Текст книги "Отрыв"

Автор книги: Эйвон Гейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Нет, – согласился Лейн. Он не улыбался, но Джаред чувствовал, что Лейн был близок к улыбке. – Иди отмечай, засранец. А я выгребу свой долбаный шкафчик.

– Как драматично. – Джаред опять его поцеловал. – Эй, Лейн?

– Слишком рано для того, что ты собрался сказать, Шор.

– Нет, – на миг посерьезнев, ответил Джаред. – Не рано. На самом деле, давно пора. Но я люблю тебя. Как думаешь, ты сможешь завтра найти место, где мы могли бы побыть одни несколько часов?

– Считать, что после сэйва крагой ты сможешь перепихнуться, большая ошибка, – горячо и натянуто откликнулся Лейн, хотя им обоим было ясно, что он шутил. – Да. Все нормально. К тому моменту злость на себя самого пройдет. – Лейн мгновенно испугался.

– То есть на тебя. Злость на тебя пройдет.

– Быть хорошим игроком и капитаном не всегда означает выигрывать. А означает уметь проигрывать. И дать своей команде понять, что проигрыш тебя огорчает. Поверь, Лейн, спорт станет совершенно другим, когда ты перестанешь возбуждаться от выигрышей.

– Может, избавишь меня от ветеранской мудрости? – Лейн вновь прильнул ближе.

– Конечно. Но позволь мне кое – что сказать, сосунок. – Лейн злобно на него глянул, а Джаред его поцеловал. – Ты не играл в моей команде и не был моим капитаном. Но ты научил меня, как заново полюбить игру. Ты показал мне, что вполне нормально думать о себе и верить, что я умею не только махать кулаками. Ты вернул мне то, что даже не казалось потерянным.

– Хочешь сказать, я сам виноват в твоем крутом сэйве?

– Было круто, да? – согласился Джаред, будучи не в состоянии промолчать. Он улыбнулся и поцеловал Лейна. – Помнишь, ты сказал мне, что подождешь, чтоб выслушать мою историю? Я хочу ее рассказать, потому что теперь готов. Казалось, я и раньше был готов, но, наверно, мне нужно было быть готовым по – настоящему.

– Пошел на хер, – буркнул Лейн, но кивнул, и Джаред заметил легкий намек на улыбку. – Иди отмечай победу со своими отморозками. А еще передай Аарону, что скорее замерзнет ад, чем я возьму его член в рот. Хотя я мог бы ему передернуть. Если б он напился, а ты был бы не против. Он похож на оборотня.

– Передам. – Джаред замер и наблюдал, как Лейн выпрямил плечи, как побежденный генерал. – Но я бы остался, если б ты захотел.

Лейн вроде бы задумался, но потом покачал головой.

– Иди развлекайся, Шор. Так сделал бы я, оказавшись на твоем месте. Как бы я оттянулся. Выпил бы, наверно, три – четыре «Доктора Пеппера». – После дня рождения Лейн отказался от алкоголя, найдя похмелье отвратительным.

Шутка означала, что он будет в порядке, но по – другому и быть не могло. Игра не разлучит их. Джаред еще раз его поцеловал, а потом произнес:

– Я расскажу тебе свою историю, и знаешь, что ты сделаешь после?

– Разревусь? – Лейн вопросительно на него глядел. – История из такой категории?

– Раньше да, но сейчас нет. – Джаред приник ближе и, понизив голос, проговорил Лейну в ухо: – Ты меня трахнешь.

И он ушел с командой отмечать и напиваться, и снова и снова пересматривать свой сэйв и праздновать свое геройство.

Глава 9

К двум часам следующего дня Лейн почти пережил проигрыш «Си Сторм».

Несколько товарищей по команде прислали ему сообщения с извинениями за обидные слова в адрес Джареда, сказанные до и после игры. Лейн же отправил в ответ:

«Поверьте, я не возражаю. А чуть позже даже кое – что использую», а потом отправился на пробежку по пляжу. Затем поинтересовался у Райана, может ли он на несколько часов получить квартиру в свое распоряжение.

– Конечно. Я все равно поеду к Зоуи. У нее дома так чисто. – Райан выпучил глаза.

Из всей команды Райан быстрее всех забыл о поражении. В десять часов утра он уже узнавал, получится ли достать билеты на финал.

Позже Лейн заскочил к Райли, решил проведать друга и убедиться, что он был в порядке, хотя проигрыш не был виной Райли.

– Я не сумел быстро добраться до шайбы и перехватить, как сделал Джаред, – пояснил Лейн. Казалось, у Райли все было хорошо. Он был немного молчалив, но не слишком расстроен. Опять – таки, учитывая, что соседом Райли был Итан Кеннеди, даже Райан в сравнении с ним был тихоней.

Когда Итан только нарисовался, Лейну было на него плевать. Он посчитал, что тот станет в открытую негативно высказываться о гомосексуальности Лейна. Как оказалось, Лейн явно недооценил веселого татуированного Итана. Не только в плане отсутствия сложностей, но он также пообещал измордовать всех, у кого эти самые сложности возникнут.

Если кого – то в команде и смущала ориентация Лейна, никто не проронил ни слова.

Но у них вошло в привычку бормотать Лейну извинения и замолкать, если кто – то использовал слово «членосос». Капитан Лейн введет традицию неловких ситуаций в команде. Но именно Итан Кеннеди положил всему конец, после тренировки подошел к Лейну в раздевалке и произнес:

– Я слышал, нам нельзя рядом с тобой говорить слово «членосос», потому что ты сосешь член. Это глупо. Не то, что ты сосешь член, минет – это круто и всякое такое. Но на льду это слово для меня очень важно, Кортс.

– Знаю, – как всегда честно ответил Лейн. – Я не просил парней его не употреблять.

Думаю, они просто не хотят меня обидеть. Или что – то подобное. – Было приятно. Правда.

Но Лейн чувствовал себя аутсайдером, больше не вписывавшимся – видимо по общему признанию его отнесли к несовершеннолетним – в их спортивную манеру выражаться.

– Кого – нибудь напрягает, что капитан Кортэлл любит сосать члены? Типа по-настоящему? Кто – нибудь глуп настолько, чтоб считать, что из – за него он станет геем? А?

Меня бесят гомофобы, но я не могу играть в хоккей и не говорить «членосос».

Равносильно тому, что просить НАСА не говорить о космосе.

Лейн не понял сравнения Кеннеди, но промолчал, потому что товарищи по команде разглядывали друг друга.

– Всем плевать. Просто… что если он разозлится?

– Тогда он велит тебе захлопнуться. Что это еще за дерьмо? Думаете, ваш капитан не мужик и не сможет закрыть вам рот? После того, как он выступил с заявлением о своей гомосексуальности? Это непросто. Да что с вами такое? – Итан скрестил руки на груди и оглядел всех в помещении. – Ну? Проблемы? Можете сказать мне, и вмажу вам так сильно, что вы сумеете переступить через себя, мать вашу.

Все затихли. А, может, никто не захотел сознаваться новому чокнутому защитнику.

– Кортс, ты сможешь послать их куда подальше, если кто – то тебя обидит, так?

– Разумеется, – ответил Лейн. И теперь ему придется так и делать.

Команда вернулась к пустопорожнему трепу, и если б Лейн обязан был заговорить, он бы выдал: «Заткнитесь. Не можете придумать оскорбление в сторону геев получше?

Нет? Тогда вообще ими не пользуйтесь, вы смахиваете на идиотов». Но ему не пришлось.

Он поблагодарил Итана, а тот пожал плечами и очаровательно улыбнулся.

– Я серьезно, Кортс. Я не могу выходить вон туда и париться, кого называю членососом. Но я ни хрена не стану играть с кучкой гомофобных козлов. Подобное дерьмо рядом со мной не прокатит. Однажды я вмазал парню из моей команды, потому что он без конца использовал такие выражения. Я его предупреждал. Дважды. Так что я врежу любому ублюдку, который будет толкать тебе ересь, Кортс. Вот для чего я здесь.

– Спасибо, Кеннеди, – сказал Лейн, потом Кеннеди вышел, а Лейн смотрел ему вслед с растерянным выражением на лице.

Лейн, Кеннеди и Райли сыграли несколько игр в какой – то бестолковый шутер от первого лица и избегали разговоров о хоккее. Покинув квартиру своего друга, Лейн отправился в магазин закупить продукты, что заняло гораздо больше времени, чем должно было, потому что он никогда этим не занимался. Когда он вернулся, Джаред уже ждал его воздел входа в здание.

– Привет. Я уж решил, что ты сбежал, – проговорил Джаред, спускаясь по ступеням к нему навстречу.

Лейн не смотрел сейв Джареда, но стоило им встретиться, он тут же понял, что посмотрит. Не было смысла зацикливаться на игре. Она закончилась, и на этом все.

– Не. Я подумывал, но потом решил, что куда бы ни отправился, ты бросишься меня останавливать.

– Ха! – Джаред выглядел немного усталым – может, перетусовался – но похмельем вроде не страдал. – Пока ты не спросил. Нет. Я не напивался. Я был за рулем и повсюду возил парней. Точнее компанию пьяных дураков. Думаю, я предпочел бы проиграть.

– Нет. Я должен был заняться тем же, но все были опечалены. – Лейн протянул ему пакет из продуктового. – Подержи.

– Ты готовишь мне ужин? – Джаред заглянул в пакет. Он все еще носил бороду.

Утром Лейн побрился, что было единственным позитивном моментом в проигрыше, потому что стоило ему увидеть свое отражение, он всякий раз смущался. Борода не шла ему совершенно. До ужаса.

– Не – а. Ты готовишь мне ужин, а я буду лежать на диване. Потом я посмотрю твой дурацкий сэйв, но только дважды, и во время первого просмотра ты будешь молчать и не станешь комментировать. Затем я хочу выслушать твою историю, а после хочу тебя трахнуть. Я действительно этого хочу, а ты говорил, что можно.

– Ох, Лейн. – Джаред его поцеловал. – Ты самый лучший из известных мне лузеров.

Лейн укусил его за губу.

– Захлопнись. Если ты не выиграешь Кубок Келли, я тебя убью. Ты же в курсе, да?

– В курсе. – Из – за бороды Джаред был похож на викинга. Лейн находил это привлекательным, но сейчас не был готов сознаться. Может, после ужина.

Они съели ужин, и Лейн пересмотрел сэйв Джареда больше двух раз. К моменту третьего просмотра он хохотал над полнейшим изумлением на собственном лице, когда заметил, что Джаред держал в руке шайбу.

– Невероятно. Черт возьми! – Лейн поцеловал его. – А еще очень очень привлекательно. Или могло бы быть. Если б этот хватающий ртом воздух идиот, который гадает, куда подевался его гол, не был мной.

– Я нахожу этого хватающего ртом воздух идиота очень привлекательным, – весело заявил Джаред. – Но все было бы иначе, если б это был не ты.

Лейн разрешил ему посмотреть еще раз, но на этом все. Джаред принес упаковку пива, и Лейн нарушил свою клятву «я никогда больше не буду пить» и выпил бутылку. Он решил, что это было вполне приемлемо после поражения в чемпионате конференции. Но он сыграл в седьмой игре чемпионата в своем первом профессиональном сезоне, что его очень радовало.

А еще его радовал Джаред, который смотрелся сексуальным засранцем и был явно доволен собой. Лейну стало интересно, могут ли они пропустить историю и перейти к той части вечера, где занимаются сексом. Но Джаред уже начал говорить.

– В общем, причина, по которой я избегал отношений, как чумы, в моих первых – и единственных – отношениях. Мы познакомились, когда мне было девятнадцать, я учился на первом курсе в штате Феррис, где посещал колледж, чтоб играть в хоккей.

Лейн тут же открыл рот, чтоб задать вопрос, но Джаред покачал головой и нежно коснулся губ Лейна.

– Ш – ш–ш. Ненавижу эту историю и хочу как можно скорее ее закончить.

Лейн кивнул и дал ему продолжить.

– Мои родители абсолютно не интересовались хоккеем. Я уже говорил, да? Они люди умственного труда и считают спорт варварством. Меня отдали учиться играть в хоккей, лишь потому что мать меня поймала, когда я пытался впихнуть ноги в коньки сестры, чтоб отправиться играть в хоккей с соседскими мальчишками. Сестра брала уроки фигурного катания, и три раза из – за дурацких зубцов я почти сломал руку. Когда мне было пятнадцать, меня пригласили играть в команду из лиги развития. Ничего похожего на систему в Канаде, но, если американские дети хотят играть в большой лиге, именно так все и происходит. Или же хоккей в колледже. В общем, меня пригласили, но родители не отпустили из – за временных и денежных затрат, хотя мы могли себе это позволить. Они не хотели, чтоб я фокусировался на том, что было лишь хобби, и пропускал школу. Ты же знаешь, что мои родители никогда не видели, как я играю в хоккей? Ни разу.

– Прости, что? – Лейн не смог промолчать. – Ты… ты сказал «никогда»? В колледже или…?

– Нигде, – ответил Джаред, и Лейн издал испуганный звук.

– Нет? Ты и Райли. Его родители тоже не ходили на его матчи. Что не так с американцами? Не хочу здесь жить. – Лейн был так зол на родителей Джареда за то, что они отказались позволить сыну следовать за мечтой и никогда не видели, насколько он был хорош или насколько был счастлив или…

– Знаю. Все нормально, Лейн. Я рад, что из – за меня ты на них злишься, но мне удалось это пережить. Мысленно возвращаюсь назад, и если б я присоединился, меня бы выкинули. Или еще хуже: мне пришлось бы играть в защите, чего я делать не хотел, потому что, как говорилось ранее, все остальные именно этого и хотели. И вчера я осознал, что нет смысла сожалеть о том, что не сделано, и даже о том, что сделано. Тебе не известно, что было бы, поступи ты так или иначе.

– Э – э… – Лейн отпил пива. – Ладно. Наверно, продолжай. Я перестаю тебя понимать.

– Точно. Короче, я пытался справиться и играл в школе, и получил стипендию в штате Феррис. Еще меня приняли в Бостонский университет, но стипендии не хватило бы, чтоб оплатить полный срок обучения. И снова родители посчитали, что это будет ненужной тратой денег.

– Блин, да ну на хер, – гневно прошипел Лейн. – Покажи им вчерашний сэйв.

Посмотрим, будут ли они считать так же. Они вообще в курсе, кто такой Патрик Руа?

Улыбка Джареда была грустной.

– Нет. Мои родители ненавидели спорт, а мои друзья боготворили «Рэд Уингз», потому – то я и стал фанатом «Эвс». Между ними была ожесточенная борьба.

– Знаю, – глазея на него, сказал Лейн. – Я из Канады. Мы там все знаем про хоккей.

Значит, ты отправился в Феррис.

– Да. И все было нормально. Довольно хорошо, но не прекрасно. Я видел твои цифры, Лейн. Когда я был в твоем возрасте, у меня не было ничего подобного.

– Как и сейчас, – добавил Лейн. – Не вынуждай меня опять смотреть сэйв. Я все еще в режиме придурочного хоккеиста. Это пройдет.

Джаред улыбнулся.

– Знаю. Можно сказать, моими карьерными перспективами были четыре года в колледже. Существовала вероятность быть задрафтованным в АХЛ. Но если б я остался, скорее всего, все равно оказался бы там, где нахожусь сейчас. И я счастлив здесь, Лейн.

Правда. Ты не представляешь, что вчерашняя победа для меня значит, но… она была тем, чего я отчаянно хотел, но боялся получить. Если в этом есть смысл.

Лейн не торопился и вглядывался в Джареда – такого сильного, торжествующего и бородатого – и его едва заметные синяки, украшавшие кожу, будто боевые шрамы.

– Я в курсе, – очень тихо отозвался он. – Поверь.

Казалось, Джаред остался доволен и продолжил:

– Мне хотелось хоккейную карьеру, и все говорили мне… Ну, не то чтоб это было невозможно. Для того, чтоб просто что – то сказать, нужно было бы приложить слишком много усилий. В основном… все молчали. Все считали меня отличным игроком, отличным напарником. Никто не говорил: «Джаред играет не на пределе своих возможностей».

Никто вообще не говорил, что у меня есть потенциал. Но и что его нет, тоже не говорили.

Сидя на диване, Лейн за ним наблюдал и боролся с настойчивым желанием подняться и инициировать секс или предложить поиграть в приставку, что, по мнению Лейна, решало проблему негативных эмоций.

– Но потом я отправился в колледж, и кое – кто так сказал. Кое – кто сказал: «Ох, тобой недостаточно занимались. Ты получаешь мало игрового времени. В тебе больше потенциала, чем можно признать». Кое – кто сказал, что стоит немного потрудиться, и я смогу стать центром первого звена и получить драфт. И я глупо – преглупо втрескался в этого человека, Лейн. Я сделал бы для него что угодно. – Взгляд Джареда был спокойным.

– Зовут этого человек Эндрю Уиттакер. Знаешь, как его звал я?

Лейн кивнул. Из – за злости поднималась тошнота. Ему вообще все это не нравилось.

– Да. Ты называл его тренером.

– Вот именно. И он обольстил меня. По самое «не могу». До этого я развлекался с парнем. Ничего удивительного, что я клюнул, но спать с тренером – совершенно другая игра. Прости за плохую шутку. Эндрю знал, что сказать, понимал, чего именно я никогда не слышал, как и знал, что сможет получить от меня все. Все. Если убедит меня, что он серьезен. И он был умен. Он начал с дополнительных сеансов и работал со мной в частном порядке. О, моя игра наладилась. Разумеется. У меня вылетело из головы, что я отличный игрок и неплохо справлялся, и мог попасть в команду своими собственными силами. Я поверил, что был именно тем, кем он меня называл. А потом он начал странно себя вести. Говорил, что видеться и тренироваться мы больше не можем. А мне думалось, что моя карьера полностью зависела от его веры в меня, что я не смогу учиться в процессе игры. О, нет.

Джаред затих и отпил пива. Голос звучал разъяренно, и Лейну захотелось ударить чертового Эндрю Уиттакера по яйцам. Несколько раз. Своей «короллой».

– И я так переживал, считал, что дело во мне. Что моих стараний было недостаточно, и что надо было что – то делать. Потом он заявил: «Дело не в тебе, Шор.

Просто у меня появились к тебе чувства, а со мной никогда такого не случалось». – Рот Джареда скривился от отвращения. А борода делала его облик еще яростнее. На секунду он стал выглядеть как тот парень, которого Лейн встретил тем вечером в баре, – мрачно из – за напряжения и застарелой злости. – Он убедил меня, что подобные чувства к мужчине были для него в новинку. Что он понятия не имел, что делать, и не мог поставить под угрозу нашу карьеру.

– Я не… – Лейн покачал головой. Он ощущал себя совершенно беспомощным и не мог ничего исправить или избавиться от этого чувства. – Черт, Джей.

– Мне нравится, когда ты меня так зовешь, – прошептал Джаред настолько тихо, что Лейн едва разобрал. – Короче говоря, ясное дело, я был идиотом и купился.

– Ты не был идиотом, – завопил Лейн и поднялся. Дыхание его сбивалось, и он пролил пиво. – Ты был… Ты ему доверял, а он над тобой надругался. Тренерам полагается быть надежными, – буркнул он и снова уселся. Задумался о тренере Спэнсере, как он ради блага Лейна позволил ему самом выпутываться, его «я знаю, что ты пытаешься сделать, Кортэлл». Ему стало любопытно, как долго тренер был в курсе, что он был геем.

– Знаю. И, безусловно, я не был первым, с кем он так поступил. Но поначалу я этого не знал. Я сказал, что беспокоиться не о чем. Блин, я даже сказал, что раньше уже это делал. На самом же деле, единственное, что я делал – ужасный минет другу моего старшего брата. Но когда он меня поцеловал, мне показалось, что все всерьез. И я отправился с ним в постель. Но мне хочется, чтоб ты понял, Лейн. Это случилось, не потому что я был обязан. Я хотел. Я его хотел. И пускай он спровоцировал это желание дурным способом, я не отказался.

– Неважно. Ты тренер, на тебя возложена ответственность. И кроме того, ты говорил, что он знал, чем именно занимался и что нужно было сказать, чтоб получить желаемое. Пошел этот парень на хрен. Серьезно.

– Только вот на хрен пошел я, – ровно ответил Джаред. – Я ему позволил. Я его умолял. Сказал, что все нормально… что я его любил. Обучаясь на втором курсе, несколько недель я пробыл в тренировочном лагере. Тогда – то я и поймал его в раздевалке с новеньким. Он толкал ему ту же хренотень. Дословно, Лейн. Одуреть как дословно. Я отправился домой, в свою крошечную квартирку, и до меня дошло, что у меня не было друзей, не с кем было поговорить. Я себя изолировал. У меня не было друзей в команде, потому что он не разрешил бы. У меня не было друзей вне команды, потому что все свободное время я проводил с ним. Но у меня имелся ключ от его офиса.

Поэтому я отправился туда и пробежался по личным делам. Этот новенький первокурсник, я даже не помню его имени, но его история была почти идентична моей.

Коротышка – хоккеист, особо не интересовавший лигу развития, был оценен на четыре из семи баллов по шкале, которую я не понял. Потом я просмотрел свое дело. Я был оценен так же. На четыре. Он меня выбрал, Лейн. Он выбрал меня еще до того, как я туда попал.

То же самое было с парнишкой после меня и со следующим после него. А самое паршивое – он знал, как нас заманить, и знал, что мы свалим, как только ему надоедим. И команде это не повредило бы. Мы были незначительной потерей. Можно не сомневаться: он всего лишь тренировал детишек, которые на что – то надеялись. Пятерки и шестерки, и семерки. А четверки были для него только новой задницей.

Лейн спокойно взял пивную бутылку и швырнул – сильно – в противоположную часть комнаты. Не в Джареда, но ему хотелось ее разбить. Вместо этого она без вреда отскочила от кресла, упала на ковер и печально покатилась в угол.

Джаред ее поднял, отнес в кухню, промыл и выбросил в мусорное ведро.

– Спустя пару дней я отправился его искать. Столкнулся с ним и произнес: «Мне казалось, ты меня любишь». И спросил, почему он так поступил. Знаешь, что он ответил?

Лейн не хотел знать. Но покачал головой, встал и подошел ближе к Джареду. Он планировал найти этого парня и донести на него. Хоть о чем – то. Убрать его подальше от коучинга. Его тошнило от мысли, что кто – то мог так поступить с Джаредом. С кем угодно.

Тошнило.

– Что?

Джаред немного приподнял подбородок, словно собирался нанести удар.

Насмешка и ярость в его голосе, его выражение лица, язык тела – Джаред был бойцом до мозга костей, и Лейн очень им гордился.

– Он сказал, что я был глупцом. Что он говорил все эти слова для того, чтоб я лучше играл. Тренерская тактика. Он хотел, чтоб меня задрафтовали. Я нуждался в человеке, который в меня верил бы. И он верил. Ему жаль, что все зашло так далеко. Он не должен был позволять мне продвигаться дальше. Мне стоило отправиться домой и поспать, потому что если я продолжу так жалко играть, он вышвырнет меня из команды, и вместе с этим испарятся мои шансы на драфт. Если мне не удавалось играть за него, значит, я не сыграю ни за кого.

– Пожалуйста, – сказал Лейн дрожавшим от ярости голосом. – Пожалуйста, скажи, что ты врезал ему по яйцам и дал кулаком по роже. Очень сильно. И даже что – нибудь сломал.

Джаред глянул на него и улыбнулся.

– Кровожадный Лейн. Боже. Нет. Я собрал свое барахло и свалил. Уехал в Цинциннати, штат Огайо, и остался у друга, который там жил и играл за «Циклонс». У Алекса, – пояснил он, имея в виду своего друга.

Лейн задумался, существовала ли какая – нибудь подходящая открытка, которую можно было бы отправить Алексу в знак благодарности. Может, лучше было спросить у Зоуи? Девчонки разбирались в подобных вещах.

– Алекс замолвил за меня словечко, и я отправился на пробную тренировку в

«Циклонс». Невзирая на потерю права на драфт, когда мне предложили контракт, я его принял. Сроком он был на год, и я, спесивый и темпераментный, стал центром четвертого звена. И я пользовался кулаками чаще, чем коньками, потому что внезапно хоккей начал ассоциироваться у меня с яростью. Спустя несколько лет я играл в Толедо и увидел его после матча… Уиттакера. Он стоял рядом со своим игроком и общался с нашим тренером.

Я смотрел прямо на него. Он смотрел прямо на меня. И он сделал вид, будто меня не узнал.

Лейн уставился на Джареда.

– Никогда в жизни я не был так зол. Можно я что – нибудь сломаю? Мне полегчает, если я что – нибудь сломаю.

– Не сработает. Поверь. Я переломал много «чего – нибудь», включая носы некоторых парней. И я возил с собой эту ярость в каждый город, в который переезжал. В один год у меня был довольно хороший сезон, и я поехал на отбор во «Флайерс». Этим моментом в своей жизни я горжусь больше всего, хотя ничего и не вышло. Меня пригласили, потому что… Ну, ты понял. «Хулиганы с Брод – стрит».

– Тебя пригласили, потому что ты невероятно хороший игрок. И, по – видимому, ты можешь играть как форварда, так и вратаря, – огрызнулся Лейн. – Мне все равно хочется что – нибудь сломать.

– Знаю. И для меня много значит, что ты так себя чувствуешь. Но ты не обязан.

Лейн, все это неважно. Я выиграл. Все, что было достигнуто в плане карьеры – эта вчерашняя победа – сделано мной. И я счастлив, что он оценил меня на четыре, Лейн. Это означает, что в конечном счете я смог бы сделать себя семеркой. И я сделал.

– Да, – отозвался Лейн, голос немного хрипел из – за эмоций и гордости. – Еще как сделал, Джей.

– И ты гораздо сексапильные, чем он. Меня явно интересует только тот молодняк, который тянет на десятку.

Лейн поморщился.

– Твое выражение прозвучало жутковато.

– Знаю. Говорил же, что плохо справляюсь с подобными вещами. – Джаред пожал плечами. – Утешает, что ты справляешься еще хуже. И что ты ненасытен.

– Что с ним случилось? – спросил Лейн и задумался: может, стоило рассказать Итану Кеннеди об Эндрю Уиттакере и вынудить Кеннеди его избить?

– Понятия не имею. Знаю лишь, что он больше не тренирует в Феррисе. Я смотрю хоккей по телевизору, если успеваю. Теперь у них кто – то другой. Я не в курсе, тренирует ли он где – то в принципе. Надеюсь, кто – нибудь узнает, что он творил, и его вышвырнут.

Чтоб он больше так ни с кем не поступал. Но, насколько я могу судить, все кончено. Он жалкий кусок дерьма, а я чемпион, и у меня сексуальный бойфренд, который будет выступать в Национальной хоккейной лиге.

Джаред улыбнулся, и его взгляд больше не выражал гнев. Его светлые глаза навеяли Лейну воспоминания о заледенелых прудах дома, в Канаде, о том, как он, запыхавшись, радостно катался на лыжах под холодным зимним небом.

– Кстати говоря, сексуальный бойфренд напомнил мне, что когда – то я любил игру саму по себе, а не потому что хотел доказать кому – то его неправоту. Я просто люблю играть в хоккей. И впервые после ухода из команды в колледже я об этом вспомнил. Так что спасибо. Потому что именно ты сделал это для меня, Лейн. Ты сексуальный бойфренд.

На случай, вдруг ты не допер. Иногда ты тормозишь.

– Я понял, – пробормотал Лейн и задумался, говорил ли ему кто – нибудь раньше такие слова. Его восхитило, что он – Лейн Кортэлл, неуклюжий драфтовый выбор и социально бездарный форвард «Джексонвилля Си Сторм» – сделал для кого – то нечто подобное. – Многие говорили, что я хорош в хоккее, Джаред. Но лучше играть я не умею.

В том числе и прошлым вечером, когда какой – то ветеран стал звездой видеоролика и прикончил первый сезон моей профессиональной карьеры. Позволь я кое – что скажу. Не имеет значения, верит ли в тебя кучка людей, если ты сам в себя не веришь. Мне тоже было страшно. Я стыдился самого себя и беспокоился, что кто – нибудь сможет обо мне прознать. И если я вынудил тебя вновь полюбить хоккей, это просто здорово, и мы квиты.

Потому что ты… Ты научил меня бороться. За себя, – Лейн улыбнулся. – Так что спасибо.

Секунду Джаред молчал, а потом издал похожий на смесь задушенного всхлипа и смешка звук.

– Господи, Лейн. Ты всегда будешь меня превосходить?

– Ничего, кроме победы, – поддразнил Лейн дрожавшим голосом. Может, по этой причине девчонки всегда были эмоциональны? Если делать так чаще, чем раз в год, видимо, становилось проще.

– Не сомневаюсь, мы оба выиграли, – сказал Джаред, а потом подошел ближе для поцелуя, и Лейн заметил, что его губы изогнулись в дьявольской ухмылке. – Хотя мы оба знаем, кто выиграл во вчерашнем матче, и это был не ты.

Прежде чем Лейн успел укусить Джареда за губу, он произнес:

– Теперь перейдем к сексу. После Эндрю я ни с кем этого не хотел. Так что времени прошло прилично. Но готов поспорить, ты справишься. Вероятно, нам придется повторить дважды, Ракета, потому что мне нравится растягивать удовольствие, а не делать все по-быстрому, как ты за пять минут.

– Джаред? – Лейн оторвался от Джареда, который не был таким высоким, как он, но внезапно по непонятной причине оказался на голову выше. – Спасибо, что рассказал.

Историю. А не только за то, что я трахну тебя дважды, что, кстати говоря, меня полностью устраивает. Я тобой горжусь. И думаю, ты возьмешь Кубок Келли. А я выпью из него

«Доктора Пеппера». Потому что от шампанского у меня болит голова.

– Ах, от шампанского у тебя болит голова? Не знал, что ты его так часто пил, Джей-Зи. – Джаред дернул его на себя и грубо поцеловал, а затем подтолкнул в сторону коридора. – Можешь пить из Кубка Келли, что пожелаешь, когда я его выиграю. И для протокола: мне не нравится шампанское, но когда ты возьмешь Кубок Стэнли, я хочу есть из него «Лаки чармс».

– Ты знаешь, где побывала эта фигня?

– Лейн, – сердито позвал Джаред, но улыбался.

– Просто я смотрел по телику специальный выпуск. Вот и все. – Лейн последовал за ним в спальню.

Он нервничал, но, казалось, для Джареда это было важно и существенно. А значит, все должно было пройти идеально. Для начала они разделись и целовались на постели Лейна – с этой частью он справился. Но когда Джаред пробормотал:

– Ну же. Трахни меня. Я этого хочу, – Лейну пришлось собирать мысли в кучу.

Все должно было быть хорошо. Не имело значения, что раньше он никогда этого не делал, все должно было быть хорошо, и Джаред должен был кончить первым, и…

– Лейн?

Лейн моргнул и осознал, что таращился в никуда, на лице застыло мрачное выражение, точно как на скамье во время матча.

– Да?

– Ты пытаешься это трактовать, как хоккейную игру, – Джаред приник ближе и поцеловал его. – Не надо. Ты в курсе, что делать.

– Точно. Нет. Некоторые играют вратаря, когда он форвард, – горячо сказал он и потянулся за смазкой, а Джаред начал хохотать. Он использовал слишком много, поэтому чрезмерно смазал член Джареда, просто чтоб тот перестал смеяться.

Сработало. Лейн дразнил Джареда, разминал его пальцами, но внутрь пока не проникал. Очень долго он не мог продвинуться дальше, потому что издаваемые Джаредом звуки были эротичны, и Джаред пнул Лейна пяткой, чтоб тот поторопился. Все было нормально. Лейн не был олицетворением неспешности в постели, поэтому ему, наверно, стоило перестать стараться. В конце – то концов, он сказал, что сделает это дважды.

Он слегка увлекся реакцией Джареда на находившиеся внутри него пальцы. Но когда Джаред выдохнул что – то вроде «да твою ж мать, Лейн», он порадовался, что его подгоняли. Устроившись сверху, он поцеловал Джареда и содрогнулся от того, что приходилось сдерживаться. Последний раз у Джареда был довольно давно, и Лейну не хотелось мгновенно кончить и все испортить.

– Хватит переживать, – проговорил Джаред и шлепнул его слегонца по лицу, а Лейн осторожно прижался к Джареду и практически без давления протолкнулся внутрь.

Лейн силится сосредоточиться, а значит, шлепки должны были прекратиться. Он схватил Джареда за руки и, переплетя их пальцы, удерживал их возле головы Джареда.

– Я концентрируюсь. Не делай так.

Джаред дышал слишком быстро, но ничего не сказал. Лейн моментально обеспокоился, что он мог испугаться. Но каким – то образом он понял, что дело было не в его действиях. Дело было в том, что они означали, и Лейн мог понять, почему было пугающе.