Текст книги "Развратный (ЛП)"
Автор книги: Эй Джей Мерлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
19
Я, конечно, права.
У Двести четырнадцатого не было ни единого шанса.
Я стою на краю подъездной дорожки и жалею, что не осталась в постели, притворилась больной и не свернулась калачиком с Вирджилом и собаками, вместо того чтобы ехать сюда.
Боже, ну почему я не могу просто стать чьей-нибудь женой? Интересно, достаточно ли зарабатывает Вирджил, чтобы я могла сидеть дома, бездельничать и выглядеть эффектно? Очевидно, это то, для чего я создана. А не физический ручной труд.
Однако до тех пор у меня действительно нет причин не помогать. Особенно когда становится ясно, что нам понадобится нечто большее, чем я, владельцы и Рэйвен, чтобы сделать гораздо больше, чем просто какой-то контроль ущерба. Особенно с учетом того, что людей, владеющих двести четырнадцатым, или тем, что от него осталось, даже нет здесь.
– Мы действительно собираемся делать за них их работу? – ворчу я, впервые радуясь, что Вулкан все еще с Вирджилом в хижине.
Аргус, конечно, со мной, но мне не нужно беспокоиться о том, что он во что-нибудь вляпается. Он останется там, куда я его поместила, если только ему не понадобится что-то сделать для меня. В таком случае я бы предпочла, чтобы он дал мне знать, а не позволил упасть лицом в груду гвоздей и щепок.
– Можно подумать, они должны быть здесь, – соглашается Рейвен, скрестив руки на груди.
Мы обе выглядим так, будто предпочли бы быть где угодно, только не здесь, и я не знаю, как изобразить на своем лице другое выражение.
– Верно? Это их фургон. Их хлам, который годы был бельмом на глазу в кемпинге.
Если у нас с Рэйвен и есть что-то общее, так это нытье. У нас это хорошо получается, и вместе нас не остановить.
Нам также придется начать уборку. С этим ничего не поделаешь, и я со стоном пожимаю плечами, признавая поражение.
– Давай. Мы можем попросить прибавку к зарплате позже.
– Мы не получим прибавки к зарплате, – бормочет она, но следует за мной вниз, к тому, что осталось от кемпера и террасы.
Крышу еще не починили, что является трагедией. Все выглядит так, будто на нее наехал грузовик, а не просто довольно сильный шторм.
– Итак... – Рейвен работает рядом со мной, складывая щебень в кучу и следя за тем, чтобы на земле не было ничего опасного, когда приедут геодезисты, чтобы все осмотреть. – Я видела, как ты на днях уезжала с тем парнем, который жил в четвертом домике.
– Да? – мягко спрашиваю я, когда мое сердце замирает, и отвожу взгляд. – Поможешь мне с этим?
Одна из больших секций палубы все еще почти цела, хотя и не там, где должна быть, и Рэйвен немедленно хватает один конец грубой расщепленной древесины, чтобы помочь мне подтащить ее поближе к остальным обломкам.
– Да. У тебя есть секреты от меня? Я не думала, что у тебя есть парень. Или это твой лучший роман в жизни, о котором ты мечтаешь летом? Знаешь, как из Бриолина? – ее тон легкий и дразнящий. Я знаю ее, и, если бы я попросила ее прекратить это, она бы так и сделала.
Вместо этого я хмурюсь и фыркаю на ее слова. Вирджил – не Дэнни Зуко, а я далека от Сэнди.
– Все не так, – обещаю я ей. – Он...
Я задерживаю дыхание, когда мы опускаем еще один кусок пола.
– Он мой парень.
– Как долго вы с ним встречаетесь?
– Не так уж и долго.
– Какой он? Он приехал сюда только для того, чтобы повидаться с тобой? – она бросает внимательный взгляд на домики на гребне холма над нами. – Я заметила, что его грузовика сегодня утром там не было.
– С этой стороны даже не видно машины у коттеджей, – указываю я, свирепо глядя на остальной мусор, который нам еще предстоит забрать. – Итак, откуда ты знаешь, там он или нет?
– Мне это и не нужно, – отвечает она. – Я знаю.
– Сталкер, – поддразниваю я.
Она пожимает одним плечом, выглядя довольной собой.
– Может быть. Но если серьезно, я умираю. Мне нужно жить опосредованно через тебя, Слоан. Просто скажи мне одну вещь, – она выпрямляется, делает глубокий вдох и смотрит мне прямо в глаза. – Он извращенец?
Я хочу сказать ей "нет", потому что это на самом деле не ее дело, но на моих губах появляется улыбка, и коллега почти визжит от восторга.
– Я, блядь, так и знала. Ему это нравится, и я знала.
– По внешности не скажешь, что кто-то извращенец.
– Да, ты определенно не можешь. Может быть, у тебя просто плохо получается.
***
Нам требуется большая часть дня, чтобы разобраться с двести четырнадцатым. Я совсем не вижу Вирджила и задаюсь вопросом, провел ли он весь день, бездельничая в хижине или разводя костры. Не похоже, что он так поступает, но я также не видела его.
Конечно, если бы он был рядом, я бы, по крайней мере, увидела какие-то его следы, верно?
Учитывая ущерб, нанесенный ураганом, и то, что все убирались, Пэт и Сэм решили оставить Дом открытым на час позже, на случай, если кому-нибудь что-нибудь понадобится в последнюю минуту. Когда они сказали, что останутся, я немедленно вызвалась добровольцем, чувствуя себя неловко из-за того, что они потратили большую часть своего дня на уборку, а также ссорились с людьми, которым принадлежали некоторые из постоянных площадок здесь внизу.
– Я останусь, – заверила я их, практически выталкивая за дверь. – Мне нужно подняться на холм, чтобы вернуться домой, так что в этом есть смысл. И все будет хорошо.
Сэм улыбнулась и похлопала меня по руке, выглядя практически гордящейся мной.
– Конечно, так и будет, – согласилась она. – Мы абсолютно верим в тебя.
Ее слова много значили для меня, и я буду работать над тем, чтобы они сохранили эту веру в меня.
Не то чтобы у меня было что-то трудное для выполнения. В течение последнего часа никто не приходил, и после нескольких экспериментальных сообщений Вирджилу я обнаружила, что он отправился в Аркалу, а затем вернулся, чтобы дождаться меня.
«Я закончила» – я быстро отправила ему сообщение.
Послезакрываю кассу и запираю входную дверь. С ключом, болтающимся у меня на запястье, я свистком подзываю Аргуса и иду к задней двери, чтобы выйти через нее и запереть ее.
«Я приду через несколько минут. Мне просто нужно идти пешком».
Ему требуется всего минута, чтобы ответить, и к тому времени я уже запираю за собой дверь, которую могу открыть только изнутри. Мой телефон вибрирует в кармане, привлекая мое внимание, когда я прохожу мимо сверчков. Неподалеку медленно проезжает машина, но я не поднимаю головы, чтобы посмотреть на нее. Вместо этого читаю сообщение.
«Хочешь, я приеду за тобой?».
На моих губах появляется улыбка.
«Нет. Я в порядке. Мне идти не больше семи минут».
Он не мой шофер, и я не хочу, чтобы он думал, что я ожидаю, что он приедет за мной или что-то в этом роде.
Убирая телефон в карман, я поднимаю взгляд и на мгновение теряюсь от того, что вижу.
Задняя дверь ведет в узкий крытый коридор. С одной стороны, находится вход в женский туалет и огромная коробка сверчков, которую мы продаем рыболовам. С другой стороны – решетчатая стена, увешанная растениями и несколькими вывесками семидесятых годов, на которых потрепанными выцветшими буквами написано название кемпинга. Маленький коридор ведет прямо к дороге, которая изгибается вверх и направляется к моей хижине.
Только этим вечером дорогу загораживает большая серебристая машина с побитым боком, как будто она когда-то побывала в мелкой аварии, и мой бывший отчим прислоняется к пассажирской дверце с зажатой сигаретой во рту.
Еще одна причина, по которой он мне не нравится, и мне никогда не было комфортно находиться в его личном пространстве. От него, блядь, воняет никотином хуже, чем от кого-либо, кого я когда-либо встречала.
Даже сейчас, когда я нахожусь в шести футах от него, мне кажется, что я чувствую его запах. Я словно ощущаю, как он обволакивает меня, удерживая на месте, и сжимаю руки в кулаки.
Теперь я жалею, что со мной нет Вулкана.
– Мы можем поговорить, пожалуйста? – умоляюще произносит он. – Я пытался найти тебя в течение нескольких дней, Слоан. Я думаю...
– Мне все равно, что ты думаешь. – мой голос звучит не так твердо, как хотелось бы, и я делаю шаг назад, пока не упираюсь спиной в стеклянную дверь. – Уходи.
Я в ловушке, мой мозг так услужливо напоминает мне об этом. Эта дверь открывается только изнутри.
На данный момент я подумываю о том, чтобы попытаться разбить стекло.
Энтони Мерфи отталкивается от машины и делает три шага ко мне, сокращая часть драгоценного пространства между нами, в то время как Аргус лижет мою руку и скулит.
Мне не нужно, чтобы он напоминал мне, что я паникую. Я очень быстро поднялась с нуля до ста, и мое сердце, кажется, вот-вот выскочит у меня из груди. Мои ладони стали липкими, мысли путаются, и я знаю, что скоро у меня закружится голова.
Здесь жарко? Или мне только кажется?
– Я не уйду, Слоан, – его голос тверд, но терпелив, как будто я все еще его одиннадцатилетняя падчерица, которой он объясняет свое решение.
Как будто я сделала что-то не так, а не он.
– Я понимаю, почему ты расстроена, но я ждал достаточно долго, тебе не кажется? Это становится нелепым. Пришло время сесть и все обсудить.
– Тут не о чем говорить, – я облизываю пересохшие губы и жалею, что не попросила Вирджила приехать за мной. – Нам не о чем говорить, Энтони. Ты... – я судорожно втягиваю воздух. – Ты пытался убить меня. Ты собирался. Я не знаю, как ты выбрался...
– Я вышел, потому что все это было недоразумением. Все изменилось. Я изменился. Я просто хочу получить шанс показать тебе и твоей маме...
– Моей маме? – гнев наполняет мои вены, смешиваясь со страхом, который уже присутствует.
Сейчас я дрожу, и это не совсем из-за паники.
– Не смей когда-нибудь снова разговаривать с моей мамой, придурок. Она заслуживает лучшего, чем ты. И ты не имеешь права...
Мои храбрые слова застревают у меня в горле, когда он подходит ко мне достаточно близко, чтобы занять мое пространство, и я чувствую запах чего-то большего, чем призрак никотина.
– Я не знаю, что на тебя нашло. Ты никогда не была такой непочтительной, когда была ребенком ...
– Это не проявление неуважения, когда речь идет о тебе.
Аргус пытается встать между нами, делая то, чему его учили, когда мне нужно личное пространство в той или иной ситуации, и делает это неагрессивно, переводя взгляд между нами.
Если бы Вулкан был здесь, был бы большой шанс, что он укусил бы засранца. Но Аргус не такой.
Энтони усмехается и с разочарованием смотрит на Аргуса сверху вниз.
– Убери свою собаку...
– Он делает свою работу! Он держит тебя подальше от меня, так что двигайся.
Он не отстраняется. Вместо этого он поднимает ногу и резко пинает Аргуса в бок, вызывая удивленный, болезненный скулеж пса. Он прижимает уши и в замешательстве отстраняется.
– Не прикасайся к нему! – я бросаюсь вперед и толкаю Энтони так сильно, как только могу, мои руки все еще дрожат, а мозг не в состоянии сосредоточиться ни на чем, кроме него.
Но Энтони почти не двигается. Он ловит меня за руку жесткой хваткой и смотрит на меня так, словно не может поверить в то, что я говорю.
– Что с тобой не так? Ты ведешь себя как...
– Отпусти меня! – кричу я и борюсь с ним всем, что у меня есть. – Отпусти!
На мои крики Аргус начинает лаять, пытаясь снова встать между нами.
– Ты ведешь себя как ребенок! – рявкает Энтони.
Его рука сжимает мою руку так крепко, что кажется, будто он размалывает кость в пыль. Маленькая, рациональная часть моего мозга отмечает, что тюрьма, очевидно, не помогла ему справиться с проблемами гнева. Именно поэтому мама ушла от него.
– Ты не можешь быть здесь! Ты не можешь быть рядом со мной, или с мамой, или...
– Твоя мать совершила ошибку, когда прислала мне эти бумаги. Это не моя вина, что она подтолкнула меня к тому, что я сделал. Мне просто нужно поговорить с ней и с тобой, и заставить ее увидеть...
– Никто из нас не хочет иметь с тобой ничего общего! – я отстраняюсь, и, к моему удивлению, он отпускает меня.
Но я спотыкаюсь и ударяюсь головой прямо в дверь. Я вскрикиваю, когда боль пронзает затылок, и падаю на землю.
– Вставай. Ты слишком драматизируешь. Ты сейчас сядешь в машину, и мы поедем поговорить с твоей мамой. Ты понимаешь...
– Слоан? – голос принадлежит Рэйвен.
Я поднимаю взгляд с того места, где сижу на холодном бетоне, и вижу ее за углом. На ее лице читается замешательство, когда она переводит взгляд с меня на Энтони.
Она тоже не одна. Другая женщина, которая достаточно похожа на нее, чтобы считать их родственницами, стоит рядом с ней и смотрит на Энтони с таким же замешательством, в то время как Аргус продолжает лаять. Шерсть у него на загривке встает дыбом.
– Кто ты? – спрашивает Рэйвен, поворачиваясь к Энтони. – Лайза, вызови полицию.
– Нет, это... – Энтони поднимает руки в знак капитуляции, когда Лайза достает свой телефон, готова набрать номер. – Я ухожу, хорошо? Ситуация вышла из-под контроля. Все в порядке.
Его взгляд на моем лице говорит мне, что это нехорошо и что он еще не закончил.
– Исчезни, – шепчу я, подтягивая колени к груди. – И не возвращайся.
– Мы собираемся поговорить, – повторяет он. – Как только у тебя появится шанс понять...
– Она сказала тебе уйти, – голос Рэйвин тверд.
Даже опасен, когда она встает между ним и мной. Он возвышается над ней, и хотя он весит вдвое больше нее, она смотрит на него сверху вниз, как будто не боится ничего, что он может сделать с ней.
Хотела бы я тоже не бояться…
К счастью, Энтони садится обратно в машину и отъезжает как раз в тот момент, когда знакомый черный грузовик выруливает из-за угла.
– Что теперь? – бормочет Рейвен, подходя, чтобы помочь мне подняться на ноги, когда появляется Вирджил.
– Это мой парень, – бормочу я, зажмуривая глаза от боли в голов.
Вулкан выпрыгивает из грузовика, и когда подбегает ко мне, наклоняется, чтобы осмотреть меня. А затем обнюхивает Аргуса. Мгновение спустя Вирджил оказывается рядом, обхватывает мое лицо ладонями и смотрит на меня с чем-то… Чем-то вроде угрозы…
– Что случилось? – спрашивает он мягким и кажущимся спокойным голосом.
Но он не выглядит спокойным. Во всяком случае, не его глаза.
Боже, я просто не хочу плакать.
– Можете ли вы ... может ли кто-нибудь из вас взглянуть на Аргуса? – спрашиваю я, дрожа так же сильно, как и мой голос.
Я чувствую головокружение и слабость. Мне кажется, будто меня сейчас вырвет.
– Его ударили, он... Я думаю, с ним все в порядке, но...
– Моя мама ветеринар. Можно мне посмотреть? – предлагает Лайза, опускаясь на колени перед моей служебной собакой.
Она ощупывает его живот, бока и ноги, бормоча похвалы в его адрес, в то время как Вирджил просто встречается со мной взглядом. Его лицо находится очень близко к моему.
Наконец, Лайза со вздохом отстраняется и потирает подбородок Аргуса.
– С ним все в порядке, – уверяет она меня. – Даже синяков нет.
– Чудесно, – шепчу я. – Потрясающе.
Я перевожу взгляд обратно на Вирджила и хватаю его за запястья.
– Мы можем пойти домой? Пожалуйста…
Стоящая рядом со мной Рейвен хмурится.
– Ты хочешь, чтобы мы вызвали полицию? И ты довольно сильно ударилась головой, не так ли? Может быть, возвращаться – не самая лучшая идея?
– Нет, я в порядке. Я в порядке, – обещаю я ей голосом, который определенно говорит о том, что я не в порядке. – Я просто хочу домой. Это... Энтони… Раньше он был женат на моей маме. Но сейчас его больше нет в нашей жизни.
Ненадолго, но взгляд Вирджила показывает мне, что он знает, что я лгу ради девочек.
– Я просто хочу уйти, – я неуверенно улыбаюсь им обоим, и через несколько мгновений Рейвен кивает.
– Если ты действительно хочешь, – наконец говорит она. – Просто позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.
Она неловко обнимает меня, поскольку Вирджил следит слишком пристально за нами, и ее подруга одаривает меня своей сочувственной улыбкой, от которой мне хочется разрыдаться.
Как только они уходят, я снова смотрю на Вирджила, перевожу дыхание и говорю:
– Меня действительно может стошнить. Или я упаду в обморок. Или и то, и другое. Да, возможно, и то, и другое. Извини, если и то, и другое.
Боже..
20
Я не двигаюсь со своего места на диване, когда раздаются три стука в дверь. Они легкие, даже нетребовательные. Я хмурюсь и поднимаю взгляд. Рукой крепче сжимаю ошейник Аргуса, когда пес тяжело дышит на диване рядом со мной.
Боже, если открою дверь и обнаружу, что это Энтони, я никогда не оправлюсь от этого. Я уже чувствую себя странно из-за того, что не позвонила маме. Вирджил просил меня этого не делать. Но маме нужно знать, особенно если мой отчим тоже скоро нанесет ей визит.
Я не хочу, чтобы он приближался к ней. Или ко мне, если уж на, то пошло. Мама этого не заслуживает.
– Здесь только мы, – раздается приглушенный знакомый голос с другой стороны двери. – Просто твои дружелюбные соседи по лагерю.
Это Рен? Под «нами» он имеет в виду Вирджила, которого я сегодня почти не видела, или Касса?
Что ж, я полагаю, есть только один способ по-настоящему выяснить это. Я встаю на ноги и иду к двери, чтобы открыть ее, когда Вулкан издает лай.
Он выбегает, позвякивая ошейником и виляя хвостом, чтобы тщательно осмотреть Рена и Касса, в то время как Аргус просто наблюдает с дивана.
– Привет, – приветствует его Рен, глядя на меня в поисках разрешения, когда его рука нависает над ушами Вулкана.
Я киваю, и он опускается на колени, мгновенно переходя в режим детского лепета. Касс просто наблюдает за ним, стоя в нескольких футах позади.
– Я и не знала, что ты такой собачник, – замечаю я, прислоняясь к дверному косяку и глубоко вдыхая воздух. – Правда, это... мило?
Это не совсем подходящее слово, но я собираюсь использовать его.
Боже, я так устала…
– Как поживаешь? – Касс переходит прямо к делу, поднимая взгляд на меня, и я смотрю на него несколько секунд, прежде чем отмахнуться от вопроса.
– Я в порядке. Я все равно буду жить. Что вы, ребята, здесь делаете?
Они не доставляют мне дискомфорта и не пугают меня. Они просто кажутся... нормальными. По большей части. За исключением, очевидно, нескольких ключевых различий между ними и большинством людей.
– Думаю, со мной все в порядке. Я просто пытаюсь понять, почему Вирджил не хочет, чтобы я звонила маме! – я повышаю голос, ожидая, что он выйдет из-за веранды или дерева.
Вместо этого Рен выпрямляется, и они оба смотрят на меня так, словно я, возможно, немного не в себе.
– Его здесь нет, – тихо говорит Касс.
– О, – мои брови взлетают вверх. – Где он?
– Он выслеживает твоего отчима, отмечает, где тот остановился, и подыскивает подходящее место, чтобы выбросить тело. Я думаю, он решил, что здесь лучше всего подойдет расчлененка, но я пока не уверен. Касс? – Рен поворачивается, чтобы посмотреть на своего друга, черные кудри которого обрамляют его лицо.
Касс пожимает плечами.
– А я думал, мы все еще придерживаемся плана «сожжение». Вот почему он хотел, чтобы мы забрали мусорное ведро, помнишь...
– Простите, что? – я не могу удержаться, чтобы не прервать его, и мой голос звучит выше, чем я намеревалась. – Что ты только что... Ты говоришь об убийстве?
– Мы можем зайти и поговорить об этом? – спрашивает Касс.– Мне не так нравится быть в открытую, как этим двоим, когда мы что-то обсуждаем.
– Что? О, э-э-э. Уверен? – я отступаю и зову Вулкана тоже войти.
Они заходят внутрь и осматривают мою маленькую каюту.
– Мне бы хотелось жить в таком месте, когда я был моложе, – говорит Рен, идя на кухню и выдвигая один из стульев за моим крошечным столом. – Жаль, что он не близко к озеру.
– У твоей мамы есть кемпинг, верно? – спрашиваю я, возвращаясь к дивану и садясь рядом с Аргусом. – Это то, что сказал Вирджил?
– Это так. И она всегда была очень строга со мной в детстве.
– Ну, ты же чуть не утонул, – замечает Касс и садится в кресло напротив него.
– Эй, эй, – Рен указывает пальцем на своего друга. – Я бы предпочел практически утонуть, чем всю оставшуюся жизнь выслушивать шутки о том, как вонзил нож в грудь моей сестры, чувак.
Я учусь пропускать мимо ушей эти комментарии. Я позволяю им захлестывать меня, как волне, и просто ... не думаю о них. Я решила, что это единственный способ пройти через все это в здравом уме.
– Итак, давай пропустим это. Я не хочу слышать о людях, которых ты убил, —говорю я ему. – Ты здесь... еще раз, почему?
– Чтобы... убить твоего отчима? – они смотрят друг на друга, пока Рен говорит. – Ты что, не собиралась помогать?
– Я даже не знала.
– Вирджил сказал, что, по его мнению, ты знаешь. Или, по крайней мере, что он планировал это, – ошарашивает меня Касс.
Я открываю рот, чтобы ответить, но дверь снова открывается, возвещая о возвращении моего парня. Он переводит взгляд с мужчин на меня и понимает, что я сердита на него.
– Я могу объяснить? – предлагает он, и кривая улыбка появляется на его губах. – Наверное, я смогу объяснить, принцесса.
– Оу, – Рен растягивает слово. – Значит, ты не сказал ей. Мило.
– Я подумал, что мы спросим ее. И если она скажет «нет», то вы, ребята, отправитесь домой без трофеев, – он переводит взгляд на них и снова поворачивается ко мне. – Итак, мы хотели бы убить твоего отчима, – говорит он, садясь в тесной комнатке между мной и Аргусом.
Оскорбленный пес фыркает и спрыгивает с дивана, следуя за Вулканом в спальню. Я наблюдаю за Вирджилом.
– Это ммм.... хм, – я не знаю, что еще сказать. Очевидно, я должна сказать «нет». Точно так же, как я должна была сказать «нет» Вирджилу, оставшемуся в моей комнате в ту первую ночь.
Но я здесь.
И Энтони все еще где-то здесь, ищет еще один шанс причинить мне боль или собирается поговорить с моей мамой. Или причинить боль ей…
– Мы можем поговорить об этом? – спрашиваю я, чувствуя себя немного взбалмошной, как будто у меня в груди птичка, пойманная в ловушку. – Я.… это своего рода большое дело. Я бы действительно хотела поговорить об этом.
– О чем тут говорить? Мы найдем его, убьем и наведем порядок, – пожимает плечами Рен. – Мы можем сделать так, чтобы это напугало его, если ты хочешь, чтобы он страдал. Или мы можем сделать это быстро.
Так странно, что он говорит об этом, как будто это просто бизнес. Просто работа, которую он делал тысячу раз раньше. Что ж, может быть, так оно и есть.
– Смерть просто кажется такой окончательной, – но даже когда говорю это, я знаю, что не возражала бы против его смерти.
С тех пор как он появился в первый раз, я фантазировала о том, как позволю Вирджилу сделать то, чем он угрожал.
И вот мой лучший шанс.
Я поворачиваюсь лицом к своему парню, и мое колено касается его бедра. Он кладет руку мне на ногу, пристально глядя на меня, и я наблюдаю за ним с тем же молчанием, с тем же вниманием.
– Что, если вас, ребята, поймают? – наконец спрашиваю я, выражая свой глубочайший страх по поводу всего этого. – Я не хочу, чтобы ты попал в тюрьму. Особенно из-за меня. А что, если у моего отчима есть оружие? Он может убить тебя.
– Принцесса, – он мурлычет это прозвище.
Вирджил наклоняется вперед. Его рука сжимается на моем бедре, и он проводит рукой по синякам от пальцев моего отчима, которые образовались прошлой ночью. Я вздрагиваю – место чувствительно, и он слегка прикрывает их своей рукой, как будто может просто так убрать их силой воли.
– Нас не поймают. Нас также не убьют. Только если что-то случится. Скажем, Рен облажается и, может быть, всё зальет кровью.
Касс фыркает в кулак, побуждая меня взглянуть в его сторону, но Вирджил возвращает мое внимание к себе, проводя рукой по моей щеке.
– Такое случалось и раньше. Обычно из-за него, – он переводит взгляд на очень оскорбленного Рена. – И нас почти поймали. Но мы занимались этим очень, очень долго. И у нас есть очень хорошие друзья. Мы не попадем в тюрьму. Мы не собираемся умирать. Ни сейчас, никогда-либо, и уж точно не из-за твоего отвратительного позора в виде отчима. Я обещаю.
Он говорит это так твердо и с такой уверенностью, что ему невозможно не поверить. У меня и в мыслях не может быть, что он ошибается, когда вот так смотрит на меня.
Я протягиваю руку и обхватываю его запястье пальцами.
– И как ты собираешься это сделать? – спрашиваю я.
Я бы не хотела, чтобы он это делал. Мне не следовало говорить "да".
Но я не хочу, чтобы Энтони снова был рядом со мной и моей мамой. Разве он не доказал, что опасен? Разве он не доказал, что ничуть не изменился по сравнению с тем, каким он был, когда я была ребенком?
Так и есть, и было бы глупо верить во что-то другое. Он показал мне, кто он, что он собой представляет и чего хочет. Мне не нужно, чтобы меня ударили по голове другой дверью, чтобы понять, что он плохой человек, и в долгосрочной перспективе это не будет хорошей ситуацией ни для мамы, ни для меня.
Кроме того, у него был шанс. Он сел в тюрьму, черт возьми. Если бы он собирался измениться, он бы сделал это и уехал подальше отсюда, когда вышел. А не бы пришел прямо ко мне домой и не попытался бы убедить меня «простить» его, используя запугивание и насилие.
Он такой же кусок дерьма, каким был всегда, и от осознания этого что-то щелкает у меня в голове.
Я хочу, чтобы Вирджил и его друзья убили моего отчима. Я хочу увидеть его мертвым на полу, истекающим кровью и горящим в бочке после того, как дело будет сделано.
Ну, ладно, на самом деле мне не нужно видеть, как он сгорает дотла. Запах, наверное, не очень приятный, и меня может стошнить.
– Я собираюсь разрезать его на куски. Я собираюсь пустить ему кровь для тебя, чтобы ты увидела, какая у него красная кровь, – он придвигается ближе, и его лоб прижимается к моему. – У Рена есть мачете. Это грязно, и убирать за ним противно, но я позволю Рену порубить его для тебя. Так что ты сможешь посмотреть, как он кричит, когда это большое лезвие распилит его пополам.
Я вздрагиваю, задаваясь вопросом, смогу ли я когда-нибудь оправиться от того, как сексуально он это произносит. Его рука ложится на мое горло, но, когда я пытаюсь взглянуть на остальных, Вирджил удерживает меня на месте.
– И, если хочешь, можешь посмотреть. Я заставлю его умолять. Я заставлю его кричать и молить тебя. Ты будешь единственной его милостью. Но мы оба знаем, что ты не простишь его. Ты хочешь увидеть, как он истекает кровью больше, чем кто-либо из нас. Ты заслуживаешь этого.
– Я хочу?..
– Ты совершенно прав, – замечает Рен, бросая быстрый взгляд на Вирджила.
– Просто скажи мне, что мы можем. Скажи мне, что мы можем убить его, Слоан, – губы Вирджила касаются моих, и это так несправедливо, что он использует все инструменты в своем арсенале против меня прямо сейчас, чтобы заставить меня согласиться на убийство.
Но на самом деле, хотя я никогда в этом не признаюсь, я сомневаюсь, что потребовалось бы что-либо из этого.
– Хорошо, – шепчу я и крепко целую его, не обращая внимания на то, что двое других мужчин наблюдают за нами.
Вирджил отстраняется первым, касаясь большим пальцем моей нижней губы.
– Ты говоришь мне «да»? – уточняет он. – Ты позволишь мне убить его для тебя?
– Я хочу, чтобы ты убил его. Миру не нужна такая пиявка, как он.
