Текст книги "Железный герцог (СИ)"

Автор книги: Евгения Лифантьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Глава 19

– Магистр, – почтительно обратился к магу капитан пограничной стражи. – Герцог просил передать, что войска принца Эдо на подходе. Обоз с ранеными уже ушел. Сейчас двинется пехота с пушками. Дракон предлагает вам спуститься вниз и идти вместе с пушкарями навстречу Эдо.

– А сам Мор?

– Он с пятью сотнями остается прикрывать отход.

– Это же капля в море против войск Двальди, – возмутился маг.

– Мы тоже пока никуда не уходим.

– Тогда и я остаюсь, – решительно сказал маг. – Помогу Мору. А уйти я могу и с вами. Хоть одна телега у вас найдется для старика?

– Для вас найдем, магмейстер, – радостно заверил его командир егерей. – На руках понесем!

А за три дня до этого разговора, во время объезда второй террасы баронет Юртек решил оставить караул около Первой дозорной башни – самой северной из четырех. На всякий случай. С Двальди идут северные горцы, а они, как говорят, могут влезть и на отвесную стену. Поэтому на вершине Первой дозорной башни сложили дрова для сигнального костра, а у ее подножия дежурил десяток егерей с тремя боевыми псами. Еще полтора десятка собак рыскали вокруг вместо часовых.

* * *

Сначала северянам повезло. Когда горцы из приграничных уторских кланов начали бесшумно подниматься на Вторую Террасу, ветер дул в их сторону.

– Хват, Рукастый, и ты…

– Бык я! – прогудел в темноте голос.

– И Бык… Берите свои сотни, и вдоль стены пробирайтесь к выходу со второй Террасы. Затаитесь там. Мы атакуем егерей и погоним их на вас, как зверя на охоте. Не упустите! Головы поотрываю!

– Куда они денутся! – подал голос Хват.

– Вот и постарайтесь, чтобы никто не ушел. Всех за Кром отправьте! С вами пойдет Долгий с десятком «кованных» Его слушать как меня! Ясно?!

– Да поняли мы, поняли, – сказал Рукастый.

– Тогда бегом! Чтобы только задницы между деревьями мелькали!

– «Рогатые» ко мне! – пробасил Бык.

– «Пятнистые», сюда! – голос Хвата.

– «Кожаные», шевелите задницами! – приказал Рукастый.

Шевеление, негромкие команды, перемежающиеся с ругательствами.

– Долгий!

– Да-а-а, – прогнусавил голос.

– Следи, чтобы они не передрались между собой. Подзатыльников не жалеть. Бегом! Не отстань от них!

– Понял, – прогнусавил Долгий.

* * *

Но к обеду ветер сменил направление, и псы учуяли чужаков.

Три черных тени бесшумно растаяли среди деревьев. Караульные переглянулись и бросились следом за псами, запалив перед этим дымный костер.

Увидев столб дыма над башней, капитан Юртек поднял своих людей, и они поспешили на помощь караульным. Впереди них черными тенями летели псы.

Собаки первыми кинулись на чужаков. Завязалась нешуточная схватка.

Боевых псов не пугают ни копья, ни клинки. Говорят, в предках у волкодавов со Светлых гор – кромешные демоны. Говорят, что собаки эти – не совсем звери. Слишком умны, слишком хорошо умеют различать своих и чужих. В битве они сбивают врагов с ног и вгрызаются в лицо, руку, ногу… любое не защищенное металлом место. А убить такого пса – задача не из простых. Плотная жесткая шерсть так хитро скручена, что об нее тупятся клинки. Но рейдерам этого мало, и они украшают своих псов широкими ошейниками из подвижных стальных пластин и коваными нагрудниками, покрытыми устрашающего вида шипами. Порой псу достаточно в прыжке ударить врага грудью, чтобы тот никогда уже больше не встал.

Но северян было слишком много…

Подбежавшие егеря осыпали горцев стрелами.

Но все равно силы были неравны. Собаки умирали одна за другой. Тогда егеря отбросили луки и взялись за клинки.

Воспользовавшись сумятицей, два десятка уторцев проскользнули за спинами сражающихся и скрылись в лесу. У них было особое задание.

Через дюжину минут они встретили запоздавшего пса, и их осталось девять. Но они все равно не повернули назад, выполнить приказ для них было важнее.

– Там горцы прорвались! – закричал Гриди, подбежав к магу и дернув его за рукав. – Вон дым над башней!

– Не мешай, – пробормотал маг. – В жабу превращу.

– Но…

Маг поднял глаза, и Гриди отшатнулся, такая мрачная решимость светилась во взгляде старика.

– Уходи, – потребовал маг.

– Нет уж, – сказал Гриди. – Герцог приказал быть рядом с вами.

– Тогда не лезь ко мне со своими дурацкими советами, – потребовал некромант. – Мешаешь!

Гриди отошел в сторону и стал бдительно смотреть по сторонам: не появятся ли откуда страшные северные горцы.

Но в это время внизу затрубил рог, загрохотали копыта. Это пошла в атаку кавалерия Двальди.

Некромант расправил плечи, выпрямился и, как показалось Гриди, стал гораздо выше ростом.

Гриди очень хотелось броситься к обрыву, чтобы посмотреть на бой, но он вспомнил, что должен охранять мага и остался на месте.

Некромант закрыл глаза, приготовился произнести заклинание, но в этот монет хлопнули отпускаемые тетивы. В спину эт-Лидрерри впилось сразу три стрелы. Он начал поворачиваться, поднимая руку, но еще три стрелы попало в левый бок.

Уже умирая, магмейстер все-таки успел выкрикнуть заклинание, и с неба упало черное облако огромных хищных мух.

Жужжащая туча разделилась, малая ее часть обрушилась на убийц и за считанные секунды так объела их тела, что теперь оставалось лишь добить бедняг, чтобы не мучались. Ослепшие и обезумевшие от боли, они с криками катались по траве.

А большая часть летучих тварей рухнула вниз, на Первую террасу, на дорогу, по которой скакали, набирая скорость, уторские всадники. Словно не желая расставаться со своими творениями, умирающий маг покачнулся на краю откоса и с тоскливым криком рухнул вниз.

Гриди, упавший было ничком, вскочил и бросился бежать к стоянке егерей. Поэтому он не увидел, как взбесились кони под атакующими Старую заставу всадниками. Как обезумевшие животные сбрасывали наездников и сами кидались с обрыва в бегущий далеко внизу Бен. Как сломалась, рассыпалась стальная лава.

На этот раз Двальди, предчувствуя близкую победу, послал в бой лучших, цвет уторского рыцарства. Не бестолковых крестьян и рыбаков, навербованных в прибрежных селеньях. Не суеверных горцев, для которых все необычное – это воля темных та-ла, которых дикари боятся до дрожи в коленках.

Рыцарей вряд ли бы испугали ожившие мертвецы или призванные зловредным магом кромешные твари. Но лошади – это всего лишь лошади. Даже тренированные рыцарские кони. Когда сотни ядовитых кровососов облепляют глаза и ноздри, любая лошадь перестает слушаться поводьев и думает лишь о том, как избавится от этой мерзкой мелочи.

У Титуса эт-Лидрерри всегда было отличное чувство юмора. Поэтому призванные им мухи норовили не только ослепить коней, но и забраться им под репицу, заставляя бедных животных брыкаться и кружить на месте, словно собака, ловящая свой хвост. Если бы магу удалось прожить еще хотя бы час, если бы вместо одного роя удалось вызвать хотя бы десяток – у Двальди не осталось бы конницы.

Если бы…

* * *

Когда-то давно, заблудившись на Кромешной стороне, Титус эт-Лидрерри наткнулся на пылающую яростным жаром долину. Земля там подобна пеплу, а камни горячи, словно раскаленный уголь. Населяют долину рои ядовитых мух и другие твари, еще более жуткие – и прекрасные в своей уродливости. Некроманту удалось договориться с королевой мух. Те, словно муравьи или пчелы, живут роями, и если рядовые твари бессмысленны, как обычные земные мухи, то их владыки разумны и весьма любопытны. Королева обещала при случае помочь.

Но проложенный магом путь дал возможность прорваться в Бенскую долину всего одному рою. На большее у умирающего некроманта не хватило сил.

Если бы…

* * *

Бывший первый маршал Келенора неторопливо спускался по истертым ступенькам Высокой башни и размышлял.

Последнее заклинание некроманта сработало очень кстати. Пока северяне придут в себя, пока перегруппируются, пока Двальди решит, кого теперь посылать на штурм… Какое-то время все равно пройдет, и отступающие защитники Старой заставы успеют соединиться с войсками принца Эдо. Но после смерти магмейстера северяне осмелеют и пойдут вперед без страха перед магией. А напор многих тысяч пятьсот рыцарей не остановят.

Значит…

Тут лестница кончилась, Мор открыл тяжелую дубовую дверь и вышел из Высокой башни. В нос ему ударил трупный смрад. Хоронить убитых было негде. Тела келенорцев зашивали в мешки и везли в сторону Иртина, где на большом поле заложили специальное кладбище для погибших воинов. Но никто не подумал, что делать с трупами северян… да и с мертвыми лошадями. Когда трупы мешали, то их сбрасывали в Бен, но специально никто тела не убирал, так что запах на заставе стоял соответствующий…

Больше всего от вони страдали возчики.

Но Мор даже не поморщился, когда вдохнул полный миазмов воздух. У подножия Высокой башни его ждали Лин Бургеа и Рунах Увельский, Хозяин Дома в Дубраве.

– Рыцарь Рунах, постройте отряд вдоль дороги за заставой. Лин, достань мои доспехи! – скомандовал герцог.

Мор проехал вдоль строя рыцарей. Пятьсот воинов, пятьсот ветеранов, с которыми он прошел не одну войну. Еще в Вельбире герцог знал, что настанет время идти в последний бой, поэтому сам отбирал рыцарей в «дружину пятисот», отдавая предпочтение седоусым ветеранам, которые не испугаются гибели, когда придется идти на верную смерть.

Сейчас Мор ехал вдоль строя и смотрел на всадников.

Ожидание, спокойствие, нетерпение, равнодушие, предвкушение… все было на лицах… кроме страха…

«Значит, я правильно подобрал людей, – подумал герцог. – О смерти они будут думать в последнюю очередь».

Он отъехал ближе к обрыву, чтобы видеть всех сразу.

– Заждались?! – громко спросил герцог.

– Конечно! – выкрикнул кто-то.

– Давно пора проучить наглецов! Хватит им нашу землю топтать! Двальди на плаху!!! – поддержали крикуна другие под одобрительный гул голосов.

– Бесшабашные головы, – удовлетворенно сказал Мор. – Вижу – не ошибся. Будь нас хотя бы в десять раз больше, мы бы затоптали Двальди с его северянами перед заставой. Но нас всего пять сотен! Нам нельзя ждать, пока захватчики пожалуют сюда. Мы сами пойдем на них!

Герцог перевел дыхание и продолжил:

– Сейчас принц Эдо готовит капкан для Двальди. Наше стояние на заставе – приманка для северян. А мы – ее последний кусочек. Сожрав нас, северяне должны поверить, что больше никто не сможет их остановить. И что вся долина Альвы – у их ног!

Мор снова ненадолго замолчал. Его лицо скривилось в злой ухмылке:

– Наивные! Когда мы умрем, северяне пойдут вперед… Пойдут, уверенные в своей победе, не ожидая засад… И тогда Эдо захлопнет капкан! Деритесь за двоих, за троих, за четверых!!! И только посмейте, уходя за Кром, забрать с собой меньше трех душ! Найду и взыщу!

Раздался громкий хохот.

– А теперь… В бой!!!

* * *

В это время Двальди снова приказал приготовить к атаке «пушечное мясо». Плохо вооруженные, почти без доспехов люди, которые пошли на войну, чтобы спастись от долговой ямы, рабства на галерах или просто голодной смерти, были плохими бойцами. Двальди посылал их вперед – на верную смерть. Отступающие келенорцы наверняка будут огрызаться, и пусть эти последние бессильные укусы достигнут только бесполезных бедняков.

После выхода в долину Альвы «пушечное мясо» будет совершенно ненужным.

Сейчас, подчиняясь палкам и крикам сержантов и фельдфебелей, пехотинцы выстроилось перед щитами, которые ограждали лагерь. Уже сняли крючья, которые сцепляли щиты в прочную ограду. Вот протрубил рожок, войско приготовилось к рывку, но тут за щитами вдруг загрохотали копыта. Ограда разлетелась, и в рыхлую толпу из крестьян, согнанных со своих земель, рыбаков, у которых удачливые и богатые соседи отобрали за долги лодку и сети, беглых каторжников, воров и прочего люда, собранного тюрьмам да припортовым тавернам, врезался сплоченный отряд келенорских рыцарей!

Толпа мгновенно раздалась в стороны. Началась давка. «Пушечное мясо» обуяла паника, и это «почти войско» побежало, слыша, как за спиной стучат копыта келенорской кавалерии.

Визжа от страха, пехотинцы навалились на арбалетчиков, которые стояли на краю обрыва и едва не сбросили их вниз. Смяли уторских рыцарей, готовящихся идти к заставе. А потом в кавалерию северян врезался отряд келенорцев. И доблестные уторские рыцари дрогнули. Расступились. «Бесшабашные головы» вылетели на стоянку, развернулись, потоптав множество палаток, и снова врезались в скучившихся рыцарей-северян. И еще раз разрезали уторское войско. Мор заметил, что арбалетчики отогнали паникеров, и уже приготовились стрелять. Тогда он развернул отряд, снова врезавшись в толпу «пушечного мяса», прикрываясь паникерами от стрелков.

Когда герцог повел свой отряд в атаку, Двальди ехал в лагерь горцев, которые стояли чуть поодаль от основной стоянки. Он считал, что с защитниками заставы покончено, и решил наградить тех, кто нашел расщелину, по которой горцы поднялись наверх и решили битву в пользу Двальди.

– Проклятье! – выругался Двальди, когда узнал от подскакавшего офицера о беспорядке, который устроил отряд Мора. – Неугомонный старик! Решил в бою погибнуть? Ну, я тебе устрою почетную смерть! Арбалетчикам – перекрыть дорогу на Келенор! – Двальди, не глядя, махнул рукой, и один из молодых офицеров-порученцев сорвался с места и поскакал в сторону битвы.

– Граф! – обратился Двальди к другому порученцу. – Передайте вождям кланов: срочно выводить дружины к основному лагерю. Пусть встанут стеной от обрыва до стены! Барон! – он обратился к своему заместителю барону Грори, которому подарил свои доспехи. – Соберите рыцарей и ударьте во фланг отряду Мора. Разрежьте их пополам, а потом мы их раздавим между горцами и арбалетчиками.

«Бесшабашные головы» продолжали гонять вдоль откоса растерявшихся врагов. Но Мор заметил, что северяне начали приходить в себя. Наемники и арбалетчики разогнали остатки «пушечного мяса». Замешкавшихся отбрасывали ударами железных кулаков (кое-кто после этого даже выживал). Еще немного, и на келенорцев обрушится ливень арбалетных болтов.

Под стеной вокруг барона Грори стали собираться рыцари, а из-за палаток стали выходить шеренги горцев.

Мор понял, что надо на что-то решаться. Еще немного, и его отряд раздавят, как орех в клещах. И тут герцог увидел знакомый доспех с черной чайкой.

– А-а-а-а, вот ты где, проклятый рыбоед! – закричал Мор.

Он схватил висящий у луки седла рог и протрубил древний боевой сигнал Драконов.

«Бесшабашные головы» начали уже уставать от метания по лагерю северян. Каждый из них уже отправил за Кром по десятку уторцев, а тех все не убавлялось. Но, услышав звук рога, келенорцы встрепенулись. Мор пришпорил коня и, выхватив меч (копье он уже успел сломать), указал на большой отряд уторских рыцарей, среди которых мелькнул щит с черной чайкой.

Удар келенорцев был молниеносен и страшен.

Сотня-другая уторцев погибла, не успев обнажить оружия.

Северяне подались назад и в стороны, но не отступили, как ни надеялся на это Мор. Их было в несколько раз больше, и они успели придти в себя. Поэтому удар «бесшабашных голов» только раздвинул их ряды. Но теперь уторцы не отступили, и келенорцы завязли в их массе.

Мор неистово работал мечом, пробиваясь к «черной чайке». Он уже не замечал, что северяне начали «сжимать челюсти», в которых келенорцы найдут свою смерть. Он даже не заметил, что его спину прикрывают всего два рыцаря – единственные молодые среди сотен ветеранов, его порученцы Унтар Вельбирский и Валур Делми из Долгой долины…

Остальные воины отстали, отбиваясь от трех-четырех противников сразу. Только от Мора северяне шарахались как от чумного. Каждый удар экс-маршала убивал очередного уторца. И вот она «черная чайка»!!!

«Двальди» поднял было щит, но Мор ударил щитом и, поднявшись на стременах, обрушил свой тяжелый палаш сверху вниз, наискосок. Тело «черной чайки» под ударом герцога развалилось пополам.

– Я отомстил!!! – воскликнул герцог.

И тут ему на голову обрушился тяжелый удар.

– Вот и все… – сознание герцога померкло…

Огромный уторец снова взмахнул тяжелой булавой. От удара по плечу тело герцога вылетело из седла. Его погребла под собой лавина уторской конницы, которая спешила добить остатки «бесшабашных голов».

Так погиб бывший первый маршал Келенора, Хозяин Гор и Долин земли Мор, «железный герцог», Золотой Дракон Эльрик Мор.

Глава 20

Что говорят жрецы в храмах Тима Пресветлого? Были та-ла – да нету их. Ушли, уснули старые боги, оставив наш мир и заботы о нем Великому Заступнику и матери его, Эйван Животворящей. А дикари, что порой встречают в глухих лесах, – это бывшие слуги, брошенные хозяевами. Все забывшие и забывшиеся. Одно умеют: жить, не нуждаясь ни в еде, ни в крыше над головой. Питаются солнечным светом да птичьими песнями, а зимой, когда стужа сковывает землю, спят под корнями деревьев, завернувшись в палую листву. Словно какой-нибудь барсук или еж. Какие из них боги? Нет в них ни света горнего, ни мудрости великой.

Бывает, честный витязь, заплутав на охоте, встретит такого вот полупрозрачного старичка с желтыми, как у кошки, глазами. Разговорятся они. Витязь, наслушавшись бабских сказок, начнет спрашивать лесного старца – как, дескать, славу добыть великую, богатство несметное, как сделать, чтобы красавицы любили? А старик пробормочет какую-нибудь чушь и уйдет тихонько – ни листочка не шелохнет. Будто и не было его. Где мудрость-то?

А подгорные та-ла – то вовсе порождения страха человеческого. Неуютно тому, кто привык по земле ходить, под каменной толщей, словно в могиле, оказаться. Вот и выдумывают рудокопы всякие сказки, чтобы оправдать свой страх.

Так говорят жрецы простецам, чтобы не впадали те в искушение, не тянулись к непонятному народу, владевшему когда-то этой землей. Да и тем, кто слушает эти речи, хочется верить в простой и понятный мир, поделенный на Свет и Тьму. Есть Тим и его матушка, которым всегда можно вознести молитву. Есть Кромешные владыки, от которых нужно держаться подальше. Все беды и несчастья – от темной нечисти. Но для того, кто искренне молится, кромешные не страшны. Тим Пресветлый заступится, Эйван защитит.

Да только верится в это лишь пока вокруг тебя – крепкие храмовые стены. А за ворота вышел – и вот она – Серая Сила. Безразличная к людской суете, равнодушная к молитве. Не злая и не добрая. Просто есть она – и все. Старые люди говорят, что раньше были умельцы, которые могли ту Силу на свою сторону перетянуть. Да мало ли что говорят старые люди…

* * *

После ухода ополченцев Иртин замер в ожидании.

Генрика каждый день, закончив дела по дому, спешила к Барбаретте, пытаясь как-то утешить испуганную женщину. Старая нянька плакала и беспрестанно бормотала о том, что наступают последние дни.

Генрика вполуха слушала причитания Барбаретты, а сама размышляла о том, что же означал «истинный» сон о красавице и мальчике. И о том, какова же на самом деле природа «истинных» слов.

В таком полусне-полуяви нельзя увидеть то, чего не существует. Нельзя увидеть умерших, даже очень дорогих тебе, людей. Прошлое и будущее скрыты от того, кто вызвал «истинный» сон. Но вот то, что происходит сейчас, в тот же момент… И не важно, как далеко от спящего до того места, которое он видит…

«Значит, все, что я видела, происходило на самом деле, – рассуждала девушка. – Вот только где? И с кем?»

А Иртин тем временем заполнили всадники принца Эдо. Кавалерия Восточной армии прошла через город и остановилась на ночевку на том же лугу, где разбивали лагерь ополченцы герцога Мора. Только теперь солдат было гораздо больше.

Вместе с Арчи и соседскими мальчишками Генрика побежала на луг, чтобы поглядеть на сунланцев. Спрятавшись в прибрежных кустах, они смотрели, как кавалеристы расседлывают коней и ставят палатки. Вскоре на лугу не осталось незанятого места, а степняки все подъезжали и подъезжали, располагались на обочинах дороги, ведущей в Вельбир.

– Смотри-ка, кирасиры! – шептались мальчишки.

– А это кто с мушкетами? Драгуны?

– Да, Гуннорский драгунский полк, в нем мой батька служил! – гордо сказал кто-то из малышей. – У батьки такая же красная куртка со шнурами есть, как у этих! И сабля!

– А это что за арбы такие?

– Это пушки у них. Говорят, они на ходу стрелять могут, – прокомментировал кто-то из ребят постарше.

– Ого! А это кто? Дикари?

– Сам ты дикарь! Мне батька говорил, что благороднее сунланских князьцев людей не видел! – почему-то обиделся сын гуннорского драгуна. – Они не врут и слово всегда держат!

– Я и говорю – дикари, – хихикнул другой мальчишка, но кто-то ткнул его под дых, и он замолчал.

Другие пацанята продолжали шептаться про диковинных степных воинов:

– Вы только посмотрите, какие шапки! А луки какие!

Легенды о сунланских лучниках, неуловимых и беспощадных, доходили и до Альвы.

– Ого! Егеря!

За невзрачными на вид, но выносливыми коняшками бежали привязанные на длинные поводки огромные псы.

И снова лес пик с яркими вымпелами…

Солнце уже скрылось вершинами деревьев, быстро темнело. Вдруг яркий зеленый луч полоснул по небу, осветив на миг лагерь Восточной армии. Генрика невольно подняла глаза вверх и вздрогнула. Закатные облака в зеленом небе были похожи на волны степных трав, а на их фоне возникла огромная тень то ли всадника, то ли кентавра – не разберешь…

Девушка проследила взглядом направление, откуда могла упасть тень, и увидела, как перед воротами в храмовый двор спешиваются несколько всадников.

– Глянь, Арчи, молиться поехали, – толкнула она приятеля.

Глазастый ученик мага многозначительно хмыкнул:

– Да это сам принц-командующий! Вымпел его, с чайкой и цветком.

– Как ты рассмотрел?

– Видел, как он туда поехал. А чего ты удивляешься? К господину Гелиусу все важные персоны едут, не могут без этого.

Генрика недовольно фыркнула:

– Ладно, умник, пошли домой! Что-то завтра будет.

– Ты уверена?

– Почти, – кивнула Генрика.

Этой ночью дочери старого некроманта снились кентавры. Их шкуры на фоне рассветного неба казались зеленоватыми, словно присыпанными звездной пылью. Или травяной сок оставил метки на боках, когда катались полканы по утренней росе, набираясь силы перед скачкой? А под копытами – то ли весенняя степь, то ли рассветные облака…

Генрика открыла глаза.

Комната наполняла зеленоватая полутьма. Солнце еще не взошло, и сумеречный свет пробивался сквозь молодую листву растущих под окном деревьев.

Где-то запела труба.

«Сунланцы уходят», – поняла девушка.

Теперь ей стало ясно, что пора собираться в дорогу.

«Так вот о ком был мой сон, – подумала она. – Кентавры промчались мимо Иртина! А мне надо не отстать от них»

Генрика быстро оделась и пошла в отцовский кабинет. Там она уложила в дорожную сумку несколько свитков и драгоценный ковчежец из слоистого серебра, который отец заказывал знакомым магам-стихиальщикам.

– Все-таки едем сегодня? – спросил Генрику отцовский ученик, когда она спустилась в столовую.

– Да. Перекусим – и на коней, – кивнула девушка.

Они столько лет прожили в одном доме, что понимали друг друга лучше, чем иные брат и сестра.

– Ешь быстрее, – наставительно проворчала Генрика, когда они сели за стол. – Ты оседлаешь лошадей, я соберу что-нибудь в дорогу. Меньше, чем за пару дней не управимся – днем через мосты не пройти.

Арчи лишь молча кивнул.

Когда Генрика и ученик некроманта выбрались из городка, сунланские кавалеристы уже свернули лагерь, и теперь с истоптанной луговины у дороги к верхним мостам уезжали артиллерийские двуколки. Дождавшись, когда конец колонны скроется за ближайшим холмом, юные маги неспешно потрусили за солдатами.

Дорога впереди была пустынна. Тысячи всадников, спешной рысью скачущие навстречу битве, распугали все живое в округе. Даже собаки в паре деревенек, которые пришлось миновать, куда-то попрятались.

Крестьянам, которые могли заметить Генрику и Арчи, не было до них никакого дела. Для долгих разговоров обитателям поселков и хуторов хватало и только что увиденной картины: армия Востока на марше.

Гораздо больше Генрика опасалась столкнуться с едущими в Иртин лекарскими повозками – еще вчера в храм стали прибывать телеги с ранеными. Монахи могли задуматься о том, что нужно двум юным некромантам на поле боя, и начать задавать ненужные вопросы.

Девушке не хотелось лишнего внимания.

Дело, которое задумал отец, было тайным и вряд ли могло понравиться многим из жрецов. Старик Гелиус, настоятель храма Эйван, вроде бы знал о планах своего приятеля Титуса. Генрика не раз слышала, как эйванит спорит с отцом о тех границах, в которых человек имеет право решать, не отдаваясь всецело на волю богов. Но рядовые монахи… Многих из них Генрика считала тупицами, которые тянулись к силе Богини из-за того, что не имели собственной. Поэтому, когда впереди показался небольшой обоз, девушка толкнула Арчи в направлении придорожных кустов.

– Тихо! – шепнула она, когда они спрятались в гуще листвы.

– Может, укрыться мороком? – предложил парнишка. – А то так каждый раз прятаться – мы к утру до мостов не добреемся.

Генрика покачала головой и еле слышно произнесла:

– Не стоит тратить силы. К тому же – а если там нанит? Уж что-что, а истинному зрению монахов-лекарей учат на славу. К тому же раньше, чем вечером, нам и не нужно переходить Бен.

Так, прячась от всех встречных, они добрались до мостов. Благополучно миновали свежее кладбище и раскинувшийся невдалеке от дороги лагерь монахов-нанитов. На самих мостах, к счастью юных магов, было лишь охранение из сунланцев. Укрывшись мороком, всадники тихо проехали мимо дозорных и перебрались на правый берег Бена. Никем не замеченные, Генрика и Арчи поднялись на холм.

– Рискуем? – с сомнением спросил парнишка, когда дочь некроманта потянула его в сторону ведущей вверх тропинки. – Вдруг рассмотрят на фоне неба?

– Им не до нас сейчас, – ответила девушка. – Неужели не чувствуешь?

– Я едва в седле удерживаюсь, тут столько неприкаянных душ! – кивнул Арчи.

– Посмотрим глазами, – Генрика решительно выехала на самую вершину.

Раскинувшаяся перед ними картина мало напоминала батальные сцены, которые показывали маги-иллюзионисты. На дне широкой долины кучками лежало то, что еще недавно было людьми, а теперь больше походило на ветошь. Взгляд зацеплялся лишь за лошадиные трупы да за перевернутые телеги. Но и «мертвым» поле не назовешь – то там, то тут видны фигурки людей. Кто-то бродил между убитыми, время от времени наклоняясь к ним. Кто-то ловил оставшихся без всадников лошадей. Вот подъехало несколько телег, на них начали грузить раненых.

Генрика и Арчи спустились с холма и спрятались в расщелине между камнями.

– Придется ждать до темноты.

– Угу, – кивнул ученик мага и занялся лошадьми. Повесив им на морды торбы с овсом, он взял вынутый девушкой из сумки кусок хлеба с сыром. – Жаль, что не удалось посмотреть, что тут было днем. Вот бы ехать вместе с Полукровкой! При штабе – чтобы вся битва – как на ладони! Кстати, ты заметила, на том холме, куда мы поднимались, совсем недавно было много лошадей.

– Заметила, – ответила девушка. – До сих пор сапог оттереть не могу.

– Вот она судьба, – рассмеялся Арчи. – Кому-то битвы и подвиги, а кому-то – то, что после них остается.

Генрика посмеялась вместе с названным братом, но на долго шутки не хватило:

– На то мы и некроманты. Меня сейчас больше волнует, как мы доберемся до Старой Заставы. Отец погиб там. Я это почувствовала днем… словно нечем дышать стало.

– Придется отводить всем глаза. Хотя вряд ли ночью тут будет многолюдно. По-моему, армия ушла на юг, ближе к Альве, – паренек что-то прикинул в уме и продолжил: – Да, на юг. А там, на севере, горит зеленый огонь. Я не знаю, что это. И все же интересно, как закончилась битва? Куда девались уторцы? Не всех же перебили?