Текст книги "Развратный (ЛП)"

Автор книги: Эй Джей Мерлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Она замолкает, ее глаза в замешательстве сужаются. Мне не нужно оборачиваться. Со слухом у меня все в порядке, и я знаю, что Вирджил вышел из моей спальни и направился на кухню, как будто он тоже здесь живет.

Ему лучше надеть рубашку, раз уж моя мама здесь.

– Кто это? — спрашивает она, вытягивая шею, чтобы получше разглядеть его.

– Это...мой парень, — импульсивно говорю я, внутренне съеживаясь.

Я не уверена, что он хотел бы, чтобы я использовала именно это слово. И я не уверена, что мы встречаемся. Это вообще подходящее слово для того, что мы делаем?

Это определенно на это не похоже.

– Его зовут Вирджил.

– Парень? – она снова смотрит на меня. – Ты не рассказала мне о парне.

Ну, мам, я не говорю, что потому, что я знаю его чуть меньше недели, с тех пор, как он начал преследовать меня и решил, что я слишком хороша, чтобы меня убивать. Такая замечательная работа по моему воспитанию!

У нее случился бы сердечный приступ, если бы я попыталась рассказать ей хотя бы половину из этого.

Вздох позади меня дает мне понять, что Вирджил вернулся, и через мое плечо я вижу, как он слегка машет моей матери в знак приветствия.

– Привет, – его голос выше и дружелюбнее, чем обычно.

С ужасом я понимаю, что таким голосом он говорил, когда регистрировался в кемпинге.

И он больше не использует его при мне.

– Ты не рассказала ей обо мне? – Вирджил кладет руку на свою, к счастью, одетую грудь, чуть выше сердца, как будто он оскорблен. – Разве мы не серьезны, Слоан?

Он откровенно поддразнивает меня настолько, что моя мама понимает, что он тоже шутит, и я криво усмехаюсь над ним.

– Ты просто не подошел, – говорю я ему, отталкивая его руку. – Мам, у меня есть парень. Может быть, уже немного поздно, и я должна была сказать тебе раньше. Но… – я театрально указываю на него обеими руками. – Он классный, и это он.

Моя мама оценивающе оглядывает его, словно она ищейка и чует мою ложь.

– Что мои внучки чувствуют к нему? – спрашивает она наконец, снова переводя взгляд на меня.

– О, Вулкан любит его, — уверяю я ее, не упоминая, что это потому, что он сидел в лесу с арахисовым маслом, чтобы завоевать его расположение, прежде чем ворваться в мою комнату и трахать меня, пока я не растянулась без костей на кровати.

В конце концов, ей, вероятно, не обязательно это знать.

– Правда? – она оглядывается на Вирджила, все еще скептически. – Чем вы зарабатываете на жизнь?

– Ты же не собираешься играть в «двадцать вопросов» с...

– Я репортер, — спокойно отвечает Вирджил.

– У тебя есть дом?

– У меня есть квартира в Акроне.

– Насколько серьезно ты относишься к Слоан?

Он смотрит на меня, его взгляд смягчается. Я понимаю, что он практиковался в этом. Он точно знает, что показать моей матери, чтобы она поверила, что мы вместе.

Как ужасно.

– Я очень серьезно отношусь к вашей дочери. Я был здесь, когда появился ваш бывший муж, и я жалею, что не сделал больше, чтобы сохранить душевное спокойствие Слоан. В будущем я надеюсь исправиться. Я ... все еще учусь, как реагировать, когда Аргус ставит передо мной задачи, и что мне нужно сделать для нее в тех случаях, когда она испытывает трудности.

Черт, он хорош. Это сверхъестественно, и я делаю мысленную пометку спросить его об этом позже.

Его слова успокаивают мою мать, и ее метафорический гнев утихает. Она вздыхает и оглядывает его с ног до головы, завистливая нежность уже расцветает на ее лице.

Он настолько хорош, что это жутко.

– Тогда приятно познакомиться. Я Эмма Уокер, – она протягивает ему руку, и он почтительно пожимает ее.

– Я тоже рад познакомиться с вами, мисс Уокер. Как сказала ваша дочь, я Вирджил Олсен, – его голос остается приятным и, возможно, немного мальчишеским. – Мне нужно ненадолго уйти ... – он наклоняется и нежно целует меня в висок. – Но всего хорошего, дамы.

Он тихо выскальзывает, еще раз прощаясь с нами обеими, прежде чем спуститься с холма туда, где чуть дальше припаркован его грузовик.

Как же я раньше этого не заметила? Неужели он припарковал его подальше от моей подъездной дорожки специально, чтобы удивить меня этим утром?

– Он милый, – мама смотрит ему вслед, в ее тоне все еще слышится нотка подозрения. – Но это было неожиданно. Ты чего-то недоговариваешь?

Когда я смотрю на нее, то обнаруживаю, что она снова смотрит на меня, и криво улыбаюсь.

– Послушай, просто с ним было...напряженно. Мы знаем друг друга совсем недолго.

– Но у тебя с ним все серьезно?

– Смертельно, – я почти вздрагиваю, когда произношу это, и рада, что Вирджил не слышит, насколько банально это признание. Я такая идиотка.

– Мы поговорим об этом. Но сначала ... – она протягивает руку, чтобы показать мне сумку из зоомагазина, которая болтается там. — Впусти меня, чтобы я могла обнять своих щенков. Ты же знаешь, они скучают по мне.

– Э-э-э, они скучают по твоим роскошным угощениям и всем прочим безумным вещам, которые ты им даришь, — смеюсь я, отступая назад, чтобы она могла войти внутрь.

Собаки, которые толпились вокруг меня, пока мы разговаривали, окружили ее, виляя хвостами и высунув языки, взволнованные видом своей "бабушки", которая пришла к ним с подарками, как и подобает настоящим бабушке и дедушке.

Надеюсь, к тому времени, когда она закончит, она будет слишком сосредоточена на желании поговорить об Энтони, чтобы волноваться или спрашивать что-то еще о Вирджиле.

14

Вот он снова здесь.

Мне повезло, что в кемпинге есть много разных укромных местечек. И хотя я знаю, что моя мать хочет знать о каждом шаге Энтони, я четыре раза писала ей сегодня, сообщая, что он бродит поблизости и явно ищет меня.

Он уже побывал в Доме, предположительно, чтобы поговорить с Пэт и Сэмом о моем местонахождении, поскольку он совершенно точно не нашел меня в запертой хижине. Но они знают, что ему тоже нельзя говорить.

Вулкан скулит рядом со мной, ерзая, пока я сижу на качелях и смотрю, как мимо снова проезжает внедорожник Энтони. Сквозь деревья и вверх по холму, рядом с более уединенными кемпингами, я знаю, что у него очень мало шансов найти меня здесь, но собаки все равно на поводках. Мне не нужно, чтобы они выскакивали и выдавали мою позицию или оказывались на дороге, где их могут сбить.

Можете считать меня параноиком, но я не хочу, чтобы с кем-нибудь из нас что-нибудь случилось. И я не верю, что мой отчим не переедет моих собак назло.

Позади меня раздается хруст гравия, и мне не нужно поднимать голову, чтобы знать, что это Вирджил сжимает руки на цепях качелей и слегка подталкивает меня вперед. Мои кроссовки скользят по камню подо мной.

– Предложение все еще в силе, — говорит он мне мягким голосом.

Вулкан облизывает его руку, которую я вижу только краем глаза, и смотрит на него широко раскрытыми умоляющими глазами. Он хочет внимания Вирджила почти так же сильно, как и я, хотя моя собака жаждет моего парня.

Как странно об этом говорить. Или, скорее, думать. Он ничего не сказал о том, что я использую это слово, хотя мне не удалось с ним поговорить с тех пор, как моя мама ушла домой поздно вечером, пообещав, что будет осторожна, и напомнив мне, что она любит водить машину ночью.

Эту черту характера я определенно унаследовала не от нее.

– Предложение убить моего отчима? – спрашиваю я почти мрачно, используя инерцию замаха, чтобы остановиться и прислониться к нему.

Я поднимаю взгляд на Вирджила, который наблюдает за мной с тщательно нейтральным выражением лица, хотя, когда я приподнимаю бровь, я вижу, как в уголках его губ мелькает улыбка.

– Да.

–Это кажется подозрительным. Я боюсь, что тебя поймают.

– Разве тебе не следовало сказать мне остановиться? Напоминаешь мне о моей человечности или морали? – он явно шутит.

Дразнит меня, как будто я забыла, кто он такой и кого я впускала в свою каюту днем и ночью.

– Эээ, нет. Он кусок дерьма. Но... – я тяжело вздыхаю и поднимаю ноги так, чтобы качели снова наклонились вперед, и я могу скользить носками ботинок по гравию. – Ты не можешь просто ходить и убивать людей за то, что они какие-то дерьмовые.

– Он более чем дерьмовый, и я уверяю тебя, что могу, – его руки двигаются, чтобы он мог обнять меня за плечи, и мы оба смотрим, как отчим снова идет по главной аллее кемпинга. – Ты не рассказала своей маме о том, что он был здесь? Я думал, она была довольно непреклонна в том, чтобы вызвать полицию, если он вернется.

Мои глаза сужаются, и я поднимаю на него взгляд.

– У нас был частный разговор после того, как ты ушел, – указываю я мягким голосом.

Очевидно, я не расстроена. Преследование – всего лишь часть его увлечения, и я слишком эмоционально устала от того что Энтони в кемпинге, чтобы, указать на это.

– Какое-то время я слушал, — пожимает плечами Вирджил. – Подай на меня в суд. Это хобби, принцесса. Если тебе не нравится, что я слушаю, тогда я не против обсудить...

– Я не возражаю, – вмешиваюсь я. – Во всяком случае, не из-за этого. Если ты хочешь слушать, как я жалуюсь на своего дерьмового отчима, тогда кто я такая, чтобы останавливать тебя.

Я замолкаю, когда грузовик Энтони притормаживает у въезда на дорогу, которая ведет в гору к нашему месту. Если он начнет подниматься сюда, мне придется найти, где спрятаться.

Я не могу встретиться с ним сегодня. Я не могу снова сказать ему, чтобы он уходил.

– Итак, мы ожидаем появления полиции в ближайшее время? — подталкивает Вирджил, кладя руки мне на плечи.

– Думаю, что нет. Мама сказала, что ей позвонили, и они собирались прислать машину не для экстренных случаев или что-то в этом роде.

Я произношу эти слова так легкомысленно, как только могу, все время притворяясь, что не смотрю на вход в палаточный лагерь и молюсь, чтобы кто-нибудь появился и избавил меня от него.

Он проходит мимо пандуса, и я испускаю тяжелый вздох облегчения.

– Слоан... – пальцы Вирджила гладят мои волосы и мягко расчесывают их. – В конце концов, он собирается подняться сюда. Какой у тебя план на этот счет? У тебя он есть?

Кривая улыбка появляется на моих губах.

– О, у меня точно есть один. И хороший.

– Не хочешь поделиться, принцесса?

– Я собираюсь броситься в лес и спрятаться.

– Я... – он замолкает и вздыхает, перебирая пальцами пряди моих каштановых волос. – На самом деле это не план.

– Это лучшее, что у меня есть.

Он молчит несколько мгновений, и мы смотрим, как грузовик Энтони объезжает палаточный лагерь вокруг палаток, где он замедляет ход, как будто я прячусь среди них или за фонтаном.

Достанет ли он в следующий раз прожектор и попытается поймать мой взгляд, чтобы парализовать меня, как оленя?

– Я не понимаю, чего он хочет, – шиплю я, мои плечи напряжены. – Например, я ясно дала понять, что не хочу, чтобы он был здесь. Я не заинтересована в том, чтобы он пытался загладить свою вину. Я не хочу ничего исправлять.

Мой голос повышается до почти истерического.

– Почему он все еще ищет меня? Как ему позволили здесь находиться? – я ненавижу свой голос и то, как мое сердце колотится у меня в горле.

– Я действительно не могу ответить на этот вопрос.

Вирджил, кажется, не слишком старается, но это справедливо. У него тоже нет причин знать.

– Но я могу предложить другое решение, если ты мне позволишь.

Я фыркаю, мои плечи опускаются, и качаю головой.

– Ты не можешь убить его и бросить тело в озеро. Кто-нибудь найдет его.

– Это по-дилетантски с твоей стороны, Слоан, – в его голосе слышится легкий упрек, когда он произносит это. – Если ты собираешься начать разрабатывать планы убийства, нам придется поговорить о том, насколько хорошо они сработают и каковы твои шансы выйти сухим из воды.

– Это была шутка.

– Не тогда, когда ты думаешь, что я действительно сделал бы это, – он обхватывает мой подбородок рукой, большим пальцем поглаживая мою нижнюю губу. – Перестань вести себя со мной как грубиян на минутку и послушай, – ото не просьба. Я не удивлена. – Мне нужно вернуться домой в Акрон, — говорит он мне, хотя трудно сосредоточиться на чем-то, кроме тяжести его большого пальца в уголке моего рта.

Я хочу, чтобы он засунул свой большой палец внутрь и подразнил мой язык. В конце концов, у него это хорошо получается.

– Значит, ты уезжаешь ненадолго? – мой желудок сжимается, когда я говорю это, хотя я стараюсь говорить небрежно, как будто это меня не беспокоит.

Я тоже не уверена, что это предложение.

– Позволь мне взять тебя с собой, — настаивает он. – Тебя и собак. Позволь мне перекинуть тебя через плечо и утащить к себе домой. Если тебе от этого станет легче, я не против прижать тебя к земле и удерживать. Тебе бы это понравилось, – он не спрашивает, просто предполагает, но, вероятно, он прав. – Мы сделаем так, чтобы это казалось таким реальным.

– Кого ты пытаешься убедить? Твою добровольную жертву? Не думаю, что тебе нужно убеждать меня в этом, Вирджил. Кроме того, я не могу. У меня осталось всего два выходных. Я действительно не могу.

– Мы вернемся через два дня, – уверяет меня Вирджил. – Или через один. Как хочешь. Я постараюсь вернуть тебя на работу вовремя, Слоан.

– Это звучит не очень по-похитительски с твоей стороны.

– Что я могу сказать? Я становлюсь мягче, – он снова обнимает меня за плечи и поворачивается, чтобы поцеловать в шею. – Не говори ”нет", – выдыхает он мне в кожу. – Что в этом плохого? Я свожу тебя на несколько свиданий, мы будем ночевать в моей квартире. Мы повеселимся, и я позволю тебе включить кондиционер, как ты делаешь это в своей каюте.

– Я не включаю кондиционер.

– Да, это так. Иногда мне кажется, что ты ждешь, когда там будет снег, – он кусает меня за плечо, и я вздыхаю, чтобы скрыть всхлип.

– Ты не убьешь меня, – это не вопрос, но я все еще не могу избавиться от ощущения страха, змеящегося по моим нервам.

– Я не убью тебя, – уверяет он меня. – Я никогда тебя не убью и не причиню тебе вреда. И я буду напоминать тебе об этом в любое время, когда тебе понадобится. Но я заберу тебя отсюда, когда это станет слишком.

– Даже если я буду брыкаться и кричать?

– Это не та угроза, о которой ты думаешь.

Маленькая часть меня хочет сказать ему, чтобы он заставил меня уйти. Эта мысль приводит меня в восторг, и у меня перехватывает дыхание, когда я представляю, как он излишне груб со мной.

– Хорошо, — говорю я, поднимаясь на ноги и передавая поводок Вулкана Вирджилу, когда он протягивает руку за ним. – Не позволяй ему тащить тебя вниз по склону. И какой у нас план? Я не представляю, как мы вернемся в хижину так, чтобы он нас не увидел.

– Оттуда, с холма, прямой выстрел в твое заднее окно.

Объяснение застает меня врасплох, и я резко бросаю взгляд на темноволосого, греховно сексуального мужчину, который стоит позади меня, засунув руку в карман и совершенно непринужденно позируя. Выражение его лица остается дружелюбным, даже когда я внимательно изучаю его, прищурившись.

– Что? – наконец спрашиваю я. – Откуда ты это знаешь?

– Как ты думаешь? – он грозит мне пальцем, и я следую за ним, направляясь к месту, на которое он указал, и сворачиваю с дороги вслед за ним, поскольку звук автомобиля становится все ближе.

К счастью, к тому времени, когда Энтони оказывается достаточно близко, чтобы увидеть меня на качелях, мы оказываемся глубоко в лесу и достаточно скрыты деревьями, чтобы он ни за что не узнал, что кто-то вернулся, не говоря уже обо мне.

***

Все время, пока я собираю свой рюкзак со всем, что мне понадобится на пару дней, я в ужасе. Я уверена, что в любой момент Энтони вернется и поймет, что я здесь. Не говоря уже о том, что я здесь одна с тех пор, как Вирджилу пришлось ехать за своим грузовиком, чтобы мы могли сбежать.

Боже, я надеюсь, что он не сделает ничего плохого моему отчиму.

Почему бы и нет? Требует мой мозг, непрошеные слова эхом отдаются в моей голове. Почему было бы так плохо, если бы он убил Энтони?

Мои руки замедляются, хотя я этого и не хочу. Мои сборы ползут со скоростью черепахи, и я прикусываю нижнюю губу так сильно, что она начинает болеть. Неправильно просить Вирджила покончить с моими проблемами с помощью ножа; еще хуже то, что мысль о том, что он это сделает, не вызывает ничего, кроме холодной надежды.

В конце концов, я не могу контролировать своего нового парня.

Смерть Энтони была бы позором.

Трагедия наименее эпических масштабов.

Шум двигателя снаружи привлекает мое внимание, и Вулкан издает короткий, громкий лай, давая мне знать, что здесь определенно кто-то есть.

Это не похоже на Энтони.

Но они оба водят достаточно большие машины, и я не знаю, смогу ли я отличить их друг от друга с какой-либо точностью. Особенно сейчас, когда я немного волнуюсь.

Дверь закрывается, и снаружи раздаются шаги по деревянному настилу моего крыльца. Вулкан ждет, поскуливая, и я воспринимаю это как хороший знак, поскольку кровь приливает к моим венам. Что, если это не Вирджил? Мой мозг предательски шепчет. Ты заперла дверь? Может быть, ты этого не сделала. Может быть, тебе следовало...

Дверь распахивается, мое сердце почти останавливается, пока я не вижу, как входит Вирджил с расчетливым и невыразительным лицом.

– Пора идти, — говорит он, беря собачью сумку и мою подушку, хотя смотрит на последнюю со смущением и медленно приподнимает бровь.

– Я всегда беру подушку, – пожимаю я плечами, немного смущаясь.

– У меня есть подушки, Слоан.

– Ну, может быть, мне никто из них не понравится.

Он открывает рот, закрывает его и ухмыляется.

– Хорошо, — говорит он и без возражений, которых я ожидаю, относит вещи в свой грузовик и кладет их на заднее сиденье. – Могу я загрузить Вулкана? – кричит он в ответ, волнуя меня самим фактом, что он всегда готов сначала спросить, а не предполагать.

– Да! – я застегиваю молнию на рюкзаке, гадая, достаточно ли того, что я упаковала, для того, что он хочет сделать, или нет. – Я готова.

В последний раз быстро обратившись к чему бы то ни было, что все получится, я выхожу вслед за ним за дверь и закидываю рюкзак в его грузовик, затем позволяю Аргусу тоже вскочить.

– У тебя все есть? – спрашиваю я.

Он закрывает заднюю дверь со своей стороны и открывает водительскую, чтобы облокотиться на сиденье и посмотреть на меня, а я кладу руки на пассажирскую сторону.

– Я... – я втягиваю воздух и слышу звук приближающейся машины.

Наше время, возможно, истекло.

Похоже, Вирджилу пришла в голову та же мысль, потому что он смотрит на дорогу позади себя, потом на меня.

– Да, – говорю я и бросаюсь обратно к двери, чтобы запереть ее.

Я благодарна, что не роняю ключи и не бьюсь лицом о дверь, как сделала бы, если бы это был настоящий фильм ужасов.

В мгновение ока я оказываюсь у грузовика, на переднем сиденье, закрываю дверь и бросаю ключи на консоль, в то время как Вирджил заводит грузовик и выезжает на подъездную дорожку.

И снова нам просто достаточно повезло. Внедорожник моего отчима выезжает из-за поворота слишком поздно, чтобы увидеть, откуда мы приехали, и я изо всех сил пригибаюсь к окну, надеясь, что он видит меня недостаточно хорошо, чтобы понять, кто я такая.

Вирджил, с другой стороны, машет рукой и свирепо улыбается моему отчиму, выражение его лица не исчезает, когда он смотрит на меня и с чувством говорит:

– Боже, ты действительно должна позволить мне убить его и покончить с этим.

15

Прошло, по меньшей мере, полтора года с тех пор, как я была в Акроне, штат Огайо. Может быть, чуть дольше, поскольку я почти уверена, что в последний раз я была здесь, когда мне удалили аппендикс, и мама предложила мне остаться в доме, чтобы иметь возможность помогать мне во всем.

Город не сильно изменился, хотя мне нравится смотреть на него из квартиры Вирджила на седьмом этаже его дома. Перила устойчивые и прочные, на них легко опереться, и они достаточно прочные, чтобы я знала, что собаки через них не пройдут.

Не то чтобы они были здесь со мной. Аргус спит на диване, прикрыв глаза хвостом, поскольку он вполне заслуженно дремлет. Он совсем не спал по дороге сюда, как Вулкан, и мне наполовину интересно, проспит ли он завтра до полудня.

Вулкан, с другой стороны, занят попытками съесть Вирджила. Или, по крайней мере, так это выглядит.

На самом деле, он и мой парень-сталкер играют в перетягивание каната всо старой рубашкой, которую достал Вирджил, и я точно знаю, что Вулкан по крайней мере один раз протащил его по полу.

Удивительно, как хорошо он ладит с собаками – с моими собаками, если быть точной. В то время как Аргусу он нравится, как знакомый, Вулкан весь в нем, как будто Вирджил – величайшая вещь со времен нарезанного хлеба.

Отчасти, конечно, из-за арахисового масла. Но по большей части это просто Вирджил.

Я не ревную, но я удивлена.

Дверь позади меня открывается, и я не оборачиваюсь, когда Вирджил обнимает меня за талию и кладет подбородок мне на плечо.

– Привет, – сладко мурлычет он мне на ухо, мгновение спустя целуя меня в подбородок.

– Ты похитил меня в свою квартиру, – напоминаю я ему, утверждение лишь частично ложное. Похитили по обоюдному согласию, конечно. – И что теперь?

– Ммм, теперь я связываю тебя, никогда не позволяю уйти и склоняю на темную сторону? – предлагает он, приподнимая брови, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него в упор. – Вот как на самом деле все это работает, Слоан. Я думал, ты уже это знаешь.

Мой желудок совершает небольшие сальто, и я изучаю его лицо.

– Понятия не имею, – говорю я наконец. – Мой последний опыт похищения был намного менее приятным, чем этот.

– Да, может быть, давай не будем сравнивать эти два явления, – предлагает Вирджил, фыркая. – В любом случае, я подумал, может быть, ты захочешь пойти поужинать? У меня определенно нет никакой еды в квартире, так что мы либо выходим, либо звоним...

Он замолкает, когда в заднем кармане джинсов звонит телефон, и ждет.

Я думаю, нормальный человек действительно полез бы в карман и либо ответил, либо просто отклонил звонок. Но не Вирджил. Он просто стоит там, как ни в чем не бывало, и наблюдает за моим лицом своими карими глазами с золотистыми крапинками.

Наконец это прекращается, и Вирджил снова открывает рот, только для того, чтобы телефон снова зазвонил.

На этот раз Вирджил вздыхает и лезет в карман, доставая телефон и поднося его к уху.

– Что? – его голос не звучит взволнованным и, возможно, немного сварливым, но я почти уверена, что в нем есть оттенок веселья, как будто звонящий – это тот, на кого он не может долго злиться.

Он ждет, прислушиваясь, не сводя с меня глаз.

– Я занят, – наконец говорит он, и на его губах появляется полуулыбка. – Да, со Слоан.

Он произносит мое имя так, словно пытается донести до меня суть. Хотя я не уверена, в чем этот смысл. Он хмурится, поджав губы, и моргает, изучая меня.

– Я не уверен, – вздыхает он.

Если бы только я могла услышать другую сторону этого разговора.

– Серьезно, я не уверен, что... Да, я мог бы спросить ее, Рен. Но, может быть, я не хочу видеть сегодня твое лицо.

Рен, должно быть, человек, я, полагаю. Может быть, один из его друзей?

Один из его друзей-маньяков-серийных убийц?

Вирджил вздыхает через нос и отводит взгляд только для того, чтобы перевести телефон на громкую связь и держать его между нами.

– Мои лучшие друзья хотят поужинать сегодня вечером, – говорит он достаточно громко, чтобы показаться несносным. – Они, очевидно, хотят ткнуть меня носом в то, что, по их мнению, я сделал, и они хотят заставить тебя хорошенько посмеяться.

Я смотрю на него в замешательстве, мои руки сжимаются на перилах. Твои друзья знают обо мне? Я хочу задать вопрос, который вертится у меня на языке, но вместо этого я просто жду вопроса, который, как я надеюсь, последует.

Что они знают обо мне? Я не могу не задаться вопросом, знают ли они, что когда-то он думал убить меня. Или о том, как он вломился в мою каюту, а у меня не хватило здравого смысла вышвырнуть его обратно.

Хотя в свою защиту могу сказать, что секс у нас отличный, и было бы настоящей потерей, если бы я сказала ему уйти.

– И мы хотим встретиться с тобой, – добавляет металлический голос на другом конце провода. – Он специально опускает это.

– И мы любим собак? – раздается другой, более тихий голос. – Мы не причиним вреда твоему парню.

Они знают об Аргусе?

– Говори за себя. Это тебя Мисс Людоедка разорвет на части за его дерьмо, – быстро говорит первый.

– Ты спрашиваешь меня, хочу ли я пойти? – я смотрю на Вирджила, слегка распахнув глаза, а он просто невозмутимо смотрит на меня в ответ. – Вероятно, это не мое решение...

– О, это определенно так, – уверяет меня один из его друзей. – Не позволяй ему вести себя так, будто он может просто тобой командовать. Если ты захочешь куда-нибудь пойти, например, поужинать с нами в заведении, где подают лучшие куриные крылышки, которые ты когда-либо пробовала, просто скажи ему. Что он собирается делать? Порвать с тобой?

Они оба хихикают над шуткой, но я не совсем понимаю, что в ней такого смешного.

– Хватит, Рен, – вздыхает Вирджил. Он снова подносит телефон к уху, отключив громкую связь. – Я узнаю, захочет ли она пойти. Я узнаю. Но я не собираюсь заставлять ее, если она этого не хочет.

Я начинаю отходить от перил, задаваясь вопросом, хочет ли он спокойно с ними поспорить, но Вирджил хватает меня за плечо и притягивает обратно в кольцо своих рук, прижимая к перилам.

– Здесь только вы двое, верно? Ни Джеда, ни Кэт? – он ждет, вздыхает, а затем добавляет: – Я спрошу. Пока.

Он вешает трубку, не сказав больше ни слова, и зарывается лицом в мои волосы.

– Что не так с Джедом и Кэт? – не могу удержаться от вопроса я, проводя пальцами по выступам железных перил.

– Все, – ворчит он, затем усмехается. – Их просто много. Джед... – он замолкает, подыскивая правильный ответ. – К нему нужно немного привыкнуть. Большинство моих друзей привыкают, но Рена и Касс легче всего переварить.

– Кроме тебя?

– О, нет, я бы так не сказал, – смеется он. – А Кэт громкая. Она зла на меня, и я не думаю, что ты захочешь видеть, как она будет кричать на меня всю ночь.

– Кричать на тебя? – я действительно не могу представить, чтобы кто-то делал это и выходил сухим из воды. Не тогда, когда я видела, как он смотрит на людей. – И ты не возражаешь?

– Я возражаю, – уверяет он меня. – Но они мои лучшие друзья, и я уверен, что время от времени терял с ними самообладание. Ты хочешь пойти? Они действительно хотят познакомиться с тобой, и они будут вести себя наилучшим образом. А я встречусь с тем, с кем ты хочешь меня познакомить.

Мои плечи немного опускаются, и я отворачиваюсь от него, прикусив губу.

– Ты знаком с моей мамой, – указываю я. – Практически все действительно важны для меня. Я имею в виду, я дружу со своими боссами и спасателем в кемпинге. Но…На самом деле у меня нет таких замечательных друзей.

Вирджил не сбивается с ритма. Он обхватывает меня руками и прижимает к своей груди, чуть не лишая равновесия.

–Все в порядке, – говорит он, не спрашивая об этом. – Я дам тебе пару своих друзей. Во-первых, ты можешь взять Рена. Он любит походы, наверное, так же сильно, как и ты, – Вирджил корчит гримасу. – Забудь это. Он любит походы больше, чем ты или я когда-либо могли бы.

–О, так я получу друга по походу? Это все? – я смеюсь и извиваюсь в его объятиях, наслаждаясь тем, что он лишь рассеянно сжимает.

– У тебя тоже может быть друг-преследователь. Касс. Но он мне нравится, так что нам придется разделить опеку.

– Друг – преследователь? Разве это не то же самое, что назвать чайник черным? – я не могу не спросить.

Он смотрит на меня сверху вниз, пристальным взглядом.

– Не как Кассиан, – уверяет он меня. – Ты никогда не видела, чтобы кто-то подкрадывался, пока не увидишь, как он это делает. Он такой терпеливый. Он делает это даже не просто потому, что хочет кого-то убить. Я думаю, если бы ему понравилась девушка, он бы тоже преследовал ее.

– Ого, на что это похоже?

–Принцесса, если ты будешь продолжать в том же духе, то мы не встретимся с моими друзьями, потому что ты окажешься на спине, на моей кровати, и, вероятно, не сможешь уйти оттуда всю ночь, – в его словах есть нотка предупреждения, но меня это, конечно, не пугает.

Хотя я чувствую облегчение от того, что мы находимся на верхнем этаже его дома, и, кажется, поблизости нет никого, кто мог бы нас услышать.

Он ждет, не сводя с меня глаз, словно приглашая продолжать. Я не смотрю. Отчасти потому, что я не уверена, что еще можно сказать, а также потому, что я хотела бы познакомиться с его друзьями.

– Ты хочешь пойти посмотреть на них? Нам действительно не обязательно. Они шутят по этому поводу, но если я скажу им ”нет", они отнесутся к этому с уважением.

– На самом деле мне бы этого хотелось, – признаюсь я. – Я бы посоветовала сообщить им об Аргусе, но, полагаю, они уже знают об этом, да?

Его улыбка становится почти застенчивой, и он отводит взгляд. Этот взгляд настолько удивителен, что мое сердце чуть не выпрыгивает из груди.

– Я рассказал им о тебе, – говорит он наконец. – Немного. Может быть, больше, чем немного, – он прочищает горло. – Ты готова идти? Не хочешь принять душ или что-нибудь еще, прежде чем мы уйдем?