Текст книги "Спасительная любовь"

Автор книги: Эйлин Драйер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Мне нужно, чтобы ты поцеловала меня, Лив, – сумел сказать он. Ему хотелось обнять ее. Он хотел спросить ее, позволит ли она ему войти в нее, успокоит ли его. Станет ли его утешением, местом, где тишина и покой. – Ты нужна мне.

Она подняла голову, но выглядела растерянной, как если бы очнулась ото сна, который не могла ясно вспомнить.

– Мне нравится… – прошептала она, как если бы у нее что-то отнимали, – когда ты…

Ей не надо было договаривать. Джек знал эти слова наизусть, они врезались в его сердце. Он снова слышал, как она прошептала их ему на ухо прошлой весной. Прошлой весной? Он больше ни в чем не был уверен. Но в том, что она произнесла их, он был уверен. Какой подарок он тогда получил!

Прежде чем она договорила, он взял ее лицо в ладони и приблизил к себе. А потом, сам не понимая почему; сам не слыша себя, он пробормотал:

– Как я мог любить Мими больше, чем это?

Ливви отпрянула так быстро, что на пол выплеснулась вода.

– Что? – спросила она мертвенно-спокойным голосом. Джек в смятении смотрел на нее.

Ответить ему не пришлось. С первого этажа донеслись громкие голоса, стуки, хлопанье дверей. А затем – громовой голос сержанта Харпера.

– Пожар! Пожар! Всем покинуть дом!

Оливия вскочила так быстро, что опрокинула стул. Джек пытался выбраться из ванны. Оливия распахнула дверь, и Джек уловил запах дыма. Он слышал, как поднялась суета, беготня, как что-то тяжелое упало на пол и разбилось, кричали люди. И поверх всего этого он услышал нечто гораздо худшее: потрескивание пламени. Дом был в огне.

Глава 15

Когда Оливия открыла дверь, стало видно, как снизу, из холла, по главной лестнице поднимались кольца дыма.

– Харпер! – закричала она. – Можно спуститься по черной лестнице?

– Если вы поторопитесь!

– В доме еще есть люди?

– Мы это проверяем. Скорее, красавица!

Она захлопнула дверь и бросилась к Джеку, который пытался натянуть штаны. Она схватила рубашку и подбежала помочь.

– Ливви…

Она набросила рубашку на его мокрые плечи.

– Вот тебе шейные платки, – сказала она, протягивая их ему. – Обмотай ноги. Ты же без туфель.

– Об этом не беспокойся, – ответил он, застегивая штаны и натягивая рубашку. – Надо намочить несколько полотенец – мы будем закрывать ими носы и рты. Ты видишь, откуда поднимается дым?

Ее смех граничил с паникой.

– Отовсюду.

Он кивнул, как если бы такие передряги были для него привычными.

– Помни, надо наклоняться ниже. Дым поднимается кверху. – Он схватил ее за руку. – Пора, Ливви.

Наклонившись над ванной, он намочил полотенца. Она видела, что ему больно, и молилась, чтобы ей удалось свести его вниз по лестнице.

Ей не стоило волноваться. Вперед шагнул Джек. Сжав ее руку, он нащупал ручку двери, повернул ее и открыл дверь. За те несколько минут, которые они потратили на сборы, дым стал гуще, черней и маслянистей. Оливия слышала потрескивание пламени, невнятные крики и стуки.

– Наклонись ниже, – напомнил ей Джек и согнулся сам. Она слышала, как у него вырываются стоны, и старалась не обращать на них внимания.

– Ты разут, – напомнила она ему, идя следом. – Будь осторожен.

Он ухмылялся.

– Надеюсь, как-нибудь спустимся. Закрой полотенцем лицо.

Не разжимая рук, они заглянули в холл и увидели оранжевые огоньки на стенах. Не произнеся ни слова, они повернули на лестницу для слуг. Смотреть было больно, дым жег глаза и легкие. Оливия чувствовала, как он проникает в грудь, несмотря на прижатое к лицу толстое полотенце. Хотелось кашлять. Хотелось плакать. Она молила Бога, чтобы у Джека хватило сил выбраться из дома.

Джек, казалось, видел в темноте. Ступеньки были крутыми и узкими, но он легко ступал по ним. Однако к тому времени, когда они спустились на лестничную площадку второго этажа, он тяжело дышал и пошатывался. Оливия, задыхаясь, напрасно пытаясь глотнуть свежего воздуха, обхватила его за талию.

Она готова была двинуться дальше по следующему пролету, когда услышала странные жалобные звуки.

– Джек, – сказала она, насторожившись, – постой.

Он остановился.

– Что?

Она наклонила голову, прислушиваясь. И снова различила их в общем шуме. Они доносились из какой-то гостиной.

– Кто там? – крикнула она, цепляясь за Джека.

– Мне страшно… – расслышали они тоненький голосок.

– Трэшер? – закричала она. – Трэшер, немедленно выходи оттуда.

– Я не могу… не могу…

Она сделала движение, чтобы отстраниться от Джека, оставив его держаться за стенку.

– Мне надо пойти за ним.

Джек не пустил ее.

– Трэшер? – позвал он и заковылял к двери в гостиную. – Иди сюда, парень. Быстро!

Вдруг Оливия отчетливо поняла, что Джек был на военной службе. Иначе откуда этот властный голос? Он закашлялся, схватился за ребра. Подбежав, она обхватила его рукой.

– Не заставляйте меня! – плакал Трэшер, как маленький ребенок. – Я сгорю!

Джек выпрямился и смотрел в гостиную, как если бы он мог увидеть в ней мальчишку.

– Если ты ничего не видишь, ползи на мой голос! – звал он. – Здесь нет огня, малыш. Просто ложный маневр. Если ты воспользуешься им для маскировки, они не увидят нас!

Слова Джека остановили Оливию. Он наклонился и вглядывался в дым. Она поняла – он не осознавал, что говорил.

– Вы обещаете? – спросил Трэшер.

– Коннорс, выходи оттуда! – выкрикнул Джек. – Торопись! Времени нет!

– Я… не могу…

– Нас схватят! – рявкнул Джек. – Скорей!

И прежде чем Оливия смогла удержать его, Джек нырнул в комнату.

– Джек!

Она шагнула вслед и наткнулась на него, потому что он уже двигался обратно, крепко держа Трэшера. Глаза у мальчишки слезились, лицо под слоем сажи было белым как рыбье брюхо. Оказалось, их бесстрашный Трэшер смертельно боится огня.

– Простите, – рыдал он. – Я смотрел и смотрел, но, клянусь, ничего не видел, пока это не случилось. Я бы сказал.

Оливия не могла понять, о чем он говорит.

– Я верю тебе, Трэшер. Теперь иди с нами.

– Ступайте осторожнее, – предупредил мальчишка. – Так умерла моя мать. Идите через дым, как будто это вода.

Оливия поняла.

– Джеку трудно идти, – убеждала она Трэшера, стараясь пробиться сквозь его ужас. – Ты не мог бы поддерживать его с другого бока?

– Скорее, – бормотал Джек. – Я не знаю, что будет, если они узнают, что я сделал.

Мальчик скользнул под руку Джека.

– О чем он говорит?

В первую секунду Оливия не поняла, что смутило мальчика. Потом до нее дошло, что последние слова Джек произнес по-французски.

– Он говорит, что надо поторопиться. Идем.

Когда они добрались до первого этажа, Джек был почти без сознания. У Оливии бешено стучало сердце. Стоило ей попытаться вдохнуть больше воздуха, как она начинала кашлять, но теперь Трэшер завел бесконечный монолог, который заставлял их идти.

– Еще совсем немного, – хрипел он. – Хорошо, что я с вами, да? Вот будет что рассказать, когда я вернусь домой.

– Да… да, – отвечал Джек, задыхаясь. – Кто-нибудь… сложит об этом… песню.

Они дошли до кухни, где их встретил Харпер.

– Вот вы где! – воскликнул он с облегчением. – Давайте мне сюда своего джентльмена. Все уже собрались в саду.

– Ведра, – выдохнул Джек.

– Уже организовали, милорд, – сказал Харпер и, не церемонясь, перекинул его через плечо.

Оливия пыталась игнорировать издаваемые им стоны. Трэшер шел следом за ней, давая дорогу лакеям в разных ливреях, пробегающим мимо с ведрами. Оказавшись в саду, Оливия немного отдышалась и только потом показала Харперу, где положить Джека на траву.

Прохладный воздух подействовал на нее как удар в солнечное сплетение, она закашлялась сильнее. Но здесь воздух был чистым и свежим. Харпер осторожно опустил Джека на траву, а Трэшер плюхнулся рядом и растянулся под боком у него как верный пес.

– Все вышли, Харпер? – спросила Оливия, все еще задыхаясь.

– Все здесь. Я послал человека за леди Кейт.

Оливия кивнула, огляделась и увидела, что Харпер Финни умело руководят всеми.

– Не думаю, что кто-нибудь смог бы пробраться внутрь и достать немного бренди для графа.

Сержант осклабился.

– Я уверен, мэм, всегда найдется способ раздобыть глоток – в медицинских целях, разумеется.

Она усмехнулась и похлопала его по плечу. Потом посмотрела на Джека. Он лежал на траве в неловкой позе, бока у него вздымались; когда он кашлял, то здоровой рукой хватался за живот, кожа у него была бледной, восковой. Все еще кашляя, Оливия опустилась рядом с ним и положила его голову себе на грудь, чтобы ему было легче дышать.

– Трэшер? – спросил он, не открывая глаз.

– Я здесь, ваша светлость, – отозвался тот, скаля зубы. – Только подумайте: такая важная персона, как вы, спасла такую малявку, как я. Ну и ну.

– Вздор, – прохрипел Джек, все еще не открывая глаз. – Ты вышел сам. Мы только чуть подтолкнули тебя, показали, куда идти.

– Ну, вы правильно сделали.

– Как твои ребра, Джек? – спросила Оливия, видя, как он трогает их при каждом вдохе.

Он усмехнулся так, как мог усмехаться только ее Джек.

– Напоминают мне, что я дышу.

И так они сидели все трое, откашливаясь и хрипя; слуги и несколько соседей, собравшиеся на лужайке, изумленно наблюдали за происходящим, а команда с ведрами тем временем загасила последние огоньки пламени. Харпер ухитрился сберечь бренди, и Оливия давала его Джеку маленькими глоточками, позволив и себе сделать один хороший глоток. Она даже дала капельку Трэшеру, который хотя и продолжал развлекать их нескончаемым монологом о том, что случилось, все еще дрожал как в лихорадке.

Ничего не говоря, она обхватила его свободной рукой и привлекла к другому своему боку. Она не замечала, что ее саму трясет.

Так и нашли их Грейс, леди Би и леди Кейт, когда несколькими минутами позже появились, нарядные, в своих лучших платьях.

– Черт возьми, Оливия, – выпалила леди Кейт. – Я не могу оставить вас одну ни на минуту. – Она была в страшном гневе, но Оливия видела, что за этим кроется подавленность и тревога.

– Мы не собирались устраивать для вас эту забаву, – сказал Джек, все еще покоившийся на груди у Оливии.

Леди Кейт накинулась на него:

– У вас, сэр, странное представление о забавах. Харпер? Что теперь делать?

Оливия не видела, как подошел Харпер. Он слегка поклонился леди Кейт и потер покрытый копотью затылок.

– Конечно, все закоптилось, но мы ведь погасили огонь прежде, чем он нанес куда больший урон. Должно быть, кто-то пролил масло из лампы. В гостиной по занавескам текло масло.

– Кто-то опрокинул масляную лампу? Какой глупец мог сделать это?

– Это еще надо узнать. Слишком много дыма для такого небольшого огня. Даже не все драпри сгорели. Похоже на дымовые завесы, которые мы применяли, чтобы сбить с толку лягушатников.

Оливия посмотрела на Джека, но он не следил за разговором. Она взглянула на Кейт – та внимательно слушала.

– Это не имеет смысла.

– Пчелы, – вдруг отрывисто произнесла леди Би; ее руки судорожно сжимали сумочку, расшитую золотистым бисером.

Все повернулись к ней, но первой поняла Грейс и медленно кивнула.

– Пчеловоды используют дым, чтобы заставить пчел покинуть ульи. Другими словами, выкуривают их.

– Вы хотите сказать, что кто-то сделал это намеренно? – спросила Оливия и вспомнила человека, которого Джек видел из окна.

Харпер в изумлении уставился на леди Би.

– Точно, так и было.

И, как в балете, один за другим все повернулись к Джеку, который с закрытыми глазами лежал, прислонившись к Оливии.

Снаружи. Под открытым небом. На виду у всех.

– Иисус, дева Мария и Иосиф, – шептал Харпер.

– Отведите его в дом, – скомандовала леди Кейт. – Все равно куда.

Оливия только сейчас поняла, что в маленьком дворике столпилось много посторонних.

– Что такое? – произнес Джек, очнувшийся, когда над ним склонился Харпер. – В чем дело?

– Ступай с Харпером, – стараясь не привлекать внимания, сказала Оливия, помогая ему встать.

Джек запротестовал, но у него не было шанса, особенно если учесть, что рядом суетился Трэшер, помогая уводить его. Оливия хотела остаться и рассмотреть толпу в надежде узнать негодяя, который мог сделать это. У леди Кейт были другие соображения.

– Пойдемте, леди, – сказала она, приближаясь к Оливии. – На сегодня устроенного нами уличного представления достаточно. Как раз тот случай, когда надо прибегнуть к знаменитому отвару миссис Харпер.

– Чепуха, – проговорила идущая впереди леди Би. – Бренди.

Женщины рассмеялись.

– Вы правы, – сказала леди Кейт и сунула руку в свою сумочку. – Вот, Ливви. У вас такой вид… вам первой.

Леди Кейт вынула из сумочки фляжку и поставила ее на свою ладонь. Ту самую. Фляжку Джека. Оливия задержала леди Кейт, пропустив вперед Грейс и леди Би.

– Откуда это у вас? – спросила она у герцогини. Леди Кейт весело улыбнулась:

– Она была у Джека, когда я приходила проведать его утром. Он смотрел на нее с удивлением и спрашивал, не моя ли она. Я сказала, что да. Вы думаете, это повредит моей репутации?

– Разве нюхать табак с запястья джентльмена уже недостаточно?

– Устаревший взгляд. Меня сразила мысль иметь при себе собственный бренди. Вы не возражаете, если я возьму ее себе?

Оливия засмеялась.

– Напротив. Я настаиваю. – Она протянула руку. – Только позвольте мне завершить розыгрыш.

Оливия взяла фляжку и поддела ногтём зазубрину. Она поддалась, откинулась крышечка – Оливия протянула фляжку леди Кейт.

Леди Кейт взглянула на нее и присвистнула.

– Маленькая танцовщица.

– Это, моя дорогая леди Кейт, – скучным голосом не согласилась Оливия, – не иначе как циркачка Эстли.

Та самая, о которой вспомнил Джек в момент экстаза.

– «Разве не сладок первый плод, любовь моя?» – прочитала леди Кейт и нахмурилась: – Неверно.

Оливия уставилась на нее.

– Вы поняли, что это значит? Я – нет.

– Хм… – Она покачала головой. – Впрочем, не имеет значения. – Она захлопнула крышечку и сунула фляжку в карман. – Я сделаю это модным.

Стоя позади толпы, Джервейс Армистон видел эту сцену и усмехался:

– Ну-ну. Хорошо.

В опере он был в соседней ложе, и когда леди Кейт сообщили, что ей следует немедленно возвратиться домой, он не мог упустить счастливую возможность. Вот было бы забавно, если бы ему удалось отделить Оливию от подруг и намекнуть, что это он устроил поджог. Она, несомненно, поверила бы ему. Она уверена, что он причина всему, кроме разве сумасшествия короля. Она пришла бы в ужас и, возможно, стала бы сговорчивей.

Но это было даже лучше. Она уже хлебнула лиха. Он хохотнул. Как славно снова оказаться над всеми. То, что он сейчас узнал, позволит ему заполучить все: Ливви, настоящее богатство, наследство Джека.

Фляжка. Джервейсу не терпелось встретиться с тем, кому она нужна.

«Венеция, – подумал он. – Может быть, Рим. Да. Ливви Рим понравится».

Насвистывая, он сунул руки в карманы и пошел прочь; с виду обычный денди, прогуливающийся по городу.

Оливия вслед за леди Кейт прошла в дом и нашла там леди Би, успокаивающую обезумевшую Лиззи.

– Что такое? – спросила леди Кейт. – Слезы? Вы не роняли лампу, Лиззи. Кроме того, вам нельзя плакать, это вредно для ребенка.

– Здесь еще ничего, – сказал Финни, подходя к ним. – Лучше посмотрите, что наверху.

Леди Кейт и Оливия обменялись взглядами и двинулись наверх следом за Финни.

– Мы обнаружили это, когда стали обходить помещения, чтобы оценить, какой нанесен ущерб, – говорил Финни, поднимаясь по лестнице на третий этаж.

Он подошел к двери в апартаменты леди Кейт и распахнул ее. Оливия так и ахнула.

Изысканный маленький будуар был разгромлен. Мебель опрокинута, картины сорваны со стен, одежда валялась в беспорядке, словно ее разметал вихрь. Подушки были вспороты, по комнате, подобно снежинкам, летали перья.

– Четыре другие спальни и библиотека выглядят сходным образом, – сказал им Финни.

– Вы пытались узнать, кто проник в дом? – спросила леди Кейт.

– Сержант Харпер расспрашивал всех. Он очень расстроен.

– Как и я. Не думаю, чтобы моя шкатулка с драгоценностями сохранилась.

– Ну их-то не тронули, – сказал Финни, задумавшись. – Бивенс говорит, что ничего не пропало. Кроме броши.

Оливия бросилась проверять, на месте ли все в ее дорожной сумке, куда она спрятала перстень и табакерку Джека. Они оказались в целости и сохранности. Ужас змеей прополз по ее телу.

– Кто-то побывал здесь, когда мы были в саду. Должно быть, незваные гости выжидали где-то в доме, когда они с Трэшером вели Джека вниз по лестнице.

– Что же они искали? – недоумевала леди Кейт.

– Меня, – услышала Оливия и, обернувшись, увидела в дверях Джека. Он появился в сопровождении Трэшера и стоял, неловко согнувшись, в пятнах сажи, но в боевом настроении.

– Если бы вы могли спрятаться в наволочке, – возразил Финни. – В них искали, и очень тщательно, как я заметил.

– Аксман Билли, – раздался тоненький голосок Трэшера. – Его почерк.

Леди Кейт побелела.

– К нам проник некто по имени Аксман? Я не уверена, что мне это нравится.

Оливия была совершенно уверена, что ей это не нравится. Она озиралась, будто предполагала, что грабитель – Аксман – окажется где-нибудь под кроватью.

– Почему ты так думаешь? – спросила она Трэшера. Вместо него ответил Джек:

– Трэшер кое-что разузнал по моей просьбе. Он сказал мне сегодня, что этот Аксман Билли выслеживал меня. Он и некто, называющий себя Хирургом.

Оливии пришло в голову, что сильнее испугаться нельзя.

– Хирург? – повторила леди Кейт, и глаза у нее широко открылись. – За вами следит кто-то, кого называют Хирургом? Вы встречали его в обществе, или вы интересовались вивисекцией?

Джек вздохнул.

– Я представления не имею, кто это, Кейт. Из-за меня вы оказались в опасности.

– Не говорите чепуху, – возразила она. – Небольшое волнение время от времени заставляет кровь быстрее бежать по жилам.

– Но зачем ему понадобилось разгромить весь дом? – спросила Оливия.

Он покачал головой.

– Когда вы нашли меня, не было ли у меня при себе какой-нибудь вещи? Небольшой, как можно предположить.

Оливия достала и подала ему табакерку и перстень.

– Вот, – сказала она. – И фляжка.

Одного предупреждающего взгляда Грейс было достаточно, чтобы она удержалась от упоминания депеши к генералу Груши.

– Фляжка? – Брови Джека поползли вверх, он повернулся к Кейт. – Должно быть, она все же была моя.

– Хотите получить ее обратно?

– Нет. Сомнительно, чтобы кто-то разгромил дом только для того, чтобы добраться до моего бренди. – Он постоял, разглядывая и поворачивая в руках табакерку. – Не могу поверить, чтобы любой из этих предметов мог заинтересовать кого бы то ни было.

– Вопрос в том, что теперь делать, – сказала леди Кейт.

– Блокада, – произнесла леди Би тоненьким голосом. Леди Кейт тут же подошла к ней и обняла за плечи.

– Мы никого не впустим к нам, дорогая, обещаю.

– Мы с Харпером приставим парнишек наблюдать, – сказал Финни. – Горничные будут убираться в комнатах. А я начну заниматься починкой.

– А я вас покину, – сказал Джек. – Кейт, в городе ли Диккан Хиллиард? Он ведь связан с посольством, не так ли?

Все, казалось, перестали дышать.

– Диккан? – спросила леди Кейт с обворожительной небрежностью. – Зачем он нам?

– Потому что он специалист по незаметному устранению проблем. А сейчас у нас, смею сказать, проблема. – Джек улыбнулся знакомой улыбкой, как человек, знающий, о чем говорит.

Леди Кейт, все еще держа руку на плечах бледной леди Би, рассеянно кивнула.

– Возможно, неплохая мысль. Я пошлю за ним кого-нибудь завтра.

– Нет, Кейт. Мне нужно убраться отсюда как можно быстрее. Я не хочу снова рисковать вашей безопасностью.

Кейт выпрямилась, и Оливия не могла не улыбнуться, глядя, как графиня старается посмотреть возвышающемуся над ней Джеку прямо в глаза.

– Должно быть, чрезмерное вдыхание дыма повлияло на ваш рассудок, Джек, иначе вы подумали бы о том, что некто Аксман сейчас, вероятнее всего, ждет, укрывшись в тени, когда вы выскользнете из задней двери дома. Кроме того, я отказываюсь предпринимать что бы то ни было, не поспав по крайней мере пяти часов. Мы можем быть в отчаянном положении, но мы не дикари.

– Не думаю, что тоже самое можно сказать об Аксмане, – предположил Джек.

Леди Кейт покачала головой.

– Пока мы не переговорим с Дикканом, нам всем безопаснее оставаться здесь. Кроме того, – она бросила многозначительный взгляд на дворецкого, – Финни ни за что не выпустит вас за дверь. Правда, Финни?

Громадный дворецкий улыбнулся:

– Не выпущу, пока ваша светлость не позволит.

Джек долго смотрел на герцогиню. В конце концов он не нашел ничего лучшего, как покачать головой.

– Хорошо, – согласился он и поцеловал ей руку. – Тогда это первое, что надо будет сделать утром.

Он в самом деле был совершенно измучен, потому что позволил Трэшеру помочь ему добраться до спальни. Как только он удалился, заговорила леди Кейт:

– Похоже на то, что Диккан не смог сохранить анонимность.

– Куртизанка, – сказала Би, и Оливия снова превратилась в слух.

Леди Кейт задумчиво кивнула:

– Любовница Диккана? Да, конечно. Финни, нужно найти мадам Феррар. Это маленькая белокурая вдова какого-то бельгийского полковника, если мне не изменяет память. Я думаю, вы найдете нашего Диккана у ее изящных ножек. Нам надо увидеться с ним в восемь.

Финни заулыбался так широко, что у него исчезли глаза.

– Я поручу это Трэшеру. Мальчишку надо занять чем-то. Он очень расстроился.

– Он совсем ничего не видел? – спросила леди Кейт. – Я и не расспросила его.

– Да, ваша светлость. Это он забил тревогу, когда услышал, что разбилось стекло. Он пытался всем помочь, но потом уловил запах дыма…

– Бедный маленький звереныш. Вся его семья… – Она оборвала себя на полуслове. – Пришлите его потом ко мне.

– Я передам ему, – сказала Оливия, пытаясь оценить размеры беды. – Мне нужно посмотреть, как там Джек.

Если комната леди Кейт была роскошна, то покои хозяина дома просто взрывались от позолоты, начиная от картин Фрагонара и заканчивая искусно оформленными дверями. Стены цвета вороньих яиц были сплошь в гирляндах затейливой лепнины. Это была единственная комната, не разгромленная Аксманом.

Оливия проследовала на сиплый голос Джека в спальню, где нашла его сидящим на диване, обитом золотистой парчой, и разговаривающим с Трэшером. Один их вид вернул ужас бесконечных минут в темном лестничном колодце, и она снова задрожала.

– Мне следует сказать леди, – говорил Трэшер. Оливия видела, что мальчик напуган, но не время было обсуждать ситуацию.

– Пожалуйста, не говорите ничего больше. Не то окажется, что во всем этом замешан еще кто-нибудь – например, тот, кто называет себя Черная Борода.

Оба подняли на нее глаза. Лица в пятнах сажи были почти комичными. Но Оливия видела, каким бледным и измученным был Джек. Сегодня ночью он явно истощил запасы сил.

– Чтоб мне провалиться, мэм, – шепнул Трэшер. – Нас поймали в ловушку.

– Ты прав, плутишка, – заявила Оливия. – А теперь иди. У Финни есть для тебя особое поручение, а мастеру Джеку нужно отдохнуть. Что до меня, то я просто валюсь с ног.

Трэшер, засмеявшись, вышел.

– Тебе в самом деле пора прекратить якшаться с уличными оборвышами, Лив, – сказал Джек, покачав головой. – Ну и словечки.

Она постаралась изобразить самую ослепительную улыбку, хотя ее сжатые в кулачки руки дрожали.

– Не говори глупости. Я научилась им от герцогини. Прежде чем она смогла отступить, он взял ее за руку и поднял к ней встревоженное лицо.

– Побудь со мной, Лив.

Она замерла, в груди словно образовалась пустота. Почему она не предвидела этого? Ею двигало не желание любви, а более опасное чувство – желание покоя и утешения.

Он словно прочел ее мысли.

– Я не трону тебя, Лив. Ничего такого. У меня нет на это права, и мне жаль, что я позволил себе зайти так далеко. Но, Лив, как ты можешь спать одна? Я тебе больше не нужен?

Как он смеет? Одним махом он высвободил все те чувства, которые она упрятала далеко, и теперь они владели ею, как шторм владеет попавшим в него судном. Нужен ли он ей? Конечно, нужен. Точно так же, как тогда, когда был с ней, когда презирал ее, когда исчез, словно его никогда не существовало.

Конечно, он нужен ей. Она хочет его. Она опасается его. Она жаждет его.

Она ненавидит его.

И все же она оставалась в этой нелепой комнате, не отнимая рук, которые он сжимал в своих ладонях, и у нее не было сил уйти от него. Не в этот раз. Не теперь, когда ей так холодно и страшно, а он страдает от боли. На миг она закрыла глаза из боязни, что Джек прочитает в них все обуревающие ее чувства, всю ее боль и греховность. Но больше всего ее пугало, что он увидит в них неизбежную безысходность ее отступления.

– Да, Джек, – сказала она, осторожно высвобождая свои руки. – Этой ночью я буду спать здесь. Но между нами все еще много такого, что не позволяет мне просто вернуться к тому моменту, когда мы расстались.

Она всем сердцем желала бы сказать, как ненавидит долгие часы этой ночи. Она надеялась по крайней мере сохранить остатки гордости. Она подождет, пока измученный Джек заснет, осторожно встанет и уйдет спать к себе.

Она не ушла. Она лежала в его руках, приложив ухо к груди, слушала гипнотический ритм биения его сердца и смотрела на тени, крадущиеся по стене, пока они не исчезли на рассвете.

Джек продолжал спать.

В гостиной уже собрались все три женщины: леди Кейт, Грейс и леди Би, – был там и Харпер. Они сгрудились вокруг Финни, который стоял согнувшись, словно пропустил удар. Леди Кейт держала перед ним стакан с виски, а он трясся. Должно быть, плакал.

Оливия остолбенела.

– Что стряслось?

Леди Кейт шагнула к ней.

– Сядьте, Ливви.

Оливия оглядела хмурые лица и покачала головой:

– Нет, я лучше выслушаю это стоя. Что случилось? Что-то плохое? Это связано с Джеком?

У обернувшейся к ней Грейс был больной вид.

– С Чемберсом.

Оливия не поняла.

– Чемберс? – Она сказала это так, словно никогда не встречала этого человека. – Что с ним?

Леди Кейт не сразу смогла сказать.

– Он мертв.

Оливия внезапно почувствовала себя, глупой и слабой. Она подумала, что плохо расслышала.

– Я не поняла…

– Прошлой ночью, когда мы боролись с огнем, кто-то перерезал ему горло.