Текст книги "Железный герцог (СИ)"

Автор книги: Евгения Лифантьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава 26

Он осознал себя лежащим на полу. За окном начинало светать. Пели птицы. Он осторожно осмотрелся.

Похоже, он попал в лабораторию какого-то мага: закопченный потолок, все стены заставлены полками с тяжелыми фолиантами и поблескивающими в полутьме стеклянными сосудами, предназначенными явно не для того, чтобы их подавать на обеденный стол.

Он не помнил, как его зовут и как он здесь очутился, но твердо знал, что не раз бывал в таких вот лабораториях. Что-то такое в прошлом было связано именно с обиталищами магов. Что-то важное… Но он не мог вспомнить.

Приподнявшись на локте, он взглянул в окно, но пронизанная солнечными лучами листва мешала увидеть небо. Вдруг откуда-то из-за спины раздался тихий всхлип. Он резко обернулся. В самом темном углу комнаты на обитом старой кожей диване лежала молоденькая девушка, одетая в дорожный костюм. Она ворочалась во сне и тихо постанывала. Но вскоре, найдя удобное положение, смолкла и задышала ровно. Опустив взгляд, он увидел спящего рядом с диваном мальчика, который, словно щенок, свернулся клубком, обняв чьи-то домашние туфли.

Он решил разбудить детей, чтобы выяснить, что происходит. И тут его взгляд случайно упал на его собственные руки. О, ужас! Это были не руки. Это были латные перчатки, которые он ощущал как собственные ладони и пальцы. Он поднес их к глазам. Да, эти стальные пластины двигаются, они послушны, он чувствует их. Осмотрев пол вокруг себя, он потихоньку начал догадываться, какие события предшествовали его пробуждению.

Исчерченные мелом доски пола. Подсвечники, заляпанные расплавленным воском – видимо, оставленные без присмотра свечи догорели до конца фитиля и погасли. Какие-то металлические и каменные вещицы, предназначение которых он не мог понять. Все говорило о том, что здесь творился какой-то обряд. Но вот какой? И какое отношение этот обряд имеет к нему?

И кто эти юнцы, так беззаботно спящие в апартаментах мага?

Вряд ли дети обрадуются, если он их сейчас разбудит. Мало удовольствия, если тебя разбудить стальной голем, причем вопросом: «Извините, леди, не подскажете, как я тут очутился?»

Ему стало смешно. Значит, он – голем. А почему нет? Он где-то слышал, что маги порой заводят себе волшебных слуг, преданных, как собаки, и могучих, как лучшие воины. Вот только почему он не знает, кто его хозяин? И какое отношение эти ребятишки имеют к нему?

Он решил не форсировать события. Если в том, что с ним происходит, виноваты эти юные озорники, то лучше с ними не разговаривать. Мало ли какие у них были цели?

Еще раз осмотрев комнату, он заметил рядом с камином нишу, похожую на те, в которые ставят обычно рыцарские латы. Он поднялся – тело удивительно хорошо слушалось – и, осторожно шагая, дошел до ниши и встал в нее.

Ждать пробуждения детей пришлось долго, до самого вечера. Он не хотел ни есть, ни пить, ни спать, ему не хотелось присесть, чтобы отдохнуть.

«Вот как, оказывается, чувствуют себя големы!» – думал он.

Первым проснулась девушка. Она сразу увидела, что он находится не там, где раньше. Девушка подбежала, дотронулась до его груди. Он не шелохнулся. Девушка тяжело вздохнула, пожала плечами и пошла к выходу из комнаты.

Шаги подруги разбудили мальчика. Он приподнялся и с удивлением воззрился на туфли, на которых спал.

– Вот это да! – пробормотал он. – А эти дураки болтают, что маги не могут без комфорта.

– Какие дураки, – услышал голем голос девушки.

– Да тот же косой Бугги, – отозвался мальчишка. – Опять глупости болтал. Говорит, что маги – не солдаты, и твой отец сбежит из войска раньше, чем солдаты дойдут до перевала.

– Сам дурак, – откликнулась девушка. – Слушаешь всяких…

Шли дни. Дети то исчезали из поля зрения голема, оставляя того наедине с его мыслями, точнее, с их полным отсутствием, то снова появлялись.

Он не знал, за что зацепиться, с чего начать вспоминать. Ни обстановка, ни юные хозяева комнаты были ему совершенно не знакомы. Они называли друг друга «Генрика» и «Арчи».

Незнакомые имена, незнакомые лица…

Девушка что-то делала с бумагами, которых было множество, и по вечерам читала вслух чей-то дневник. Некоторые строчки будили воспоминания.

Герцог Вильмир – молодой честолюбивый генерал, красавец и щеголь, командир столичного гарнизона. Вот во время одного из парадов он скачет на белом жеребце, подъезжает… к нему? И он – верхами? Голем? Но он не может вспомнить себя в тот момент, перед глазами – только блистающий шитьем камзол герцога и великолепный иноходец под ним, конь горячится, гарцует, машет изящной головой, словно хочет сбросить уздечку…

Титус эт-Лидрерри – переливающийся в свете множества магических огоньков бальный зал, музыка, танцующие пары… Но вот словно холодный сквозняк проносится над разгоряченными вином и флиртом людьми – это в зал входит глава ордена некромантов. «Правая рука» короля, человек, чья власть неявна, и поэтому гораздо страшнее, чем власть министров и других вельмож. С некромантом вежливо раскланиваются, он, неспешно отвечая на приветствия, идет вдоль стены и подходит к нему? К голему? Голем – на королевском балу? А маг подходит, кланяется, улыбается, и улыбка у него вовсе не страшная, но слегка печальная…

И снова память голема отказывала в тот момент, когда он вроде бы должен услышать приветствие собеседника…

А девушка продолжала читать дневник. Там было много о любви и о женщинах. Красиво написано… Но голем знал, что у него все было не так. Была горная дорога и огороженный жердинами участок придорожного луга. По траве бродили кобылицы с жеребятами. А на скамеечке рядом с оградой сидела девушка в мужском костюме и читала толстую книгу.

«Не меня ли ждешь, красавица?» – спросил он.

«Тебя, если дашь одеть на себя седло и отнесешь меня домой на своем загривке», – ответила, смеясь, девушка.

«Нет, я не конь. Но мой конь донесет двоих».

«У меня есть свой конь, его сейчас приведут. Если хочешь, подожди и поедем вместе. Отец будет рад видеть тебя в гостях».

Потом они ехали к замку, она рассказывала о том, что ночью ожеребились сразу две кобылицы, но все хорошо, жеребята, и матери здоровы. А он любовался ее профилем, боясь лишний раз взглянуть в глаза – такие огромные, светло-карие, с золотыми солнечными искорками…

Глава 27

Однажды в кабинете появилось новое лицо.

Голем с интересом глядел на вошедшего мальчика лет пятнадцати в форме гвардейского сержанта, ничуть не удивляясь тому, что знает о значении узора на оплечьях и цвета камзола. Такие-то вещи он почему-то помнил.

Оставшись на некоторое время в одиночестве, юноша с любопытством осмотрелся. На стоящем в нише големе его взгляд задержался несколько дольше, чем на других предметах обстановки. Молодой солдат даже сделал шаг к камину, чтобы пощупать латы. Но вошла юная хозяйка и подала на стол свежее сваренный кофе.

Голем не хотел пить, но запах ощутил как очень приятный, привычный, пытающийся разбудить какие-то воспоминания.

– Дорогой Эдмар, давайте закончим с делами, – сказала девушка. – Вы бы только знали, насколько этот патент оказался вовремя! Я должна написать что-то вроде благодарственного послания королю?

– Да, если вас… тебя… это не затруднит, – отозвался юноша, путаясь между «ты» и «вы».

– Давай без официальности! – рассмеялась девушка. – Я сама стесняюсь, ведь твой отец – столь важная персона. Мне кажется, что он не хотел встреч со мной затем, чтобы я не чувствовала себя бедной родственницей. Он, наверное, слишком уважает память матери.

В этот момент в комнате появился Арчи.

– Знакомьтесь, Эдмар: ученик моего отца Арчер Ут. Арчи, это сын великого маршала Вильмирского, виконт Эдмар.

Арчи от удивления открыл рот.

– Скажи, что ли: «Очень приятно!», – рассмеялась девушка. – Ты бы знал, какую хорошую новость привез Эдмар!

– И не только новость, – сказал юноша, выкладывая на стол из дорожной сумки кошели с монетами. – Здесь ровно тысяча золотых.

– Арчи! Ты представляешь! Этого же хватит на то, чтобы отстроить хотя бы небольшую лечебницу в Будилионе! А я переживала, смогут ли рассчитаться купцы из Ааре.

– Очень приятно! – наконец-то пробормотал Арчи.

Они рассмеялись.

Голем стоял, всеми силами сдерживаясь, чтобы не сорваться с места. Его охватило странное чувство – словно в его голове рушились какие-то стены. В памяти мелькали не связанные между собой картины, лица людей, какие-то географические карты…

А молодые люди между тем продолжали беседовать. Пока Генрика писала к королю, Арчи преодолел стеснительность и попросил гостя рассказать о последних событиях.

– Говорят, Антери Двальди-Ааре пленен, а его армия разбита. Говорят, принц Эдо приказал не отправлять знатных пленников на галеры, а забрал их себе, чтобы северяне могли выкупить своих родственников?

– Да, это так. За счет северян он хочет наградить сунланцев, – кивал гость. – Точнее, не совсем так… Разгромил уторцев, конечно, принц, но если бы на следующий день ни подошла королевская армия, то вся долина Альвы была бы наполнена мародерами. Тех уторцев, которые сдались в плен, было больше, чем солдат у Полукровки. Конечно, северян разоружили, но только королевские войска могли направить эту толпу туда, куда ей следовало двигаться – в Питтиль.

– А их командир? Его будут выкупать?

Эдмар вдруг посерьезнел:

– Тут, кузина, такое дело. Двальди исчез. Он вообще оказался хитрее, чем все думали. В Келе гадали по поводу того, на что он надеется, нападая на исконные земли Келенора. Теперь, когда допросили его командиров, обнаружилась очень странная вещь. Он хотел пройти вниз по Альве и погрузить войска на корабли. Между необитаемыми островами около герцогства Двальди пряталась целая флотилия. Если бы северян не задержали в Бенском ущелье до прихода принца Эдо, то Двальди бы имел под своим началом лучшую армию на континенте. Он же забрал из Ааре все оружие, все пушки, которые нашел на заводах. Он захватил много серебра. А солдаты верили бы ему как богу. С такой армией он мог захватывать целые королевства. Он вообще хитер, этот северянин. Знаешь, что он сделал во время битвы на перевале? Он подарил нескольким отважным рыцарям одинаковые доспехи со своим гербом. Солдатам казалось, что их командир – везде и всюду, и те, кто уже готов был испугаться и дрогнуть, бросались вслед за вождем…

– А он сам?

– Он сам был одет более чем скромно. Полковник Ррот, который пленил его, узнал северянина в лицо. Если бы ни это, то Двальди мог оказаться в тюрьме вместе со всеми благородными пленниками. И неизвестно, чем бы это закончилось.

– А что же произошло?

– Двальди доставили в расположение ставки принца Эдо. Потом королевские войска перешли через Вельбир на северный берег Альвы. Адъютанты отца отправились к Полукровке, и был составлен документ о статусе пленника. Его под конвоем отправили в Вельбир, но по дороге северянин исчез… Говорят, кто-то помог ему, наведя морок на сопровождавших его рыцарей…

– Как? – воскликнула девушка. – Неужели среди тех, кого отправили конвоировать такого важного пленника, не было ни одного мага?

– Не знаю, – с сожалением покачал головой юный сержант. – Я – лишь порученец при штабе. Говорят многое, но не всему можно верить.

Генрика согласно кивнула. Действительно, люди зачастую не просто врут, они умудряются убедить самих себя в том, что говорят правду. Поэтому «правд» оказывается очень много, и они порой совершенно не похожи друг на друга.

– Хотелось бы знать, что же произошло на самом деле, – произнес Арчи, завороженный рассказом нового знакомца.

Големы не дышат. Иначе бы этот стоящий, словно исткан, в нише около камина, давно бы задохнулся от волнения.

Он вспомнил!

«Черная чайка»! Посеребренный щит с гербом Двальди-Ааре в руках высокого рыцаря в темных латах. «Черная чайка» притягивает, как магнит. Какие-то всадники разделяют их, но они не имеют значения… Ненавистный герб все ближе и ближе…

Да, было так!

Он ударил щитом и, поднявшись на стременах, обрушил тяжелый палаш сверху вниз, наискосок. Тело черного рыцаря развалилось пополам.

– Я отомстил!!! – воскликнул он.

И тут ему на голову обрушился тяжелый удар.

– Вот и все…

Значит, не все? Значит, Антери Двальди-Ааре жив, а он, герцог Эльрик Мор, превратился в голема? Да как же это так?

Но тут в памяти всплыли слова клятвы, данной владыкам Крома: «Я не умру, пока не отомщу, но не смогу найти успокоения после победы»…

А молодые люди в кабинете продолжали болтать о том, о сем. Юный порученец, рассказывая армейские байки, уже представлял себе, как он представит красавицу-кузину своим приятелям, младшим офицерам штаба.

Генрика должна была понравится всем – было в девушке что-то неуловимо привлекательное и одновременно утонченное. Такие девушки созданы не для флирта, а для задушевных разговоров, и влюбляются в таких однажды и навсегда.

Уже прощаясь с новообретенной «тетушкой» Эдмар Вильмирский вдруг задумался:

– Прости, Генрика, можно дать совет?

– Внимательно прислушаюсь, – ответила девушка. – Хоть ты, Эдмар, и не старше меня, но людей знаешь, как я посмотрю, гораздо лучше. И видел многое…

– Я, конечно, не трус. Но, пока я от авангарда армии в Вельбир скакал с пакетом, чего только ни повидал. В Море безвластие. Этих горцев не поймешь – то ли они ополченцы, то ли бандиты… Меня-то не всякий догонит, да и пистолями я владею лучше многих. А вы на телегах поедете. Есть риск, что кто-нибудь на ваше золото польстится.

Генрика недоверчиво покачала головой, хотела возразить, но промолчала.

О магических открытиях лучше лишний раз не говорить. Тем более – не стоит хвастать малознакомому «кузену». Парень он вроде хороший, искренний. Но кто знает, как в армии к некромантии относятся. Отца, конечно, героем признали, но все же… Все же лучше лишний раз промолчать.

Хотя за собственную безопасность Генрика не очень-то беспокоилась. Все же и она кое-что может, отец не только целительству ее учил, но и странным, ни на что не похожим боевым заклинаниям, которые он вызнал на южных островах. Там магия не такая, как в Келеноре, там маги – это воины.

К тому же и кромешная сторона не оставила наследников старого некроманта без своего покровительства.

Через несколько дней после торжественных похорон они с Арчи попытались пополнить запасы силы в отцовском посохе. К их удивлению, у них все получилось.

Мало того, на следующую же ночь в спальне Арчи появился призрачный зверь – маленький, вроде хорька, и полупрозрачный, словно наполненный искрящейся дымкой стеклянный сосуд. От кромешной твари даже на расстоянии тянуло запредельным холодом.

– Ого! – удивился Арчи.

Появление странного гостя его не удивило. И не напугало. Мальчик с помощью старого мага уже начинал выходить на Тропы Мертвых, где похожих зверей было в достатке. А этот вел себя вполне разумно.

– Здравствуй, маг! – прошелестел зверь. – Я знал твоего учителя. Твой учитель помогал мне пройти в ваш мир. Здесь много вкусной еды. Здесь хорошо. Ты мне будешь помогать?

– Здравствуй, – ответил Арчи. – А как я должен тебе помогать?

– Мы любим теплую кровь. Мы всегда мерзнем, а теплая кровь помогает нам переносить холод.

– Чья кровь? – насторожился мальчик. – Моя?

– Нет, что ты, маг, – звуки, которые издал призрак, можно было принять за смех. – Если ты напоишь меня своей кровью, я стану твоим спутником на дорогах всех миров. Но я не хочу… Нужно кровь любого живого… которое скоро умрет.

– Курица сойдет? – ляпнул Арчи.

– Да! Да! – энергично закивал зверь. – Такое кудахчущее в перьях!

– Тогда приходи следующей ночью. Я куплю кур, и вы с братьями наедитесь от души.

– Достаточно одной, – прошелестел зверь и исчез.

На следующую ночь Генрика и Арчи подготовились к встрече – в клетке сидела пара кур (тут ребята решили проявить щедрость), а комнату оплели заклинаниями распознания сущности.

Зверь, как и обещал, появился в полночь и сразу же скользнул к клетке. Курицы придушенно заквохтали – и все кончилось.

– Теперь можете сварить из них суп, – сыто сказал призрак.

– А как тебя позвать, если понадобится? – спросила, набравшись смелости, Генрика. – Мне, конечно, кур не жалко, но папа всегда рассчитывал на вашу помощь.

– Надо же, вспомнила о призыве! – призрак, казалось, очень огорчился, даже вздохнул тяжело, почти как человек.

– И все же? – продолжала настаивать Генрика.

– Держи, дамочка!

На пол упала небольшая вещица – что-то вроде свистка. Арчер нетерпеливо схватил ее, но сразу же, словно обжегшись, выпустил из пальцев:

– Ух ты, ледяная!

Генрика прошептала заклинание и осторожно подняла свисток.

– Если я дуну в него, ты придешь?

– Да, я и мои братья, – зашелестел призрак. – Деваться мне некуда.

– Хорошо. Тогда куры будут каждую неделю. Договорились?

– Слово Туманного зверя…

Заклинания распознания сработали – туманный «хорек» оказался одной из самых опасных кромешных тварей, способной убивать прикосновением. Генрика не знала, что полсотни таких призраков сумели остановить атаку уторской пехоты. Но в том, что с помощью мелкого любителя кур они с Арчи смогут разогнать любую банду, девушка не сомневалась. Лишь бы возчики потом молчали о том, что видели.

Но все же она решила, что не стоит рассказывать молодому солдату о том, что им теперь служат кромешные твари.

– И что ты можешь нам посоветовать? – спросила она у Эдмара. – Ехать как-то надо…

– Обратись к полковнику Рроту, – ответил тот. – Он может дать вам пару десятков из своих людей. В Вельбире и так достаточно войск. Я по своим связям подтолкну его.

– Хорошо, – кивнула Генрика.

Действительно, гораздо спокойнее доехать до лечебницы под конвоем бравых пикинеров, чем каждую минуту ожидать нападения.

– Завтра же я съезжу в Вельбир и поговорю с господином полковником.

– Очень хорошо. А я буду рад видеть тебя у себя в гостях. Правда, офицерские казармы – не совсем подходящее для девушки место, так что мы, наверное, пойдем в какой-нибудь приличный кабачок… я знаю один возле ратуши.

– Я тоже! – рассмеялась Генрика. – Я лечила его хозяину радикулит. Такой смешной старикан.

Эдмар уехал, а Генрика глубоко задумалась.

«Все-таки пора ехать, и чем скорее, тем лучше», – решила она.

Глава 28

Старая Гурула, что служила нянькой в семье Моров, пришла к своей племяннице ночью, а наутро домой вернулся хозяин – муж Полетты, Брисол-плотник. Мужик подивился рассказу родственницы, но и обрадовался тоже:

– Говорите, тетушка, жив наследник? Хорошо, ежели так. А то на шахтах уже поговаривают, что теперь кланы опять свару начнут. Драконов если не уважали, то боялись. А без них – толку не будет. Сколько старый Дракон еще протянет? Говорят, он за Бархатные горы ушел, ополчение на Альве собирать. Вернется – наведет порядок, да жить ему, говорят, осталось всего ничего, совсем больной…

– Жив малыш Эли, жив! – снова и снова повторяла Гурула. – Ежели дед вернется, то по первости пацаненку подмога будет. Да только вот что я вам скажу. За малыша Эли такие силы вступились, о которых лучше к ночи и не вспоминать. Так что он-то свое возьмет. А вот болтать об этом не стоит. Особенно со жрецами. Не помните, как эти святоши на горб лорда Альберта вечно косились?

– А что делать? – недоумевал Брис. – Надо же людей обнадежить. Я бы сейчас на шахту вихрем слетал, мужикам рассказал. Пусть знают.

– Нет, Брис, – испугалась Гурула. – Лучше проводи меня в Будилион. Как Эльрик велел – надо Серому Старику сказать. Помолюсь Нану-Милостивцу, может, и случиться что доброе…

На том и порешили. До храма добрались без приключений. Страху, конечно, по дороге натерпелись. Видели, как какие-то мужики, серые, как мыши, грабят загородную усадьбу Пантер, выносят из нее вещи, что поценнее, да грузят на подводы. На кряжистого мужика и толстуху, бредущих по дороге, воры не обратили никакого внимания. Ведь и Брис, и Гурула в дорогу специально оделись поплоше, чтобы сразу было видно: с этих взять нечего.

Несколько раз попадались им валяющиеся на обочинах трупы. Похоже что уторцев, да кто мертвецов поймет – вздулись на солнце, распухли… А однажды набрели Брис с Гурулой на труп какой-то бабы. Сразу видно, что перед смертью ее насильничали: юбки задраны до головы, голые ноги в крови.

Брис не выдержал, подошел, поправил подол, прикрыв мертвой стыд.

– И откуда только во времена безвластья вся эта погань наружу вылазит? – проворчал мужик.

Ночевали у знакомых Бриса, живущих неподалеку от дамбы. На следующее утро перебрались на северный берег реки и к обеду были уже в Будилионе.

Монахи, узнав, что они – богомольцы, а не за помощью в храм пришли, удивились.

– Даже и не знаю, что с вами делать, – сказал молоденький паренек в серой рясе, встретивший их у ворот. – Раненых да побитых везут и везут, все кельи в горе заняли, в тоннелях и клетях недужных кладем. Оно, конечно, до святого источника близко, да только не дело людям на камнях лежать.

– Может, помочь что нужно? – спросил Брис. – Я плотник.

Монашек обрадовался:

– Ступайте к матушке Симотте. Крепкие руки ой как нужны!

А Гурула тем временем отправилась прямо в храм. Никто ее не стал задерживать. Хочет человек поклониться богу – имеет право. Робея, женщина вошла в главный зал, в котором над каменной купелью возвышалась статуя Нана Милосердного. Остановившись у края водоема, старая нянька на миг замерла. Эльрик велел рассказать о произошедшем Серому Старику. Но как говорить с богом? Точнее, с каменным изваянием, равнодушно возвышающимся над гладью воды, в которой отражались огни лампад.

– Господин мой, Нан Милосердный, прости старую дуру! – пробормотала Гурула. – Прости и выслушай, если слышишь. Эльрик младший, мальчик мой бедненький, деточка моя ясная… Он жив, господин мой Милостивец, жив и шлет тебе привет. Хотя ты, небось и сам это знаешь, а я, дура, говорю глупости…

В храме стояла тишина, только масляные светильники потрескивали. «И почто тут простой огонь жгут, ведь есть же магические огоньки, – невпопад подумала Гурула».

– Не действует тут та магия, которую мастера-стихиальщики используют, слабенькая она – вдруг услышала женщина над самым ухом.

Она вздрогнула и обернулась. За спиной у нее стоял невысокий толстяк в мантии мага-некроманта. И как он успел подойти так тихо, что Гурула не заметила?

– Матушка Эйван Животворящая, спаси и сохрани меня, глупую! – охнула она. – Ну и напугали вы меня, господин магмейстер!

– Простите, милочка, что я подслушал ваш разговор с богом, – ласково улыбнулся толстяк. – Но не могли бы вы поподробнее рассказать о том, что хотели поведать Нану Милосердному?

Гурула затравленно оглянулась, словно ища поддержки у каменной статуи. Слишком многое на нее свалилось в последние дни – нападение уторцев, гибель хозяев, спасение Эльрика, жуть подземных переходов… И вот уже некроманты пристают… Нормальному человеку лучше держаться подальше от всех этих кромешных страстей.

– Да вы не пугайтесь так, сударыня, – снова улыбнулся маг. – Хотите кофе? Мы можем пройти в мою келью и там побеседовать. Знаете, у меня есть отличный бисквит с черничным вареньем. Здешние повара – настоящие маги, куда нам, неумехам, до них. Впрочем, я думаю, что вам сейчас не помешает и более плотная еда.

И вдруг Гурула решилась. Позавтракали они с Брисом на рассвете, когда покидали гостеприимный домик его приятелей. А сейчас время было уже обеденное.

– Хорошо, господин…

– Пит эт-Баради, к вашим услугам, – поклонился некромант. – Можете просто Пит, ведь мы с вами уже в том возрасте, когда формальности ни к чему…

Брис отправился домой через пару дней, после того, как в одной из пещер доделали лежаки для раненых.

Пит эт-Баради попросил честного плотника не особо распространяться о чудесном спасении наследника герцогской короны. Мало ли что… Пока в Море нет твердой власти, от мародеров храм защищают только людские суеверия да страх перед нашедшими здесь прибежище магами. Но некоторые цели стоят того, чтобы не заботиться о возможных проклятиях. Наследство Моров – очень лакомый кусочек… Пока северянин уверен, что Эльрика-младшего нет в живых, мальчишку никто не станет искать.

Брис начал было спорить, но, в конце концов, пожав плечами, кивнул:

– Хорошо, господин магмейстер! Лишние люди о мальчишке ничего не узнают. А что между собой подгорники болтают, то вам, наземникам не слышно…

Правда, старый магмейстер был уверен, что защищен сейчас малыш надежнее, чем если бы его окружал десяток отборных полков. О силе темных та-ла маги знают побольше, чем простые смертные, даже подгорники. Но все равно Питу не хотелось, чтобы поползли слухи. Он никак не мог забыть ночь нападения на храм.

А Гурула осталась в Будилионе. Женщина решила остаться здесь, чтобы ухаживать за ранеными. Удерживала и надежда на то, что, если где малыш Эли и объявится, так это в обители Серого Старика. Не даром мальчик вспомнил о нем, когда они прощались. Да и магмейстер не стал разуверять няньку:

– Тебе, сударыня, всех этих тонкостей не понять. Да я и сам, если честно, не все понимаю. Но думаю, что вы можете оказаться правы. Слишком многое указывает именно на Будилион. Хотя бы те наемники – ну зачем они сюда приходили? Не понимаю…

Старый магмейстер хотел выведать у Гурулы подробности ее пребывания «в горе», как сказали бы рудокопы.

– Но я ничего не помню, сударь! – отмахивалась от него женщина. – Вообще ничего! Словно проспала целую седьмицу, и глаз не открывала!

– Не может такого быть, сударыня! – спорил с ней маг. – На вас всего лишь наложено древнее заклинание. Но я знаю, как с ним справиться.

В конце концов Гурула дала себя уговорить на то, чтобы господин эт-Баради поставил над ней, как он сказал, «совсем не страшный» опыт.

Приготовив все, что нужно, для снятия заклятия, на следующее утро маг пригласил Гурулу в свою келью.

– Сейчас я дам тебе, сударыня, отвар. Ничего такого – просто успокаивающие травы. Ты заснешь и будешь видеть сны. А когда проснешься, расскажешь, что видела. Хорошо?

Женщина закивала головой. Колдовство на проверку оказывалось не таким уж ужасным делом.

Удобно расположившись в мягком кресле, Гурула выпила предложенный магом настой и стала ждать, когда с ней произойдет что-нибудь необычно. Может быть, маг все же начнет бормотать какие-нибудь жуткие заклинания или прыгать вокруг нее с зажженными курильницами?

Но ничего такого не происходило. Пит эт-Баради сам, казалось, начал задремывать: закрыл глаза, свесил голову на грудь, не дать – не взять старый лавочник дремлет на солнышке после сытного обеда. Только что не похрапывает.

Глядя на мага, Гурула и сама задремала. Когда очнулась, в окно кельи уже светило клонящееся к закату солнце. Пит эт-Баради сразу же подал женщине чашку свежесваренного кофе:

– Ну вот, милочка, пейте и вспоминайте!

Гурула отхлебнула ароматный напиток и вдруг ойкнула:

– А ведь помню! И впрямь помню!

– Да, сударыня, наложенная на тебя волшба – очень древняя, но не такая уж и сложная. Вообще, мне думается, что темные та-ла связали твою память таким простым заклятием для того, чтобы ты могла вспомнить о том, что было, когда встретишь понимающих людей. Кстати, мы тоже пользуемся этими чарами – «милосердное забвение» называется. Знаете, бывает, случится с человеком что-нибудь очень плохое. Ну, например, кто-нибудь снасильничает молоденькую девочку. Вроде она и выживет, да вот страх пережитый ей покоя не дает. Начинает болеть, чахнуть… Вот тогда и надо связать ей память. Умом-то она будет знать, что с ней случилось, а вот страха не будет. А теперь рассказывай, дорогуша!

– Ох, господин магмейстер, боюсь, не зря мне это самое «милосердное забвение» подгорные владыки навесили! Страху и я натерпелась не меньше, чем любая вертихвостка, не вовремя пьяным охальникам попавшаяся. Жутко там внизу, жутко, не по-человечески… И как только бедный мальчик мой там, в горе сейчас? И ведь не боялся никого! Ни змей огненных, ни уродцев-карликов, которые Горбуну служат… Я, взрослая, боялась, тряслась вся. А Эли, деточка моя, не боялся, говорил со страхолюдинами вежливо, но твердо, как герцог настоящий! Может, конечно, он привык, что у самого отец – вылитый Горбун. Только тот, подгорный, страшнее. Лорд Альберт, хоть и калека, но человек, от него той жутью подгорной не веет…

Тем временем магмейстер подал на стол бисквитные пирожные и несколько вазочек с вареньем:

– Подкрепись, сударыня! И давай по порядку!