Текст книги "Эпическое крушение Джини Ло (ЛП)"
Автор книги: Ф Ц Йи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
и Андру по очереди, но я так уже навредила ему, что он мог менять лишь половину лица,
что портило иллюзию.
Я не прекращала. Я била его еще сильнее. Мне нужно было вбить в него понимание,
послание. Его нужно было бить вечно, до конца времени.
Вдруг Макака перестал быть плотным, и моя рука вонзилась в землю по локоть. Я
била бы и по облаку чернил, что показывало, что его больше нет, но Квентин поймал
меня.
– Джини, хватит!
Я оттолкнула Квентина и искала, что еще ударить. Глаза все еще работали плохо,
потому что вдруг под деревом оказались Юни и Андру без сознания. Я не видела их там
раньше.
При виде подруги я рухнула на четвереньки, и меня стошнило на землю подо мной.
– Что с тобой? – сказал Квентин. – У Макаки были чары, что включались при твоем
нападении на него! Я едва их спас! Ты подвергла ее большей опасности сегодня!
Я села на пятки и обхватила ребра, пока боль не унялась. Обвинение Квентина не
было и половиной страданий.
Шестиухая макака обладал силой короля обезьян, он знал, как нейтрализовать мой
истинный взгляд. Потому он мог идеально влиться. Кто-то отправил его, чтобы навредить
лично мне.
Как можно было глупо думать, что демоны просто будут ждать в своих логовах, пока
я не приду убивать их? Что они не будут охотиться на меня и тех, кто мне дорог, в ответ?
Юни была в опасности с момента, как мне выпала эта роль, как только приняла, что я –
Рюи цзиньгу бан. Моя первая и самая большая ошибка.
Я подняла голову и увидела, что Квентин скривил пальцы для чар. Его ладони легли
на голову Юни.
– Стой! – завизжала я.
Пульс энергии вылетел из его рук, глаза Юни закатились под веками, словно она
спала. Это было так похоже на человека на электрическом стуле, что я запаниковала и
бросилась между ними.
– Это чары забвения! – сказал Квентин, когда я оттолкнула его. – Она видела
слишком много! Если я не продолжу колдовать, она вспомнит, что Макака украл ее, а я
использовал магию!
– Не делай этого! – после всего случившегося сегодня я не могла вынести колдовство
на Юни. Я боялась, что она проснется и не узнает меня или, что даже хуже, себя. – Убери
это! Верни все!
– Джини, на это нет времени! – Квентин повернулся к Андру и подхватил парня
крупнее себя с удивительной нежностью. – Он умирает, потому что надышался дыма!
Нужно отправить его в больницу, или ему конец!
32
Я вернулась домой со школы рано пятый день подряд. Но с понедельника
тренировки волейбольной команды должны были возобновиться.
Я бросила сумку на стойку. Мама стояла у плиты. Я пыталась говорить с ней чаще, я
видела, что это ей нравится, хоть это заканчивалось нашими колкостями.
– Что на ужин? – спросила я.
Она не ответила.
– Ты злишься из-за чего-то? – я не могла понять, почему. Я заглянула ей в лицо.
Оно было неподвижным. Щепотка соли застыла в воздухе между ее пальцами и
кастрюлей. Сама кастрюлька сгорела бы, но пузырьки застыли под поверхностью, не
двигаясь.
– Что вам надо? – рявкнула я, развернулась и увидела Гуаньинь, сидящую на
лестнице.
– Поговорить.
Я огляделась, чтобы понять, сколько пространства она исказила.
– Я не хочу, чтобы вы так делали с моей мамой, – рявкнула я. – Не колдуйте на нее.
– Ты знаешь, что это не вредит ей.
– Я сказала: не трогайте мою маму!
Гауньинь нахмурилась.
– Тогда нам нужно пройтись.
* * *
Я могла притворяться, что мы идем в городскую библиотеку. Это был длинный путь,
по нему мы с Квентином шли, когда показался демон-король смятения. Реальность была
петлей бесконечности.
– Квентин сказал, что ты с ним не разговариваешь, – сказала Гуаньинь.
Я наступила на засохшие опавшие листья. Давить их хрупкие формы было приятно.
Я разрушала формы, которые больше не появятся.
– Может, ты решила, что вы будете продвигаться быстрее по отдельности. Я не
советую. Вы всегда были хорошей командой.
Я молчала.
Гуаньинь закрыла глаза, доверяя, что я не сброшу ее в овраг.
– Мне жаль, что так случилось с твоими друзьями.
– Да? – я застыла. – Тогда, может, стоило заняться этим.
– Прости, я была занята большей картиной, – сказала она ядовитее, чем раньше. – Я
понимала, что Юни не пострадала. А Андру чудом выздоровел в больнице. Тут я помогла,
кстати.
– Ох, спасибо! – закричала я. – Хоть это вы сделали после того, как чуть не убили их!
– Джини, я не учла, что яогуай с правильными навыками может скопировать
Квентина так, что его не заметят чары. Ты злишься за то, что и я могу ошибиться?
– Нет, я злюсь на вашу ложь! Вы и Эрлан Шень сказали, что я буду охотиться на
демонов. Но это не так, да? Демон-король смятения и Рыжий лев застигли нас с
Квентином врасплох. Байгуцзинь и Стоглазый демон-лорд были ловушками. Красный
ребенок, наверное, смотрит на меня и смеется!
Это я поняла сама, но так я вела себя, когда злилась. Переводила вину на других.
– Я не охотник! – сказала я. – И не была. Демоны охотятся на меня. И вы им
позволяете!
Гуаньинь не перечила. Она стояла смиренно и непоколебимо, ждала, пока я закончу.
Я почти закончила.
– Я ухожу, – сказала я. – Хватит. Знаете, что показал Макака? Что я ужасна, что я не
отношусь ко всем в равной степени. Что у меня есть те люди, что мне дороги, и
незнакомцы, которые могут оказаться едой демона. Я не буду рисковать друзьями и
семьей.
Я не сказала вслух того, что было еще хуже. Что и у любимых людей были свои
ранги. Во время столкновения с Макакой, пожара в школе, я не подумала об Андру. Если
бы я помогла вынести учителя, если бы подумала о нем в лесу, он мог бы не оказаться при
смерти.
Я могла оправдать себя паникой за Юни, но я все равно сделала выбор. Я была себе
отвратительна.
– Я не как вы, – сказала я Гуаньинь. Мой гнев уже догорел, и в пустоту проникла
усталость. – Я не могу защищать мир. Я не могу даже защитить свой город, куда там до
штата? Вам нужно найти кого-то другого. Может, где-то есть реинкарнация Сянзаня, и он
не никак поймет, почему вы не появляетесь.
Гуаньинь скрестила руки и затихла, медленно постукивая ногой. Я смотрела, как
тревога морщит ее лоб. Она выглядела даже красивее так, ангел, переживающий, как
отправить своего агнца на путь истины.
Когда она открыла рот, я приготовилась к речи, что я ошибаюсь, как я вообще могу
так поступать. Резкие слова, которыми она пользовалась, чтобы убедить меня в начале.
– Ого, Джини, – сказала она. – Я и не думала, что ты такая жалкая трусиха.
Подлость не подходила милому голосу богини. Ее слова казались грубыми. Она
давно этим не пользовалась.
– Опасность была близко, – сказала она. – Подумаешь. Ты знаешь, что понимаешь за
сотни лет страданий мира? Опасность всегда близко. И победу нужно выгрызать.
Я не могла поверить ушам.
– Когда все идет успешно, люди зовут себя удачливыми и идут дальше, – сказала
Гуаньинь. – А ты жалеешь себя. Как не стыдно.
– Серьезно? – закричала я. – Вы знаете, что могло случиться в тот день?!
– Я слышу каждую секунду каждого дня каждого года страдания миллиардов душ. Я
знаю, что могло случиться, знаю о смерти и страданиях. Я не впечатлена твоим стыдом,
Джини. Или твоей любовью к друзьям. Ты хочешь показать мне, как они много значат для
тебя. Но мне просто все равно. Знаешь, что это для меня? – сказала она. – Игра в числа.
Может, стоило объяснить это сразу. Дело в количестве. Не в чувствах.
Гуаньинь шагнула ближе, и я с трудом не сжалась в комок от ее присутствия.
– Я пожертвовала шансом покинуть Небеса и Землю, – сказала она. – Оставила
Просветление. Представляешь? Величайшее достижение. И я оставила его, потому что
один – это маленькое число, так ведь?
Она стояла вплотную ко мне.
– Я продолжала, потому что могла помочь хоть нескольким людям из миллиардов. А
ты! Пугаться, потому что до тебя дошло, что плита горячая, ножницы острые, и кто-то
может пострадать! Если бы я была такой слабой, как ты, я бы и минуты не пробыла
Бодхисаттвой.
Богиня отвела с отвращением взгляд от меня. Ее челюсть зло дергалась.
Я не была готова к такой атаке. Я думала, что Гуаньинь поможет мне, как другим
своим подданным. Я думала, ее работа – разобраться с моими надеждами и страхами. А
она посчитала страдания и решила, что я – рычаг для максимальных результатов.
Я с трудом проглотила ком в горле.
– С Сянзанем вы тоже так говорили?
Гуаньинь фыркнула.
– Мне не пришлось. Сянзань был тряпкой, он не столкнулся в пути с тяжелым
выбором. Он и не рисковал никем.
Она сказала это с уверенностью, это она знала. Если она и не говорила так раньше,
она много раз так думала.
– Не смей сравнивать себя с Сянзанем, – давила Гуаньинь. – Люди как Сянзань и
Нефритовый император могут делать то, что хотят. Такие, как мы с тобой, – нет.
– Как это понимать?
– Сянзань мог пройти по континенту и стать святым. Нефритовый император сидит и
не слушает крики мира о помощи. Мы с тобой не свободны. У нас есть долг.
– Как у кого? – я видела лишь одну разницу между Нефритовым императором и
Сянзанем и между мной и Гуаньинь. – Долг как у кого?
Она подняла ладони, в такой позе она была статуей, которой поклонялись. Она
пожала плечами.
– Как у созданий с большой силой, – сказала она.
Мы смотрели друг на друга вечность. Может, Гуаньинь не понимала. Или слишком
хорошо понимала.
Богиня первой заговорила.
– Я дам тебе время, чтобы возобновить охоту, а пока буду защищать город сама, -
сказала она. – Ты не знаешь, что это будет стоить мне среди богов, и никогда не узнаешь.
Но у тебя будет на одну заботу меньше.
Я не показала, как была рада слышать это. Я решила задать вопрос, что был в моей
голове какое-то время. Может, другого шанса не будет.
– Красный ребенок выпустил этих демонов? Или это вы снова отдали карму по
ошибке, чтобы показать, где они могут сами покинуть ад? – это объяснило бы ее
стремление закончить задание. Возможно, я исправляла ее ошибку.
– Прошу, – сказала Гуаньинь. – В этом все на Небесах сразу обвинили меня. Я
совершила ошибку раньше, думая, что амнистия для приговоренных к аду будет хорошим
экспериментом, и я по сей день страдаю от последствий.
– Сами виноваты.
– Каждое сильное существо может отдать карму. Эрлан Шень может. Нефритовый
император может. Только я решилась рискнуть.
Уголок ее рта приподнялся.
– Но все в небесном пантеоне думают, что все это по моей вине, – сказала Гуаньинь. –
«Эта дурочка была слишком мягкой с Красным ребенком! Чем она думала, помещая
опасного демона на остров, а не в ад, где ему и место?»
– Вы думали, что пленить его в аду бесполезно, если он так легко может сбежать, -
ответила я за нее. – Вы хотели уменьшить вред от него, а не наказать. Вы поместили его
на остров посреди Небесного океана, потому что это хорошая тюрьма для огненного
демона. Вы сами следили за ним, потому что остальные боялись.
Гуаньинь улыбнулась, гордясь, что я поняла.
– Вот моя умная девочка.
Разговор близился к концу. Я не хотела, чтобы она ушла спокойной.
– Знаете, вы могли бы положить конец насмешкам других богов, сменив
Нефритового императора, – сказала я. – Сев на Трон дракона Небес.
Она потрясенно смотрела на меня. Я говорила о заговоре.
– Но это я сочиняю, – продолжила я. – Вы же знаете свое место, да?
Гуаньинь моргнула, а потом рассмеялась. Так, что держалась за бока. Голос был
хриплым, как при жестоких нотках.
– Ох, – сказала она, закончив. – Еще раз так будешь меня провоцировать, я шлепну
тебя по губам.
Она вытерла слезу с глаза и улыбнулась, лицо стало спокойным.
– А потом превращу тебя в сверчка.
33
Может, я грубо спорила с Гуаньинь, но, казалось, я чудом выжила. Я понимала,
почему Квентин побаивался злить ее.
Я была рада, что она какое-то время не показывалась. Я подозревала, что богиня
задумывала следующий ход, раз ее посыльная сбилась с пути.
Несмотря на свои слова, я не вышла из игры полностью. После случившегося с Юни
и Андру я просто перешла в защиту. Гуаньинь, может, и окружила Санта-Фиренцу чарами
защиты, но она не была непобедимой. Где-то еще бродили больше девяноста демонов, и я
не собиралась никого подпускать близко.
Я использовала истинный взгляд в школе, пока не уставала, стараясь уследить за
появлением яогуаев. Потом я следила только на переменах, иначе не хватало сил на
поиски ночью.
Я не спала, пока глаза чуть не вываливались, разглядывая, сколько могла. Без
высоты, которую обеспечивал прыжком Квентин, я уже не могла покрывать большое
пространство. Я начала ощущать себя маяком, бросала лучи в бесконечное море.
В перерывах между слежкой я занималась эссе для колледжа. Если я не могу спать от
вины и страха, я хоть буду продуктивной.
Я писала в сонном состоянии глубоко ночью. Наверное, это повлияло на сочинение,
потому что я намеренно я бы ничего так не придумала.
Я правила и правила эссе. По совету из блога я задавала себе вопросы в голове,
судила эссе суровыми голосами. Я даже пыталась смотреть на страницу истинным
зрением, но увидела лишь, как еноты едят мусор во дворе.
Я не могла стараться зря. Иначе я впустую потратила столько сил.
* * *
Наступил конец месяца. Я спустилась по лестнице, собираясь поехать к Анне.
– Погоди, – сказала мама, когда я миновала ее. – Ты пойдешь к ней так?
Я растерянно похлопала по себе. Моя одежда была в порядке. Она не возражала
раньше из-за того, как я видела.
А потом я поняла. Я какое-то время не видела Квентина, и мои глаза теперь были
золотыми. Фу. И я «ходила в линзах» все время перед мамой.
– Я, кхм, сниму их, – сказала я. – Почему ты не сказала раньше?
– Ты в таком возрасте, – она с горечью скривилась. – Я не могу тебе все запрещать.
Даже если ты хочешь выглядеть как дешевая девочка из Интернета.
Я смотрела секунду на маму, а потом крепко обняла ее.
– Но если ты покрасишь волосы, я выброшу тебя из дома, – пробормотала она в мое
плечо.
* * *
Мое колено подпрыгивало, я боялась, что Анна ощущала это. Я не могла прекратить.
Я нервничала.
Она уже потратила на чтение больше времени, чем обычно. Новый рекорд. Кей-Сонг
гордился бы.
Анна открыла рот. Я замерла, боясь худшего.
А она рассмеялась.
– Джини, это весело, – сказала она. – Я и не знала, что ты можешь быть такой
смешной.
Ох. Моя надежда порастала, как ромашки весной. Готовые к ветру, все равно
растущие.
– Я, кхм, сделала, как вы говорили, сосредоточилась на своих мыслях. Я не
перегнула?
– Нет. Особенно хороша часть о твоих родителях. Твой стиль улучшился. Это было
бы приятно прочесть любому.
Ого.
Я сделала это. Я одолела этот барьер. Я попала в их клуб, даже если меня впустили
по ошибке.
Я боролась с желанием убежать на улицу и устроить праздник со всеми прохожими.
– Спасибо, – сказала я. – Думаю, меня смогут взять в журнал в «Гарварде».
Мою шутку Анна не оценила. Она разочаровалась, словно хотела задержать счастье.
– Мы… должны поговорить об этом, – сказала она, убирая бумаги в сторону.
Я не знала, как далеко она убрала мои сочинения. Если бы она оставила их ближе к
своему локтю, я бы притворилась, что все в порядке.
– Джини, я пошла немного не по правилам. Я связалась с… в общем, я поговорила с
тем, кто принимает решение, скажем так.
Ох. Она ходила просить за меня. Ходила просить. У нее были связи. И я думала, что
получу от нее только совет выражать себя.
– Я не говорила конкретно о тебе или ком-то еще, – сказала она, – но смогла описать
твой сценарий, потому что он схож со многими поступающими. И тут проблема. Судя по
разговору, нам нужно подправить ожидания.
Она вела себя как ведущая программы. Музыка должна была подвести к рекламе,
после которой она вынесет вердикт. «Выше! – бодро скажет она. – Нам нужно целиться
даже выше, ты так сильна! Есть тайный крутой университет на луне!».
– Н-не понимаю. Что за проблема? Мои оценки? Они идеальны.
– Да, – сказала она. – Как у многих учеников их хороших школ. Ты хорошо пишешь,
как и они. В том-то и дело, Джини. Потому я смогла говорить о тебе анонимно, потому
что таких поступающих много.
Пол кружился под моими ногами. Я была заворожена.
– Колледжи смотрят и на географическое разнообразие, и ты в одном из самых
больших прудов, – сказала Анна. – Это повлияет на твои шансы поступления.
– Понимаю, – сказала я. – Вам сказали, что они собираются принимать ограниченное
число китайцев из Бей.
Анна скривилась.
– Джини, я не это говорила.
Это, даже если она не знала.
Я не винила Анну. Я даже не винила колледжи. В моей школе было полно учеников.
И все пытались выбиться выше. Мы были как тараканы, нас становилось только больше.
Я не хотела быть рядом со своим видом, как не хотели и колледжи.
Я сделала все, чтобы объявить о себе. Но это не имело значения. Все было в числах,
и эта игра была не в мою пользу.
– Хотелось бы сообщить хорошую новость, – сказала Анна. – Я связалась со своим
прежним офисом, ведь я вижу, как ты хочешь поступить. Но мой долг – помочь тебе
сделать правильный выбор, а не спешный. Тебе нужны финансы. Те вузы, что выбрала ты,
не дают стипендию спортсменам или отличникам. Нам нужно подбирать что-то,
основываясь на этом.
Я закрыла глаза.
– Недосягаемо, – сказала я. – Иронично, если учесть, что я делала руки длиннее этой
комнаты.
– Эта комната не так велика, – ответила она.
Я встала.
– Колледжам нравятся студенты, что бывали в мире? У меня есть опыт. Я прошла от
Чанъаня до Горы стервятников, чтобы вернуть сутры. Всего за пару лет.
– Это было давно. Миллионы туристов с тех пор совершили тот же путь. С селфи.
– Поговорим о работе волонтером! – я вскочила на стол Анны и стукнула кулаками
по груди. – Я боролась с чистым злом! Вы понимаете? С людоедами! Около двадцати!
Анна посмотрела на меня и вдохнула сквозь зубы.
– Прости. Но стипендия Ван Хельсингу дается за тридцать демонов.
* * *
Я вернулась не сразу. Я открыла глаза.
И сразу увидела, как Анна с сочувствием похлопывает меня по руке.
– Знаю, больно слышать это, но нам нужно обсудить это. Обсудить заведения, что
больше опираются на спорт. Есть много подходящих колледжей. И многие здесь, в Бэй.
И жить так же, как сейчас. Не двигаться вперед. Быть под Млечным путем.
– Я смогу жить дома, а не в общежитии, – сказала я, голос подрагивал. – Сэкономлю.
Анна чуть не похвалила меня, но увидела мои глаза. Она сжала мою руку. Я не могла
поверить, как ошибалась насчет нее. Какой доброй она была в душе.
– Думаю, на сегодня хватит, – сказала я, задыхаясь. – Даже если сессия не закончена.
Мне… пора.
– Конечно, милая. Мы назначим время, я освобожу еще полчаса для этого в
следующем месяце.
Я кивнула и вышла из ее двери.
Милая. Это звучало так жалко.
* * *
Квентин ждал меня у офиса Анны. Я не просила его прийти, но он был здесь. Люди
обходили нас, будто мы были камнями в реке.
– Когда я напал на Небеса, – сказал он, словно так и начинали разговор, – когда ты
была в моих руках, и мы вместе пробили дверь в тронный зал Громового дворца – самый
мощный барьер во вселенной, который стал щепками и пылью – со мной произошло кое-
что забавное.
Забавные вещи по пути к Драконьему трону. Точка кипения была близко.
– Хранители врат пару секунд решают, открывать для тебя врата или нет, – сказал он.
– И если они решат, что тебя не пустят, их не переубедить. На это уходит пара секунд. Но,
когда они приняли решение, они непоколебимы. Они никогда не откроют врата. Ты
можешь гореть, а у них будет вода, но они не откроют врата. Они могут голодать, а у тебя
будет еда, но они не откроют врата.
Квентин почесал затылок, смущенный раскрытием, что он не был безумным
берсерком, как его рисовали в истории.
– Я перестал размахивать в одном ударе от разбивания дверей на другой стороне, в
шаге от становления Королем Небес, – сказал он. – Я сел на пол и ждал Будду. Я
терпеливо и очень долго ждал. А потом он прибыл, и я забрался на его руку, и он
проделал трюк с горой.
История была неплохой. Но я хотела другую.
– Как я умерла? – сказала я.
– А?
– Как я умерла? Когда я была Рюи цзиньгу бан?
Квентин не хотел рассказывать раньше, но знал, что сейчас лучше не отказывать. Он
глубоко вдохнул, словно его нужно было успокаивать.
– Ты не умерла, – сказал он. – Ты ушла. Я проснулся однажды, а тебя не было рядом.
Ты забрала всю карму, которую заслужила за сотни лет сражения со злом и спасения
жизней, и рискнула в попытке стать человеком. Я не знаю, как. Не было гарантии, что это
сработает. Ты могла ступить в Пустоту и оказаться в аду или хуже. Ты могла исчезнуть.
Но ты так сильно хотела уйти вперед. Тебе не нравилось быть на месте.
Глаза горели так, как еще никогда не было. Я подвела старую себя. После
сложностей Рюи цзиньгу бан стерла себя, чтобы стать чем-то новым, а я подвела ее, один
раз ударившись о стену.
– Тебе нужно вернуться на Небеса, – сказала я Квентину.
– Зачем?
– Посидеть там, подождать восемьдесят, девяносто дней.
– Но тогда ты…
– Знаю. Если ты так сделаешь, я состарюсь и умру за это время. Каждый день на
Небесах – год на Земле, да? Подожди три месяца на Небесах. Не так много. Я умру как
человек и, может, вернусь как посох. Тебе нужно было так и поступить, – продолжила я. –
Не приходить на Землю. Мы – магниты для демонов, когда мы вместе, становится хуже.
Уходи и дай мне прожить эту жизнь.
Я знала, сколько боли будет в глазах Квентина, когда говорила это. И я ужасно
позволила ему уйти без слов.
34
Я смотрела на папу в окно спортзала, он насвистывал и чистил скамейки. Он не знал,
что я была там. Пару недель назад, я бы назвала его рыбой в аквариуме, но теперь
понимала, что это не так.
Он заслужил право жить вот так мирно. Он рисковал так, как не поймет спортсмен,
за которым он убирал. Отец вытянул палец, и его могли откусить, но он понимал рамки.
А его дочь, ходившая в школу на его скудные деньги, носившая вещи, что он
надевал на нее, думала, что сможет просто подняться на Небеса на облаке правил,
которым следовала.
Я винила его в самоуверенности. Я думала, что была лучше него. Но он хотя бы сжал
свою слепоту в кулаках и пошел пробивать свой путь. Я не была такой смелой.
На миг папа поднял голову, словно ощутил меня. Но в зал вошел клиент, юноша в
дорогого вида спортивном костюме, и поздоровался с ним. Они, такие разные люди,
общались, изображая травмы плеча.
Я развернулась и ушла.
* * *
Мне нужно было убить время, и я пошла в парк.
Погода была хорошей, и там было полно греющихся на солнце людей с вином. Они
стали ковром привлекательных тел на траве, порой они задевали друг друга локтями,
проверяя.
Я села у дерева сзади. В тени было прохладно, узлы на корнях давили на мои бедра.
Я не заслужила удобство.
Я ощущала себя старой. Старее всех вокруг мня, хоть это было не правдой. Они
были чуть старшей двадцати. Они выглядели неплохо. И только люди с большой
зарплатой могли снимать жилье неподалеку. Акценты, что я слышала с ветром, были не
местными.
Я ради этого и боролась. Я хотела хорошее образование и работу, да? И эти люди
получили и то, и другое. Они отдыхали тут в солнечную субботу. Где-то среди них было
мое покрывало. Мое место, моя награда.
– Вы не сражались с тем, чем билась я, – сказала я громко. – Вы не видели, что я
видела.
Я могла сказать о демонах. Никто не слушал, да и никто не обратил бы внимания.
Я заметила высокого красивого мужчину, идущего ко мне сквозь толпу. Он был в
спортивной одежде и сандалиях, как половина лежащих на траве, но он выглядел намного
лучше них. Он подобрался близко и снял солнцезащитные очки.
– Так и думал, что это ты, – сказал Эрлан Шень.
Его я не ждала.
– Что вы здесь делаете?
Он показал банку в коричневом мешке, потряс ею.
– Выпиваю.
Этого я не ожидала услышать. Он увидел мое смятение, потому что рассмеялся и сел
рядом со мной.
– На Небесах Персиковый банкет, – сказал он. – Много доступного вина. Но я не
люблю праздники, не хочу напиваться перед другими богами. И я нахожу в это время
подходящие места на Земле и пробую человеческую выпивку. Я был в баре на улице, но
ощутил твое присутствие неподалеку.
– Один напиток Небес сравнится с тремястами шестьюдесятью пятью человеческими
коктейлями?
– Обмен для алкоголя – бинарный логарифм, так что тысяча двадцать восемь, – сказал
он. – Это шестьсот тринадцатый.
Я фыркнула. Он был не лучше меня.
– Кстати, – он помахал банкой. – Я не справился со всеми данными тебе обещаниями.
– Обещание было только одно. Дядя не позволит помочь с оставшимися демонами?
– Ага. Отказался обсуждать тему на празднике, сказал, что, если я продолжу, выкажу
неуважение. И покажу другим богам нехватку почтительности.
Эрлан Шень поднял напиток в тосте.
– За чувствительность старших, – сказал он. – Самых важных и хрупких сокровищ
вселенной. Пусть мы сломаем спины, защищая их.
– Ага.
Мы смотрели, как недавно повзрослевшие люди лежат на траве. Многие из них,
наверное, звонили родителям не чаще раза в месяц.
– Я не спросил, что ты здесь делаешь, – сказал он. – Ты не живешь в этом городе. И
твое лицо напоминало смерть, когда я тебя увидел.
– О, спасибо, – ответила я. – Я смотрела в будущее.
– Что ты видела?
– Что уберечь любимых навеки я могу только самопожертвованием, – сказала я. – Я
все спланировала. Я буду сидеть на вершине купола и сиять в небе, как делала, когда была
в сокровищнице Ао Гуаня. Это соберет маяком всех яоугаев. Колокольчик на ужин. Я
сражусь со всеми сразу, – продолжала я. – В стиле короля горы. Если я не смогу одолеть
всех, заберу с собой как можно больше.
– Неплохой план. Ты знаешь, как сиять Небесным светом?
– Нет. Я разберусь с этим. А вы не пытаетесь меня отговорить.
– Порой размах в поступках необходим. Но, если ты собираешься погибать…
Он отклонился на локтях.
– Я, как бессмертный с множеством вечностей для радости, советую тебе, жалкой
букашке, что живет не дольше горения свечи, повеселиться перед смертью.
Я смогла лишь рассмеяться от его жестокой честности.
– Потому я и выбрала ближайший национальный парк, – сказала я. – Я еще тут не
была.
– Что еще ты хочешь сделать?
– Было бы круто остановить преступление. Как супергерой. Обычное, человеческое
преступление. Не знаю, почему, но яогуаи не считаются.
– Конечно, нет. Тебе нужна смена ритма. Что-то еще?
– Я хочу что-то разрушить.
Он опешил от того, как быстро я сказала это. И от искренности.
– Я хочу сорваться и разгромить что-нибудь, – сказала я. – Не знаю, что. Не здание,
чтобы навредить кому-то. Может, камень. Хотя некоторым он, может, был полезен как
отметка границы. Так что в парке так делать нельзя. Нужно идти в каменоломню.
– Ты… обдумывала это, да?
– Ага, это не желание Рюи цзиньгу бан. Это чистая Джини.
– Знаешь, где можно разгуляться с силами? – спросил он. – Небеса.
– Уверена, другие боги обрадуются, ведь я и в прошлый раз там устроила бардак.
– Я серьезно, – сказал он. – Там много священных гор, которые никто не использует.
Места ужасно много, так что одну частичку можно сравнять.
Он сел и посмотрел на меня.
– Знаешь, что? Почему бы тебе не пойти со мной на Небеса? Как гость? Мы заглянем
вместе на Персиковый банкет. С тобой будет сносно. Если не хочешь, сможем устроить
погром. Будет весело.
– А как же разница во времени? Один день на Небесах, год моего отсутствия на
Земле.
– И что? – сказал Эрлан Шень. – Может, ты заслужила отдых. Семестр за границей. Я
тебе говорю, день на Небесах круче сотни лет на Земле. Земля – отстой.
Это было ужасно заманчиво. Земля часто меня расстраивала. Уйти от всего я и
хотела.
Я вздохнула. И все же…
– Не выйдет, – сказала я. – Мама будет…
– Чего о ней думать? – рявкнул Эрлан Шень.
Это было непривычной вспышкой. Я посмотрела на него, он тут же закрылся и
пожал плечами.
– Спасибо за предложение, – сказала я. – Но, думаю, я пас.
Я встала, чтобы уйти. Назад еще долго ехать на поезде, я уже опаздывала. Мама
будет злиться.
– Я быстро проверю яогуаев здесь и поеду домой.
– Погоди, – вдруг встревожился он. – Ты теперь просто используешь взгляд? Без
сигнала Гуаньинь?
– Паранойя в действии, – сказала я и надавила на висок.
Парк был чистым. Может, демоны грелись на солнце не в таких людных местах. Я
посмотрела на Эрлан Шеня, который словно смущался, что я видела его во всей
божественной красоте.
Не стоило. Пульсирующие волны энергии сбили бы меня на землю, но я привыкла к
такому с Квентином. Я улыбнулась ему.
– Кстати, – сказала я. – Квентин говорил, что мне опасно идти на Небеса. У вас есть
чары, что защитят меня?
Эрлан Шень молчал.
– Или он врал, что там опасно? Он сказал, что все человеческое во мне сгорит, но мог
лишь придумать отговорку, чтобы не брать меня туда.
Эрлан Шень молчал. Даже не буркнул.
Я нахмурилась.
Я говорила с ним не часто, но что-то было не так. Я пригляделась к Эрлан Шеню. На
боку, где был раньше духовный жар, было странное холодное пятно, словно он отдал
кому-то почку. Отдал часть своей божественности.
– Эй, – сказала я, игнорируя жжение в глазах. – Я задала вопрос. Как вы проведете
меня на Небеса живой? Я про Джини Ло, не по Рюи цзиньгу бан.
Эрлан Шень недовольно надул губы.
– Грубо задавать вопрос с истинным взглядом. Не хочешь выключить его? Ради
хороших манер?
– Нет.
– Тогда мне придется сказать правду, – сказал Эрлан Шень. – Я планировал твою
гибель.
* * *
Нет.
Этого не могло быть.
Я не хотела, чтобы так было.
– Стоило идти со мной, когда я предлагал, – сказал Эрлан Шень, его голос вдруг
наполнился ядом. – А не быть такой неприятной девчонкой. Людей можно взять на
Небеса, если они этого хотят. Не нужно шуметь.
Я пыталась сложить все в голове как можно быстрее. Зачем. Как. Где. Словно
решение загадки заставило бы опасность передо мной замереть.
Но, конечно, этого не случилось.
Я медленно сжала кулаки.
– Жаль разочаровывать, – сказала я. – Но я шуметь умею.
– Ты собираешься сражаться со мной?
– Думаю, это логично.
– Ты не понимаешь. Я не зря подошел к тебе в толпе.
Он указал на загорающих, словно мог рукой стереть их.
– Хочешь пожертвовать ими, чтобы не дать мне приз?
Я не отвечала. Я не видела нападающую магию бога или демона, но сейчас нельзя
было проверять, умеет ли Эрлан Шень метать молнии.
Я глубоко вдохнула.
– Кричи, если хочешь, – сказал он. – Плевать на то, знает ли Нефритовый император.
Ты уже никак не сможешь исправить ситуацию.
Я могла.
– НА МО ГУАНЬ СИ ИНЬ ПУ СА! – прокричала я, упав на колени. – Славлю самую
сострадательную и милосердную Бодхисаттва!
Глаза Эрлан Шеня расширились.
Только несколькие посмотрели в нашу сторону. Это же был город, люди часто
вопили в общественных местах, это не удивляло, как голуби всюду.
Но все же некоторые увидели, как Эрлан Шень пропадает в воздухе, поджав хвост.
Их потрясенные лица стали портретами. Все фрисби застыли в воздухе, зависли над
лугом, как НЛО. Собака застряла в прыжке с довольным видом.
Я поняла, что не видела прибытие Гуаньинь ни разу. Сияющий огненный шар рос в
двадцати футах над землей, так ребенок рисовал солнце в углу рисунка. Яркость факела
