Текст книги "Но кому уподоблю род сей?"

Автор книги: Евгений Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 36 страниц)

Итак, буквальное истолкование не может иметь места, чему есть две причины. Во-первых, контекст обличения Павла не допускает и мысли, что сие происходит с некими внешними, язычниками, – напротив, послание направлено ко внутренним, кому известны законоуложения Нового Завета, много более строгие, чем закон Моисея, и, укоряя их, он сравнивает их с язычниками. И могли ли те внутренние столь превратно понять буквально написанное, чтобы возгордиться, вместо того, чтобы ужаснуться сему греху (предположим пока, что сей грех был сотворен лишь кем-то одним), какого нет «даже у язычников»?

Во-вторых, текст сих стихов в синодальном переводе не совсем точен. Попробуем исправить перевод, уточнив первые слова (не «есть верный слух», а «вообще слышно») и изъяв введенное для «ясности повествования». Перед этим отметим, что послание обращено женам, а женам положено иметь мужей. Итак, что же получаем:

«Вообще слышно, что у вас блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто [вместо мужа] имеет жену отца своего. И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело.»

Может быть читатель уже догадывается, к чему мы клоним? Если нет, то мы продолжаем, вернувшись к тезису о том, что Иисус Христос не был «Богом-Сыном», ни Богом, но человеком, хотя и совершенным. А, даже если и не так, сама ортодоксия (за исключением монофизитов) признает в Иисусе человеческую природу. Будучи человеком, Он состоял из человека внешнего, человека внутреннего и внутреннейшей части. А совершенство Его заключалось в том, что обе завесы в Нем были устранены, что позволяло жене, будучи единой с мужем, быть единой и с Отцом, почему Он и говорил: «Я и Отец – одно».

Не будем забывать: «Бога не видел никто никогда: Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил.» (Ин 1:18), Христос «есть образ Бога невидимого» (2 Кор 4:4; Кол 1:15), – то есть внешний человек, жена, явила собой Бога. Человек же, даже свою жену, своего внешнего человека разумея как всего себя, воспринимая и от всех окружающих людей только их внешнюю часть, думая, что она и есть весь человек, не был в состоянии вместить Иисуса иначе, как только Его внешнего человека – жену Отца. Иначе говоря, поклонение земному образу Христа, поклонение Иисусу по плоти и есть тот грех, которого не слышно было у язычников и о котором говорит Апостол.

Некоторые новые краски привносит в вопрос поклонения земному образу Иисуса фрагмент другого послания Павла к тем же Коринфянам: «Отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем.» (2 Кор 5:16). И теперь совсем иной оттенок приобретает уточнение перевода, ибо замена «вообще слышно» на «есть верный слух» оказывается вовсе не безобидной. Ведь одно дело слух, пусть даже и верный, и совсем иное, если такое грехопадение существует вообще, с очевидностью неся оттенок массового явления. Теперь встает на свое место и то обличение, что «вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать». «Таков путь жены прелюбодейной: поела и обтерла рот свой, говорит: «Я ничего худого не сделала.» (Прит 30:20); «И вменяет себе в славу, что делает мерзости.» (Прем 15:9).

Странно ли то, что мы открыли читателю? Никак! Наоборот, было бы странно, если бы всем был ясен смысл слов Иисуса: «Блажен, кто не соблазнится о Мне» (Мф 11:6; Лк 7:23). Или даже так: «Все вы соблазнитесь о Мне.» (Мк 14:27).

9

Мы сказали достаточно в отношении того, от чего и куда должен обратиться человек, и каким инструментом должен он пользоваться в поисках Царства Отца, в поисках Отчего дома. Читатель, понявший сие, в истинном духе поймет обетование Господне:

«Так сказал Господь: если ты обратишься, то Я восставлю тебя, и будешь предстоять пред лицем Моим; и если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста. Они сами будут обращаться к тебе, а не ты будешь обращаться к ним. И сделаю тебя для этого народа крепкою медною стеною; они будут ратовать против тебя, но не одолеют тебя,., говорит Господь. И спасу тебя от руки злых, и избавлю тебя от руки притеснителей.» (Иер 15:19-21).

«И уничтожит [Господь] на горе сей покрывало, покрывающее все народы, покрывало, лежащее на всех племенах. Поглощена будет смерть на веки...» (Ис 25:7,8).

«Пред ними пойдет стенорушитель; они сокрушат преграды, войдут сквозь ворота и выйдут ими; и царь их пойдет пред ними, а во главе их Господь.» (Мих 2:13);

«И скажут в тот день: вот Он, Бог наш! на Него мы уповали, и Он спас нас! Сей есть Господь.» (Ис 25:9). Аминь.

ХI АРИФМОЛОГИЯ

Кто имеет ум, тот сочти число.

Откровение Иоанна 13:18

Давай часть семи и даже восьми.

Книга Екклесиаста 11:2

Отложив предстоящую тему почти на самый последний момент, упомянем еще раз причину того, почему мы так поступили: «Вначале было Слово» (Ин 1:1). Число же или цифры играют в мироздании хотя и незаменимую, но все же служебную, подчиненную слову роль. Если развернуть эту мысль чуть более подробно, то нам придется подчеркнуть, что вопреки мнению Пифагора и его гораздо менее последовательных сторонников, мир построен вовсе не на числе и не числом. Роль основоположения играет Слово – «Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.» (Ин 1:3).

Конечно, исследуя мир, человек не мог не увидеть необычайной но стройности красоты, выраженной среди прочего и числом. Однако такое наблюдение привело многих к соблазну полагать, что Бог скрупулезно просчитал мир перед созданием его. Такой взгляд, уподобляющий Творца проектировщику, строящему здание, обнаруживает свою вздорность лишь только мы понимаем, что он путает причину со следствием, внося ложные представления о всемогуществе Бога. Ведь Бог Всемогущ и Всеведущ абсолютно, а вовсе не только лишь в рамках каких-то «объективно» существующих законов. Он создал творение таким, как оно есть, таким, каким мы можем его воспринимать, а это означает, что вместе с этим Он создал и законы, которые человек в гордыне овладения ими склонен поставить над Богом. Свет не потому распространяется по прямой, а от перемены мест сомножителей произведение не меняется не потому, что Бог подчинялся этим принципам в создании мира. Напротив, сии законы кажутся нам естественными и «объективными» потому, что мир создан так, как повелел Бог. По человеческому разумению Он мог сотворить мир и иным, и тогда иные законы казались бы человеку естественными и «объективными». Но и в этом случае другой Иисус сын Сирахов или другой Соломон сказал бы: «все создано для своего употребления» (Сир 39:27), и «все в мире спасительно» (Прем 1:14).

Числа и цифры лишь выражают меру естественности и пригодности «для своего употребления», к которым привык человек, но сами по себе они не создают ни естественности, ни истинности. Все сие создано Словом. Обращая внимание на это, мы вовсе не хотели выразить презрительного отношения к разного рода наукам о числах, и дабы кто-то не понял нас превратно, еще раз повторим – в выражении истины число играет незаменимую роль. Особенную роль они играют и в сохранении тайн Царства Небесного.

1б

Итак, выяснив в предыдущей главе арифмологическую тайну единицы, мы тем самым предварили повествование обо всей библейской науке символики чисел, доказательством существования которой мы, возможно, заинтересовали читателя с самого начала нашей книги. Раскрывая же остальные тайны арифмологии Священного Писания, мы должны будем дать разъяснения многих встречающихся в Библии чисел. Сразу заметим, что их смысловое значение не может быть столь разнообразным, чтобы, например, у числа «шестьсот шестьдесят шесть» был свой собственный смысл, не являющийся сочетанием расшифровок меньших чисел. Иными словами, имеется ограниченный ряд чисел, каждое из которых обладает своим собственным, неповторимым значением. Числа же, выходящие за пределы сего ряда, имеют некую сумму смыслов, а тайна, скрывающаяся за сими числами, является комбинацией более «простых» тайн. Помимо подобной возможности за пределами этого ограниченного набора находятся и некоторые числа, не имеющие никакого смысла, на что нам также придется обратить внимание.

Однако, чем же ограничен этот ряд? Другими словами, на каких главных числах основывается библейская арифмология? К большому нашему сожалению, все нумерологические схемы, излагавшиеся до нас, почему-то всегда ставятся в зависимость от заимствованной у арабов десятичной системой современной арифметики. Связано ли это с мнемотехникой, то есть с пользованием при счете пальцев, коих человек имеет десять, – нам трудно судить об этом. Однако, ограничивая себя десятичной системой, довольствуясь лишь десятью (включая ноль) возможными знаками или шифрами тайн, истолкователь неизбежно надевает на себя духовные шоры, не позволяющие воспринять полноты истины. Ну почему основой счета является именно десятка, а не семерка или двенадцать? Разумного ответа на эти вопросы получить не удается.

Попробуем все же использовать, вернее проверить, основанные на десятичной системе нумерологические схемы. Естественный вопрос, требующий ответа прежде, чем мы всерьез сможем заниматься наукой о смысле чисел (в данном случае пока десятичных), заключается в правилах приведения больших чисел к основному ряду (в данном случае к десяти первым). Апологеты десятичных нумерологий, отличаясь весьма значительно в толковании, единодушны в том, что, если число двузначно или содержит еще большее количество значащих цифр, то составляющие его цифры следует складывать до тех пор, пока мы не получим однозначное число. Например,

12: -> 1 + 2 = 3;

153: -> 1 + 5 + 3 = 9;

666: -> 6 + 6 + 6 = 18, и далее: 1+8 = 9.

И тут вдруг оказывается, что чуть ли не у всех больших чисел приведенные значения совпадают:

18 (Лк 13:4,11): 1+8 = 9,

153 (Ин 21:11): 1 + 5 + 3 = 9;

144000 (Отк 7:4): 1 + 4 + 4 + 0 + 0 + 0 = 9;

1260 (Отк 11:3; 12:6): 1+2 + 6 = 9; 666 (Отк 13:18): 6 + 6 + 6= 18, -> 1 + 8 = 9.

Этот факт послужил причиной соблазна такого эзотерика, как Макс Гендель, который считал девятку коренным числом нашей нынешней ступени эволюции. Гендель приписывает девятке определенные апокатастатические мотивы и считает, что девять является числом с уникально мистическим значением. Сия мысль настолько завладела им, что он вообще не почел нужным рассматривать другие числа. Конечно, всерьез считать системой нумерологию, которая содержит и толкует лишь девятку, мы не можем.

Однако современный мир знает и многие другие нумерологические схемы, среди коих можно упомянуть пифагорейскую, розенкрейцерову, теософскую и другие. Некие системы наверняка знакомы читателю много лучше нас, и читатель самостоятельно может проверить истинность ему известных построений. Пробным камнем арифмологических схем могут послужить, к примеру, две Иисусовы формулы чудес, уже неоднократно упоминавшиеся нами:

(5 хлебов + 2 рыбы)/ 5 тысяч мужей = 12 коробов (Мк 6:41 43)

(7 хлебов + несколько рыбок )/4 тысячи мужей = 7 корзин (Мк 8:6-9).

Подставив в эти формулы значения, предлагаемые проверяемой нумерологической школой, мы должны получить откровение некой тайны. В случае же, если расшифровка даст бессмысленный результат, сие будет означать, что такая нумерология неверна, во всяком случае для того, кто признает авторитет Библии. Продолжение же пользования такой нумерологией станет равно отречению от христианского Писания.

1в

Итак, мы не можем связывать себя путами построений, основанных на десяти знаках, не можем мы ограничиться и примитивнейшим правилом упрощения сложных чисел, когда просто складываются значащие цифры. Подобные заблуждения свойственны, к сожалению, почти всем нумерологиям, которые знал мир, и именно из-за наличия таких заблуждений, носящих всеобщий характер, мы не захотели пользоваться даже и самим термином нумерологии, предпочтя ему сравнительно незнакомое слово «арифмология». Отметим отдельно, что между арифмологией и классической нумерологией такая же большая разница, как между астрономией и еженедельными астрологическими прогнозами бульварных журналов, как между химией и тщетными поисками буквально понимаемого философского камня, искомого алхимиком средних веков. Итак, полностью отринув в нумерологии все, к чему привык и чем пользуется мир в наши дни, и даже полностью отринув самый термин нумерологии, можем ли мы что-нибудь предложить взамен?

Как мы настаивали с самого начала нашего повествования, нечто новое может быть лишь чем-то уже бывшим в веках прежде нас (Ек 1:10). И сие нечто должно иметь, как и Ветхий Завет, глубокие иудаистские корни – ведь если наша арифмология будет открывать лишь тайны Нового Завета, оставляя бессмысленной арифмологию более ранних Писаний, в том числе Торы, то ей будет грош цена. А может быть, что ключ к тайнам Торы еще древнее, ведь человек, написавший Тору, «научен был... всей мудрости Египетской» (Деян 7:22).

С этой точки зрения единственную могущую удовлетворить нас арифмологическую схему, являет собой система ТАРОТ (TAROT), основанная не на десятичном счете, а на еврейском алфавите, то есть на двадцати двух буквах или соответственно на числах от единицы до двадцати двух. Мы не будем отвлекаться на историографические изыскания, связанные с системой ТАРОТ, ибо это только неоправданно раздуло бы наше повествование, к тому же книг на эту тему читатель заинтересованный найдет предостаточно. Мы даже не будем излагать все двадцать две тайны и двадцать два ключа, ибо некоторые из них находят в Библии весьма незначительное применение.

Дабы быть последовательными в наших рассуждениях, а также чтобы не делать двойной работы, мы должны начать с того, о чем мы повели разговор в самом начале главы. Речь идет о правилах приведения больших чисел к основному ряду, и в этой связи мы высказались, мягко говоря, со значительной долей скепсиса в отношении предложений о простом сложении значащих цифр числа. Правило сложения значащих цифр безусловно требуют всегда преобразовывать число двенадцать в тройку. Однако в Библии число это, встречаясь многократно, нигде не связывается с тройкой более, нежели с единицей, получающейся вычитанием из двух одного. Против примитивного подхода, предполагающего простое сложение знаков, говорит и такой факт: окончательный результат этого преобразования будет существенным образом зависеть от основания системы счисления. Здесь мы рискуем запутать читателя в дебрях математики, поэтому отошлем особо интересующихся к приложению в конце книги.

Имея все сказанное в виду, будем всегда стараться раскладывать сложные числа на сомножители. Однако читатель спросит, причем вполне справедливо: как же быть с тем, что одно и то же число может быть разложено на сомножители различными способами. Так, например, число 100 можно представить как 4 х 5 х 5, и как 5 х 20, и как 10 х 10, и ли даже как 2 х 5 х 10 . Что же скажем? А дело просто в том, что так же, как у притчи может быть несколько толкований, так и тайна числа может быть открыта по-разному. При этом нельзя упускать из вида, что притчу можно толковать как верно, так и ложно, – так же и разложение чисел требует известного умения. Универсального метода здесь опять дать невозможно.

1г

Итак, повторимся еще раз, сказав, что единица есть число Истины, символ Бога, Который единственно и есть единый. И тут мы не сможем согласиться с мнением христианских экзегетов, которые считают, что христианство не отдает предпочтения какому-либо одному числу и не считает какое-то число священным. Посудите сами, разве есть помимо Единого какое-то другое число, требующее в определенном положении написания с прописной буквы?!

Единица есть также и число проявления Бога в воспринимаемом нами мире – число Духа Святаго; единица же есть и число Логоса – Слова, Единого с Творцом, – напомним в десятый раз слова Иисуса: «Я и Отец – одно.» А разве сможем мы теперь избежать другого уподобления, Иисуса о Себе: «Я есмь путь и истина и жизнь.» (Ин 14:6), – иначе говоря, мы вернулись к началу повествования о единице, которая есть число Истины, способом существования которой является единство внешнего и внутреннего. Нет и не может быть двух истин, и в истине не может быть частей, – «Благословен Бог истины» (2 Езд 4:40)!!!

Мы уделили единице, в том числе и в предыдущей главе, места вряд ли меньше, нежели требуется для того, чтобы читатель понял все ее грандиозное значение, но этот символ обладает и еще одним исключительным, хотя для арифметики и тривиальным, свойством, в коем на самом деле присутствует высочайший смысл. Говорим мы о том, что в качестве сомножителя единица всегда присутствует в любом числе по каким бы принципам мы не раскладывали его. Об этом должен помнить экзегет, занимающийся тайнами чисел. На языке, свободном от символики, сие не сформулировано лучше, чем у Павла: «Бог один и тот же, производящий все во всех.» (1 Кор 12:6); «Все из Него, Им и к Нему.» (Рим 11:36).

2

Число два в предлагаемой нами арифмологии является числом выражения истины, числом Премудрости, которая была следующей после Единого, началом пути Господа, прежде всех Его созданий, искони, от века, от начала, прежде бытия земли (ср. Прит 8:22,23). И сие число встречается в ключевых эпизодах Священной истории. Вероятно, начать надо с двух деревьев, которые «произрастил Бог из земли» (Быт 2:9). Мудрость сего столь велика, что назвать это ключевым эпизодом будет излишней скромностью. Но разве не о таковом идет речь при описании того, когда «сошел Моисей с горы; в руке его были две скрижали откровения.» (Исх 32:15)?

Может ли человек хотя бы приблизительно оценить мудрость Творца, рекшего: «Оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одной плотью.» (Мф 19:5; Мк 10:7; Быт 2:24)? После сего Павел прибавил: «Тайна сия велика!..» (Еф 5:32). Тайну эту мы раскрыли в меру данного нам удела, но можем ли мы оценить мудрость того, почему человек сотворен так?! Сия мудрость лежит в начале, концом же является то, чтобы «из двух создать в себе самом одного нового человека.» (Еф 2:15). Так два становятся одним, а мудрость превращается в истину.

Продолжая наше исследование двойки, мы находим в книге премудрости Иисуса сына Сирахова фрагмент, коему опять-таки можно предпослать слова: «Здесь мудрость.» (Отк 13:18): «Как напротив зла – добро, напротив смерти – жизнь, так напротив благочестивого – грешник. Так смотри и на все дела Всевышнего: их по два, одно против другого.» (Сир 33:14); «Все они [дела Господа] – вдвойне, одно против другого, и ничего не сотворил Он несовершенным.» (Сир 42:25), – этим «Он устроил великие дела своей премудрости.» (Сир 42:21). Будем надеяться, что и здесь читатель увидит или хоть угадает приоритет премудрости, устраиваемой при помощи противопоставления пар: зла – добра, жизни – смерти, света – тьмы. Однако мы ни в коем случае не можем допустить того, как это делается в некоторых нумерологиях, чтобы двойка была связана с самим противопоставлением, с антитезой. Сие было бы очень большой ошибкой.

Пока мы не закрыли книгу Иисуса сына Сирахова, приведем и такой фрагмент: «Говори, юноша, если нужно тебе, едва слова два.» (Сир 32:9), – и здесь речь идет о двух словах премудрости внутреннего человека, обращенных к внешнему.

Взгляните, разве возможно пройти мимо текста: «Что сон [Фараона] повторился дважды, это значит, что сие истинно слово Божие, что вскоре Бог исполнит сие.» (Быт 41:32), – блестящая иллюстрация. Однако, нельзя позволить себе впасть в искушение спутать двойку ни со словом «истинно», ни с сочетанием «слово Божие», и, чтобы для такой ошибки не было никаких оснований, приведем прямой перевод из Торы: «Повторился сон Фараона дважды потому, что уготовано это Богом, и вскоре Бог исполнит это.»

Символика, а следовательно и арифмология двух Заветов – Ветхого и Нового – общая, и мы естественным образом переходим к новозаветным свидетельствам. И здесь мы находим богатейшее поле деятельности исследователя-арифмолога: тут и два динария доброго Самарянина (Лк 10:35), и две рыбы из чуда о насыщении пяти тысяч (Мк 6:41), и то, что Иисус стал «посылать их [двенадцать Апостолов] по два.» (Мк 6:7).

А теперь взглянем на эпизод ареста Иисуса: «Они [Апостолы] сказали: Господи! вот, здесь два меча. Он сказал им: довольно.» (Лк 22:38); Петру предстояло трижды отречься от своего Учителя, «прежде нежели дважды пропоет петух.» (Мк 14:30).

Итак, во всех случаях, когда читатель встречается в Священном Писании с числом два, смело читайте между строк Иоанново: «Здесь мудрость.» (Отк 13:18).

Сказав сие, нам очень хотелось бы предложить читателю простой рецепт определения наличия двойки-мудрости в неких числах, подобно тому, как мы сделали это в случае единицы. Однако с двойкой все становится гораздо сложнее, и дело даже не в том, что двойка потенциально содержится в качестве сомножителя лишь в четных числах, но в том, что надо обладать особыми качествами, дабы увидеть мудрость там или тут. Мудрость требует кропотливого поиска, и здесь, чтобы не повторяться, мы можем отослать читателя к самому началу первой главы нашей книги: «Кто мало имеет своих занятий, может приобрести мудрость...» (Сир 38:24). А для тех, кто еще не вполне уверен в умении различать ее. и делает Иоанн замечания подобные этому: «Здесь мудрость.»

3а

Теперь нам предстоит разрешение тайны тройки. Древние иудаистские корни вновь проповедываемой арифмологии не позволяют всерьез связывать этот символ с системотворчеством или – будем называть вещи своими именами – со спекуляциями по поводу Пресвятой Троицы, ибо триединость Бога в том виде, как она «понимается» современными догматическими богословами, или, тем более, троичность Его, идет вразрез с тем, что мы уже сказали в разделе, посвященном единице. И этой теме можно было бы отвести целую книгу.

Мы даже готовы были бы закрыть глаза на тот факт, что фраза из Евангелия от Иоанна: «Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и сии три суть едино.» (1 Ин 5:7), – является примитивной фальсификацией, присущей лишь славянской Библии, в то время, как этих слов нет и в помине ни в одном древнем рукописном тексте, а вместо них и в греческом оригинале, и в латинском переводе, и в других производных переводах Библии говорится: «Три свидетельствуют: дух, вода и кровь; и эти три об одном.» Так вот, даже сделав вид, что мы не замечаем сей шитой белыми нитками подделки, мы не можем не отметить, что то, какими чудовищными домыслами и ложными измышлениями обросла сия фраза, является для нас абсолютно неприемлемым, ибо противоречит Священному Писанию. Фундаменталистический, буквальный, подход к только что приведенному фрагменту послания Иоанна (в синодальном переводе) столь же нелеп, как, если бы из завета Создателя о том, чтобы муж и жена были одной плотью, мы вывели догмат о двоичности семьи как единосущии мужа и жены, кои пребывают нераздельно и неслиянно. Но критика того, что мы считаем пагубными ересями и поношением пути истины (2 Пет 2:1,2), не является нашей главной задачей, поэтому мы приведем только некоторые аргументы, ставящие под сомнение догмат о Троице.

Во-первых, как мы и отмечали, Священное Писание не имеет ни одного упоминания сего слова или его производных. Можно было бы допустить, что догмат о троичности Бога есть некая тайна, сокровенная по причине опасности, которую знание сей тайны могло бы причинить недостойным. – а если не так, то в силу каких загадочных причин вся Библия, включая также и Новый Завет, говорит только лишь о Единстве Бога и нигде не упоминает о троичности? И если Сын Божий и «Бог-Сын» суть одно и то же, то почему сей «Бог-Сын» ни разу не упомянут во всем Священном Писании?

В этом смысле, говоря о Троице, как ни в одном другом случае стоит задуматься, о чем и для кого, и не напрасно ли писал Павел: «Братия! говорю по человеческому [так как Божия не разумеете]: даже человеком утвержденного завещания никто не отменяет и не прибавляет к нему.» (Гал 3:15), не тем ли более к Завету Господню?!

Далее, во-вторых, если взять пресловутую формулировку, что «Бог един в трех лицах», то позволительно спросить: Не всемогущ ли Бог, чтобы быть всегда Единым в стольких лицах, в скольких Он хочет – в трех, в ста, в миллионе, в миллиарде лиц? И не абсурд ли размышлять о количестве лиц Того, «Которого никто из человеков не видел и видеть не может» (2 Тим 6:16). С другой же стороны, лишь воспринимая Бога сугубо антропоморфически – в виде старика, расхаживающего по Едемскому саду, – можно не замечать таких слов: «Бог есть Дух [в синодальном переводе, к сожалению, с маленькой буквы].» (Ин 4:24); «Господь есть Дух.» (2КорЗ:17).

В-третьих, со времен принятия Никейского символа (325) так никто из богословов и не смог пояснить, что же означает, что Отец и Сын суть нераздельно и неслиянно. При этом неразумение того, о чем говорят, желая быть законоучителями (ср. 1 Тим 1:7), возводится без стеснения в ранг праведности. Это очень напоминает те невразумительные языки, о которых говорит Павел: «Когда я молюсь на [невразумительном] языке, то хотя дух мой и молится, но ум остается без плода. Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом... В церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чем тьму слов на тайном языке.» (1 Кор 14:14,15,19). Умом, однако, ничего не удается сказать, равно как и истолковать таковые языки, в чем отцы и признаются, – «Так если и вы языком произносите невразумительные слова, то как узнают, что вы говорите? Вы будете говорить на ветер. » (1 Кор 14:9).

Вторым вариантом решения проблемы является возможность прикрыться Тертуллиановой формулой «верую, ибо абсурдно» и верить в абсурдного бога. Третьего выхода из тупика нет.

В-четвертых, в-пятых, в-шестых, мы могли бы привести множество Самому Иисусу принадлежащих речении, опровергающих троичные положения, подобные тому, о чем повествует «Право-славный катехизис»: «Нельзя помыслить того, что Бог-Сын в какой-то мере неравен Отцу.», – да и не надо ничего помышлять – открываем Евангелие от Иоанна и читаем: «Отец Мой более Меня.» (Ин 14:28).

И если Иисус – Бог, Всевидящий, Всевышний, Всесильный, Всемогущий, – все сии определения Бога взяты из того же православного катехизиса, – то как же могло случиться, что Иисус говорил: «Дать сесть от Меня по правую сторону и по левую не от Меня зависит, но кому уготовано Отцем Моим.» (Мф 20:23); «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут. О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец.» (Мк 13:31,32).

Вернемся вновь к приведенному уже фрагменту Откровения. «Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его.» (Отк 3:21). Апологеты троичности Бога не смогут ответить на вопрос: когда было время, при котором Тот, от лица Кого ведется повествование, не сидел еще с Отцем на престоле Его, но боролся, чтобы победить?

А взглянув на описание искушения Иисуса от диавола в пустыне, куда он был возведен Духом (Мф 4:1-11; Лк 4:1-13), мы встанем перед выбором: либо признать апофеоз Тертуллианова абсурда, при котором Бог одной Своей ипостасью позволяет искушать от диавола другую Свою же ипостась, то есть Самого Себя по единосушию, – и все это при том, что «Бог не искушается злом...» (Иак 1:13); либо отвратиться «негодных... и бабьих басен» (1 Тим 4:7) и спросить себя: «не обман ли в правой pуке моей?» (Ис 44:20). Ведь задача правой руки понятна: «Ты держишь меня за правую руку.» (Пс 72:23). Что же вместо этого в правой руке традиционного богословия?

3б

Но если не троичность, то каков же следующий после премудрости основополагающий принцип, на котором строится все сотворенное Богом? В стремлении найти правильный ответ вспомним, что премудрость символизирована светом, но какие стихии, поддерживающие Царствие Отчее, остались пока без внимания? Ответ дает все тот же Павел: «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.» (1 Кор 13:13).

Разве не свяжем мы теперь воедино два (пусть даже одно из них и ложно) свидетельства Иоанна – о том, что «Отец, Слово и Святый Дух сии три суть едино.» (1 Ин 5:7), с тем, что «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем.» (1 Ин 4:16). Впрочем, мы будто пытаемся обосновать, что тройка символизирует любовь, – нет, в этом нет нужды, ибо сие следует из системы ТАРОТ. Паша же задача заключатся лишь в том, чтобы проверить, так ли обстоит дело в Библии.

Приводя примеры тайны тройки, нам, видимо, лучше начать с тех, где фигурирует и двойка, сокровенный смысл которой уже открыт:

«Не достаточно одного свидетеля... при словах двух свидетелей или при словах трех свидетелей состоится дело.» (Вт 19.15); «при устах двух или трех свидетелей будет твердо всякое слово.» (2 Кор 13:1), – раскрывая смысл этого, скажем – само по себе утверждение об истинности чего бы то ни было, на что не скупятся некоторые лжепророки, еще не доказывает собственно истинности утверждаемого, но требуется еще и подтверждение, основывающееся на наличии в сем мудрости с любовью. Туг-то мы обязательно вспомним Павла в другом контексте: «Если... имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я – ничто.» (1 Кор 13:2).

«Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них.» (Мф 18:20), – то есть соединение мудрости и любви дает достижение, открытие в себе Слова. Иными словами, переведя последнюю формулу в числовые знаки, мы получаем абсурдную с математической точки зрения формулу: 2 + 3 = 1, которая, тем не менее, составляет одну из тайн Царствия.

Теперь обратимся к примерам на чистую тройку:

«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь.» (Мф 22:37; Мк 12:30; Лк 10:27), – сию-то любовь к Господу и свидетельствуют сыны Израилевы трижды в год: «Три раза в году должен являться весь мужской пол твой пред лице Владыки, Господа Бога Израилева.» (Исх 34:23); «и никто не должен являться с пустыми руками.» (Вт 16:16).

Иисус трижды задает один и тот же вопрос Петру. И что это за вопрос? – «Любишь ли ты Меня?» (Ин 21:15-19); Тому же Петру дано было видение и «был глас к нему: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым. Это было трижды.» (Деян 10:11-16). И истолкование виденного было дано Петром: «Иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником; но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым.» (Деян 10:28), – разве это не проповедь любви? Да и как мог бы называться Апостолом тот, кто считал бы иноплеменников нечистыми?