Текст книги "Железный герцог (СИ)"

Автор книги: Евгения Лифантьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Глава 38

Песчаные псы пришли на закате.

Караван уже успел миновать полосу темнохвойных лесов. Остались позади и узкие участки дороги, пострадавшие от землетрясения, и опасные обрывы. Теперь вдоль обочин шумели буки и вязы. Временами лес расступался, чтобы открыть вид на красивый луг или на поросший невысоким кустарником склон.

Торговцы повеселели. Генрика, по-прежнему трусившая потихоньку на своем жеребчике во главе каравана, слышала за спиной шутки и смех.

– Рано радуются, – тихонько произнес Арчи, подъехав к девушке.

Паренек в последние часы, словно пастушья собака вокруг отары, сновал вдоль каравана, то отставая на десяток шагов, то перегоняя вьючных лошадей.

Генрика согласилась:

– Я тоже чувствую – чем ниже мы спускаемся, тем сильнее нарастает напряжение.

– Такое ощущение, что где-то в центре долины – громадная прореха в пластах реальности. Граница с темным миром истончилась и не сдерживает… ничего и никого… Тьма властвует надо долиной, изменяя ее. Так что можно ожидать чего угодно.

– Сомневаюсь, что здесь проводился целенаправленный обряд вызова, – задумчиво сказала Генрика. – Просто некому. Проклятье герцога лишь создало прореху, но вряд ли можно ожидать, что в наш мир поднялся кто-то достаточно разумный. Скорее всего, долину постепенно заполняют обычные твари Тьмы…

– От этого не легче. С огненным демоном можно договориться, оказав ему какую-нибудь услугу. Нам же придется гонять всякое зверье, – скривился Арчи. – К счастью, звери – они и есть звери…

– Уже полувоплощенные, – добавила Генрика. – Если судить по времени, прошедшему с момента ухода герцога из замка.

– Значит, не зря я дубину строгал, – пробормотал голем с таким выражением, словно последние слова о герцоге не имели к нему никакого отношения.

Генрика взглянула на «дядюшку Эльрика» и ухмыльнулась. Внешне голем походил на рыцаря в турнирных доспехах, которому пристало быть вооруженным старинным мечом или хотя бы копьем. Но «дядюшка Эльрик» шагал, опираясь, как какой-нибудь бедный пастух, на сучковатый посох. Правда, фигура эта казалась забавной лишь юной магичке. Подгорники с уважением поглядывали на голема – они-то знали, пусть и понаслышке, на что способны такие «металлические слуги».

Генрика придержала коня. Караван остановился.

– Что такое? – спросил сразу же подошедший Туул Трот. – Лучше поторопиться, чтобы до темноты успеть разбить лагерь. Еще пара поворотов, и будет небольшой мостик через ручей и рядом с ним – прекрасное место для лагеря. В замок на ночь глядя соваться, наверное, не стоит. А ручей чистейший! Раньше он наполнял ров вокруг Драконьего гнезда, но отец старого герцога приказал засыпать ров и разбить на его месте сад. Ведь здесь, в горах, не так уж много ровной земли…

Но Генрика прервала рассказ подгорника:

– Лучше прикажите людям достать топоры и быть начеку.

– Но вроде бы никакой опасности нет?

– Не нравится мне кое-что.

– Что?

– Хотя бы вот это.

Из кустов на обочине выскочил крупный олень. Оказавшись на дороге, он на секунду замер. Рогатый красавец смертельно устал: его бока ходили ходуном, изо рта капала пена. Но, увидев людей, загнанный зверь собрал остатки сил и бросился в лес.

– Кто его так? – удивленно спросил подгорник. – Кто-то охотиться в этих местах?

Генрика ничего не ответила, а Арчи закричал:

– В топоры! Хватайте оружие, мужики, держите коней, чтобы не разбежались! И сами не бегите, поодиночке – верная смерть!

Тут и Туул Трот увидел тех, кого почувствовали маги. На дорогу выбежало несколько странных созданий, похожих на кудлатых собак. Но то, что покрывало их кургузые тела, только на первый взгляд казалось шерстью. Песок и мелкие камни, хвоя и сухие листья, щепки и осколки костей (можно только догадываться, чьи это кости), куски железа и стекла, обрывки ткани… Словно зверей обмазали смолой и вываляли в помойке. Мусор был не только снаружи, но и внутри: вот один из псов ощерил пасть, и стало видно, что вместо зубов у него – стекло и мелкие гвозди. У другого изо рта торчал осколок глиняной тарелки.

И у всех закатным пламенем горели глаза, у всех когти посверкивали синевой закаленной стали…

Заржала, забилась лошадь.

Кто-то из подгорников помянул задницу Эйван пресветлой и всех остальных светлых богов.

Замерев на секунду, словно выбирая, где больше добычи, мусорные псы оставили олений след и начали медленно приближаться к каравану. А на дорогу выскакивали все новые и новые создания…

– Держитесь кучнее, – снова прокричал Арчи. – Топоры их берут! Без лап и голов они не так шустры, как цельные!

– В топоры! – проревел Туул Трот. – Не подпускайте их к коням!

А в руках Арчи уже искрился зелеными всполохами посох старого эт-Лидрерри. Впрочем, парнишка сейчас меньше всего думал об учителе. Арчи шептал заклинания, мучительно соображая, хватит ли у него сил, чтобы развоплотить двадцать… нет, тридцать тварей… Лишенные физического тела, они будут вынуждены вернуться туда, где их будут подпитывать ветра из-за Крома, и на время станут не опасны.

А псы, приняв решение, что лошадей больше, и они вкуснее, чем один загнанный олень, выстроились широкой дугой поперек дороги и разом бросились к каравану. Но первой атаковала все же Генрика. В ее ладони блеснул огонь, и в стаю полетела шаровая молния. Несколько тварей вспыхнуло и оплавилось бесформенными шевелящимися кучками.

Голем, не задумываясь, шагнул вперед и, словно копьем, ударил своим посохом вожака. Пес отлетел на несколько шагов, перевернулся через голову и вскочил. В груди у зверя теперь зияла огромная дыра, но он словно не замечал этого. Пробормотав что-то неразборчивое, «дядюшка Эльрик» кинулся в самую гущу наступающих тварей, размахивая дубиной направо и налево. От каждого его удара слепленные из мусора тела раскалывались на куски, но и эти куски продолжали атаковать.

Вот упала одна из лошадей – ей в горло вцепились два пса, оба – без задней половины туловища.

Вот по-бабьи тонко визжит подгорник – собачья голова без тела, вращая горящими глазами, вцепилась ему в ляжку, и он никак не может извернуться так, чтобы попасть по ней топором.

Вот ползут по дороге, скребя когтями, отрубленные лапы…

Но все же подгорники оказались хорошими бойцами. Они крошили темных тварей на куски, словно мясники – коровьи туши. Голем, бросив дубину, теперь просто топтал зверей, превращая их тела в кучи мусора. Генрика выпустила еще несколько шаровых молний, и оплавленный мусор уже не пытался нападать, лишь слабо дрожал на камнях дороги грязными кляксами, пытаясь отползти на обочину.

Наконец Арчи дочитал заклинание, и с навершия посоха сорвался сноп зеленых искр. Раздался жуткий вой – и вдруг все кончилось. Кучи мусора на дороге больше не проявляли никаких признаков жизни.

На миг повисла тишина, лишь было слышно, как хрипит раненая лошадь.

– Вот тварь, топорище перекусила! – вдруг выругался кто-то из караванщиков. – Совсем новое было!

– Благодари матушку Эйван и господ магов, что тебе башку не отгрызли, – рассмеялся Туул Трот.

И, уже обращаясь к Генрике, спросил:

– А что это было?

– Песчаные псы.

– Кто?

– Долго рассказывать. Волки Троп мертвых. За Кромом они охотятся на те души, которые без проводника идут в Тимовы палаты. А, проникнув в наш мир, пытаются обрести форму. Собирают все, что попадется, и что могут удержать.

– И много их тут?

Генрика пожала плечами:

– Не знаю. Вряд ли. Говорю же – они как волки. Там, где охотится одна стая, вряд ли будет бродить другая.

– Это радует, – кивнул подгорник.

– Лучше прикажите добить лошадь, больно слушать, как она стонет. Кобылка не выживет. Укус песчаных псов ядовит. Точнее, это не яд… впрочем, какая разница. Лошадь нужно добить, а все, кого псы хоть чуть-чуть поцарапали, пусть идут ко мне.

Генрика еще раз похвалила себя за то, что, ввязавшись в авантюру с проводкой каравана, она потребовала, чтобы с ней шли только подгорники. Люди этого народа отличаются той практичностью, которая позволяет им не терять присутствия духа в любых ситуациях. Туул Трот моментально сообразил, что нужно делать. Раненую лошадь добили. Все, кто не пострадал во время схватки с псами, забрали коней и отправились к тому мостику, возле которого намеревались устраиваться на ночлег. С ними пошел Арчи. Четверо покусанных, не задавая никаких вопросов, беспрекословно ждали, пока Генрика найдет возле дороги местечко поуютнее, не заваленное оставшимся от стаи мусором, и позовет их.

К счастью, в дорожной сумке юной магички нашелся флакон с настойкой злобарника, которую некроманты пьют, чтобы уберечься от ядовитого воздуха Комешного мира. Сколько неудачливых магов умерло от «черной немочи», не дожив и до сорока, знают только сами некроманты. Воздух Троп мертвых настолько чужд человеку, что любая ошибка может оказаться роковой…

Впрочем, подгорникам девушка не стала рассказывать о том, чем они рисковали. Просто обработала раны и дала выпить по стопочке настойки.

– Крепка, зараза! – крякали мужики и спокойно отирали бороды.

А голем, дожидающийся, пока девушка закончит возиться с ранеными, вдруг подумал, что, может быть, когда-то давно, в той, другой, жизни, окажись у него под рукой бутылка такой настойки, то и его судьба, и история королевства могли стать иными. Но прошлое тем и отличается, что ничего нельзя изменить, можно лишь попытаться исправить какие-то ошибки…

* * *

Ночевали у ручья. Подгорник не обманул. Местечко действительно было прелестное. Журчала струящаяся по ярким камешкам вода, тихонько шелестели раскидистые дубы на берегу. Но Генрику не покидало ощущение тревоги.

Юные маги окружили поляну кольцом всех охранных заклинаний, которые знали. Для пущей надежности Арчи нашел подходящий валун на берегу и положил под него кусок лепешки. Конечно, соседство с прорехой на Кромешную сторону вряд ли нравится духам гор, и они, скорее всего, давно убрались из зараженной долины, но чем темные та-ла не шутят, может, и хозяин здешнего ручейка оказался упрямее других. Лишний союзник никогда не помешает.

Подгорники с интересом смотрели за действиями магов, но не вмешивались. Лишь когда Генрика подошла к костру и попросила кружку кофе, Туул Трот обеспокоено спросил:

– Вы думаете, ночью может появиться что-то опасное?

– Почему появиться, – хмыкнула девушка. – Оно есть, оно растворено в воздухе. Пока не уничтожена созданная проклятьем прореха между мирами, успокаиваться нельзя. Но на эту ночь нашей защиты должно хватить. А вот потом…

Генрика не ошиблась. Всю ночь вокруг стоянки бродили мороки, но ни один из них не сумел пересечь границу, установленную охранными заклятьями.

Здесь были и звери, и люди, то кажущиеся совершенно живыми, то похожие на восставших из гробов мертвецов. Уже под утро к краю поляны приблизилась фигура настолько реальная, что не сомкнувшая глаз Генрика даже вскрикнула от удивления:

– Не может быть!

Морок был похож на мальчишку в красной рубашке. Фигура подняла правую руку, и на ладони вспыхнул багровый огонь.

– Эльрик! – простонал голем.

Но морок появился так же внезапно, как и исчез.

– Именно этот мальчик снился мне, когда отец ушел с ополчением, – сказала Генрика. – Точно такой же, в такой же в красной рубашке. Он играл с красивой женщиной в какую-то странную игру, перемещая по столу драгоценности и простые камешки…

– Прости, девочка, – ответил голем. – Но это – мой морок. Ты сейчас видела все, что я потерял: и власть, и любимого внука… Знаешь, именно Эльрика я любил больше всех…

Генрика ничего не ответила. Лишь вдруг поняла, что больше ничего опасного не будет. Она проверила, как спят покусанные песчаными псами подгорники, послушала их горячечное дыхание, но ничего не стала делать, завернулась в одеяло и задремала.

К утру, как и опасалась Генрика, у раненых началась лихорадка. Туул Трот понял, что дальше караван идти не может:

– Или придется бросать товар, или ждать, – сказал он магам. – Вы уверены, что эта болезнь излечима? Она так похожа на «черный мор».

– Да, конечно, – кивнула Генрика. – Хотя это и есть «черный мор». Но у меня есть снадобья, которые поднимут больных на ноги дня за три-четыре. Сможете продержаться тут и обеспечить людям уход?

– Сможем. Но… вы сами разве не поможете ухаживать за больными?

– Нет, – покачала головой девушка. – Пока не снято проклятие, нам отсюда не выбраться. Поэтому мы втроем пойдем в замок и попытаемся бороться с источником страхов. Мы оставим тут наших лошадей – они вряд ли помогут нам в замке. Тем более, что пешей ходьбы тут – часа три, не больше. А ваше дело – ждать. Если мы не вернемся через три дня, бросайте товар, садитесь на лошадей и спешно скачите к северному выходу из долины. Может быть, скорость даст вам шанс избежать встреч с тварями тьмы.

– А вы?

– Если мы не вернемся через три дня, то мы не вернемся вообще. Вам не с кем будет рассчитываться.

Глава 39

Остановившись на повороте у спуска в долину, юные маги и голем некоторое время рассматривали открывшуюся перед ними картину.

Долина Драконов узким языком тянется от Бархатных гор до невысокого перевала, отделяющего ее от Морского плоскогорья. Старинный замок герцогов расположен в южной ее части, там, где долину рассекает горный отрог. Он заканчивается высокой скалой-останцом. Вот на ее-то вершине и было возведено когда-то родовое гнездо Моров.

Почти отвесный обрыв переходит в еще более неприступные стены, сложенные из таких же серых, как сама скала, плотно подогнанных друг к другу камней. Еще с полсотни лет назад подходы к замку преграждал глубокий ров, окружавший его с трех сторон. Но теперь у подножия скалы раскинулся фруктовый сад.

Единственная ведущая в замок дорога вьется вокруг скалы и ныряет в Надвратную башню, выступающую над обрывом, словно ласточкино гнездо. Торговый же тракт, по которому спускались путешественники, огибает сад и дальше бежит вдоль отрога. Подняться с него на скалы невозможно – слишком круто, да и выветренные останцы так ненадежны, что вряд ли кто-нибудь рискнет по ним полазить. Несколько следов недавних обвалов, частью засыпавших дорогу – тому свидетельство.

В глазах Арчи светилось любопытство – он еще никогда не видел таких древних сооружений. Генрика щурилась, прикидывая, что ей не нравится во вроде бы совершенно безмятежном пейзаже. Голем просто смотрел. Он видел эту картину сотни раз, и теперь невольно замечал следы запустения. Камни и щебень на дороге, непонятно почему разлившийся ручей – из-за этого часть деревьев в саду, подмытые водой, наклонились или вовсе лежат на земле… И, самое главное, полное отсутствие чьих-либо следов на дороге.

– Не могу понять, что не так, – подала голос Генрика. – Такое ощущение, что прорыва нет. То есть вообще… А вот замок…

– Мне кажется, что замок уже не принадлежит нашей реальности, – задумчиво ответил Арчи. – Он весь – огромный прорыв. Он – уже Кромешная сторона.

– Не может быть…

– Может, – вдруг произнес голем. – Я принес очень двусмысленную клятву. Я сказал, что, «если я не вернусь, то они могут забирать себе все, что захотят, из того, на что я имею право».

– Но вы же вернулись.

– Нет, вернулся не я. Точнее, вернулся не герцог Мор, который давал клятву, а всего лишь голем, который не имеет никаких прав, – грустно ухмыльнулся «дядюшка Эльрик».

– Ну, это мы еще посмотрим! – воскликнула Генрика. – Играть в карты с кромешными тварями – это наша работа!

И она бодро зашагала вниз по тракту. После общения с ночными мороками девушка ощущала в себе какую-то веселую злость. Что-то в происходящем было неправильно. Теперь, когда голем сказал о клятве, она была уверена, что сможет изменить ситуацию. Если бы им предстояла обычная битва с тварями Тьмы, она бы задумалась. Слишком мало они с Арчи знают и еще меньше умеют. Парень за Кромом – хороший боец, но опыта у него маловато.

Она сама…

Отец сомневался, нужно ли отпускать ее за Кром. Она так и не прошла полного посвящения. И отцовский посох теперь подчинялся Арчи, а не ей. Старый Гелиус эт-Лидрерри чего-то опасался, чего-то, о чем ни разу не обмолвился дочери.

Но сейчас требовалась не сила, а хитрость. Знание законов Тьмы. А уже в этом-то с Генрикой мало кто мог поспорить.

На всем пути до ворот замка им не встретилось ничего, что представляло бы серьезную опасность. Над обочинами проплывали какие-то полувоплощенные твари, не смевшие даже приближаться к путешественникам. Чем ближе к замку, тем ярче разгорался посох в руках у Арчи, тем ослепительнее сияли доспехи голема.

Ворота оказались открыты. Юные маги опередили своего железного спутника и первыми вступили под своды Надвратной башни. После яркого солнца предгорий здесь было настолько темно, что им даже пришлось остановиться, чтобы дать привыкнуть глазам.

На вымощенный серыми камнями двор падала тень от стены – такая плотная, словно небо в вышине вдруг затянуло плотными тучами.

Генрика сделала несколько шагов в направлении к открытой двери центральной башни, но остановилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде бы над двором нет крыши, но воздух здесь кажется застоявшимся, затхлым, словно в сыром подвале. Камни, которым вымощен двор, покрыты зеленоватой плесенью, кое-где поблескивающей голубоватыми искорками.

Плесенью были покрыты и несколько десятков трупов, лежащие во дворе. Кто были эти бедолаги, Генрика не стала задумываться. Видимо, они надеялись чем-то поживиться в пустом замке, а нашли тут свою смерть.

– Арчи! – вдруг воскликнул голем.

Генрика обернулась. Ученик мага, едва ступил во двор замка, вдруг начал расти, разбухать и превратился в огромного, ростом с доброго быка, зверя. Если бы не размеры, то его можно бы было принять за хорька – светло-коричневая блестящая шерсть, узкая морда, рубинами горящие бусинки глаз, длинное гибкое тело, короткие лапы. Но не бывает хорьков ростом выше человека и с клыками, не уступающими по размерам тигриным…

– Не беспокойтесь, дядюшка Эльрик, – спокойно сказала Генрика. – Как все некроманты, на Тропах Мертвых Арчи превращается в одну из здешних тварей… Отец был лисой…

Голем еще раз с сомнением покосился на того, кто еще недавно был невысоким щуплым парнишкой, и вдруг спросил:

– А ты, девочка?

Генрика только пожала плечами в ответ:

– Не знаю. Не время сейчас. Идемте. Я чувствую, где сердцевина всего этого безобразия. Надо добраться до подвала под главным залом… Только вряд ли нас туда просто так пустят…

Голем кивнул и махнул в сторону открытой двери.

И тут началось то, чего ждала Генрика. Одновременно на непрошенных визитеров накинулись десятки полувоплощенных тварей Тьмы. Они пищали, завывали и толкались, стараясь добраться до горла Генрики или Арчи. Но чудовищный хорек закружился в странном танце, выгибая спину и делая огромные скачки, словно кошка, играющая с мышью. Голем, не особо задумываясь о проблемах совмещения реальностей, лупил кулаками. Но полезнее всего были огненные шары, которые кидала в нападавших Генрика. Твари Тьмы вспыхивали ярко, словно политая земляным маслом солома и так же быстро, как солома, осыпались хлопьями черного пепла.

– Скорее! – крикнула девушка, не переставая жечь все прибывающих и прибывающих тварей. – Скорее внутрь, там можно будет отсечь им дорогу. Дядя Эльрик!

Голем, раскидывая все на своем пути, бросился к дверям центральной башни. Они оказались не просто распахнуты – выбиты вместе с навесами.

Забежав в полутемный холл, Генрика дождалась, когда Арчи проскользнет в проем, и произнесла короткое заклинание. Сразу же наступила тишина.

– Теперь куда?

Голем молча показал на одну из дверей, выходящих в холл:

– Туда, потом – через кухню – и вниз. Самый короткий путь.

Они вихрем промчались по узким проходам. Если бы не голем, то вряд ли юные маги смогли бы найти дорогу. Коридоры, галереи, анфилады… Потом – огромная кухня с потухшими плитами. Лестница в подвал. Дверь – эта оказалась запертой, но голем с разбегу вышиб ее. Снова коридор, больше походящий на подземный ход – с осклизлых каменных стен сочится вода, а плесень на стенах светится так ярко, что не понадобилось даже заботиться о факелах.

Наконец они выбежали в полукруглую комнату, служившую когда-то складом. Но теперь остатки каких-то припасов были разбросаны вдоль стен и догнивали там, испуская тяжелое зловоние. А в центре…

То, что юные маги и голем увидели в центре комнаты, было не похоже ни на что. Точнее, оно и было ничем. Пустотой. Отсутствием чего-либо. Темное пятно, клубящееся на фоне ярко переливающихся стен, не имеющее ни формы, ни четких границ.

Но это нечто было опасно – это юные маги чувствовали всей кожей. И оно могло говорить:

– Как вы посмели? – пророкотало оно, и звуки голоса заметались под сводами подвала, наполняя его тяжелым гулом.

– А вот так, – поражаясь собственной наглости, ответила Генрика. – Истинный хозяин вернулся. Оставаясь тут, ты нарушаешь договор, данный горам и небу.

– Кто? – насмешливо ответило черное пятно. – Этот, что ли? Да кто признает Золотого Дракона в этой механической игрушке? Где вы найдете свидетелей?

– Я свидетельствую, – хрипло и неразборчиво произнес хорек – видимо, его глотка была не очень-то хорошо приспособлена к разговорам. – Я свидетельствую, что в Железном рыцаре, которого ты видишь, воплощен владыка земель Мор Эльрик Золотой Дракон. Горы слышали. Горы знают.

– И я свидетельствую, – повторила Генрика. – И клянусь, что ты лжешь, Пересмешник. Да-да, я знаю твое имя, проклятый бродяга с Троп Мертвых!

– Что? – уже не так уверенно ответило пятно. – Кто свидетельствует? Юная вонючка и невоплощенная смертная? А ну, прочь отсюда!

В магов и голема не полетели молнии. На них не накинулись зубастые твари. Их просто начало выдавливать из подвала. Какая-то сила просто толкала их. Она хлестала струями по лицам, отрывала от пола ноги, словно они стояли на вершине горы во время бурана. Хорек яростно зашипел и распластался по полу, цепляясь за крошащийся камень когтями. Голем сгорбился, едва удерживая на ногах.

Но девушку снесло почти сразу же. Перевернувшись несколько раз через голову, она ударилась об стену. И вдруг вместо юной магички с пола поднялась тварь, словно порожденная чьей-то горячечной фантазией. Больше всего она походила на вставшую на задние лапы ящерицу. Непропорционально большая голова, сидящая на толстой шее, задевала за потолок, так что твари пришлось сгорбиться. Мощные задние лапы и хвост, дающий дополнительную опору огромному телу. Передние лапки, странно маленькие для такой туши, прижаты к груди.

Чудовищная тварь зарычала и хлестнула хвостом по стене. Во все стороны полетела каменная крошка.

– Горы слышали! Горы знают! – прохрипела та, что еще минуту назад было прелестной девушкой, и шагнуло вперед.

Изо рта у нее вырвался язык пламени и ударил в центр черного пятна.

– Снек-ла! – тревожно пискнул хорек.

Но этот возглас потонул в общем гуле. Эхом рычанию хвостатой твари раздалось еще несколько голосов:

– Горы слышали! Горы знают!

Голем оглянулся. Теперь они были не одни. Из дверного проема и прямо из стен появлялись все новые и новые бойцы. Звери и люди. Стройные рыцари, вооруженные светлыми мечами, и странно знакомые горбуны с топорами. Тигры и медведи, волки и барсы, и жуткие создания, имени которым нет в человеческом языке… Они казались бесплотными, но ни с одним из них голем не решился бы сразиться один на один.

– Сам пошел вон, – рявкнула Генрика. – Об истинном праве можешь врать человечьим стряпчим, а не горам!

Черное пятно хлюпнуло, словно болото, когда вытягиваешь ногу из трясины, и начало стремительно уменьшаться. Превратившись в точку, оно вдруг исчезло, но вместе с Тварью Тьмы исчезло и свечение на стенах. Подвал погрузился в непроглядный мрак.

– О, темные та-ла! – пробормотал голем.

В ответ раздался лишь смех, но в центре подвала вдруг вспыхнул «колдовской» огонек. Он осветил царящий вокруг разгром – щепки от бочек и обрывки чего-то, что было когда-то какой-то упаковкой, рваные мешки, рассыпавшееся зерно… Но сырость и плесень со стен исчезли. Да и сам воздух стал другим – не таким затхлым и вонючим.

Впрочем, ароматы подвала сейчас меньше всего интересовали Эльрика Мора. Юные маги, только что сражавшиеся с неведомой тварью, лежали на полу. Их лица были бледны, а одежда покрыта копотью. Голем поднес ладонь к губам девушки. Полированный металл запотел – и Эльрик с облегчением вздохнул. Подхватив ребят подмышки, голем потопал вверх по лестнице.

Вскоре он добрался до комнаты прислуги на первом этаже. Устроив юных магов на лежанках, на которых обычно отдыхали кухарки, он занялся осмотром многочисленных шкафов, стоящих вдоль стен. В одном из них он отыскал бутыль с виноградной водкой. Открыв, понюхал. Вроде бы пребывание на Кромешной стороне не изменило привычного запаха. Решив рискнуть, голем приподнял голову Арчи и влил ему в рот несколько капель напитка. Паренек закашлялся и открыл глаза:

– Дядюшка Эльрик, а закуски у вас не найдется?

Голем помотал головой и подобным же образом привел в чувство Генрику.

Отдышавшись, вытерев выступившие на глазах слезы и хлюпнув носом, девушка сказала:

– Спасибо, дядюшка Эльрик! Только если вы найдете мою сумку, то там есть более полезные снадобья.

– Вот она, – ответил голем. – Я прихватил ее… Когда ты обернулась этой… этой ящерицей, она осталась лежать у стены…

– Ящерицей? – удивилась Генрика, доставая флакон с каким-то зельем. – У меня не было времени рассматривать себя. Кажется, благодаря вам, дядюшка Эльрик, я прошла ритуал воплощения на Тропах Мертвых.

– Снек-ла, – подал голос Арчи. – Ты стала снек-ла, кошмаром магов…

– Что? – воскликнула девушка. – О, боги! За что?

– А что это значит? – поинтересовался голем.

– Снек-ла – древние твари, жившие в нашем мире до того, как в него пришли та-ла, – словно читая главу из какого-то трактата, начал Арчи. – Они владели магией гораздо более сильной, чем та-ла, и властвовали над этими землями долгие тысячелетия… Они умели дышать огнем, а некоторые из них летали. Но и у этих совершенных созданий было свое слабое место. Очень часто снек-ла впадали в безумие. Они превращались в животных более бессмысленных, чем любая собака или лошадь. Они крушили все на своем пути, убивали любого, кого видели, даже если это был их соплеменник. Они словно искали смерти. Они бросались со скал в жерло вулкана или пронзали себя острыми копьями. Поэтому снек-ла предпочитали жить подальше друг от друга – чтобы не столкнуться с безумцем или самому не заразиться безумием. Если бы эти древние твари могли объединяться в стаи, та-ла ничего не смогли бы с ними сделать. А так они уничтожили большую часть снек-ла поодиночке. Дольше других в нашем мире существовали летающие снек-ла, которых теперь называют драконами. Но однажды все они куда-то исчезли – все и разом. Остались только записи в древних книгах да барельефы в некоторых храмах. В Иртине, в храме Эйван Животворящей, есть сцена охоты на снек-ла…

– И что? – удивился «дядюшка Эльрик». – Нас, Моров, называют Драконами. Прости, Генрика, я слушал, как ты читала дневник своего отца. Твоя мать – урожденная баронесса Эйхон, и вполне может оказаться, что мы очень дальняя родня по крови. Кажется, кто-то из Эйхонов был женат на дочери кого-то из моих предков…

– Нет, – покачала головой девушка. – Образ, который принимает маг на Тропах Мертвых, зависит не от крови, а от его сущности. Арчи – хорек… Отец был лисом. Это умные и быстрые звери, умеющие найти выход из самого безвыходного положения…

Девушка замолчала. Потом, словно решившись произнести вслух то, о чем думала, продолжила:

– Если маг на Тропах Мертвых принимает образ снек-ла, то ему грозит безумие. Нет, не просто грозит. Каждый раз, отправляясь за Кром, он становится все более и более безумным. В конце концов он убивает себя, опасаясь, что может превратиться в чудовищного убийцу, для которого нет различия между своими и чужими.

Она снова замолчала. Но, собравшись с силами, закончила:

– Теперь я понимаю, почему отец был против моего воплощения. Он знал… догадывался… Это – моя часть платы. Мама… она слишком верила в светлых богов. Но просить что-то у Тима Прекрасноликого так же опасно, как у тварей Тьмы. Мама очень хотела иметь ребенка от моего отца. Она молилась… я не знаю, какой договор она заключила и что обещала. Но за мое рождение она заплатила собственной жизнью. Когда она умерла, ей было немногим больше пятидесяти – даже не старуха. И теперь придется платить мне.

– Я не знал, – пробормотал голем. – Если бы я знал, я бы…

– Никто не знал. Кроме отца, наверное. Но что теперь поделаешь? Буду жить, помня о зреющем во мне безумии.

Генрика тяжело вздохнула и откинулась на подушки:

– Дядюшка Эльрик! Можно вас попросить об одной услуге?

– Всегда буду рад помочь.

– Сейчас нам с Арчи нужно отдохнуть. Походы за Кром выматывают. Мы немного отдохнем и осмотрим замок. Скорее всего, в достаточной степени воплощенных тварей больше не осталось. Но все же… Но до этого… Не могли бы вы, пока мы спим, найти немного воды для умывания? А то мне кажется, что мы похожи на трубочистов.

Голем пожал плечами:

– А я-то думал…

– Мне как-то непривычно заставлять хозяина замка выполнять роль прислуги, но…

Генрика не успела докончить фразу – она уже спала. Арчи заснул еще раньше.