Текст книги "Кожа саламандры (СИ)"

Автор книги: Евгения Петренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 11.

Костёр уже горел. Сидхе, маленьким аккуратным топориком, обрубал ветки с громадной лесины с плотными зелёными наростами. Я не знала, что это за дерево. В наших местах таких не росло. Я подошла и присмотрелась к зелёным бляшкам на стволе. Они были довольно жёсткие, но пористые, как пемза.

-Можешь срезать,– кивнул в их сторону сидхе,– высушишь, будет замечательный трут, а разотрёшь в порошок, помогает при женских недомоганиях.

Я покраснела, а лекарь пошёл подбросить дров. Достав кинжал из-за пояса, я всё же срезала наросты. Магичкам очень тяжело даются критические дни. Ещё бы ему этого не знать.

Над опушкой леса летали носари. Ловили ночных бабочек. Какое-то крупное животное трещало ветками в зарослях. Но сидхе и вигонь вели себя спокойно. Значит нам ничего не угрожает.

Я катала в кармане брючек свою находку, пока Труми не надоело выковыривать из меня мою маленькую тайну. Он чувствовал, что я что-то скрываю, потому что всё время напевала в уме популярную среди студентов песенку, сомневаясь что и как сказать о находке.

-Я ревную тебя к небу,

я ревную тебя к звёздам,

ты любимым моим не был,

а теперь, я боюсь, поздно..

-Ну, ладно, я же и обидется могу,– вклинился в мои мысли плакальщик,– что у тебя там произошло? У меня уже рожки пробиваются от любопытства..

-Ладно,– продемонстрировав свою находку, сказала я вслух язвительно,– так что, говоришь, пришить карман к савану?

Про чьё-то веселье в моей голове, упоминать не стала. Половины правды и то хватило, чтоб Лами помрачнел.

-Ну, вот и о чём он думает, знать бы.. Волнуется? Любовь богов бывает жестокой и эгоистичной.. Или ревнует?

От этой мысли я почувствовала слабую истому.

-Мне хочется, чтоб он меня ревновал. И, чтоб обнял, как тогда в подземелье, ограждая от всех богов.

Засыпала я тревожно. Ворочалась и успокаивала свои желания. Сидхе, кажется, тоже не спалось. Он поднялся, подбросил ветку в костёр. Она вспыхнула и в воздух взлетел снопик искр. Полянка осветилась и Лами быстро посмотрел в мою сторону. Я притворилась спящей. А он обнял колени и уставился в огонь. Я следила за ним сквозь ресницы, пока и вправду не заснула.

Мне приснился Саот. Как ни странно, он так же сидел у огня. Только вокруг него не было ничего, кроме оплавленных чёрных гор, с блестящими гранями, как у кусков угля. Такие же куски горели в огне. Над головой бога светили звёзды. Такого количества я никогда не видела!

-Дай мне камешек,– он улыбнулся и протянул руку.

Я достала кристаллик и с жалостью посмотрела на него. Отдавать не хотелось.

-Я верну, маленькая жадина,– громко захохотал Тёмный.

И я протянула ему алмаз.

Он приблизил его к губам.

-Ой, он что его тоже поцеловать собрался?

Меня это скорее пугало, чем смущало. Но бог, хитро глянув на меня, тихонько подул на камень и прямо в ладони погрузил в пламя. Я непроизвольно вскрикнула. А он вытащил руку из огня и протянул мне колечко. Оно было вырезано из одного кристалла, а навершие огранено высоким кабошоном.

Саот двумя пальцами взял мою руку. Моя маленькая ладошка казалась игрушечной в его руках. Сейчас он был ростом с крупного мужчину, а не таким гигантом, как в видениях храма. Он надел на палец колечко. Посмотрел, как я им залюбовалась сначала, а потом испугалась. Он понял какая мысль пролетела в моей голове и глаза его стали чуть-чуть грустными.

-Не бойся, малышка, я не заявляю на тебя права. Просто дарю колечко. Повернёшь на пальце, камнем внутрь, станешь невидимой.

-Спасибо, Темноликий, только чем я заслужила?

-Ты пожалела моих детей. А ещё, когда маленькие девочки пытаются совершать большие дела, нормальному мужчине хочется их защитить.

-Ты для этого омыл нас водой из своего источника?

-Просто жаль портить такую красоту шрамами,– он лукаво улыбнулся, как будто слышал все мои мысли на эту тему.

-А зачем тогда искупал сидхе и Труми?– я тоже засмеялась, и страх куда-то пропал.

-Девочки плачут, когда страдают их близкие. А я не переношу женских слёз.

-Ладно, тогда я никогда больше не буду плакать.

-Даже я не могу избавить тебя от этого,– развёл руками бог,– если тебя заставит плакать любовь..

Когда я проснулась, сидхе уставился на моё кольцо с таким видом, как будто Витре отдавил ему ногу. Но не сказал ни слова. Весь этот день, он был ещё молчаливее и задумчивее, чем обычно. Хотя раньше мне казалось, что дальше и так некуда.

Последующие дни пути не озадачили никакими странными происшествиями. Тина оказалась очень живописной речкой, только лето тут ещё как следует не началось. Всё таки мы летели на север и я как будто обернула время вспять. Несуществующее заклинание. А жаль! Иногда хочется отмотать время назад, чтоб исправить то, что случилось. Чтоб чего-то не увидеть и не услышать. Знать бы где упадёшь..

Тундра поразила меня. Лами повеселел добравшись до родных мест и с удовольствием рассказывал обо всём, что только попадало в поле зрения. Я даже вопросы не успевала задавать, а уже знала, что тут шесть месяцев зима, а остальные времена года, не равными промежутками делят между собой остальные шесть. Иногда оказывались затяжными осень или весна. И очень редко радовало, быстро убегающее лето.

Сейчас здесь просто буйствовала весна. Огромные ровные луга с озерцами из растаявшего снега, и невысокие холмистые участки, и рощицы с низкорослыми деревьями, цвело всё. Жёлтые, оранжевые, алые и лиловые, белые и салатовые пятна, перед глазами мелькал какой-то цветной взрыв. И такой же коктейль из запахов. Правда ночи были гораздо холоднее и сидхе устроил нам одну общую постель. Я для вида повозражала, но мне заявили, что со своей, не слишком подходящей для северной весны, одеждой я просто за ночь превращусь в сосульку. Лучше б превратилась..

Вечером, обняв волосатенькую тушку Труми и, укрывшись до самых ушей, меховым одеялом сидхе я застыла до дрожи в мышцах и ожидала, когда Лами поставит защиту и окажется рядом, за моей спиной.

Он скользнул под мех неожиданно. Даже удивительно. Ведь я именно этого ждала. И моментально оказался рядом. Положил руку на предплечье и замер. Я чувствовала всё его тело. Горячее, как печка. Он сумел повторить мою позу так, что казалось каждой клеточкой прижался ко мне. Я чувствовала затылком его дыхание. И напряжение, поселившееся покалывающими иголочками во всей спине и ниже, до самых кончиков пальцев. Ноги просто сомлели от сладкой дрожи, а низ живота свело судорогой.

Мужчина не шевелился. Только дыхание стало более частым и прерывистым.

-И я должна так заснуть?– с тоской, от которой чуть не завыла, поставила жёсткий блок от Труми.

Нужно говорить, что я забылась ненадолго только к утру? И вообще спал, сладко посапывая, только плакальщик. А я где-то летала, как будто надышалась дыма курительных смесей в подпольном притоне.

Один раз я выбралась таки в город во время учёбы в Ковене. И пошла бродить по его улочкам совершенно одна.

-Здесь я буду учиться несколько лет и даже не увижу город студентов-магов?-думала я собираясь и мучаясь сомнениями от своего одиночества. Хотя это был город студентов, при магическом учебном заведении, и маги следили за порядком на его улицах, но противоправные вещи всё же происходили время от времени.

Молодёжь хотела развлекаться в выходные. А какому возрасту наиболее присуща безбашенность и желание всё потрогать и ощутить всеми рецепторами?

А если есть спрос, то будет и предложение. Кабачки с выпивкой и танцами. Купальни с доступными девицами и юнцами, продающими услуги эротического массажа и не только. А ещё подпольные курильни, со слабо-наркотическими смесями. Тяжёлых наркотиков в городе не допускал магический патруль. А лёгкая дурь, без эффекта привыкания, расслабляла молодёжь, имеющую тяжёлые нагрузки во время учёбы.

Я бродила подальше от центральных улиц, с веселящимися компаниями. И, не будь я такой скромницей и букой, выпившие парни простили бы мою застенчивость и уже уволокли куда-нибудь, танцевать, хохотать и тискаться. Но я всё время думала о своём статусе. И обниматься мне хотелось с тем, кого выберу я, а не со всеми подряд. И пить спиртное, закусывая неумелыми слюнявыми поцелуями мальчишек, это, как-то не моё.

На одной из тихих улочек, я увидела скромную вывеску трактира с входной дверью, украшенной двумя красными бумажными фонариками. Мне хотелось пить, и поела бы я чего-нибудь тоже. Ноги гудели. За один день, я обошла чуть не весь город, не считая пропущенного шумного центра.

Я толкнула створки. Тихо брякнул колокольчик. У стойки с напитками никого не было. Маленький зальчик с парой столиков тоже пустовал. А, чуть в стороне от стойки, совсем рядышком, располагалась узкая дверь, закрытая тяжёлой бордовой шторой, да ещё слегка приправленной магией.

Звуки оттуда слышались протяжные и слегка заунывные, с неожиданными позвякиваниями звонких серебряных колокольчиков. Я тихонько подошла и пустив в ладошку чуток маны, от чего по ней пробежали мурашки, чуть сдвинула занавеску. В лицо ударил запах дыма. Приторный, вызывающий головокружение и, что скрывать, сильное сексуальное возбуждение. Мне захотелось сорвать с себя одежду и прижаться к горячему телу красавца метаморфа, который шёл в мою сторону по проходу, обнажённый по пояс. Его смуглое тело слегка блестело от выступившей испарины, а глаза с длинными чёрными ресницами были затянуты пеленой желания. Он не видел меня, но в тот момент мне показалось, что он целенаправленно движется, чтоб схватить и утащить меня вглубь этого полуподвальчика, где я утону в этой завораживающей музыке и дыму.

Такого я не могла допустить. Резко сделав шаг назад, я повернулась и выскочила из курильни. А потом ещё долго бежала по улице, хватая ртом свежий воздух. После такого приключения, я сразу вернулась в Ковен. Больше в город я не ходила. Но иногда в ночных кошмарах наплывал запах дыма и по моему, покрывающемуся капельками пота, телу бесстыдно шарил возбуждённый наркотиком метаморф. Голова в таких снах кружилась и тело покалывало. А в ногах и животе поселялась тяжёлая ноющая нега.

В эту ночь я чувствовала себя так же. А проснулась от того, что замёрзла. Уже рассвело и обоих моих спутников не было рядом. Не выспавшаяся, с неудовлетворённым томлением в больном теле, я едва поднялась. Все мышцы сводило болью. Охнув, я отправилась к ближайшей луже талой воды и плеснула ледяную жидкость в лицо. Кожу как будто обожгло. Я охнула, но проснулась окончательно.

Глава 12.

К гладким граням моего колечка прилипли тоненькие осколочки льда. Я посмотрела на украшение и вспомнила Саота, в отблесках пламени ночного костра. Он очень красивый. В нём чувствовалась властность, сила и спокойствие. Тем не менее я ощущала, что он переполнен сдерживаемыми эмоциями. Пока мы говорили, он был и весёлым, и грустным, и лукавым, и серьёзным.. И во все моменты страстным. О чём бы он не говорил, не было в нём ни капли равнодушия. Великолепный мужчина..

Но только он не мужчина. Он бог. И простому человеку нельзя переходить грань. Богам и людям не место рядом.

Мне показалось или я услышала вздох?

-Я обидела своего любимого Бога?

Обернувшись увидела сидхе, взгляд которого был почти болезненным. От того, что я стояла и как дура таращилась на кольцо Тёмного?

-Ой-ой! Кажется я обидела сразу двоих.. Ну что за невезение!

Сидхе отвернулся и, как обычно, занялся костром. Расшевелил золу. Низко склонился и раздул угли. А я теперь жадно глядела на губы Лами и мне хотелось его поцеловать, таким несчастным он выглядел.

Я присела у огня и скрючилась, ожидая пока разгорятся, подкинутые Лами, ветки. Меня всё ещё пробирала дрожь.

-Замёрзла?– тихо спросил он,– сейчас типс заварю.

И снова замолчал.

-Нет, всё таки северные слегка замороженные.. Я опять вспомнила Саота и метаморфа из сна. Нидлы ближе всего к Тёмному. На них сильно влияет блуждающая луна. И темперамент у них сумасшедший.. Такими сведеньями, по крайней мере, делились служанки в замке и девчонки в Ковене. Что делать, если моё сексуальное образование ограничивалось только подслушиванием.

И, если, маленькой дурочкой, я позволяла себе покопаться в головах у деревенских простушек на королевской службе, то в Ковене, на глазах у сплошных магов, такого себе не позволял никто. Да и общая ментальная защита стояла. Слабенькая правда. От студентов. Преподаватели ей не заморачивались. Но, те, кто в этой сфере покруче изначально, как я, ставили блоки. Никаких защитных амулетов, без дозволения педагогов, носить не разрешалось. Впрочем, во дворце мои изыскания в чужих головах тоже быстро пресекли. Отец застукал. И очень строго наказал. Я вняла..

А рассказы о любовниках-метаморфах можно было подслушать и без магии.

Метаморфы или нидлы, самая загадочная и непостижимая раса Чесмена. У них нет каких-то общих внешних черт. Многие из них безумно красивы. Многие странные до безумия. Их тело во время роста, слушается внутренних желаний. И формируется под их влиянием. Но иногда случается, что период окончательного окостенения внешности приходится на время Тёмной луны. Тогда двусущие спорят сами с собой в одном теле. И результат не всегда оказывается адекватным. На ранних стадиях маги племени ещё могут помочь. Оттянуть время созревания до ухода луны. Но, если процесс уже запустился, а время Саота пришло, то остаётся только молиться Тёмному богу, чтоб всё, что есть в твоей натуре, не отпечаталось на теле и лице.

А во взрослой ипостаси, сформировавшиеся нидлы, как мужчины, так и женщины, слывут самыми изобретательными, неутомимыми и страстными любовниками. Главное не оставаться с ними в дни безумия. Тёмная луна имеет над ними власть до самой смерти.

Есть небольшое влияние у неё и на лилу. Но с метаморфами никто в этом смысле не сравнится.

Нидлы боятся Саота и его влияния на них. Они не узнали его с той стороны, что я. Мне совсем не было страшно рядом с ним. Он славный..

Сидхе подал мне чашку с типсом и я встретилась с ним взглядом. Глаза у него были красными. Точно, он тоже не спал.

-Завтра будем у мастера Магдариеля. Я думаю, он не откажется заняться твоим доспехом. Или ты уже решила не сражаться с Маткой Саламандр?

-Не знаю,– честно ответила я,– но доспех хочу. Хотя теперь жутковато думать, что нужно надеть его на себя. Всё равно, что платье из человеческой кожи. Бр-р-р!

-В данный момент, они не люди,– успокаивающе коснулся моей руки Лами.

-Откуда ты можешь это знать?– почему-то рассердилась я,– а вдруг они могут думать..

-Что-то я не заметил этого, когда ты валялась и умирала там на болоте. Я, конечно, не знаю! Вот и спроси об этом своего Саота!

-О! Замороженные? Судя по тому, как вскинулся Лами и ломанулся в лес, это ревность..

Губы мои, помимо воли, дрогнули в победной улыбке.

-Попался!

Готовя завтрак, я щебетала как птичка песенку про ревнивых влюблённых, когда чуть не наступила на здоровенную лапу малыша Труми. Он таращился на меня с откровенной обидой во взгляде.

-Боги! Я же так и не сняла блок со вчерашнего вечера. Малыш не может говорить со мной. Точнее, не хочет, наверное. Потому что, в принципе, говорить он может, только я не знаю его языка. Позвал бы, что ли..

Я моментально сняла блок и услышала в голове возмущённые вопли.

-Фу! Говорить он всё таки хочет. Вон, орёт даже.

-Что ты сделала с Лами?– с негодованием задал вопрос плакальщик,– он промчался мимо меня, как будто твоя змеюка порвала ему зад! Прихожу, а ты тут песенки поёшь. И в голове блок. Меня чуть не разорвало от любопытства!

-Ну, не разорвало же.. Вон, целенький, только попыхиваешь как грязевой вулканчик,– хихикала я,– и ничего особенного у нас не случилось. Понимаешь, сидхе ревнует меня к богу.

Я снова хихикнула. А плакальщик вдруг стал серьёзным.

-И чего ты веселишься?– услышала я в голове мрачную реплику Труми.

-А и вправду. Чего?– подумала я. И настроение вдруг упало.

Я поставила посуду на расстеленную скатёрку.

-Запасливый сидхе, хозяйственный,– промурлыкала я и добавила, вздохнув,– Труми, позови его,.. пожалуйста. Завтрак готов.

Дом мастера Магдариеля показался вдали ближе к полудню следующего дня. Он стоял на опушке самого большого лесистого участка территории северных сидхе. Лес уходил далеко на восток, превращаясь в таёжные заросли, переходящие в Пустынные Земли. У холмов лилу он становился похожим на буш из зарослей кустарников, а к побережью выходил песчаными дюнами, заросшими, в основном, серебристыми метёлками сорной травы и жёлтыми, чуть липкими цветками «разбитого сердца». Про них у иаров, кажется есть какая-то легенда. Надо будет узнать у бабушки, если я когда-нибудь к ней попаду.

Мастер-сидхе был очень стар. Их раса долго выглядит молодо. Старость у них короткая. Но красоту расы они сохраняют до самой смерти. Можно даже сказать, что старики-сидхе, самые красивые на Чесмене. Кожа их остаётся чистой, без каких-либо старческих пятен. Волосы не теряют густоты, хоть и становятся совсем седыми. А уж глаза – драгоценные друзы, и вовсе остаются совсем молодыми и ясными.

Взгляд Магдариеля был умным, но несколько жёстким, что слегка меня покоробило. Обычно старики вызывают, как дети, чувство незащищённости. О них хочется заботиться. А в глазах мастера была твёрдость и даже расчётливость какая-то. И слабым он совсем не казался.

Легко, одной рукой, поймал брошенный Лами тяжеленный вьюк. Мужчины крепко хлопнули ладонью о ладонь и обнялись, как родственники.

Я скромненько стояла в стороне, куда меня поставил, как столбик сидхе, по обыкновению, сняв с Витре и поймав на вытянутые руки. Ждала, когда меня представят.

-Мэги Лиира,– тихо и как-то сдавлено поклонился в мою сторону Лами. И добавил твёрже,– принцесса хомо.

Я чуть присела и кивнула. Только обозначила. Принцессы не кланяются. Тем более чужим подданным.

-Как представили, так и получите,– немного рассерженно подумала я, а потом решила, что Лами прав. Нам же нужен доспех из кожи саламандры. А это и так всё скажет за меня.

Кожу мастер осматривал придирчиво и тщательно.

-Сам обработал?– это был полувопрос, полуутверждение. И найдя подтверждение своим мыслям в сдержанном кивке Лами, добавил,– всё таки чему-то я тебя научил. И довольно ухмыльнулся.

Меня несколько обидело и озадачило, то, что старик не выразил никаких чувств по поводу того, что я, девушка, добыла кожу опасной зверюги. То есть справилась там, где оступились некоторые мужчины. А вот хорошая обработка кожи его восхитила.

Но я промолчала. В конце концов, все хорошие мастера немножко сумасшедшие, по отношению к любимому делу. Что такого, что мастера радует хорошая работа? Да ещё и того, кого он сам учил. К тому же, очень похоже, что и родственника.

Мастер прожил большую жизнь. Боюсь даже предполагать сколько ему лет. Сидхе среди всех рас долгожители. Наверняка, хороший мастер по доспехам видел-перевидел великих воинов, знаменитых охотников, высших магов. А уж историй ему порассказали!.. Со всеми преувеличениями, к которым склонны мужчины, желающие похвастать доблестью. Что рядом с ними малолетка-принцессочка, с каким-то детёнышем саламандры..

Я даже на Лами не дулась, за то, что он не расхваливал меня перед этим суровым стариком. Чего бы? Ведь это не я, а он вытаскивал мою тушку с того света после «великого подвига».

Старик заявил, что в ближайшие дни ему надо будет найти ещё какие-то очень специфические травы, которые нужны только свежими. Так как из них используется только млечный сок. И пригласил пожить в своём доме.

За ужином я объелась копчёного мяса кудума. Такой вкуснотищи я не пробовала даже на королевском столе. Впрочем, отец всегда был равнодушен к разносолам. Особенно, когда остался один.

Мясо было розовое, с белоснежными прожилочками жирка. Нарезанное, слегка подмороженным, так тонко, что сквозь него можно было читать. Оно пахло дымом коры соиты и пряными травами. Нежное и хорошо подсоленное. Мы с Труми обожрались, как снежные вши. Кажется даже мой плоский животик раздулся как шарик.

Наверное, поэтому я долго не могла заснуть. Потом мне захотелось пить. Комнату мне дали наверху. В получердачном помещении. Впрочем, уютном и тёплом. Труми уже сопел в две дырочки. Ему как раз полный животик спать не мешал. Наоборот, чем сытнее поел плакальщик, тем крепче ему спалось.

Я вертелась, пока совсем не пересохло во рту. Опасаясь, что в не знакомом доме я перебужу всех, шла я очень осторожно, чтоб ни на что не наткнуться. На лесенке было полутемно. Только полоска света пробивалась через щёлочку приоткрытой двери столовой.

К моему удивлению, ни Лами, ни хозяин не спали. Они о чём-то говорили. Даже, кажется, спорили. Моя детская привычка к подслушиванию ещё не исчезла окончательно. И я подкралась поближе.

-Она тебе нравится?– услышала я не очень довольный голос мастера и сделала стойку. Кажется у меня даже уши заострились, как у сидхе.

-Не то слово, дед,– голос Лами казался убитым,– она прекрасна. А ещё храбрая, добрая, искренняя.

-И юная..-добавил старик.

-Та-а-к.. Это всё я? Прекрасная? Нравлюсь? И чего комплексуем? Я вообще-то тоже не показывала отвращения..

-Да.. и юная,– услышала я грустную интонацию Лами, и как все молодые, максималистка. И не простит мне лжи..

-Это кто и в чём тут меня обманул?– вскинулась я. Опасения по поводу коварных сидхе никуда не делись..

-Я следил за ней от самого Ковена. Твоё гадание оказалось удивительно точным. Жаль, что информации оказалось так мало. Я многое о ней узнал. Конечно она ненавидит свою мачеху, но очень привязана к отцу. А если он тоже в этом участвовал?.. И потом, у них будет ребёнок, а ты говорил..

Я так хотела услышать тайну, которая касалась моей семьи, что подалась вперед и меня, кажется, услышали.

-Тс-с-с!– зашипел старик и оба метнулись к двери. Я едва успела повернуть на пальце колечко Саота. Забилась в уголок. И завесилась всеми своими прячущими заклинаниями. Их я изобретала всё своё «развесёлое» детство. И держала, можно сказать, на кончиках пальцев.

Заговорщики выглянули в открытую настежь дверь. Коридорчик, совсем небольшой, полностью залило светом.

-Никого,– сказал Лами,– тебе послышалось, дед.

-Нет,– покачал головой старик,– я чувствую тут запах магии. Ты думаешь она могла что-то слышать? Или этот её маленький проныра?

-Труми? С чего бы ему подслушивать? Да они, наверное, оба уже десятый сон видят.

-Ты не слишком доверяй этому хитрецу. Точно я не знаю, но о наших лесных прятунах-плакальщиках, всегда ходили слухи, что они самые близкие слуги Саота. А в этом грязном деле его жрецы вывозились по самые локти. И ей, ты говоришь, Тёмный бог покровительствует?

-Дед, жрецы только люди, а, судя по тому, что я видел в Храме, Саот может быть каким угодно, но не хитрым и подлым. Я же рассказал тебе, как уже наказал он одних своих детей..

Они ещё потоптались в дверях и зашли в столовую, плотно прикрым их за собой. Я выдохнула. Всё это время я старалась почти не дышать. И потихоньку ретировалась. Я многое простила бы Лами за его последние слова о Саоте. Но оставлять за своей спиной неразгаданную тайну было очень не приятно.