Текст книги "Опасное искушение"
Автор книги: Эйлин Уилкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
17
Выражение лица Рула было презабавнейшее. Лили нахмурилась и потерла руки. Она чувствовала себя очень странно – ей было и жарко, и холодно одновременно. Еще она нервничала. И была возбуждена… Ну, это не новость… Крохотную гостиную затопило присутствие Рула, который не двигался, но словно наседал на нее.
Нужно побыстрее выпроводить его. Едва ли мысль оформилась в мозгу, но Лили ощущала настоятельную необходимость так поступить, отчего снова принялась расхаживать по гостиной.
– В чем дело? Не может быть, чтобы вы боялись медиумов.
– Нет… – Казалось, он потрясен и даже как-то отдалился.
– Порой мои способности помогают в работе, когда я знаю, кто есть кто: этот Алчущий крови, у того Дар. Взять, например, Макса – я очень удивилась. До этого я с гномами не встречалась. Но в отчете я не упомянула о нем. Без нужды я никого не выдаю.
Он потряс головой, как делают собаки, когда отряхиваются. Словно вернулся из каких-то неведомых миров.
– Нет, конечно нет. Это многое… объясняет.
Что объясняет? Неужели она как-то себя выдала? Не важно,раздраженно сказала она себе. Скоро ее секрет уже перестанет являться таковым. Рэндалл собирался написать о способностях Лили в рапорте, якобы нужно было объяснить, почему он поставил ее во главе этого дела.
Дойдя до стены, она развернулась. Может, он действительно должен так поступить. Сейчас, когда они находятся по разные стороны пропасти, к капитану цепляться очень просто. Но нельзя допускать такой ошибки.
Поверил ли Рэндалл наговорам Мека? Или же просто ухватился за них, чтобы наказать Лили за бунт против клана?
Господи, она начала думать как Рул, будто они с капитаном были лупи. Хватит, иначе она окончательно запутается.
Нужно выяснить, что думает Рэндалл. Если он задумал ей мстить, то будет действовать по-другому, нежели если в самом деле считает, что Лили нарушила кодекс чести. Теперь он ее противник. Очень неприятно, но он выдвинул против нее обвинения. Нужно защищаться.
Лили снова остановилась, взглянула на Рула – и отвела глаза – и снова посмотрела на него. Больше секунды глядеть прямо на него она не могла. И не смотреть не могла тоже.
– То, что вы сейчас находитесь у меня, не поможет мне опровергнуть обвинения Мека.
– Сожалею. – Он смотрел на нее затравленным взглядом. – Больше откладывать я не могу, надия.Ты должна узнать это.
– Узнать? – Сердце Лили зашлось в бешеном стуке. Отчего? Во рту пересохло, и она чудно ощущала свои пальцы, горло, кожу – тем обостренным восприятием, которое порой посещало ее в минуты опасности.
Даже не замечая того, она остановилась.
– Узнать что?
– Ты и я избраны друг для друга.
Она чуть не задохнулась, но все равно попыталась рассмеяться:
– Что такое? Очередная сказка лупи?
– Это значит, что мы избраны друг для друга Госпожой. Связаны на всю жизнь. Только смерть может разлучить нас.
– Бред. Чушь какая-то! – Нужно было двигаться.
Она не могла оторвать от него взгляд. – Вы же не думаете, что я в это поверю.
– Это легко доказать. Если сейчас я тебя коснусь, дотронусь до тебя рукой, ты будешь моей. Ты не сможешь отказаться от меня, несмотря на все то, чем придется пожертвовать. Слишком сильна твоя потребность во мне.
– Это… это… – Ей все-таки удалось оторвать от него взгляд и снова обрести способность двигаться. Шагать. – Ваша самонадеянность выходит за пределы приличия.
– Ты никак не можешь успокоиться. Что-то гложет тебя изнутри. Каждый раз, когда ты проходишь мимо меня, я чувствую, как ты возбуждена.
Лили побледнела. Потом на щеках запылал лихорадочный румянец.
– Ну так дыши через рот, черт бы тебя побрал! Такая навязчивость ни в какие рамки не лезет. Что тебе за дело до…
– Я сам ничего не могу с этим поделать. Не больше твоего. Быть избранным означает лишиться альтернативы. Говорят, взамен придут другие: и приятные, и ужасные. Такое случается очень редко – стать избранным. – Голос его звучал не обольстительно, а горько. – Ты не хочешь мне верить, но все же должна.
– Я неверю. Я не молюсь твоей богине и не считаю, что ты в меня влюблен.
– Верно. Сначала возникает связь между телами, а не между разумом и сердцами. Но ты мне все равно очень нравишься, Лили, – сказал он с улыбкой такой грустной, что дух захватывало. – Я восхищаюсь и уважаю тебя. Нам есть что совершенствовать.
Ответить тем же она ему не могла. Не потому, что так не считала, а потому, что не решалась. Сказала так:
– Не думала я, что боги раздают сексуальные грамоты. А ведь ты об этом говоришь, верно? Не о романтической связи, а именно о некой божественно-сексуальной подачке.
– Прикажи мне уйти.
Ноги Лили ослабели, она чуть не споткнулась.
– Если я ошибаюсь, если у тебя есть свобода выбора – скажи, чтобы я ушел.
Она не могла говорить. Не могла шевельнуться.
– Два дня назад у тебя был приступ головокружения по неизвестным причинам.
У нее и сейчаскружилась голова.
– Но он быстро прошел. Потому что я понял, в чем дело, и приблизился к тебе. Нас может разделять определенное расстояние. Я его невольно увеличил, от чего нам обоим стало плохо.
– Я околдована, – прошептала Лили. Ее сердце отчаянно стучало.
– Можно ли околдовать медиума? Лили покачала головой, но все же сказала:
– Но, должно быть, со мной приключилось именно это.
– Сейчас ты не способна мыслить разумно, – мягко сказал Рул, подходя ближе к Лили. – Но не твоя в том вина. У меня было время привыкнуть к произошедшим со мной изменениям. У тебя – нет. Сейчас ты замерла на месте, но чувствуешь, как дико кружится голова, ты словно разваливаешься на части. Лили, это чувство съест тебя живьем. Оно и меня разъедает. Нам нужно коснуться друг друга.
И он сделал это.
Руки у него были большими и очень гладкими для мужчины – он что, пользуется кремом? Пальцами Рул провел по лицу Лили. Она отчетливо ощущала его прикосновение. И не двигалась. Разум был свободен от всех дум, улик и версий. От всего, кроме его прикосновений.
Он придвинулся еще ближе и наклонился, словно хотел ее поцеловать. Но нет, лишь дыхание коснулось губ Лили.
– Твое дыхание и мое, – прошептал он. – Хорошо, как хорошо дышать тобою.
Воздух вдруг сделался густым. Дышалось хмельно и дурманяще. Кожа Лили была такой живой, а тело страстно стремилось к Рулу. Но все же одна мысль не давала ей покоя:
– Почему я не чувствую тебя? Когда мы касаемся друг друга, отчего я не ощущаю твоей магии?
– Так вот что смущает тебя. Думаю, наша магия так органично накладывается одна на другую, что ты не чувствуешь разницы.
– Нет у меня никакой магии, – вскинулась она.
– Милая, – Рул отвлекся от ее лица, чтобы прижать к себе поближе, – как ты думаешь, что значит быть медиумом? Ты наделена Даром. Очень редким.
Позже. Она подумает об этом потом. Как может она думать, когда он прикасается к ней? Его лицо так близко, так пленительно… Лили провела пальчиком по его броням со словами:
– Знаешь, мне ужасно страшно.
В ответ сверкнула усмешка, которая не была столь чарующей, как улыбка, и выглядела гораздо более опасной. Он был очень настоящим, когда ухмылялся.
– Ты в самом деле восхищаешь меня.
– Замечательно. Я боюсь, а ты восхищаешься.
Рул покачал головой и очень серьезно произнес:
– Нам нужно столько узнать друг о друге. – Его руки скользнули вниз, касаясь боков Лили. – Позже. Теперь ты нужна мне, моя надия,единственная мои Его губы коснулись ее.
Все в ней рванулось к нему навстречу. Вкус Рула – да, она еще прежде вкусила его, она так истомилась по нему, по самому Рулу…
В воздухе повис дикий вопль. Широко распахнут глаза, Лили отпрянула от Рула. Он вздрогнул и запрокинул голову с закрытыми глазами. Грудь его вздымалась и опускалась.
– О небеса. Твой кот хочет войти.
Ой. О да, конечно,подумала она, склонив голову ему на грудь, пытаясь унять дыхание. За дверью определенно стоял Гарри, истошным завыванием бросая вызов вторженцу.
– Он тебя учуял.
– Да, – мрачно подтвердил Рул. – Ты любишь этого кота?
– Конечно.
– Конечно, – вздохнул Рул. – С собакой было бы намного проще. К тому же он тоже самец. Лучше впусти его.
– Но… – Но я не могу оторваться, не могу остановиться, меня сжигает желание. Не можешь ли ты – не можем ли мы…Лили тряхнула головой, отгоняя видение. Плоть дразнила ее, отчетливо настаивая на том, к чему рвалась. Нужен он. Слиться с ним. Сейчас же.
Я теряю голову.
– Ты ее вновь обретешь, но только после того, как мы соединимся. Однако сначала… – Рул поморщился, уронил руки и сделал шаг назад. – Мне придется познакомиться с твоим котом.
Лили сглотнула. Придется впустить Гарри. Соседям не понравится его концерт, а допустить, чтобы кто-нибудь из них обидел Гарри, она не могла.
– Не думаю, что вам стоит знакомиться. Лучше я запру его в спальне.
– Нет, – мотнул головой Рул. – Он хочет тебя защитить впусти его.
– Ты же не…
– Я ему ничего не сделаю.
Но он то тебе может сделать,подумала Лили и поморщилась. Смешно, право слово. Ведь Рул даже с оборотнями сражался, черт возьми! Значит, и с котом разберется. Ничего, что тот весит девятнадцать фунтов и настроен явно агрессивно. Ведь разберется?
Лили пошла к двери и, обернувшись через плечо, взглянула на Рула. В центре гостиной он припал к полу, согнув колени и держа руки наготове. Вызов Гарри он принимал всерьез.
Может, он прав.
– Гм, его зовут Грязный Гарри. Ты назвала кота в честь выдуманного полицейского, истребителя злодеев?
– Они похожи. Хотя в его понимании злодеев уж очень много. – Лили повернула замок и открыла дверь.
Гарри стрелой влетел в квартиру и прямиком бросился к Рулу.
Лили не могла в точности проследить их движения, потому что кот и мужчина двигались слишком быстро. Она видела, как прыгнул Гарри. Вроде бы Рул переместился с одного места в другое: только что он был там, а уже тут. Порой Лили замечала, как так делал Гарри. Кот пружиной сжался в нескольких футах он него, прижав уши и сердито стегая хвостом.
– Что ж, – пробормотал Рул, не сводя с кота глаз. – Ты имеешь право ее защищать, только я ее не обижу. Делить ее со мной ты тоже не хочешь, но придется.
Гарри опять прыгнул. Рул увернулся, и кот оказался у него на спине. Еще один смазанный клубок движений, и Рул покатился по полу, а Гарри отцепился от него и зашипел.
С лица Рула закапала кровь. Лили метнулась было к ним.
– Не подходи! – рявкнул Рул, не спуская с кота глаз. Она остановилась. Мужчина и кот впились в друг друга взглядами сузившихся глаз, а Лили в это время пыталась понять, отчего слушается приказов Рула. А ведь только что она повиновалась ему.
Неожиданно Гарри взвыл в последний раз и уселся не глядя на Рула, словно того не существовало.
Рул в это время поднялся и повернулся к стене, будто разглядывал что-то.
Гари тоже встал, разок вильнул хвостом и прошествовал к Лили, шерсть у него все еще сердито топорщилась. Кот потерся о ногу хозяйки, мяукнул и направился в кухню.
– Он… – она запнулась, словно подавившись смешком, – он хочет, чтобы я его покормила.
– Ему нужно заявить на тебя права, – пояснил Рул, все еще разглядывая стену.
– Фантастика. – Лили последовала за Гарри в кухню, где нашла кота, который сидел у миски и смотрел прямо на нее. Она накормила его и, качая головой, вернулась. В гостиную. – Я подчиняюсь желаниям кота и получеловека. И чем только думаю? Очевидно, я сошла с ума. У тебя кровь. – У Рула на щеке было две царапины. Она уходила вниз, к шее, другая заканчивалась у глаза. Лили сглотнула. – Зачем ты позволил ему сделать это? Ведь ты чуть не лишился глаза.
– Я недооценил мастерство твоего чемпиона, – усмехнулся Рул. – Мне вовсе не хотелось, чтобы он расцарапал мне физиономию.
– Ты же знал, что он бросится на тебя, когда я открою дверь.
Рул пожал плечами:
– Нужно же было прийти к соглашению. Но идея вонзить когти мне в лицо всецело принадлежала коту.
– И это соглашение? – рассмеялась Лили.
– Коты договариваются не так, как люди.
– Сейчас обработаю твои царапины мазью с антибиотиком. – Но вместо того чтобы пойти к находящейся в ванной комнате аптечке, она подошла к Рулу, таким сильным было притяжение. – Я и не знала, что ты любишь котов.
– Я их понимаю.
Лили остановилась перед ним.
Рул коснулся ее волос. Глаза у него были горячие и темные от плескавшегося в них желания.
– Надия.Не могу больше ждать.
Лили опять сглотнула.
– Ведь я собираюсь сделать это, да?
– Мы, – ответил Рул, запуская пальцы в ее волосы. – Мысобираемся это сделать. Да.
– Тогда делай! – вдруг злобно огрызнулась она. – Хватит болтать и вперед! Возьми меня!
Он задохнулся, словно его ударили. Потом впился в ее губя своим ртом.
Лили обхватила его обеими руками, вцепившись в плоть под влажной футболкой, и приникла к нему. Руки Рула коснулись спины Лили, спустились ниже, он сильно прижал ее к себе. Она застонала.
У него был особенный запах – даже ее человеческий нос смог почувствовать, стоило только уткнуться носом ему в шею. Какой-то дикий запах, в котором смешались ароматы человека, влажной ткани и чего-то еще, не поддающегося четкому определению, но такого похожего на Рула. Это сводило ее с ума. Она укусила его за шею:
– Давай.
Он застонал. Расстегнул джинсы, снял их, потом спустил с нее спортивные штаны и трусики. Лили перешагнула через них. От желания голова у нее шла кругом. Она вся тряслась.
– Все в порядке, – заверил ее Рул, взял и поднял. Обхвати меня ногами, Лили. Да, вот так. – И задрожал, когда она послушалась и открылась для него. – Все будет хорошо, – повторил он. Не меняя положения, стоя он скользнул внутрь.
Она издала звук, словно что-то открылось – будто что-то сокровенное прорвалось наружу.
– Ах, – вздохнула она, сжимая его, зажмурив глаза, за которыми не было черноты, но сияла белизна – целый водоворот белых завихрений.
Он оказался большим. Длинным, горячим и толстым.
И он пошел вперед, находясь внутри Лили. Непередаваемые ощущения. Она распахнула глаза:
– Что, ты занимаешься этим во время ходьбы?
Вероятно, он намеревался усмехнуться, но из-за напряжения вышла гримаса.
– Кресло. До кровати не дойду.
Я люблю тебя.Она едва не сказала это вслух и ужаснулась. Это еще откуда взялось? Он внутри – в этом ли дело? Что, она дура, идиотка, которая не в состоянии отличить…
– Тут будет тесновато, – решил Рул, глядя на кресло. – Здесь можно притулиться, а не любовью заниматься.
Уж он-то знает. Наверное, перетрахал больше женщин, чем она пожала рук мужчинам.
– Что такое? – Его глаза внезапно стали жесткими. – Куда ты? Ты больше не со мной.
Лили закатила глаза со словами:
– Если я буду с тобойхоть на дюйм больше, ты уже не о мою матку будешь тереться, а окажешься и ней.
Он застонал. И опустился на колени, все так же держа в руках и заставляя член скользить в ней, даря небывалое наслаждение.
– Держись. Держись за меня. – Он опустил ее на спину и начал двигаться.
Ведомая завораживающим ритмом его бедер, Лили запрокинула назад голову, впилась пальцами в плечи Рула и встречала его толчки своими. Дикой была скачка, но недолгой, потому что слился воедино голод Лили и Рула безумной волной накатил оргазм, сотрясая тело Лили м очищая разум. Рул крикнул.
Когда спустя мгновения она приходила в себя, лицо было мокрым. Имя, поняла она. Рул выкрикнул ее имя, когда кончил.
Почему от этого потекли слезы?
Рул растянулся сверху нее, его голова была рядом, а дыхание шевелило ее волосы. Он опирался на предплечья, чтобы не давить всем телом. Он все еще находился внутри… и был по-прежнему твердым.
– Лили? – Он оперся на локоть. – Ах, кара,не надо. Что такое? – Прижавшись губами к уголку ее глаза, он слизнул слезы. Потом поцеловал в губы, язык его был нежным и убедительным. Губы Рула велели верить ему. И пустить внутрь, внутрь до конца. – Не плачь. пожалуйста, не надо.
– Я не… – Лили задохнулась, когда он шевельнул и бедрами. – Я не плачу. Я не знаю, что со мной происходит. Вот это… – чтобы наглядно ему показать, она о толкнула его тазом, – для тебя обычное дело?
– Для меня сейчас вообще мало что кажется обычным ином. Как и для тебя. Может, поэтому появились слезы.
– Наверное. – Ей все еще хотелось его. Она только что любила его изо всех сил, но потребность в нем снова нарастала. – Если моей голове суждено было просветлиться от этого, уверяю: не помогло.
Глаза Рула смеялись.
– Значит, нужно повторить. Посмотрим, может, и на сей раз получится.
– Я знаю, что с мужской точки зрения секс является ответом на все вопросы, но… ох!
Он наклонился и через футболку ласкал губам ее грудь. Заглянул ей в лицо:
– Если бы мы разделись, было бы лучше.
– Да. – Лили провела руками по спине Рула. – Да, было бы.
Через полчаса Лили откинулась, лежа на спине на своей кровати. Рядом, тоже на спине, лежал Рул. Они тяжело дышали, отчего Лили испытывала что-то вроде удовольствия, учитывая предполагаемые природой лупуса преимущества перед человеком.
– Я думаю… что могу с уверенностью утверждать, – она остановилась, чтобы глотнуть воздуха, – что действительно раздевшись – лучше.
Рул засмеялся и перевернулся на бок, оперся на предплечье, чтобы удобнее было на нее смотреть.
– Мм. – Он провел рукой вдоль ее ребер и ниже, по бедру. – Ты настолько близка к совершенству, насколько возможно.
Она повернула голову и посмотрела на Рула:
– Чего не скажешь о тебе.
– Совсем нет? – Выражение лица у него было насмешливое. – Я слышал, что первый месяц у Избранной пары бывает… напряженным.
– Не думаю, что я куплюсь на все эти сказки об Избранных. Готова допустить взаимное притяжение, что то вроде того. Не отрицаю. К тому же ты мог что-то неправильно понять.
– Возможно. Все то, что я тебе рассказал, – истинная правда, но это… то, что с нами случилось… это редкость. Я не знаю всего.
Она замолчала. Она должна бы задать вопросы, и часть ее существа желала этого. Надо было бы расспросить его, вызнать его историю – или узнать правду об этом состоянии.
Знать ей не хотелось. Лили закрыла глаза и попыталась избавиться от роящихся в голове мыслей. Она лежала в кровати с мужчиной, который все еще был для нее незнакомцем. Но что гораздо хуже, она сама себя не узнавала.
Нужно закончить начатое, разгадать тайну смерти Карлоса Фуэнтеса. И Терезы. Она же коп. Причем такова не только ее должность, такова ее суть. Правда, теперь коп без жетона – и как прикажете поступать?
– В целом денек сегодня выдался не из легких.
– Для нас обоих. Обвинения, которые против тебя выдвинули… Мы не были любовниками тогда, но стали сейчас. Как это повлияет на тебя?
Лили повернула к нему голову. Подушки и простыни давно упали на пол, так что сейчас их ничто не разделяло, и она смотрела прямо ему в лицо.
– Возможно, это погубит меня.
– Мне в самом деле страшно жаль, – произнес Рул.
Если Рул был с нею честен, значит, у него тоже не было свободы выбора. Его так же, как Лили, загнали в ловушку, он был не в силах изменить ситуацию. Все, что могла сделать она, – идти вперед с точки, на которой стоит сейчас. Но единственным правильным решением казалось лежать здесь рядом с ним. Не просто правильным – необходимым.
– Отвлеки меня от всех этих размышлений, – попросила Лили и запечатлела поцелуй на плече Рула, скользнув пальцами по его животу вниз.
У него перехватило дыхание.
Удовольствие снова нарастало в Лили. Казалось ей ничего не стоит генерировать наслаждение – так же просто солнце заставляет подниматься над водой туман.
– Сейчас тебе не под силу разогнать мои печали, признала она. – Но через некоторое время я, быть может, забуду о них. – Лили погладила Рула по шее. Возможно, мы вдвоем позабудем.
18
Опять за ним пришли.
Лежа на спине на твердом полу, Каллен телом ловил вибрации шагов. Не надо вставать. Им казалось, что он не может чувствовать ничего за пределами клетки, что было недалеко от истины. Сквозь стекло ничто не могло пробиться, для магии оно непроницаемо, а стены и потолок клетки Каллена были сделаны как раз из толстого закаленного стекла в стальных рамах. Под каменным полом располагалось переплетение силы, которое с мучительной эффективностью противостояло исканиям Каллена. Это переплетение соединялось с расположенным поблизости узлом, который, в свою очередь, был ориентирован на Нее. Древнюю, которой поклонялись эти безумцы.
Все же безысходность может стать настоящей матерью. Вот его отчаяние, например, породило граничащую с одержимостью терпимость. Ну а с маниями он был знаком не понаслышке.
Сперва они так удивились, что оставили его в живых. Оборотень, и вдруг маг? Разве такое возможно? Каллен уже трижды демонстрировал свои способности Ее Святейшеству – впервые тогда, когда его терзала страшная боль.
Сейчас уже не было так больно, но благодаря посоху она была в безопасности, когда Каллен проделывал свои трюки. Черт бы побрал ее вместе с ее посохом. В нем заключено столько грубой силы, сколько Каллену никогда прежде не доводилось видеть, и для управления лупусом ее было даже больше, чем нужно. Но сама они не была магом. Она обладала силой, причем громадной, – и едва ли знала, как ею пользоваться, совсем как ребенок, который играет в кабине «Боинга-747».
Каллен был им нужен. Ему не верили, но очень хотели использовать. Он решил сделать вид, что его можно купить.
– Спросите любого, кто меня знает, – сказал он как-то раз. – Я весьма корыстен, и я эгоист. Меня можно купить – только не за деньги.
Хотя в жизни эгоиста наметились определенные неудобства. Кто его хватится? Макс поворчит, что он не является танцевать, но тревожиться не станет. Рул…
Скрипнула деверь, Каллен встретил пришедших сидя.
– Сейчас с тобой будут говорить.
Явился охранник, которого Каллен окрестил Громилой. Он был глуп, огромен и с характером, а Каллен порой не мог сдержаться и задирал его, потому что в клетке сидеть ужасно скучно.
– Само собой! Бегу с превеликим удовольствием. Он шустро поднялся – хоть что-то осталось при нем. Тело и разум у Каллена не изменились, к великому разочарованию похитителей. – Как я тебе? Терпеть не могу выглядеть неопрятно, когда собираюсь провеса и время с дамой.
Ответом был удар деревянной палкой по голове, от которого Каллен пошатнулся.
– Без разговоров. Надевай.
Рядом с ним, звякнув, упали наручники. Он застыл. Гнев трудно сдержать, но ему все же удалось совладать с собой. Он представил себе ее маленькое тельце, в муках корчащееся в огне.
С пламенем он умел управляться отлично.
Нахлынувшие чувства выразились лишь в одном-единственном судорожном вздохе. Затем Каллен нагнулся, поднял наручники и, скользнув кистями в железные браслеты, застегнул их.
– А где же мое замечательное ожерелье?
На него обрушился второй удар, конечно же, за болтовню.
– Поди сюда.
Как ему хотелось отказаться повиноваться, просто ужасно. Но пока что единственный путь из клетки лежал через повиновение. Он шагнул вперед.
Последовало самое ненавистное. Грубые руки через голову надели на него серебряную цепь и затянули на шее.
Кто-то дернул за другой конец поводка со словами:
– Рядом.
Второй заржал.
Охранники отличались весьма примитивным чувством юмора. Одна и та же шутка повторялась вновь и вновь и никогда им не приедалась. Надеть на человека-волка ошейник с поводком – только начало. Дальше они развлекались тем, что дразнили слепца. Стоило ему споткнуться – взрыв смеха гарантирован.
Каллен сделал шаг. Контуры стеклянной клетки ему отлично известны, охранники туда не входили, так что пока он сидел взаперти, они его не доставали. Вот и железный порог под ногой…
Резкий рывок цепи чуть не вывел его из равновесия:
– Я же сказал «рядом». Поторапливайся.
На сей раз гнев одержал верх. И Каллен прыгнул на того, кто держал цепь.
Его охранники были людьми и не могли среагировать, вовремя. Каллен набросился на крупное, твердое тело и сумел вцепиться закованными в наручники руками в голову Громилы, пока они вместе падали на пол. Каллен упал сверху, придавил противника коленом, а предплечьями обхватил его голову, словно тискам. Разок хорошенько повернуть, и…
Но резкая боль, парализовав тело и разум, свела судорогой руки. Приступ длился недолго. Невыносима и мучительная боль поразила тело на какое-то мгновение потом кто-то ногой отпихнул его от мучителя, временно превратившегося в жертву.
Охранник стонал, как радостно отметил Каллен, лежа на спине и подергиваясь, словно спящий пес; каждая судорога вонзалась в мышцы острой болью. Вероятно и Громиле досталось. А запах… Громила-то обделался.
Каллен хотел было ухмыльнуться, но губы его болезненно скривились.
– Думаешь, что меня здесь нет? – Призрак удивления вдохнул подобие жизни в высокий ненавистный голос. Она стояла где-то рядом, в его ногах. – Каллен, ты должен научиться держать свои эмоции под контролем. Не могу же я позволить тебе калечить моих слуг. Второй… – Незначительное изменение звука подсказало, что она повернулась. – Ты должен был приказан, им не дразнить Каллена. От этого одни проблемы.
– Я им говорил, Мадонна.
– Значит, Джон ослушался приказа. – Высокий невозмутимый голос звучал так по-детски и вместе с тем вовсе не ребячливо.
– Мадонна, пожалуйста… – Это подал голос Громила; он говорил, задыхаясь: – Пожалуйста, перестаньте…
– Уже все кончилось, Джон. Сейчас ты ощущаешь, лишь отзвуки. Советую тебе перестать двигаться, от этого только хуже. Я жду ответа. Ты вынудил меня использовать силу, чтобы он тебя не убил. Неужели я должна попусту ее тратить? Будешь ты впредь нарушать приказы?
– Нет, Мадонна. – Теперь он рыдал. – Нет, я во всем вам послушен.
– Постарайся запомнить это. Второй, уберите его. Дурно пахнет.
– Пока уносили стонущего Джона-Громилу, Каллен лежал и потихоньку приходил в себя. Для него это был один из лучших моментов с тех самых пор, когда в его лачугу порвалась кучка бандитов, внешне очень похожих на отряд ниндзя.
– Не пора ли тебе встать, – обратилась к нему компьютерная девочка. – Ты же более стойкий, чем Джон, а наказала я тебя совсем немного.
Имеет ли смысл симулировать слабость? Наверное, нет. Мадонна непредсказуема. Каллен медленно повернул голову: он мог «видеть» ее благодаря энергии посоха который для его колдовского зрения и посохом-то не был, а являлся брешью мироздания, очерченной пульсирующими красно-фиолетовыми волнами. От источаемого им запаха хотелось рычать.
Но вместо этого он улыбнулся. Снова мускулы подчинялись ему, хотя все равно было очень больно.
– Что, мне встать? Видишь, какой я послушный, уже разрешения спрашиваю.
– Никакой ты не послушный, а умный и корыстный в высшей степени. Пока ты будешь себя вести, как нужно. Да, вставай. Второй, возьми цепь и отведи его ко мне.
Шелест ткани возвестил о том, что она ушла.
Передвижение доставляло кучу неприятностей. Каллену удалось сдержать стоны – уже маленькая победа, которая помогла ему вытерпеть путь до ее жилища. Шагами управляли рывки поводка и редкое слово.
В мире Каллена царила не полная тьма. Да, он ослеп для материального мира, но зато действовали другие чувств. Например, он знал, что находится глубоко под землей; читая лей-линии, расходящиеся от узла, мог судить о примерной площади помещения. Как только они вышли из большой главной пещеры, где находилась стеклянная клетка, – он понял, что она велика потому, что там отражался звук, – в воздухе запахло влажным камнем. Они шли по туннелю, высеченному в скале.
Здесь витали чары, перемещавшие сполохи, которые излучал узел – столь близкий и недоступный. Но что толку от чар, когда они пролетают вдоль извилистых стен или натыкаются на неровный каменный пол.
Пока Каллен был без сознания, ему выкололи глаза. Чтобы не убежал, объяснили ему. Но он не поверил.
На самом деле это был проверенный временем способ обезвредить чародея. Во время Чистки власти ослепляли и калечили тех, кого не убили сразу; им отрубали руки и отрезали языки. Чтобы несчастные ублюдки больше не могли произнести заклинание. А заодно и подтереться. Так что Каллену повезло сохранить хотя бы руки. Он считал, что ему выкололи глаза, не из практических соображений, а обозлившись. Ее Святейшество ужасно раздражалась, когда что-то шло наперекосяк.
Они приближались к покоям Мадонны, которые располагались вблизи узла, и чары стали гуще. Говорили, что в прежние времена бывали мастера, которые могли использовать пляшущие сполохи энергии при помощи силы разума, для заклинаний не требовались словесные и физические компоненты. Каллен вздохнул. До такого уровня мастерства ему еще далеко.
Как и ей. Чар она не видела и не заметит тех, что собрал Каллен. Он даже предполагал, что Мадонна не подозревала о них. Чары были непохожи на лей-линии и скорее представляли собой утечку энергии. По сравнению с узлом их энергия была мала, но все же это была энергия.
Каллен не мог призвать их к себе силой разума, как сделал бы древний мастер, но если касался их, то собирал. Так он наткнулся в четвертый или пятый раз и собрал зеленую линию. Поводок натянулся.
– Через два фута сворачивай влево, – велел тот, которого она называла Второй.
Каллен заметил, что имена говорили о низком положении. Как только служивый достигал определенного уровня, его именовали каким-нибудь числом.
Или же тут все еще верили в то, что через имя можно обрести власть над человеком. Теоретически это возможно, только для этого нужны заклинания, которые давным-давно затерялись вместе с пропавшим Кодексом Арканум – Энциклопедией Магии.
Каллен сделал два шага, повернул и даже, к своему облегчению, не врезался в стену. Зловоние посоха Мадонны подсказало, что он прибыл на место. Что также подтвердил рывок поводка. Каллен повернулся в сторону посоха и чуть поклонился.
– Что-то он выглядит не очень, – удивленно заметил мужской голос – Почему бы не дать ему помыться?
– Какой вы чистюля, Патрик, – заговорила она.Как всегда, при ней был посох. – Если бы я дала ему достаточное количестве воды, он мог бы ее использовать. Мне Неизвестно, каковы его способности в магии. Если его помоют слуги, он может их изувечить. Каллен, это Его Высокопреосвященство Патрик Харлов. Обращайся к нему «Ваше Высокопреосвященство».
– Рад познакомиться с вами, Ваше Высокопреосвященство. – Каллен отвесил еще один легкий поклон в направлении запаха мужчины, который было просто отыскать, потому что он надушился одним из тех так любимых мужчинами одеколонов с запахом мускуса. – Прошу прощения за мой вид.
– При сложившихся обстоятельствах он вполне объясним. – Усугубилось сквозящее в голосе изумление. У говорившего был роскошный бархатистый голос. Тут явно чувствуется наличие Дара,решил Каллен. – Присядьте. Ах… Стул слева от вас.
– Благодарю. – Каллен скользнул ногой влево, обнаружил стул, определил, в какую сторону он развернут, и уселся.
– На столе слева от вас чашка чаю, – подала голос Ее Холодное Святейшество. – Наверное, он еще горячий.
