Текст книги "Падение (СИ)"

Автор книги: Евгения Стасина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– С чего я должна тебе верить? Уверена, маньяки не предупреждают жертв о своих планах, когда пытаются заручиться их расположением!

Парень негромко смеется, наверняка, находя меня забавной в шортах, с растрепанной прической и белым рюкзаком за спиной на фоне сгущающихся сумерек. Дорога до автострады не освещена ни одним фонарем, с одной стороны темный густой лес, с другой пустые дачные домики.

– Поверь, пока будешь дожидаться такси – рискуешь ничуть не меньше! Хочешь, запиши номер моей машины и отправь кому – то из родственников смской? – продолжает веселиться брюнет, все также держа дверь распахнутой. Я выше вздергиваю свой подбородок и, захлопнув ее, демонстративно устраиваюсь на заднем сидении, обтянутом светлой кожей.

– Андрей, – повернувшись ко мне, улыбается водитель.

– Маша, – во второй раз представляюсь я самому красивому мужчине, из всех, когда – либо попадавшихся на моем жизненном пути.

– Ну, поехали, Маша! – наблюдая за мной в зеркало дальнего вида, обращается он ко мне. Несколько минут мы не говорим ни слова, я устраиваюсь поудобней и закрываю глаза, думая над тем, что скажу завтра Саше, если он конечно мне позвонит.

– Ну, рассказывай, Маша, как тебя занесло в такую компанию? – вырывает Андрей меня из раздумий. Я отвожу глаза в сторону окна, испытывая стыд за то, что невольно стала участницей подобного безобразия.

– Пришла со своим парнем. Сама не думала, что все так закончиться, – покраснев еще сильнее, ответила я.

– Это тот, с разбитым носом что ли? – его бровь удивленно ползет вверх. – Ну и вкус у тебя!

– Он вполне нормальный! Просто перебрал немного, такое с каждым бывает! – чувствую своим долгом встать на его защиту. – Можно подумать, ты никогда не напивался?

– Нет, – дарит он мне свою улыбку, и перестраивается в другой ряд. – Так почему уехала, оставив своего вполне нормального парня в одиночестве?

– Решила не портить ему вечер постоянным контролем со своей стороны, – как мне кажется, объяснение достойное, по крайней мере пусть лучше он считает меня пилой, чем испугавшимся близости прыщавым подростком!

– А ты значит любишь читать нотации? Судя по его состоянию, ты его вовсе и не напрягала, – чуть ли не прямо в глаза говорит мне о том, что Тихонов плевать хотел на мое недовольство. А больше всего бесит, что это действительно так, потому что на выходе мы имеет неприлично пьяного и избитого Сашку. Я решаю промолчать, отвлекаясь на проносящиеся справа от меня вывески придорожных кафе. Словно почувствовав мое нежелание делиться подробностями взаимоотношений с моей второй половиной, Андрей решает кардинально поменять тему.

– Ты где-то учишься? Надеюсь школу хоть уже закончила? – задерживая взгляд на моих залепленных пластырем коленях и оценив небрежность моей прически, весело улыбается.

– Учусь, третий курс заканчиваю.

– И на кого, если не секрет?

– Не секрет, на инженера-конструктора. Только не спрашивай, как меня угораздило выбрать такую специальность, – отрезаю возможность задать вполне логичный вопрос. – Конкурс на место был маленький.

– А я уж подумал, что у тебя призвание, – словила я его улыбку в зеркале заднего вида. – И как? Могу на тебя рассчитывать, если понадобиться, что-нибудь сконструировать?

– Можешь, если не боишься, что в итоге деталь вряд ли будет пригодна для работы, – смеюсь я в ответ. – С чертежами у меня как-то не заладилось.

Напряжение незаметно меня отпускает, и я ловлю себя на мысли, что он не обманул – собеседник он вполне хороший. Он рассказывает мне пару историй из своего студенчества, и я неприлично громко хохочу над веселыми эпизодами из его жизни.

– Так куда мне тебя везти? – спрашивает Андрей, когда мы въезжаем в город. Часы показывают без двадцать двенадцать, но на улицах достаточно людно, ведь с приходом лета молодежь не теряет зря времени и каждую свободную минуты проводит в шумных компаниях под ночным небом.

– Улица Свободы, дом двадцать три, – называю я адрес. Мы оставляем позади центр и подъезжаем к студгородку, где располагаются четыре университетских общежития. Припарковавшись, он заглушает двигатель и поворачивается ко мне, облокотившись рукой на спинку своего сидения.

– Ну вот, а ты ехать не хотела. Если очень хорошо попросишь, могу на тебя накинуться, будет что девчонкам рассказать, – веселиться и изучает выражение моего лица, наверняка надеясь смутить. Ему это без труда удается, жар на щеках выдает меня с головой, но я беру себя в руки и тянусь к ручке двери.

– Нет уж, спасибо, лучше подключу фантазию и что-нибудь им совру, – перенимаю его веселый тон и собираюсь выйти.

– Звучит интригующе. Главное не забудь сказать, что я был ужасно хорош!

– Обязательно, – не могу не улыбнуться. – И большое спасибо, что подвез!

Я захлопываю дверцу, последний раз взглянув на авто, и направляюсь к подъезду.

– Во сколько тебя завтра забрать? – слышу я его обращение, останавливаюсь и смотрю на него в полнейшем непонимании. – Малой обещал, что девчонки все отмоют.

– Ну, я, пожалуй, воздержусь, если не хочешь, чтоб я все еще хуже усугубила! С детства очень брезглива, – вновь отворачиваюсь и не могу сдержать довольную улыбку.

– Если оставишь свой номер, могу взять над тобой шефство! У меня не плохо получается драить полы абстрагировавшись от всего, что мне неприятно! – это как раз тот момент, когда стоит принять решение и либо оставить его в своих воспоминаниях, как мимолетного знакомого, либо дать шанс повторить нечто подобное. И, наплевав на данное самой себе обещание заняться учебой и больше ни с кем не связываться, я вновь подхожу к его серой машине, и, пытаясь скрыть стеснение, диктую заветные одиннадцать цифр.

– Ну пока, просто Маша, – отъезжая, кричит мне вслед. Надеюсь он не увидел, как я глупо подпрыгнула на месте от пронзившего осознания, что он меня узнал!

Я счастлива. Мне кажется, что кожа на спине немного зудит от прорезающихся сквозь нее крыльев… Я готова порхать, дарить миру улыбку и делать его добрее. Вот уже три минуты в моей зачетке стоит пометка о сданном курсовом по теории механизмов и машин. Еще три экзамена, и я абсолютна свободна и вольна планировать свой день так, как мне повелит моя душа!

– Идет! Не поворачивайся, ты сильная, знающая себе цену девушка! И это он перед тобой виноват, даже не вздумай оправдываться, – шепчет мне Светка, взяв под локоть. – Мог бы на следующий день извиниться за то, что не предупредил о своей слабости к алкоголю!

Мог бы. Скажу больше – должен был. Но целых три дня Сашка предпочитал меня избегать, не звонил и не писал в соц сетях. Вы думаете я злюсь? Заблуждаетесь, я на редкость спокойна и вовсе не мечтала вечерами о его поцелуях. Но постоянно ждала звонка и с замиранием сердца открывала входящие смс. Жаль только ждала я вовсе не его…

– Маш, давай отойдем, поговорить надо, – нагнал нас Тихонов у выхода из корпуса. Я киваю и направляюсь к скамейке, стоящей в вестибюле. Парень не сводит с меня глаз, а я разглядываю плитку под ногами. – Наверно, мне стоит извиниться?

Он ухмыльнулся. Привез свою девушку за город, в компанию, где она никого не знает, без зазрения совести влил в себя неслабую дозу спиртного, подрался и даже не посчитал нужным узнать, куда я так внезапно исчезла, не попрощавшись. Три дня непонятно чем занимался, а сейчас стоит и глупо ухмыляется!

– Нет, что ты! Я на славу повеселилась! Предупреди, когда решите вновь собраться, обязательно поприсутствую, – ехидно отвечаю я. – Обожаю такие заварушки!

– Черт, прости, на радостях не рассчитал! – повисает неловкое молчание. Я мельком взглянула на его побитое лицо: нос заметно распух, а под обеими глазами залегли бордовые тени. Красавиц, ничего не скажешь…

– Саш, я пойду, меня Света ждет. И… в общем, все нормально… – я вымученно улыбаюсь и собираюсь отойти, когда он берет мою ладонь и неуверенно произносит:

– Я так понимаю, на свидание мне рассчитывать не стоит? – растрепав волосы на своей голове второй рукой, тихо интересуется парень. Я молчу неприлично долго, Сашка выпускает мою ладонь, взглянув на меня с неприкрытой тоской, и уходит, кинув скромное «пока» напоследок, прекрасно осознавая, что это нечто большое, это одно огромное «прощай»…

– Ну и правильно, малышка! Ну их, этих парней! Пошли съедим огромную пиццу, – обнимает меня за плечи подруга и мы спешим на улицу.

* * *

– Прыгай! – настойчиво требует Ира, а я с опаской гляжу вниз и не могу собраться с силами. – Машка, тут высота от силы метр! Давай уже!

– Не позорься! Даже школьники и те смелее, – кивнув в сторону брызгающихся рядом подростков, стыдит меня Света. Я делаю глубокий вдох, подхожу к краю, но в последнюю секунду вновь делаю шаг назад.

– Там точно глубоко? Вдруг я об дно себе что-нибудь расшибу? – наверное в пятый раз уточняю я у девчонок, замечая, что пара ребят, сидящих на полотенце метрах в пяти от меня, тихо переговариваются и смеются в голос.

– Вот, смотри, – подняв вверх руку и зажав, нос ушла под воду Иванова, чтобы через пару секунд вновь появиться на поверхности. – Не беси уже! Прыгай скорей!

Все, больше тянуть нельзя, либо я сделаю это, либо, поджав хвост, сдамся перед подобной глупостью! Ничего страшного со мной не случиться. Я, как мантру, повторяю про себя «все будет хорошо», вновь набираю в легкие воздух и в эту самую секунду чувствую, как кто-то, обхватив крепкой рукою за талию, тянет меня в бездну, успев крикнуть:

– Давай помогу!

Вода довольно прохладная, принимает меня без особого сопротивления и тянет все глубже. Кольцо рук разжимается, и я больше не чувствую рядом чужого тела. Открывая глаза, замечаю довольно спортивные ноги в бордовых плавательных шортах, обладатель которых уже вынырнул наружу. Я устремляюсь вверх и делаю судорожный вздох, вытираю ладонями лицо и начинаю оглядываться по сторонам, пока не натыкаюсь на улыбающегося недавнего знакомого.

– Ну, здравствуй, Маша! – произносит Андрей и ладонью создает мощный поток брызг, направляя их в меня.

– Сдурел! У меня чуть сердце не остановилось, – отвечаю ему тем же и недовольно поджимаю губы. Черт, я не накрашена, волосы свисают мокрыми сосульками, а передо мной появляется парень, звонка от которого я ждала шесть дней.

– Тебе стоит быть решительней, ты слишком долго раздумываешь! Если бы я не помог, твои подружки уговаривали бы тебя до заката. Эй! Тоха, греби сюда! – кричит он кому-то из знакомых.

В общей гамме голосов визг Светки выделяется особенно ярко, видимо подплывший к нам парень схватил ее за ногу.

– Я бы прыгнула, так что мог бы и не вмешиваться…

– Конечно прыгнула бы… К завтрашнему утру!

На секунду у меня схватывает дух от вида ямочек на его небритых щеках, и в животе сотни бабочек совершают кульбит. Вот он, тот мужчина, которого не стыдно познакомить с родителями, с которым наверняка не страшно прыгать и с более высокого утеса, вот тот, кого можно представлять с собой рядом, ложась в одинокую постель… От него так и веет природной харизмой и обаянием, наверно поэтому я не могу отвести своих глаз.

– Оууу, я вас вспомнила! Вы нас весной подвозили! – оживает Иринка. – Вот так встреча!

Да, уж! Судьба-злодейка лучшего момента подобрать не могла! Я жалею, что не надела свой новый бирюзовый купальник, что не одолжила у девочек водостойкую тушь и поленилась сделать маникюр на своих обгрызенных за сессию пальчиках.

– Мы одни, – вырывает меня из рассуждений голос Ивановой, – Так что можете смело присоединяться!

– Я смотрю ты часто отдыхаешь сама по себе? – обращается ко мне Андрей, а я судорожно пытаюсь понять, о чем идет речь. – Твой парень? Надеюсь он не на нашей даче? Мы только привели ее в порядок.

– Мы решили пойти разными дорогами, не сошлись во взглядах, – туманно отвечаю я. – Так что не могу быть уверенна, что он не крушит в эту минуту ваш дом со своими одногруппниками.

Мы перебираемся на берег и устраиваемся на стареньком клетчатом покрывале, которое выпросили у кастелянши для сегодняшнего отдыха. Солнце нещадно печет, и я накидываю на голову Светкину панамку. Андрей бросает на меня краткий взгляд и торопливо отворачивается, пряча улыбку на своих губах.

– Что? Между прочим, за эту панамку Светка чуть не разодралась на кассе с другой покупательницей! – защищаю себя, в душе признавая, что, наверняка, смотрюсь в ней нелепо.

– Тебе стоит сказать ей спасибо, – усевшись рядом, поддевает он меня плечом. – Так что ты решила по поводу шефства. Я готов, еще не поздно сделать из тебя хорошую хозяйку! Поверь, в уборке мне равных нет!

– Я согласна, если ты не заставишь меня убирать за перепившими студентами, – смеюсь в ответ, пытаясь не смотреть на его оголенный торс. Я откидываюсь на покрывала, надеваю солнечные очки и терпеливо жду, пока моя кожа вдоволь насладиться солнечными ваннами. Ребята оживленно болтают, и я не могу удержаться от своих комментариев, слушаю их, потеряв счет времени.

– Ну что, вас подвезти? Мы на машине, – натягивая футболку на свое спортивное тело, обращается к нам Антон. Все-таки красивые люди тянуться к друг другу, уверена в тандеме они разбили не мало женских сердец.

– Мы не против, только переоденемся, – подскочив со своего места, отзывается Ира и берет свои вещи, сложенные аккуратной стопкой. Я поднимаюсь вслед за ней, чувствуя разбитость во всем теле от нескольких часов проведенных под палящими лучами, когда Андрей удивленно поднимает бровь.

– Ты что, даже не будешь упрямиться? Я подготовил речь, вполне убедительную!

Я лишь смеюсь, подбираю свои босоножки и, сняв панаму, отправляюсь вслед за девчонками.

– Серьезно, она забыла закрепить заготовку в патроне, и Терехин чудом уцелел, когда она запустила станок, – смеются девчонки, над моим промахом. – Так что не удивительно, что всю оставшуюся практику ты простояла в последнем ряду мастерской!

– Я же говорила, инженер из меня выйдет не важный, – пытаюсь оправдать себя в глазах сидящего за рулем парня.

– Слушай, это ведь Toyota? – погладив обшивку сидения, интересуется Света. – Мой папа хотел такую машину, но в последний момент передумал.

Парень пропустил замечание мимо ушей, периодически отвлекаясь от дороги, чтобы задержать свой взгляд на моем лице. Такое пристальное внимание с его стороны почему-то заставляет нервничать и мне приходиться сцепить руки в замок, чтобы не выдать их предательскую дрожь. Я так и не спросила его, чем он занимается, возможно у него есть жена, не подозревающая, что в эту самую минуту на сидении их автомобиля расположились три говорливые студентки. Может быть у него есть ребенок? Боже, на деле он может оказаться преступником, а я уже в третий раз соглашаюсь сесть в его машину. И пусть он ни делает ни малейшего шага, способного меня напугать или заставить усомниться в его порядочности, с моей стороны опрометчиво доверять первому встречному. Возможно все эти шесть дней, что я ждала его звонка, он ел на завтрак приготовленные супругой оладьи, гулял с малышом на детской площадке или… или того хуже, проворачивал что-то незаконное.

– По-моему, уже поздно сомневаться? – обращается он ко мне, когда я собираюсь выйти из салона припаркованного у общежития авто. Я вздрагиваю, размышляя над тем, что в моем возрасте пора бы научиться контролировать свои эмоции, чтобы посторонние люди не могли читать меня, как открытую книгу.

– С чего ты взял, что я сомневаюсь?

– Глаза выдают тебя с головой. Просто спроси.

Голос звучит серьезно, на лице ни тени улыбки. Я прикрываю открытую дверь, ограждая нас от звуков улицы и щебетания девчонок, которые обмениваются номерами с Антоном, стоя у подъезда общежития.

– Ты женат? – спрашиваю, а сама замираю, страшась ответа

– Нет.

– А был?

– Не успел пока, – смеется и ждет продолжения.

– Дети? Девушка в конце концов? – наверное, я красная, как сочный спелый помидор, но отступать не намерена.

– Нет. И это ответ на оба вопроса.

– Ты… бандит? – оглядывая кожаные чехлы, продолжаю допрос.

– Нет, – еще искренней смеется, и я чувствую, как мои плечи расправляются. – Но пару раз попадал в полицию, за драку. Два неоплаченных штрафа за не пристёгнутый ремень, и если ты пообщаешься с моей соседкой по лестничной клетке, она наверняка скажет, что я сутенер. Но не советую ей верить, она иначе воспитана и нынешнюю молодежь понимать отказывается. Моя очередь?

Я вновь напрягаюсь, ожидая, что он ответит мне тем же, заранее представляя, как глупо буду смотреться с красными пятнами на щеках от обрушившихся на меня вопросов. И я, действительно, становлюсь пунцовее, отвечая да, на его короткое:

– Поужинаешь со мной?

В нашем скромном женском коллективе, состоящем из тринадцати девушек, живущих по соседству, существует поверье – если Лилька Андреева сделает тебе прическу на первое свидание, то ты обязательно останешься довольна встречей со своим ухажером. Не знаю, с чем это связано – может руки у нее золотые, а может быть аура положительная, но никто, кроме Светки, не возвращался домой без улыбки на лице. И то, Иванова уверяет, что все бы прошло замечательно, не окажись парень полным профаном в амурных делах. То ли его поцелуи не сумели разжечь в ней огонь, то ли руки блуждали по ее телу без должного пыла, но факт остается фактом – девчонка вернулась разочарованной и неудовлетворенной.

Так вот, сейчас я сижу на стуле и наблюдаю за тем, как Лилькины руки, лихо орудуя плойкой, превращают мои вьющиеся патлы в ухоженные крупные локоны. Я постаралась на славу, стремясь придать своему лицу презентабельный вид, заставила Иру заняться моими руками, выслушав гневную лекцию о взаимосвязи покусанных ногтей и наличии гельминтов в человеческом организме. Я несколько раз прошлась липким роликом по узким черным джинсам, которые решила надеть в сочетании с лёгким шифоновым топом свободного кроя, намыла свои любимые босоножки на высоком устойчивом каблуке и сложила в небольшой клатч телефон, паспорт и немного наличных.

– Счастливая! Я с этим Андреем сама бы с удовольствием сходила поужинать. Он бы стал моим десертом, – мечтательно протянула Света. – Я надеюсь ты надела приличное белье, это тебе не Тихонов, не угадаешь, как пойдет.

Я нервно хихикаю, глядя, как Лилька закатывает глаза.

– Ну, Иванова! С твоими взглядами, тебе бы мужиком родиться, – вмешивается Ира в наш разговор.

– Да-да! Журавлев до сих пор под впечатлением. Ты, наверное, первая из девушек, кто расстался с ним из – за нехватки свободы. Он ведь довольно милый, и тебя до сих пор любит, – поддерживает Андреева мою соседку. Света, издав протяжный стон, падает лицом в подушку, всем своим видом говоря, что устала оправдываться.

– Кому-то может и нравиться, а меня все эти ванильные смски просто с ума сводят! Так что, к черту стабильность! А насчет белья – подумай!

– Тут и думать нечего, надень что-то до безобразия ужасное, чтобы вовремя остановиться! Поверь, если бы не плавки с утятами на моей пятой точке, я бы Светку давно обогнала по количеству партнеров! В самый пикантный момент, я вспоминаю, что раздеваться не стоит и поэтому….

– И поэтому ты умрешь старой девой! Если бы знала, что все дело в твоих трусах – я бы давно их сожгла, – перебивает Света Иринку и швыряет в нее плюшевого медведя.

– Ну все, Самойлова, принимай работу! – говорит мой личный парикмахер, и я любуюсь на свое отражение.

Через десять минут я стою одетая у окна, периодически выглядывая на улицу. Я довольна. Довольна всем: собой, от кончиков пальцев на ногах до макушки моей головы; погодой, которая немного испортилась и мне не придется испытывать дискомфорт от жары; девчонками, которые принимали участие в моих сборах и отвлекали своей болтовнёй, не давая паниковать. Когда мой мобильный заливает комнату знакомой композицией, я хватаю сумочку и бегу по ступенькам, сбавив шаг на последнем пролете. Через минуту, я неспешно выхожу из подъезда, и улыбаюсь Андрею, который открывает для меня пассажирскую дверь. Жалею я лишь об одном, что не отрезала ярлычок со своих новых ажурных плавок.

Я вновь поворачиваюсь назад, чтобы еще раз посмотреть на внушительный букет белых роз, чем вызываю смешок у своего сегодняшнего кавалера. Его светлая рубашка с подвернутыми рукавами выгодно подчеркивает смуглую кожу, на ногах голубые джинсы.

– Куда мы едем? – не выдерживаю я, когда мы въезжаем в центр города.

– Ужинать, – отвечает Андрей и сворачивает к большому трехэтажному зданию.

«Экватор» – самый большой развлекательный комплекс в этом районе, на первом этаже которого располагаются различные бутики.

Мы оставляем машину на подземной стоянке и поднимаемся на третий этаж, где организован большой игровой зал для детей. Вокруг стоит гул от раздающихся с разных сторон криков, малыши сбивают друг друга с ног, увлеченные беготней, те что постарше играют в настольный хоккей или бьют грушу, следя за числами, мелькающими на электронном табло. Андрей берет меня за руку и увлекает в ту половину помещения, где родители, устроившись за пластмассовыми столами, поглощают пищу и отдыхают от своих отпрысков.

– Я не знал, что ты любишь и решил, что начать стоит отсюда! Только отнесись со всей серьезностью! – кивает он в сторону фут-корта. – Если ты сейчас выберешь пельмени, я решу, что ты истинная патриотка и предпочитаешь русскую кухню!

Я улыбаюсь, озираясь по сторонам, решая какой марке общепита отдать предпочтение, и направляюсь к ресторанному дворику с каким-то дурацким итальянским названием.

– Ты зря мне не веришь, – пытаясь сохранять абсолютно серьезное выражение лица, обращается ко мне Андрей. – Я ненавидел физкультуру! Мы переодевались в кабинете и развешивали вещи на стул. Мои джинсы были просто гигантскими! Да я бы и сейчас в них утонул! Для десятилетнего парня это удар ниже пояса, осознавать, что в твои брюки можно засунуть половину класса!

Я не могу остановиться и продолжаю громко смеяться, не переживая, что помешаю кому-то из рядом сидящих. Все-таки, есть своя прелесть в подобных местах!

– Это все мама со своими сдобными булочками. Я ел их тоннами. Если бы Надька Еремкина не перешла бы к нам в четвертом классе из соседней школы, я бы так и перекатывался с боку на бок. А она один раз назвала меня жирным и меня как отрезало – мамины булки больше в глотку не лезли. С тех пор я за собой слежу. Бег, тренажеры и прочая атрибутика.

– А я далека от спорта, меня папа до четырнадцати лет сухой воблой называл, – улыбаюсь своим воспоминаниям. – Ела все подряд, а жира ни в одном боку!

– А после четырнадцати что, начала округлять?

– Нет, плакать. Переходный возраст и все дела, папа решил, что дочка выросла и больше подобные вольности не уместны. Я только в классе одиннадцатом начала немного полнеть.

Разговор ни о чем и одновременно обо всем на свете. Я узнала, что он терпеть не может фильмы ужасов и слезливые мелодрамы, что он закончил экономический факультет два года назад, что у него аллергия на кошачью шерсть и он неравнодушен к выпечке, хоть и старается себя ограничивать, вспоминая свои огромные синие джинсы.

* * *

– Так чем же ты занимаешься? Ты не бандит, это мы уже выяснили… – улыбается она и, прищурившись, изучает выражение моего лица, имитируя глубокую задумчивость. – Дай угадаю… Ты фитнес – инструктор?

Я не могу сдержаться и громко смеюсь.

– Нет… Спорт – это скорее хобби. Но рад, что сумел впечатлить тебя своим прессом, – поиграв мускулами, отвергаю ее предположение. – У нас с Антоном свой автосервис. Небольшой, но на жизнь хватает. Так что поверь, этими руками, – вытянув вперед ладони, демонстрирую свои пальцы, – я способен на многое.

Мы уже около часа прогуливаемся по освещенной уличными фонарями набережной. Ветер играет ее волосами, и мне приходится себя одергивать, чтобы не напугать своим нелепым желанием, заправить ее непослушные пряди за ухо. Мне кажется, я навсегда запомню ее разрумянившееся лицо от подаренного мной букета, смущение, которое явно читалось в ее взгляде, когда я придержал для нее дверь авто, явно давая понять, что намерен сразить ее своей галантностью. Пожалуй, впервые я встретил девушку, с которой мне хочется говорить, не чувствуя напряжения от постоянного кокетства и прочих женских штучек. Она не пытается притворятся той, кем не является, смеется, когда ей смешно, говорит, то что действительно хочет сказать, а не из простого желания поддержать беседу.

– Видимо действительно хватает, – кивнув в сторону оставшейся на стоянке машины, подводит итог и сразу краснеет. – Черт, звучит так, как будто меня это дико волнует, да?

Маша издает нервный смешок, и больше не смотрит на меня, разглядывая асфальт под своими ногами.

– Автокредит, – не выдержав ее затравленного вида, улыбаюсь вполне искренне.

– А почему не пошел работать по специальности?

– Ну, мои знания не пришлись лишними в собственном деле, а работать на кого-то, когда можно создать что-то самому, не очень-то заманчивая перспектива.

– А ты значит амбициозный? Я смогу гордится знакомством с тобой через пару лет?

– Вполне, потому что я не планирую останавливать. Пока у нас небольшой бокс и клиентская база отнюдь не обширная, но мы, пусть и медленно, завоевываем себе имя, – надеюсь, прозвучало не слишком самонадеянно.

Она внимательно смотрит на меня, и я очень надеюсь, что в этот самый момент, она ставит мне дополнительный плюсик.

Через час, проводив ее до дверей общежития, я, как неопытный подросток, переминаюсь с ноги на ногу, четко осознавая, что не полезу к ней с поцелуями и не стану ее соблазнять, хотя и допускаю, что она не будет противиться моему напору. Таких, как она, не везут к себе после первого свидания, забывая имя сразу после того, как утром за ней захлопнется дверь. Таких, как она, добиваются, потому что одного лишь ее тела мне будет явно недостаточно. Я не романтик, и я не стану кричать о безумной любви с первого взгляда. Потому что ее нет. Просто сейчас, глядя на ее смущенную улыбку, отливающие золотом волосы и искрящиеся глаза, я отдаю себе отчет, что в свои двадцать шесть наконец-то готов остепениться. Остается надеяться, что я не ошибся в выборе.

– Самойлова, не отнимай мое время! Придешь в августе на пересдачу. Надеюсь, что предварительно ты разберешь пройденный материал, – мой преподаватель по режущему инструменту возвращает зачетку и уже выводит своей рукою «неуд» напротив моей фамилии в ведомости. Замечательно! Я забираю сумку со своего места, складываю в нее свои вещи и мысленно ругаю себя за пренебрежение этим предметом. Это был мой последний экзамен и, к моему глубокому сожалению, закончился он полнейшим провалом. Все ведь могло сложиться иначе, если бы я выбросила из головы эти бредовые мысли об Андрее, не сидела, гипнотизируя экран своего мобильного, не улыбалась, глядя в потолок и слушая его чувственный голос, льющийся из динамика телефона…

– Привет, мам! Я завалила! – уж лучше сразу поставить ее в известность, пока я не пришла в себя от обиды на царящую в мире несправедливость. Будь я хоть немного везучей, я бы не встретила такого парня в самый разгар учебного процесса! Или, хотя, бы не была бы такой безнадежно глупой!

– Да, ладно! Машка, ты так шутишь что ли? – она явно не верит, или просто отказывается принимать неоспоримый факт – ее дочь далеко не гений!

– Прости, но я серьезна, как никогда!

– Маша! Ну как так-то! Ты же учила! – разочарованно удивляется мама. – Ты меня очень расстроила…

Ее вздох говорит куда красноречивее слов. Перед глазами так и встает картина, где мама садиться на табурет в нашей кухне, прижимает руку к груди и опускает голову, пытаясь припомнить момент, когда же она меня упустила. Может стихов мало в детстве учила, или стоило посещать развивающие кружки, а не только копаться в песочнице. Она впечатлительная. Сколько себя помню – любое событие, происходящее в жизни нашей семьи, она принимала близко к сердцу. И не важно, будь то разбитый мной локоть на детской площадке или приступ аппендицита у папы. Мама добрейшей души человек, считающий, что главное в жизни – мир и гармония в доме.

– Учила, – лгу без зазрения совести, – но видимо мало учила! Мам, пересдам в конце августа, так что не переживайте там сильно.

– Не переживайте! Много ты понимаешь! Все утро тебя ругаю, думаю сдашь, а ты… – она ненадолго замолкает, давая мне время для самобичевания, еще раз громко вздыхает и переводит тему. – Билеты уже купила? Когда тебя ждать? Хочу испечь тортик в честь приезда! Хоть ты его и не заслужила.

Настало время быть честной хотя бы перед собой: за три года в вузе – это мой четвертый несданный экзамен. Если копнуть еще глубже, ожидающая меня пересдача станет восьмой в моей жизни. На первом курсе я осилила теоретическую механику лишь с пятого раза, и скорее взяла преподавателя измором, нежели хорошей подготовкой. Так что, печалит меня отнюдь не отсутствие записи в зачетной книжке, а приближающийся отъезд… Я знаю, что это до ужаса глупо, тем более, если учесть, что в последний раз я навещала семью в феврале, но и поселившаяся внутри надежда, что из нашего непродолжительного общения с Андреем может выгореть что-то стоящее, притупляет чувство тоски по дому. С нашего первого и пока единственного с ним свидания прошло два дня, и пусть он не предпринимал попыток его повторить, мы созванивались по нескольку раз в сутки, и я периодически получала от него смс сообщения. В общем, я свято верю, что моя интуиция меня не подводит – я ему симпатична, пусть Светка и уверяет, что отсутствие поцелуя у стен общежития, говорит об обратном.

– Нет, думаю задержаться на несколько дней, хотим отпраздновать окончание сессии и переклеить обои в комнате. Так что пробуду здесь до конца недели.

– Дочь, мы очень соскучились… Не тяни там долго, ты же знаешь папу, он уже всех родственников обзвонил, хочет собраться на даче всей оравой. Только тебя и ждем.

О, да! Это – традиция: в середине лета мы бросаем свои дела и мчим на наш садовый участок, где слушаем бабушкины нравоучения, радуемся новым достижениям моего младшего двоюродного братика, обсуждаем события, произошедшие в жизни каждого из присутствующих, пока наши мужчины жарят мясо. Обычно собирается человек пятнадцать, и я совру, если скажу, что не получаю удовольствие от подобных встреч.

– Хорошо, я постараюсь приехать как можно скорее, – толкая большую застекленную дверь, заканчиваю разговор и выхожу на улицу, где меня дожидаются подруги.

– Ну как? Сдала? – первое что спрашивает меня Света и спешит успокоить, когда я отрицательно качаю головой. – Вот жук! Еще наряжайся для этого старого пня!

А нарядиться действительно пришлось, поскольку Виктор Филиппович убежден, что экзамен довольно значимое событие, посещать которое без белого верха и черного низа – моветон.