Текст книги "Енот-потаскун (СИ)"
Автор книги: Евгения Серпента
Соавторы: Анна Жилло
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
38. Наталья
– Как ты думаешь, сколько времени? – спросил Антон откуда-то с другого конца вселенной.
– Не знаю, – я провела пальцем ноги по его животу. – Часа три. Или четыре.
– Вода остыла. Не замерзла?
– Я и не заметила.
Какая там вода! Я словно среди звезд парила. Насколько несчастной была всего несколько часов назад – и настолько же счастливой сейчас. И счастье это было таким мягким, теплым, что я невольно растекалась в улыбку. Нет, я была одной сплошной улыбкой. Чеширским котом.
– Давай вылезать, – Антон поймал меня за руку, потянул к себе. – А то уснем и утонем. Будет обидно.
Как обычно, он выбрался из ванны, вытерся, потом растер полотенцем меня и на руках отнес в комнату.
– Первый раз будешь здесь спать.
– Надеюсь, Тошка не умрет от обжорства, – я забралась под одеяло. – Мама скормит ему полхолодильника.
– Да уж, – он лег рядом и крепко меня обнял. – Как же мы без него?
Уже затягивало в сон, пушистый и легкий, как облако, когда Антон шепнул на ухо то, что так хотелось слышать снова и снова:
– Я люблю тебя…
За окном только начало светать. Я лежала, подперев голову рукой, и смотрела на него. Не удержалась, осторожно коснулась щеки с отросшей щетиной. Губы дрогнули, я провела по ним пальцем, и Антон тут же поймал его зубами, не открывая глаз. И пробормотал невнятно:
– Натафка…
Я вдохнула поглубже.
– Антон…
Дура, не надо!
Почему, собственно, нет?
– Возьми меня…
Он приоткрыл один глаз, усмехнулся. Положил руку на попу, подтащил поближе.
– Леди, нивапрос, всегда готов. Сейчас, подожди, проснусь немного.
– Замуж.
Второй глаз тоже открылся. Антон смотрел на меня так, как будто пытался сообразить, что это: шутка или померещилось со сна.
– Наталья Владимировна, вы делаете мне официальное предложение руки, сердца и прочего организма? – скептически поинтересовался он.
– Ну… типа того, – я смущенно уткнулась носом в подушку.
– Подожди, подожди, я не понял. А где кольцо в коробочке, цветы, ресторан и чувак со скрипкой, играющий бэкграундом всякую душещипательную хрень?
– Ну… я как-то не подумала. Извини.
– В таком случае, дорогая… Мне очень жаль, но я вынужден отказаться.
– Что?! – я понимала, это стеб, но все равно стало как-то не по себе. – Из-за кольца?
– Не только, – тяжело вздохнул Антон, передвинув руку на спину. – Понимаешь… Дело в том, что ты немного опоздала. Я как раз собирался предложить то же самое своей девушке.
Я еще плотнее уткнулась в подушку, с трудом сдерживая смешок. Настроение, чуть было не скатившееся под плинтус, улетело в небо, словно из катапульты.
– А если она не согласится? – повернувшись к нему, я состроила траурную мину.
– Тогда… даже не знаю, что и делать, – обычные веселые чертики в его глазах превратились в хитрющих чертей. – Видимо, придется с горя на тебе жениться. Ну, знаешь, клин клином и все дела.
– А ты ее спроси.
– А вот прямо сейчас и спрошу.
Он дотянулся до тумбочки, взял телефон. Набрал номер, и в прихожей в сумке запел мой.
– Кажется, тебе тоже кто-то звонит, – заметил Антон словно между прочим .
Я выбралась из постели и понеслась в прихожую.
– Да?
– Привет, Наташ. Слушай, такое дело… Тут мне одна… девушка предложила, чтобы я ее взял… замуж.
– А ты что? – я остановилась в дверях, прислонившись к косяку и держа телефон у уха.
– А я вот в растерянности и не знаю, как быть. Сказал ей, что хотел сделать предложение тебе, но если ты откажешься, тогда, наверно, женюсь на ней.
– Ах, так? Ну вот и катись к той козе, которая тебе такие предложения делает.
– Эх, – он со скорбным видом положил телефон обратно на тумбочку. – Облом. В общем, она сказала, чтобы я катился к той козе, которая делает мне такие бесстыжие предложения. Видимо, и правда придется катиться. К козе. Надо же на ком-то жениться. А то ведь стакан воды в старости никто не подаст.
– А вдруг пить не захочется?
– А тогда челюсть вставную положу. Иди сюда, коза-дереза-на-веревочке-глаза!
Я бросила телефон на стол и с визгом запрыгнула на кровать. Сдернула одеяло, уселась верхом, но Антон тут же перекатил меня на спину и наклонился надо мной.
– Наташка, – его губы коснулись уха, – ты не представляешь, что сейчас для меня сделала…
Потом я лежала, положив голову ему на живот и блаженно мурлыча.
– Знаешь, о чем я подумал? – Антон убрал с моего лица растрепавшиеся волосы. – Что это достойно стать семейной легендой. Которую передают из поколения в поколение.
– Что именно? Как мы делали друг другу предложение?
– Да. Представляешь, как дети будут ржать? У нас ведь будут дети?
– Почему нет? – я подняла голову и с удивлением посмотрела на него.
– Ну не знаю, – усмехнулся Антон. – Ты мне так важно затирала, что детей надо рожать только ради самих детей, что аж страшно стало.
– Но ведь это правда.
– Это не вся правда. Если кого-то любишь по-настоящему, всегда хочешь что-то получить взамен, но никогда не будешь этого требовать. А если родить ребенка, как ты говорила, только для того, чтобы он жил и радовался жизни, но не будешь его при этом любить, он, может, и станет самодостаточным, но вряд ли счастливым.
Я хотела ответить, но тут ожил мой телефон.
Половина девятого. Мама. Ну а как же! Спасибо, что не раньше.
– Таточка, у нас все в порядке. А у тебя?
– У меня тоже.
– Тошика я покормила, воду поменяла. Он у меня в ногах спал. Теплый, мягкий, так приятно. Его в клетку посадить, когда уезжать буду?
Я покосилась на Антона. Похоже, мама после общения с Тошкой на позитиве, самое время новости сообщить. Только не по телефону, разумеется.
– Мам, а ты очень торопишься? Можешь меня дождаться? Часам к десяти подъеду.
Я ей, конечно, сказала вечером, что «уезжаю на денек», а не на ночь, но какая теперь разница?
– Хорошо, дождусь.
– В общем, Антон, давай вставать. Мама будет ждать, поеду сдаваться. Новости расскажу.
– Забудь, – он покачал головой. – Вместе сдаваться поедем. Кстати, если новости капитально не зайдут, пригожусь носилки в скорую нести.
– Типун тебе на язык, – я хлопнула его по заднице.
– Это который ты у попугая вырезала? Который тебя обматерил?
– Мужчина, у вас память, как у слона. Я вас боюсь.
– Надеюсь, что нет. Только этого еще не хватало.
За час мы еле-еле собрались, причем даже толком не позавтракали, перехватили по бутерброду с кофе. Видимо, потому, что никак не могли друг от друга отлипнуть, тянуло без конца обниматься и целоваться.
– Так, табуретку свою здесь оставь, потом заберешь, – скомандовал Антон, когда мы вышли из дома.
– Чего вдруг? – ощетинилась я.
– А того вдруг, что мне потом по делам надо, не хочу на метро с пересадками. А вечером стоит отметить, как думаешь? В «Баден»?
Насчет «Бадена» и отметить у меня возражений не было, а вот насчет машины мы немножко попрепирались. В результате поехали каждый на своей. Антон держался сзади, как будто подстраховывал с тыла. Я посматривало в зеркало и всякий раз улыбалась, видя его зеленый Миц.
Тошка вылетел нам навстречу и, как уже стало привычным, сначала полез на руки к Антону. Обнял за шею его, потом перебрался ко мне. Мама стояла в дверях кухни и смотрела на эту сцену, выпятив губу.
– Елена Ивановна, у нас новости, – Антон подождал, пока я отпущу Тошку, и взял меня за руку.
– Надеюсь, Наталья, ты не беременна?
Он стиснул мои пальцы: молчи!
– Нет, но мы собираемся пожениться.
– Куда вы торопитесь? – помолчав, недовольно спросила она. – Наталья развелась только что.
Я втиснула ногти в ладонь свободной руки. Ничего другого и не ожидала. И поэтому предпочла бы разговаривать с ней сама. Но Антон был прав, теперь это наше общее дело.
– Мы же не собираемся в загс прямо сегодня. Вы спрашивали, каковы перспективы наших отношений. Процесс рассмотрения завершен, принципиальное решение принято.
– Могу представить, как вы его принимали, – ядовито заметила мама.
Антон пожал плечами:
– Главное – результат. Я еду в центр, могу вас подвезти.
Я с удивлением посмотрела на него: так вот что ты задумал?!
Он подмигнул: спокойно, Козлодоев!
Мама, поколебавшись, согласилась.
– Держись, – шепнула я, целуя его на прощанье.
– А я никуда и не падаю. Поспи немного. Позвоню, как и что.
Какое там поспи. Я сейчас была словно энерджайзер. На месте не сиделось, начала квартиру вылизывать, распевая во всю глотку все, что приходило в голову. К великому недоумению Тошки, который смотрел на меня как на дурочку: эй, ты совсем спятила?
После обеда позвонил Антон.
– Ну, все в порядке. Маму довез, дела сделал. К семи приходи в «Баден», я там буду.
– Она тебя не сожрала?
– Да нет, не особо, – усмехнулся он. – Вполне мирно поговорили.
– Енотаев, ты монстр! – восхитилась я.
– Точно. Все, давай, целую. До вечера.
Отложив телефон, я вздохнула.
Предложение, конечно, получилось дурацкое и смешное, но я не жалела, что не стала ждать. Кольцо, цветы? Да черт с ним, все это формальности. А вот отметить… Может, это и глупо, но это ведь, вроде как, будет наша помолвка, и мне хотелось бы отметить ее с близкими людьми.
С близкими? А они у меня есть? Разве что Ольга. Мама? Ладно, не надо о грустном, и так все ясно. Значит, вдвоем. Тоже отлично. В тот раз… тогда вообще ничего не было. Ну решили пожениться, что тут праздновать-то?
Я снова взяла телефон и набрала номер Ольги. Длинные гудки. «Абонент не отвечает, вы можете оставить голосовое сообщение». Голосить я не любила, написала в Вайбер: «Позвони, когда освободишься».
Но Ольга так и не позвонила. Может, занята, может, телефон где-нибудь забыла, с ней такое иногда случалось. Хотелось поделиться радостью, но, видимо, нельзя съесть все конфеты сразу. Ничего, еще будет время.
Перед шкафом и перед зеркалом я зависла надолго. Свадьба свадьбой, она вообще представлялась мне каким-то кошмаром, исходя из воспоминаний о первой. Даже думать не хотелось, успеется. Зато хотелось быть такой красивой, какой Антон меня еще не видел. С трудом выбрав платье, я отправилась в ближайший салон, где согласились принять без записи.
Полчаса пешком до ресторана. Легкий мороз. Хрустящий под ногами лед в промерзших до дна лужах. Прищуренный кошачий глаз луны. Волшебный вечер…
– Меня должны ждать, – сдав пальто в гардероб, сказала я девушке-метрдотелю.
– Наталья? Пойдемте, – она улыбнулась, как заговорщица, и повела меня не туда, где мы два раза были с Антоном, а на второй этаж, в маленький отдельный зал.
Остановившись, я пыталась сдержать слезы – еще не хватало только разреветься при всех!
За столом сидели мама, родители Антона, Ольга с Витькой и Леха с Мариной. В вазе стоял огромный букет белых роз. Антон – в костюме и со свежей стрижкой – поцеловал меня и шепнул на ухо:
– Извини, что так… сюрпризом. Подумал, ты будешь рада. А вдвоем мы всегда можем, правда?
– Спасибо… – и тут я все-таки позорно захлюпала носом.
К счастью, макияж сделали качественный, ничего не потекло. И вообще вечер получился великолепный. Леха с Маринкой побыли недолго и ушли к своей принцессе, а все остальные сидели до закрытия.
– Жаль, енотского царя не было. Фиг бы без него что получилось, – заметила Ольга, показав мне фотографию в телефоне: Антон обнимает меня за плечи, а я с вытаращенными от удивления глазами сама похожа на енота. – Зато твой другой енотский царь просто богически хорош. Я тебе с самого начала сказала, а ты не поверила. К Маргарите-то пойдешь? Не тяни.
– Да, завтра позвоню, договорюсь. Спасибо, Оль. И что пришли.
– Ёлы-палы, как я могла такое пропустить? – фыркнула она. – К тому же все прозвучало в форме приказа: в полседьмого там-то, и не вздумай Наташке звонить. Еле Витьку с работы содрала. Кольцо покажь! Неслабо! Сегодня, что ли, покупал? Не думаю, что заранее припас. Жажду подробностей!
– Оля, поехали, такси ждет! – позвал ее Витька.
– Иду! – она поцеловала меня в щеку. – Завтра в два жду в нашей будущей клинике. Все расскажешь!
Через три дня я стояла у кабинета психотерапевта Маргариты, собираясь с духом, чтобы войти. Было страшно. Еще как. Страшнее, чем перед визитом к стоматологу, раз в сто. Хотя бы уже потому, что в последние дни я была на седьмом небе от счастья, и добровольно спускаться в преисподнюю ой как не хотелось. Хотя и понимала, что если не сделаю этого сама, она – преисподняя – рано или поздно снова потащит к себе.
– Вперед! – Антон слегка подтолкнул меня к двери. – Я здесь. Если что – зови на помощь.
Маргарита, дама под сорок, была похожа на кого угодно, только не на психотерапевта, но располагала к себе с первого взгляда.
– Как я поняла, Наталья, – сказала она, приглашающе махнув в сторону мягкого кресла, – нашей встречей мы обязаны запору игуаны Милочки.
Я прыснула – эта фраза окончательно сломала лед.
Разговаривали мы долго, я и не заметила, как прошел час. Вопросы – неприятные, болезненные, ставящие в тупик. О том, что я давно забыла. Нет, заставила себя забыть. Сначала было невероятно тяжело, на грани слез, и каждое слово давалось с трудом. Маргарита заставляла на любой эпизод смотреть с разных точек зрения. Как видела я сама и как – в моем понимании, конечно, – должны были воспринимать это Матвеев, моя мама, наши знакомые.
– Наталья, мы сейчас только самый краешек затронули, – Маргарита посмотрела на часы. – Я должна была для начала получить представление о том, что с вами случилось. Работы будет много. Но ситуация вполне типичная, прогноз благоприятный. Однако я вас должна предупредить сразу. Сейчас у вас небольшая такая эйфория: вы объяснились с вашим молодым человеком, он вас понял и поддержал, вы счастливы, у вас свадьба намечается. Кстати, не советую вам немедленно бежать в загс подавать заявление. Не потому, что вы можете еще передумать. Сейчас вам ни к чему лишние створные знаки. Знаете, что это? Ну вот, поплавайте немного на вольной воде.
– Да, – кивнула я, – мы так и решили, что чуть позже.
– Молодцы. Да, так вот, имейте в виду, у вас обязательно еще будут срывы, откаты назад, страхи, ночные кошмары. Будет вылезать раздражение, непонимание. Вам обоим понадобится много терпения. Когда сразу после разрыва деструктивных отношений начинаются новые, с одной стороны, это помогает, с другой – напротив, мешает. Вы просто должны это знать и не пугаться. Все это нормально.
Маргарита сняла очки, потерла переносицу, посмотрела на меня.
– Представьте, что вы плывете в открытом море. Ну, допустим, с яхты спустились поплавать. Вода теплая, море спокойное. Солнышко, чайки, дельфины. Красота. И вдруг вы вспоминаете, что под вами пять километров воды, а на дне чудовища, которым вы на один зубок. Здравый смысл подсказывает, что вы к ним нырять добровольно не станете, и они на поверхность не поднимутся, потому что жить могут только на дне. Но от одной мысли о них сводит руки и ноги. И вы тонете. И они вас там ждут, повязав на шею салфетки. Ваши чудовища, Наташа, никуда не денутся. Все уже произошло, прошлое не изменить. Но вам нужно научиться жить с тем, что они на дне. И помнить: они никогда не смогут вам навредить, если вы им не позволите. Если не опуститесь к ним сами. Я вам помогу. И, кстати, я бы хотела встретиться с вашим женихом, если он не будет возражать. Было бы прекрасно, если б мы часть каждой нашей встречи проводили втроем.
– Он здесь сейчас, – от немного глупого слова «жених» меня постоянно тянуло не менее глупо улыбаться. – В коридоре ждет. Не думаю, что будет против.
– Прекрасно, – Маргарита снова надела очки и пригладила свой демонический ярко-малиновый ежик. – Тащите его сюда. Задержимся минут на пять-десять.
– Антон, зайди, – позвала я, высунувшись в дверь.
Он вошел, посмотрел на Маргариту и расхохотался, закрыв лицо рукой.
– Твою мать, Марго! Ну где бы мы еще встретились?
Эпилог. Наталья + Антон
Четыре месяца спустя
– Будешь спать? – Антон легонько прикусил мочку уха.
– Муж, прекращай немедленно! – потребовала я, впившись когтями куда-то ему под ребра. – Иначе точно не усну.
– Жена… С ума сойти! Слушай, а мы правда поженились?
– Ну, если это не было коллективным глюком, то да. У меня так в паспорте написано.
– Не знаю, не знаю. Это у меня в паспорте написано. А у тебя в паспорте какая-то дурацкая фамилия. У моей жены другая. Моя. А вот кто вы, девушка, вообще непонятно. Признавайтесь, куда вы дели мою жену?
Я фыркнула, устраиваясь поудобнее. Самолет набрал высоту, уши больше не закладывало, можно было и поспать. Три часа от Питера до Амстердама, пересадка и столько же до Лиссабона. И там еще сколько-то на машине. Денек предстоял непростой.
– Спи, мыш. Или… может, клуб «Десять тысяч»?
Я приоткрыла один глаз.
– У тебя есть членский билет?
– Хм… как интересно это прозвучало. Нет у меня членского билета. А у тебя?
– Трахаться в сортире?! Фу!
– В самолете, – возмутился Антон. – В небе! Люси в небесах с брильянтами.
– В сортире!
– Зануда ты, Наташа. Ни капли в тебе романтики.
Я открыла второй глаз и посмотрела на него с подозрением. Черти в его глазах успокоили.
– Такой точно нет. Кто-то обещал зашибись романтику в Португалии.
– Это будет. Ладно, отбой. Туда уже очередь. У меня не встанет от мысли, что кто-то под дверью топчется с ноги на ногу. Эмпатия – зло.
Я прислонилась к его плечу и погрузилась в то приятное состояние, когда еще не дремота, но мысли начинают потихоньку путаться, перескакивая с одного на другое.
Маргарита оказалась права на все сто. На двести. Мы встречались три месяца по два раза в неделю. Иногда после этих бесед мне казалось, что все уже позади, и я впадала в истеричную эйфорию. Все чудовища на дне. Я плыву с дельфинами и никогда не утону. Иногда наоборот казалось, что ничего не выйдет. Что эти твари все-таки могут заставить меня нырнуть к ним. Гипнозом, что ли.
Как она и обещала, были и страхи, и сомнения, и кошмары, когда я просыпалась в слезах, но не могла ничего вспомнить. И каждый раз Антон был рядом, успокаивал и утешал. Я поражалась его терпению. Впрочем, несколько раз срывало и его. И тут мы в полной мере оценили Маргариту, которая мастерски расставляла акценты и заставляла нас увидеть каждый неприятный момент почти как 3-D модель. Со всех сторон.
– Знаешь, – сказал Антон как-то после очередной встречи с ней, – я все больше убеждаюсь, что все в жизни не случайно. Мне их дали в один день – Ирку и Марго. Кризис и выход из кризиса. Не будь Ирки, неизвестно, сколько бы у нас тянулась та напряженка и чем закончилась. Может быть, вообще ничем. А Марго действительно тебе помогает. Нам обоим.
– Ну, Марго мне досталась по другому каналу, – возразила я. – Но вот то, что вы с ней знакомы, конечно, какое-то колдунство. Знаешь, как Ольга сказала? Что Тошка, наверно, какой-то енотский царь, а я его спасла из зоопарка. И ты его подобрал тогда. И теперь мы под покровительством енотских богов.
– Наверно. А может, енот – мой тотем. Хотя вряд ли фамилия происходит от енота. Но все равно, приятно так думать.
– Короче, дети мои, я вас благословляю, женитесь, – сказала Маргарита в нашу последнюю встречу. – Я сделала что могла, прогресс налицо, дальше все зависит от вас.
На следующий день мы подали заявление. Антон хотел дворец, я – тихо расписаться со свидетелями. Компромиссом получилось в обычном загсе. Без лимузинов и прочей понтовой фигни, но достаточно торжественно. Всю организацию взяла на себя моя будущая свекровь, чему я только обрадовалась.
Родители Антона были в курсе моей ситуации. По нескольким его неосторожным репликам я поняла, что разговор у них состоялся серьезный. Но не против меня, а насколько он сознает ту ответственность, которую собирается на себя взять. Со мной, разумеется, это не обсуждалось, но я заметила, как изменилось их отношение ко мне. В лучшую сторону. Нет, они с самого начала приняли меня доброжелательно, но все-таки чувствовалось какое-то напряжение, настороженность. И они исчезли после нашей помолвки.
Что касается моей мамы, она тоже стала относиться к Антону помягче. Уж не знаю, о чем они с ней говорили, когда он вез ее домой, однако явного недовольства стало меньше. Может, она просто перестала его демонстрировать, сообразив, что это бесполезно, но у меня не было никакого желания в это вникать. Главное – чтобы без горячей войны, а холодную мы уж как-нибудь пережили бы.
Кстати, одной из основных обид стало то, что мы категорически отказались жить с ней. Мама все-таки дожала Соню, и та продала ей комнату, как только истекли сакральные полгода. Уж не знаю, всерьез ли мама рассчитывала, что мы согласимся переехать на Чайковского, или это были, по выражению Антона, очередные матросы на зебрах. Так или иначе, абсолютно мимо – мы планировали купить квартиру в ипотеку. По-любому, выходило дешевле, чем платить за две съемные. Да, до свадьбы формально мы так и жили врозь, хотя Антон чаще ночевал у меня, чем дома.
К счастью, мама на этом моменте надолго не зависла. Зато заявила, что хочет щенка. Енотского щенка. Тут уж я включила режим злого ветеринара и прочитала ей пару лекций по содержанию и уходу, запугав до дрожи последствиями перекармливания и прочего балования. Мама прониклась. Желание стало еще сильнее. Когда у Тошки в январе начался гон, я нашла ему через интернет невесту.
– Все, ребята, теперь мы с вами сваты, – сказал Борис, здоровенный бородатый хозяин Лолы. – Енотихи моногамны, другого мужика к себе не подпустят. Первая любовь – и навсегда.
У енотов, если они живут не вместе, все как у собак. Даму приводят к кавалеру. Пока Тошка с Лолой предавались интимным радостям, мы втроем пили кофе на кухне.
– Значит, договорились, – уточнил Борис, сажая Лолу в переноску. – Если все получилось, один щенок ваш, на выбор.
Получилось все замечательно. Я сама заезжала осматривать Лолу, а в конце марта приняла у нее роды. Шесть здоровеньких щенков. Кажется, мы с Антоном раньше обзавелись внуками, чем детьми.
Мама выбрала самого крупного мальчика, назвала Тимом и теперь не могла дождаться июля, чтобы забрать его домой. Вместо ремонта в квартире закупала енотское приданое. А пока мы оставили ей на две недели Тошку, взяв страшную клятву не перекармливать и не давать то, что ему нельзя.
– Видимо, ремонт тебе достанется в наследство вместе с квартирой, – не удержался Антон. – Представляешь, что там будет после енотов?
***
– Мыша, найди банкомат, сними с карты сотни три, помельче, – попросил я. – С машиной, боюсь, будет долго. У Герца традиционно очереди.
Наташа пошла на поиски, а я не мог оторвать от нее взгляд. Черт возьми, моя жена! Уже целые сутки.
А ведь были пара моментов, когда я испугался. Снова показалось, что ничего не выйдет. Что она не сможет. И что я не смогу. Иногда после сеансов с Марго ее накрывало с головой. Просыпалась ночью с рыданиями и не могла ничего вспомнить. Потом ходила мрачная, со мной почти не разговаривала. Два шага вперед, шаг назад. Марго предупреждала, что так будет. Обязательно. Поэтому я стискивал зубы и терпел. Ради нее. Ради нас и нашего будущего.
И вдруг произошел перелом. Я почувствовал это. Как в тот вечер, когда она раскрылась мне навстречу. И после этого сомнений больше уже не осталось.
У меня, наверно, никогда раньше не было столько сил. Совершенно сумасшедшее состояние: я все могу! Досрочно спихнул два учебных модуля, работал, как черт, взял несколько учеников после аварий. Филиал сервиса мы с отцом планировали открыть летом. Работы шли полным ходом, а поскольку он должен был стать стопроцентно моим, приходилось разрываться на много маленьких медвежат, чтобы все успеть.
Наташа с Ольгой в феврале открыли свою клинику. Назвали кошмарно: «Лапы и хвост», но им нравилось, поэтому я промолчал. Место выбрали удачное, ценник выкатили пристойный, на рекламу не поскупились, и клиент пошел с первых дней. Я не сомневался, что все у них будет отлично.
В начале марта, закончив с Марго, мы подали заявление. Месяц, полный счастливого нетерпения и приятных хлопот. Хотя, если честно, от самой свадьбы у меня в голове мало что осталось. Кроме каких-то ярких моментов-вспышек.
– Ничего, фотографии есть, и видео, можно посмотреть, – рассмеялась Наташа, когда я ей пожаловался. – У меня тоже все как в тумане. Хотя помню, что тетка-регистраторша тебя спросила, хочешь ли ты взять Наталью в жены, а меня – нет.
– Хочешь ли ты взять Наталью в жены?
– Тебя в мужья, чучело!
– И правильно, чего тебя спрашивать, женщина. Раз пришла – значит, согласна.
Вопрос о свадебном путешествии встал еще до заявления. Я спросил, куда она хотела бы поехать:
– Пляж или город?
– Не хочу пляж, – Наташа капризно надула губы. – Обычно на второй день становится скучно. И город тоже не очень. Чего притворяться, мы же из постели вылезать не будем, и начнет грызть совесть, что маст-си остались неосмотренными.
– Ладно, тогда куда?
– Не знаю. На край света.
Опачки! В десятку. Будьте осторожны в своих желаниях, барышня. Я был на краю света. Один. И подумал тогда: очень жаль, что его не с кем разделить.
– Хорошо. Будет тебе край света.
Наверно, она думала, что мы поедем на Дальний Восток. А поехали в противоположном направлении. В Португалию. Только я ей не сказал, куда именно, чтобы не шарилась по интернету.
Гостиниц на мысе Кабу да Рока, разумеется, не было. Маяк, ресторан и сувенирный магазин. А вот в деревушке в двух шагах сдавались комнаты в гест-хаузе. Я обратил внимание на вывеску, когда ехал на автобусе, и запомнил. Тогда еще подумал: вот бы пожить здесь несколько дней. В Португалии окопался мой бывший однокурсник, и я приезжал к нему в гости.
После разговора с Наташей я нашел через интернет координаты и связался с хозяйкой дома.
– Вам повезло, – сказала она. – На апрель у меня осталась всего одна комната. Зато самая лучшая. И место для машины найдется, сможете ездить, куда захотите. В комнате есть кухонный уголок, недалеко супермаркет.
Наконец подошла моя очередь, я подписал документы, расплатился, и менеджер повел нас на стоянку. Разумеется, Миц, как же иначе. Только не Аутлендер, а белый Лансер. Автомат, ну да ладно. Хотя по серпантину механика была бы лучше, конечно.
Лиссабон, к Наташиному удивлению, мы оставили в стороне. Только притормозили на окраине у большого гипермаркета. Кто его знает, что там за супер в деревне, лучше не рисковать, не зная. Да и ресторан на мысе был рассчитан исключительно на туристов. Так что затарились продуктами с запасом.
– Ты же хотела край света, нет? – рассмеялся я, когда она сообразила, что мы едем неизвестно куда высоко над морем. – В Лиссабон съездим обязательно. Я тебе покажу башню с белым носорогом. И желтые трамваи. И накормлю чумовыми пирожными. Они мерзкие на вид, но охрененно вкусные. А еще в Синтру. Там дворцы. И вишневый ликер в шоколадных стаканчиках. И еще куда-нибудь. Когда все-таки вылезем из постели.
А серпантин местный, кстати, не баран чихал. В Крыму и на Кавказе ездил, в Греции и Италии тоже, там ерунда. А тут самому жутковато было местами. Наконец промелькнул указатель на деревушку Азойя, от которой до мыса оставалось два километра пешком.
– Ну вот и приехали, – обрадовал я Наташу, от местных красот малость позеленевшую.
– Нет, здорово, конечно, – выжала из себя она. – Очень. Но стремно. Я бы не рискнула тут за руль сесть.
Нужный дом нашелся легко, я его запомнил с прошлого раза. Оставив машину на небольшом пятачке, где уже тосковал черный джип, мы вошли в открытую калитку и позвонили в дверь. Хозяйка Эдуарда, похожая на энергичный шарик, выкатилась нам навстречу. Английский у нее был ужасный, но я уже разговаривал с ней по телефону и как-то приноровился, а Наташа только хлопала растерянно глазами.
– Вы еще успеете до заката на мыс. Надеюсь, у вас получится замечательный медовый месяц, – сказала Эдуарда, проводив нас в комнату на втором этаже. И добавила вполголоса с улыбкой: – Кровать прочная и не скрипит.
***
Когда Антон сказал, что мы едем в Португалию, я немного удивилась. Почему-то мне это казалось экзотикой, вроде Панамы или Лаоса, только в Европе. Впрочем, я вообще мало где была. С родителями ездили в Крым или в Сочи. Когда училась, пару раз всей компанией отдыхали в Краснодарском крае. Матвеев предпочитал Турцию и Кипр, один раз съездили в Париж, где разругались в хлам настолько, что лучше не вспоминать.
Португалия так Португалия, с Антоном я куда угодно поехала бы. Хотя и покапризничала, когда спросил. На самом деле хотелось сюрприза. Только не палатку в лесу, конечно.
Дорога, очень красивая, все же немного выбила из себя, так что я была безумно рада, когда мы наконец приехали в крохотную деревушку, не особо живописную. И дом мало напоминал гостиницу – самый обычный, двухэтажный, с черепичной крышей. Хозяйка, симпатичная толстушка лет сорока, привела нас в уютную комнату наверху. Чем-то она напоминала ту, где мы ночевали у Лехи на даче: огромная кровать, шкаф, стол и два стула, только еще телевизор на стене. Плюс кухонный уголок и душ с туалетом. С маленького балкончика был виден океан.
Хозяйка тараторила очень быстро, и я ее почти не понимала. Наконец она пожелала нам хорошего медового месяца и добавила еще что-то, от чего Антон смущенно хмыкнул.
– Что это было? – спросила я, когда мы остались одни.
– Просила не сломать кровать. Кстати, тут нет отопления, а ночи еще холодные. Только сплит тепло-холод. Так что не знаю, наверно, трудно будет выполнить ее просьбу. Надо же как-то греться.
Я провела рукой по узорчатому кафелю на стене, подошла к столу, где обнаружились блюдо с фруктами и бутылка вина с прислоненной красивой открыткой.
– «Happy Honeymoon». Как мило.
Съев пару черешен, я протянула Антону крупную клубничину, поудивлялась странным приплюснутым яблокам светло-коричневого цвета и взяла что-то вообще непонятное – оранжевое, похожее на абрикос, но глянцевое.
– А это что?
– Локва. Мушмула.
Антон взял нож, разрезал ее пополам, выковырял косточки и протянул мне.
– Оказывается, в жизни есть еще столько незнакомого, – я с удовольствием распробовала кисло-сладкую мякоть, похожую одновременно на яблоко, грушу и землянику.
– И не говори, Кэп Очевидность. Пойдем, я покажу тебе одно из них. Солнце садится, как раз успеем.
Мы вышли на улицу и отправились в ту сторону, где должен был быть океан.
– Это маяк, – Антон показал на белую с красным башню. – Настоящий. У него даже есть смотритель. Раз в неделю туда можно попасть. Бесплатно.
Пройдя мимо автобусной остановки, сувенирной лавки и ресторана, мы вышли к мысу. Я бы, конечно, предпочла, чтобы там не оказалось ни единого человека, но это было бы уже из разряда фантастики. Впрочем, вид на океан был настолько величественным, что я тут же перестала обращать на что-то внимание.
– Как здорово… Спасибо, Антон!
Мы стояли, обнявшись, у ограждения и смотрели, как солнце садится в океан, разливая по воде багряное пламя. Далеко внизу шумели, разбиваясь о скалы, волны. Конец света – самая западная точка Европы. Настоящее место силы.
