Текст книги "Опасное искушение"
Автор книги: Эйлин Уилкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
– Для меня любовь – это то чувство, которое я испытываю к братьям, отцу, сыну.
– А к матери? – мягко спросила она. Рул покачал головой:
– Об этом я расскажу тебе в другой раз. Мы с тобой еще не слишком хорошо друг друга знаем, чтобы полюбить, верно? Я надеюсь… – Рул мечтательно замер. – Было бы здорово, если бы мы стали друзьями.
Лили сглотнула.
– Да. Было бы замечательно. – Она встала на цыпочки и поцеловала его. Не тем страстным поцелуем о котором думала целый день, а нежным, который говорил о надежде.
Губы Рула ответили ей нерешительно.
Медленно-медленно Лили прижалась к нему, взяла его лицо руками, одновременно целуя его все сильнее. Его щетина кололась, а тело было худым и твердым. Вкус его губ напоминал о вчерашней страсти и сегодняшних открытиях и пах кофе и мужчиной. Но особенно восхищала Лили кожа Рула, ее бархатистость и теплота… Когда она прижалась ладошкой к шее Рула, у нее даже перехватило дыхание от глубокой интимности этого жеста.
Он положил ей руки на плечи. Просто положил, и все. Не настаивал, не обольщал. Хотя сердце его билось так же быстро, как ее, Рул предоставил ей самой задавать темп.
Лили провела ладонью по его бокам. Этому мужчине нравился шелк. Чувствуя, как от ее прикосновений рубашка скользит по телу, Лили решила, что ей тоже по душе его выбор. Рул был довольно худым – она чувство вала ребра под мышцами; довольно высоким – носом она едва доставала ему до шеи. Когда он стоял, то был слишком высок. В постели эта разница в росте была незаметна
– Неужели это нормально, что я так тебя хочу? шепнула Лили. – Нужно работать. Я должна… – Что то, несомненно, ей нужно было делать, что-то другое вместо того, чтобы водить пальцами по впадине его позвоночника.
Рул наклонился к ней:
– Надия. —Голос у него был низким, а дыхание теплом коснулось щеки. – Ты должна обладать мною всегда, где угодно и так, как хочешь. А работа подождет, никуда не денется.
Ведь ничего, если она урвет несколько минут для себя? Правильно ли это? Она чуть отодвинулась назад и заглянула ему в глаза. Да, решила Лили. И Рулу она тоже может подарить эти минуты.
Она взяла его за руку и сказала:
– В таком случае мне хочется тебя очень медленно. Давай не будем торопиться.
Свет в спальне они включать не стали. В сумраке, среди теней, они раздели друг друга, останавливаясь для ласк поцелуев.
Обнаженный Рул откинул покрывало и потянул Лиан на кровать. Их тела соприкоснулись, губы встретились, они пробовали, наслаждались. Усиленное отсрочкой, возросло их желание. Они тешились друг с другом, но делали это серьезно: легкие прикосновения, сдержанные вздохи, и воздух сгущался, а сердца стучали так быстро.
Когда Рул оторвался от долгого поцелуя, его пальцы напутались у Лили в волосах. Лбом он прижался к ее лбу:
– От твоего дыхания у меня кружится голова.
Да, именно так – с каждым вздохом она вдыхала грандиозное головокружение, будто падала, ежесекундно приближаясь к постоянно пылающему знойному центру. Лили потерлась о его щеку, а потом повалила его на спину. И мгновение просто смотрела на него – на изящное тело, Стройное и мощное. Длинные ноги, сильные плечи. И на пенис, твердый и готовый ринуться в бой, жаждущий ее любить. И на обращенное к ней лицо. Он ждал, когда Лили скажет ему, что хочет. Чего ждет.
– Сейчас? – шепнула она, и Рул улыбнулся в ответ.
Она скользнула сверху и помогла ему отыскать дорогу внутрь, заполняя себя его плотью. Сжав ее бедра, он начал двигаться – исполняя не фортиссимо, а адажио. Лили взяла Рула за плечи и подстроилась под темп.
Медленный, страстный ритм давал возможность в полном объеме насладиться каждым ощущением, насладиться им, обратить внимание на мышцы, перекатывающиеся под кожей Рула, на игру теней на лице. К пылающему центру она подплывала все ближе и ближе нехотя подбиралась к нему, желая остаться здесь,– восхитительно исполненная чувства того, что Рул в ней и каждое движение доставляет такую невообразимую радость. Рул не спускал с нее глаз, наблюдал, стараясь продлить удовольствие, медленно вонзался в нее. Очень медленно.
Оргазм неожиданно настиг Лили. Она дернулась и вскрикнула – и волна блаженства затопила ее. И еще раз. Смутно она услышала, как Рул тоже вскрикнул и почувствовала, как в нее излилось семя. И мир преобразился.
Она пришла в себя, лежа на вздымавшейся груди Рула, а в глазах у нее стояли слезы. Лили знала, что стала другой. Изменилась так незаметно, но навсегда
Рул провел рукой по ее спине.
– Ты дрожишь.
– Сенсорная перегрузка, – пробормотала Лили, пряча лицо на его груди. Следствием этой перегрузки нервной системы могли стать странные мечты, странные фантазии… Не могут люди глобально меняться в мгновение ока. Она все еще была сама собой.
Но когда Лили приподнялась, чтобы взглянуть на Рула, рука, на которую она опиралась, слегка подрагивала.
– Эй! Что-то не так?
Рул чуть покачал головой, у него было ошеломленное выражение лица.
– Мощность у тебя велика.
Что, он тоже почувствовал? А ну-ка прекрати,приехала она себе. Ничего не произошло – кроме потрясающего секса, вот и все.
– И у тебя тоже. А теперь, когда мы закончили с ним, не мешало бы…
Тут оба подскочили, потому что на кровать приземлилось нечто тяжелое. Лили обернулась через плечо и встретилась взглядом с парой светящихся янтарных глаз.
– …покормить кота? – предположил Рул.
– Правильно. А после этого – поработать.
Но этим вечером им удалось сделать не много. Они как раз просматривали бумаги Крофта и последние файлы ноутбука, которые забрали из номера агентов, когда позвонила Нетти. Пациентов устроили в гостевой спальне, они все еще спали, их охраняли. Что с ними случилось, удастся выяснить не сразу – если вообще Нетти сможет им помочь.
Хорошо, что им по крайней мере удалось отыскать нить, о которой вкратце упомянул Каронский, когда звонил Лили. Священники той церкви, которую посещал Мек, – фундаменталисты христианской конфессии, – тайно перечисляли значительные суммы Церкви Правоверных.
– Странные компаньоны, – пробормотал Рул.
– Думаешь? У них нашлась причина действовать заодно. – И Лили передала ему лист.
Обе церкви горели желанием сохранить «чистоту рода человеческого». Обе выступали против законопроекта о гражданстве и говорили о крахе благопристойности и цивилизации. Хотя они совершенно по-разному понимали благочестие, зато сошлись в том, что лупи – творения дьявола и их нужно истреблять, а не предоставлять права гражданства.
– Как могут афроамериканцы купиться на подобную бессмыслицу после того, что сделали с их народом? – покачала головой Лили.
– Как может купиться кто бы то ни было? Никто в расовом отношении не свободен от фанатизма.
– Ну а лупи?
– Уж точно не мы, – поморщился Рул. – Не все сказки на тему свирепости лупи выдумка. Бывали такие, которые охотились на людей. Для некоторых лупи как и для некоторых людей, понятие о чести простирается только до проведенной ими самими границы между «нами» и «ими». Не важно, что будет с «ними».
Было уже поздно, когда они решили лечь спать. Рул устал, но был бы не прочь снова заняться любовью. Однако Лили было не до того: вокруг глаз залегли глубокие тени, и язык ее тела без обиняков говорил, что ей нужен сон, а не секс.
Но она прижалась к нему, и это тоже было приятно. Заснуть, сжимая ее в объятиях…
Менее приятно просыпаться от стонов Лили, когда в нос бьет запах страха и пота.
– Лили!
Она была тут, в постели, но больше не прижималась к нему. Он нашел ее в темноте, положил ей руку на плечо и еще раз позвал по имени.
– Милая, проснись.
Он слышал, как она ртом хватала воздух. Потом застыла, и по телу пробежала дрожь.
– О боже…
Он придвинулся ближе, шепча нежные слова любви. Вдруг Лили перевернулась и буквально вжалась в него.
Ее трясло. Рул крепко обнял ее и продолжал держать в объятиях, пока она не перестала дрожать.
– Кошмар?
Кивнула головка Лили, покоящаяся у него на плече. Она сказала:
– Кошмары давно не являлись. А сейчас… снова о том, как нас похитили. Наверное, это неудивительно после встречи с Джинджер.
Рул погладил ее по голове и спросил:
– Хочешь встать? Когда мне снятся кошмары, я не могу заснуть.
Лили отодвинулась, чтобы взглянуть ему в лицо. Света было как раз достаточно для того, чтобы Рул увидел слабую улыбку, тронувшую ее губы.
– И что же оборотень видит в страшных снах?
– Ничего особенного. Огонь, ненависть, погибель, угроза, потеря дорогого мне существа. Заточение или ловушка…
Ответом на незаданный вопрос была дрожь, что пробежала по телу Лили.
Рул приготовил горячий шоколад. Когда он был маленьким, Нетти давала ему выпить шоколада в качестве средства от всего на свете, но Рул и теперь порой утешался этим же испробованным средством. Вдвоем устроившись на большом кресле, они пили горячий шоколад и почти не разговаривали, давая возможность миру вновь обрести покой.
Рул задавался вопросом, что спровоцировало кошмар: встреча с Джинджер или же виновником был он сам. Потому что демоны Лили подпитывались страхом быть обманутой, попасть в ловушку – ведь именно так она ощущала узы Избранных. Обманом заставили полюбить. Заманили в ловушку на всю оставшуюся жизнь.
25
Лили проснулась и сначала не поняла, где она. Нет, не у себя в постели. Она моргнула и улыбнулась. Оказалось, они с Рулом уснули прямо в кресле.
Лили повернула голову и посмотрела на него. Рул зарос щетиной, голова немного запрокинулась назад, глаза закрыты, а губы чуть приоткрыты. Совсем не тот элегантный мужчина, каким она увидела его в клубе «Ад».
Зато гораздо более настоящий.
Ее мужчина. Плохо ли, хорошо ли… Лупи не верили в брак, но что же такое узы Избранных, если не брак который не в силах расторгнуть ни один суд?
Когда-то браки между людьми считались неразрывными. Несколько поколений назад женщина раз и навсегда выходила замуж за едва знакомого или вовсе неизвестного мужчину. В семье Лили такое случилось всего два поколения назад. Первого мужа бабушка в первую брачную ночь совершенно не знала. Конечно, это не со всем то же самое, что приключилось с Лили, но, как гласит надпись на футболке, «дерьмо случается».
И когда оно случается, Лили предстоит его разгребать, чтобы впредь все шло гладко и своим чередом. Работа полицейского во многом похожа на работу по дому, решила Лили. Эдакая бесконечная неблагодарная рутина, которую начинают замечать лишь тогда, когда по углам образуются комки пыли или преступники творят беспредел.
Ей всю жизнь хотелось заниматься именно этим.
Зазвонил телефон. Лили осторожно приподнялась, по звонок уже разбудил Рула.
– Левая рука затекла, – пробормотал он.
– Извини.
На этой руке она как раз и спала. Лили встала и оглянулась по сторонам. Где же мобильник? В сумке, которая… молчит, как оказалось, когда Лили ее наконец нашла.
– Думаю, это мой. – Рул встал, потряс левой рукой и нахмурился.
Лили усмехнулась, а Рул отправился в спальню на поиски пиджака, в кармане которого звонил телефон. Забавно, что у оборотня онемела рука. Глупо и мило.
Через мгновение он вернулся, его сонливость словно метром сдуло.
– Звонил Макс. Он говорит, что в клубе меня ждет послание, которое оставил Каллен. Он хочет, чтобы я взглянул на него.
Лили взирала на неаккуратно выведенные прямо над баром слова: «Рул, не верь мне. Не приходи. И не говори об этом».
Буквы еще дымились. А рядом было нечто, что Лили приняла за наспех набросанную карту.
– Почерк Каллена.
– Часто он оставляет тебе записки, выжженные на стенах?
– Нет. – Рул не был удивлен.
Макс восседал на барной стойке и враждебно зыркал на Лили.
– Конечно, сиськи у нее что надо, но зачем ты ее с собой притащил?
Макс начал брюзжать, как только Рул появился в клубе вместе с Лили. Она уже была сыта по горло его репликами:
– Слушай, все гномы такие отвратительные маленькие извращенцы или только ты?
– Какого черта ты несешь? Если я ростом не вышел, еще не значит, что ты можешь себе позволить…
– Да ладно тебе, Макс – Рул оторвался от созерцания надписи. – Лили медиум.
Маленькие косые глазки раскрылись так широко, ни сколько могли:
– Правда, что ли?
– Хочешь, мы просто напишем объявление в газету, сообщим, кто я такая, и избавим тебя от нужды докладывать об этом каждому встречному? – спросила рассерженная Лили.
– Макс не будет сплетничать о тебе, если ты тоже не будешь болтать. Верно, Макс?
– Ну и чему я тебя учил? Если придет в голову спросить, можно ли кому-то верить, знай, что нет.
– Я тебе верю. И Лили тоже.
– Да? – Он тяжело вздохнул. – Что ж, ты молодец. Так что ты думаешь по поводу произведенного в моем заведении вандализма?
– Не знаю. Он говорит не приходить, но при этом рисует карту. Вот эта перевернутая «V», вероятно, «гора», а буквы «SD» обозначают «Сан-Диего», но все остальное…
– Загогулины могут обозначать воду. – Лили подошла поближе. – А вот это цифра пять, верно? Наверное, пять миль. Лучше срисовать.
– Не утруждай себя, красотка. Я уже это сделал, сказал Макс и показал лист бумаги с точной копией карты, выполненной синими чернилами.
– Каллен в опасности, – проговорил Рул.
– Скорее всего, он решил опробовать новое заклинание. И для этого выбрал мою стену, чтоб его! Непременно перекинусь с ним словечком-другим, когда он заявится наконец.
Лили подумала, что Макс напоминает родителя, чье имя влипло в историю: внешне сердится, а на самом деле очень сильно переживает.
– Ты же знаешь, что он попал в беду, – сказала она.
– Да, с таким придурком, как он, могло все что угодно приключиться. – Голос Макса дрожал.
– Завтрак, – вдруг выпалил Рул. – Макс, я знаю, Что у тебя есть грибы. Если бы у тебя еще и яйца нашлись, мы бы позавтракали. Нам нужно подзаправиться и выпить кофе, а потом, думаю, поговорить.
Они поднялись в личные покои Макса, располагавшиеся над клубом, битком набитые всякой всячиной: совершеннейшим китчем и предметами искусства. Например, на одном столе разместились прекрасная викторианская лампа, пластмассовая статуэтка танцовщицы хулы, три ничем не примечательных камня, дешевая конфетница в форме черепа, шесть книжек в мягком переплете и маленькая каменная копия знаменитой скульптуры Микеланджело «Давид», в высшей степени замечательной.
Макс заметил, что Лили разглядывает статуэтку, и ухмыльнулся:
– Мик делал копию с меня, но – черт возьми! – здорово вышло. Нужно отдать ему должное.
Она покачала головой и последовала за Рулом в кухню.
Еще внизу они поспорили. Рул хотел все рассказать Максу. Лили согласилась с тем, что им нужна помощь, но скабрезный гном с подозрительными психологическими установками в качестве источника информации ее не устраивал.
– Макс живет на Земле уже очень давно, – говорил Рул. – Он видел такое, что для нас с тобой или мифы, или история. К тому же наши враги не в спилах на него повлиять.
– Велико твое доверие к друзьям, – уклончиво хмыкнула Лили.
– Что, нынче вас не учат ничему, что касается Родовитых? На гнома нельзя повлиять ни заклинанием, ни Даром. Гномы вообще чрезвычайно неподатливы. Не скажешь, что Макс предан идеалам так, как ты или я, но он скорее перестанет дышать, чем предаст друзей.
И Рул ее убедил. Итак, за омлетом с грибами – Рул, в самом деле, превосходно готовил – они ввели Макса в курс дела.
Рул упомянул, не называя, Ту, которой поклоняются Аза, и Макс его прервал:
– Она? Кто она такая? Не говори загадками.
Не отвечая, Рул попросил карандаш и листок бумаги, потом тремя быстрыми штрихами нарисовав нечто, напоминающее рекламный логотип – перечеркнутое линией яйцо со щелью на боку. Макс разразился проклятиями. Ругался он сильно и громко, на нескольких языках, и дольше, чем Лили доводилось когда-либо слышать.
Наконец он закончил с руганью, вытер лоб и попросил продолжать.
Он не произнес ни слова до тех пор, пока Лили не описала, что сделалось с агентами. Тут Макс решил кое-что уточнить и задал несколько вопросов. Затем кивнул.
– Ага. Во-первых, ваших федералов никто не околдовывал. Существует громадная разница между применением заклинания и действием Даров разума, о которой теперь уже…
– Давай не будем возвращаться к уничижительной критике относительно вырождающегося мира, – прервал его Рул. – Так какая разница?
– Волшебство и Вика – вот какая. Если работаешь напрямую с силой, ее нужно оформить, а значит, необходимо внутри иметь образец заклинания. С Дарами разума рождаются, и они являются такой же частью человека, как ноги, например. Чтобы ходить, вовсе не нужно знать, как устроены ноги. И это одна из причин, по которой волшебники так сами собой восхищаются и думают, что знают намного больше других, – черт, не обращайте внимания. Дело в том, что результат-то выходит разный. Эти двое ваших федералов никак не могли избавиться от определенных мыслей и все кружили по ним, словно зацикленные. Это значит, что кто-то им эти мысли навязал, скрепив хорошенько изрядным количеством силы.
– Заклинанием разве нельзя закрепить нужные мысли? – усомнилась Лили.
– Можно, если это делает мастер, – фыркнул гном. – Которого в этом мире нет, как, впрочем, и в ближних мирах тоже, что бы там ни думал Его Высокомерное Величество из Волшебного царства.
Лили моргнула. Неужели речь о короле Волшебного царства?
– Так эта… э-э-э… богиня разве не может кого-то сделать мастером?
– Не-а. Она просто не в состоянии напрямую что-то здесь творить. Поэтому и действует через вспомогательные средства – людей здешнего мира. Она не может снабдить кого-то нужными словами или жестами, скрепить их заклинанием и заставить действовать, ясно? Но она может наделить их силой.
Гном откинулся на спинку своего трона – высокого стула с подлокотниками и подставкой для ног и сложил руки на животе.
– Теперь о том, как это работает: новые привнесенные мысли должны органично смешаться со старыми. Если человеку, который души не чает в хорошеньких крохотных пташках, втемяшить в голову мысли о ненависти к птицам, то он скорее свихнется, чем выполнит то, что ему велено. Итак, тогда телепат внедряется кому-нибудь в разум и…
– Телепат? – Брови Рула полезли на лоб. – Раз уж мы заговорили о безумии, разве телепаты не сходят с ума из-за своего Дара?
– Сходят, если они, конечно, не кошки. И что же? У вас есть основания предполагать, что вы имеете депо с психически здоровым индивидуумом?
Если они не кошки? Лили все еще обдумывала эту фразу, когда Рул продолжил разговор:
– Значит, мы имеем дело с двумя противниками''' Один телепат, а другой маг. Или же оба таланта могут принадлежать одному человеку?
– Ты слушаешь меня или нет? Нет здесь никакого мага!
– Минуточку, – подала голос Лили, – но я же по чувствовала магию, которая убила Терезу.
– Ага, только ты так же несведуща в магии, как большинство теперешних болванов. Ты почувствовала силу, порожденную черной магией. Которую закон Соединенных Штатов обзывает колдовством, правда, закон писали невежды. Сила не есть магия. Маг может использовать примитивную силу для того, чтобы резать и кромсать, но также это может сделать кто угодно, обладающий орудием, аккумулирующим достаточное количество энергии.
– Понятно, – подытожил Рул. – Итак, маг может быть, а может, и нет. Зато мы знаем наверняка, что имеем дело с чокнутым телепатом, практикующим черную магию и черпающим силу из мощного источника.
– Стоит уточнить, что этот телепат явно находится у Нее в подчинении, Она желает вас убить или обезвредить каким-нибудь другим способом. Лучше бы вам уехать из страны.
– Ты же знаешь, что это невозможно.
– Знаю, – тяжело вздохнул Макс. – Не сомневаюсь, что голоса разума ты не послушаешься. Второй шанс спастись – она. – Гном кивнул на Лили.
Теперь пришла очередь Рула нахмуриться.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он.
– Можно использовать твою красотку против полоумного телепата. Ее нельзя околдовать, в разум тоже не залезть, потому как тут медиумы неуязвимы. Она единственная, кто может пробраться, куда нужно, и там сделать то, что нужно. Другим не под силу.
Перед тем как попрощаться, Лили задала еще несколько вопросов, но больше Макс не мог ничем им помочь. Рул молчал, пока они не сели в машину.
– Идея поговорить с Максом была глупее некуда, – буркнул Рул, хлопая дверцей. – Главное – не обращай внимания на его нелепые идеи.
– Какие, например? – уточнила Лили, пристегиваясь ремнем безопасности.
– Не вздумай в одиночку охотиться за Харловым.
– Я и не могу, разве ты забыл? Тебе придется быть где-нибудь поблизости. – Причем они так еще и не опробовали границ действия уз Избранных. – Как думаешь, Харлов телепат? – задумчиво спросила Лили. – Я не уверена.
– Кто же тогда?
Рул резко надавил на педаль газа. Что явно говорило об очень скверном расположении духа.
– Если мы примем точку зрения Макса за рабочую гипотезу, то получится, что телепат скорее всего не в себе. Вчера мы разговаривали с людьми, знакомыми с Харловым, и никто не обмолвился о его странностях даже полусловом.
– Сумасшествие не всегда заметно.
– Тоже верно.
Рул боялся за нее. Именно поэтому так злился. Это сбивало Лили с толку.
Нельзя сказать, что раньше никому не было дела до того, рискует она и насколько. Семья волновалась за нее, хотя Лили тщательно скрывала от родственников: опасности работы, которая как раз из-за этого им не нравилась. Почему же тогда ее так волновала реакции Рула?
– Лили, – Рул постарался говорить спокойнее, – ты же не собираешься преследовать его в одиночку?
– Я должна допросить его, а кто еще может это сделать, если Харлов, или кто-то из его помощников, может внедряться в разум человека? – Вдруг Лили поняла, отчего реакция Рула все в ней перевернула. Ей понравилось. Она радовалась, что нужна ему, но, с другой стороны, все дело в узах Избранных. Узы внедрились в его чувства точно так же, как гипотетический телепат внедрился в разум агентов ФБР.
– Если он не сможет проникнуть в твою голову, то скорее всего просто убьет. – Голос Рула был отрешенным.
– Как ты думаешь, чем я занималась в течение последних нескольких лет? На вечеринки ходила? Я арестовала уйму преступников, которые бы с удовольствием меня прикончили, если бы смогли. Но не вышло.
– Черт, Лили, ты все равно не сможешь его арестовать. У тебя нет жетона.
– Даже если бы он у меня был, для ареста все равно не хватает улик, – пожала она плечами. – Лучше бы я поступила на службу в ФБР. Арест арестом, но нас двоих слишком мало.
– Я могу позвать примерно две тысячи членов клана. Что ты хочешь предпринять?
У Лили расширились глаза:
– Даже так? А я думала, что властью созывать народ наделен твой отец.
– Строго говоря, у меня нет такой власти. Но если Лу Нунций говорит кому-то, что он срочно нужен клану, тот приходит на зов. Или она, – добавил Рул. – Некоторые из наших сестер и дочерей вышли замуж, но многие остались в клане.
Внезапная мысль заставила Лили ухмыльнуться.
– Понятно. Ты прямо как моя бабушка – строго говоря, власти у нее нет, но если она зовет, мы обязательно приходим.
– Мне, в самом деле, нужно познакомиться с твоей бабушкой.
– Поосторожнее с просьбами. – Лили чуть успокоилась. – Нужно узнать, что изображено на карте Сиборна, хоть мы и не уверены, что это он ее послал. Далее, надо закончить начатое с финансовыми документами. Крофт разузнал то, что касается церкви, но еще нужно проверить Харлова. Для этих целей было бы неплохо привлечь несколько грамотных сотрудников правоохранительных органов, но, думаю, в твоем распоряжении таких не водится.
Рул на мгновение задумался, потом сказал:
– Финансовыми вопросами можем заняться мы с Кристелл, если ты нам скажешь, что искать.
– Кристелл? – Лили вопросительно шевельнула бровями.
– Моя помощница. Не думаю, что вы знакомы. Признаюсь, карта ставит меня в тупик, но округу досконально знает Уолкер. Возможно, он сумеет расшифровать ее. Сотрудников правоохранительных органов в моем распоряжении нет, но о безопасности подумать стоит. Нужно было раньше распорядиться об этом.
– Если речь идет о телохранителях…
– Да. Ведь если Макс прав, то Харлов с компанией знают все то, что известно Крофту и Каронскому. В том числе и про узы Избранных. Ты единственная неуязвима против их козней с разумом. Если они заполучат тебя, то смогут контролировать и меня. Вопрос только в том, попытаются они тебя схватить или просто убить.
Они поехали к Рулу. Квартирка Лили была слишком мала. Рул сделал несколько телефонных звонков, и вскоре ожидалось прибытие членов клана Ноколай.
Рул жил на десятом этаже небоскреба, что показалось Лили странным.
– Почему страдающему от клаустрофобии захотелось каждый день ездить в лифте вверх-вниз? – спросила она, пока они ждали лифт в холле.
– У меня нет фобии. Здание принадлежит клану, поэтому мне удобно здесь жить.
Круто,подумала Лили. Не стоит называть это го мужчину страдающим от мании только потому, что его пугают маленькие замкнутые пространства. Правильно.
Открылись двери лифта, и они шагнули внутрь, Лили держала «дипломат» Крофта, а Рул ноутбук Каронского. Лили встала к нему поближе, просто на всякий случай, вдруг большому и сильному оборотню на самом деле было не так спокойно, как он хотел показать.
Рул нажал на кнопку этажа, сунул руки в карманы и сказал:
– К тому же этот лифт скоростной. Лили улыбнулась.
– Ну а ты? – спокойно спросил Рул. – Тебе в маленьких помещениях комфортно?
– Обычно – да. Но в сауну я не хожу. – В багажнике было жарко до дурноты.
– Когда я сюда переехал, то думал, что привыкну ездить в лифте.
– Помогло?
– Не то чтобы очень, – криво усмехнулся он.
Двери лифта распахнулись, и они вышли в небольшой холл, откуда в квартиры вело всего две двери. Должно быть, это большие апартаменты. Рул двинулся к квартире, что выходила на восток. Открывая замок, он сказал:
– Сейчас сварю кофе.
– И почему я не удивлена? – Она вошла внутрь вслед за Рулом, закрыла за собой дверь и повернулась. – Где можно… – Она забыла, что хотела сказать, завороженная раскрывшимся перед ней зрелищем. Квартира была открытой планировки, и почти всю восточную стену занимало окно. С видом на океан.
– Вот вторая причина, по которой я здесь живу, – сказал Рул. Вероятно, не так уж и сильно хотелось ему кофе, раз он все еще стоял рядом с Лили.
– Наверное, этот вид один из лучших в городе.
– Думаю, что так.
Лили оторвалась от созерцания сливающегося с небом океана и огляделась по сторонам. Сразу бросился в глаза длинный шикарный диван прекрасной светлой кожи, заваленный газетами, журналами и книгами. Обеденный стол из темного дерева ценных пород. Везде, куда ни падал взгляд, находились всевозможные замечательные вещицы. И беспорядок.
– Здесь нет сверкающей чистоты, к которой ты привыкла.
Лили взглянула на него. Что это, неужели на точеных скулах Рула появился румянец?
– Кто бы мог подумать! Да ты неряха.
– Ну уж скажешь, – насупился Рул.
– Это безобразие. – Лили обняла его за талию и положила голову ему на плечо. – Но ничего. Если не считать беспорядка, квартира замечательная.
Рул поцеловал ее в макушку. Руки, обнимавшие Лили, напряженно застыли на ее талии. Он прочистил горло.
– Как думаешь – Гарри тут понравится? Места много.
О боже. Ведь речь шла не о Гарри. Лили сглотнула
– Не знаю. Он не сможет выходить погулять. Он привык жить сам по себе. Не уверена, что он в состоянии все время сидеть взаперти.
Рул ничего не сказал, но напряжение не покидаю его. Он расстроен? Обижен? Лили запрокинула голову и заглянула в глаза, темные и печальные.
– Может, попробуем привезти его погостить ненадолго, – смягчилась она. – Посмотрим, как ему здесь приглянется.
– Неплохо придумано. – Обеими руками Рул откинул ей волосы с лица и коснулся губ поцелуем таким долгим, словно брал с Лили обещание. – Ну что, вы пьешь кофе?
– Конечно, почему бы и нет? – Она рассмеялась чуть дрогнувшим голосом. – И… ты не против, если я расчищу немного места на столе?
– Кипы бумаг упорядочены, хотя с виду таковыми не кажутся. Пожалуйста, сдвинь их в конец стола, только не перемешивай.
Занявшись перемещением бумаг, Лили поняла, о чем Рул говорил. Стол загромождали не обычные рекламные буклеты и просьбы о благотворительности, а ежеквартальные отчеты, письма и прочие связанные с бизнесом бумаги.
– Похоже, тебе не мешало бы обзавестись офисом, заметила Лили, открывая «дипломат» Крофта.
– Он у меня есть, но мне больше нравится работать здесь. – Рул поставил перед ней чашку кофе и сел напротив. – Знаешь, я ведь тоже работаю, – сухо сказал он. – В интересах клана я контролирую инвестиции Ро.
– Ты занимаешься абсолютно всем?
– Ну не только я один, – улыбнулся Рул. – У меня есть отличная помощница, ты с ней скоро познакомишься. И еще два секретаря и менеджеры по собственности. Мы загружаем работой дорогостоящую бухгалтерскую фирму, а также пользуемся услугами юридической фирмы.
– И где же весь этот твой штат?
– Они члены клана, поэтому живут и работают в Поместье. Последние несколько дней выдались нетипичными. Обычно я полдня провожу с кланом.
Так, теперь понятно. Притом ясно, как мало ей известно о Руле. Не беда,успокоила себя она. С этим можно подождать. Придется.
– Вот что мы имеем на Харлова, – перешла к делу Лили, достав из «дипломата» папку. – У нас есть личный номер социального страхования, номер счета и тому подобное. Можно с этим что-то сделать?
– Что-то можно. Что мы ищем?
– Ниточки, неочевидные ходы, собственность, которой он владеет. Например, есть ли у него дом или бизнес в Оушенсайд, где он встречался с Каронским и Крофтом? Или что-нибудь еще в том районе? Ведь о том, что он возвращался из Лос-Анджелеса, нам известно только с его слов.
– На это потребуется время. Чем пока займешься ты?
– Позвоню другу и попрошу оказать мне услугу. Потом прокачусь в лифте, может, прогуляюсь немножко. – Она прямо взглянула ему в глаза. – Рул, нам нужно знать. Придется выяснить, насколько узы Избранных позволяют нам удаляться друг от друга.
Рул глубоко вздохнул и резко выдохнул через нос.
– Конечно. А мне придется свыкнуться с мыслью, что с тобой может что-нибудь случиться, стоит тебя выпустить из виду. По крайней мере, подожди, пока приедут мои ребята. Если зайдешь слишком далеко, будет здорово, если кто-нибудь тебя поддержит, чтобы ты не упала.
