения в это достоинство должны были подписать следующее «Изложение правил о содержании митрополита, его наместника и архимандрита», состоящее их пяти пунктов, «основанных на фундаментальном общебратском Уставе», представленном в свое время австрийскому правительству.

В первом пункте говорится: «Все, находящиеся на жительстве в Белокриницком монастыре, не только священники и архимандриты, но и самые архиереи имеют быть, как ныне, равно и навсегда, без всякаго денежного жалованья (монастырский Устав. Гл. 5. Ст. 1), для того пища и одежда и вся прочая житейская потребность да будет для всех от монастырской общебратской трапезы. А одежда приличествующая для каждого, по достоинству чина и занятий (монастырский Устав. Гл. 2. Ст. 4-6)».

Второй пункт говорит о доходах, поступающих в монастырь: какие бы они ни были, они не могут поступать в собственность или разделяться между братиями, но должны быть общемонастырскими. Исключается особая присылка именная, но и в таких случаях «излишняя на своих руках содержать запрещается, а должна быть положена в общемонастырское хранилище», откуда положивший «имеет власть на настоящую себе потребу и паки получить, только было бы не на растление общебратскаго и собственнаго обычая (монастырский Устав. Гл. 5. С. 2). В случае же смерти все оставшееся имущество митрополита или епископа, или архимандрита и прочих уже совершенно поступает в общую монастырскую собственность (Кормчая. Гл. 44. Л. 358 и 359; Устав монастырский. Гл. 5. С. 3), разве при животе своем кому что своим писанием заповедует, но не вне монастыря» (Исключение сделано лишь для м. Амвросия, по особым обстоятельствам).

Третий пункт «Изложения» устанавливает взаимоотношения митрополита, наместника и архимандрита монастыря. «Права монастырскаго заведывания да не смешиваются с делами святительскими». Архимандрит руководствуется вполне монастырским Уставом под «благочинным покорением митрополиту». Митрополит руководствуется Кормчей и Уставом. Если он захочет устроить что-либо новое к братской пользе, то может это сделать лишь с согласия «монастырскаго общебратскаго собора».

Четвертый пункт – о праве отлучек из монастыря митрополита, епископа и архимандрита: все отлучки должны быть с согласия и благословения старшего. Если кто совершает соблазн (чего Боже сохрани), то с таковым следует «поступить по точному смыслу монастырскаго Устава», которому подчинен и сам митрополит (ст. 4 в «Предмете о святителе»). Оговорено, что и митрополит Амвросий подчинен этому порядку.

Пятым пунктом требуется, чтобы настоящее «Изложение» подписывали своеручно перед хиротонисанием все будущие митрополиты, наместники и архимандриты. Уклоняющийся же от сего «да не будет поставлен в сан предназначеннаго ему достоинства. Ибо, по долгу всеобщего христианскаго закона, всем духовным пастырям, повинующимся гласу Христа Спасителя, подобает крест носити паче пасомых, и не наемником быть, но и самую душу свою за пасомых полагать. Правила же соблюдать прежде самому, да и тии удобно соблюдут. В заключение же заповедуется именем Господним, дабы Соборное сие Изложение хранить навеки свято и нерушимо, аминь». Генваря 5/17 дня 7354-1846 года.

На подлинном «Изложении правил» значатся следующие подлинные подписи:

1. "Митрополит Амвросий (греческими литерами. Здесь же рукою инока Павла приписано: «Си есть Амвросий митрополит 1-й». Приложены две печати: одна митрополита Амвросия, другая монастырская.

2. Белокриницкаго монастыря архимандрит Геронтий.

3. Того же 5/17 генваря 7354-1846 года подписал: Священноинок Кирилл, предъизбранный в епископа епархии Майноса и в наместника Белокриницкой митрополии.

4. Священноинок Ануфрий, предъизбранный во епархии Ибраиловской – подписуюсь Августа 26 дня 7355-1847 года.

4. Священноинок Ануфрий, предъизбранный во епархии Ибраиловской – подписуюсь Августа 26 дня 7355-1847 года.

5. Священноинок Аркадий, предъизбранный во архимандрита Белокриницкого монастыря. Декабря 14 дня 7359-1851 года. Во архиепископы поставлен Августа 22 дня 7302-1854 года.

6. 1862 года. Белокриницкого монастыря архимандрит Сергий.

7. Священноинок Антоний, предъизбранный в архиепископа епархии града Фурмоса и в наместники Белокриницкой митрополии. Сентяб. 7 дня 1867 года.

8. Священноинок Афанасий, предъизбранный в архиепископа епархии града Ибраилова и в наместника Белокриницкой митрополии. Подписуюсь июня 2-го дня 1871 года.

9. Священноинок Макарий, предызбранный во епископа епархии Тульчинской и в наместника Белокриницкой митрополии, подписуюсь июня 3-го дня, 1900 года, а поставлен во епископа 8-го дня 1900 года. Произведен митрополитом Макарий 1906 года, сентября 10 дня, 7415 года"[291]291
  Подлинник «Изложения» сохранился до нашего времени. Он не попал в выкраденный для Субботина Белокриницкий архив, поэтому этот историк нигде и не упоминает его. «Изложение» вписано в четвертную переплетенную книгу, в которой с одной стороны вписан Устав Белокриницкого монастыря, а с другой – «Памятник редких случаев и важных событий», писанный сначала рукой о. Ануфрия, а потом разными руками. Мы будем его именовать «Ануфриевским», в отличие от другого – «Памятника происходящих дел Белокриницкого староверческого монастыря», веденого иноком Павлом, а после его смерти равными лицами. Под «Изложением» нет подписей последующих митрополитов: Никодима, Пафнутия и Силуяна. Два первых могли и не видеть его в войну германскую 1914-1918 гг. Белокриницкий монастырь переходил из рук в руки то русских войск, то австрийских. По этой причине все в монастыре было убрано и спрятано, а многое и погибло. Белокриницкая библиотека, а в ней и архив, тоже были убраны и долгое время не были приведены в порядок. Но м. Силуян уже видел и читал «Изложение», однако не надписал его, как бы в темном предчувствии гибели не только этого «Изложения» но и всего Белокриницкого монастыря.


[Закрыть].

После поставления Амвросия.

1. Кирилл, митрополит Белокриницкий, как мы в своем месте уже говорили, был избран в наместники митрополии по жребию из трех предызбранных кандидатов. Нужно заметить, что жребий не всегда бывает удачным, но его нельзя оспаривать, ибо он отдается на волю Божию. А она непостижима и таинственна, и ей нужно покоряться безусловно и с любовью. Так был принят и жребий Кирилла – с покорностью воле Божией. Строгой, трезвой, высоконравственной жизни, твердый ревнитель благочестия, ревностный иногда не по разуму, митрополит Кирилл имел слабый характер, легко поддающийся влиянию посторонних лиц. Пока был жив инок Павел и имел на него благотворное влияние, все иерархические дела того времени шли великолепно. Но Павел скончался очень рано, не дожив до полных даже 46 лет: умер 5 мая 1854 г. Под этим числом в Павловой «Памятнике происходящих дел» рукою архидиакона Пафнутия Овчинникова, впоследствии знаменитого старообрядческого епископа Коломенского, записано: «Сего числа в 9 часу по полудни, то есть в вечор, в среду преполовения праздника Пасхи, преставился от сея жизни верховнаго совета член и основатель и правитель сей Белокриницкой митрополии, преподобный отец инок Павел великий в вечное наследие, идеже и всем нам подобает быти». Еще более скромно отмечена смерть Павла в Ануфриевском «Памятнике». «Блаженный ктитор святой митрополии сей, инок Павел отыде к Богу на вечную жизнь». Очень кратко возвещает и надпись на могильном каменном кресте: «Под этим крестом погребено тело раба Божия инока ПАВЛА, восстановителя православной старообрядствующей иерархии устроением в 1840 году святительского престола в здешней Богоспасаемой митрополии. Он родился 1808 года, июня 29-го, постригся в иноки 1836 года, а преставился 5-го мая 1854»[292]292
  На этом кресте уже значилось: «Поставлен крест сей в 1885 году, по благословению Белокриницкого г. Афанасия митрополита». Значит, более 30 лет и такого даже креста не было на могиле великого Павла, а стоял, надо полагать, деревянный, без всякой надписи. В мировую войну и этот каменный крест был разбит и убран.


[Закрыть]. Скромная, благочестивая и святая жизнь Павла, богатая, однако, величайшими делами, удивительными подвигами и несравненными победами даже над императорами всесильными, закончилась так тихо и незаметно, по-пустынному, как умирали великие подвижники древности. И как убого-скромно возвещают о сем все вышеприведенные надписи: какая-то неизъяснимая грусть и скорбь в них слышится. Старообрядцы не умеют прославлять своих действительно великих и замечательных деятелей[293]293
  В других религиях такого деятеля, как Павел, прославляли бы до небес: давно были бы уже написаны о нем многие исследования, воздвигнуты великолепные памятники и т.п., а у нас не издано и даже не написано никакой биографии этого во многих отношениях знаменитого отца Церкви. Жизнь и деятельность его еще ждут своего исследователя.


[Закрыть]. Но может быть, в этой молчаливой скромности и заключается настоящее величие[294]294
  Апостол Павел писал фессалоникийцам о себе: «Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других: мы... были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими» (1 Фесс., 2:6-7). Сам Господь предуказал пророку Илии, в каком образе он может услышать и познать Господа: «Вот Господь проходит, и большой и сильный ветер, раздирающий горы сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра. И там Господь» (3-я Царств, 19:11-12) А «гневное дыхание тиранов... подобно буре» (Исайи, 25:4). Инок Павел умер, когда это' «дыхание» все еще свирепствовало в России.


[Закрыть] . В некоторое утешение себе будем думать так.

Инок Павел Белокриницкий знаменит и славен не только "восстановлением старообрядческой иерархии и устроением святительского престола", но и как даровитый писатель и глубокий знаток Писания. После него осталось немало его творений, некоторые их них мы упоминали в своем месте. Особенно выдаются своими обоснованиями и внутренними достоинствами его Устав Белокриницкого монастыря и Десять посланий к беспоповцам. Павел с помощью Божиею не только смог восстановить иерархию в старообрядческой Церкви, но и обосновать ее и защитить от всяких обвинений своими богатыми знаниями Священного Писания, церковных канонов, святоотеческих творений и истории церковной[295]295
  В Белокриницкой библиотеке сохранилась четвертная, в картонном переплете, книга, в которой изложены черновые наброски некоторых Павловых сочинений. Почти на каждой странице они до чрезвычайности испещрены вставками, дополнениями на полях, зачеркиваниями и перечеркиваниями. Видно, Павел немало думал над каждой фразой своей и обрабатывал ее. Сохранилось в библиотеке, по-видимому, раннее сочинение инока Павла «Об иноческой жизни»: может быть, еще в Лаврентьевском монастыре составлялось оно. В одной из келий монастырского корпуса, называвшейся «Пафнутиевой», висел большой портрет инока Павла, написанный масляными красками (в раме высотой в 6 с половиной четвертей и шириной – в 5 четвертей). Изображен в соборной мантии и в каптыре, из-под которого видны очень длинные волосы: в левой руке держит лестовку, а в правой – большую книгу, на которой написано: «Устав Белокриницкого староверческого монастыря» и по-немецки: «Statuten des Bielokrinitszen Altglaeubigen Reoszers in der K.K. Oester Bucovina. 1841».


[Закрыть] . Поэтому она и имела такой необычайный, лучезарный успех в России при невозможных даже условиях. Павел умер рано – почти в самом расцвете своих лет и сил. Таинственно-загадочна такая смерть. Но не дано нам проникать в непостижимые тайны Божий.

Еще при жизни инока Павла митрополит Кирилл имел аудиенцию у нового австрийского императора Франца Иосифа I. Об этом имеется следующая запись в Ануфриевском "Памятнике" под 9 октября 1851 года:

«Сего числа вечером прибыл в Черновицы государь император Франц Иосиф I, а 10-го числа до полдень наш митрополит Кирилл с братиями являлся к нему в квартиру на личную аудиенцию, как и прочие знаменитые особы, для поздравления с благополучным приездом. Царь принимал веселым лицом, весьма радостно. И по изъявлении ему митрополитом многолетнего здравия и счастливого царствования, он, выслушав, отвечал всем: „Я Буковину сердечно люблю и вам желаю пребывать и в верноподданической любви под нашим покровительством всегда и в покое“. И так, почтенно всем кланяясь, отпустил с благодарностью. Император вечером на забаву выезжал в каменный обширный сад, который был весь чудесно иллюминирован огнями... Там же от всяких наций, живущих в Буковине, представляемы были царю от числа черни мужеского и женского пола народы, каждая нация своим чередом, и кто в чем искусен, представляли ему свои мирские забавы, то есть иные на инструментах играли, а иные песни пели, другие же танцевали. А наши христиане, липоване, по обыкновению своему русской природы, поднесли государю хлеб-соль, и он принял своими руками. А от мирских забав наши отказались. Однако спели ему многолетие трижды. Но и паки на другой вечер в Радауцах (ибо тамо приказано было таковому быть сбору: там свободнее было время, где то же самое происходило) наши мужчины пели многодетно и праздничные славники. Потом особым своим отделением жены и девицы подходили к царю и все вкупе спели один ирмос „Радуйся Царица“, ибо им полюбися сия песнь и всем знаком. И тако они сим аки бы предназначили ему невесту, имеющую быть царицу. И царь был всем доволен».

Какую грустно-радостную трагедию переживали тогда русские люди, старообрядцы: в России русский царь преследует их, русских людей, за их верность древлерусской вере, старорусским святым книгам, чинам, обычаям; а чужой им царь, австрийский император, дает им, совсем не австрийским людям, свободу, покровительствует их вере и Церкви, признает их митрополита как законного святителя, оказывает ему внимание и честь. В родной стране грусть, скорбь, плач и рыдания, а в чужой – радость, ликование, велие празднование.

После смерти инока Павла большую печаль причинил русским старообрядцам и вообще всей старообрядческой Церкви и сам митрополит Кирилл. Под влиянием и по настойчивому внушению одной раздорнической партии он рукоположил на Москву 24 июня 1864 г. другого епископа, Антония 2-го, чем нарушил канонический порядок и за что сам подвергся осуждению как со стороны Российского Собора старообрядческой Церкви, так и со стороны митрополита Амвросия. Впоследствии м. Кирилл осознал свое преступление и подверг Антония 2-го, как незаконно поставленного и учинившего раздор церковный, конечному извержению из сана на состоявшемся в Белокриницкой митрополии Соборе 5 июня 1871 г.[296]296
  Этот соборный акт в подлиннике сохранился в Белокриницком архиве. На нем подписались: митрополит Кирилл, наместник архиепископ Афанасий, архиепископ Аркадий Васлуйский, архиепископ Иринарх Славский, священник Григорий Тульчинский, Архангельского монастыря игумен Силуян, протоиерей Маркелл Субботин Измаильский и иерей Козьма Павлов Измаильский.


[Закрыть]

Дожил м. Кирилл до глубокой старости – 88 лет, управлял митрополичьим престолом 26 лет и почил о Господе благочестно 2 декабря 1873 г. За два дня до смерти он призвал к себе священноинока Феодосия и сказал ему: "Исповедуй и причасти меня". Феодосии исполнил его желание. Пособоровали же его за три часа до смерти. Погребение состоялось 7 декабря. Совершали его: наместник Афанасий, архиепископ Аркадий Васлуйский и Иринарх, архиепископ Славский с несколькими архимандритами, игуменами и иереями. Было множество народа из разных мест[297]297
  Чичкин М. Воспоминания. Москва, 1885. С. 35


[Закрыть].

2. Почившего м. Кирилла заместил новый митрополит Афанасий. В мире Аггей Феодорович Макуров, он долгое время священствовал в большом приходе села Писк, отстоящем от г. Браилова в трех верстах. Став вдовым, он был избран епископом на Браиловскую епархию и 3 июня 1871 г. был рукоположен в это достоинство м. Кириллом, тогда же наречен был и наместником митрополии. Девятого мая 1874 г. был всесоборне возведен в митрополиты Аркадием, архиепископом Измаильским, Иринархом, архиепископом Славским и Виссарионом, епископом Тульчинским. Характера уравновешенного и спокойного, Афанасий управлял Белокриницкой митрополией благоразумно и мирно в течение 32 лет. Он так же, как и предшественник его, имел честь быть на аудиенции у австрийского императора, того же Франца-Иосифа I, в Радауцах. Эта встреча митрополитом императора была еще торжественнее и задушевнее. Царь пожал руку Белокриницкому святителю и низко поклонился ему в ответ на его приветствие. Инокини женского монастыря Белокриницкого пели императору многолетие и молитву Святому Духу «Царю Небесный», и поднесли ему две шитые золотом лестовки. Царь тепло их благодарил, а лестовки надел на руку и так с ними сел в карету, показывая их народу. Так как об этом царском приеме было напечатано в заграничной старообрядческой газете «Старообрядец», откуда узнали о нем и русские старообрядцы, то у последних любезное и покровительственное отношение австрийского императора к их зарубежным братьям вызвало печальную зависть. Они писали в названную газету: «У вас в Австрии митрополит Афанасий встречает царя, и царь берет его за руку и, любовно пожимая, благодарит с поклоном за встречу и поздравление. А у нас в России все епископы под полом, в погребах или где-нибудь в непроходимых лесах и болотах сохраняются. Но чтобы явно выйти поздравить государя нашему епископу – Боже, сохрани! Не позволит совершить такой соблазн духовенство господствующей церкви... Старообрядцы в Москве только помолились Богу за царя, и то митрополит Московский Макарий было с ума сошел по этому случаю: бегал ко всем министрам с жалобой на раскольников и самого царя просил слезно – подражать своему отцу, Николаю Павловичу»[298]298
  Старообрядец. 1881. № 4.


[Закрыть]. В своем месте мы сообщали о том возмутительном факте, что Московская консистория, с благословения митрополита Макария, знаменитого церковного историка, привлекла старообрядцев Рогожского Кладбища к ответственности за напечатание в московских «Полицейских Ведомостях» объявления о молебствии за царя в Покровском храме Рогожского Кладбища. В России – это уголовное преступление, а в Австрии сам император принимает старообрядческого митрополита как законного святителя и отдает ему соответствующую честь.

В 1889 г. неизвестно по какой причине, думаем, по внушению из России, Императорская Королевская Центральная Комиссия в Вене запросила старообрядческую митрополию: в каком состоянии она находится в настоящее время, на каком основании существует, какое ведет просвещение, ведутся ли метрики? На эти вопросы ответил м. Макарий обширной докладной Запиской от 27 февраля (11 марта), того же года[299]299
  Судя по содержанию и стилю, «Записка» эта составлена о. Пафнутием Овчинниковым.


[Закрыть]. Мы воспользуемся ею, чтобы познакомиться с тогдашним состоянием митрополии.

Самостоятельное существование старообрядческого (липованского) вероисповедания основано на целом ряде официальных документов, начиная с Высочайшей грамоты Императора Иосифа II (от 9 октября 1783 г.) и Высочайшего декрета императора Фердинанда (от 18 сентября 1844 г.) и кончая разными определениями Высокой Надворной Канцелярии и ее предписаниями губернской власти об утверждении и признании Белокриницких митрополитов и их наместников. "Итак, липованская старообрядческая церковь, существуя самостоятельно, не имеет никаких отношений к греко-восточной церкви". Дальше излагается различие старообрядческой церкви с греко-российской. Ярко говорится о бывших в царствование Алексея Михайловича проклятиях и осуждениях на православных христиан и на древнерусские обряды, обычаи и книги, что и совершило церковный раскол. "Начиная с 1656 и 1667 гг. все двести с лишком лет не могли ослабить оскорбленной памяти миллионов русского народа. Двести с лишком лет, несмотря на всевозможные виды преследований и гонений, несмотря на соблазны материальных выгод, на обольщение цивилизации, с изумительною цепкостью, твердостью, настойчивостью, мужеством удерживаются эти массы народа на историческом своем пути". Что касается церковного устройства старообрядческого вероисповедания, то оно таково: митрополит как верховный святитель, его наместник, хоть также епископ, состоит в зависимости у митрополита; затем священнослужители: иеромонахи, иеродиаконы и прочие церковнослужители и иноки – всего числом от 40 до 50 человек, жительствующие в Белокриницком монастыре. Все они находятся в подчинении у митрополита; и сам митрополит состоит под духовной зависимостью Собора своих единоверных епископов, которые существуют преимущественно в России под названием старообрядческих епископов (не признанных официально русским правительством).

В обществах липованских, т.е. сельских, существует духовенство так называемое белое: священники, диаконы и прочие церковные причетники, все женатые (по правилам греко-восточной церкви), поставляемые от Белокриницкого митрополита и священнодействующие под его зависимостью. Липованские общества, или селения в Буковине суть следующие: 1) Белая Криница, 2) Климоуцы, 3) Липовень (или Соколинцы), 4) Лукавец (или Лукавцы) и 5) Мехиздра. Во всех этих селениях существуют школы, в которых наука простирается не далее, как только читать книги на церковно-славянском языке и писать самым простым, ненаучным способом. Преподавание высших наук в этих школах невозможно за неимением средств, достаточных для содержания учителей, получивших образование. Под управлением Белокриницкого митрополита состоят липованские общества и их духовенство и в разных городах и селениях Румынии. Метрические книги в липованских обществах Буковины ведутся самостоятельно через своего писаря по форме, изданной губернским управлением.

Настоящая докладная Записка отправлена за подписью митрополита Афанасия. Императорская Комиссия вполне удовлетворилась данными объяснениями.

Замечательное событие произошло в митрополии в 1901 году. В январе этого года ее посетили три духовные особы римско-католической церкви: 1) французский епископ, 2) сопровождавший его монах-священник и 3) граф Андрей Шептицкий, тогда только просто монах (чина св. Василия), впоследствии знаменитый униатский митрополит в Галиции (кафедра в г. Львове). Принял их в Белокриницком монастыре митрополит Афанасий, а беседовал с ними от его имени о. Пафнутий Овчинников. Переводчиком был граф Шептицкий, прекрасно знающий русский язык. Беседа шла о двух предметах: 1) о причинах, разъединяющих старообрядчество с русской синодальной церковью и 2) об отношении старообрядчества к римско-католической церкви.

По первому пункту о. Пафнутий указал на:

а) проклятия и анафемы Московских соборов 1655, 1656 и 1667 гг. на православных христиан, не принявших нововведенных Никоном церковных обрядов и книг;

б) полемические книги, изданные синодальной властью в обличение старообрядчества и

в) жестокие гонения в России против старообрядцев.

По этим предметам беседа велась весьма обстоятельно. О. Пафнутий, превосходный знаток в этой области, разъяснил высоким гостям, что никоновские реформы, вызвавшие раскол русской церкви, заключались не только лишь в отмене старых вековых обрядов, но и в признании их «злобожними» ересями злейших еретиков: «ариан, савелиан, несториан, духоборцев, аполинариан, армян и прочих проклятых еретиков». Никон и его соборы провозгласили, что и «староцерковное славословие: аллилуйя, аллилуйя, слава Тебе Боже будто бы не прославляет Бога в троичности Лиц и потому – богомерзко и противно вере православной». Самый Символ Веры, то есть, «Верую во Единаго Бога...», в древнецерковном произношении Никон и новые соборы осудили как отступление от подлинного текста греческого Символа, подлежащее «наистрашнейшим клятвам и анафемам святых отец и святых Вселенских Соборов». Довольно подробно рассказал о. Пафнутий и о «жестоких, бесчеловечных гонениях, воздвигнутых никоновской церковной властью против приверженцев церковной старины: о страшных пытках, мучениях, смертных казнях, сожжениях в срубах и на кострах». «Гонительное действие против старообрядцев усилилось еще, – продолжал о. Пафнутий разъяснять своим собеседникам, представителям римо-католической церкви, – и такими учреждениями, как, например, „Духовная Декастерия“ – ужасное судилище, по существу своему инквизиция, которая развилась в России во всей своей ужасающей силе. С инквизиционной целью были учреждены инквизиторы и протоинквизиторы по духовному управлению». Это разъяснение о. Пафнутия было собственно ответом и по второму пункту собеседования: об отношении старообрядчества к римо-католической церкви, так как инквизиция в самых чудовищно-жестоких ее проявлениях и применениях есть порождение именно римской, западной церкви; русская лишь пересадила этот душеубийственный плод на свою почву, обильно полив ее и пропитав потоками русской крови – крови древлеправославных мучеников. За сим о. Пафнутий, перейдя ко второму пункту собеседования, указал и на другие догматические погрешности Римской церкви, главным образом на

а) догмат о непогрешимости папы и

б) догмат о непорочном зачатии Девы Марии.

Посещение римско-католическими духовными особами Белокриницкой митрополии вызвало отклик в русской духовной и светской печати. В синодских «Церковных Ведомостях» (1901 г., № 3) была напечатана корреспонденция об этом событии. В «Московских Ведомостях» (того же года, № 27) напечатана была статья под заглавием «Наш раскол». В обоих этих органах печати было объявлено, что папистический Рим имеет какие-то виды на старообрядчество, враждебное православию и что посетившие Белокриницкую митрополию «любознательные туристы» представляют собой «целую разведочную комиссию». Было подчеркнуто в означенных статьях, что о. Пафнутий не мог в своей беседе с этой «комиссией» указать никаких существенных причин, разделявших старообрядчество и новообрядчество, кроме «одного лишь исторического раздражения, которое, как болезнь, наверное, исцелит время». Вследствие такого бесцеремонного искажения Белокриницкой беседы о. Пафнутий вынужден был выступить печатно со своими разоблачениями этого искажения. Он довольно обстоятельно изложил свои объяснения в изданной им брошюре «Беседа в Белой Кринице о современных церковных вопросах» (Черновцы, 1901 г.), откуда мы и заимствовали наше настоящее изложение.

В ноябре 1902 г. в митрополию прибыла старообрядческая делегация из России, уполномоченная Третьим Всероссийским Съездом старообрядцев, состоявшая из следующих лиц: Д.В. Сироткина (из Нижнего Новгорода), А.И. Морозова (из Богородско-Глухова), М.И. Бриллиантова (из Москвы), Ф.Е. Мельникова (из Петрограда) и Н.Д. Зенина (из Егорьевска). Цель ее – ознакомить митрополита с положением церковно-иерархических дел старообрядческой Церкви в России и установить между нею и митрополией более тесную духовную связь. Делегация эта потом посетила греческое кладбище в г. Триесте, на котором похоронен м. Амвросий, разыскала его могилу и подняла вопрос о перенесении тела почившего святителя в Белокриницкий монастырь. Это намерение старообрядцев вызвало большую, паническую тревогу в синодальных кругах господствующей в России церкви. В появившихся по этому поводу статьях в "Московских Ведомостях" и в синодских "Церковных Ведомостях" отмечалось, что эта "раскольническая затея" чрезвычайно зловредна и для православия, и для всей России, ибо старообрядцы-"австрийцы" могут канонизовать своего Амвросия, объявив его нетленным, тогда произойдет неисчислимый соблазн для православных, а раскольники из России установят непрерывное паломничество в Белокриницкую митрополию, русские миллионы потекут в Австрию, а Белая Криница превратится в богатейшую в мире лавру. Русское правительство поэтому должно принять самые энергичные меры, чтобы эта затея "раскольников" не осуществилась. Действительно, тогдашний обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев, очень враждебно относившийся к старообрядчеству, сделал австрийскому правительству какое-то представление[300]300
  Об этом имеются очень ценные сведения в опубликованной в 1914 г. «Переписке» проф. Н.И. Субботина. Тогдашний митрополит московский, Сергий, имел разговор с обер-прокурором Синода Победоносцевым по вопросу о намерениях старообрядцев перевезти тело м. Амвросия в митрополию Белокриницкую, Сергий был в большой тревоге. Но Победоносцев успокоил его, сообщив, что он уже «писал в Австрию – и к послу, и к консулам, чтобы они с своей стороны предостерегли австрийское правительство от содействия скандальному предприятию». Победоносцев обратился даже к московскому генерал-губернатору, чтобы он «обуздал тех лиц (старообрядцев), которые стараются осуществить эту затею» // Переписка. С. 532-533. «Всесильный» обер-прокурор боялся даже покойного митрополита Амвросия.


[Закрыть] и старообрядцы таким образом лишены были возможности перевезти своего первого митрополита в им же учрежденную митрополию.

Было и еще одно печальное событие в митрополии в годы правления ею м. Афанасием и тоже по вине той же русской синодальной власти. В 1885 г. в типографии старообрядческого Мануйловского монастыря (в Молдавии) была напечатана замечательная книга знаменитого старообрядческого писателя-богослова священноинока Арсения (Швецова), впоследствии епископа Уральского, под названием "Истинность старообрядствующей иерархии противу возводимых на нее обвинений". В книге этой уничтожающе опровергнуты все обвинения, какие только могли придумать миссионеры новообрядческой церкви против Белокриницкой иерархии. В очень незначительном количестве книга эта была доставлена в Россию, и там она, попав в руки врагов, вызвала у них против себя остервенелое неистовство: духовно бороться против такого литературного оружия они не могли, они чувствовали и сознавали свое бессилие в такой борьбе[301]301
  Достойно замечания, что «Истинность» противники старообрядчества даже не пытались критиковать. Только одна страница одной лишь первой главы подверглась жестокому и крайне недобросовестному нападению со стороны миссионеров.


[Закрыть] . Нужны были им другие меры, с которыми они веками сжились: меры насилия, физического уничтожения этой ненавистной и опасной книги. Не допустить ее в Россию. Много экземпляров ее погибло на границе. Но главный склад ее был в Белокриницком монастыре. Одно время м. Афанасий получил из губернии известие, что вот-вот прибудут в митрополию чиновники-сыщики, по предписанию из России, и будут разыскивать «Истинность», и если найдут ее, то плохо будет монастырю и митрополии. Белокриницкие хорошо еще помнили, как по требованию императора Николая I был послан в заточение м. Амвросий и самый монастырь был закрыт. Митр. Афанасий со страху приказал уничтожать «Истинность», и много тогда было сожжено книг в печах Белокриницкого монастыря. Было бы благоразумнее вывезти книги в соседние селения и там сохранить их. Этого благоразумия не проявил Белокриницкий владыка, чем и омрачил свое долголетнее управление митрополией, в общем светлое и спокойное. Митрополит Афанасий дожил также до глубокой старости – до 80-летнего возраста. Умер 1 сентября 1905 г.