Текст книги "Любовные хроники: Люк Маккензи"

Автор книги: Эйна Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава 23

Проснувшись на следующее утро, Хани сладко потянулась, вспоминая близость с Люком. Еще ни разу она с такой страстью не отдавалась мужчине. Впрочем, Люк Маккензи и не принял бы ничего другого. Думая об атом, девушка залилась краской.

Одевшись, Хани решила зайти к Синтии, по которой уже успела соскучиться.

Проходя мимо дома шерифа, девушка не удержалась и украдкой покосилась на него. К ее удивлению, Джош сидел на верхней ступеньке, уткнув голову в колени. Рядом, по обыкновению, лежал Амиго.

Хани остановилась.

– Эй, дружок, что случилось? – ласково обратилась она к ребенку. – У вас обоих такой вид, словно вы оба только что потеряли лучшего друга.

– Можно мы с Амиго будем жить у тебя? – попросил Джош. – Фрау Фрик мы не нравимся.

– Фрау Фрик? – недоуменно переспросила Хани. – Ах да, ты говоришь о миссис Фрик, как я сразу не догадалась!

Мальчуган только покачал головой:

– Она велела называть ее именно фрау Фрик, а не миссис Фрик.

– Папу она тоже попросила так называть ее? – удивилась девушка. Джош кивнул.

– И еще она не позволяет Амиго заходить в дом, – добавил он.

– Господи! Но почему?

– Потому что она не любит собак, ну как можно не любить Амиго, Хани? Он не сделал ей ничего плохого, вот только разок погнался за ее кошкой.

– Что ж, мой хороший, этого вполне достаточно.

– Но это же несправедливо! – воскликнул Джош. – Амиго поселился здесь задолго до того, как она приехала к нам со своей дурацкой кошкой.

– Джош, золотко, ты не должен ругать кошку только за то, что она принадлежит миссис, то есть фрау Фрик.

– Мне не нравится эта дурацкая кошка, потому что она шипит на нас, как змея!

– Просто она не знает ни тебя, ни Амиго. А как зовут кошку?

– У нее отвратительно женское имя, – проворчал Джош.

– Такое же отвратительно, как Хани?

Нет, конечно, – возмутился мальчик. – Как ты можешь говорить такое? Хани – самое замечательно имя на свете.

Девушка обняла ребенка:

– Ах ты маленький льстец! Так скажи мне, как зовут кошку?

– Софи.

– Софи – чудесное имя, Джош.

– Может, когда леди зовут Софи – это еще ничего, но вот кошку!.. Кошку надо называть Китти, или Тигрица, или еще как-нибудь. – Джош умоляюще посмотрел на Хани. – Так можно мы с Амиго будем жить у тебя?

– Золотой мой, я поселилась в крохотной каморке над салуном, нам там просто места не хватит. И твой папа не сможет жить один! Ты же знаешь, как он любит тебя, Джош.

– Знаю, – понурился мальчик. – Вот я и не могу решить, что мне делать. Амиго ведь тоже любит меня.

– А папе известно, что миссис Фрик…

– Фрау Фрик, – поправил ее Джош.

– …что фрау Фрик не пускает Амиго в дом? – договорила Хани. Джош кивнул:

– Да. Папа сказал, что надо потерпеть немного, а через пару недель он поговорит с ней. – Мальчик вопросительно посмотрел на девушку. – А сколько это, пара недель, Хани?

– Это две недели, золотой мой, или четырнадцать дней.

– Четырнадцать дней! – Джош опять опустил голову. – Как долго!

– Позволь мне поговорить с папой. Может, он позволит Амиго оставаться у меня на ночь. Нахмурившись, ребенок покачал головой:

– Не думаю, что Амиго сможет спать без меня. Девушка едва сдержала улыбку.

– Так ты уверен, что выхода нет? – Она встала и подняла мальчика. – Ладно, давай-ка сходим к тете Синтии.

Пока они шли за руку по улице, Джош еще кое-что сообщил Хани о фрау Фрик:

– Знаешь, Хани, она тебе в подметки не годится и совсем не умеет учить. Я слышал, как она говорила папе, что мне надо ходить в школу. – Мальчик в отчаянии покачал головой. – Мало того, что мне придется терпеть эту фрау Фрик с ее противной кошкой, я должен буду каждый день видеть еще и красномордую миссис Вебстер!

– Красномордую? Как тебе не стыдно, Джош Маккензи! От кого это ты услышал такое гадкое слово? – возмутилась Хани.

– Как это от кого? – невинным голосом переспросил мальчик, поддав ногой камешек. – От тебя!

– Неудивительно, что в городе сплетничают, будто я плохо на тебя влияю. – Девушка прыснула со смеху, а потом они побежали к дому Синтии. Амиго путался у них под ногами.

Стоя на коленях, Синтия мыла пол. Увидев Хани, она радостно вскрикнула:

– Хани, неужто это ты? Я даже не поверила Джошу, когда он рассказал мне о твоем возвращении. Лучшего времени ты и выбрать не могла – мне без тебя сейчас не обойтись.

Девушка встревоженно дотронулась до ее плеча:

– Что случилось, Синтия?

Миссис Нельсон покосилась на Джоша.

– Золотой мой, сбегай, пожалуйста, за доктором Нельсоном. Кажется, у меня начались роды.

– Господи! – всплеснула руками Хани. – Джош, беги скорее!

Мальчик во всю прыть помчался к приемной доктора.

– Но, Синтия, скажи мне, ради Бога, почему ты моешь в таком состоянии полы?

– У меня отошли воды… прямо здесь… вот я и убираю…

Помогая подруге встать, Хани заметила, что ее глаза полны и радости, и тревоги.

– Я домою пол, – заявила Хани.

Покончив с мытьем, она отвела подругу в спальню.

– Я поставила на плиту несколько кастрюль воды – Дугу она понадобится для того, чтобы вымыть руки и простерилизовать инструменты. – Скорчившись от боли, Синтия замолчала на минуту, а затем продолжила, будто ничего не случилось: – Колыбелька уже готова, а все пеленки и распашонки, которые я сшила для малыша, в большом сундуке возле кровати.

– Для малыша? – переспросила девушка. – Но с чего ты взяла, что родишь мальчика?

– Я ни капельки не сомневаюсь в том, что у нас будет мальчик, ведь мне об этом сказала Мама Роза, – улыбнулась Синтия. – Ох, Хани, только подумай, я скоро снова буду видеть свои ноги! – воскликнула она, когда Хани присела, чтобы снять с нее туфли и чулки.

– Клянусь, Синтия Нельсон, я больше волнуюсь, чем ты!

Услышав, как открывается входная дверь, Хани поспешила навстречу доктору. К ее удивлению, это был вовсе не доктор, а шериф Маккензи.

– Привет, сойка!

Девушка покраснела.

– Люк, – пробормотала она, поворачиваясь к плите. Она была слишком смущена, чтобы смотреть ему в глаза при свете дня. Лицо Люка оставалось невозмутимым. – Я надеялась, что Джош привел Дуга.

– Джош ждет за дверью. Он сказал мне о Синтии, но Нельсон уехал из города – он у Колунов. Бэн Кэлун сломал ногу.

– Что же нам делать? – встревожилась Хани.

– Не переживай, сойка, – ласково проговорил Шериф. Приподняв ее подбородок, он заставил Хани взглянуть себе в глаза. – Что еще тебя тревожит, сойка?

– Ничего. – Она резко отвернулась.

– Это как-то связано с событиями прошлой ночи?

– А как ты думаешь?

– Так что же?

Возмутившись тем, что Люк не понимает ее, Хани воскликнула:

– Тебе и невдомек, что у меня был лишь один мужчина – Роберт Уоррен, с которым я…

– Роберт Уоррен? – перебил ее Маккензи. – Не тот ли это человек, в которого ты влюбилась, когда тебе было девятнадцать?

Девушка кивнула.

Вспомнив, как пылко она отвечала на его страсть, Люк присвистнул:

– Черт возьми, а этот парень, похоже, был неплохим учителем!

Хани со злостью замотала головой.

– Слушай, какая необходимость говорить об этом?

Люк усмехнулся.

– Я хотел выразить свою признательность, сойка! Однако вы полны противоречий, мисс Хани Бер! – Покачав головой, он направился к двери. – Я поеду за Дугом и привезу его как можно быстрее.

Хани выскочила вслед за ним на крыльцо.

– А вдруг роды начнутся раньше? Я боюсь, Люк! – простонала девушка. – Я никогда не присутствовала при родах!

– Ты не видела даже, как на свет появляются животные? – спросил Маккензи.

– Нет. Я не знаю, что делать!

– Все происходит естественным путем, Хани. Успокойся. Мне надо ехать.

Хани в отчаянии смотрела, как Люк вскочил на Аламо и пустился вскачь.

Вернувшись в спальню, девушка поведала Синтии о своей тревоге.

– Что ж, – спокойно проговорила ее подруга, – значит, я не буду рожать до тех пор, пока не приедет Дуг.

– Может, ты все-таки ляжешь в постель? – спросила Хани.

Синтия наотрез отказалась:

– Да мы только что получили этот новый матрас из Сан-Франциско, я не желаю его портить! Знаешь, положу-ка я в углу кровати кучу старых полотенец!

Хани помогла подруге разложить полотенца.

– Не очень-то хорошо ты все продумала, – проворчала она. – Может, теперь ты угомонишься?

Синтия улеглась, и когда Хани стала укрывать ее еще одной простыней, женщина схватила ее за руку. Впервые Хани увидела слезы в глазах подруги.

– Я так рада, что ты здесь, Хани, – прошептала жена доктора.

– Я тоже, – улыбнулась девушка в ответ и, обняв подругу, поспешила в гостиную, чтобы продолжить уборку.

– Пододвинь-ка стул и расскажи, почему ты все-таки вернулась в Стоктон, – попросила ее Синтия, когда Хани, покончив с делами, вернулась в спальню.

– Я знала, что ребенок родится именно сегодня. Не могла же я пропустить такое событие! – отшутилась Хани.

– Ты шутишь! – воскликнула Синтия. – А я серьезно спрашиваю.

– Я не смогла вынести разлуки с Джошем, Синтия. Я думала, сердце мое разорвется при виде маленькой фигурки, провожающей меня печальным взглядом.

– А что Люк сказал по поводу твоего возвращения?

Хани залилась краской, вспомнив минувшую ночь.

– Люк? М-м-м… Да-а… вообще-то ничего особенного не сказал.

Синтия с подозрением взглянула на нее.

– Почему ты покраснела? – спросила она. – Ты чего-то недоговариваешь? – Она опять охнула от боли. – Ох, скорее бы Дуг приехал!

– Не хочу расстраивать тебя, Синтия, но я ничего не знаю о том, как дети появляются на свет, – призналась Хани.

– Не беспокойся. Дуг скоро вернется, – утешала ее Синтия.

– Может, ты попробуешь заснуть? – предложила Хани.

– С такой болью?

– Хотя бы постарайся успокоиться и отдохнуть. – Хани хотела улизнуть из спальни, пока Синтия не вернулась к расспросам о Люке. – Посмотрю, как там Джош. Он играет с Амиго на улице. По-моему, он толком не понимает, что происходит.

– Ты ведь не уйдешь, Хани? Ты вернешься? – встревожилась роженица.

Хани похлопала ее по руке.

– Конечно, моя дорогая. – Осознав, что Синтия лишь умело скрывает свой страх, девушка почувствовала себя виноватой. – Может, хочешь поесть чего-нибудь? – ласково спросила она.

– Нет, но на плите ты найдешь кастрюлю отличного супа – вдруг ты или Джош проголодаетесь.

– Пожалуй, я покормлю его. А когда Джош поест, я расскажу тебе о новой экономке шерифа, точнее, передам тебе слова мальчика, – заявила Хани.

– Ох, расскажи, пожалуйста! – воскликнула Синтия. – Я просто сгораю от любопытства.

Целых три часа женщины ждали Дуга. За это время Хани успела накормить Джоша и вымыть всю посуду. Наконец Дуг с шерифом вернулись.

– Я опоздал? – с ужасом спросил доктор.

– Нет. Еще нет. Синтия в спальне, Дуг. Нельсон бросился в спальню жены и закрыл за собой дверь.

– Как ты думаешь, нам остаться? – спросила Хани у Люка.

Маккензи уселся на пол рядом с сыном, уснувшим на коврике возле пылающего очага.

– Неплохая мысль. По-моему, тебе непременно нужно остаться, может, твоя помощь понадобится Дугу. А я отведу Джоша домой.

– Полагаю, ты сможешь помочь Дугу лучше меня, – заметила девушка.

Люк усмехнулся:

– Не думаю. Мама не пустила меня в спальню, когда на свет появился Джош.

– Но почему? – спросила девушка.

– Мама говорила, что мужчине не пристало смотреть на то, как жена мучается при родах. Он может не захотеть больше иметь детей. – Шериф помрачнел.

– В чем дело?

– Джошу уже шесть лет. Сразу видно: ему плохо без братьев и сестер. Даже не представляю, как бы я рос без Флинта и Клива.

– Ты был близок с братьями, Люк?

– Конечно. Когда отца не стало, нам надо было держаться вместе. Разумеется, вслух мы не говорили об этом, но всегда понимали.

– Что именно понимали? – не поняла Хани.

– Что мы любим друг друга. Верны друг другу. Одна семья.

Хани вспомнила свое сиротливое детство – у нее никогда не было друзей, с которыми можно было бы поболтать, поделиться радостями и печалями. «Какими радостями?» – с горечью спросила она себя.

– А разве вы никогда не ссорились? – поинтересовалась она и тут же нежно улыбнулась, услышав его короткий смешок.

– А как же! И ссорились, и дрались! Да мы все время цапались, впрочем, всегда мирились. Мама говорила, что мы с ума ее сведем. – Люк невидящим взором посмотрел перед собой, а потом перевел взгляд на Джоша, спящего в обнимку с Амиго. – Да, я не хочу, чтобы Джош рос без братьев и сестер.

– Судя по тому, как он привязался к Амиго, Джош уже завел себе братца, нравится тебе это или нет, – заявила девушка.

– Чертов пес! – яростно проговорил Люк. – Джошу лучше пойти домой. – Он встал. – Миссис Фрик…

– Фрау Фрик, – поправила его Хани. Маккензи удивленно посмотрел на нее.

– Да, Она наверняка волнуется оттого, что нас так долго нет. Скажи Дугу, что я вернусь.

Пытаясь хоть чем-то отвлечься, Хани машинально листала какой-то медицинский журнал, не видя в нем, впрочем, ни строчки. Вскоре вернулся Люк, и как раз к этому времени Дуг вышел из спальни.

– Наверное, еще два часа… – выдохнул доктор, а затем улыбка осветила его лицо. – Нет, Люк, ты подумай, я буду отцом. Как хорошо, что я вернулся вовремя. Было бы ужасно, если бы я пропустил рождение дочки.

– Дочки? – переспросила Хани. – А Синтия уверена, что у нее будет сын.

– Мне бы очень хотелось дочку. Так и представляю, что она будет вылитой Синтией. Заберется ко мне на колени… – мечтательно промолвил Нельсон. – Конечно, мне и старшая Синтия очень нравится. Ну а если на этот раз не получится девочки, мы будем продолжать попытки.

– Уж конечно, – ухмыльнулся Маккензи.

День сменился вечером. Наблюдая за тем, как Дуг мучится вместе с Синтией, Хани поняла, как права была мудрая миссис Маккензи, не позволившая сыну присутствовать при рождении Джоша.

Хани сидела на краю кровати вместе с Синтией, держа подругу за руку, без устали вытирая ей лицо влажной губкой.

Закрыв глаза, Синтия прошептала, превозмогая боль:

– Я так рада, что ты вернулась, моя дорогая.

– Мне бы пришлось уехать, если бы Сэм Бразнер не нанял меня на работу в «Лонг-Бранч», – заметила Хани.

– Ты потом мне все расскажешь, – с усилием вымолвила Синтия. – Только пообещай, что больше не покинешь нас. – Едва договорив последние слова, Синтия вскрикнула от боли.

– Обещаю, дорогая, обещаю, – заверила ее подруга.

– Дуг! – позвала Синтия.

Хани отбежала в сторону, и доктор занял ее место.

– Ох, Дуг, сколько еще? – простонала роженица.

– Скоро, любимая, скоро, – утешал он ее, поглаживая по щеке.

– Я боюсь, Дуг, Что-то не так, правда?

– Нет, любимая, все в порядке, и скоро все закончится.

Синтия вцепилась пальцами в его руку.

– Дуг, если со мной что-нибудь случится, я не…

– Ничего не случится, любимая. – Он поцеловал ее ладонь. – Я не допущу, чтобы что-нибудь случилось с тобой или с младенцем.

Синтия попыталась улыбнуться:

– Знаю. Мне помогает самый лучший на свете доктор.

Едва сдерживая слезы, Хани вышла из спальни и опустилась на скамью возле стола. Она чувствовала себя совсем обессиленной. «Господи, – молила она Бога, – сделай так, чтобы с ней ничего не случилось».

– Устала, сойка? – спросил Люк, подходя к ней.

– Думаю, ты тоже устал, – улыбнулась шерифу девушка. Удивительно, но ее прежнее смущение исчезло – она чувствовала себя увереннее в присутствии Маккензи.

– Я подремал в кресле, – сообщил он. Хани зевнула.

– Бедняжка, ей так больно. Сколько же это может продолжаться? Никогда не думала, что рожают так долго.

– Когда Джош появился на свет, роды у Сары длились целых четырнадцать часов.

– О Господи! Как долго! Не думаю, что Синтия и Дуг выдержат столько.

Люк посмотрел ей в глаза. Завороженная его пронизывающим взглядом, Хани почувствовала, как желание начинает подниматься в ней; сердце ее заколотилось с неистовой силой, в висках застучало. Взяв ее лицо в свои руки, Люк медленно приблизился.

Ее губы приоткрылись в ожидании поцелуя.

Раздался вопль Синтии, и они отскочили друг от друга.

– Хани, все началось! – крикнул Дуг. – Хочешь помочь мне?

Девушка тут же бросилась в спальню. Задыхаясь от боли, Синтия хватала ртом воздух. Когда Хани подошла к кровати, роженица тут же вцепилась ей в руку.

– Все хорошо, любимая, – проговорил Дуг. – Уже выходит головка. Еще одно усилие, и все.

Хани хотела было немного ослабить хватку подруги, потому что ее ногти вонзились ей в кожу, но тут Синтия от боли потеряла сознание.

– Хани, возьми одно одеяло и дай сюда, – попросил Нельсон.

Девушка торопливо схватила одно из крошечных одеял, которые Синтия шила с такой любовью. Она с благоговением смотрела, как доктор завернул в него крохотного младенца и положил его в ногах кровати.

Через несколько минут Синтия пришла в себя, Дуг показал ей уже вымытого и запеленатого младенца.

– Дуг, девочка или мальчик?! – крикнула она.

– Любимая моя, я держу в руках самого лучшего, самого розовощекого младенца из всех, кому я помог появиться на свет, – ответил Нельсон. – У нее карие глаза, темные кудрявые волосики и ямочка на подбородке, в точности как у ее мамы. – Он протянул малышку Синтии.

У женщины на глаза навернулись слезы.

– Ох, Дуг, разве она не прелесть? Смотри, какая хорошенькая. – Она улыбнулась ему сквозь слезы. – Я не видела ребеночка прелестнее.

Глаза доктора тоже подозрительно заблестели, когда он смотрел на жену с новорожденной дочерью на руках.

– Передо мною – самое прелестное зрелище на свете. – Нельсон нежно поцеловал ее. – Спасибо тебе, любимая. Спасибо за дочь.

Синтия быстро заснула. Доктор протянул малышку Хани, а сам принялся наводить порядок. Хани с трепетом глядела на новорожденную: она впервые присутствовала при чуде – появлении на свет нового человека.

– Люк, – сказала она, выходя из спальни, – девочка!

Маккензи склонился над малышкой. Он осторожно дотронулся пальцем до крохотной ручки, и маленькие пальчики тут же обхватили его палец. Шериф с улыбкой посмотрел на Хани.

Девушка отнесла младенца назад в спальню. Пока Дуг осматривал девочку, Хани убрала грязные полотенца.

Закончив осмотр, Дуг уложил дочь в колыбельку и обнял Хани за плечи.

– Чудесная малышка, мисс Хани.

– Конечно, доктор Нельсон, – усмехнулась девушка. – Надеюсь, в вас говорит и врач, а не только гордый отец.

– Я никогда не забываю, дорогая, что я врач.

Надувшись от гордости, как индюк, Дуг присел за стол рядом с Люком.

– Ну, старина, что скажешь?

– Только то, что тебе чертовски повезло. – Рассмеявшись, Маккензи пожал доктору руку. – Я рад за тебя, приятель.

– Это заслуживает тоста. – Дуг подошел к буфету и вытащил оттуда бутылку виски. – Ты выпьешь, Хани? – спросил он.

– Нет, Дуг, я не пью.

Нельсон наполнил два стакана, протянул один Люку, а второй поднял вверх, произнося тост:

– За мою дочь.

– Дай Бог, чтобы она была так же красива, как ее мать, – добавил Люк.

Дуг снова поднял стакан:

– И за мать моей дочери! За самую смелую и прекрасную женщину, о которой мужчина может только мечтать! – Посерьезнев, он добавил: – Это была необыкновенная ночь.

– Верно, Дуг, – согласился с ним Маккензи. – Думаю, никто из нас ее не забудет.

Чуть позже Хани и Люк оставили новоиспеченных родителей. Люк настоял на том, чтобы проводить Хани в «Лонг-Бранч».

– Люк, не стоит, – протестовала Хани.

– Нет, я провожу тебя, уже очень поздно. Сэм уже закрывал заведение, когда они подошли к двери.

– Мальчик или девочка? – спросил бармен, когда Хани объяснила ему, где задержалась.

– Девочка, – засияв, ответила Хани.

– Не забудь напомнить, чтобы я поставил Дугу выпивку, когда он заглянет ко мне в следующий раз. Спокойной ночи, – сказал Сэм, направляясь в свою комнату.

Некоторое время Люк с Хани смущенно смотрели друг на друга.

– Что ж, Люк, доброй ночи, – наконец промолвила она. – Спасибо за то, что проводил меня.

– Спокойной ночи, – проговорил Маккензи, не сводя с нее глаз.

Хани стала подниматься по лестнице, но, поднявшись на один пролет, остановилась и оглянулась назад.

– Доброй ночи, Люк, – повторила она. – Это была необыкновенная ночь, не так ли?

Войдя в комнату, Хани притворила дверь и подошла к туалетному столику, не зажигая света. Услышав, как дверь открывается, она обернулась.

Люк бесшумно подошел к ней и несколько мгновений не сводил с нее глаз. Затем, протянув руку, он намотал на пальцы длинную прядь волос, выбившуюся из прически девушки. Ее волосы были мягкими, как шелк, и пахли медом – тем самым медом, запах которого не давал Люку покоя ни днем, ни ночью.

– Да, сойка, эта ночь была необыкновенной, но ведь она еще не кончилась, правда?

В таинственном свете луны ее глаза блестели, как голубые озера, и казались такими глубокими, что Люку так и хотелось броситься в их глубину.

И Маккензи нырнул.

Обхватив девушку за талию, он привлек ее к себе. Ее послушное тело прильнуло к нему еще прежде, чем он накрыл ее губы горячим поцелуем. Хани застонала, загораясь желанием.

– Господи, как я хочу тебя, – пробормотал он, осыпая поцелуями ее шею. Опустившись на колени, Люк ласкал ее бедра и живот, а затем, сорвав с Хани одежду, припал губами к самому сокровенному ее месту. Откинув голову назад, Хани трепетала и, наконец, достигла вершины наслаждения, выкрикивая имя Люка.

Маккензи поднялся, и Хани дрожащими пальцами помогла избавиться от одежды. Люку казалось, что он не выдержит этой сладкой пытки, когда ее пальцы принялись ласкать его плоть. Он хрипло застонал. Когда она дотронулась языком до его восставшего естества, Маккензи не выдержал и, схватив Хани на руки, быстро вошел в нее. Через несколько секунд плоть его взорвалась в ее теплом лоне…

Они не сразу смогли прийти в себя. Открыв глаза, Люк взял Хани за подбородок и, поцеловав ее в кончик носа, прошептал:

– Да, сойка, ты совершенно права. Это была необыкновенная ночь.