Текст книги "Любовные хроники: Люк Маккензи"

Автор книги: Эйна Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Флинт и Клив молча слушали.

– Похоже, мы очень многим обязаны этой мисс Лили, – заметил Клив, когда Хани умолкла. – Надо не забыть поблагодарить ее.

– Слишком поздно, Клив. Лили уже уехала из Стоктона.

– Жаль. А то мы могли бы вместе отпраздновать спасение Люка.

– Я буду что-то праздновать, только когда опасность останется позади, а Люк оправится от ран, – проворчал Флинт, недовольно взглянув на брата.

– Вечно ты видишь все в мрачном свете. Помнишь, мама говорила нам, что надо на все смотреть с оптимизмом?

– Пару раз я так и пытался поступить, только ничего хорошего из этого не вышло, – буркнул Флинт. – Я, знаешь ли, привык доверять своему опыту. – Он вопросительно поглядел на Хани. – А ты что скажешь?

Девушка посмотрела ему прямо в глаза.

– Полагаю, Люк будет в добром здравии уже через неделю, – вымолвила она.

Захватив бороду в кулак, Флинт в раздумье смотрел на Хани.

– Пожалуй, твоим инстинктам тоже можно доверять, Маленькая Сестра, – кивнул он.

Внезапно почувствовав, что должна быть откровенной с ними, женщина заявила:

– Вы должны узнать еще кое-что. – Заговорив, она уже не могла остановиться. Хани ничего не утаила от братьев: ни своего сомнительного прошлого, ни истории с Джейком Симмонсом и Шелдоном Петерсом. Поведала она им о встрече с Абигайль Фентон и о том, что работала в «Лонг-Бранче».

Закончив свое повествование, Хани умолкла, храбро ожидая приговора братьев ее мужа. Она была уверена, что они, не смущаясь, выскажут свое неодобрение, Вместо этого Флинт встал и потянулся.

– Не знаю, как вы, а я просто умираю – спать хочу, – проговорил он.

– Да, неплохая мысль – поспать немного, – поддержал брата Клив. – Тебе тоже надо отдохнуть, Хани. Судя по всему, ты совсем вымоталась за последнее время.

Оцепенев, Хани смотрела, как братья снимают сапоги и устраиваются на ночлег перед камином. Она была поражена их отношением к ее рассказу. Неужто они вообще не слушали ее? Неужели их не интересовало, как она сошлась с Люком, и не было никакого дела до ее прошлого?

– Неужели вам нечего сказать мне? – невольно вырвалось у нее.

– Послушай, Маленькая Сестра, – заговорил Флинт, – с нас довольно того, что Люк любит тебя. Больше нас ничего не интересует. Ты теперь Маккензи.

– И, видит Бог, за последние дни ты сумела доказать, что достойна этого имени, – поддержал брата Клив.

Вдруг из спальни раздался голос Люка:

– Это ты, сойка?

Хани бросилась к мужу.

– Прости, что разбудила тебя, Люк. Но у нас в доме двое мужчин, которые жаждут потолковать с тобой.

Просунув голову в дверь, Флинт присвистнул особым, знакомым только братьям свистом.

Оторопев, Люк приподнял голову.

– Флинт? Господи, Флинт, неужели это ты? – воскликнул раненый.

Вслед за Флинтом появилась голова Клива.

– Братец, какого дьявола ты валяешься в постели? Нехорошо, Большой Брат, нехорошо! Где знаменитое техасское гостеприимство, которому учила тебя мама?

– Клив? Бог мой, глазам не верю! – Люк попытался приподняться, и у Хани сердце защемило при виде готовности, с которой братья бросились помогать ему.

После некоторой неловкости первого момента встречи, братья уселись на стулья, принесенные Хани в спальню.

– Но, черт возьми, откуда же вы взялись? – спросил Люк.

– С севера, – пояснил Флинт. – Услышав о несчастье, произошедшем с тобой, мы сразу же рванули сюда. Проклятие, Люк, как ты мог допустить, чтобы тебя ранили в спину? Это не похоже на Маккензи!

– Странно слышать такое от человека с таким шрамом на щеке. Дело рук какого-нибудь команчи?

– Нет, мне досталось во Фредериксбурге.

– Стюарт? – спросил Люк. Флинт кивнул.

– Я мог бы и догадаться, что ты попадешь в кавалерию Стюарта, – промолвил Люк.

– После его гибели я служил под командованием Пелхэма. Неплохой офицер, но ему далеко до Джеба Стюарта.

– А ты, Клив? – обратился Люк к младшему брату.

– Я некоторое время служил у генерала Джексона. После его смерти меня перевели к генералу Ли. Люк был изумлен.

– Так ты служил у Ли? – воскликнул он. – И был в Виргинии, когда генерал Ли сдался Гранту?

– Ну да.

– Черт побери, Клив, я тоже был там!

– Дьявольщина! Стало быть, мы варились в одном котле? И так и не встретились! А когда я вернулся в Техас, то узнал, что ты уже уехал оттуда!

Хани задумчиво наблюдала за братьями. Их нарочитая грубоватость никого не могла обмануть: сразу было видно, как они любят друг друга. Когда Клив заговорил о Техасе, девушка поспешила выйти из комнаты.

– Когда мы вернулись на ранчо и узнали о маме с Сарой… Какое страшное горе, Люк.

– Знаю, – хмуро отозвался Люк. – Вы нашли какие-нибудь следы?

– Мы разделились, чтобы проводить поиски. Я преследовал одного команчи, который принимал участие в нападении на ранчо, – заговорил Флинт. – Мне пришлось убить его, правда, я успел выяснить, что банда распалась и несколько ее членов направились в Калифорнию. Я объехал весь юг штата, но не нашел ничего интересного. Мы с Кливом договорились встретиться в Сакраменто. Там же мы узнали и о приключившейся с тобой беде.

– А ты, Клив? Твои поиски тоже не увенчались успехом? – спросил Люк.

– Я приехал за тобой в Мехико, встретился с Хуаном и решил что ты, наверное, вернулся в Техас. Я тоже направился туда, а уж там повстречал Флинта. Когда мы разделились, мне удалось узнать, что бандиты отправились в Калифорнию. Не успел я прибыть в Сакраменто, как до меня дошла весть о тебе.

– Мне надо вам кое-что показать, – промолвил Люк. Пошарив рукой на ночном столике, он нащупал часы и протянул их Флинту.

– Это часы отца! – воскликнул бородач, поднимая глаза на Клива.

Люк наблюдал, как братья разглядывают часы. Лица их исказились болью, когда они вспомнили, что мама всегда носила часы на шее.

– Где ты взял их, Люк? – спросил Клив.

– У одного парня по имени Слим. Он пытался ограбить здешний банк. Подонок, сопровождавший его, утверждал, что Слим выиграл часы в карты у Чарли Уолдена.

– Так это Уолден стрелял в тебя? – поинтересовался Флинт.

Люк пожал плечами.

– Думаю, что так. Правда, этот Слим уверял, что Уолден уехал с бандой в Техас.

Флинт многозначительно посмотрел на Клива.

– Что ж, – задумчиво промолвил он, – имя мы теперь знаем. Знаем и место – здешние горы. Клив похлопал брата по здоровому плечу.

– Вот что, Большой Брат. Поспи-ка еще, да и нам подремать не мешает.

– Надеюсь, вы не вздумаете искать их прежде, чем я поправлюсь и смогу сопровождать вас, – проговорил Люк, выразительно глядя на братьев.

– Мы будем здесь, Большой Брат, – заверил его Клив.

– Да, это наш общий долг. Мы подождем тебя, – вымолвил Флинт.

С этими словами Флинт вышел из спальни, а Клив задержался в дверях.

– Кстати, Большой Брат, у тебя не жена, а просто какой-то черт в юбке, – усмехнулся он.

– Ну, как Люк? – с надеждой спросила Хани, когда Клив присоединился к ней и Флинту за столом.

– С ним все в порядке, – заявил Флинт. – Тебе надо поспать, Маленькая Сестра. Девушка кивнула.

– Пожалуй, вы правы. – Быстро попрощавшись с ними, Хани направилась в комнату Джоша. Перед тем как закрыть дверь, она оглянулась на братьев, сидящих на полу перед камином. – Флинт… Клив… – Они подняли на нее глаза. – Я так рада, что вы приехали, – робко улыбнувшись, сказала миссис Маккензи.

Глава 31

Выбравшись наутро из постели, полусонный Джош поплелся в гостиную, но, увидев спящих на полу мужчин, мальчик остановился как вкопанный. Зато его верный Амиго не испугался, а осторожно приблизился к одному из незнакомцев.

Едва ощутив прикосновение влажного собачьего носа к своему лицу, Флинт схватил свой кольт и сел. Его глаза наткнулись на настороженный взгляд Амиго.

– Что происходит? – зевая во весь рот, спросил пробудившийся Клив. Тут ему на глаза попался пес Джоша, и Клив принялся гладить собаку. – Привет, песик, откуда ты тут взялся?

– Это моя собака, – заявил Джош, выступая вперед.

– А ты-то кто такой? – ворчливо поинтересовался Флинт.

– Я Джошуа Маккензи. А вот что вы делаете в доме моего папы?

Клив внимательно пригляделся к ребенку.

– Стало быть, ты и есть Джошуа, – промолвил он. – Я твой дядя Клив. А это лохматое чудище рядом со мной – твой дядя Флинт.

Флинт ухмыльнулся.

– Привет, Джош!

– А почему мама все еще в постели? – спросил мальчуган.

– Спроси у нее, малыш, – проворчал Флинт, натягивая сапоги.

– Но она никогда не лежит в постели по утрам. Мама встает еще раньше, чем я. А сегодня я встал первый и уже успел одеться. – Джош с любопытством оглядывал своих родственников. – Я видел в окно двух коней. Это ваши скакуны?

– И что же это за лошади, Джош? – обратился к мальчику Клив.

– Такие же, как у моего папы.

– Значит, это точно наши кони, – сказал Клив.

– Но как же случилось, что у вас такие же лошади, как и у моего папы? – продолжал расспросы ребенок.

– Нам всем нравятся одинаковые лошади, малыш, – ответил ему Флинт.

– И нашим скакунам нравится стоять на свежем воздухе, Джош, – заметил Клив.

– Да этот паренек – настоящий Пинкертон, – подмигнул Флинт брату.

Тут из спальни выбежала Хани. Женщина на ходу скручивала волосы в большой узел.

– Доброе утро, мое золотко. Вижу, ты уже познакомился со своими дядями.

Джошуа подбежал к столу и сел на стул.

– Мама, а я встал раньше тебя, – засмеялся ребенок.

Хани ласково улыбнулась.

– Твои дяди приехали очень поздно, и мы заговорились, так что я даже проспала.

– А можно я зайду к папе?

– Как только я разожгу плиту и сварю кофе, мы вместе пойдем к нему. Ты же знаешь, что он любит пить кофе по утрам.

– Но я мог бы сбегать в тюрьму и попросить немного кофе у Мэтта, мама.

– А вдруг дядя Мэтт еще спит? Нет уж, давай подождем немного, – весело возразила Хани.

Клив подошел к мальчику и потрепал его по головке.

– Хани, – обратился он к золовке, – мы с Флинтом сходим в баню помыться.

– Можно и я с вами? – с надеждой спросил Джош.

– Тебе тоже надо вымыться? – изумился Флинт.

– Вообще-то я могу еще три дня не мыться, но мне так хочется пойти с вами. А когда мы вернемся, папа уже проснется и выпьет свой кофе.

– Что ж, малыш, хорошо, – согласился Флинт. – А этот пес пойдет с тобой?

Джошуа пришлось закинуть головку вверх, чтобы посмотреть в глаза своему огромному дяде.

– Амиго всегда ходит со мной, – заявил он. – Он любит меня. И никогда меня не оставит. Флинт погладил ребенка по голове.

– Что ж, малыш, у тебя есть хороший друг, и это замечательно. Только держи его подальше от ванны.

Стоя в дверях, Хани наблюдала, как Джош важно вышагивает между своих дядей-великанов.

Она не смогла сдержать счастливой улыбки.

Как только кофе был готов, Хани понесла поднос с завтраком в спальню мужа. Люк еще спал, но, услышав шум, открыл глаза.

– Доброе утро, – весело проговорила Хани. Наклонившись, она поцеловала мужа в щеку.

– Доброе утро, сойка. Мне это приснилось или мои братья в самом деле приехали?

– Не приснилось, они и вправду тут.

– Так где же они?

– Все ушли в баню. – Хани провела пальцем по подбородку мужа. – Тебе бы побриться, дорогой. Я смогу тебе помочь.

– Ни за что, – возмутился Люк.

– Это мы еще посмотрим. А пока ешь свой завтрак, – бросила молодая женщина через плечо, выходя из комнаты.

Когда Люк позавтракал, Хани вернулась. В руках у нее был поднос с бритвенными принадлежностями и тазик с горячей водой.

– Что ты собираешься делать? – спросил Люк.

– Держи. – Хани сунула ему в руки тазик, а сама, усевшись на кровать, подоткнула под подбородок Люка полотенце.

– Похоже, я не первый мужчина, которого тебе приходится брить, – проворчал Люк, пока его жена взбивала в чашечке мыльную пену. Он едва успел закрыть рот, потому что Хани принялась яростно намыливать его щеки.

– А теперь молчи и не шевелись. Не хотелось бы порезать тебя, Маккензи.

Хани осторожно водила бритвой по щекам Люка, стараясь не встречаться с его красноречивым взглядом.

– Так кого же еще тебе доводилось брить? – спросил Люк, как только Хани опустила бритву в воду, чтобы сполоснуть ее.

– Отца, когда он бывал слишком пьян, чтобы бриться самому, – ответила Хани и, закусив губу, стала скоблить подбородок мужа.

– А кого еще? – спросил Люк, когда жена вытирала его лицо полотенцем.

– В чем дело, Маккензи? – Откинувшись назад, она полюбовалась на свою работу. – Видишь, я справилась отлично и даже ни разу не порезала тебя. – Взяв из рук мужа тазик, Хани повернулась к двери, но Люк ухитрился ухватить ее за руку.

– Не убегай так быстро, сойка, – проговорил он, похлопав по кровати рядом с собой.

Хани уселась и положила руки ему на грудь.

– Кажется, тебе немного лучше, а? – игриво улыбнулась она.

– Да, – ответил Люк, глядя ей прямо в глаза. – Я люблю тебя, сойка.

– Я тоже люблю тебя, Люк. – Она наклонилась и легко поцеловала его.

– Я очень боялся, что после случившегося ты станешь иначе относиться ко мне.

– Не понимаю, о чем ты? – удивилась молодая женщина.

– Знаешь, женщины такие непостоянные.

– У меня такое впечатление, что ты или поговорил с Флинтом, или у тебя по-прежнему жар. – Она положила ладонь ему на лоб. – Да, тебя все еще лихорадит.

– Ох, малышка, подержи руку на лбу подольше. У тебя такая прохладная ладонь. Если только мне удастся встать с этой постели, мы проведем настоящую брачную ночь.

– Так вот о чем ты думал! Неудивительно, что ты горишь огнем! А я-то огорчилась, полагая, что ты болен, – рассмеялась Хани.

При звуке ее смеха сердце Люка забилось быстрее. Он взглянул ей прямо в глаза, а потом перевел взор на ее губы. Хани почувствовала, как тяжело застучала у нее в висках кровь, как задрожали колени.

Схватив жену за руки, Люк потянул ее к себе. Их губы встретились. Хани блаженно закрыла глаза и отдалась во власть сладкой истомы, охватившей все ее существо.

Рука Люка проворно скользнула ей за корсаж и принялась ласкать ее грудь.

– Люк, – отстраняясь от мужа, простонала Хани, – ты еще слишком слаб для этого.

Его темные глаза, не отрываясь, смотрели на нее.

– Как только я поправлюсь, сойка, у нас с тобой будет самая бурная брачная ночь, о которой только можно мечтать. А до того мгновения, черт возьми, я буду все время думать об этом!

Девушка быстро чмокнула его в щеку и поспешила прочь из комнаты с тазиком в руках. Сердце ее бешено колотилось, щеки пылали багровым румянцем. Она улыбалась – мысли о ночи любви бередили ее сознание не меньше Люка.

Когда Хани вернулась в спальню, муж лежал на животе, положив голову на руки.

– У тебя, наверное, вся спина затекла, – проговорила молодая женщина. – Хочешь, я тебе сделаю массаж?

– Мне не надо дважды предлагать, – согласился Люк.

Хани сняла с полки баночку с бальзамом и принялась втирать в напряженные мышцы мужа целебную мазь, стараясь не задевать раны. Она всей кожей чувствовала, как Люк постепенно расслабляется. Растерев мужу спину, Хани постепенно перешла к ногам и, осмотрев рану, с облегчением заключила, что она благополучно затягивается.

– А теперь руки, – скомандовала она.

Люк послушно распластал руки по кровати, и девушка стала ритмично массировать их. Ей так не хотелось останавливаться, так хотелось, чтобы они могли стиснуть друг друга в объятиях и бесконечно заниматься любовью…

Услышав у дома громкие голоса, Хани была вынуждена оставить Люка и вышла навстречу родным. Надувшийся от гордости Джош важно восседал на широких плечах дяди Флинта. Теперь, после бани, Флинт показался девушке совсем другим – более сильным и крепким. Мощные мускулы переливались под тонкой тканью рубашки, когда Флинт опускал племянника на пол. Хани пришла к выводу, что борода старит Флинта – ведь он был на год младше ее мужа. Хани обратила внимание и на то, что у всех трех братьев были одинаковые, широко расставленные сапфировые глаза с длинными густыми ресницами.

– Мама, вот и мы! – закричал Джош. Мальчик подбежал к Хани, и она крепко обняла его.

– Похоже, ты тоже мылся – у тебя еще влажные волосы, – заметила она, отстраняясь от ребенка и оглядывая его с головы до ног.

– Да уж, мы выбрали из его головы всех блох, – подмигнул ей Флинт. Джош расхохотался:

– Ах, мамочка, дядя Флинт шутит, у меня нет блох!

Сердце Хани дрогнуло при виде отцовского выражения в глазах мальчика; когда Люку было весело, он улыбался точно так же.

– Бьюсь об заклад, дядя Флинт, что у вас блохи!

– Думаю, это не мои, а собачьи.

– Не-ет! – схватилась за голову Хани. – Только не это! Надеюсь, Амиго не сидел вместе с вами в ванне?

– Совсем немного, мамочка! Амиго не любит принимать ванну. А можно мне теперь увидеть папу?

– Да, золотко, конечно, можно. Он ждет тебя. Джош схватил Флинта за руку.

– Пойдем, дядя Флинт, пойдем к папе! Тут в дом вошел Клив.

– Я задержался потолковать с шерифом. Кажется, Стоктону никто не будет помогать до тех пор, пока Люк не уедет отсюда. Я сказал Мэтту, что в случае чего он может рассчитывать на меня и Флинта.

– Это замечательно, Клив. Мэтт – очень хороший молодой человек. Люк говорил, что из него получится отличный шериф.

– Не понимаю, что за глупцы избирают это поприще, – проворчал Клив.

Хани была иного мнения, но, не желая спорить, сменила тему разговора.

– Хочешь есть? – предложила она.

– Нет, мы поели в ресторане.

Хани изумленно поглядела на него.

– Но почему?

– Мы не хотели доставлять тебе хлопот, Хани.

– Вы же братья Люка! Как вы могли думать о каких-то хлопотах? Представляешь, насколько хуже станет Люку, когда он узнает о вашем поступке?

Клив ухмыльнулся.

– Мы вовсе не хотели обидеть тебя, так что нечего прожигать меня своими голубыми глазами. Просто мы с Флинтом решили, что у тебя и без нас дел по горло – у тебя семья – муж и сын. Так что к чему тебе еще парочка голодных Маккензи на шею?

Подбоченившись, Хани хмуро проговорила:

– Нет уж, я предпочитаю, чтобы за обеденным столом сидело как можно больше этих самих Маккензи.

Щелкнув каблуками, Клив шутливо отдал ей салют и гаркнул во все горло:

– Слушаюсь, мэм!

Зайдя в спальню к брату, Клив не унимался:

– Послушай-ка, Большой Брат, как это тебе в голову пришло жениться на одной из янки?

– Ты только заметил? – усмехнулся Люк, покосившись на жену. Он сел, и Хани заботливо подложила ему под спину еще одну подушку.

– Перестань суетиться вокруг меня, сойка, я же не инвалид какой-нибудь.

– Уймись, Большой Брат, вот что я тебе скажу, – проворчал Флинт. – Уверен, ты точно так же заботился бы о больном, окажись кто-нибудь из нас на твоем месте.

– Да она же ни на шаг от меня не отходит, – пожаловался Люк. – Представляю, как она намучилась со мной за последние дни.

– Вовсе и не за последние дни, – улыбнулась Хани младшим братьям мужа. – Я всегда с тобой мучилась.

Джош уселся в изножье кровати и благоговейно смотрел на своих дядей.

– А знаете, парни, – вдруг заявил мальчик, – вы – самые высокие из всех людей, что я встречал. Думаю, вы даже выше папы.

– Джош, – промолвил Клив, – когда-то давно твоя бабушка измеряла нас. Рост твоего папы был шесть футов два дюйма, Флинт оказался на дюйм выше него, ну а я – еще на один дюйм выше Флинта.

Встретив озадаченный взгляд племянника, Флинт пояснил:

– Это означает, что из нас троих папа – самый низкий, а Клив – самый высокий.

Казалось, Джош был чем-то смущен.

– Что-нибудь не так, малыш? – спросил Флинт.

– Тогда почему же, – хмуря от напряжения лоб, спросил мальчуган, – вы называете папу Большой Брат, а дядю Клива все зовут Маленький Брат?

Флинт не сумел сдержать улыбки.

– Думаю, малыш, это объяснит тебе твоя мама.

Хани раскраснелась от смеха и не успела успокоиться, как вдруг в дверь постучали. Девушка поспешила отворить дверь и увидела на пороге Мэтта Бреннана.

У нового шерифа был столь озабоченный вид, что Хани без объяснений поняла: что-то случилось.

– Доброе утро, миссис Маккензи, – хмуро проговорил Мэтт. – Я подумал, что вам следует знать.

– Входи, Мэтт, – пригласила Хани. Вышедшие навстречу Бреннану Флинт и Клив вопросительно смотрели на него.

– Только что с севера приехал Уилл Хатчинс. По пути он заходил в какой-то портовый кабачок. Уилл сидел за стаканчиком виски, как вдруг в кабачок вломилась банда – целая дюжина. Среди них был и Чарли Уолден. Бандиты пили и орали, а Уилл вслушивался в их разговоры. Хатчинс слыхал, как Уолден хвастался, что направляется в Стоктон, чтобы навсегда покончить с шерифом.

– Так ты говоришь, со слов Уилла, их было около дюжины? – переспросил Клив. Мэтт кивнул.

– Я решил, что вам не помешает знать, – проговорил молодой шериф.

– Да, Мэтт. Спасибо, что сказал нам, – промолвил Клив.

Проводив Бреннана, Хани повернулась к братьям. Оба были в глубокой задумчивости.

– Что ж, – наконец сказал Клив, – все не так плохо.

– Как ты можешь говорить такое? – возмутилась Хани. – Уилл сообщил, что их дюжина! – Чувствуя, что вот-вот разрыдается, Хани повернулась к Флинту.

Глаза Флинта сверкнули холодным огнем.

– Как солнце не поднимается трижды в день, так смешно сомневаться в том, что трое Маккензи не справятся с дюжиной бандитов, Маленькая Сестра, – заявил он.