Текст книги "Эпическое крушение Джини Ло (ЛП)"

Автор книги: Ф Ц Йи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

знаке присутствия демона, – сказала мягко Гуаньинь.

– Погодите, – сказала я. – Это не объясняет, почему сбежавшие демоны пришли в мой

город. Здесь ничего особенного.

– Здесь есть особенное, – сказал Эрлан Шень. – Ты.

Теперь я замолчала. Эрлан Шень понял, что нужно объяснить. Он снял с чайника

крышку и придвинул его в центр стола. Видимо, потребуются наглядные примеры.

– Представь, что чайные листья – яогуаи, – сказал он.

– Ладно, – сказала я. Я выбрала стеклянный чайник, так что было видно, как чаинки

лежат на широком круглом дне.

Эрлан Шень вытянул указательный палец.

– А это ты. Рюи цзиньгу бан, бывшая ось Млечного пути.

Он опустил палец в сосуд. Бледно-зеленая жидкость закружилась маленьким

водоворотом. Чайные листья уносило потоком, они поднимались и опадали, двигались все

быстрее, пока Эрлан Шень не остановил воду. Все успокоилось, и чаинки осели на дно

под точкой, куда он указывал.

Он убрал палец и стряхнул жидкость.

– Все создания из других миров имеют свою духовную гравитацию, – сказал он. –

Потому они собираются в одном районе, а не разлетаются по уголкам Земли. Их тянет к

сверхъестественному, как луну к планете. Ты притягиваешь их сюда.

Я посмотрела на Квентина. Он – на меня.

– Технически, пребывание здесь и короля обезьян все ухудшает, – сказал Эрлан

Шень. – Не судьба сводит тебя со старыми врагами. Сан Вуконг и Рюи цзиньгу бан

сродни черной дыре. Любого яогуая, прибывшего на Землю, притянет к тебе, без

исключения. Вопрос лишь, как близко и быстро.

– Ого, – сказала я. – То есть орда демонов скоро появится на моем пороге?

– Если бы, – сказал Эрлан Шень, не замечая, как равнодушно это звучит. – Так их

было бы проще выследить. Они могут появиться где угодно в паре сотен миль от тебя.

Это было не лучше. Точнее, лучше, но не успокаивало.

– Скажите, что вы что-нибудь сделаете с этим, – сказала я. – Нельзя демонам из ада

ходить свободно по улицам.

– Небеса собираются разобраться с ситуацией, – Эрлан Шень потянулся на стуле с

грацией пантеры, показывая, что под костюмом он был сложен как воин. – Мой дядя

Нефритовый император решил, что пара воинов, готовых к бою, сможет разобраться с

беглыми яогуаями.

– Ладно, – я выдохнула. – Я рада, что вы с Гуаньинь это сделаете.

Божество вернулся в нормальную позу и посмотрел на меня.

– Я говорил не о нас.

Я не понимала. Неподалеку был кто-то еще, о ком я не знала?

Квентин кашлянул и ударил спинку моего стула.

Ох.

О-о-ох.

Ох, бл…

19

Не думаю, что меня можно винить за то, что я медленно соображала. Я не

собиралась записываться в охотники на демонов.

– Ого, – сказала я. – Ого-го. Это плохая идея. Очень плохая.

– Хотелось бы сказать, что мы можем справиться сами, – сказала Гуаньинь. – Но, к

добру или худу, Нефритовый император придерживается философии ву вэй.

– Невмешательство? – перевела я слова.

– Да. Есть мнение, что лучше ничего не делать, что это естественное поведение. Что

все развернется, как нужно, пока не вмешиваешься. Потому он приказал пантеону

держаться в стороне, чтобы Сан Вуконг и Рюи цзиньгу бан разобрались с проблемой. Вы

не божества, так что не представляете Небеса.

Я взглянула на Квентина. Его лицо выражало: «А я тебе говорил». Потому он не

хотел звать божеств на помощь. Они оказали нам услугу, и плата отлетела в нас снежным

шаром.

– Путь Небес будет действовать на Земле через посредников, – сказал Эрлан Шень. –

Так было веками, от первых царей до Сянзаня и до этого дня.

– Но я не тот посредник, что вам нужен! – сказала я. – Я ничего не знаю о монстрах и

магии. Вам нужен волшебник с клеткой гремлинов. Или мастер вушу, которого учили всю

жизнь для такого.

– Разве ты не разбросала яогуаев по полу сегодня? – спросил Эрлан Шень.

– Я не… я не могу по приказу.

– Тогда нужно научиться. И быстро.

– А если я откажусь?

– Думаю, ты не понимаешь, – сказал он. – У тебя нет выбора.

– Как это? Сянзань сам выбирал, отправляться ли в путь. Божества его не заставляли.

– Тогда было иначе. Сянзань мог выбрать, ведь он был человеком. А ты – нет.

Бам.

Мой кулак ударил по столу, и содержимое чашки передо мной расплескалось. Чуть

теплый чай полился на пол, но я не замечала. Квентин заерзал. Он хорошо замечал, когда

я собиралась сорваться.

– Повторите? Я, кажется, не расслышала.

Эрлан Шень не испугался того, как медленно я цедила слова.

– Да, у тебя облик человека, – сказал он. – Да, ты смертная. Но у людей нет небесной

сущности в теле. Люди не могут быть ходячим мощным оружием. Мой дядя считает, что

ты все еще считаешься утерянным имуществом Небес, так что слушаешься его воли.

Я сжимала и разжимала пальцы.

– Насколько я слышала о реинкарнации, – осторожно произнесла я, – любая сущность,

любой дух может стать человеком. Пока они работают усердно в прошлой жизни. Я

думала, правила такие. Что у всех есть шанс покрутить Колесо жизни и перерождения в

надежде стать лучше.

– Прости, Джини, – сказала Гуаньинь. – Но с тобой правила иные. Перерождения

оружия еще не было. В истории богов и людей такого не случалось. Когда ты была Рюи

цзиньгу бан, никто не думал, что у тебя есть душа.

Ох. День нельзя начать еще хуже, чем с отрицания того, что ты – человек.

Я поняла пронзающий меня гнев, возникший, когда Квентин назвал меня Рюи

цзиньгу бан. Если во мне было мое прошлое я, с ним была и ненависть за то, что его

считали предметом. Ему не нравилось, что его не считали человеком. Оно ценило Джини.

Даже если другие не ценили.

– Какой кошмар, – сказал Квентин.

Я обернулась, он мрачно смотрел на меня.

Многие подумали бы по его лицу, что он согласен с Нефритовым императором. Он

потерял свой ценный предмет, из-за чего и появилась я.

Но он смотрел то на божеств, то на меня. Я понимала, о чем он думает.

– Вы пришли на Землю, чтобы сказать, как все будет, – сказал Квентин, глядя на

Эрлан Шеня. – А теперь я скажу, как будет. Если Джини откажется, Нефритовый

император будет плыть вверх по ручью без весла. Твой дядя совершил крупный промах,

позволив тем демонам сбежать, и он так боится потерять лицо, что молит ее о помощи,

хоть и скрывает это за приказом. А вы слишком наглые, чтобы идти против его приказов и

приложить усилия самим, гоутуизи.

Лицо Эрлан Шеня не изменилось, но я могла поклясться, что в комнате стало

холоднее, он сверлил Квентина взглядом. На кухне могла начаться дуэль, но Гуаньинь

опустила ладонь на предплечье бога дождя.

– Хватит, – приказала она.

Тучи медленно рассеялись. Эрлан Шень успокоился от ее прикосновения, но

Квентин смотрел на их руки, и это ему не нравилось. Интересно.

Гуаньинь посмотрела на меня с печалью, и я поняла, что в беде. Она не собиралась

заканчивать. Она вступала в игру.

– Джини, знаю, это кажется нечестным, – сказала она. – Но если демоны вернутся в

царство смертных, проблема станет всеобщей.

Я это знала. И она была в курсе, что я знаю. Но сдаваться я не собиралась.

– Эти беглецы с амбициями, – сказала Гуаньинь. – Они сделают все, чтобы получить

больше силы. Они будут поглощать людей с сильным духом. И это не обязательно святой

человек, как Сянзань. Есть много людей, подходящих им духом, как девушка в магазине.

Как только демоны прибудут, они начнут охоту, утаскивая невинных в тени.

Гуаньинь кивнула Квентину.

– Скажи ей, я преувеличиваю?

Квентин глубоко вдохнул.

– Она права, Джини, – сказал он. – Если это те, о ком я думаю, то люди в беде.

Некоторые демоны одержимы получением энергии людей. Это безумие. Они не

остановятся даже от угрозы смерти.

Я сжала нос ладонями. Отчасти от недовольства, отчасти в стремлении отогнать

запах демона-короля смятения от моих ноздрей. Закрыла глаза, но увидела пасть Рыжего

льва. Таких монстров нельзя было оставлять здесь.

Гуаньинь ощутила, что победа близко.

– Я знаю, что глубоко в душе ты хочешь помочь, – сказала она. – Ты из тех, кто берет

дело в свои руки. В этом ты как я.

Я вспомнила легенду Гуаньинь. В истории говорилось, что она была смертной

девушкой, что была такой чистой и просвещенной, что она легко достигла просветления в

юном возрасте. Она относительно легко получила то, что не все священники достигали за

всю жизнь.

Но, когда она хотела покинуть долины Небес и Земли ради полной нирваны, она

оглянулась и услышала крики страдающих. Ее сострадание оставило ее Бодхисаттва,

меньшим божеством, и она старалась избавить человечество от боли, направить его к

просветлению. Она была символом самопожертвования. Я не видела сходства.

Но это очень стыдило.

Очень.

– Ладно, – сказала я, хмыкнув не в стиле Бодхисаттва. – Я сделаю, что смогу.

20

Глаза Гуаньинь сияли. Она была такой красивой, что мне хотелось чихнуть.

Лучи ее взгляда скользили по моей кухне, пока они не нашли Квентина, все еще не

севшего за стол.

– А ты, милый? – спросила она.

– Конечно, – он пожал плечами. – Я должен думать о своей репутации. Сан Вуконг

никогда не боялся боя.

Может, я слишком много в этом видела, но причина была слабой даже для такого

гордеца, как Квентин. Значит, он, как в историях, решил защитить людей. Или хотел

помочь мне.

Ощущение было приятным. Сердце трепетало.

– У вас есть имена? – спросил Квентин. – Или нам придется ждать, пока все яогуаи

представятся?

– Байгуцзинь, – ответил Эрлан Шень. – Бессмертные Тигр, Олень и Козел.

Лингандайван. Стоглазый демон-лорд. Хуаньпаогуй. Генерал Инь. Волк двадцатого

поместья…

Он говорил. И говорил.

И говорил.

Квентин хмурился все сильнее с каждым именем, пока не вскинул руки.

– Тамадэ! – закричал он, перебивая. – Зачем вообще нужен ад, если из него сбегает

каждый гад?

– А сколько всего сбежавших? – сказала я. – Или вы не знаете?

– Мы знаем, сколько их, – Эрлан расправил плечи, словно собирался отчитаться

боссу о делах компании. – Сто восемь.

– СТО ВОСЕМЬ?

– Уже сто после событий сегодня, – сказал Эрлан Шень. – Если это поможет, я могу

почти гарантировать, что вы не будете сражаться со всеми сразу.

Это не помогло. Демонов хватило бы на список гостей для свадьбы. Легион римлян.

Демонов хватило бы на половину профессиональной футбольной лиги.

Пока мой мозг подбирал все больше страшных аналогий, Квентин с горечью

рассмеялся.

– Сто восемь, – он покачал головой. – Сто восемь! Если бы это была мелкая рыбешка,

выскользнувшая в щели, я бы списал это на беспечность твоего дяди! Хочешь сказать, что

все демоны от Чанъана до Горы стервятников просто вышли из ворот?

– Мы думаем, что Красный ребенок их выпустил, – сказала Гуаньинь.

Квентин тут же притих. Он стоял на миг на месте, а потом бросился к ней. Он

схватил ее за руку.

Мы с Эрлан Шенем хотели сказать, что он груб, но Гуаньинь не вырывалась.

Квентин закатал ее длинный рукав до локтя, открывая ее запястье и предплечье. Там были

ожоги.

Раны заживали, но были плохими. Очень. Кровавого цвета пятна сияли от света с

потолка. На красивой коже Гуаньинь раны казались вандализмом.

Без слов Квентин вывел Гуаньинь из кухни, не отпуская ее руку. Богиня вышла за

ним в коридор, взмахнула над их головами. Я ощутила, что их что-то окружило, похожее

на скрытие Рыжего льва, то их было видно.

Квентин вопил с дикими глазами, но звука не было. Они с Гуаньинь бесшумно

стояли там.

– Что происходит? – спросила я у Эрлан Шеня.

– В пути с Сянзанем за сутрами обезьяна встретил очень сильного демона по имени

Красный ребенок, – сказал Эрлан Шень. Он смотрел на пару в коридоре с нечитаемым

выражением лица. – Красный ребенок может выдыхать истинное пламя Самадхи,

которому ничто смертное или божественное не может противостоять. Обезьяна пытался

одолеть его несколько раз, но не смог.

Я не знала, что был кто-то, кого не мог одолеть Сан Вуконг. Я подозревала, что даже

Эрлан Шень не всегда мог победить его.

– Он попросил помощи у леди Гуаньинь. Своей магией она поймала Красного

ребенка, сковала его конечности. Обезьяна хотел убить его, но Гуаньинь просила о

милосердии.

– Логично, она же богиня…

– Три раза, – перебил Эрлан Шень. – Три раза Гуаньинь отпускала Красного ребенка,

когда он клялся, что не будет биться. Три раза он нарушал обещание и нападал на нее.

– Он нападал на нее? Хотя она была на его стороне?

– Да, – бесстрастие Эрлан Шеня дрогнуло на миг, и я увидела, как он был расстроен в

душе. – Гуаньинь, наконец, подавила Красного ребенка. Чтобы получить свободу, которой

он так бросался до этого, он пообещал стать ее учеником. И его не бросили в ад, он

оказался отшельником в маленьком храме на острове посреди Небесного океана,

изолированных от других духов, но в раю, если учесть, чего он заслуживал. Он годами

верно служил. Казался исправившимся. Но в последний раз он снова напал на Гуаньинь и

сбежал. Оттуда и раны.

Конечно, они ругались в коридоре. Ничто так не разжигает ссору, как «Я тебе

говорил».

– Красный ребенок хочет отомстить всем, кто его подвел, – сказал Эрлан Шень. –

Побег демонов из ада – его ответный удар по Гуаньинь и Сану Вуконгу. Личное послание.

Все события – его рук дело.

– Вы уверены?

Эрлан Шень кивнул.

– Из ада сложно выбраться, когда тебе объявлен приговор. Или можно одолжить у

кого-то карму, как с Гуаньинь, или создать путь побега, если ты силен. Красный ребенок

силен.

– Но почему тогда он столько ждал для такого хода?

– Наверное, до него дошел слух, что Рюи цзиньгу бан уже не пугающее оружие

короля обезьян, – сказал он, храбро пытаясь отогнать напряжение, скопившееся в голосе. –

Сила его врагов заметно ослабла. Для него это идеальный момент для отмщения.

Эрлан Шень все же не сказал, что все было из-за меня. Это хорошо, потому что

иначе он полетел бы отсюда в Канаду. Бог, похоже, учился общаться со мной быстрее, чем

Квентин.

– Насколько он силен? – спросила я. Было сложно расставить сверхъестественных

существ по шкале силы. – Если бы демон-король смятения был единицей, но Красный…

– Красный ребенок как-то сжег страну дотла, – коротко сказал Эрлан Шень, явно не

преувеличивая.

Я колебалась.

– Этого не должно быть в истории?

Эрлан Шень покачал головой.

– От страны осталась только земля.

– Ого. С такого нужно начинать. Это важные сведения.

В ответ он указал на Гуаньинь и Квентина, вопящих друг на друга.

– Если бы я сделал это сразу, то нормального разговора не вышло бы.

Туше.

Квентин и Гуаньинь явно закончили спор, потому что богиня покинула зону тишины

и вернулась на кухню. По пути она провела рукой по моему рюкзаку, лежащему на

стойке.

– Можно взять? – спросила она. Я не знала, о чем она, пока она не разжала ладонь.

Там лежали мои серьги.

– Они мне важны, – сказала я.

– Иначе и не сработает, – не дожидаясь позволения, она прошла к Квентину, который

дулся в углу. Он не успел закричать, она склонилась и поцеловала его.

Квентин был так удивлен, что застыл в ее руках, пока ее ладони ласкали его шею.

Эрлан Шень заворчал. Но мне было видно, что это все игра. Она застыла перед его

губами, сказала ему замереть, пока ее пальцы трогали его уши.

Гуаньинь выпрямилась и убрала заклинание тишины. Мои сувениры из самого

счастливого места на Земле теперь были на мочках Квентина. Он понял, что на нем

украшения, и начал беспомощно теребить мочки ушей. Но серьги были застегнуты

магией, а еще он, как мальчик, не знал, как их снимать.

– Это еще зачем? – спросила я у нее.

– Немного запрещенной помощи, – сказала она. – Эти серьги дадут хозяину понять,

что демон близко к человеку.

– Ладно, – сказала я. – Насколько близко? В паре шагов или метров?

Она дала мне взглядом понять, что я смотрела в рот дареному коню.

– Достаточно далеко, чтобы вы успели вступить в бой. Магия в них даст ощутить, в

каком направлении идти за демоном, но дальше искать нужно самим. Как только ощутили

сигнал, нужно отправляться на поиски, Джини. Яогуай, если съест человека, становится

намного опаснее.

И тогда людям будет еще хуже.

– А Красный ребенок?

Боль мелькнула на лице Гуаньинь.

– Пока мы можем только ждать, пока он объявится. Столкновением с ним точно

будет, но пока что вам нужно снизить ущерб от появления других демонов.

Она указала на Квентина.

– Серьги помогут, если он будет не в себе. Просто скажи волшебные слова. Ты их

знаешь.

Она прошла мимо Эрлан Шеня, поманила его за собой, не собираясь прощаться.

Племянник Нефритового императора встал без возражений. Он кивнул мне и закрыл

дверь.

Вспышка света из окон, и все угасло. Я не собиралась проверять, ушли ли они.

Гуаньинь не шутила бы.

Я повернулась к Квентину.

– Как можно было так расстроить богиню милосердия, что она ушла, не

попрощавшись?

Он пронзил меня взглядом, еще прижимая руки к ушам.

– Я шучу, – сказала я. – Я тебя понимаю. Ужасно бесит, когда тот, кто тебе дорог,

страдает, даже если по своей вине.

– По моей вине, – сказал Квентин. – Если бы я смог одолеть Красного ребенка сам,

она никогда не подошла бы к этому мерзавцу. Не нужно было вовлекать ее.

Я посмотрела на него голову.

– Что она с тобой сделала?

– Видимо, вернула чары сдавливающегося обруча, но с другим предметом.

Сработает, если ты произнесешь заклинание, что сковало меня под горой Пяти стихий.

– Ты про Ом мани падмэ ом?

Слова вылетели из моего рта, и я поняла, что сделала.

* * *

Спина Квентина выгнулась полумесяцем. Его крик боли оборвался, сдавило горло.

Он рухнул на землю и ударился головой об пол.

– Нет! – закричала я. – Хватит! Я не хотела!

У него был припадок. Я подбежала к нему и прижала ладонь к его голове там, где он

бился ею об пол снова и снова. Я прижала его к себе, чтобы он не врезался в стойку.

Я ощущала, как Квентин воет в мое плечо, его зубы впились в мою рубашку.

– Прости! – закричала я, хотя он меня не слышал. – Прости! Прошу, хватит!

Чары, видимо, были отмеряны во времени. Еще пара секунд, и тело Квентина

замерло. Я поняла, что сдавливаю его, и отодвинулась, чтобы он мог дышать.

Его кожа была горячей, как от лихорадки. Его веки затрепетали, глаза приоткрылись.

– …жарко, – пробормотал он.

Я опустила его голову, взяла полотенце и намочила холодной водой. Я устроила

Квентина на коленях и вытирала его лицо и шею, пока он дрожал и приходил в себя.

Квентин открыл рот. Я вытирала глаза и нос, чтобы на него не капало, когда я

склонилась, чтобы услышать его.

– В общем… – прошептал он. – Вот так работает заклинание.

Я убила бы его за шутки после случившегося. Но вместо этого я придерживала его

голову, пока он отдыхал.

* * *

Часы на микроволновке показали, что прошло десять минут. День близился к конце,

тени в доме стали длиннее на кухонном полу, где мы сидели. Мама вот-вот вернется.

– Джини, – сказал Квентин, его голос стал нормальным. – Думаю, я в порядке.

Спасибо… ай!

Я трясла его за шею.

– Это заклинание обруча? Это случалось всякий раз, когда Сянзань говорил те слова?

Квентин мог кивать, или его голова просто болталась.

– Как-то так.

– Твою мать! – закричала я. – Как так можно? Это кошмар! Какой монах будет так

пытать другого? Какой человек?

Я попыталась снять серьги с Квентина, но без результата.

– Если я встречу Сянзаня, я выбью ему зубы и заставлю проглотить их, – сказала я,

ногти впивались в серьги. – И Гуаньинь тоже лучше бояться.

– Джини, стой! Ай! Ты мне уши оторвешь!

Он пытался вырваться, но я не пускала. Мы боролись, толкаясь бедрами. Он оказался

надо мной и прижал мои запястья к полу, и мы поняли, что делаем.

Квентин заметил мой румянец и медленно убрал руки, словно меня разозлили бы

резкие движения. Но он не сводил с меня взгляда.

– Мне пора, – он сел на пятки. – Пока твоя мама нас такими не увидела.

– Погоди.

Я застегнула его рубашку сверху. Я расстегивала ее, пока протирала его полотенцем.

Мокра ткань прилипала в его коже. Я видела, как двигаются мышцы, пока я медленно

вдевала пуговицы в прорези.

– Спасибо, – он дал мне поправить ему воротник, мы встали. Я хоть могла

дотянуться.

Я проводила его до двери, он задержался на крыльце.

– Тогда увидимся в школе, – он голодно посмотрел на меня.

– Наверное.

– Если захочешь встретиться где-нибудь еще, у меня теперь есть телефон. В любое

время и в любом месте.

Я задержала дыхание.

– Это хорошо, – сказала я. – Телефон тебе нужен.

Я чувствовала, куда все идет. Хотелось окунуться туда, как в реку, но я не была

готова.

– Спасибо, что познакомил со своей бывшей, – сказала я.

Квентин был возмущен, а такое бывало редко.

– Леди милосердия выше такого! – сказал он. – Как можно было подумать, что ее

трогали! Это богохульство!

– Поднимай бывшую на пьедестал.

– Я тебя ненавижу, – пробормотал он.

Не совсем. Но момент был испорчен, я рассмеялась и закрыла дверь перед ним.

21

– Ого, – сказала Юни. – Я знала, что из тебя вылезет дрянная девчонка.

– О чем ты?

– Ты пометила его, – она указала на Квентина, тот сидел в библиотеке отдельно и

читал. – Такое я еще в школе не видела.

Ох. Стоило помнить, что внимательная Юни узнает мои серьги на Квентине. Они не

были маленькими. Они предназначались для десятилетней девочки.

– Он теперь твоя игрушка? Слушается твоих приказов?

Я никак не могла придумать убедительное объяснение.

– Просто… не говори никому, что они мои, ладно?

Юни улыбнулась так широко, что ее лицо могло треснуть.

– Конечно, – сказала она. – Я скрою вашу игру. О, смотри.

Рейчел Ли прошла к Квентину. Я не слышала ее слова, но она погладила его волосы

пальцами, и было ясно, что она спрашивает про его уши.

Квентин не замечал ее флирта. Он сказал что-то и указал на меня. Рейчел

нахмурилась и пронзила меня взглядом, а потом ушла.

– Упс, – захихикала Юни. Я ударилась лбом об открытый учебник.

Записка выпала из страниц на пол. Я подняла ее и поднесла к свету. Она была на

китайском, почерк был кривым, словно писали неопытной рукой.

«Встретимся после тренировки. Там, где я показал себя».

Он явно имел в виду парк. Я подняла голову и встретила пристальный взгляд

Квентина. Он не умел делать что-то осторожно.

Юни пищала от смеха за моим плечом, прочитав записку.

Блин. Я забыла, что она понимала иероглифы не хуже меня, а то и лучше. Я свернула

листок и сунула как можно дальше в рюкзак.

* * *

Я поймала Квентина в коридоре на следующей перемене.

– Я думал, мы встретимся после школы, – сказал он. – Ты не получила записку?

– Ты можешь просто подойти и сказать, балбес. А не скрываться как Бэтмен.

– Открыто говорить не безопасно.

– Думаю, мы поймем, если в школе демон, – сказала я. – У нас же эти серьги,

помнишь? У тебя паранойя.

Квентин скривился.

– Ты не понимаешь. Рыжий лев застал меня врасплох. В прежние времена он бы не

смог подойти на десять миль, чтобы я не заметил его.

– А демон-король смятения? Я думала, ты пришел на Землю, потому что уловил его

присутствие.

– Да, но я мог бы уловить его сразу, а вместо этого столкнулся с ним, как идиот. То,

что он и Рыжий лев так близко подобрались, означает, что с моими ощущениями что-то не

то, и серьги тут ни при чем.

Он неловко огляделся, словно от признания слабости кто-то нападет в коридоре.

– Мое истинное зрение не работало на Земле, – сказал он. – Думаю, когда ты оставила

меня, чтобы стать человеком, ты забрала с собой много моей силы.

– Так ты слабее, чем в историях?

– Тихо! – прошипел он. – Знаешь, сколько народу убило бы, чтобы узнать это?

Я зажала переносицу.

– Ладно, и что это значит для нас?

– Это значит, что тебе нужно скорее развивать способности. Особенно, зрение. Или

мы будем сталкиваться с почтальонами и скейтбордистами, которые могут и не быть

яогуаями.

– Ого. Так было в день нашей первой встречи, да? Тебя не грабили. Ты разозлил

компанию, решив, что это скрытые демоны.

– Да, и я мог убить их случайно. Нам нужна еще одна тренировка. Скоро.

– Я занята на выходных.

Квентин тряхнул головой, словно не мог меня слышать.

– Занята?

– В субботу у меня планы. Мы можем встретиться в воскресенье. Если учесть, как

прошла та тренировка, отсрочка в день хуже не сделает.

– Нельзя откладывать тайны вселенной! – завопил он. – Отмени свои дела. Это

сейчас не важно.

– Не говори мне, что важно, а что нет! Я скажу, когда свободно, и, если ты против,

это твои проблемы!

Я развернулась и чуть не врезалась в Андру.

– Проблемы? – он посмотрел на Квентина.

Квентин был прав, нам нужно было общаться в уединенном месте. Весь коридор мог

слышать мои последние слова.

– Нет, – сказала я Андру. – Мы просто говорили о…

Квентин не помогал. Он оставил меня придумывать ответ. Я оскалилась ему и

повернулась с улыбкой к Андру.

– Об ужине, – сказала я. – Его родители приходили ко мне и хотят ответить ужином в

их доме.

Андру все еще стоял близко, и я похлопала его по груди.

– Тебе тоже стоит прийти на ужин как-нибудь. Ко мне домой. Не к Квентину. Его

родители тебе рады не будут. Они тебя не видели. Это было бы странно.

– Да-а-а, – ответил Андру. – Джини, мы можем поговорить?

Он оттащил меня за угол и за шкафчик.

* * *

Я фантазировала об этом моменте, об уединении с Андру, несколько раз. В теории я

должна была знать, как заигрывать с ним, как дойти до пика разговора, чтобы перейти к

нежному первому поцелую.

Но все было не так радостно, как я представляла. Мне не понравилось, как меня

тащили за руку.

Андру проверил, что мы одни.

– Эй, а что между тобой с Квентином? – спросил он. – Я думал, вы не ладите.

– Мы… пришли к пониманию, – сказала я. – А что?

– Недавно ты вела себя иначе.

– Иначе? – я была готова паниковать, если он упомянет гибкость.

– Не скажу точно, но с появлением Квентина ты стала… не знаю, отвлеченной. Ты

всегда была такой сосредоточенной, но не рядом с ним.

Это было большой ошибкой. Я не ожидала романтического разговора, но думала, что

Андру захочет поговорить о нас с ним. Не обо мне с Квентином.

– Об этом ты хотел поговорить? Больше тем не нашлось?

Он покачал головой.

– Просто переживаю за тебя. Я твой друг.

И-и-и здание надежды обрушилось. Его взорвала бомба. Я подавила вздох.

– Мы с Квентином работаем над проектом, – сказала я. – Против нашей воли, но

ничего не поделать. Нужно выполнять.

Андру открыл рот, но я прервала его.

– И я ценю твою заботу, но, честно скажу, то, что мы с ним делаем, наше дело.

Я знала, что не такое говорили парню, чтобы убедить его, что ты свободна, но это

была правда. Я не должна была называть причину, по которой проводила время с

Квентином, что бы мы ни делали.

Андру не очень понравился мой ответ, но, если я и подавала какой-то сигнал, то о

том, что не хочу больше говорить. Он улыбнулся и похлопал меня по плечу.

– Пока это касается учебы, – сказал он. – Если что-то пойдет не так, я всегда здесь.

Поздно. Если ситуация станет еще хуже, мне потребуется нечто большее, чем

помощь «друга».

Андру ушел, и я пошла к Квентину. Он терпеливо ждал, прислонившись к стене. Он

свысока посмотрел на меня краем глаза.

– Серьезно? – сказал он. – Ты и мистер Ровные шнурки?

– О, молчи.

– Эй, ты можешь делать, что хочешь. Можешь даже встречаться с Эрлан Шенем,

если он – твой типаж.

– Может, стоит так сделать, – рявкнула я. – Эрлан Шень симпатичный, как и ты, но

одевается лучше.

Квентин грубо помахал кулаками и ушел по коридору.

– Он не пришел бы на свидание в школьной форме! – крикнула я.

22

Утром субботы леди ждала карету для бала.

Но парковка ее замка была такой пустой, что никто не рискнул бы подобраться

близко. На этой железнодорожной станции из зданий было только темное деревянное

депо, похожее на маленький амбар. Я приходила сюда всю жизнь, но ни разу не видела,

чтобы там горели огни, чтобы туда можно было войти.

Санта-Фиренца в скорлупе.

Я потела под солнцем, голые руки загорали. Я вечно приходила раньше времени и

вот так стояла, могла лишь ждать, пока все подтянутся.

Через пятнадцать минут звон колокольчиков и гудок сообщили, что ожидание

окончено. Поезд с севера был здесь, готовый унести меня. Волшебное путешествие с

запахами грязи и дыма.

Порой в купе были шумные ребята, что выпивали и вопили. Но сегодня было не так

людно. Я смотрела, как мужчина, что был ниже меня, растянул ноги, ставя их на место

напротив, хотя идеально помещался.

Мы останавливались на каждой станции по пути, и я успевала рассмотреть пейзаж,

где менялись торговые центры и обычные магазины. Я видела, что приближаюсь к месту,

где отдельно стояли офисы начинающих фирм.

Поезд полтора часа ехал до конца города. Я вышла на платформу и поежилась. Я

отвязала кофту от пояса и надела. Здесь была другая погода. Другие правила.

Я огляделась, ориентируясь под серым небом города. Если я попаду на юг, то

окажусь в районе СоМа, который должен был состоять из многоквартирных домов и

офисов. Если уйду слишком далеко на восток по улицам, попаду к воде, где находился

паром.

Много автобусов ехало в одну сторону, я не помнила номера маршрутов. Я сдалась и

поступила как всегда. Последовала за старыми китайцами. Я забралась в автобус, где

было много пассажиров с пакетами, и устроилась там.

Общественный транспорт был адом. Ни один автобус не едет так медленно, как в

китайском районе. Я была уверена, что, если посадить семечко в начале пути, к концу оно

прорастет.

Автобус, в котором я была, ехал мимо офисов риелторов, разных магазинов и жутких

закусочных с дим сам. У ярко-зеленого маленького парка мы повернули на запад в

прямом и переносном смысле.

Вместо магазинов с чаем с пузырьками там были кафе, где подавали латте в чашках.

Там были витрины с разными манекенами. Маленькие собачки. Коляски. «Аллилуя»

(песня, нечто новое здесь).

И там было пространство. Личное пространство, где можно было дышать. На

дорогах и в квартирах. Я не знала, нужно ли мне было столько пространства, но я была

уверена, что сначала получу его, а потом решу.

Кстати, моя остановка. Я выбралась из автобуса на дорожку, на медной табличке

значилось: «Консультации по приему. Сильверлайн».

В фойе на втором этаже я села на кресло для ожидания, окруженное горшками с

бамбуком. Мебель была белой. Стены были белыми. Я старалась не слушать тихо

играющие инди-рок и R&B, нацеленные на мое поколение.

Дверь открылась, и вышла не Анна. Это была девушка моего возраста, тоже

клиентка. Я сразу поняла, что она собраннее меня. Я не про свой вид, хотя это тоже. Она

несла себя с такой уверенностью, что над ее головой должна была висеть табличка: «Меня

все хотят».

Ее прием закончился, и кто-то явно не следил за часами. С этим Анне еще нужно

было работать. Мой прием всегда отодвигался из-за пяти минут неловкой болтовни.

– Привет, – девушка мило покраснела. Она закинула рюкзак на спину, показав

нашивки «Habitat for Humanity» и «Amnesty International». Мне до нее было далеко. Во что

я играла? – Говорить с Анной весело, но страшно, – сказала я, пытаясь начать разговор.

Она даже не вела себя злобно со мной. Мне хотелось, чтобы она убрала свои

очаровательные кудри под берет и ушла раньше, чем я встану с кресла.

– Джини, – сказала Анна, ворвавшись в комнату. – Прости, милая. Заходи, еще не