Текст книги "Arena"

Автор книги: Евгений Антохин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Ле Руа утвердительно покивал головой. Инферно сделал вид, что раздумывает над мольбами поверженного гладиатора.

– Ты знаешь, чем отличались гладиаторские бои древности от современных? Я отвечу тебе. Тем, что толпа решала, что сделать с побежденным, а победитель обязан был подчиниться воле толпы, потому что был рабом. Мы с тобой не рабы. Мы добровольно пришли сюда играть со смертью. А твоя судьба сейчас целиком и полностью зависит только от меня. Даже не знаю… – протянул Инферно, потом его лицо резко изменилось, – Нет, ты умрешь сейчас. Ты слишком некрасиво поступи с девочкой, не нужно было так трусливо себя вести. Так что считай свою смерть карой небесной.

Последнее, что успел сделать Ле Руа, это зажмуриться, а за мгновение до этого его надежда выжить окончательно умерла.

Пуля пробила шлем и прошла насквозь. Инферно поморщился. Эта маленькая победа еще раз доказала ему самому, что сегодня он играет честно. Такое решение он принял еще на земле, до того, как телепортировался в зону сражения. И этой честной игры он боялся.

Месть.

Инферно окинул взглядом высотку. Он знал, что туда следует подняться, ведь там, наверху, все должно определиться. Так решил он сам, но прежде, чем пройти полторы тысячи ступеней, нужно было завершить еще одно дело.

– Ты слышишь меня? – Обратился Инферно в эфир. Он задал этот вопрос своему бывшему партнеру по команде Вельзевулу. Тот понял и ответил.

– Слышу.

– Приходи к черной высотке. Здесь у тебя будет шанс отомстить. Ты ведь этого хочешь?

– Я скоро буду, – пообещал Вельзевул.

Инферно посмотрел на мертвого Ле Руа, задумался о чем-то, потом слегка улыбнулся и проговорил:

– Короли не всегда умирают по-королевски.

Затем он отключил свою рацию, скинул лишнюю экипировку, оставшись налегке – только оружие и броня. Он не спешил, не придумывал план действий, не прятался, потому что устал. Пусть все будет так, как должно быть.

Вельзевул не понимает одной простой вещи – на Арене правила есть лишь для тех, кто сам хочет в это верить. Конечно, честность и благородство не самые плохие качества, но когда ты играешь на деньги, не слишком то хочется потерять голову. Нет смысла стараться как можно больше заработать, если вероятность того, что не успеешь воспользоваться своим богатством гораздо выше. Тактика, которую выбрал Инферно, для него лично всего лишь сводила к минимуму этот риск. Таксист слышал эфир, значит, мешать не станет, в конце концов, у него шанс тоже будет, но чуть позже.

Обработать рану нормально, не было времени, ее запекло, но пока Вельзевул добирался до черной высотки, кровь пошла снова. Не было средств перебинтовать, боль отвлекала. Чем ближе он подбирался к высотке, тем призрачнее становилась надежда на победу, воевать в таком состоянии, значило рисковать, да и вообще, идея мести теперь ему казалась более чем глупостью, но отступать он уже не собирался.

Таксист направлялся к той же высотке, только параллельной улицей, нужно было спешить, Вельзевул должен был там оказаться первым, Инферно сейчас принадлежал только ему и он ждал.

Пока Вельзевул оказался на месте, времени прошло, как ему показалось, не так уж много – приличное расстояние он практически преодолел бегом. Дыхание сбивалось, рана мешала сосредоточиться. Двигаясь к высотке, Вельзевул оказался возле забора, или вернее, возле того, что когда-то им было. Один из фрагментов стены был обстрелян совсем недавно, в кирпичах застряли пули, а, немного не доходя до стены, взорвалась противопехотная граната, на месте взрыва образовалась приличная воронка. Кто-то попал здесь в заварушку, очевидно, – подумал про себя Вельзевул и заметил Елену, лежащую чуть поодаль на земле.

Он подошел к женщине. Издалека она была похожа на мертвую, но, подойдя ближе, Вельзевул заметил, что она еще жива. Броня с нее была снята, и в области живота имелось добротно обработанное пластическим бинтом пулевое ранение. Такое ранение могло бы быть смертельным, если бы этот кто-то чуть-чуть позже нашел ее в таком состоянии. Во всяком случае, сейчас женщина была без сознания – один из тех немногих счастливых случаев, когда в финальном поединке побежденные остаются в живых. Благородно было с чьей-то стороны оставить ее здесь. Наверное, сегодня и впрямь собрались исключительно благородные люди – сегодня никто не посмеет добить девушку.

Зато вот молодому французскому пижону совсем не повезло. Его тело Вельзевул обнаружил еще чуть дальше. Он лежал на животе лицом вниз, броня была пробита в самом слабом месте обычной свинцовой пулей – аккуратное отверстие располагалось точно по линии позвоночника, вторая пуля насквозь пробила голову. Инферно любил такие изощренные методы убийства. Вельзевулу приходилось видеть на Арене смерти и пострашнее этой, но Инферно очень часто предпочитал убивать максимально аккуратно и от этого Вельзевула все время тошнило в прямом смысле слова. Вот и сейчас, глядя на покойного Ле Руа, к горлу подступила тошнота, но Вельзевул сдержал себя и отвернулся от неприятного зрелища.

Он огляделся вокруг. Инферно наверняка прятался где-то здесь, может, сейчас он наблюдает за ним, но как себя поведет? Вельзевул снял ободок переговорника, бросил на землю и раздавил ногой. Стало тихо. Потом он развернулся к высотке и сделал несколько шагов, как вдалеке появился Инферно. Он стоял прямо на линии огня, их разделяли сто – сто пятьдесят метров. Вельзевул проверил боеготовность оружия, и, продолжая смотреть на врага, двинулся в его направлении. Тоже самое сделал Инферно. Они медленно шли навстречу, держа друг друга на прицеле. Инферно выстрелил первым. Пуля попала в правую ногу чуть ниже колена. Вельзевула подкосила резкая боль, он упал на одно колено и, не целясь, произвел ответный выстрел. Мимо. Следующий выстрел снова пробил Вельзевулу раненное плечо. Он вскрикнул от боли и, выронив оружие, повалился на землю. Еще выстрел повредил левое колено, боли было уже и так слишком много, чтобы криком реагировать на нее, по этому Вельзевул лишь молча осознал сам факт ранения, но боли, словно не почувствовал.

Он беспомощно лежал на земле, ни ноги, ни руки не подчинялись ему, он понял, что месть не удалась, что сейчас, уже через пару мгновений, его жизнь оборвется, но ему почему– то не было страшно.

Оружие лежало в полуметре, Вельзевул попробовал приподняться на локтях, чтобы дотянуться до него. Ничего не получилось. Появился Инферно и ногой откинул бластер Вельзевула подальше, а тот широко улыбнулся. Теперь его судьба уже почти была решена, но даже он сейчас признавал, что это была честная дуэль, просто не хватило реакции… просто не хватило…

Инферно стоял, возвышаясь, и смотрел прямо в глаза. Он не торопился убивать и молчал. Сквозь наступившую тишину донеслось безразличное хриплое: "Чего же ты ждешь? Все было честно, стреляй".

Инферно отвернулся, кажется, он решал, как будет правильнее поступить: добить беспомощного противника или же оставить его в живых. За сегодняшний день этот выбор вставал перед ним уже во второй раз. И в первый раз он не решался убить.

В конце концов, принципы взяли верх, Инферно не пошел против своих убеждений.

В барабане револьвера осталось два выстрела, он, не глядя, направил холодное дуло оружия в лоб поверженному противнику и спустил курок. Еще одна жизнь оборвалась. Из пяти человек, сражающихся за право быть чемпионом турнира, осталось двое.

Инферно подошел к тому месту, где оставил Елену. Она пребывала в очень тяжелом состоянии, но медицинская помощь, оказанная им, стала весьма своевременной, препараты делали свое дело, и скоро она сможет встать на ноги.

Елена с трудом открыла глаза и посмотрела на подошедшего Инферно. Он склонился к ней и почти на ухо шепнул: "Когда он найдет тебя, скажи, что я буду ждать его на самой вершине башни".

Потом он резко поднялся на ноги и двинулся в направлении черной высотки, он должен быть там, когда Таксист придет.

Джей нашел ее недалеко от черного высотного здания. Здесь же были и остальные: Ле Руа и Вельзевул. В отличие от Елены эти двое были мертвы. Месть Вельзевула не состоялась, а Ле Руа расстался с жизнью слишком рано для своего возраста, но Джей не жалел ни того ни другого.

Он осмотрел Елену, серьезное ранение в области живота кто-то обработал, состояние девушки сейчас назвать легким было нельзя, но оно стабильно улучшалось.

– Джей… – тихо произнесла Елена, и на ее устах заиграла едва заметная улыбка.

– Я слышу тебя, – ответил он ей, и тоже слегка улыбнулся.

– Он ждет тебя наверху… – произнесла Елена, и перевела взгляд на черную высотку.

Джей окинул взглядом здание. Наверху так наверху, по крайней мере, не нужно его искать.

Джей вздохнул, он присел на корточки рядом с Еленой, посмотрел ей в глаза и сказал:

– Я не надолго, скоро вернусь за тобой. – Он подмигнул ей и, проверив оружие, направился, не спеша, к черной высотке. Он миновал двор и остановился перед ступенями парадного входа. Вблизи здание казалось невероятно огромным, и на поверку оказалось скорее исполинской башней, чем корпоративной высоткой. Абсолютно все было сделано из черного материала, напоминающего слюду. Перила лестницы инкрустированы драгоценными камнями, а парадный вход без дверей. Подобное Джей видел впервые в жизни, похоже, эта высотка охранялась снаружи, либо здесь в свое время всем и каждому были рады.

Джей не стал долго размышлять о странных замыслах строителей черной башни. Он знал, что наверху его ждет противник, и что придется сразиться с ним на смерть. Джей почти дошел до заветной цели, и ему было страшно. Он поднялся по ступеням и вошел внутрь.

Пройдя через ворота парадного входа, он попал в огромную залу. Изнутри здание казалось еще больше. Стены, полы и потолок блестели почти как новые, создавалось впечатление, что ни пыль, ни грязь внутрь здания не попадали. Здесь не было ничего лишнего, ни узоров, ни предметов интерьера – строго и с размахом. А самое главное, то, что наверх можно было подняться только одним способом – по внушительной винтовой лестнице. Закручиваясь, она уходила высоко вверх. Оставалось только подняться, и Джей, впервые надеясь только на удачу, начал восхождение.

1500 шагов вверх.

В этот день мальчик гулял на площадке перед домом. Прошло всего три дня, как отец перевез последние вещи из старого дома. Сегодня рано утром он отправился в рейс. Теперь его не будет целый месяц, а может и больше. Мать опять будет молча ждать, улыбаться и говорить, что никогда не устанет ждать отца. И, несмотря на то, что мальчик был еще слишком мал, он понимал, наверное, особым детским чутьем, что она просто давно смирилась с такой жизнью. Мать старела на глазах, и это притом, что ей не было и тридцати.

Скоро закончится лето, уже через неделю, а потом он пойдет в местную школу. Мать с отцом заранее позаботились о том, чтобы пристроить сына туда.

Трудно было ему расставаться с друзьями из прежней школы. Их было много, в основном, соседские дети, уезжать он не хотел, наверное, только он и не хотел. Могли бы, вместе расти, учиться, заводить семьи. Но в таком возрасте его мнение особо не интересовало отца. Он купил новый дом где-то совсем далеко и перевез туда семью. "Друзья – дело наживное", – говорил отец, мать покорно соглашалась, она вообще никогда не перечила отцу, и учила сына, что отец всегда прав. Она безумно любила его, никто и никогда не умел так ждать, как она ждала.

Сегодня мать была занята уборкой в доме. Она разложила вещи по комнатам и навела идеальный порядок во всем доме. Мальчик хотел ей помочь, но она сказала, что справится сама. Наверное, просто хотела побыть одна. Когда не было отца, она предпочитала быть одна. Не то, чтобы она не любила сына, или не хотела быть с ним, просто так ей было легче переносить одиночество.

Он никого из здешних не знал. Потом, когда он пойдет в школу, познакомится, а сейчас ему тоже было одиноко. Но и он тоже привык. В их старом доме очень редко были шумные вечеринки, во многом из-за того, что мать постоянно ждала отца, который постоянно был в рейсах. Уж сколько он повидал разных планет и колоний – не помнил и сам, наверное. Куда он только не доставлял грузы, даже в самых дальних уголках Вселенной, где бывали лишь немногие из людей. Один из пионеров новой эры. А когда он возвращался, то жизнь в их семье в корне менялась. Примерно на семь дней они превращались в самую счастливую семью на свете. Отец возил его с мамой на пикники, в парки развлечений, во множество других интересных мест, и это всегда было незабываемо. Через неделю он снова исчезал на месяц, а то и больше и снова приходилось ждать все это время его возвращения, чтобы снова стать на неделю счастливой семьей.

А еще они с матерью часто ссорились. Ночью, когда он спал, чтобы он не слышал. Но он слышал. Слышал, как мать просила найти другую работу, как он говорил, что не может больше ни чем другим заниматься, что скоро заработает столько денег, что хватит на всю оставшуюся жизнь, и тогда ему больше не придется никуда уезжать. И, надо сказать, деньги в их семье всегда водились, может, не такие большие, но их всегда на все хватало. Время шло, а отец так и продолжал то уходить, то возвращаться. Так продолжалось два года.

А однажды он не вернулся…

Им сказали, что транспортный корабль, на котором ходил отец, сгинул где-то в пучинах подпространства.

Казалось, что мир вокруг разбился на миллиарды маленьких кусочков, казалось, что мать не переживет. В те дни она постарела особо сильно. Она не могла говорить ни с кем, не хотела ничего делать. Даже то, что сын перестал посещать школу, ей было все равно. Она заперлась в своей комнате и три дня выходила оттуда только чтобы приготовить поесть да справить нужду.

Но к тому времени мальчик стал немного взрослее. Однако, те, кто смотрели в его глаза, говорили, что это глаза взрослого человека. Так бывает иногда. В эти три дня мальчик ничего не требовал от матери, он знал, что ей плохо и не хотел делать так, чтобы было еще хуже.

Но через три дня она вышла из комнаты. Ее глаза были заплаканы, но на устах играла улыбка. Улыбка сквозь слезы. Она пыталась подбодрить себя и сына, она сказала, что теперь все будет совсем по-другому. Отца больше нет, но это не значит, что он не с ними, и где-то там он ждет их. Мальчик понимал, что хочет сказать ему мать, но он также понимал, что эти слова означают совсем другое. Он сделал вид, что поверил матери.

И она не обманула его. Действительно, все стало совсем по-другому. Годы затягивают раны, даже такие сильные. Мать устроилась на работу, это была тяжелая работа. Ее взяли в диспетчерскую службу в местную больницу. Образования у нее не было, но и выбора кадров тоже, по этому ей пошли на уступки. Работала она много и часто по ночам. Со временем они привыкли к такому графику. Мальчик был предоставлен сам себе, но ни в чем не нуждался. Отношения с матерью у него были хорошими. Она видела, что сын и без ее вмешательства растет нормальным ребенком, и когда вырастит, станет хорошим человеком. Тоже ей говорили и учителя в школе. Это по началу они опасались, а потом перестали.

Так прошло еще пять лет. В те дни в маминой жизни появился дядя Озборн.

Он был ее одноклассником и соседом. С самого детства они дружили, а когда выросли, их пути разошлись. Вот теперь они снова встретились.

Они не собирались создавать семью, просто хотели быть вместе. Так их устраивало, тем более что Озборн, как и отец, постоянно был в разъездах. Правда, в отличие от отца, избрал совсем другой путь. Он был спортсменом – пилотом гоночного болида. К тому времени как он появился в жизни матери, он уже имел несколько престижных наград за соревнования и готовился к чемпионату мира.

С Джеем у него сразу установились дружеские отношения. Он не был похож на отца, да и не стремился занять его место. Наверное, именно это в конечном итоге и сыграло главную роль в установлении отношений с сыном Деборы Райбак.

Джей очень многому научился от Озборна, в частности, это он научил Джея водить сначала машину, а потом и глайдер. Хотел сделать из него профессионального гонщика. Но тут вмешалась мать. Она никогда не говорила Озборну, что не хочет, чтобы Джей был гонщиком, только самому Джею, и тот пообещал матери найти себе в жизни занятие менее опасное. Хотя, страсть к большим скоростям у него не прошла. Чтобы мать лишний раз не волновать, Джей не всегда говорил ей, что снова гонял в пустыне на мотоглайдере, подаренном ко дню рождения Озборном.

А Озборн всегда помогал матери. Даже однажды Джей стал нечаянным свидетелем разговора, в котором он предложил матери продать дом и перебраться к нему в столицу. Мать тогда не знала, что делать и, наверное, согласилась бы, но судьба распорядилась иначе…

Мать погибла в дорожной аварии. Участь, которую она так боялась для сына, постигла ее саму.

Джей тогда не мог понять, почему так жестоко с ним обходилась жизнь. После смерти отца, когда все вроде встало на свои места, она снова нанесла ему такой же тяжелый удар.

Смерть матери он воспринял куда более тяжело, чем смерть отца. К тому времени ему было почти восемнадцать лет. До совершеннолетия он прожил в доме родителей, вроде как под присмотром Озборна, а потом дом достался ему по наследству, но жить он в нем больше не хотел. Через год после совершеннолетия Джей продал отцовский дом и уехал жить в Солнечный Город.

На тот момент это было самым перспективным решением для него. Там же он заочно учился и работал. Озборн остался для него "старшим братом".

Джею нравилась динамичная, временами даже слишком, жизнь Солнечного Города. Он привык к его шуму, огням, улицам, он по уши утонул в этом городе. Работа в такси, не по специальности, его вовсе не смущала, совсем наоборот, он строил грандиозные планы, но и предположить не мог, что вместо того, чтобы возиться с двигателями глайдеров, станет убивать людей ради зрелища.

Джей не считал, сколько ступеней он прошел, просто знал, что их полторы тысячи. И время для него пролетело быстро и незаметно. Он успел вспомнить почти всю свою сознательную жизнь, успел пожалеть о некоторых вещах, успел убедиться в других, успел смириться с третьими. И вот он стоял перед входом в большое куполообразное помещение. Ему оставалось только сделать один единственный шаг на встречу судьбе, которая неслась на него неуправляемым локомотивом. До исхода оставались буквально мгновения. Джей боялся переступить порог, но знал, что это неизбежно. Прежде чем войти, он закрыл глаза, и вспомнил Электру. Дрожь прошла, он переступил порог…

Один выстрел.

Очень плохо освещенное помещение напоминало арену Колизея, только в уменьшенном виде. Джей стоял возле входной двери, ковер выстилал ему дорогу к центру арены, а по кругу в несколько рядов располагались кресла. Потолок расписали уменьшенной копией карты обитаемой части Вселенной.

Кто бы раньше ни заседал в этих креслах, кто бы ни выступал на этой арене, ясно одно – это были сильные мира сего. В каждом городе, на любой планете есть свой такой уголок для избранных. И даже разрушив весь остальной город, война не тронула это место. Сегодня, впервые за много лет, эту священную тишину нарушат выстрелы, а эти стены станут могилой для одного из двоих, оказавшихся здесь.

Джей посмотрел на верхние ряды кресел, Инферно действительно ждал его.

– Таксист, я решил, что им не стоит видеть то, что здесь произойдет. Пусть исход для них станет сюрпризом. Верно?!

Инферно указал Джею дулом своего оружия на сбитую выстрелом видеокамеру. Джей не слишком хорошо понимал, что за игру затеял Инферно, он и предположить не мог, что тот просто принял решение драться честно.

– Ты считаешь, что я не достоин уважения?! Что я трус? Верно, Таксист? Они все пытались убедить меня в том, что это так! Но они не правы! Я могу сражаться так же как ты – открыто! Что скажешь?

– С чего ты взял, что мне интересно, что о тебе говорят? Каждый сражается, как может, разве нет? В бою все средства хороши!

– Не правда! Я знаю, что ты считаешь меня трусом! Ты хочешь мне отомстить!

– За что? За Рыжего? Нет, не мечтай даже. Он сам выбрал свой путь.

– Пусть так, – тихо проговорил Инферно, и улыбнулся, но этой улыбки Джей не увидел.

Воцарилась тишина. Они стояли друг перед другом и ждали. Условным сигналом могло стать только внутреннее чутье. Только оно могло подсказать, когда наступит время совершить последний выстрел этого турнира, выстрел, который поставит точку в этих соревнованиях. Счет шел на секунды, но они тянулись нереально долго.

Нервы, натянутые до предела, в любой момент готовы были не выдержать такого напряжения.

Джей знал точно, что первым не выдержал Инферно. Уже после того, как он потянулся к оружию, Джей на долю секунды опередил его. Выстрелы прогремели почти одновременно, как один.

Какое-то время они стояли молча без движения, потом Инферно медленно завалился на пол среди рядов кресел. Джей не мог поверить в происходящее, он недолго пребывал в ступоре, потом отошел, словно мысли снова вернулись к нему. Он осознал, что все кончено. Арена обрела своего нового чемпиона, оставалось только вернуться домой.

Джей не стал проверять, мертв ли Инферно, он знал это наверняка. Он развернулся и молча направился вниз по ступеням винтовой лестницы.

Спустившись вниз, Джей вышел на улицу. Его оружие осталось там, наверху. Оно ему больше было не нужно. Воздух казался совсем другим, солнце чужой планеты больше не пекло, оно просто светило, а дорога домой теперь была такой же безоблачной, как чистый голубой небесный свод. Но произошло еще то, чего Джей уже не надеялся дождаться, и это было куда более важно для него самого – он снова ощущал себя прежним Джеем, тем, которого знали дядя Оззи, Селли и все остальные. Его легкие буквально распирал рвущийся наружу крик радости.

– Почему так долго? – Спросила Елена. Она сидела на земле, прислонившись спиной к фрагменту бетонного забора.

– А мне показалось, что я быстро, – ответил Джей. Его голос слегка дрожал, а сияющая улыбка не сходила с лица.

– Полтора часа или чуть больше, – ответила Елена, – Ну что, куда теперь? Покорять всю Вселенную?

– А почему бы и нет? – Весело ответил Джей, – Но для начала – домой.