Текст книги "Енот-потаскун (СИ)"

Автор книги: Евгения Серпента

Соавторы: Анна Жилло
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Ожил в кармане телефон. По стеклу ветвилась большая трещина.

Черт… Ну да ладно, все равно менять пора.

– Антох, ты куда пропал? – спросил отец. – Стойло занял своей козявкой и слился.

– Поезжай, – тихо сказала Наташа, и я посмотрел на нее с сомнением.

– Ладно, па, скоро подъеду, – я отключился и убрал телефон. – Уверена? А ты тут рыдать будешь?

– Постараюсь не рыдать, – пообещала она, старательно моргая.

Я вытащил ее блузку из брюк, пробрался под нее руками. Сдвинул вверх лифчик, выпустив грудь на свободу. Она легла в ладони, как два яблока. Большие пальцы грубовато ласкали соски, обводя под ними два полукруга. Ее глаза затуманились, губы приоткрылись. Наклонившись, я поцеловал ямочку у нее под горлом, проскользнул пальцами под пояс. А потом быстро вернул чашечки лифчика на место и заправил блузку в брюки.

– Ну я пошел.

Ее глаза распахнулись на ширину плеч.

– Теперь ты точно не будешь рыдать, – пояснил я. – А будешь думать, каким бесстыжим развратом мы займемся, когда я вернусь. Разве нет?

– Ну ты и сволочь! – улыбнулась Наташа.

– Да. Но ведь твоя же сволочь. Твоя? – она кивнула. – Ну вот. У тебя теперь есть своя собственная ручная сволочь. Круто же. Не хуже ручного енота. И пожалуйста, – добавил я, надевая в прихожей свитер и куртку, – не открывай никому. Ни соседям снизу, которых затопило, вообще никому.

– Хорошо, – она с усилием выдвинула ящик тумбочки, который Тошке был не по зубам, и достала ключи. – Держи. Откроешь сам.

20. Наталья

Черт, это был импульс вообще-то. И, похоже, я ступила. Мало того, что ключи от квартиры – символ следующего уровня квеста, так они у меня всего одни. И что теперь? Сказать: «Только ты мне потом их верни»? Или: «Сделай себе»?

Фейспалм…

Антон подкинул ключи, поймал, посмотрел на меня, сдвинув брови.

– Так, отменяется. Одевайся.

– В смысле? – кажется, соображаловку мне начисто отшибло.

– В травму поедем. Придешь и скажешь: «Муж приласкал». Они там в теме.

– Зачем?

Вот только этого позорища мне и не хватало!

– Когда там у тебя суд? В четверг? Он придет, принесет миллион справок, что не смог два раза прийти, потому что выполнял задание правительства государственной важности. И попросит время для примирения, потому что жить без тебя не может. Три месяца. Хочешь?

– Не дадут, – не слишком уверенно возразила я.

– Запросто, – хмыкнул Антон. – Поехали.

– Теперь ты будешь мной командовать? – проворчала я, надевая туфли.

– Только если надо. Во-первых, такая справочка – уже аргумент, что никакого примирения не будет. А во-вторых, еще кое-что. Я, конечно, старался ему приложить так, чтобы следов не осталось, но гарантии дать не могу. И не исключаю вариант, что он прямо отсюда тоже в травму поскакал. Если закрутится весело, то это будет подтверждение: я не из криминальных побуждений навешал честному гражданину, а действовал в пределах необходимой обороны и самообороны. Наташ, это все не шутки и не кино на самом деле.

– Я понимаю. Поехали. Просто это… так противно.

– Я тоже понимаю, – он наклонился и поцеловал меня в висок. – И очень надеюсь, что скоро все это останется в прошлом.

Хотела б и я надеяться…

– Извини, но меня жрет любопытство, – сказал Антон, когда мы уже ехали в травмпункт. – Зачем ты его вообще впустила?

– Думаешь, ты один такой умный? – я поморщилась от досады. – Про соседа с залитой квартирой? Звонок в дверь. Смотрю в глазок, мальчик какой-то стоит с тряпкой в руках. «Тетенька, ваше полотенце к нам упало». А у меня действительно полотенца на балконе сохнут. Открыла. Даже успела спасибо сказать. Ну и…

– Понятно. Мальчик получил приятную денежку и пошел купить… что там они сейчас покупают?

Понятно… Да ни фига тебе не понятно. Думаешь, я буду пересказывать все, что он мне говорил? Такое чувство, что у него реально крыша отъехала, далеко и надолго. Или, может, обдолбанный. Были у меня в последнее время такие подозрения. Как ни странно, больше всего испугало вовсе не то, что изуродует, как бог черепаху. Даже после того, как ударил. За Тошку испугалась, да. А вот за себя… другого больше боялась. И основания были.

Вспомнила – передернуло от плеча до плеча. Как сидел рядом на диване. Одной рукой обнимал за плечи, другую положил на колено, сжимая все крепче и крепче. И говорил, как замечательно мы будем снова жить вместе. Если я не буду такой дурой.

Ну уж нет, не хочу об этом думать. Антон был прав. Лучше о «бесстыжем разврате». Вроде, в том же направлении, но… совсем в другом.

Народу в травме было не так чтобы толпа, но подождать пришлось.

– Тебе же ехать надо, – сказала я виновато, когда он сел рядом со мной на диванчик в коридоре.

– Вот с этим я точно как-нибудь разберусь, – отрезал Антон. – Отвезу тебя домой и поеду. Все равно там не на один день работы. Да, и кстати, я тебе звонил-то, чтобы узнать, надо ли жестянку делать. Бок твой драный. Сейчас дожди начнутся, грязь, потом снег, проржавеет моментом насквозь. Уже начало. Выправить я и сам могу, хотя обычно этим не занимаюсь. А вот ободрать, покрасить, отполировать – тут я пас. А это в копеечку влетит.

– Антон, делайте то, что надо. У меня есть деньги.

– Ветеринары так много зарабатывают? – он посмотрел скептически.

– Нет. От отца кое-что осталось, он человек небедный был. Но обычно я со счета не беру. Только если действительно остро необходимо.

– Выходит, ты богатая невеста? – по тону и выражению лица было ясно, что разговор этот ему не слишком нравится, но переводить его на другую тему он не спешил.

– Ну, не особо. Так что ты в пролете.

Шутка получилась неважнецкая. Очень. Даже в качестве отбитой подачи. Я прикусила язык, но что толку? Впрочем, Антон пропустил ее мимо ушей. Или сделал вид.

– Наташ, просто чтоб ты знала. У нас на все работы есть вилка, и каждый мастер сам решает, сколько выставлять в счет. Тебе, само собой, все запишу по нижнему краю, но я работаю не чисто себе в карман.

– Антон, перестань, – я поморщилась. – Я прекрасно понимаю, что ты там не хозяин и вообще не обязан ремонтировать мне машину бесплатно только потому, что…

– Хозяин там мой отец, но это неважно, – перебил Антон. – Только потому, что мы с тобой пару раз переспали? Ты это имеешь в виду?

У меня, наверно, даже задница покраснела.

– Не пару, – буркнула я. – Больше.

Он рассмеялся и положил руку мне на плечо.

– Все, проехали!

В этот момент подошла моя очередь, чему я была страшно рада.

– Снимаем побои? – спросил пожилой врач, едва взглянув на меня.

Хотелось провалиться сквозь землю, и я прекрасно понимала, почему многие в подобной ситуации глотают все молча. Слишком стыдно. Хотя врач смотрел вполне сочувственно. Наверно, уже одно то, что я пришла, делало меня на сантиметр выше безответных овец, какой я была совсем недавно.

– Еще есть? – спросил он, добросовестно зафиксировав мой кровоподтек на скуле. – Для полиции маловато будет. Чтобы заявление подать. Разве что подкопить за несколько раз. Приходите, если что.

Внутри словно лопнул пузырь, наполненный горячей водой.

– Надеюсь, копить ничего не придется. Это не для полиции. Аргумент при разводе. Чтобы не затягивать.

– Молодец, – врач распечатал и подписал справку. – Штамп и печать в регистратуре. Если в первый раз ударил, за вторым не заржавеет.

– Не в первый, но, надеюсь, в последний, – я встала со стула. – Давно надо было. До свидания.

Антон настоял, что доведет меня до квартиры. Вытащив из кармана ключи, он открыл дверь, помедлил секунду, а потом взял мою руку. Положил их на ладонь и сжал пальцы.

– Послушай, я это оценил. И очень благодарен. Но есть такие вещи, которые надо делать только тогда, когда не можешь не делать. А не «давай попробуем, вдруг чего выйдет». И ключи от квартиры в том числе. Думаю, одинаково неприятно потом их возвращать и просить это сделать.

– По опыту знаешь? – я не знала, что чувствовала сильнее: облегчение или досаду.

– К счастью, нет, – Антон посмотрел на меня, чуть поморщившись. – Просто догадываюсь. Наташка, ты сейчас похожа на совеныша, который вывалился из гнезда. Я очень хочу, чтобы у нас… все получилось, – добавил он, помолчав немного. – Только давай не будем форсировать. Ладно?

Я кивнула, он поцеловал меня и пошел к лифту, но на полпути остановился.

– Часов в семь подъеду. Злющий и голодный.

– В каком смысле? – уточнила я.

– В любом.

Улыбаясь до ушей, я вошла в квартиру, закрыла дверь, спрятала ключи в ящик. Тошка завертелся, заплясал вокруг меня, умильно складывая лапы и заглядывая в глаза. Я покормила его и прилегла, как обычно, положив ноги на теплый меховой бок. Он обожал это: свернуться клубочком и лежать, грея мне пятки.

В голове поселилась сказочная пустота. И не верилось, что всего три дня назад ничего не было. Вот вообще ничего. Как раз в это время я ставила чип собаке и думала, что надо будет после смены зарулить в «Окей», чтобы не пришлось тащиться за продуктами в выходной.

Дотянувшись до телефона, я позвонила Ольге.

– Все в порядке, Нат? – испугалась она.

– В порядке. Просто потрындеть.

– А, героический Енот-старший отчалил? Слушай, у меня зверь на столе, позвоню, как освобожусь.

Я прикинула, что приготовить на ужин, и зачем-то полезла на страницу Антона ВКонтакте. Вообще-то заглядывала туда и раньше, когда мы занимались, но так, одним глазом. А тут пролистала все, за несколько лет. Записей было мало, в основном репосты и фотографии где-то за границей. И ни одной с девушкой.

– Ну, как ты? – спросила Ольга, перезвонив где-то через час.

Я рассказала про травму и, чуть поколебавшись, про ключи.

– Знаешь, – подумав немного, сказала она, – сдается мне, что твой Тошка… младший Тошка. Что он какой-то енотский принц. Или вообще царь. Ага, енотский царь. Ты его выкупила из зоопарка, и за это енотские боги подкинули тебе бонусом еще одного енота, побольше. Черт, кажется, ты сорвала джек-пот по трамвайному билету. У него наверняка есть свои недостатки, но, в общем и в целом, он просто роскошный.

– Он храпит, – хихикнула я.

– Фигня. Мой Витька тоже храпит. Купи беруши. Нет, Нат, у него другой баг, посерьезнее. Хотя, это, скорее, фича, а не баг.

– Какой?

– Бабы к нему будут липнуть до самой старости, – вздохнула Ольга. – Есть в нем что-то такое… что мимо не пройти. Я сама прям чуть не влюбилась. Другой вопрос, как активно он будет от этого отбиваться. Соблазн – дело такое. Извини, что порчу настроение, но ты же знаешь, это не из бабского желания укусить.

– Брось, Оль, знаю, конечно. И насчет баб, которые будут липнуть, тоже знаю, по себе. Ты права, мимо сложно пройти. Если честно, не ломанись он так резко меня раздевать, все получилось бы намного быстрее. Может, не прямо сразу, но…

– И тогда ты ничем не отличалась бы для него от всяких прочих. Если подумать, все сложилось как раз удачно. Так что, Матвеева… Кстати, надо уже отвыкать тебя так называть. Надеюсь, ты не оставишь себе его фамилию в качестве военного трофея?

– Нет, конечно, – фыркнула я. – Хотя как представлю, сколько мороки будет все документы менять…

– Это да, – согласилась она. – Тем более, вдруг потом придется менять еще раз.

– Оль…

– Ну а что? Ты в принципе этого не допускаешь? Или сглазить боишься?

Тут Ольгу позвали, и она быстренько свернула разговор.

Хорошая тема для размышлений…

Допускаю ли я возможность выйти замуж за Антона? После двух с небольшим месяцев знакомства и трех дней, скажем так, отношений? Эпизод с ключами странным образом вызывал сомнения в самой возможности – и одновременно давал надежду. Но вот хотела бы я этого?

Наташа Енотаева.

О господи…

21. Антон

Черт, а ведь было же искушение оставить ключи себе. Еще какое! Но решил на этот раз все-таки послушать интуицию. Которая подсказывала, что предложение Наташино спонтанное и необдуманное. Может, она и не пожалела бы, но…

Вообще-то, я ее обманул. Пусть не на сто процентов, но обманул. Потому что о том, как возвращать ключ, знал все-таки по своему опыту.

Девушку звали Дина, познакомились мы с ней у каких-то общих знакомых и встречались месяца полтора. Ключ она мне дала со смешком. Типа, мало ли вдруг пригодится. И – в отличие от Наташиного предложения – это меня капитально напрягло. Так я им ни разу и не воспользовался, через три недели выложил на стол, уходя, и вспоминать об этом не хотелось.

Да, сейчас все было по-другому. Именно поэтому и вернул.

Ехал в сервис и думал обо всем. И о своей фразе.

Я очень хочу, чтобы у нас все получилось…

Я правда этого хотел. Чтобы получилось. Но вот что – «все»? Жениться на ней? Нарожать кучу детей? Прожить вместе всю жизнь?

Как бы разложить свои слова на атомы?..

Да, я не отрицал такую возможность. Но хотел ли? Пожалуй… пока еще только хотел захотеть этого по-настоящему, всерьез. Как-то так. Любое яблоко должно созреть.

Философ, мать твою!

Я приехал к Наташе вечером, после занятий. Как и обещал – злой и голодный, во всех смыслах. И оказалось, что она еще и готовить умеет. Мелочь, но приятно. Правда, что было в тарелке, я не особо запомнил. Мы смотрели друг на друга, разговаривали, а еда шла фоном.

Магия. Как это вообще получается? Бокал вина – это же ни о чем. Я никогда больше не пил, если утром за руль. Но ощущение было такое, будто пьян только от того, что она рядом. Взгляды, слова, прикосновения – как будто случайные. До дрожи. И все с одним смыслом.

Ты – моя.

А ты – мой.

И желание – тоже до дрожи. Когда одновременно хочется смахнуть все со стола и взять ее прямо тут – грубо, жестко. И – подхватить на руки, отнести в комнату на диван, выпихнув за дверь чертова енота. И любить долго-долго, нежно-нежно. Всю ночь. До тех пор, когда сил уже не останется, но все равно будет мало.

Нет, грубо – нет. Не с ней. Иногда мне это нравилось, если девушка не возражала. Но только не с ней. Теперь-то я понимал, что произошло в тот самый первый день. И ее слова: «Извини, что так вышло. Я правда не хотела».

Каждый раз – как будто первый. Как будто умер и родился снова. Но со всем своим прежним опытом. Только для нее одной. Входить в нее – словно в прохладную морскую воду в жаркий день. Или в теплую с мороза. Как я вообще столько лет жил – без такого? Без нее?

Утром я проснулся, когда только начало светать. Осторожно поцеловал ее, встал, вышел на балкон, прихватив из кармана сигареты. Посмотрел на то место, где стоял вчера, дожидаясь Ольгу… и выбросил пачку вниз. Суеверным я не был, но такими вещами шутить не стоило. Сказал, что брошу, если обойдется, значит…

Вторник прошел насыщенно. Я обещал, что машину Наташа заберет уже в среду, а поскольку в понедельник большая часть моего времени ушла совсем не другие дела, надо было поторопиться. Плюс две ученицы. Плюс вечером занятия в университете. Это не было обязательным, но я предпочитал разгрузить сессию. К счастью, некоторые предметы мне зачли по первой вышке. Ну и плюс еще кое-что.

– Пап, дело есть, – я зашел к нему в кабинет, передав Матиз в руки Макса. В среду с утра осталось только поставить на место коробку. – Нужна пара-тройка людей, которые по дружбе или за деньги нарушат закон о персональных данных.

– Ну и куда ты все-таки вляпался? – сдвинув очки на нос, мрачно поинтересовался он.

– Никуда. Это не для меня. Просто надо сунуть одному перцу под нос. Номера его счетов и кредиток, права и техпаспорт на машину, налоговые дела. Чтобы обосрался немножко.

– Настолько трусливый перец, что можно напугать до усрачки его же техпаспортом?

– Я ему сказал, что все о нем знаю. Нужно немножко аргументов и фактов. Ну а дальше уже по ситуации.

– Не вопрос, – отец открыл в телефоне контакты. – Пиши. Финмониторинг, гаево, сошлешься на меня. Бандитов не надо? Могу отсыпать. А налоговая-то что? У тебя ж там… эээ… свои собственные связи, нет?

– Нет! – отрезал я.

Отец посмотрел на меня внимательно.

– Ну поздравляю. На свободу с чистой совестью?

А я посмотрел внимательно на него.

– Пааа? Да неужели?

– Нет, – он чуть смутился. – Но… соблазн был, если честно. Большой соблазн. В оперу один раз сходили. Довез до дома – и все.

– И ты мне это так спокойно говоришь? – удивился я.

– Да. Говорю. И знаешь, почему? Давай честно, раз пошла такая пьянка. Я, Антох, в твою личную жизнь никогда не вмешивался и матери не позволял. Хотя меня твое неуемное стремление влезть хреном в каждую дырку изрядно напрягает. Я за тобой, конечно, не слежу, но мы вместе работаем. И о чем тут говорится, до меня так или иначе доходит. А репутация у тебя мама не горюй. Напрягает, возможно, потому, что я сам не такой, и для меня это дико. Двадцать пять лет даже в голову не приходило куда-то в сторону посмотреть. А на двадцать шестом – пробило. Потому что рано или поздно пробивает всех. Тот самый соблазн. Другое дело – что с ним делать. Поддаться или нет.

– Извини, – я покачал головой, – это для меня параллельная вселенная.

И добавил про себя: но, возможно, я уже где-то на ее пороге.

– Не сомневаюсь, – жестко усмехнулся отец. – Но может получиться так, что в конце концов ты все-таки устанешь от блядства и остановишься на одной женщине. И чего стоят твои чувства, не поймешь, пока не пройдешь испытание другой бабой. Ну, или не пройдешь.

– Не знаю. Мне кажется, если кого-то по-настоящему любишь, на других уже не смотришь.

– Вот именно что не знаешь. Встретимся в аду, мальчик. Пиши еще телефон мужика из камеральных проверок. Надеюсь, это действительно по делу. Люди все полезные, не стоит их по пустякам дергать.

Вечером из универа я поехал домой. После всех дел и разговоров хотелось только упасть и тихо сдохнуть, часов так на двести. Наташа, узнав, что я не приеду, повздыхала и решила идти куда-то наводить красоту. Ну, тоже неплохо.

Перекусив наскоро, я сварил кофе покрепче и уселся за компьютер, хотя в глаза не помешало бы спички вставить. Муж – объелся груш – обнаружился в Фейсбуке. Особо я ни на что не рассчитывал, но неожиданно дуром пришла удача. Просто диву даешься, как тупо иногда люди палятся.

Проглядывая одну за другой страницы всех его друзей, на шестой или седьмой я нашел любопытное фото. Нет, ничего такого криминального, групповой снимок, какой-то корпоратив или что-то вроде того. Но взгляд, которым он смотрел на симпатичную блондиночку, сказал многое. Девушка на фото была отмечена, я перешел на ее страницу. Фотографии мужа, ребенка и котиков. Нормально!

Я перекинул фотографию Наташе с вопросом: «Знаешь ее?»

«Да, – ответила она. – У Матвеева в отделе работает».

Даже если там и не роман, то интерес определенно. Вполне достаточно будет для психической атаки. Отправив ее фамилию, имя и дату рождения тому самому менту, который узнавал адрес Наташи, я рухнул в постель и отрубился, наверно, раньше, чем донес голову до подушки.

В среду Наташа работала с утра и собиралась приехать за машиной сразу после смены. Вечером я был свободен, поэтому мы договорились, что все-таки наконец куда-нибудь сходим.

Коробку на Матиз мы с Генкой поставили, бок сиял свежей краской, и теперь я наводил последний шорох, проверяя окончательно, нет ли еще каких мелких поломок. Уход за машиной, конечно, был безобразным, за что кое-кто заслуживал хорошей порки.

– Привет!

Наташа стояла в проеме, солнечный свет за ее спиной был ярче тускловатого в боксе, поэтому я видел лишь ее темный силуэт.

– Иди сюда!

Она повисла у меня на шее, я поцеловал ее и осторожно отцепил от себя.

– Подожди, сейчас закончу. На вот тебе сувенир на память, – я достал из кармана и отдал ей один из трех сломавшихся зубцов. – И, кстати, ты похожа на хамелеона.

На ней была та самая красная куртка, в которой она ездила на дачу. Точь-в-точь в масть Матиза.

– Чего?! – возмутилась она.

– Вот-вот, и глазами точно так же ворочаешь. Как хамелеон.

Наташа шлепнула меня ладонью по бедру и оставила там руку.

– А ты… а ты в этом комбезе похож на… на мальчика по вызову.

– Девушка, вызовите меня, и я сделаю вам… – тут я медленно и демонстративно облизнул губы.

– Ну-ка, ну-ка, расскажи, что ты сделаешь! – Наташа прижалась ко мне, передвинув руку на ягодицу.

– Я сделаю вам большую… пребольшую… скидку!

– В смысле, скинешь с себя вот это? – она подергала меня за штанину.

– И вот это, и вот то, и все остальное тоже. Раз уж большую.

Мы целовались, наверно, уже минут пять, когда снаружи раздалось деликатное покашливание. Я с досадой оторвался от Наташиных губ, обернулся…

У входа стоял отец, но это было еще полбеды. За его спиной я разглядел Валерию – с ехидной усмешкой.

– Прошу прощения, – лицо отца, наоборот, было предельно корректным. – Антон, ты не знаешь, где Геннадий? Его ждут.

– В магазин пошел. За запчастями. Сейчас придет.

Услышав мой ответ, Валерия повернулась и пошла к кофейному автомату.

– Пап, – я покосился на Наташу, которая цветом догнала и куртку, и машину, – познакомься, это Наташа.

– Очень приятно, – отец наклонил голову. – Сергей Андреевич. Антон, если закончил, освобождай бокс.

– Наряд выпишу только.

– В конторе выпиши. Место ждут. Всего доброго, – он снова кивнул Наташе и вышел.

– Неловко получилось, – сказала она, когда я отогнал Матиз к ограде и повел ее в контору.

– Да, есть маленько, – согласился я, имея в виду совсем другое.