Текст книги "Опасное искушение"

Автор книги: Эйлин Уилкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

23

Но Харлова в церкви они не застали. Лили надеялась, что там окажется тот маленький услужливый человечек, который помнит, что она детектив полиции, чем избавит ее от ненужных объяснений. Но его не было, а секретарь с глубочайшим подозрением отнеслась к желанию поговорить с настоятелем церкви. Им ничего не удалось узнать.

Так же безуспешно они побывали у дома Харлова. Разочарованная Лили взирала на запертую дверь – явно старинную, с ручной резьбой, в испанском стиле Вполне под стать оштукатуренному дому в четыре тысячи футов квадратных.

– А святоша неплохо живет, верно?

– Религия ему явно на пользу, – согласился Рул. Что теперь?

– Соседи. Потом ланч.

Двое соседей Харлова оказались дома. Они рассказали о человеке, который был явно под стать дому – вежливый господин из верхней прослойки среднего класса, на общественных мероприятиях ведет себя непринужденно. Первая дама явно его недолюбливала, хотя вслух ничего такого не сказала; пожилая пара имела о нем весьма высокое мнение.

Лили с Рулом зашли перекусить лепешками тако и морепродуктами, когда зазвонил телефон.

– Ю слушает.

– Лили? – Звонила Джинджер, она была явно напугана, по ее голосу чувствовалось, что она выпила. – Можешь приехать ко мне? Я дома, и… мне кажется, за мной кто-то следит.

– Ты уже заявила об этом?

– В полицию, ты имеешь в виду? Нет! Я же не могу – кто-то из полицейских замешан в этом. Тыже знаешь, о чем я. Мне очень нужно, чтобы ты скорее приехала.

– Сейчас будем.

– Поторопись!

Джинджер повесила трубку. Лили быстро рассказала. Рулу суть вопроса, схватила сумочку и направилась к машине.

Джинджер жила на другом конце города. На полпути опять раздался телефонный звонок. На сей раз Каронский.

– Нарисовалась любопытная связь между Церковью Правоверных и маленьким храмом, который посещает ваш сержант Мекли. Сейчас мы едем пообщаться с Хардовым.

– Удачи. Я побывала в церкви и у него дома. – На мгновение Лили замолчала. – Верно, – ответила она Каронскому, потирая шею. – Нужно было сначала связаться с вами. Я все еще считаю, что этот гусь – мой. Прошу прощения. Мы едем к Джинджер Харрис, – сказала она, на сей раз добросовестно вводя его в курс дела. – Ей кажется, что за ней кто-то следит.

– Я собирался попросить вас присоединиться к нашей встрече с Харловым.

– Вы хотите сказать, что связались с ним?

– Дозвонились на мобильник. Он едет из Лос-Анджелеса. Через двадцать минут мы встречаемся в Оушенсайде.

– Вот черт! – Лили очень хотелось присутствовать при этом разговоре, но вдруг Джинджер в самом деле что-то грозит? Или же она так напугана, что сболтнет что-нибудь. – Думаю, мне придется ограничиться чтением вашего отчета.

Каронский хихикнул и сказал:

– Я введу вас в курс дела. Уже оставил вам ключ на стойке регистрации. Если освободитесь раньше нас – заходите, не стесняйтесь. Заказывайте, что пожелаете, если это кофе, конечно. – И он отсоединился.

От Джинджер они уехали уже около пяти. Она пьянствовала, что явно не шло ей на пользу. Она то ругала их за то, что по их вине влипла в эту передрягу, то умоляла остаться с ней и защитить.

Никакой слежки они не обнаружили.

– И что ты на это скажешь? – спросила Лили, садясь в машину. – Она нас разыгрывает или в самом деле напугана?

– Не знаю. Джинджер отменная лгунья, но не думаю, что она может осознанно заставить свое тело пахнуть страхом. – Рул включил зажигание. – Она боится, но, может статься, слежка – продукт чувства вины, помноженного на алкоголь.

– Жаль, что она не согласилась принять меры без опасности. Я бы тут не смогла помочь, но Крофту это по силам. Может, стоит остаться поблизости и присмотреть за ее квартирой.

– Никто из нас не сможет уберечь ее от колдовства. И никакие меры безопасности тут тоже не помогут, как она верно заметила.

– Да, но… – Лили покачала головой. – Не знаю даже. Что-то не вяжется. – Она никак не могла уловить, что именно ее беспокоит.

– Не хочешь позвонить Каронскому и спросить, не поздно ли к ним присоединиться?

– Если они еще общаются, нам не на руку проявлять слишком горячий интерес. Лучше сделать вид, что я уже большая девочка и хотя бы иногда могу позволить кому-то другому обойтись без моей помощи.

– Тогда куда теперь?

– Каронский упомянул о кофе. Поехали к ним в гостиницу и поглядим, не очнется ли мой мозг от кофеина. Нужно подумать.

Рул решил, что за последние дни выпил слишком много скверного кофе. Поэтому остановился у небольшого специализированного продуктового магазина и купил кофе в зернах, кофемолку и кофеварку. Лили отчасти раздражалась, отчасти изумлялась, пока Рул не объяснил, что и у нее дома он хочет пить приличный кофе. Лили умолкла, без сомнения тягостно размышляя на тему производимого на нее давления.

Из-за пробок и похода в магазин агенты опередили их. Крофт с Каронским остановились на десятом этаже отеля, славящегося своими «люксами». Небольшая гостиная оказалась весьма приятна своей типичностью и обычным набором благ цивилизации, включая круглый стол с четырьмя стульями. По сравнению с крохотной квартиркой Лили у них теперь отличные условия для совещаний, с улыбкой подумал Рул.

Хотя обслуживание в номерах оставляло желать лучшего. Переступив порог номера, он учуял слабый омерзительный запах. Человеческий нос не заметит такого. Может, дохлая мышь в туалете.

– Как прошла встреча? – спросила Лили. – Как связаны храм Мека и Церковь Правоверных?

– Никак, – уныло ответил Каронский. – Мы ошиблись.

Рул подошел к столу и начал доставать покупки.

– Кому чашечку хорошего кофе?

– Э-э-э… мне не надо. – У Каронского было какое-то странное выражение лица. Робкое.

Насупившись, Крофт поглядел на напарника и сказал:

– Мой напарник пытается сказать, что мы попусту тратим время. Между Аза и убийствами нет никакой связи.

Лили замерла.

– Что вы имеете в виду – попусту тратим время? Всего за несколько минут разговора Его Высокопреосвященство убедил вас в том, что и он, и вся организация чисты и невинны, словно лилия?

– Знаете ли, порой случаются совпадения. Мы поторопились с выводами, – раздраженно произнес Крофт.

– Совпадения! – Казалось, Лили еле сдерживается. – Конечно же, они связаны. И дело полиции разобраться, какова эта связь.

Крофт только покачал головой:

– Мы все неправильно поняли.

Теперь заговорил Рул, тем самым помешав Лили лавой обрушиться на федерального агента:

– Я так понимаю, что Харлов последним разговаривал с Фуэнтесом. Что он сказал по этому поводу?

– Что Фуэнтес был прихожанином Церкви Правоверных, не более того.

– И это все, что вы можете сказать? – вытаращил глаза Рул.

– Послушайте. – Каронский взъерошил волосы, отчего скверная стрижка сделалась еще хуже. – Как уже сказал Мартин, мы сделали поспешные выводы. Немного помрачились рассудком, так сказать. У нас нет доказательств того, что Тереза Мартин была убита с помощью колдовства, и еще меньше – что к этому делу причастна Церковь Правоверных. Несколько древних легенд, похожее имя… – Агент пожал плечами. – Так бывает. Стоит начать копать, как понимаешь, что все это пустое.

Рул не верил своим ушам.

– Абель, – спокойно сказал он, – как им удалось перетащить вас на свою сторону?

– Я сделаю вид, что ничего не слышал, – нахмурился Каронский.

– Минуточку, – вмешалась Лили. – Погодите. Мы же не хотим поссориться только потому, что раздражены.

Рул посмотрел на нее, озадаченный внезапной переменой.

Казалось, Лили успокоилась. Но при этом спокойствием не пахла. Он услышал приглушенные слова: Приготовься. Возможно, они схватятся за револьверы.

Лили сказала мысленно. Этим часто пользуются лупи. Но что так умеет Лили, Рул не ожидал.

Она улыбнулась агентам.

– Мы с Рулом несколько ошарашены, только и всего. Я-то думала, что мы все еще на той же самой странице, но похоже на то, что вы перескочили уже на другую главу и не хотите вдаваться в подробности. Я права?

– Дело обстоит примерно так, – извиняющимся топом сказал Крофт.

– Хорошо. Я с вашим мнением не согласна, но с жетонами у нас вы, а потому решать вам. Я так понимаю, что вы больше не хотите, чтобы я занималась этим делом.

– Мы сами утром уедем. Нам тут больше нечего делать.

– Что ж, – пожала плечами Лили, – тогда мы забираем кофе и уходим. Без обид?

Лили подала руку – и Рул наконец сообразил, в чем дело. И подошел к агентам ближе. Стоял наготове.

– Конечно без обид. – С явным облегчением Крофт встал и пожал ей руку.

– Каронский! – Лили повернулась в сторону второго агента и тоже протянула ему руку. – Без обид?

Каронский скорее был смущен, чем испытывал облегчение.

– Вам не нужно… – Он покачал головой и посмотрел на руку, которую Лили все еще протягивала ему потом взял ее и сильно пожал. – Извините. Забыл, что хотел сказать.

Когда он отпустил руку Лили, она продолжала держать ее несколько на отлете, подальше от тела. Взгляд ее метнулся на Рула, желая удостовериться, что он с ней. Рул кивнул. Лили сделала шаг назад и сказала.

– Вы околдованы. Оба.

– Что? – расхохотался Каронский. – Да вы шутите.

– То же самое ощущение. Тот же самый отврати тельный привкус магии, убившей Терезу Мартин. Вы оба пропитаны этим колдовством.

– Не может быть. – Каронский явно не собирался верить Лили. – Я верю в свои заклинания защиты. Нас с Мартином околдовать нельзя.

– Подумайте. Вспомните, как вы рассуждали до и после того, как пообщались с этим человеком. И сравните с тем что говорите сейчас.

Крофт нахмурился. Каронский был озадачен.

– Я изменил ход своих мыслей, – сказал он.

– Абель, – мягко напомнил Рул, – вы же сами привели тесты на месте преступления. Так почему же теперь говорите, что нет доказательств убийства магическим способом?

– Потому… – Абель скривился, словно отведал тухлого мяса. – Мои заклинания недопустимы в качестве доказательств, кроме как в определенных, довольно редких случаях.

– Но ведь они доказали, что женщину убило колдовство, верно?

– Несомненно. Следы были явными – бесспорный результат колдовства, и… – Голос Каронского словно унесло ветром. – Забыл, что хотел сказать. Лили посмотрела на Рула и сказала:

– Заклинание убеждения? Что тебе известно о них?

– Немногое.

– На поставленный вопрос ответил Каронский:

– В общем-то, такие заклинания довольно слабые, даже если их использует кто-то, обладающий Даром харизмы… Ха! Забавно. Помню, когда мы встретились с Карловом, я подумал: наверное, он наделен этим Даром.

– Мы провели там слишком много времени, – внезапно сказал Крофт. От напряжения у него на лбу даже выступили капельки пота. – Туда мы приехали в пятнадцать тридцать. А вышли в семнадцать тридцать. Но я мало что помню. Никак не могу понять, что мы там делали столько времени.

– Черт, – согласился Каронский. – Ты прав. Минут десять мы расспрашивали его, а потом… Не могу вспомнить… Был ли там кто-нибудь еще? – Он взглянул на Крофта. – Кто-то приходил, пока мы разговаривали с Карловым?

– Не знаю. Не помню. – Крофт перевел взгляд на Лили. – Вы правы. С нами что-то не так. Вы не можете нам верить.

Что делать с двумя специальными агентами, которые решились рассудка, – по крайней мере отчасти?

Лили попыталась определить размеры бедствия. Оба агента хотели и стремились помочь, но вскоре стало ясно, что рассуждать о случившемся они не могли.

Минут через двадцать Рул взял Лили за плечо и сказал:

– Знаешь, лучше остановиться. Пытаясь и дальни их подтолкнуть, можно окончательно навредить им.

Крофт уставился на сложенные на столе руки. От напряжения он побледнел. Каронский бормотал себе пол нос, перечисляя пункты, по которым не может полагаться на собственный рассудок. Стоило ему остановиться, как он возвращался к запрограммированным мыслям

– Тут нужна медицинская помощь, – решила Лили. – Или какая другая. Ситуация мне не по силам. Если бы мы могли заставить их позвонить боссу, он бы…

Крофт исподлобья взглянул на Лили.

– Вы хотите сказать, Бруксу? Я уже звонил. Он знает, что мы выходим из дела.

– Ясно, – кивнула Лили, – Хорошо. Знаете, вы неважно выглядите. Может, стоит прилечь.

– Я не… – Крофт потер лоб. – Мы что, пили? Мысли путаются.

– Не вырубайся, – внезапно сказал Каронский. Хотя не мешало бы. Нам нужно успокоительное.

– Могу устроить, – кивнул Рул.

– Давайте. – Каронский встретился с ним взглядом. – Пока я хоть что-то соображаю.

Рул достал телефон и обратился к Лили:

– Пока я договариваюсь с доктором, поговори с ни ми о чем-нибудь отвлеченном. Каронский любит баскетбол.

О баскетболе Каронский говорил легко. Но Крофт спортом не интересовался, к тому же его состояние было хуже: у него пострадала кратковременная память. Нужно было по возможности полнее задействовать разум обои мужчин, так что все сели за покер, когда Рул закончил телефонный разговор.

Покер Крофт обожал. Что бы с ним ни произошло, способность думать и планировать не пострадала. Пока он не пытался размышлять о деле. Лицо у него все было напряжено, но все же немного расслабилось, когда ему удавалось фокусировать внимание на чем-то другом.

К моменту, когда подоспела помощь, он обчистил Лили на тридцать баксов, а Рула и Каронского и того больше.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказала Нетти Двулошадная, когда вошла к ним. – Где мои пациенты?

– Здесь, – ответила Лили. Она тоже надеялась, что они знают, что делают.

– Следом за Нетти вошли два мускулистых молодых Мужчины. Одного Лили узнала – рыжий лупус, который открывал ворота, когда они приезжали в Поместье. Оба мгновение смотрели на Рула, потом разошлись в разные стороны.

Когда незнакомцы вошли в комнату, Крофт вскочил на ноги. У него был напряженный взгляд человека, готового к неприятностям.

– Что происходит?

– Вам нехорошо, помните? – отвечала Лили. – Это доктор Двулошадная. Она вас обследует.

– Мне уже лучше. Не нужно врача.

Нетти поставила на стол медицинский чемоданчик со словами:

– Раз уж я приехала, почему бы мне не осмотреть вас просто на всякий случай?

– Не надо. – Крофт подошел поближе к Каронскому.

– Все нормально, Мартин, – заверил его тот. – Мы сами просили вызвать врача.

– Не помню. – Его лоб снова блестел от пота. Напряжение вернулось.

– Ну да, у нас что-то с памятью, так? Поэтому приехал доктор.

– Не знаю… – Взгляд Крофта метался по комнате. Ближе всего к нему у стола стояли Нетти и Лили, к ним подходил Рул. Оба молодых лупуса медленно приближались с двух сторон. – Пока онине заявились, у нас никаких проблем не наблюдалось.

И выхватил пистолет.

– Мартин, нет! – вскричал Каронский, хватая его за руку, и трое остальных мужчин с быстротой молнии метнулись к нему.

Через две секунды в руках Лили был ее пистолет, но в нем уже не было надобности. Один из лупи крепко сжимал руки Крофта, который как-то безвольно обмяк, Лили решила, что, должно быть, его ударили по голове, но все случилось так быстро…

– Все? – спросила Нетти. Она лежала на полу, куда упала с поразительной живостью.

– Почти что, – ответил Рул. Он стоял возле Каронского. – Абель, вы в порядке?

– Нет. – Бледный как мел Каронский весь трясся. – Черт, нет! Держусь из последних сил, никак не могу вспомнить, почему мы позволили вам это сделать. Черт побери, я барахтаюсь в собственных мыслях, словно в растительном масле.

– Сейчас я сделаю укол, – оживленно обратили, к нему Нетти, которая уже встала с пола и доставали и своего саквояжа шприц. – Не волнуйтесь, с вашим партнером все будет хорошо. Сэмми его легонько стукнул. Сэмми, теперь можешь внести чемоданы. А вы, Лили опустите оружие.

Лили посмотрела на пистолет, который все еще сжимала в руке, пожала плечами и убрала в кобуру. Рыжий вышел и вернулся с большим пустым чемоданом. Потом внес еще один.

В чемоданы уложили агентов. Сэмми и второй молодой человек взяли по сундуку и понесли с легкостью, словно они были пустыми: именно на то, что так подумают окружающие, и был расчет. Когда они доберутся до автомобиля-фургона, без окон в грузовом отсеке, агентов можно будет освободить от пребывания в тесноте. Лили принялась собирать со стола бумаги и папки.

– А вы, ребята, отлично умеете выносить тела из гостиниц. Что напрягает, – сообщила Лили.

– Они же смотрят телевизор, – ответил Рул. – Я так понимаю, что мы ничего не оставим тем, кто захочет узнать, почему это Каронский с Крофтом не вернулись?

– Мы забираем все на временное хранение. Вернем, когда придет время. Возьмешь ноутбук, ладно?

Рул помог собрать остальное. Спросил:

– Мы кому-нибудь расскажем, что тут произошло?

– Когда кто-нибудь поинтересуется – да. Только не сейчас. Я бы не хотела провести ближайшие двадцать четыре часа за решеткой. Известно, что, по крайней мере, из офицеров заодно со злоумышленниками. И местные федералы могут упрятать нас в камеру до того, как кто-нибудь из ОМП явится сюда разбираться в случившимся.

– Прежде чем мы уйдем, я должна кое-что спросить. – сказала Нетти. – Я так понимаю, что вы, Лили, медиум.

Лили мельком взглянула на Рула и отвела глаза.

– Да.

– Можете описать, каково по ощущению заклятие, наложенное на эту парочку?

– Оно дурное. Царапающее и в то же время наподобие жидковатой гнили. Словно… словно касаешься свежего дерьма с осколками стекла внутри. Вы можете им поч?

– Не знаю. Я буду колоть им успокоительное, но, прежде чем снимать заклятие, нужно побольше узнать о нем.

– Я его учуял, – спокойно сказал Рул.

– Что? – резко повернулась к нему Лили. – Ты ничего не сказал.

– Сначала я не понял, чем пахнет. Запах был слабый, и прежде я никогда не обонял такого. A потом у меня просто не получилось сказать тебе. К сожалению, мысленное общение между нами возможно только в одном направлении.

– Кстати, это в самом деле сверхъестественно, – признала Лили. – Удобно, но странно. Значит, ты так сказал своим людям, что делать? Мысленно?

Рул кивнул.

– Так чем же пахнет заклятие?

– Разложением.

Нетти внимательно посмотрела на него:

– Да. Мне говорили, что именно так пахнет черная магия.

24

В сумерках они вышли из гостиницы. Казалось, сам воздух окрасился в серые тона, словно из него выжали все краски. Встречая приближающуюся ночь, в домах зажглись желтые глаза огней, а в приглушенном темном сером сумраке внутри машины Рула ярко светилась приборная доска. Пытаясь собраться с мыслями, Лили шерла виски.

– Вот что я никак не могу понять, – поделился своими соображениями Рул, выезжая на улицу, – почему Харлов решился воздействовать на агентов? Ведь он, по идее, должен знать, что ты медиум. Он рисковал.

Лили нахмурилась. Ей это в голову не пришло.

– Может, в их лагере проблемы со связью, и он все еще не знал. Хотя, скорее всего, просто не подумал, что смогу почувствовать наложенное заклинание. Я… ну, намного более чуткая, чем большинство медиумов.

– Что ж, готов признаться, я в этом деле профан.

– Обычно медиумы не могут уловить вторичную магию, если она не слишком сильна. Обменявшись с тобой рукопожатиями, они почувствуют, что ты лупус, но на полу дома твоего отца они не ощутят слабого волшебства, оставленного ступнями многих лупи.

– А ты чувствуешь?

Лили задумчиво кивнула.

– Харлов, должно быть, решил, что, если даже я почувствую заклинание, мне никто не поверит. Меня отстранили, дискредитировали. Только Крофт с Каронским верили мне, но заклятие легло как раз на них.

– Мысль не из приятных, учитывая то, что к нам может наведаться тот, кто станет их искать.

– Будем надеяться, что в штате ОМП имеются практики, которые смогут подтвердить существование заклятия. Было бы кстати устроить шабаш. Ведь никто из практикующих магию сам по себе не может обладать такой силой и уж тем более творить такие сложные заклинания.

– Полагаю, что мага у них в ОМП нет, – криво усмехнулся Рул, – учитывая то, что магия противозаконна. Вот бы найти Каллена.

– Да уж, – согласилась Лили, хотя отыскать его ей хотелось по другим причинам. – Э-э-э… не люблю выставлять напоказ некомпетентность, но чем волшебник лучше? Классный шабаш обладает огромной силой.

– По словам Каллена, волшебники видят магию. Именно поэтому, в отличие от шаманов и ведьм, могут работать с действующими силами напрямую. Я так думаю, что, если бы он увидел связывающее Каронского и Крофта заклятие, это было бы изрядным подспорьем в снятии заклинания.

– Пожалуй, – согласилась Лили.

Если они, конечно, смогут поверить волшебнику. Рул своему другу доверял, чего нельзя сказать о Лили.

– Мне пришла в голову еще одна причина, по которой Харлов рискнул наложить заклятие на Каронского и Крофта, – медленно сказал Рул.

– Какая же?

– На самое ближайшее будущее запланировано нечто серьезное, поэтому им намного важнее убрать с дороги федералов, чем продолжать старательно держаться в тени.

Лили похолодела: лучше бы она ничего не знала о существовании такой причины. Интересно, что в понимании их врагов считается серьезным делом?

Какое-то время Рул и Лили сидели молча. Пробуждалась ночная жизнь, на улицах загорались огни, украшая город подобно женщине, переборщившей с броским изобилием драгоценностей.

Может, из-за приближавшейся ночи Лили так тянуло к Рулу? Нельзя сказать, что до этого он не привлекал ее. На протяжении всего дня она чувствовала его рядом и знала, где он находится, даже не глядя на него. Сейчас изменилась природа тяготения: теперь она покалывала кожу и собралась в животе горячим шаром. Лили почти что ощущала дыхание Рула, словно прижималась к нему, хотя сидела она прямо и неподвижно.

Лили тряхнула головой. Только не сейчас, черт возьми. Ей нужна ясная голова, а не затуманенная похотью.

Она о чем-то забыла. О чем-то важном.

И вдруг вспомнила:

– Черт! Джинджер.

– Думаешь, они сделали с ней нечто вроде того, что сделали с Каронским и Крофтом?

Лили покачала головой:

– Она коснулась моего лица, когда посмеялась на счет макияжа, и тогда я почувствовала лишь раздражение. Но нет. Сейчас я поняла, что так она заманивала вас. Удерживала меня от встречи с Харловым, разве нет? Они не хотели, чтобы я приехала к Харлову вместе с агентами. Заклятия на меня не действуют, я бы им помешала.

Рул взглянул в зеркало – и внезапно развернулся через двойную сплошную. Лили схватилась за торпеду.

– Что за?..

– Ее дважды использовали, – мрачно сказал Рул. – Сперва для того, чтобы обвинить меня, а потом бы отвлечь тебя от встречи с Харловым. Но мы знаем о ней. А для них она теперь обуза.

Через пятнадцать минут они снова остановился перед домом Джинджер. На звонок дверь никто не открыл.

– Удивительно! – хмыкнул Рул, собираясь взяться за ручку. – Наверное, не заперто.

– Подожди-ка. – Она перехватила его руку. – Если мы вломимся туда, то нашумим и переполошим соседей, это не поможет, если они ее убили и она уже мертва. Если же она у себя и не хочет открывать, то может вызвать полицию. Не думай, что она не сделает этого.

Рул кивнул:

– Ты права. Значит, она забыла запереть заднюю дверь.

– Эй! Я не… – Поздно. За ним уже захлопнулась дверь парадной.

В квартиру Джинджер вела лишь дверь черного хода то есть балконная дверь третьего этажа над землей. По Лили сомневалась, что это остановит Рула. На чем свет стоит ругая глупых, упрямых и самонадеянных оборотней, она достала пистолет и стала ждать.

Через семь долгих тяжких минут дверь открылась

– Ее здесь нет, – доложил Рул.

Как выяснилось, вместе с Джинджер исчезла и часть одежды.

– То ли она спешно собрала вещи перед внезапным отъездом, то ли убийцы хотели, чтобы мы так решили, сказала Лили, когда они снова садились в машину.

– Работа полицейского всегда такая нервная?

– Бывает и хуже. Но у нас, по крайней мере, есть хоть какие-то версии. Хочешь, заедем за пиццей? Ланч был давненько.

– Если мы поедем ко мне, а не к тебе, я приготовлю нам нормальный ужин.

– Ты что, умеешь готовить? – изумилась Лили.

– Я ем, а значит, и готовлю тоже. К тому же неплохо. Почему же ты не умеешь?

– Незачем. У моего дяди есть ресторан. – Лили обдумала предложение Рула, потом покачала головой. – нужно впустить Гарри. И вот еще что. Пока что репортеры никак не связали нас с тобой. Положение дел изменится, если у твоего дома околачивается хоть один из этой назойливой братии.

– Значит, к тебе.

Лили погрузилась в молчание, обдумывая список подозреваемых. Некоторые однозначно причастны к преступлениям, рядом с другими следовало поставить большой и жирный знак вопроса.

Джинджер. Его Высокопреосвященство Патрик Харлов. Мек. Капитан Рэндалл. Каллен Сиборн, хотя он был только в ее личном списке, не у Рула. Кто-то из клана Ноколай, она сделала такой вывод из рассказа Рула о нападении на отца, и этот кто-то мог быть (или нет) тем, кто убил Карлоса Фуэнтеса…

– Знаешь, что мы упустили из виду? – внезапно сказала Лили. – Мотив. У нас в списке подозреваемых немало людей. Разве могут они помешаться на том, чтобы не дать ход законопроекту о гражданстве биотипов? Чтобы остановить принятие закона, совсем не обязательно убивать.

– Древняя, которой молятся Аза, думают иначе, чем люди.

– Но так же, как лупи, мне кажется. И все же в основном мы имеем дело с людьми, которые либо выполняют ее указания, либо сами обделывают свои делишки. Западные люди, живущие в двадцать первом веке. Зачем? Что им с того?

– Я понял, что ты имеешь в виду. Но фанатизм не закреплен за определенными точками земного шара.

– Так ты считаешь, что виной всему религиозный пыл? Лучше убить неверующих, чем провалить неудачный законопроект?

– Как известно, фанатики вполне могут решить так.

– Но ведь в этом случае они здорово рискуют, церковь основана здесь только недавно, но, по сведениям ФБР, они добиваются расположения верующих с легкостью. И с пожертвованиями все в порядке. Складывается впечатление, что они решили осесть здесь надолго. Взять, например, дом самого Харлова. Явно ему небезразличны деньги и положение. Так зачем рисковать?

– Быть может, у него просто нет выбора. Мы видели, что они сделали с федеральными агентами, которые считали себя защищенными. – Рул свернул на ее улицу. – Я не утверждаю, что все, замешанные в этом деле, находятся под чарами заклятия принуждения, но на некоторых злодеев могли оказать влияние таким способом, защититься от которого они не могли.

– Мек, – сказала Лили, пораженная этой мыслью или Рэндалл, или кто-то другой… возможно. Обычно я не собираю информацию о сослуживцах. Но заклинания принуждения, как правило, весьма недолгосрочны. Жертву вынуждают к одному определенному действию, которое должно произойти достаточно быстро, пока чары не потеряли силу.

– Видишь ли, когда имеешь дело с Древней, никогда не знаешь, что возможно, а что нет.

– А если заклинание здесь не причем? Существуют врожденные Дары разума, которые действуют без заклятий. Каронский что-то говорил о том, что Харлов харизматичен.

– Хм… – Рул подумал над этим и покачал головой. – Дар харизмы, умноженный Ее силой, может быть чрезвычайно убедительным, но память не сотрет. Каронский с Крофтом не помнят больше часа.

– Может, наркотики. Но зачем же понадобилось стара и, из их памяти этот час? – размышляла Лили, когда Рул подъехал и остановился напротив ее квартиры. Черт, что-то она упускает. – Итак, мы знаем, что Каронский и Крофт провели у Харлова более часа и то, что с ними делали, заняло довольно много времени. Это не просто раз-раз – и готово.

– Возможно, все это время их расспрашивали, пока и, узнали все, что Каронскому с Крофтом было известно относительно данного дела.

– Ты не очень-то поднимаешь мне дух.

Когда они вышли из машины, их встретил сердитый Кот. Гарри первым взошел вверх по лестнице с подрагивающим хвостом, громко выговаривая им за то, что ему пришлось ждать так долго.

– Он на тебя не нападает, – заметила Лили, вставивив в замок ключ.

– Мы с Гарри поняли друг друга. Он терпит мое присутствие в твоей постели до тех пор, пока я признаю за ним право там тоже находиться.

Лили открыла дверь и включила единственную лампу – торшер у кресла. Гарри пронесся мимо нее прямиком в кухню, к своей мисочке, еще утром наполненной Рулом.

– Как ты витиевато выразился. В моей постели одновременно два самца.

– Знаешь, ты можешь себе это позволить.

– Что? – Лили обернулась к Рулу. Но лицо его было столь же непроницаемо, как и плотно закрытая за его спиной дверь. – Если ты намекаешь на групповой секс, то лучше этого не делай.

– Я хочу сказать, что ты не привязана ко мне. В сексуальном плане. Если захочешь, чтобы в постели у тебя был кто-то другой, ты можешь себе это позволить.

Лили повернулась к нему спиной и поставила ин стол кейс Крофта.

– Может, тебе кажется твое предложение весьма любезным, но, по моему мнению, оно гадкое. Да, спешу отметить: на тебя эти привилегии не распространяются.

– И не нужно. Более мне не суждено быть с другой женщиной.

– Лупи не верят в преданность.

– К верованиям это никакого отношения не имеет, Ты моя Избранная.

Медленно-медленно, словно опасаясь, что резкое движение может что-то нарушить, она снова повернулась к нему лицом.

– Ты имеешь в виду, что больше не можешьбыть с другой женщиной? Это невозможно?

– Физически, наверное, возможно, – поморщившись, ответил Рул. – Но для лупуса, у которого есть пара, это нечто отвратительное и скверное. Вроде насилия и кровосмешения.

Лили заметила, что руки ее сжаты в кулаки, и заставила себя расслабиться. Ладони были влажными.

– Ну а человеческая составляющая пары?

– Будучи человеком, женщина ведет себя как человек. И поступает так, как велят ей природа и верования.

– Это значит, что я могу быть тебе неверна, а ты мне не можешь?

– Я бы не стал употреблять подобные выражениями, но так и есть.

– Зачем ты мне это рассказал? – Сердце Лили бешено стучало.

Рул ответил не сразу. Тени, рождаемые светом единственной лампы, делали выражение его лица таинственным, а тело недвижимо застыло. Наконец он сказал:

– Сегодня ты доверила мне свою тайну. Я хотел отплатить тебе тем же.

Лили шагнула к нему. Он делал себя уязвимым для нее, а она не поняла. Чего же он боялся – или на что надеялся?

– Каково тебе будет, если у меня появится другой любовник?

– Я… мне это не понравится.

И еще один шаг.

– Рул, какая разница между узами Избранных и влюбленностью? То есть кроме того, что узы по большому счету нам навязаны.

– Не знаю. Лупи не влюбляются. Я… не знаю, ощущаешь ли ты узы так же, как я.

Еще один последний шаг, и Лили остановилась совеем близко от него, глядя вверх на прекрасное и необычное лицо – четкие брови, словно высеченные скулы и глаза, такие темные…

– А как ты чувствуешь?

Губы Рула изогнулись с одной стороны рта. Кончиками пальцев он коснулся щеки Лили:

– Счастье. И боль.

Дыхание Лили было прерывистым.

– Для человека это определение очень похоже на любовь.

– Правда? – Он провел суставами пальцев вниз по щеке Лили, потом по шее, оставляя за прикосновением покалывающий след.