Текст книги "Развратный (ЛП)"

Автор книги: Эй Джей Мерлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

18

Прижавшись щекой к стеклу пассажирского окна пикапа Вирджила, я смотрю на чернеющее небо и глубоко вздыхаю.

У два – четырнадцать нет ни единого шанса. Если обычные штормы сдувают с него черепицу и срывают часть деревянных конструкций вокруг палубы, то этот ураган, который приведет к концу света, сорвет его прямо с петель.

А потом мне придется ходить и подбирать самое худшее.

Солнце еще не село, но кемпинг вокруг нас, когда мы спускаемся по длинной дороге к Дому, погружен в темноту. Люди все еще на улице и занимаются своими обычными делами, но когда я приглядываюсь повнимательнее, то вижу, что это смешивается с укладыванием вещей в кемперы или транспортные средства и бросанием украдкой взглядов на небо.

– Полагаю, это «шторм века», да? – бормочу я, складывая руки на коленях. – Я знаю, метеоролог сказал, что у нас будут штормы, но это действительно выглядит довольно серьезно.

– Ты боишься грозы?

– Нет. Я никогда ее не боялась, хотя гром заставляет меня время от времени подпрыгивать, когда я застигнута врасплох или уже чувствую себя немного не в своей тарелке. А ты?

Он вздыхает.

– Может быть, когда-то, когда я был намного моложе. Другие, бывало, таскали меня на улицу, говоря, что я никогда не научусь их любить, если не буду заставлять себя.

– Это кажется немного грубоватым.

– Да, ну, ты же встречалась с Реном. Ты же знаешь, какой он. Это странное существо, живущее на природе, которое рубит ветки проклятым мачете. В Огайо.

Я моргаю, не уверенная, шутит ли он, и смотрю на него через плечо.

– Мачете? Это ведь шутка, верно?

Вирджил морщится.

– Это грязно, вот что это такое.

О.

Ну что ж.

Он сворачивает на дорогу, ведущую к моему домику, и я не могу не украдкой наблюдать за Энтони, скрещивая пальцы на коленях. Если он все еще здесь, о чем я молю Бога, чтобы его не было, я не знаю, что мне делать.

Словно почувствовав, о чем я думаю, Вирджил разводит мои руки в стороны и переплетает свои пальцы с моими.

– Прекрати, – просто говорит он. – Ни за что на свете он не может быть здесь.

– Ты так говоришь, будто знаешь, – бормочу я, но у меня действительно нет сил спорить с ним.

– Посмотри на небо, принцесса, – боже, мне нравится, когда он меня так называет. И как он меня так называет, больше всего на свете.

С другой стороны, он мог заставить любое слово звучать сексуально. Маринованный огурец. Лампочка. Влажная.

Грузовик останавливается возле моего домика, и я выхожу, снова оглядываясь в поисках каких-либо признаков, ну ...чего угодно.

К сожалению, это происходит, когда мой взгляд останавливается на двери, и я не могу удержаться, чтобы не прикусить губу, когда подхожу к ней и беру белую сложенную бумагу с внешней стороны, которая там приклеена.

Естественно, это не от Пэт или Сэма. С чего бы это, если это слишком упростило бы задачу?

Я пытался найти тебя, но, похоже, тебя здесь нет.

Я бы действительно хотел поговорить с тобой, Слоан.

Я уверен, что мы сможем обрести место прощения. Я скучаю по тебе и твоей маме.

– Энтони.

С каждым словом мой желудок переворачивается все сильнее, словно в моих внутренностях закручивается винт.

Аргус нюхает мою руку, лежащую сбоку, и я бессознательно наклоняюсь, чтобы потереть ему нос, почти не обращая внимания, даже когда гром сотрясает деревья и заставляет меня стиснуть зубы.

Затем без предупреждения бумагу вырывают из моих пальцев, и Вирджил просматривает записку холодным и невозмутимым взглядом.

– Место прощения? – спрашивает он с презрительным фырканьем. – Что за шутка. Он не вправе решать, простишь ли ты его.

– Думаю, было бы лучше, если бы я так и сделала, – бормочу я, проводя руками по волосам, чтобы скрыть дрожь. – Тогда, может быть, он оставил бы меня в покое.

Я поднимаю взгляд и с удивлением обнаруживаю, что его карие глаза смотрят в мои.

– Ты хочешь простить его? – вопрос такой простой, и еще до того, как он заканчивает задавать его, я качаю головой в знак несогласия.

– Ни хрена, Вирджил. Конечно, я не хочу... – он наклоняется и прижимается своими губами к моим, прерывая мою обличительную речь против идеи простить моего отчима.

– Тогда не надо, – мурлычет он, отстраняясь и обхватывая мою щеку рукой. – Не прощай его, когда у тебя нет абсолютно никаких обязательств или необходимости делать это. Никогда не прощай его, Слоан, – его улыбка становится дикой. – Или ты могла бы позволить мне убить его. Я бы сказал, что ты могла бы убить его вместе со мной, но я не хочу, чтобы был хоть малейший шанс быть пойманным. Было бы очень сложно заставить моих друзей уничтожить целое исправительное учреждение только для того, чтобы вытащить тебя из тюрьмы и заново изобрести под новым именем.

Это... возможно, самая романтичная вещь, которую я когда-либо слышала. Вероятно.

– Ты бы сделал это? – мои губы растягиваются в усмешке, когда он подходит ближе ко мне. – Ты действительно сделал бы это?

– Принцесса, я бы убил кого угодно ради тебя. Без вопросов. Без колебаний.

Ладно, возможно, это самая романтичная вещь, которую я когда-либо слышала.

Я прочищаю горло и слегка отстраняюсь, пытаясь не упасть в обморок.

– Мы должны, э-э-э. Бери собак и заходи. Ты останешься здесь на ночь, – я замолкаю, когда он хватает меня за руку, не позволяя отвернуться, и притягивает к себе, чтобы обнять меня и зарыться лицом в мои волосы.

– Поиграй со мной, – говорит он, и это не совсем вопрос или просьба. – Никто не выйдет. Уже почти стемнело.

Он прав. Из-за туч и грозы все стало почти черным, как смоль, а солнце к настоящему времени почти село. Дождь начинает капать и на асфальт у наших ног, так что я точно знаю, что большинство людей будут сидеть в своих кемперах или автомобилях.

– Во что поиграть с тобой?

Его ответная усмешка – почти полный ответ. Достаточно хорошая, во всяком случае, чтобы я могла предположить, что все, что он хочет сделать, вероятно, не будет милым, приятным и романтичным.

Или, по крайней мере, не та романтика, о которой мечтало бы большинство людей. Но для меня? Мне нравится, когда он снова зарывается лицом в мою шею, и я обожаю рычание, которое звучит на моей коже.

Разве это проблема с моей стороны, что я могу так легко не обращать внимания на то, что делают он и его друзья? Что я совсем не возражаю, что он убивает людей? Конечно, по его собственному признанию, он пытается убивать только тех, кто этого заслуживает. И я ценю мысль о том, что он, вероятно, никогда бы на самом деле не убил меня.

И это тоже должно меня беспокоить.

Но это не так.

Вместо этого я могу думать только о том, как я счастлива, что он последовал за мной в мою каюту и что я здесь, в надвигающийся шторм, готовая позволить ему прижать меня к земле и делать со мной все, что он захочет.

– Может, загнать собак внутрь, чтобы они меня не растерзали? – предлагает Вирджил, наконец отпуская меня.

Я киваю и следую предложению, зову обеих собак в хижину. Он прав, и мне бы не хотелось видеть Вулкана, бегающего вокруг с оторванной рукой, потому что мой иногда злобный сторожевой пес думал, что Вирджил буквально причиняет мне боль.

Когда я снова закрываю дверь, я обнаруживаю, что Вирджил гораздо ближе, чем я ожидала, и его рука на моем горле толкает меня обратно к двери, чтобы он мог наклониться и поцеловать меня в подбородок.

– Тебе нравится играть в прятки? – он мурлычет у моей кожи.

– Да, – отвечаю я.

Даже если бы я этого не сделала до этого момента, я почти уверена, что это мгновенно изменило бы мое мнение. Я протягиваю руку, чтобы обхватить его подбородок, поглаживая пальцами дневную щетину.

– Сколько времени я должна дать тебе, чтобы ты спрятался?

Его ответный, печальный взгляд заставляет меня хихикнуть, а его большой палец надавливает сбоку на мою шею, долго и сильно, достаточно, чтобы я почувствовала головокружение.

– Может быть, в следующий раз ты сможешь побыть охотницей, принцесса. Но не сегодня, – дождь усиливается и начинает барабанить по крыше веранды над нами. – Иди, найди укромное местечко.

– Как долго ты собираешься ждать, чтобы найти меня? И что произойдет, если ты этого не сделаешь? – я бросаю вызов, поднимая другую руку, чтобы обнять его за плечо.

– Хммм, – он слегка покачивается на пятках, обдумывая вопрос. – Тридцать минут. – говорит он наконец.

– Какие-нибудь правила? – сердце бешено колотится в груди, дыхание перехватывает от волнения.

Боже, я хочу сыграть в это с ним.

Я хочу, чтобы он догнал меня, возможно, больше, чем моя соревновательная жилка жаждет победы. Конечно, было бы здорово и то, и другое. Хотя мне бы хотелось посмотреть, что произойдет, если он не сможет меня найти.

И я знаю этот кемпинг как свои пять пальцев.

– Нет. За исключением того, что когда я найду тебя...

– Если ты найдешь меня...

–...Когда я найду тебя, я смогу делать с тобой все, что захочу.

Он ни за что не найдет меня так быстро.

– Договорились. Но если ты меня не найдешь, что тогда я получу, Вирджил?

Выражение его глаз говорит мне, что это невозможно, но я отказываюсь поддаваться этой мысли. Я хороша в этой игре и на своей родной территории. У меня такие же хорошие шансы на победу, как и у него. Я думаю.

– Все, что ты захочешь, – наконец бормочет он. – Как ты захочешь.

Я многого от него хочу.

– Хорошо, – выдыхаю я, отталкивая его на несколько шагов назад и подходя к краю моего крыльца. – Сколько времени ты мне даешь?

Его ухмылка становится злой.

– На твоем месте я бы начал прятаться.

– Что?

– Потому что я уже начал считать.

– Но как долго...

– Если ты собираешься просто стоять здесь, то с таким же успехом можешь встать на колени.

Я встречаюсь с ним взглядом в темноте еще на секунду, прежде чем срываюсь с места, выбегаю под дождь и прячусь за домиком, чтобы подняться на холм и углубиться в лес за ним.

Я знаю это место лучше него и почти сразу поворачиваю, чтобы, если он последует за мной в лес, он не смог просто продолжать идти прямо.

Выйдя у медвежьего дерева, я не могу удержаться и бросаю взгляд через плечо, убеждаясь, что не вижу никаких следов его присутствия под дождем. Миновав одну из игровых площадок, я бросаюсь к деревьям на другой стороне, высматривая характерные признаки тропинки, которой пользуется Пэт, когда хочет понаблюдать за природой со своей платформы на дереве.

Я нахожу его быстрее, чем думаю, и бегу трусцой вдоль него, пока не достигаю лестницы, ведущей на десятифутовую платформу, соединяющую два толстых дуба. По сути, это домик на дереве, без большей части домашней части, хотя верхушка беседки защитит меня от большей части дождя, а перила означают, что я, скорее всего, не упаду навстречу своей гибели. Или, что более вероятно, сломаю лодыжку.

Здесь нет мебели. Пэт не пользовался им с прошлой осени, и в последний раз он взял с собой складные стулья, но для моих сегодняшних целей они более чем подходят. Я забиваюсь в самый темный угол, какой только могу, полагаясь на темноту, тени и деревья, которые скрывают меня в моей темной одежде.

Я запоздало натягиваю капюшон, надеясь, что он прикроет часть моей бледной кожи, которая, возможно, позволит Вирджилу узнать, где я прячусь, прежде чем снова устроиться поудобнее.

Проходит минута. Я считаю секунды, отсчитывая их по дыханию, и смотрю на проливной дождь. Это кажется несправедливым по отношению к нему. Как у него может быть хоть какой-то шанс найти меня, когда я нахожусь в той части палаточного лагеря, о которой он ничего не знает?

Проходит еще пять минут, и я немного расслабляюсь. Он меня не найдет.

Через десять минут я начинаю ерзать. Мне немного скучно, а дождь, похоже, никуда не денется. Снаружи нет ничего, кроме грозы и деревьев, поскольку раскаты грома – приятный фон для рокочущего шума.

Мне это не противно, но я отчасти жалею, что не придумала ничего получше, чем прийти сюда посреди ночи, в разгар шторма. Я, вероятно, могла бы спрятаться где-нибудь поближе к своей каюте, а затем вернуться обратно, просто чтобы дождаться его, торжествующего, после его неудачного возвращения.

Боже, это была бы такая хорошая идея.

Я поворачиваюсь на коленях, держусь рукой за деревянные перила платформы и смотрю на черный лес за ней. Слишком темно, чтобы что-либо разглядеть, за исключением того, что на поляне вспыхивает молния, и я испускаю вздох, который не слышен из-за дождя.

Дождь прекращается? Похоже на то, учитывая, что барабанная дробь по крыше надо мной стала тише.

Мой телефон вибрирует в кармане, заставляя меня подпрыгнуть. Я хватаю его, прежде чем он снова начинает вибрировать, и прищуриваюсь, чтобы прочитать сообщение на экране.

Какой твой любимый фильм ужасов?

Какой мой.... что? Я понятия не имею, что означает текст, и быстро понимаю, что это от Вирджила.

Почему ты пишешь мне?

Я отвечаю, отправляя это сообщение и еще одно после него.

Ты оставляешь попытки найти меня?

Он не отвечает несколько мгновений, и я в замешательстве сажусь на пятки. Он хочет закончить нашу игру? Конечно, немного холодновато. Но ничего такого плохого или неуправляемого. Может быть, ему просто стало скучно.

Принцесса, принцесса. Я никогда не терял тебя. Это не моя вина, что ты не попытался спрятаться быстрее.

Мое сердце замирает, затем учащенно бьется. Я снова смотрю вверх, и когда молния освещает поляну, я вижу фигуру в темном, прислонившуюся к ближайшему дереву.

Срань господня.

Задержав дыхание, я смотрю на свой телефон, раздумывая, что сказать, когда приходит еще одно сообщение, прежде чем я успеваю принять решение.

Но здесь у тебя все еще есть выбор. Ты хочешь, чтобы я поймал тебя здесь, или хочешь попробовать где-нибудь в другом месте? Здесь ужасно холодно, и я боюсь сорвать с тебя одежду под дождем.

Я не знаю, как ответить. Мой разум лихорадочно работает, и я смотрю на темную фигуру, которая держит телефон, явно сосредоточенная на моем ответе, с нерешительностью и предвкушением, борющимися в моей груди.

И, возможно, просто немного здорового страха.

Когда я не отвечаю, его телефон снова вспыхивает ярче, и я знаю, что сообщение придет прямо перед тем, как оно придет.

Тогда ладно. Если ты не можешь принять решение, я приму его за тебя. Но не вини меня, когда в конце концов я перегну тебя через перила, за которые ты держишься.

Он кладет телефон в карман и направляется ко мне.

Я не думаю. Я даже не знаю, почему я делаю то, что делаю. Но я вскакиваю на ноги и бросаюсь вниз по лестнице, пробегая обратно через лес и возвращаясь в сторону своей хижины.

Выиграю ли я, если смогу победить его там и запереть дверь?

Я, конечно, так думаю.

Однако я не рассчитываю на то, насколько он быстр. Я перехожу улицу, прохожу мимо медвежьего дерева и оказываюсь в лесу за своим домиком, когда внезапно его рука обнимает меня за шею и прижимает к дереву, прижимая меня спереди к грубой коре, в то время как его рука удерживает мое лицо от той же поверхности.

– Я не ожидал, что ты убежишь, – рычит он мне в ухо, достаточно громко, чтобы быть услышанным сквозь все еще не стихающий ливень. – Черт, Слоан. Я никогда не думал, что тебя так чертовски заводит бегство от меня.

Он прижимается своими бедрами к моим, и я чувствую, как сильно ему понравилась погоня. Но я не могу отрицать, что мне это тоже понравилось.

– Я заслуживаю немного больше за это, – продолжает он насмехаться, другой рукой дотрагиваясь до моих джинсовых шорт. Он расстегивает их одной рукой и стягивает вниз, достаточно, чтобы понять, что на мне под ними ничего нет. – Какая маленькая шлюшка, – добавляет он, хотя тон его голоса совсем не разочаровывающий. – Держу пари, тебе это понравилось так же сильно, как и мне.

Без предупреждения он засовывает в меня два пальца, заставляя меня ахнуть и выгнуться ему навстречу.

– Идет дождь, – шиплю я ему в челюсть, неспособная на большее. – Если ты думаешь, что чувствуешь...

– Я знаю, что я чувствую, – перебивает Вирджил. – Так что не морочь мне голову. Ты должна быть благодарна, – продолжает Вирджил, обнимая меня за шею, освобождая, чтобы он мог натянуть мою толстовку выше груди.

С моим лифчиком происходит то же самое, и его холодные руки грубо гладят мою грудь, как будто он ждал этого.

Я чертовски уверена в этом.

– Почему? – спрашиваю я, стараясь не повышать голос.

– Потому что ты собиралась вскоре шлепнуться в грязь. И я бы чувствовал себя немного неловко из-за того, что поставил тебя на четвереньки в грязи. Я буду чувствовать себя намного лучше, делая это здесь. О, я знаю! – он кружит меня вокруг, в его голосе слышится веселье, пока я не вижу большой, почти плоский камень, который поднимается из земли под небольшим углом. – Разве это не выглядит просто идеально?

– Это похоже на камень.

Он укоризненно щиплет меня за шею и подводит к скале, толкая меня опуститься на нее на четвереньки. Она достаточно гладкая, чтобы мои ладони скользили по ней, и ничто не причиняло боли моим коленям.

Но я, конечно, не собираюсь признаваться в своей благодарности.

Я вздрагиваю, когда его зубы находят изгиб моего позвоночника, покусывая его и касаясь губами, пока он прокладывает свой путь вниз по моему телу. Он стягивает с меня шорты, пока они не свисают на лодыжку, и я дрожу в предвкушении, когда его руки на моей заднице раздвигают меня, чтобы он мог видеть все.

Затем его пальцы впиваются в мои бедра, и он сильно кусает меня чуть выше бедра, заставляя меня вскрикнуть от неожиданности.

Его смех, едва слышный из-за шума дождя – единственный ответ, который я получаю, прежде чем он делает это снова, кусая другую сторону моего тела так же сильно и достаточно долго, чтобы оставить след на моей коже.

– Надеюсь, ты не возражаешь, – говорит он мне, наклоняясь надо мной, чтобы его было слышно. – Но я понял, что если я не отмечу тебя как свою, то люди могут не понять, насколько ты недоступна. На самом деле, я уверен ты не возражаешь.

Я не успеваю ответить. Он дергает мою толстовку в сторону и сильно кусает меня за шею и плечо, его тело сжимает мое и не дает мне пошевелиться, пока он не спеша оставляет отметину на моей коже.

Мое тело болит, укушенные им места, кажется, пульсируют в такт моему сердцу, когда его зубы впиваются в мою кожу.

– Я хочу снова провести своим ножом по этой красивой, бледной коже, – говорит он мне, и дождь определенно стихает, потому что гораздо легче слышать его хрипловатый тон. – Мне нравится, как он смотрится на тебе. И я хочу провести кончиком между твоих бедер.… ты ведь позволишь мне, правда?

Его пальцы снова находят мои складочки и скользят внутрь, томно трахая меня, пока он говорит.

– Это не вопрос. Я знаю, ты позволишь мне. Тебе так понравилось в прошлый раз. Это не так уж сильно отличается от лезвий на твоих сосках. Думаю, тебе понравится. На самом деле, тебе это, блядь, понравится.

Он вводит в меня еще один палец, раздвигая меня всеми тремя, пока глубоко трахает ими.

– Я не порежу тебя. Я бы никогда не порезал тебя. Я просто хочу подразнить тебя. Ты такая хорошая девочка и такая возбужденная для меня, что без вопросов примешь все, что я тебе дам.

Его пальцы во мне двигаются быстрее, изгибаясь так, чтобы он мог провести большим пальцем по моему клитору. Я от неожиданности подскакиваю вперед, но он только мрачно смеется и возвращает меня на место.

– Не убегай от меня, принцесса. Мы так далеко ушли от того, чтобы ты больше не убегала от меня. Это так восхитительно, и мне всегда будет нравиться выслеживать тебя, но я думаю, что тебе нужно учиться, когда тебя поймают, и я так счастлив быть тем, кто научит тебя, что значит быть моей добычей.

Его пальцы покидают мое тело, и я не слышу, что он делает дальше, но, когда его член касается моего входа, это становится довольно ясно. Я всхлипываю, поворачивая свое лицо к его как раз вовремя, чтобы он поймал мой рот в поцелуе.

– Хорошая девочка, – снова говорит он и прикусывает мою нижнюю губу, погружаясь до основания.

Я вскрикиваю ему в рот, не в силах ничего поделать, пока он дразнит мои соски и трахает меня. Моему мозгу не помогает вернуться в режим онлайн то, что он беспокоится о моей губе, покусывая, облизывая и мурлыкая мне в рот свое одобрение.

На самом деле, некоторое время спустя я понимаю, что недалеко от того, чтобы кончить. Я не должна была быть настолько готова или так возбуждена. Но он преследует меня, чтобы поймать и трахнуть вот так. Делает что-то с моим телом и моим разумом, что абсолютно заслуживает повторения, чтобы я могла вернуться к этому чувству. Он погружается в меня под идеальным углом, проникая глубоко в мое тело, удерживая меня на месте, как будто я действительно всего лишь его добыча.

Черт, это не должно быть так горячо, как есть.

– Кончи для меня, – бормочет он, покусывая мочку моего уха так, что я вздрагиваю. – Боже, ты так чертовски идеальна для меня. Вот так на коленях, прямо там, где я хочу тебя, чтобы я мог ласкать твою киску, как ты того заслуживаешь. Кончай для меня, чтобы я мог наполнить тебя, и мы могли бы вернуться домой и сделать это снова.

Я не могу удержаться от хныканья, но его смешок перекрывает это.

– Ты думала, это все? Что мы вернемся вприпрыжку и будем обниматься, принцесса?

Он качает головой, и я ловлю себя на том, что пытаюсь сдержать свой оргазм, пытаюсь балансировать на краю метафорического обрыва, на котором он меня держит.

–Для тебя это будет долгая ночь. Если ты будешь хорошо себя вести, может быть, я вместо этого положу тебя на спину, чтобы ты могла видеть мое лицо, когда я заполняю тебя, а моя рука обхватит твое прелестное горлышко.

Словно для того, чтобы подчеркнуть эти слова, рука, лежащая на моей груди, поднимается и вместо этого обхватывает основание моего горла, большим пальцем проводя прямо под челюстью и почти не надавливая там.

– Не пытайся меня переиграть, – продолжает он с искренним смехом. – Ты не получишь никакого приза за победу в этой игре, я могу тебе обещать. И ты не можешь сказать мне, что все это звучит плохо, не так ли?

Я качаю головой, кусая губу. Звучит потрясающе, но я чувствую упрямство. Я хочу заставить его работать ради этого.

К сожалению, он настолько хорош в том, как трахает меня, что это быстро превращается в проигрышную битву.

– Я знаю, как сильно ты хочешь быть моей хорошей девочкой, принцесса. Я чувствую, как сильно ты хочешь кончить. Ты не можешь лгать мне, когда мой член погружен в твою киску, – он делает более грубый толчок, как бы иллюстрируя это. – Может быть, ты просто пытаешься заставить меня быть немного грубее с тобой?

Он не сбавляет темп или силу своих движений. Его толчок каждый раз, когда он входит в меня, и его угол наклона как раз такой, что я чувствую, будто вижу звезды.

– Я не возражаю, принцесса. Я никуда не уйду, помнишь? И уж точно мне завтра нечего делать. Если ты хочешь заставить меня работать ради этого, то я собираюсь убедиться, что выжал из тебя все возможное удовлетворение.

Я тихо вздыхаю, пальцы сжимаются на камне подо мной. Это небольшое движение и еще более тихий звук. Я так близко, и я надеюсь, что он не заметил.

Мне очень жаль, что он все замечает.

– Ты собираешься кончить, – это не вопрос, но я все равно пытаюсь рассмеяться.

– Ты так думаешь? – мой голос напряжен. Слова – ложь, и я не знаю, что пытаюсь доказать.

– О, мы сегодня слишком болтливы, не так ли? Ты действительно напрашиваешься на это.

– Я?

Боже, я близко. Мои бедра напрягаются, и я знаю, что не могу продолжать это долго. Даже холодного дождя на моей коже недостаточно, чтобы я не думала о жгучей потребности своего тела и о том, что он такой идеальный.

– Скажи мне еще раз, что это не так. Скажи это мне еще раз.

Я открываю рот, чтобы сказать это, и его рука на моем горле сжимается сильнее. Другая его рука обвивается вокруг моего тела, и он прижимает ее к нижней части моего живота, так что у меня нет ни малейшего шанса быть где-либо еще, кроме того места, где он хочет, чтобы я была. Одно его колено упирается в камень рядом с моим, и я не думала, что он мог бы трахнуть меня более основательно, чем сейчас.

Но я определенно ошибалась.

– Ну же, – мурлычет он мне в ухо. – Расскажи мне еще раз. Скажи мне, что ты не собираешься кончать, принцесса.

Я не могу. Я не могу ничего сказать, потому что в данный момент я держусь за этот утес ногтями.

– Скажи мне, и я соглашусь. Мы вернемся в твою каюту и посмотрим фильмы. Я расчешу тебе волосы, и мы обнимемся.

Я собираюсь кончить…

– Но, если ты не можешь мне сказать и все же кончаешь, тогда я буду считать, что ты хочешь, чтобы я занимался сексом с этой киской до утра. Ты хочешь, чтобы я был внутри тебя, чтобы убедиться, что ничто не ускользнет до утра. Ты хочешь этого, принцесса? Хочешь, чтобы я держал тебя там, где тебе самое место? Подо мной и вся в моей сперме?

Я теряю хватку и почти кричу. Звук вырывается из меня, как и мой оргазм, и я падаю на локти под ним на камень. Только его быстрое движение ловит меня, притягивая обратно к себе, когда его темп становится неустойчивым. Когда я сжимаю вокруг него, он издает одобрительный стон, наконец, врезаясь в меня еще раз и удерживая меня там, пока тоже находит разрядку.

Я почти ничего не замечаю. Я слишком занята, наслаждаясь толчками и покалыванием моего собственного оргазма, чтобы различать что-то еще, пока он не поднимает меня на ноги и не помогает натянуть шорты.

– Хижина вон там, – говорит он мне, убедившись, что я твердо стою на ногах, и встречает мой взгляд волчьей ухмылкой. – И, если ты не будешь лежать на своей кровати с задранной задницей и ждать меня через пять минут, я просто уложу тебя и трахну, где бы ты ни оказалась. Понимаешь, принцесса?

– Ты говоришь это так, словно это угроза, – замечаю я, не в силах скрыть свою усмешку.

Он тихо смеется и проводит большим пальцем по моей нижней губе.

– Я бы предпочел думать об этом как об обещании.