Текст книги "Кукольная королева (СИ)"

Автор книги: Евгения Сафонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– На самом деле это проще, чем вы думаете, Джеми. – Арон поправил чёрную накидку. – Когда есть, куда возвращаться.

И повернулся к Нирулин: которая, передав дочку на руки мужу, как раз приблизилась к кровати, промокая рукавом слёзы.

– Мы вечные ваши должники, святой отец, – прохрипела служанка, явно лишь сейчас обретя дар речи. – Что мы можем для вас сделать?

Таша испытала смутное желание найти перо и написать обо всём произошедшем трогательную поэму в трёх свитках.

– Не беспокойтесь, госпожа Миран, – заверил дэй, поднимаясь с кровати. – Я не люблю ходить в кредиторах.

Таша, всё ещё растерянная, встала следом за ним. Пронаблюдала, как муж Нирулин, вручив лекарю пару монет, решительно выпроваживает того из комнаты.

И поёжилась, вдруг почувствовав… что-то.

Это было почти неуловимо, как перемена ветра за пару часов до бури. Шёпот какого-то десятого чувством, твердившего – что-то не так, что-то…

…случится.

В этот момент из коридора донёсся короткий вопль, странное бульканье – и тишина.

– Таша, стой!

Взгляд скользнул по пепельно-серому лицу мужа Нирулин, вжавшегося в стену. Зацепил камзол лекаря, над которым почему-то не хватало головы.

Замер на сгустке черноты в открытой двери: с четырьмя когтистыми лапами, узкими щелями красных глаз без зрачков… и пастью, полной окровавленных зубов.

То, что секунду назад было лекарем, рухнуло на пол.

Таша стояла перед живой, объёмной, зрящей тенью, походящей на пса размером с телёнка.

Хищной тварью, уже убившей, подбиравшейся к следующему прыжку.

– ТАША!

Подчиняясь тому же десятому чувству, Таша метнулась в сторону – и шар белого света, летевший откуда-то сзади, пронёсся ровнёхонько над её плечом.

А потом ослепляющий взрыв отбросил её к стене.

Когда Таша наконец проморгалась, то увидела, как Джеми рядом с ней растерянно отряхивает руки. Там, где была тварь, теперь плавился каменный пол, жизнеутверждающе пылая по краям кругом светлого пламени – а в центре круга корчился, извиваясь и тая, ком сгущённой темноты. Уцелевшие щупальца мрака поспешно расползались в тени по углам, прячась от света и тепла.

А рядом с огненным кругом…

Таша поспешно подняла взгляд – на чёрную накидку, всколыхнувшуюся рядом.

– Ты в порядке? – Арон коснулся её плеча.

– Что это… – Таша судорожно вдохнула, заглушая тошноту; она не смотрела на обезглавленное тело лекаря, но не чувствовать сладковато-металлический запах не могла, – что это?

– Кэн, – облизывая пересохшие губы, пробормотал Джеми.

– Кто?

– Кэн. Охотничья собачка некроманта, творимая им из тени убитого человека. – Мальчишка старательно смотрел прямо перед собой. – В сущности, это и есть тень, которую оживили с помощью крови убийцы-некроманта. «Хозяина». И несколько… видоизменили.

Таша сглотнула: мамин убийца ещё и некромант? Об этих колдунах, игравшихся с самыми тёмными сторонами магии, она много слышала, но до сегодняшнего дня с ними не сталкивалась. Прадмунтцы, конечно, прозвали некромантом мерзавца, который этой зимой забрёл в деревню и обосновался в заброшенной избе, когда-то принадлежавшей ведьме-отшельнице – но Таша прекрасно понимала, что сальноволосый мужик не был истинным некромантом.

Впрочем, на то, чтобы похитить Лайю Зормари, когда она возвращалась с катка, его сил хватило.

Озеро Кристальное… Таша с Гастом любили туда ходить. Летом – купаться, когда становилось холоднее – бросать камушки в воду и упражняться делать «блинчики», а зимой – расчищать лёд и кататься на коньках. Родители всегда твердили им, что лучше ходить большой компанией, но лишь нынешней зимой Таша поняла, почему.

Два дня прадмунтские мужики во главе с отцом девушки не могли подойти к избе. Проклятый колдун окружил логово защитными заклятиями. Несчастный отец уже собирался скакать за помощью в Нордвуд, но тут в Прадмунт забрёл ещё один путник, по счастливой случайности – тоже колдун. Ни много ни мало, а магистр третьей степени. Участливому молодому человеку не составило особого труда обездвижить «некроманта» и выкурить из избы в распростёртые объятия толпы с дубинами, за что отец Дармиори велел деревенским собрать для освободителя в медяках немаленькую сумму и, кроме того, жаловать ему бутылку лучшего сидра семейства Фаргори. Когда рыдающая Лайя рассказала, что с ней произошло, Мариэль надолго перестала выпускать Ташу из дому: понимая, что дочь легко могла оказаться на месте несчастной, отныне навсегда заклеймённой «нечистой» и «осквернённой».

Впрочем, у Лайи не было такого маленького секрета, как наличие скрытых сущностей… с другой стороны, помогли бы когти и крылья против колдуна?

– А как ты его…

– Это мой Дар. Сгусток магического огня, боевой кьор, так это называют. Мне для этого даже заклятий не нужно. – Джеми казался бы спокойным, если б не подозрительно белый цвет лица. – Эти твари боятся огня, а яркий свет их… растворяет. Сказал бы «убивает», но трудно убить то, что нельзя назвать живым.

Таша на миг опустила взгляд. Тьма в круге с каждой секундой бледнела, истаивая в ничто.

Как такое может быть, странно отстранённо подумалось ей, что минуту назад кто-то был жив, дышал, говорил, а потом зубастая тень ворвалась в дом и…

– Кэнов можно натравить только ночью, – бойко болтал Джеми, отступая подальше от гаснущего круга. – Утром они забиваются в тёмное место и остаются там, пока солнце не скроется.

– А что ещё на них действует, кроме огня и света? – Таша пятилась к двери в детскую вместе с ним.

– Разве что текущая вода. Как и многая нечисть, кэны не смеют её пересекать.

Весело.

– Что ж, вода может сыграть нам на руку. – Арон кинул взгляд на крохотную кляксу, ещё темневшую на полу. Потом посмотрел на мужа Нирулин, так и стоявшего, влипнув в стену. – Вы в порядке?

– Д, – цверг силился отвести взгляд от тела лекаря, – д-д…

– Господина лекаря дома кто-нибудь ждёт?

– Д-д-д…

– Идите за стражей, приведите их сюда и расскажите всё, как есть. Начиная с нашего прихода. Ваша жена прояснит, откуда мы взялись. Пусть проверят вас правдометром, вам нечего бояться. И поскольку до вашего возвращения останкам земного пристанища господина Гирре придётся побыть здесь, а это зрелище явно не для глаз ваших домочадцев, в ваших же интересах обернуться как можно скорее. – Дэй осенил тело крёстным знаменем. Молитвенно сложив ладони, склонил голову. – Взываю к тебе, о Пресветлая, в смиренной мольбе, прошу принять в милостивые объятия твои душу…

Не дожидаясь окончания молитвы, цверг бочком протиснулся к открытой двери. Выпрыгнув наружу, колобком устремился вдаль по тёмным улочкам.

– …воздай ему по справедливости, и да будет путь его таким, как решишь ты. Ибо на всё воля твоя.

Таша следила, как Арон, закончив, поднимает голову – и, взметнув концом пояса, шествует в детскую.

– Джеми, – когда она заговорила, голос её слегка дрожал, – а сколько кэнов может одновременно выпустить в погоню некромант?

– Кэны высасывают из хозяина магическую энергию. Количество ограничивается силой творца, – нехотя откликнулся мальчишка. – Но, в принципе, только ею… не считая того, скольких людей ему удастся поймать и убить.

– И сколько, предположим, может сотворить сильный маг?

– Поскольку он магистр первой степени… штук тридцать, думаю, без особых проблем.

Таша смотрела на догорающее пламя.

Тридцать.

О, Пресветлая.

Но ведь с нами колдун, мелькнула обнадёживающая мысль. Пусть и недоучка. А с ним – боевые кьоры…

Правда, всего две трети суток.

Услышав за спиной голоса, она обернулась, чтобы заглянуть в детскую.

– Я выглядывала… – Нирулин яростно баюкала дочь на руках, – святой отец, я видела… эта тварь… откусила…

– Она пришла за нами, – сказал Арон. – Тому, кто преследует нас, вы без надобности. Стоит нам уйти, и никто вас не потревожит.

– Правда?

Дэй приложил руку к сердцу:

– Клянусь светлейшим именем той, кому я служу.

– Вашей клятве я верю, – вздохнула Нирулин.

Лана, до сего момента сосредоточенно посасывавшая палец, трогательно улыбнулась дэю, – и Арон рассеянно улыбнулся в ответ.

– Госпожа Миран…

– Да, святой отец?

– Вы спрашивали, что можете для меня сделать?

– Да, – без раздумий ответила хозяйка дома.

– В таком случае… не могли бы вы взять к себе на несколько дней мою младшую дочь?

Таша не сразу осмыслила, что он сказал.

А когда осмыслила – в два прыжка оказалась между дэем и служанкой.

– Скажи мне, что я ослышалась, – прошипела Таша, свирепо глядя на Арона снизу вверх.

Да кто он такой, чтобы принимать подобные решения?! Он что, правда думает, что Таша бросит сестру на каких-то незнакомцев?

– Нет, Таша, – дэя явно не смутил ни её нехороший прищур, ни разъярённо вздыбленные волосы. – Несколько дней Лив… поспит в доме семьи Миран, если они согласятся.

И хоть сказано было «если», но звучало «когда».

– С чего бы это?!

– Потому что игра со смертью со спящей девочкой на руках не имеет ни малейшего шанса на успех.

Слова заставили её ярость раствориться в изумлении:

– Что… объясни мне!

– Не здесь. Госпожа Миран, так как?

Нирулин покладисто кивнула, перехватив руку Ланы, заинтересованно тянувшуюся к белому воротничку фортэньи.

– Благодарю вас, – улыбка Арона стала ещё теплее. – Заберёте Лив к себе завтра утром, ладно? Если она очнётся до нашего возвращения, скажете, что Таша скоро за ней приедет. В подтверждение Таша напишет записку и оставит её в комнате, на столе.

– А вы с Фаргори-лэн…

– Мы уходим из трактира. Немедленно. Только вещи заберём.

– Арон, – Ташин голос прозвучал уже почти жалобно, – но…

– Не здесь. Благодарю, госпожа Миран.

– Вы? Меня? Да мне за всю жизнь вас не отблагодарить, святой отец! – Нирулин отвесила почти земной поклон, вызвав у дочери недовольный лепет. – Буду молиться за ваше…

– Это будет не лишним. – Дэй, не дослушав, склонил голову, прощаясь. – Да благословит вас Пресветлая. Таша, Джеми, идёмте.

И стремительно прошёл к выходу из дома, предоставив своим юным спутникам следовать за ним.

Ташиного терпение хватило лишь до порога.

– Что ты делаешь?! – выкрикнула она, нагнав Арона, как только они вышли на улицу.

Вместо ответа дэй взял её за руку. Таша рванула ладонь вниз – не то от удивления, не то от чего ещё – однако суховатые пальцы держали крепко.

«Принимаю правила игры».

Таша почему-то не слишком удивилась тому, что Арон произнёс эти слова не вслух.

Зато руку вырывать перестала.

Значит, ментальное общение? Хм… пожалуй, не так уж и трудно. В конце концов, с животными же разговаривала, и не один раз. Сконцентрироваться на том, что хочешь сказать, послать короткую мысль…

«Какой ещё игры?» – безмолвно спросила она.

«Неужели ты не поняла, Таша? Он играет с тобой. Единственный твой шанс вернуться к привычной жизни – принять правила его игры. И выиграть».

Это вынудило её в растерянности запнуться.

«Играет? Что… не понимаю!»

«Ты ведь до сих пор не знаешь, зачем им понадобилась твоя сестра, – дэй шёл, ведя её за собой, отстранённо глядя вперёд. – Даже если предположить, что это связано с вашим происхождением, неужели ты не замечала, что многие случайности не могут быть случайными?»

«Какие, например?»

«Почему они не добили твою мать?»

«Хотели… хотели, чтобы она мучилась».

«Почему не дождались, пока ты вернёшься домой? Прямой наследницей престола являешься именно ты».

«Ну…»

«Почему повезли твою сестру в Заречную, а не в Адамант? Не к королю, которому нужно устранить оставшихся Бьорков, а в противоположную сторону?»

«Потому что… потому что…»

«Почему оставили зеркало на полу?»

«Оно случайно упало!»

«Случайно. В том-то и дело. А то, что тебе удалось так просто вытащить Лив, тоже случайность?»

«Ты мне помог! Без тебя бы…»

«А зачем натравливать на тебя кэнов?»

«Чтобы устранить меня, чтобы я…»

«Таша, Таша. – Дэй качнул головой, и полы его фортэньи шелестнули при шаге на лестницу в подгорное небо. – В этой истории всё совсем не так, как кажется».

«А как?»

Она слышала шум города и пыхтение Джеми, а время от времени – досадливое «да замолчи ты!» в адрес кого-то незримого.

И понимала, что ждёт и боится ответа, который сейчас услышит.

«Он хотел, чтобы Мариэль показала тебе своего убийцу. Хотел, чтобы ты забрала свою сестру. Хотел, чтобы ты выяснила, кто он такой. И хотел, чтобы когда-нибудь ты нашла его».

На это Таша только и смогла, что подумать:

«Зачем?»

«Некромант. Жестокий. Бессмертный. Ему скучно. А что может быть веселее, чем игра живыми людьми?»

«Бред!»

«Это зеркало заговорено. Его нельзя ни отнять, ни украсть, ни потерять. Можно лишь отдать добровольно. И владелец никак не мог обронить его случайно».

«Ты что, проверял?»

«Как-то раз, пока ты спала».

«Хм. – Таша постаралась абстрагироваться от неприятного ощущения, что дэй шарил в её сумке втайне от владелицы. – И всё равно в это трудно поверить».

«Дальнейшее покажет. В любом случае нам надо уйти из трактира туда, где больше никто непричастный не пострадает от этих зверюшек. А если я прав, то убивать тебя кэнам не велено».

«Что-то мне слабо верится».

«Поверь, с тобой тварь не стала бы доводить дело до конца. Припугнула, обратила в бегство, не более. Цель кэнов – загнать тебя к “хозяину”… или к тем, кто приведёт тебя к нему».

«А как же Лив?»

«Если б ей хотели навредить, сделали бы это сегодня, пока нас не было. Раз кэны знают, где мы, то и “хозяин” тоже. А что-то заставляет меня думать, что истинные загонщики не столь далеко, как хотелось бы. Вдали от нас твоя сестра в безопасности, Таша».

«Но почему мы, почему именно мы… почему именно я?»

«Может, потому что ты юна, невинна и наивна. Может, потому что твоё происхождение делает тебя очень уязвимой и абсолютно беззащитной. Боюсь, это лучше не у меня спрашивать».

Таша мельком оглянулась, кинув взгляд за каменные перила. От Камнестольного их уже отделяла пугающая высь.

«И что же мы можем сделать?»

«Бежать. Выиграть время до пробуждения Лив. Или встретиться с “хозяином” и победить».

«Ага. Конечно. Гениальный план. Главное, как просто звучит».

«Это всё, что нам остаётся».

«Ещё вчера ты говорил другое».

«То было вчера».

«А что изменилось?»

«Что-то да изменилось».

«Нет, с тобой невозможно разговаривать!»

Туннель, выводящий из Подгорья, принял их под свои радушные своды.

«Больше всего меня сейчас беспокоят Джеми и Алексас».

«И больше всего в данной ситуации тебя беспокоит это?»

«”Хозяин” ментально связан с кэнами. Они услышат его приказ на другом конце света, он же может смотреть их глазами. В момент смерти одного из них “хозяин” видит, как это произошло. Теперь он точно знает о Джеми… и если твоя смерть не входит в правила игры, то не уверен, что ребята в неё вписываются».

«Значит, с нами они в опасности?»

«Да. Но без нас – тоже».

«А… а ты? Ты ведь тоже рискуешь, оставаясь со мной».

«Да. Но они, в отличие от меня, с тобой не повязаны».

«Повязан? Ты?..»

«Да. Повязан, – тёплые, уверенные пальцы чуть сильнее сжали её ладонь, в его руке казавшуюся такой маленькой. – Ты доверилась мне. Ты доверила мне свою жизнь. И теперь я за неё отвечаю, Таша».

– Святой отец!

Дэй разжал пальцы, и воздух туннеля кольнул Ташину ладошку досадливым холодом.

Она скосила глаза. Нога юноши, застывшего на месте, нетерпеливо притоптывает по камню, голос насмешливый, глаза пронзительно-синие…

Не Джеми. Алексас.

– Я вас слушаю, – обернувшись, изрёк дэй, – сын мой.

Алексас скрестил руки на груди.

Ему было непросто удерживать шквал назревших вопросов, равно как и поддерживать в голосе необходимый градус сарказма. После всего произошедшего идея присоединиться к милой семейке казалась юноше далеко не такой удачной.

Ведь лёгкое путешествие внезапно повернулось совсем другим боком.

Нет, сложить голову ради стоящего приключения ему было не так уж и жаль… но в том случае, если бы он пребывал в собственной голове – и убийца родителей уже была мертва.

– Замечательно, – наконец сказал Алексас. – Потому что я, в отличие от Джеми, не склонен безоговорочно верить всякой личности в фортэнье, пусть даже столь демонски убедительной, как вы. И пока вы не объясните мне, что происходит, я никуда с вами не пойду.

– Никто силком не тащит, – буркнуло «порождение Мирк».

Джеми, наблюдавший за происходящим с задворок своей головы, шумно вздохнул:

– Она начинает меня раздражать.

– Только начинает? – искренним шепотком удивился Алексас.

Дэй смотрел на юношу спокойно и сдержанно.

– Я удовлетворю ваше любопытство, – произнёс он мгновением позже, – если скажу, что за моими дочерями охотится некромант?

И так поняли, раздражённо подумал Алексас. Спокойно, спокойно…

– Зачем? – кратко спросил он.

– Лучше спросить у него.

– И куда мы теперь подадимся?

– В бега.

Интересно, он действительно приверженец идиотических подтверждений очевидного или прикидывается?

– Об этом я догадался, как ни странно. Куда именно?

– Подальше отсюда. И по направлению к Адаманту.

Алексас хмыкнул. С крайним скептицизмом.

Пробираться к штаб-квартире, заимев на хвосте не только кеаров, но и крайне неприятную нечисть в придачу? И недружелюбного магистра первой степени, сотворившего эту нечисть, и дружков-приспешников, которые у него наверняка есть…

То ещё удовольствие.

– Отправляетесь с нами или предпочтёте более безопасное путешествие в одиночку?

…только расклад в любом случае выходит скверный. Если люди узурпатора выследят их с Джеми – а шансы, что этого не случится, приблизительно равны нулю, – то в отсутствие Герланда глава этой милой семейки является едва ли не единственным обитателем королевства, способным успешно их защитить. Следовательно, шансы на выживание в одиночку и в компании приблизительно равны.

Только вот смерть в пасти кэна куда быстрее и безболезненнее, чем бесконечные пытки узурпаторских палачей.

И, в конце концов, эта девочка всё же такая милая…

– Мы лёгких путей не ищем, – Алексас лучезарно улыбнулся. – Я почту за честь оберегать Ташу-лэн от подстерегающих её опасностей…

– Бла-бла, – не замедлил высказаться Джеми.

– …а выручить её из беды будет для меня невыразимым счастьем.

– Прямо таким уж счастьем, – иронично уточнила Таша.

Однако уголки девичьих губ тронула улыбка.

– Да. – Алексас склонил голову. – Ведь это счастье… совершить благородное дело, вызвав благодарность и восхищение. И, быть может, – лукавый прищур, – даже получить вознаграждение.

Очаровательное в своей невинности недоумение, хмурой морщинкой прочертившее её переносицу, вызвало у него почти наслаждение.

– Какое…

– Полагаю, молодой человек имеет в виду то, к чему в легендах обычно прилагается полкоролевства. Верно, сын мой?

Взгляд, устремлённый на Алексаса, был холодным и очень внимательным.

Взгляд дракона, завидевшего посягателя на своё сокровище.

Это заставило его усмехнуться:

– В правильном направлении мыслите, святой отец.

Дэй задумчиво посмотрел в темноту над его плечом.

– Коль уж таково ваше желание, сын мой… полкоролевства, увы, в наличии не имеем, но порядочное приданое, думаю, соберём.

Алексас стал было размышлять над ответом – но, махнув про себя рукой, молча шагнул вперёд, предоставив девчонке хихикать в своё удовольствие.

В конце концов, хорошо смеётся тот, кто пережил остальных смеявшихся.

«Я должна найти того, кто сделал это с нами. Выше нос…»

– Девочка побудет в комнате до завтрашнего утра, а там её заберут, – покусывая кончик пера, Таша мучительно царапала полученный от трактирщика клочок бумаги. – Можно ведь так?

«…жди меня, стрекоза…»

– Пожалуйста. Деньги-то вперёд заплачены. – Цверг не выказал и тени удивления, отстранённо черкая что-то в гостевой книге. – Хотя на ночь глядя ехать не советую. Кое-кто уже доездился.

– О чём вы? – не отрывая взгляда от записки, спросила Таша.

– Прошлой ночью на тракте у нашей границы подстерегли торговый обоз. Шёл в Камнестольный из Нордвуда.

– Ограбили?

– То-то и странно, что нет. Товары не тронуты. Просто вырезали всех сопровождающих. Возниц, стражников, путников.

Таша замерла.

Медленно, медленно макнула кончик пера в чернильницу.

– А сколько…

– Жертв? Пятнадцать, кажется.

Она вывела нервную закорючку.

«…я вернусь…»

Значит, теперь кэнов осталось четырнадцать.

– Но, пожалуй, вы вовремя уезжаете, – буднично продолжил цверг. – О вашем найдёныше уже спрашивали.

На столешнице жирным пятном расплылась чернильная клякса.

– Кто? – Таша, забывшая донести перо до бумаги, отчаянно постаралась казаться невозмутимой.

– Заходили сегодня… трое молодых людей. – Цверг не поднимал взгляда, но перо его в свою очередь замерло в одной точке. – Одеты хорошо, но неброско. Вооружены, на рукавах нашивки с гербом Его Величества Шейлиреара, под куртками что-то позвякивает при движениях. На кольчуги похоже… спрашивали, не видели ли здесь юношу, по описанию поразительно походящего на того, что привезли вы.

Кеары.

Немного же времени им удалось выиграть.

– И что вы им сказали?

– Правду.

Чёрное опахало письменного пера судорожно скомкалось в Ташиных пальцах…

– Что я подданный короля Подгорного, а не Его Величества Шейлиреара, – добавил цверг, – и даже если бы у нас таковой останавливался, мы сведений о постояльцах не даём.

…которые тут же облегчённо разжались.

Таша наконец смогла выдохнуть.

– И они ушли?

– Предварительно повторив свой вопрос и подкрепив его парой золотых. Ну я взял, отчего же не взять, раз дают? Сказал «спасибо». И честно повторил свой ответ.

«…люблю и в нос целую. Таша».

Перо она откладывала с благодарной улыбкой.

– Спасибо.

– Да не за что особо. – Трактирщик покосился на неё. – Советую внимательнее присматриваться к людям, которых разыскивают кеары.

– Не беспокойтесь, – Таша сжала записку в чернильных пальцах. – Уже присмотрелись.

– Счастливо, Фаргори-лэн. Берегите себя, ладно?

Кивнув, Таша побежала наверх.

Алексас и Арон уже собрались. Пока первый отправился в конюшни покупать лошадь, второй наблюдал, как Таша собирает немногочисленные пожитки – и, убедившись, что всё на месте, кладёт записку на стол, прежде чем подойти к Лив.

Попрощаться.

Таша поправила сестрёнке одеяло. Убрала волосы с лица. Снова не зная, зачем, просто чтобы что-то сделать.

Прощание… какое жуткое слово.

Таша коснулась губами детской щеки.

– Я вернусь, Лив, – шепнула она. – Обязательно.

Выпрямилась – и, перекинув сумку через плечо, не оглядываясь, вышла.

Вскоре двое коней уже сворачивали с тракта по направлению к горам.

– А всё-таки – куда мы? – осведомился Алексас, понукая новоприобретённого мерина.

Конь был серым, мышиного оттенка, с явной склонностью к меланхолии. Копыта мерин переставлял так уныло, будто всю жизнь пасся вольным единорогом на разнотравных альвийских полянах, но был похищен оттуда презренными людьми и впал в глубокое наплевательство по отношению к своей горестной судьбе.

– В горы, – ответил Арон.

– Это я уже понял. – Таша не видела лица Алексаса, но поняла, что он закатил глаза. – Куда именно?

– При благоприятном стечении обстоятельств – в симпатичную, годную для ночлега и не занятую зверьём пещеру. Но сойдёт и ровная площадка, укрытая с возможно больших сторон.

Тропа потихоньку становилась круче. Молчал ночной лес – редкий, из невысоких сосенок и изредка затесывающихся пихт; лунный свет заливал тропинку серебром, очерчивая тенями всадников и коней.

– И когда за нами охотятся эти твари, вы уводите нас в абсолютно безлюдное место?

– Потому и увожу, что охотятся. Как вы могли убедиться, кэны убивают, не раздумывая, и если кто-либо встанет у них на пути, это кончится плачевно. К тому же «хозяин» наверняка ждёт от нас привычного маршрута по тракту. Не будем радовать его предсказуемостью.

Таша, уже привычно сидевшая у дэя за спиной, вскинула бровь:

– Ты же говорил, что мы…

– Да, мы с ним встретимся. Если ничего другого нам не оставят. – Арон направил Принца на узкую тропку между выступивших скал. – А для начала мы попробуем отложить эту встречу на возможно больший срок.

Таша хмуро оглядела тёмный лес вокруг. С одной стороны, ей тоже не улыбалось встретиться с враждебно настроенным некромантом, но вот с убийцей мамы…

…и, встретившись, ты несомненно осуществишь грандиозный план мести, который, как обычно, сымпровизируешь по ходу дела…

Вот для этого мне и нужно время, решила Таша. Чтобы больше не импровизировать.

И на сей раз она действительно продумает всё заранее, не будь она Тариша Тариш Бьорк!

Продолжительный подъём привёл к каменной площадке. Одной стороной она приткнулась к отвесной скале, ещё с двух укрылась нагромождениями валунов, а с последней открывала шикарный вид на предгорье. Подойдя к краю скалы, Таша окинула взглядом лес, нитку Тракта вдали, сияние огней Приграничного и освещённую дорогу к вратам. Ветер путал волосы, неся терпкий запах хвои, пряный – смолы, пьянящий – ночной свежести; тёмное небо дразнило недосягаемостью прозрачной выси.

Если бы у неё сейчас были крылья…

И вдруг отчаянно, до боли отчаянно захотелось шагнуть вперёд. Полететь, почувствовать под руками пронзительный встречный ветер, вспомнить, каково это – когда есть только этот ветер, небо и ты, стать свободной – от земли, от людей, от жестокости, от боли…

…не на короткий полёт в крылатой личине…

…всего лишь шагнуть вперёд…

– Таша!

Она вздрогнула. Обернулась.

Арон пристально смотрел на неё.

– Не поможешь собрать веток для костра? – наконец спросил дэй.

– А… да, – переборов желание оглянуться, Таша шагнула к нему. – Конечно.

Отвесная скала позади была рассечена не то большой расселиной, не то маленьким ущельем, поросшим плющом и раскидистыми кустиками можжевельника. Выискивая сухие ветки, троица обнаружили родник: он бил прямо из скалы и в эту же скалу уходил, благополучно исчезая где-то в плюще.

– Как бы эта капля камень не подточила, пока мы спать будем, – заметила Таша, умывшись и напившись вдоволь; вода была такой холодной, что зубы ныли, чуть сладковатой – или ей так показалось? – и невероятно вкусной.

– Раз до этой ночи не подточила, то сегодняшнюю точно продержится, – заверил её дэй.

Вскоре они уже запалили можжевеловый костерок. Сев напротив Арона, Таша протянула руки к огню. Дым пах чем-то пряным, тёплым и очень летним.

– Хорошо, – блаженно мурлыкнула она.

– Ваша правда, Таша-лэн, – Алексас бесшумно подсел к ней. – Идеальное место для отшельничества.

Таша не замедлила отодвинуться подальше:

– Хотите податься в отшельники?

– Увы, есть ещё столько великих дел, которые мне предстоит совершить… а вы, святой отец? – Алексас, ничуть не смутившись, облокотился спиной о ближайший валун и вальяжно вытянул ноги. – Не желаете удалиться от бренного мира? Воздвигнете себе шалаш, дабы мирская суета не мешала вашим высоким думам, а паломники со всей Долины примутся проделывать долгий путь до этой уединенной скалы, чтобы испросить у вас совета и умолить поделиться толикой высшей мудрости, которую вы, несомненно, постигли.

– Благодарю за заботу, сын мой. Но прежде чем удалиться от бренного мира, я обязан препоручить судьбу моей дочери в руки достойного, любящего и отважного рыцаря, который, судя по его высоким думам, жаждет заполучить её в жёны.

Казалось, что появившаяся на лице дэя улыбка украдена с губ поскучневшего Алексаса.

– Вы воистину заботливейший отец…

Когда юноша тоскливо отвернулся, Таша, не удержавшись, хихикнула в ладошку.

А издевательская улыбка Арону, кстати, удивительно шла.

Темнота. Липкая, непроглядная.

Шаги. Медленные, почти незаметные.

Тишина. Что-то ждёт позади, затаилось и ждёт…

…холодное прикосновение к кончикам волос.

– Тебе не убежать. Не скрыться.

Вкрадчивый голос в её голове…

– Кто ты?

– Тот, от кого ты бежишь. Но куда бы ты ни отправилась, где бы ни спряталась – я найду тебя, девочка моя.

– Я не твоя, я никогда не буду твоей!

– Моя. Хоть ты и не понимаешь этого… пока.

Дыхание, коснувшееся макушки…

– Нет!

Она оборачивается, но позади – никого и ничего. Она одна во тьме, и лишь тихий смех исчезает вдали.

Всё тише, тише…

Таша резко открыла глаза. Увидела прямо над собой звёздную шелуху, мерцающую в тёмной выси. Повернув голову, взглянула на фигуру у края скалы.

Его присутствие успокоило, как всегда.

– Опять кошмары?

Мягкий, почти шепчущий голос дэя прозвучал неожиданно ясно. Он не смотрел на неё, но знал, что она проснулась.

И знал, отчего.

Таша кивнула, помня, что нет нужды отвечать вслух.

Арон оглянулся через плечо. В звёздном свете, едва окрашивающем предметы, она не могла толком разглядеть его лица: будто сам – тень, и лишь воротничок фортэньи бледнеет во тьме…

– Иди сюда.

Она послушно поднялась на ноги. Поморщилась: всё-таки спать на плаще, постеленном прямо на жёсткий камень, не особо удобно.

Перешагнула через спящего Джеми.

…«да, и вот ещё что, сын мой. Распределите время так, чтобы Джеми был с нами от сумерек до зари. Иначе секунды, необходимые на переключение, могут стоить нам жизни»…

Последнее, что сказал Арон перед тем, как пожелать им приятных снов.

Таша опустилась рядом с дэем на камень, будто хранивший тепло жаркого летнего дня. Ночная долина расстилалась почти у них под ногами.

– Я слышал, о чём ты думала. Перед тем, как уснуть.

Таша помолчала.

Лишь пальцы её судорожно стиснули край плаща.

…почему у неё не может всегда быть крыльев? Без крыльев нет неба. Без крыльев нет ветра.

Без крыльев ты – человек…

– За что, Арон?

Ветер дарит свободу. Ветер дарит забытье.

Ветер дарит забвение – человеческого…

– За что мама? За что Лив? Почему – я? Почему наша семья… тогда, шестнадцать назад, и сейчас?

Он смотрел на неё, не отвечая.

– Почему нас ненавидят, Арон? Ненавидят… оборотней? Наше проклятие… это же не проклятие, а дар. Только кто-то обращает его в проклятие, а кто-то нет.

– Люди не любят тех, кто отличается от них, – тихо произнёс дэй.

– Мы не виноваты в том, что мы другие!

– Я знаю, Таша. Я знаю.

– Тогда за что, Арон? За что нас травят, как допускают всё это? Как допускают… то, что происходит сейчас?

Он молчал.

– Льос… Богиня-мать. Так говорят, верно? Но скажи мне, Арон, какая мать допустит такое? Войны, убийства, кровь, смерть? – она шептала быстро, лихорадочно, глотая окончания слов. – Она могла создать идеальный мир, мир, в котором не было бы боли, смерти, горя… болезни, бедности… но она дала нам это! Почему?

Смолкла, переводя дыхание, и замерла – глядя на дэя пристально, как никогда раньше.

Почти с мольбой.

Ответь мне, Арон. Пожалуйста. Ответь на то, что до тебя я никогда и никого не решалась спросить.

Ты можешь ответить, я знаю.

Ты ведь, похоже, можешь почти всё…

– Нам подарили мир. Нам подарили жизнь. И нам подарили свободу воли. Что дальше делать с нашим миром и нашими жизнями, решаем мы. И только мы. – Когда Арон наконец заговорил, голос его был тих и нетороплив. Взвешивающим каждое слово. – Любящая мать не станет держать ребёнка в клетке. Она расскажет ему, где добро и где зло, и где грань между ними. Что делать можно, а что против морали и совести. Она расскажет ему это… и выпустит на волю. И не будет карать за малейший проступок, ибо дети учатся на своих ошибках, и взрослеют – через них. А ошибки часто сопровождаются болью. И как ребёнок распорядится своей свободой… будет ли раз за разом оступаться и расшибать лоб в кровь, или пойдёт другой дорогой, или будет внимательнее смотреть под ноги… это зависит только от него.