Текст книги "Падение (СИ)"

Автор книги: Евгения Стасина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Я долго разглядываю замысловатый узор на обоях, пытаясь успокоить бушующие внутри эмоции. В ее словах есть доля истины, и тем горестнее признавать, что приоритеты в моей жизни сместились. Я беру в руки маленькую железную машинку, наверняка, забытую здесь сыном, который облюбовал мой кабинет для своих игр. Слишком давно мы в последний раз играли с ним вместе, и Маша права, упрекая меня за подобную отчужденность от их с Семкой быта.

– Прости, – открывая стеклянную дверь душевой кабинки и выпуская наружу пар, шепчу жене на ухо, прижимаясь к ее обнаженной спине. Она замирает, почувствовав мои руки на своем животе, и стоит словно статуя, когда я губами касаюсь кожи ее плеча, по которому стекают капли льющейся из душа воды. – Я виноват.

– Да, – отвечает, развернувшись ко мне лицом, и смотрит на меня слегка покрасневшими глазами, не оставляя сомнения, что плакала она по моей вине. – Нам тебя не хватает… Я хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой, хочу, чтобы ты видел, как растет наш ребенок, а не участвовал в его жизни лишь условно, заглядывая к нему, когда он видит десятый сон.

Я опускаю голову, подставляя под струи волосы, не находя должных оправданий для своего постоянного отсутствия. Разве настолько важно реализовывать свои амбиции, если при этом страдают два самых дорогих тебе человека?

Маша берет мое лицо в свои ладони и заставляет взглянуть на себя:

– Не надо никаких шуб, машин, золота. Не нужно дорогих игрушек, моря одежды и сладостей. Нам просто нужен ты рядом, – что-то внутри меня словно надрывается от этих слов, и я крепко прижимаю ее к себе, чувствуя, что она больше не сопротивляется и готова отвечать на мои ласки.

– Давай отключим все телефоны и проведем завтрашний день втроем? – уже лежа в постели, предлагаю я, замечая, как ее лицо озаряется улыбкой.

– И что, ты готов на сутки отойти от дел? – картинно округляя глаза, удивляется жена. – Боже, ты не боишься, что твоя великая империя рухнет без твоей железной руки?

– Ты же сама говорила, что у меня довольно головастые сотрудники. Но если все пойдет крахом, тебе придется вернуться к черчению, – улыбаюсь, прекрасно зная, что она терпеть не может свою профессию, от которой с такой легкостью отказалась ради воспитания сына.

– Знаешь, я, пожалуй, соглашусь, – нежно целуя мои губы, отвечает Маша. – Так что, к черту телефоны, – бросает их на пол и устраивается сверху, еще долго не давая нам уснуть.

Мама! Мама! Мама! – слышу голос Семена, который под аккомпанемент топота детских ножек, становиться все громче, после чего дверь нашей спальни ударяется о стену.

– Господи, ты нас раздавишь, – окончательно пробудившись от внезапного вторжения маленького захватчика, тру свое бедро, по которому так бесцеремонно прополз не такой уж и легкий ребенок.

– Папа! Ты будешь сегодня играть со мной в пиратов? – оседлав полусонного Андрея, перешел к делу сын. Удивительно, как легко и просто ребенок сбрасывает с себя сонную пелену уже через пару минут после того, как покидает свою теплую и уютную постель. Наверное, я старею, потому что, глядя на кипящий в Семене энтузиазм, чувствую себя разбитой пенсионеркой.

– Мне мама вчера купила специальную шляпу! У тебя есть шляпа? – не позволяя отцу и дальше нежиться на мягком матраце, наседает малыш.

– Нет, а без шляпы никак? – приподнимаясь на подушке, отзывается Андрей. – Уверен, мама мне что-нибудь одолжит…

– Ну уж нет, и не подумаю! Семен, возьми папу для начала юнгой, они, наверняка ходили в банданах, уж платок я вам легко пожертвую, – накидывая на плечи халат, встреваю в их мужской разговор.

– Эй, меньше, чем на должность первого помощника я не согласен!

– Мама, а ты тоже юнга? – спрыгивая следом за мной с кровати, интересуется сын, стрелою выбегая из комнаты, чтобы через пару секунд появиться с огромной черной шляпой на голове.

– Нет, мама не юнга. Я ваш корабельный повар, и я уже бегу делать завтрак, пока вы не выкинули меня за борт за нерасторопность.

Я поднимаю с пола наши мобильные и демонстративно выключаю один за другим, напоминая, что Андрей задолжал нам хотя бы одни семейный день, и отправляюсь на кухню, оставив их вместе решать свои пиратские вопросы. Когда на столе появляется свежесваренный кофе, сырники и овсяная каша, я вновь возвращаюсь в спальню, замирая на долю секунды, чтобы насладиться звуком их заливистого смеха. Это идеальное утро, без спешки, без раздающихся звонков, сигналов смс, чтения газет и проверки электронной почты. Такое утро каждый родитель обязан, как можно чаще, дарить своему ребенку.

– Давайте за стол, – зову их я, глядя, как Семен издает победный клич, взобравшись на высокий комод и вскинув верх руку, словно шпагу сжимая бельевую вешалку.

– Пошли капитан, пока мама нас на британский флаг не порвала, – закидывая его на плечо, командует муж. – И сложи-ка оружие, – забирая обтянутую бархатной тканью вешалку, Андрей устремляет со своей ношей в кухню, не забыв подарить мне поцелуй, поравнявшись со мной в проходе.

– Куда теперь? – устраивая сына в детском кресле, интересуется он, и усаживается за руль автомобиля. Я перебираю в голове варианты, пока не нахожу в закромах своей черепной коробки самый удачный.

– Как насчет выставки? – пристегнувшись, делюсь я своей идеей. – В галерее на улице Герцена, как раз, открылся фестиваль молодых дарований. Я бы не прочь посмотреть.

– Думаешь Семке понравиться? – вкидывает вверх бровь Медведев, так и не тронувшись с места.

– Семка через десять минут уже заснет, в машине он всегда легко засыпает, тем более после детской площадки! Ты его загонял, – взглянув на утомленного ребенка, уставившегося в окно, заявляю я. – Твоя мама сегодня отдыхает, так что можем его завезти к ней, и спокойно гулять ближайшие пару часов.

– О'кей, отправь ей почтового голубя, – выруливая со стоянки, отвечает муж.

– Ради этого можно и нарушить правило, – достав из бардачка телефон Андрея, улыбнулась я, но тут же, передумав, заменяю мобильный на свой. – Мало ли я его только включу, а тебя уже атакуют звонками. Анна Федоровна, здравствуйте! – поприветствовала голос по ту сторону трубки

* * *.

– Вот эта красивая! – остановившись у одной из картин, сообщаю я. – М. Скрипник… Тут много работ этого автора. По-моему, он просто талантище! – разглядываю удивительной красоты творения художника.

– Ну… Довольно мило, – подражая мне, склонив голову на бок, поддерживает меня Андрей. – Хотя, я ничего не понимаю в живописи…

– Тут и не нужно ничего понимать. Факт на лицо – цветы вполне правдоподобны. Я бы повесила ее в гостиной, – восхищаюсь букетом фиалок, изображенным на полотне. – По-моему это здорово, уметь вот так рисовать…

– Да, уж… Может где-нибудь поедим? Эти помидоры, – кивая в сторону висящего рядом натюрморта, – разожгли во мне аппетит.

– Ты не исправим! Уверена, что будь тут выставлены раритетные автомобили, бы ты не торопился быстрее покинуть выставку! – смеюсь, уже через десять минут после покупки билета, заметив его незаинтересованность. Муж лишь улыбается и, взяв меня за руку, ведет к выходу из зала.

Я получаю удовольствие от подобного отдыха, пытаясь отогнать от себя мрачные мысли о том, что мы не скоро сможем повторить такую прогулку.

– Тебе ведь понравилось? – заглядывая в его глаза, когда вечером мы устраиваемся в постели, готовясь ко сну. – Мы могли бы чаще куда-то выбираться!

– Малыш, я готов хоть каждый день так проводить, если буду уверен, что дела идут хорошо, – целуя меня, отзывается Андрей. – И я обещаю, что буду исправляться.

Сердце радостно ускоряет стук, а губы, против воли, расплываются в глупой улыбке.

– Я уже могу позвонить Антону? – я лишь киваю, а муж, схватив телефон с прикроватной тумбы, включает мобильный и набирает друга, скрываясь за дверью, чтобы решить организационные вопросы со своим помощником. Надеюсь, он не услышал, как я выругалась себе под нос…

Я раздаю последние указания официантам, еще раз проверяя, не выбились ли из прически непослушные волосы. Мне предстоит встретить гостей, спешащих поздравить Павла Степановича с шестидесятипятилетием, поскольку я лично занималась организацией праздника, рассадкой гостей и составлением меню. Свекр долго упрямился, напрочь отказываясь от шумного гуляния, но и мы не сдавали позиций. Заручившись поддержкой Анны Федоровны, главным аргументов которой было отсутствие необходимости весь день стоять у плиты, мы все же сумели сломить его сопротивление. – Мария, ты как всегда хороша! – целуя меня в щеку, заявляет Дмитрий Арсеньевич. – Ну и где этот старый пень? Я улыбаюсь и пропускаю гостя в огромный зал арендованного ресторана, наблюдая за приветственными объятиями двух закадычных друзей. – Господи, на улице как из ведра льет! Терпеть не могу весну, быстрее бы уже июнь! – ворчит грузная женщина, являющаяся тетей моего супруга. – Мам, не толпись в дверях! Привет, Маш! – передавая мне букет, чтобы скинуть с себя пальто, здоровается Инна, которую сегодня сопровождает высокий кавалер в очках. – Артем, знакомься, жена моего брата. Мы перекидываемся парой фраз и я слежу, чтобы они заняли свои места за банкетным столом. Меня слегка потряхивает от раздражения, когда я, в очередной раз смотрю на часы, отмечая, что Андрей задерживается уже на сорок минут. – Все уже собрались! Где ты? – шиплю в трубку. – Еду, тут гигантская пробка, простоял почти час! – оправдывается муж. – Неужели так трудно, хотя бы в день рождения отца появиться вовремя! – Я виноват, что весь город куда-то ломанулся? – Чего ты ждал в пятницу вечером? Будешь сам оправдываться перед родными! И не забудь подарок! – Черт! Я же оставил его дома, думал что ты захватишь! – Ты издеваешься? Откуда мне было знать?! Я натягиваю на лицо дежурную улыбку и усаживаюсь на свое место, ругая про себя Андрея всеми известными мне словами. * * * Я выжимаю педаль газа, нервничая, что уже около двух часов моя семья поздравляет отца, в то время как я так и не успел добраться до ресторана. На пассажирском сидении лежит небольшая коробка из синего бархата перевязанная бежевой лентой, которую я недавно забрал из дома, надеясь, что папе понравятся золотые часы, выбранные нами в качестве подарка. Асфальт блестит от прошедшего дождя, и я, завидев приближающийся светофор, сбрасывая скорость, отвлекаясь на горящий экран мобильного, извещающий об очередном гневном смс от жены. Удар, заставивший меня поднять голову, происходит внезапно, и я едва не бьюсь головой о руль, предупредительно выставив вперед руки. Заглушив мотор, я выхожу из машины, чтобы оценить масштабы трагедии: бампер моего новенького черного джипа рассечен трещиной, а на земле блестят осколки от передней фары. – Какого черта! – раздается над моей головой гневный женский голос, а на глаза попадается пара миниатюрных женских ботинок на высоком каблуке. – Ты на дорогу смотреть не пробовал?! Сидя на корточках перед своим автомобилем, я поднимаю взгляд на пострадавшую от моей спешки женщину: длинные стройные ноги в узких темных джинсах, серое пальто, словно снятое с мужского плеча и яркий зелёный шарф, небрежно обмотанный вокруг шеи, завершает образ не настроенной на спокойный диалог шатенки. – Чего ты пялишься? Вызывай гаи! – наверняка, желая убить меня одним лишь взглядом голубых глаз, распинает меня она. Я встаю и направляюсь к ее желтому мини Куперу, прикидывая в голове, сколько времени уйдет на оформление документов. – Ты немой что ли, – хватает меня за плечо, в попытке развернуть к себе. Ее распущенные прямые волосы развиваются на ветру, прилипая к помаде на полных губах, от чего ей приходиться постоянно отводить их назад. – Ладно, я сама позвоню! – Давай все решим на месте? Я опаздываю, – нервно выдаю я, вырывая телефон из ее рук. – Отдай мой мобильный! – протягивая ладонь, возмущается дама, и успокаивает свое дыхание лишь тогда, когда он оказывается в ее руке. Я достаю из кармана визитку, и протягиваю девушке: – Позвони мне завтра, и я лично исправлю нанесенный ущерб! – Еще чего! Будем ждать гаи, не собираюсь потом искать тебя по всему городу! – Я похож на человека, способного скрываться из-за разбитого бампера? – кивая а сторону своего дорогого авто, интересуюсь я. – Откуда мне знать? Может ты его угнал! – вновь снимая блокировку с экрана, начинает набирать номер. – Послушай, я правда тороплюсь, у отца юбилей, а я опоздал уже на два с половиной часа! – накрывая ее ладонь своей, пытаюсь надавить на жалость. – Перепиши данные моего паспорта, если визитки не достаточно! На ее лице отражается сомнение и она долго молчит, теребя край своего палантина. – Ладно, но даже не думай, что все так просто сойдет тебе с рук, – разворачиваясь к моей машине и, фоткая ее на свой дорогой смартфон, заявляет она. – Дай мне свой номер, завтра с утра с тобой свяжутся, – записываю набор цифр, сохраняя контакт в своей книжке. Девушка последний раз смотрит на меня и, недовольно фыркну, занимает водительское место, чтобы через секунду сорваться с места. – Да, Маш, буду через десять минут, – отвечаю на звонок жены, глядя вслед уезжающей иномарке.

Я раздаю последние указания официантам, еще раз проверяя, не выбились ли из прически непослушные волосы. Мне предстоит встретить гостей, спешащих поздравить Павла Степановича с шестидесяти пятилетием, поскольку я лично занималась организацией праздника, рассадкой гостей и составлением меню. Свекр долго упрямился, напрочь отказываясь от шумного гуляния, но и мы не сдавали позиций. Заручившись поддержкой Анны Федоровны, главным аргументов которой было отсутствие необходимости весь день стоять у плиты, мы все же сумели сломить его сопротивление.

– Мария, ты как всегда хороша! – целуя меня в щеку, заявляет Дмитрий Арсеньевич. – Ну и где этот старый пень?

Я улыбаюсь и пропускаю гостя в огромный зал арендованного ресторана, наблюдая за приветственными объятиями двух закадычных друзей.

– Господи, на улице как из ведра льет! Терпеть не могу весну, быстрее бы уже июнь! – ворчит грузная женщина, являющаяся тетей моего супруга.

– Мам, не толпись в дверях! Привет, Маш! – передавая мне букет, чтобы скинуть с себя пальто, здоровается Инна, которую сегодня сопровождает высокий кавалер в очках. – Артем, знакомься, жена моего брата.

Мы перекидываемся парой фраз, и я слежу, чтобы они заняли свои места за банкетным столом. Меня слегка потряхивает от раздражения, когда я, в очередной раз смотрю на часы, отмечая, что Андрей задерживается уже на сорок минут.

– Все уже собрались! Где ты? – шиплю в трубку.

– Еду, тут гигантская пробка, простоял почти час! – оправдывается муж.

– Неужели так трудно, хотя бы в день рождения отца появиться вовремя!

– Я виноват, что весь город куда-то ломанулся?

– Чего ты ждал в пятницу вечером? Будешь сам оправдываться перед родными! И не забудь подарок!

– Черт! Я же оставил его дома, думал, что ты захватишь!

– Ты издеваешься? Откуда мне было знать?!

Я натягиваю на лицо дежурную улыбку и усаживаюсь на свое место, ругая про себя Андрея всеми известными мне словами.

* * *

Я выжимаю педаль газа, нервничая, что уже около двух часов моя семья поздравляет отца, в то время как я, так и не успел добраться до ресторана. На пассажирском сидении лежит небольшая коробка из синего бархата перевязанная бежевой лентой, которую я недавно забрал из дома, надеясь, что папе понравятся золотые часы, выбранные нами в качестве подарка. Асфальт блестит от прошедшего дождя, и я, завидев приближающийся светофор, сбрасывая скорость, отвлекаясь на горящий экран мобильного, извещающий об очередном гневном смс от жены. Удар, заставивший меня поднять голову, происходит внезапно, и я едва не бьюсь головой о руль, предупредительно выставив вперед руки. Заглушив мотор, я выхожу из машины, чтобы оценить масштабы трагедии: бампер моего новенького черного джипа рассечен трещиной, а на земле блестят осколки от передней фары.

– Какого черта! – раздается над моей головой гневный женский голос, а на глаза попадается пара миниатюрных ботинок на высоком каблуке. – Ты на дорогу смотреть не пробовал?!

Сидя на корточках перед своим автомобилем, я поднимаю взгляд на пострадавшую от моей спешки женщину: длинные стройные ноги в узких темных джинсах, серое пальто, словно снятое с мужского плеча и яркий зелёный шарф, небрежно обмотанный вокруг шеи, завершает образ не настроенной на спокойный диалог шатенки.

– Чего ты пялишься? Вызывай гаи! – наверняка, желая убить меня одним лишь взглядом голубых глаз, распинает меня она. Я встаю и направляюсь к ее желтому мини Куперу, прикидывая в голове, сколько времени уйдет на оформление документов.

– Ты немой что ли, – хватает меня за плечо, в попытке развернуть к себе. Ее распущенные прямые волосы развиваются на ветру, прилипая к помаде на полных губах, от чего ей приходиться постоянно отводить их назад. – Ладно, я сама позвоню!

– Давай все решим на месте? Я опаздываю, – нервно выдаю я, вырывая телефон из ее рук.

– Отдай мой мобильный! – протягивая ладонь, возмущается дама, и успокаивает свое дыхание лишь тогда, когда он оказывается в ее руке.

Я достаю из кармана визитку, и протягиваю девушке:

– Позвони мне завтра, и я лично исправлю нанесенный ущерб!

– Еще чего! Будем ждать гаи, не собираюсь потом искать тебя по всему городу!

– Я похож на человека, способного скрываться из-за разбитого бампера? – кивая в сторону своего дорогого авто, интересуюсь я.

– Откуда мне знать? Может ты его угнал! – вновь снимая блокировку с экрана, начинает набирать номер.

– Послушай, я правда тороплюсь, у отца юбилей, а я опоздал уже на два с половиной часа! – накрывая ее ладонь своей, пытаюсь надавить на жалость. – Перепиши данные моего паспорта, если визитки недостаточно!

На ее лице отражается сомнение, и она долго молчит, теребя край своего палантина.

– Ладно, но даже не думай, что все так просто сойдет тебе с рук, – разворачиваясь к моей машине и фотографируя ее на свой дорогой смартфон, заявляет она.

– Дай мне свой номер, завтра с утра с тобой свяжутся, – записываю набор цифр, сохраняя контакт в своей книжке. Девушка последний раз смотрит на меня и, недовольно фыркну, занимает водительское место, чтобы через секунду сорваться с места.

– Да, Маш, буду через десять минут, – отвечаю на звонок жены, глядя вслед уезжающей иномарке.

Глава 25.

– Анна Федоровна, вы, как всегда меня выручаете! – накидывая короткую кожаную куртку, кидаю я на прощание. – Семка, слушайся бабушку, и съешь весь ужин!

Я целую его в нежную щечку и, одернув задравшуюся майку, подтягиваю норовившие свалиться шортики повыше:

– Смотри какой ты у меня худышка, вся одежда болтается!

– Не переживай! Отдыхай и ни о чем не беспокойся! – закрывает за мной дверь свекровь, и я стремительно лечу по потертым подъездным ступенькам. Сев в такси, я пытаюсь прикрыть свои ноги, дергая подол короткого золотистого платья, извлекая из сумки коротенькую фату, которую пытаюсь закрепить на своих вьющихся волосах. Девчонки уже ждут меня за столом, одетые в той же цветовой гамме, что и я, с подобным моему украшением на голове.

– Ооо, а вот и невеста! – приветствуем мы Иринку, которая немного припозднилась, наверняка колдуя над своим внешним видом. Ее мы заставили облачиться в короткое пышное платье, полностью усыпанное серебристыми паетками, на мой взгляд, выглядящее немного вычурно, но прекрасно подчеркивающее ее точеную фигуру.

– Господи! Вот это вы постарались, – окинув помещение взглядом, заявляет подруга. – Пирогова! Даже ты тут?

Я чувствую радость, что смогла угодить нашей невесте, собрав в этом уютном кафе около десяти ее близких знакомых, и с удовольствием наблюдаю, как она веселиться, заливая своим смехом все помещение.

– Ну чего ты? Ностальгируешь? – подсаживаясь ко мне, обращается Света.

– Если ты забыла, я обошлась без девичника! Так что ни о какой ностальгии и речи не идет, – опрокидывая в себя очередной коктейль, отвечаю я.

– Ты что, решила напиться в хлам? – отодвигая от меня спиртное, удивляется Иванова. – Андрей нас убьет, если ты не дойдешь до квартиры на своих двоих!

– Думаешь? Можешь быть абсолютно спокойна, уверенна его даже не будет дома, он у нас через чур важная шишка! – игнорируя ее взгляд, вновь наполняю стакан, посылая Иринке лучезарную улыбку, не желая портить ей праздник. – Смотри на нее, радуется, как дурочка, а через пару лет, будет кусать себе локти!

– С чего бы это?

– С того, что все мужики – потребители. Мы им нужны для постели, уборки, готовки… Вот я, например, думаешь думала, что отойду на второй план, не выдержав конкуренции с этими чертовыми железяками?

– Маш, по-моему, ты преувеличиваешь… Андрей молодец, он очень о вас заботиться!

– Заботиться! Он заботиться о себе, о своих долбанных магазинах, об этих проклятых сервисах, о чертовой закусочной! Я говорила, что они с Антоном купили закусочную на окраине? Так вот, теперь моего мужа кормит какая-то баба Глаша, местная повариха, пока я выливаю в унитаз наваренные борщи! – спиртное вновь обжигает горло, и я чувствую небольшое головокружение. – А самое обидное во всем этом знаешь что?

– Что?

– Что он плевать хотел на мои переживания. Я уже две недели не говорю с ним, а он даже не замечает, списывая все это на мою усталость от домашних забот! Здорово, да? Я плачу по ночам, а он, преспокойно заключает договора, охотясь за миллионами! Девчонки! Поехали в клуб! – приподнявшись с мягкого дивана окликаю собравшихся! – Я плачу!

– Машка, – дернув меня за руку, шипит Иванова. – Ты с ума сошла?

– А что? Ты забыла, я же жена олигарха, – вновь выпиваю, и собираю вещи в небольшую сумку.

* * *

– Ты на часы смотрела? – встречая меня в дверях, задает свой вопрос Андрей, глядя, как я безуспешно борюсь с ремешком на своей босоножке. Так и не сумев с ней справиться, я чертыхаюсь, и, скинув куртку, прямо в обуви, изрядно покачиваясь, бреду в гостиную, оставив вопрос без ответа.

– Где твой телефон? Ты вообще видела, что я звонил, – явно желая поговорить, догоняет меня Андрей, играя желваками и глядя на мое чрезмерно откровенное платье. Я достаю бутылку вина и наполняю бокал, опираясь на белую барную стойку, отделяющую зал от кухонной зоны.

– Тебе уже хватит, – выхватывая фужер из моих рук, заявляет муж. – Где телефон?

– Не знаю, в сумке, наверное. Прости, не могла подойти, была на важном совещании… – с вызовом бросаю заплетающимся языком. – А ты что? Переживал?

– Какого черта, – схватив меня за руку и грубо разворачивая к себе, срывается на крик мой горячо любимый супруг. – Где ты была?

– Я же сказала, решала важные организационные вопросы…

– Не мели ерунду!

– Пошел ты! – освобождаясь от его захвата, направляюсь в спальню и тянусь к дверной ручке, когда Андрей захлопывает дверь перед моим носом, не давая пути отступления.

– Может пора поговорить?

– А по-твоему в разговорах есть какой-то смысл? Чтобы ты со всей серьезностью отнесся к моим словам, мне стоит записаться к тебе на прием, потому что слушать кого-то ты умеешь лишь в своем просторном кабинете. Вся остальная болтовня вне его стен для тебя пшик, – абстрактно рисуя в воздухе ладонью, перестаю сдерживать свои эмоции.

– Я всегда внимателен ко всему, что ты говоришь…

– Да, что ты? И как я раньше этого не замечала? Я хочу спать, дай мне пройти!

– А я хочу знать, где пропадает моя жена до шести часов утра!

– Прекрасно тебя понимаю, я каждый вечер ломаю голову над подобным вопросом на твой счет!

– Что-то не припомню, чтобы я не возвращался домой ночевать!

– Как видишь, я тоже привыкла спать в своей кровати! Поэтому отойди от двери, я валюсь с ног!

Глаза Андрея темнеют, а руки сжимаются в кулаки, когда он, смерив меня тяжелым взглядом, отходит от стены, и, разворачиваясь, направляется в противоположную от спальни комнату. Вот так мы решаем проблемы, долго кричим и, так и не достигнув согласия, расходимся по своим углам. Смывая с лица макияж и укладываясь в холодную пустующую постель, я чувствую, что у меня не осталось сил что-то ему доказывать, поэтому через пару минут я засыпаю, напрочь выкинув из головы нашу словесную перепалку.

* * *

Я удивленно оглядываюсь, услышав раздавшийся щелчок открываемого замка, не забыв взглянуть на часы, стрелки которых сошлись на половине седьмого вечера.

– Папа! – бросившись к нему на руки, звонко кричит Семен, напрочь забыв о конструкторе, который мы так усердно собирали последние сорок минут. Андрей подхватывает сына на руки, и, целуя его темную макушку, одаривает меня взглядом, смысл которого мне так и не удается распознать. После ночного веселья, голова напрочь отказывается работать, поэтому я искренне надеюсь, что он не решит вновь устраивать мне разбор полетов.

– Папа! Смотри какую башню мы с мамой собрали! Будешь с нами? – заражая своим азартом, интересуется Сема, получая широкую улыбку отца в ответ на свое предложение.

– Давай я сначала переоденусь. Вы уже ужинали? – теперь обращается ко мне, чем несказанно меня удивляет.

– Нет, как раз собирались, – я направляюсь на кухню и начинаю свои ежедневные приготовления, с той лишь разницей, что сегодня мне предстоит накрыть стол на три персоны.

– Папа, мы сегодня с бабушкой были в бассейне, там вот такая глубина, – делиться младший Медведев своими впечатлениями, а я хмуро перебираю вилкой еду на своей тарелке. Стыдно ли мне за мое утреннее фееричное возвращение? Нет, ни капли. Я бы и сейчас поступила так же, будь у меня возможность отмотать пленку назад. Без подобной разрядки, я, пожалуй, взорвалась бы через пару недель, обрушив на голову мужа еще больший шквал недовольства. Нет никакого смысла терзать себя угрызениями совести, когда все уже сделано. Будем считать, что это святая обязанность обиженной женщины сначала напиться, а после танцев с подругами, закатить небольшой скандальчик. Я не вникаю в разговоры своих мужчин, убираю посуду, отправляю в холодильник остатки еды, и устраиваюсь перед телевизором, даже не пытаясь следить за сюжетом транслируемой мыльной оперы.

Я заслужила эти часы безделья, за каждый вечер, что укладывала ребенка, оправдывая отсутствие его отца непочатым краем работы. За каждое купание, которое Андрей пропустил, предпочитая держаться в стороне от моих забот о собственном сыне. Я заслужила, лежать и плевать в потолок, по своему глубокому убеждению веруя, что мой труд ничуть не легче, чем управление бизнесом или чем бы то ни было.

– Он спит, – присаживаясь рядом, сообщает супруг, разминая пальцами затекшую за день шею.

– Прекрасно, – отвечаю, чувствуя, как он хватает мою ладонь, когда я собираюсь отправиться в спальню.

– Давай поговорим…

– Не стоит… Андрей, я устала, у меня болит голова и нет никакого желания в сотый раз мусолить одну и ту же тему. Ничего нового мы друг другу не скажем, – он молча разжимает пальцы, и я скрываюсь за дверями соседней комнаты. Когда я чувствую, что матрац оседает под тяжестью тела, я всеми силами стараюсь себя не выдать, делая вид, что давно уже сплю.

– Куда это ты? – удивляется Антон, глядя, как я встаю из-за стола и тянусь за ключами от своего автомобиля.

– Нужно уладить кое-какое дело, я хочу успеть домой к ужину, – закатывая рукава рубашки и расстегивая верхние пуговицы, предварительно избавившись от душащего галстука, отвечаю я.

– Я тебя не узнаю, мы ведь еще не закончили, – пододвигая папку с различными дизайнерскими решениями интерьера купленного кафе, вскидывает бровь мой друг, щелкая шариковой ручкой. – Завтра придет этот Гуляев, нужно определиться, если хотим успеть все обновить к новому году.

– С утра посмотрю…

– Андрюх, с утра ты должен подписать с ним договор, чтобы ребята начали работы. Здесь дел-то на пару часов…

– Я все посмотрю завтра, – возвращая бумаги, так и не заглянув внутрь, стою я на своем.

– Да, что с тобой? Ты уже неделю срываешься с кресла в шесть вечера, не отвечаешь на мои звонки, а сегодня и до шести не досидел! – закипает Павлов, явно переживая, что мы прогорим, если и дальше я буду увиливать от своих прямых обязанностей.

– Что со мной? У меня сын, который скоро забудет, как я выгляжу, и жена, за последний месяц не сказавшая мне и пары слов! У меня брак рушиться, а ты тут со своим ремонтом. Я все посмотрю завтра, а сейчас мне надо идти! – наверное, впервые пренебрегая взятыми на себя обязательствами, я чувствую, что поступаю правильно. Если и дальше продолжать ограждаться от родных этим ворохом документов, я рискую потерять любимую жену, и кто-то другой станет водить Семку на хоккей.

Я смотрю по навигатору, как быстрее добраться до адреса, указанного в визитке, и выруливаю со стоянки. На дворе середина июня, но солнце пока щадит горожан. Пожалуй, самый жаркий день пришелся на свадьбу Машиной подруги. Я изнывал от духоты, окружённый несметным количеством родственников молодожен, стараясь не подавать виду, что всеобщее веселье меня ничуть не трогает, поскольку немногословность жены давит на меня, наталкивая на мысли, что она не очень-то и нуждалась в моем сопровождении. Я даже не помню, когда целовал ее в последний раз, поскольку стоит мне лишь подойти ближе, как она выпускает иголки, придумывая сотни причин, чтобы увеличить расстояние между нами.

Небольшой четырехэтажный дом, который я минут десять разыскивал среди идентичных старинных построек, располагается вдоль набережной. Я паркую свою машину и направляюсь к подъезду, нажимая на домофоне номер нужной квартиры. После раздавшегося сигнала, я захожу в парадную и поднимаюсь на последний этаж.

Железная дверь распахивается, и передо мной появляется молодая женщина, чье лицо выдает явное удивление.

– Пришли узнать, все ли нормально с моей машиной? – натягивая на оголенное плечо рукав безразмерного джемпера, спрашивает она.

– Нет, вообще-то мне дали этот адрес в галереи. Ищу художника, что недавно в ней выставлялся, – и сам растерявшись от этой нежданной встречи, поясняю свои мотивы.

– Ааа, ну тогда прошу, – прижимаясь к стене, позволяет мне пройти внутрь.

– Так, я могу его увидеть? – не решаясь проходить дальше, останавливаюсь на пороге.

– Можете, Маргарита Скрипник, – протягивая свою ладонь для рукопожатия, тепло улыбается мне.

Я принимаю ее руку и прохожусь взглядом по представшей предо мной картине: молодая, довольно эффектная девушка лет двадцати пяти, в огромном вязаном свитере и коротких джинсовых шортах, с босыми ногами и ярким синим лаком на ногтях. Она абсолютно не накрашена, лишь белое пятно на щеке, наверняка посаженное в процессе работы, а волосы собраны в какую-то беспорядочную причёску.

– Ожидали увидеть престарелого мужичка в берете и с палитрой в руках? – явно заметив мое смятение, спрашивает хозяйка и бредет по коридору, давая понять, что не намерена ради меня бросать недописанную картину. Мне ничего не остается, кроме как следовать за ней в просторную комнату, где повсюду можно увидеть ее работы, багеты, баночки с красками и замоченные кисти. У самого окна расположен мольберт, рядом с которым она останавливается и придирчиво разглядывает изображенное на холсте.