Текст книги "Опасное искушение"
Автор книги: Эйлин Уилкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
– Чай. Как мило. – Он нащупал чашку – весьма непростое занятие с наручниками, но все же ему уда лось ее взять и сделать глоток.
Мерзкое пойло. Лучше бы виски предложили.
– Когда у вас восстановится зрение? – поинтересовался Его Высокопреосвященство. – Кажется, исцеляться вы не торопитесь.
– Сначала должны регенерировать веки. – Ложь, конечно, но попытаться стоит. – Не могут же у меня вырасти голые глазные яблоки? Это займет около недели. Если дадите мне повязку на глаза, дело пойдет быстрее. С помощью защитной повязки быстрее начнут формироваться глазные яблоки. Впрочем, быстрее не значит лучше. Интересно, позволят ли мне их сохранить, на сей раз.
– Тебе много чего позволят, – заверил его блеклым безжизненный голос, – если будешь благоразумен.
– Ах, вот как. Видимо, у нас различные понятия о благоразумии. – Каллен поставил чашку на блюдце, довольный тем, что для этого ему не пришлось искать его ощупью. – Я не считаю разумным позволить вам копаться у меня в голове.
– Я же не предлагаю тебе полностью снять защиту. Лишь на то время, пока я удостоверюсь в правдивости твоих слов.
– Однако – простите мне недоверчивость – стоит мне ослабить защиту, как вы сможете сделать все что угодно, разве не так?
Эта женщина совсем не маг, именно поэтому она разговаривает с ним, вместо того чтобы убить. Каллен им нужен. Она – телепат, причем, весьма сильный. К тому же при ней был этот треклятый посох. Она могла бы за читаные мгновения превратить его разум в клейкую лужицу. Или, что еще вероятнее, внедрить в его сознание установку повиноваться себе.
– Откуда у вас такая защита? – поинтересовался Патрик. Послышался звон фарфора, словно все они тут непринужденно попивали чаек. – Хелен говорит, что прежде никогда не сталкивалась с такой совершенной защитой.
Хелен. Суку зовут Хелен. Каллен алчно запечатлел имя в мозгу.
– Я выменял заклятье, которое воздвигло защиту, незадолго до того, как Ее Святейшество нанесло мне визит.
– Ах, вот как. – Скрипнула кожа сиденья, значит, мужчина подался вперед. – Ей вы обязаны тому магу, которого мы надеялись отыскать. Говорите, его зовут Майкл?
– Так он назвался. Сомневаюсь, что это его настоящее имя.
– И вы не знаете, куда он направился.
– Нет. – Каллен, не задумываясь, отдал бы глаза еще раз, лишь бы узнать это. Тот человек перед ним в долгу. – У меня нет причин лгать вам. Мне нет дела до того, что с ним случится.
– Но ведь если мы его найдем, разве ты нам будешь нужен? – включилась в разговор Хелен.
– Мадонна, как я могу это знать? Ведь вы так мало посвящаете меня в свои планы. – Каллену было известно намного больше того, о чем ему говорили, ведь он подслушивал, пока сидел в клетке. Наверное, похитители считали, что стекло останавливает не только магию но и звук. – Но все же у вас есть я, а не тот, другой.
– Разве вы у нас есть? – Это уже Его Высокопреосвященство заговорил. – Ваше тело, да. Но к своем разуму вы нас не допускаете, а также не придерживаетесь наших принципов. Вы не поклоняетесь Ей.
Каллен пожал плечами и сказал:
– Я преклоняюсь перед знанием и люблю власть. Мадонна может дать мне и то, и другое. Не вижу причин, по которым мы не сможем договориться.
– В прошлый наш разговор вы упоминали о каких то способах проверить вашу искренность, – припомнила она.
Казалось, она размышляет вслух, словно перетасовывает различные возможности в уме, но Каллен знал, что это не так. Ее Зловредность – Хелен – никогда не говорила, не обдумав все хорошенько.
Она уже решила, как его использовать. Пульс участился, и Каллен постарался сохранить спокойное выражение лица и осанки. У него был шанс.
– Большинство способов проверки предполагали твою смерть в случае, если ты нас обманешь. – В ее голосе даже послышался редкий налет чувства – слабый, но заметный. Видимо, она была бы не прочь с ним расправиться. – Но об убийстве других речь не шла Каллен, готов ли ты убить для меня?
– Да. – Прямо как в школе. Выдавай учителю те ответы, которых он ждет, и получай пять с плюсом.
– Просто «да»? Тебя не интересует, кого, как или почему?
– Я спрошу об оплате. Что я получу, если пройду проверку?
– Мадонна, – Патрик заерзал на стуле, возможно, повернулся к ней, – он абсолютно аморален. Нужно ли, чтобы такой человек работал на нас?
– С нами, – мягко поправила она. – Мы не можем позволить ему работать на нас. Он слишком опасен. Нужно сделать его союзником.
– Но если он не будет предан Ей всем сердцем, как мы сможем этого достичь?
О да, подумал Каллен. Патрик справлялся с ролью получше, чем она, но разговор явно был придуман заранее. Они к чему-то клонили.
– Нужно убедиться, что у него имеются основания нам угодить. Во-первых, мы даруем ему кое-что из того, чего он желает. Во-вторых, сделаем так, чтобы без нас он не смог выжить. Каллен, так ты говоришь, что готов убить ради меня?
– Верно.
– Готов ты убить незнакомцев? Людей, которых никогда не встречал?
– Если сойдемся в цене. – У него скрутило живот, когда припомнился один из подслушанных разговоров.
– Тебе заплатят знанием. Власть я не делю.
Вот уж конечно.
– Хорошо бы жилье получше.
– Возможно. – Она снова удивилась. – Что если я попрошу тебя убить в волчьем обличье? Причем так, Чтобы сразу стало ясно, что это сделал лупус.
Каллен удивился. И счел нужным показать свои эмоции:
– Разве не нужно творить для вас магию?
– Может быть, позже, когда ты будешь в большей мере связан с нами. Что как раз и произойдет, когда ты совершишь убийство в волчьем обличье. Мы тебя используем для того, чтобы уничтожить…
– Хелен!
Похоже на то, что протестующий возглас Патрика прощупал вполне искренне. Незапланированно. Интересно.
Мы должны рассказать ему о нашей цели, Патрик. Он достаточно умен, чтобы додуматься до этого самостоятельно. Пусть лучше сейчас узнает, на что идет.
Патрик призадумался и, мгновение помедлив, сказал:
– Вы, как всегда, правы, Мадонна.
– Каллен, ты знаешь, кто я такая. Он кивнул:
– Телепат, и очень сильный. Один из редчайших Даров, – это потому, что обладатели этого Дара имеют тенденцию сходить с ума.
– Да. Через мой Дар Она может общаться со мной. Говорить и иногда через меня действовать. – Сейчас в голосе Хелен действительно взыграло чувство – горячечное затаенное волнение, трепетный пыл фанатизма. – За службу Она с избытком наградила меня, дала мне гораздо больше, чем я заслужила, но истинное счастье в общении с Ней. Я знаю, что Она желает, о чем мечтает. В том, чтобы добыть Ей желаемое, – моя радость и утешение. Но тебе могут прийтись не по вкусу Ее мечтания. Порой учителю нужно, чтобы ученики задавали вопросы.
– Что Она хочет?
– Для начала надо не дать пройти законопроект и гражданстве биотипов, и здесь мы уже почти преуспели. Но это только начало. Мы убьем много народу, Каллен. Большое количество людей по всей стране, причем все умрут насильственной смертью. Эти убийства будут совершены лупи, и люди забудут речи о терпимости и а желании наделить их правами. Американцы возжелают истребить твойнарод, Каллен, потому что таково Ее желание. Уничтожить лупи.
Оказывается, в отсутствии глаз есть даже плюсы. Люди привыкли именно в них искать ответы на вопросы и читать чувства. А если глаз нет, то и прочесть негде, верно?
– Я сам по себе и не принадлежу ни к какому на роду, – сказал Каллен.
19
Утреннее солнце раскрасило постель полосами, проникавшими из вертикальных щелей жалюзи единственного окна. Спальня Лили была немногим больше камеры, где вчера вышагивал Рул, и почти такой же пустой. Кроме кровати тут находился комод, сверху которого стоял телевизор. Вот и вся обстановка, да еще большая гравюра без рамы над кроватью – что-то восточное припомнил Рул. С того места, где он лежал, картины он не видел.
Но не свет разбудил его, а груз весом девятнадцать фунтов, который сейчас восседал на его груди.
– Ты все еще не смирился, верно? – пробормотал Рул. Он не сделал ошибки и не шевельнул даже пальцем. Гарри очень гордился своим доминирующим положением и непременно пресек бы любое поползновение независимости со стороны Рула. – Ничего, привыкнешь.
Рулу тоже предстояло принять изменения в жизни, причем размеры бедствия он даже не мог себе отчетливо вообразить. Зато Рула ожидали и приятные бонусы. Сомнительно, что Гарри видел что-то хорошее для себя во вторжении Рула.
Лили сонно пробормотала что-то во сне и теснее прижалась к любовнику.
Когда Рул был маленьким, он читал сказки об Избранных, которые убивали и умирали друг за друга. То были волнующие героические сказания, которые так нравятся детям. Но также попадались назидательные истории о тех, кто не смог признать узы или приспособиться друг к другу. Страшные рассказы о самоубийстве и умопомешательстве.
И потом, Рул знал, что приключилось с Бенедиктом. Подробностей он не выспрашивал, зато видел результат. А также неясные очертания ран, которые так и не зажили.
Несмотря на эти мрачные истории, к самому положению Избранных относились с великим почтением. Этот Рул никак не мог понять. Быть Избранным означало обособиться от других лупи. А Рул и так отдалился от остальных членов клана из-за рождения и положения в социуме и не хотел, чтобы между ним и кланом встало что-то еще. К тому же он не желал, чтобы кто бы то ни было значил для него так много. Что сможет оправдать такой риск?
Лили повернулась на живот и при этом толкнула Рула локтем в бок. Нежность заполнила его сердце. Теперь он понял.
– Лили, – шепнул он, – думаю, Гарри хочет есть. Надеюсь, у него на уме все же не свежее мясо, а кошачья еда.
– Что? – Лили подняла голову и хмуро уставилась на него из-за завесы спутанных волос. – О боже! Это был не сон.
– Нет. – Он хотел было протянуть к ней руку, откинуть волосы с лица, но Гарри взвыл. – Ох… он обычно с тобой спит?
– Он? – Лили сама откинула волосы назад и повернула голову. На губах заиграла улыбка. – Ах, он сегодня утром он выглядит особенно злобным, правда?
– Думаю, он надеется на то, что я пойму намек и уйду.
– Мм.
– А ты, – осторожно спросил Рул, – не надеешься ли на то же самое?
Их взгляды встретились. Лили покачала головой, но ничего не сказала.
– Может, ты была бы не прочь, чтобы прошлой ночи вовсе не было?
Она ответила не сразу.
– Нельзя джинна засунуть обратно в бутыль. Вряд получится, – ну вот, наконец-то хоть и слабая, но улыбка, – если не сказать невозможно, желать, чтобы эта ночь исчезла. Но сегодняшнее утро весьма непростое.
Гарри решил, что его слишком долго игнорируют. Он встал, потянулся и передней лапой коснулся плеча Лили, пристально глядя ей в глаза.
Она отпихнула его со словами:
– Ладно, Гарри, двигай, я встаю.
Гарри спрыгнул на пол, и Рул задумчиво предался мыслям по поводу того, что ее не будет с ним минут тридцать или около того. Но Лили права. Это утро будет явно непростым.
Лили перекатилась на край кровати и встала.
– Пошли, Гарри. Будет тебе еда, а мне – душ. Ну а тебе, – она взглянула на Рула, – вопросы. Некоторые из них мне следовало задать вчера.
– Ну конечно, – вздохнул Рул. – У тебя всегда есть вопросы.
– Таков мой подход ко всему. Все дело в том, чтобы найти правильные вопросы. – Она повернулась, открыла стенной шкаф и достала халат. Он был красивый, из яркого синего шелка, но все равно не прекрасней ее кожи.
– У тебя есть кофе в зернах? – с надеждой спросил Рул, свешивая ноги с постели. – И кофемолка? Я бы сварил кофе.
Но Лили разочаровала его.
– Есть уже молотый, – сообщила она, открывая дверь в крошечную ванную комнату. – Кофейник рядом с плитой. Накормишь Гарри, ладно?
Дверь закрылась, и рядом с ней застыл оскорбленный кот. Рул посмотрел на него:
– Я думаю, ей хочется, чтобы мы заключили мирный договор, Гарри.
Гарри свирепо зыркнул на него и махнул хвостом
– Верно. Но я все равно тебя покормлю.
Лили не торопилась выходить из душа, надеясь, что в ней хоть частично вернется способность трезво мыслить. Этим утром все шло наперекосяк. Нужно сконцентрироваться на том, как защититься, размышляла она, намыливая волосы. Но в чем ее обвиняют? Она была отстранена от исполнения обязанностей вплоть до расследования выдвинутых против нее обвинений, но каких – точно Лили не знала до сих пор.
Лучше подумать об этом позже, решила она, смывая пену.
Чтоб его, этого Рэндалла. Усугубилось негодование из-за того, что ее предали. Сейчас она готовилась бы к работе. Ведь раньше она вела это дело. Ей нужно было расспросить того священнослужителя Аза, Его Высокопреосвященство. Далее Джинджер и Мека. Джинджер солгала, что видела Рула. И Мек уж слишком стремился засадить Рула за решетку. Явно неспроста.
Но на работу сегодня Лили не шла. Не она, а федералы займутся Джинджер и Меком. По крайней мере ей не нужно…
Когда Лили вытиралась, она поняла, что Рул отыскал бодрящий напиток. Аромат свежесваренного кофе заставил ее скорее натянуть одежду. Еще он нашел стереосистему, которая стояла на полке во встроенном шкафу. И компакт-диски тоже. Некоторые из них были разбросаны по полу.
Но Рул не слушал ее диски. Он включил радио, там транслировали оперу. Стоял посреди гостиной абсолютно голый и слушал трели сопрано из какой-то арии.
– Рул, ужаснулась Лили, – сейчас половина восьмого утра.
Он удивленно взглянул на нее и сделал потише.
– Я так понимаю, что ты не в восторге от опер.
– Так и есть. – Она хмуро покосилась на беспорядок. – Тебе не кажется, что лучше одеться?
– Если тебе так будет комфортнее. – Рул повернулся к ней. И улыбнулся, потому что его тело выразило явный интерес при виде Лили.
– Я бы выпила кофе, – сказала она и удалилась в кухню. – Где Гарри?
Поел и убежал. Надеюсь, я правильно сделал, выпустил его.
– Его не удержишь. Он слишком долго жил на улице, чтобы счастливо сидеть взаперти целыми днями. – Лили обратила внимание на то, что миска кота была заполнена чуть ли не до краев. Рул дал ему еды куда больше, чем следовало.
Она налила кофе и стояла посреди кухни, делая маленькие глоточки. Учитывая размеры квартиры, в кухне она могла обрести лишь подобие уединения. Но даже эта видимость ей была ох как нужна.
Много времени прошло с тех пор, как Лили просыпалась подле мужчины. И еще больше – как тот мужчина приходил сюда, на ее территорию. Она никак не могла понять, как теперь себя чувствует. В основном растерянной. Ей нравилось, что Рул здесь, хотя, может, это не ей самой нравилось, а так поворачивался ее ум из-за той чертовщины с узами.
Позже она разберется, что чувствует. А сейчас. Как действует штука под названием узы Избранных? Как бы узнать? Даже если Рул предельно честен с ней, он ведь сам мог что-то не так понять. Похоже, что во всем этом он видит религиозную подоплеку, а религия порой удерживает человека от расспросов. Когда считаешь, что получил все ответы, перестаешь спрашивать.
Но у Лили вопросы были. И пришло время задать кое-какие из них. Она сделала последний глоток кофе и вернулась в гостиную.
Рул надел джинсы и собрал разбросанные диски. Что по-своему, неплохо, но…
– Диски сгруппированы по жанрам, а также внутри каждого жанра стоят в алфавитном порядке по исполнителям.
Рул удивленно повел бровями.
– Надеюсь, ты не ставишь в алфавитном поря и специи?
– Если бы я готовила, то поставила бы, возможно Рул принялся расставлять диски так, как это делала Лили.
– Сложная задача нам предстоит.
– Ты о чем?
– Поймешь, когда увидишь мою квартиру.
Лили потерла грудь – кожа казалась так странно туго натянутой. Вернулось то чувство, словно она не и своей тарелке.
– Ты строишь предположения, основываясь на своих верованиях. Я же склоняюсь скорее к фактам.
– Думаю, это свойственно полицейским. – Он поставил последний CD на место и повернулся к Лили. – Я решил, что тебе, должно быть, нравится опера, поскольку у тебя много дисков с классической музыкой.
– С инструментальной музыкой. Было время, я играла на скрипке. – Она поймала себя на том, что подходит ближе к нему, остановилась и нахмурилась. – Меня тянет к тебе, так? Заставляет желать коснуться тебя.
– Да, нам нужно быть рядом. – Рул подошел к ней и обнял за плечи. – Что, это так ужасно?
– Не люблю, когда меня вынуждают. Мне не нравится, когда что-то заставляет меня иметь в этом потребность.
Но стоило Рулу притянуть ее к себе, Лили прижалась к нему и положила голову на грудь.
Рул был слишком высок. Ей никогда не нравились мужчины намного выше ее, но биение его сердца успокоило Лили, нервозность улетучилась, она одновременно обрела покой и наполнилась силами, приготовилась ко всему.
– Дело не в сексе. То есть я хочу сказать, что не только в сексе.
– Да – Он провел рукой по ее спине. – На первых порах, особенно в течение нескольких недель, нам обоим очень важен физический контакт, нужно постоянно чувствовать друг друга.
– Ага, примерно как наркоману надо ввести дозу. – Она отстранилась от Рула. – Пока что я свою получила.
– Ты не заметила, что нас вообще-то двое? Что если я своей дозы не получил? – расстроился Рул.
– Я… – И что же теперь делать? Заставить его страдать – значит, мучиться им обоим? Но если она сдастся, позволит желанию взять над ней вверх, тогда она перестанет быть самой собой.Потеряет контроль над ситуацией, сдаст позиции. – Я боюсь.
– Знаю. Но ты имеешь дело не с какой-то там привычкой, которую можно изжить с помощью пошаговой программы в двенадцать пунктов. Чем быстрее ты свыкнешься, тем легче тебе будет.
– Посмотрим. – Ну вот, вернулась противная дрожь. Стоило ей отдалиться от Рула, как все сначала. – Насколько мы можем отходить друг от друга, избегая головокружения?
– Расстояние варьируется, но… недалеко, – сказал Рул. – Нас не всегда будет тянуть друг к другу так сильно. Иногда, но это бывает редко, Избранную пару может разделять даже много миль. И хоть особого комфорт при этом не ощущаешь, но для некоторых это вполне возможно. Секс укрепит связь между нами, так что на протяжении нескольких следующих недель мы должны держаться поблизости. А потом…
– Погоди. Ты ничего не говорил о том, что секс укрепляет связь, – запаниковала Лили. – Ты хочешь сказать, что сейчас нас стало еще больше тянуть друг к другу.
– Какое-то время так будет, Лили, у нас нет выбора. Мы вольны обращаться с притяжением, как нам будет угодно. Но избавиться от него не можем.
– Это ты так считаешь.
– Это факт. – Казалось, он хочет взять ее и тряхнуть хорошенько. – Если слишком долго бороться с тягой друг к другу, можно сойти с ума.
– Скорее свихнешься от твоих фактов. – Она уступила другой своей потребности и принялась расхаживать по гостиной. – Но с этим я разберусь позже. Список того, что она собиралась обдумать позже, становился все длиннее и длиннее. – Ну а теперь, – добавила она с мрачным юмором, – похоже, ты становишься важной частью моего расследования.
– Я думал, что тебя отстранили.
– Поэтому мне придется извернуться и попотеть.
– Лили… – Рул замер, глядя на дверь. Через две секунды раздался звонок.
Лили ровным счетом ничего не слышала. Зато Рул явно что-то услышал.
– К такому не сразу привыкнешь, – пробормотала она себе под нос и пошла к двери.
В дверном глазке маячило шоколадное лицо Крофта. Вот здорово. Может, попросить Рула спрятаться? Дурацкая идея. Ведь доказать, что он провел тут всю ночь будет совсем несложно. В любом случае сокрытие фактов до добра не доводит.
Лили вздохнула и открыла дверь.
– Вы сегодня рано на ногах.
– Нам нужно с вами поговорить, – сказал Крофт. За ним хмурился Каронский. – Можно войти?
– Проходите. Угощу вас кофе.
– Со сливками? – чуть оживился Каронский.
– У меня есть молоко. – Давая им пройти, Лили шагнула в сторону.
20
Федералы совсем не удивились, застав у нее в гостиной полуголого Рула. Каронский ему кивнул, а Крофт привело в замешательство наличие в комнате всего одного кресла.
– Можете пока побороться за право восседать на кресле. Желтая подушка – моя, – сказала Лили, удаляясь в крохотную кухню. – Сообщите, кто победил.
Кресло так никто и не занял. Когда Лили вернулась с четырьмя чашками, сахаром и небольшим стаканом молока на подносе, мужчины сидели вокруг квадрант го журнального столика, который в квартире Лили выполнял функцию обеденного.
Парочка федералов смотрелась весьма забавно, сиди в костюмах прямо на полу. Рул был почти совсем раздет и ничуть этого не смущался. Он говорил Каронскому:
– Наверняка вы можете что-то сделать.
– Не получится, – покачал головой Каронский. Если мы попытаемся вмешаться, то возмутятся не только тамошние полицейские. Мы не…
– А вот и наш кофе
Лили поставила поднос на столик со словами:
– Пожалуйста, угощайтесь, – и посмотрела на Рула. – Ты просил, чтобы они поговорили с капитаном насчет меня?
– Да, – пожал он плечами.
– Как уже было сказано, так никто не делает.
Лили направилась к большому креслу за папками, вторые вчера принесла домой, и с ними вернулась к столику.
Желтая подушка лежала на полу рядом с Рулом. Лили заколебалась. Лучше бы их разделял стол. Слишком сильна и коварна была потребность коснуться его. Будет ужасно неприлично, если она вдруг в присутствии этих двоих начнет лапать его или что-нибудь в том же духе.
Хотя так же глупо будет просить всех передвинуться, чтобы ей не пришлось сесть рядом с тем, подле копрою она проснулась утром. Придется последить за собой.
Лили опустилась на подушку. Думаю, вас интересует расследование смерти Фуэнтеса, поскольку оно имеет отношение к вашему ведомству. Вот копии моих отчетов вплоть до сегодняшнего. дня. – Она вручила Крофту одну папку. – А вот это наше. – Она передала ему вторую папку, ту, которую получила от них. Про Рула.
Крофт обменялся взглядами с Каронским и заговорил:
– У нас в самом деле имеются вопросы, но сейчас мы хотели бы поговорить о чем-то более важном.
– Давай лучше обойдемся без витиеватых вступлений, – фыркнул Каронский. – Мы здесь, потому что хотим предложить работать с нами.
У Лили даже челюсть отвисла.
– Мы считаем, что ваш капитан допустил серьезную ошибку, – с милой улыбкой добавил Крофт. – Чем мы с удовольствием воспользуемся в своих интересах.
Лили помотала головой.
– Подождите. Вообще-то, обычно ФБР обходится без вербовки офицеров полиции, по уши завязших в дисциплинарном дерьме. То есть вообще физических лиц не набирают.
– Это касается ФБР в целом. Но мы относимся к ОМП, Отделу магических преступлений. У нас не столь силен бюрократизм.
Каронский уже налил в кофе молока, а теперь насыпал туда сахар.
– Какого черта? Вперед, и дело с концом. Тернер уже знает, настало время и ей узнать. – Он подался в вперед. – Мы не просто из Отдела магических преступлений, мы принадлежим к его особому подразделению, Секретные материалы. Мы можем вербовать сотрудников и хотим принять на службу вас. Вы же понимаем почему.
– Потому что я медиум. – Во рту сделалось кисло. – Сенсорно-тактильный медиум.
– А значит, одна на миллион. Вы нам нужны.
– Забудьте. Я никого не выдаю.
– Мы не этим занимаемся, – качнул головой Крофт. – Да, когда-то ОМП занимался определением лупи и прочих, но только не наше подразделение. Нас направляют на необычные случаи. Те, где могут потребоваться особые знания и способности.
Лили посмотрела на Каронского. Он усмехнулся и положил в чашку еще одну ложку сахара.
– Например, когда в деле фигурирует колдовство Я подготовился и смог доказать то, что вы рассказали нам об убийстве Мартин. – Он хлебнул той бурды, которую соорудил из нормального кофе, и удовлетворенно вздохнул. – Так и есть, и тут не обошлось без колдовства. Мерзкая штука.
– А вы? – спросила Лили у Крофта. Любопытство против ее воли, взяло верх. – Когда мы пожимали руки, я ничего не почувствовала.
– В подразделении не все служащие наделены Даром. Я всего-навсего опытный оперативный агент, хотя отягощенный необычным хобби, обладающий весьма широкими познаниями в области магических методов, персонажей и зелий.
– Эдакий умник со странной манией, – хихикнул Каронский. – Весьма полезной, но странной.
Снова холодно заговорил Рул:
– Вот почему вы не хотите помочь ей восстановить репутацию? Сами желаете завербовать. Вам на руку, чтобы она выбыла из полиции.
– Мы не в силах помочь. Мы могли бы замолвить словечко, само собой, но Рэндалл с федералами в контрах, к тому же Крофта терпеть не может. Несколько лет назад они столкнулись лбами по поводу одного дела. Так что если кто-нибудь из нас заступится за детектива, это, скорее возымеет негативные последствия.
– Выможете сделать нечто большее, чем просто замолвить слово.
– Заклинания убеждений противозаконны, – огорчился Каронский.
Лили ударила по столу:
– Прекратите! Просто замолчите, вы оба. Я не желаю чтобы кто-то сражался за меня, и пока что я еще числюсь в полиции. На данный момент меня отстранили, могут понизить в звании за нарушение профессиональной этики, но вряд ли меня выгонят. Крофт был взволнован:
– Вероятно, вы недооцениваете риск. Если капитан Рэндалл действительно дал убийце информацию о Терезе Мартин, то теперь вы являетесь серьезной угрозой для него.
– Не думаю, что это сделал он. Доказательств у меня нет, но все же. Он полицейский. —Лили посмотрела на внимающих ей двух других скептически настроенных полицейских. – Рэндалл не просто выполняет работу, он самработает. Он не мог сделать шаг в сторону, организовать убийство и сфабриковать обвинение при таких обстоятельствах. Каронский кивнул:
– Я вас понял. Но иногда полицейский начинает думать, что работа есть правосудие. И нарушает закон, потому что идея правосудия важнее закона.
– Только не Рэндалл.
Агенты обменялись взглядами. Крофт заговорил:
– Вы работали с этим человеком. Ваше мнение значимо. Но нам бы хотелось получить нечто большее. Мы хотим, чтобы вы продолжили расследование – только уже с нами.
– Вы хотите сказать… – Во рту вдруг пересохло. Лили облизала губы. – Вы хотите прямо сейчас меня завербовать? Принять на службу, чтобы я продолжила расследование? То есть, по сути, вела два дела – Фуэнтеса и Мартин, потому что они связаны?
– Правильно. Вы будете работать с Абелем и со мной.
– Разве вам не надо меня пробить? Проверка благонадежности, биографии? Ох, – выдохнула Лили, глядя на их лица, – вы уже все это сделали.
– Пока что мы глубоко биографию не копали, – сказал Крофт. – Только самое основное.
Минимума вполне достаточно. Двадцать лет – срок вполне длительный, но в бумагах запечатлен. Она вгляделась в лица двух агентов: одно смуглое, учтивое и улыбчивое, а другое какое-то взъерошенное и нахрапистое. Они знали и не задавали вопросов. Что делало им честь.
Каронский вновь подался к Лили, которая практически ощущала, как он давит на нее, желая вырвать согласие.
– Мы хотим завербовать вас не только потому, что вы медиум, хотя и это крайне важно. Нам нужен кто-то, кого магия не сможет одурачить. В последнее время…
– Абель. – Крофт бросил на напарника предостерегающий взгляд.
Удивительно, но начатое Каронским предложение закончил Рул.
– …участились преступления, совершенные магическим способом? – предположил он. – И продолжают поступать все новые и новые странные сообщения. О невероятных и необъяснимых событиях.
– Что вам об этом известно? – Крофт впился в Рула взглядом.
– Не многое. Разве не видели в Техасе банши?
Агенты взглянули друг на друга.
– Мне нужно узнать, откуда у вас эти сведения, Тернер, – объявил Крофт. – Но мы обсудим это позже. Каронский вновь обратился к Лили:
– Так вот, вы нужны нам как медиум. Но вы еще и коп, хороший коп. Не часто в правоохранительных органах встретишь обладателя Дара. Начать с того, что в некоторых штатах по сей день имеются законы, запрещающие их службу в полиции.
– Не говоря о федеральных органах, – сухо заметила Лили. – И все же вы здесь.
– Мы действуем в соответствии с другим уставом, нежели все остальное Бюро, – сказал Крофт. – Вот одна из причин, почему мы себя не афишируем.
– Важно, чтобы делом занимались именно вы, – взял слово Каронский. – Вы квалифицированный специалист, вы знаете суть дела, город и причастных людей. И тесно связаны с сообществом лупи. – Тут он взглянул на Рула и шевельнул бровями.
– У вас нет к этому претензий? – вопросила Лили – Вы пришли ко мне, обнаружили в моей квартире ручного Рула и даже не спрашиваете, что у меня с ним? И не грозите карой?
Крофт всплеснул руками:
– Я так понимаю, что выбора у вас не было. И это еще одна причина, по которой вам следует серьезно задуматься над нашим предложением. В полиции вам будет очень и очень нелегко объяснить начальству необходимость связи с Тернером. Мы же готовы сотрудничать при… гм… любых необходимых особых обстоятельствах.
Лили повернулась к Рулу:
– Так ты им сказал?
Но Рул смотрел прямо на Крофта, неподвижно и застыв угрожающим образом.
– Об Избранных за пределами клана неизвестно. Крофт безмятежно встретил взгляд Рула и проговорил:
– Я знаком с членами клана.
– Ладно, прекрасно. – Лили поднялась. – Вы тут пока займитесь решением этой проблемы, подеритесь.
А мне нужно подумать.
Она принялась расхаживать, но дошла до стены и остановилась, вцепившись в собственные локти. Чтобы как следует обдумать варианты, ей нужно место, время и уединение. Сейчас ни один из трех пунктов не удовлетворял ее потребностям.
Лили не слышала, как к ней подошел Рул; она почувствовала,что он приблизился. Он встал за ее спиной и обнял Лили, вздохнув, прижалась к нему.
– Ты привыкла разделять жизнь по опрятным отделеньицам, обозначенным «Профессиональное» и «Личное», – шепнул Рул. – И ты испытываешь дискомфорт: когда эти две категории наслаиваются друг на друга.
– Слово «дискомфорт» я обычно не использую, поморщилась Лили.
Почти всю ее жизнь в течение нескольких послед них лет можно было бы уложить в отделение под названием «Профессиональное». Но Рул прав. Она терпеть не могла, когда личная жизнь вторгалась в работу. Лили бесило, что не может обойтись без его прикосновений, что агенты сидят тут сейчас, когда в ней снова пробуждается желание. Но все же, когда в нее впиталось тепло его тела, мысли начали проясняться.
Предложение было заманчиво. Чертовски соблазнительно. Вместо того чтобы скрывать свои необычные способности, она будет работать с теми, кто их оценит. Она сможет завершить начатое расследование и сделает это с жетоном. Но ради этого ей придется уйти из отдела по расследованию убийств. На протяжении многих лет у нее была одна цель: быть достойной работы в «убойном» отделе.
Когда Лили снова повернулась лицом к агентам ФБР, Рул продолжал держать ее одной рукой за талию. Лили не противилась.
– Чтобы принять ваше предложение, мне придется уйти из департамента, – сказала она.
– Ну да. – Крофт чуть вздернул брови.
– Я не хочу уходить. Не знаю, каково будет мое решение в дальнейшем, но прямо сейчас не хочу. Подождите, – сказала она, когда Каронский начал было говорить, – у меня есть встречное предложение. Мне важно продолжить расследование, а вы не прочь, чтобы его вела я. Почему бы нам не остановиться на испытательном сроке? Я бы могла работать на вас в качестве консультанта.
