Текст книги "Июльская горячка = Неуловимый [СИ]"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Евгений Сартинов
Июльская горячка = Неуловимый

ПРОЛОГ

Мягкий ход машины сморил Елену, она задремала и проснулась, когда «Нива» свернула с асфальта и запрыгала по кочкам проселочной дороги.

– Ну что, выспалась? – смеясь, обернулась с переднего сиденья сестра Наташка.

– Даже не заметила, как уснула, – улыбнулась Елена.

Под кронами дубового леса, еще не просохшего после сильного дождя, машина остановилась. Несколько холодных капель упали на лицо Елены, и она торопливо подняла капюшон ветровки.

– Вот оно, наше место, Дубки, – радостно сообщила Наташа. – По всем срокам сморчки уже должны пойти.

– Вчера сам на рынке видел, ведрами тащат, – подтвердил Василий, ее муж, выгружавший из багажника огромные, двухведерные корзины. Раздав их женщинам, он закрыл «Ниву» на ключ и энергичным шагом отправился в глубь дубравы. Невысокая, полноватая Наталья шустрым колобком устремилась за мужем, а старшая сестра остановилась под темными ветвями. Она задохнулась от лесного, свежего, по-весеннему резкого воздуха, давно ею забытого.

– Боже мой, как это все здорово, – пробормотала она и медленно пошла вперед, невольно улыбаясь.

"Сколько же лет я не была в таком лесу? – думала она. – Лет пять, не меньше. Хорошо, что Наташка вытащила меня, за этой столичной суетой я окончательно забыла, что существует лес, грибы, весна, в конце концов! И, боже мой, какая ерунда все остальное – карьера-карьера, рейтинг, выше, ниже, и надо любой ценой его поднимать. А Виктор, этот паяц с грустными глазами, – все суета сует…"

Стройная, красивая – полная противоположность сестре, – Елена даже сейчас, в лесу, выглядела стильно: в обтягивающих джинсах, невысоких «ковбойских» сапогах и белой ветровке. Ей невозможно было дать ее сорок лет, она была словно женщина без возраста, безупречная в своей почти классической красоте. Высокий лоб, красивый абрис губ и серые миндалевидные глаза. Каждый вечер в десять вечера миллионы людей, и, прежде всего мужчин, включали телевизоры, чтобы увидеть ее лицо. И не важно, что новости были хуже некуда, главное – заглянуть в эти необыкновенные глаза, прочесть в них надежду. Они как бы говорили с экрана: все будет хорошо.

Елена незаметно прошла метров тридцать и чисто случайно увидела гриб. Сморчок, темный, сморщенный, выглядел необычно для человека, не посвященного в тонкости "тихой охоты". Первый весенний гриб! Женщина откинула капюшон, нагнулась и осторожно срезала свою «находку» под самый корень. Она радовалась, как девочка, когда почувствовала сзади чье-то дыхание. Елена резко оглянулась.

– Боже мой, как вы меня напугали! – с облегчением виновато сказала она.

Улыбка не успела сойти с ее губ, когда жесткие ладони намертво сомкнулись на ее шее…

Глава 1

Через четыре часа на той же окраине дубового леса было самое настоящее столпотворение. Была масса людей, и масса машин. Сыщики, прокуратура, работники ФСб, все они нервничали, и понять их состояние было нетрудно. То, что произошло этим утром, никак не вписывалось в рамки криминальной жизни среднестатистической области в центре России. В лесу, в пятидесяти километрах от областного центра Железногорска, и в пяти километрах от города Кривова, была задушена, а потом изнасилована одна из самых популярных телеведущих страны – Елена Водягина. Еще большую неприятность этой ситуации придавал факт давнего противостояния телекомпании Елены властным структурам страны в лице президента, правительства и прокуратуры. Мысль о мести была самой популярной среди телевизионщиков, тусующихся в ожидании новостей.

– Да фээсбэ ее и убрало. Команду дали, и все, мандец котенку. Водягина больше всех глотку драла в защиту этого своего магната, – уверенно заявил оператор с жидкими волосами, забранными на затылке в хвостик.

– Не пори ерунды, Вадик! Ага, так президент себя и подставит. А трахнуть ее после смерти тоже он приказал? – сказал молодой парень, обозреватель местной криминальной хроники.

– А что, может, и так. Просто им надо было все обставить как домогательства маньяка, – настаивал «хвостатый» оператор. – Они ведь все могут. Кучма вон завалил Гонгадзе, и ничего! Почему наш не может отомстить Водягиной?

– Ой, Вадик! – вмешалась единственная в этой компании невысокая курносая девушка, смолившая сигареты наравне с мужчинами. – Поменьше читай политические детективы. Брехня там одна. Что-то услышали из третьих уст, что-то придумали, а выдают за истину.

Среди Мерседесов, «Вольво», и прочих «Нисасанов» самым невзрачным смотрелся Уазик кривовского уголовного розыска.

Похоже, что в последний раз, причем довольно давно, его красили самой обычной краской для внутренних работ матового, темно-синего цвета. Даже стоя на ровном месте, он выглядел весь каким-то перекошенным. Кто бы ни проходил мимо, смотрел на это чудо с ехидной улыбкой. Такое же примерно отношение было у некоторых областных сыщиков к своим кривовским коллегам. Всем распоряжались люди из областной прокуратуры, а кривовские сыщики были на подхвате. Одним из них был Андрей Викторович Колодников, заместитель начальника уголовного розыска города Кривова. Майор не впечатлял своими габаритами: невысокого роста, с большой головой, с красноватым лицом, выдававшим в нем поклонника Бахуса. Густые, черные усы и тщательный уложенная прическа подразумевала некоторую долю самолюбия сыщика. Андрей только что выбрался из небольшого болота и пытался счистить грязь со своих не соответствующих местности замшевых туфель.

– Блин, знал бы, что такое будет, сапоги бы надел, – бормотал он, когда к нему подошел один из прокурорских.

– Слушай, майор, – обратился он к нему, – надо бы фотографа свозить в город, проявить снимки. И заодно узнать, не было ли у вас чего-нибудь похожего на это преступление.

– Фотографа отвезем, а насчет душителя, нет, такого не слышал, – отрицательно покачал головой Андрей. – Двенадцать лет работаю, а на слуху ничего подобного не было. Хотя надо бы расспросить еще и старичков. Может, кто это время в тюрьме сидел.

Виктория заметила стоящих без дела сыщиков и кивнула оператору:

– Серега, бери свою шарманку, пошли.

Пока тот собирал аппаратуру, на опушке остался один Колодников.

– Здравствуйте, – обратилась Виктория к майору. – По-моему, мы с вами уже прежде встречались? Если не ошибаюсь, господин майор.

– Было дело, – признал Андрей. Ему польстило, что его назвали "господином майором". Он улыбнулся, шутливо поднял руки: – Сознаюсь, гражданин начальник. Случайно не помните, когда и где?

– Сейчас попробую вспомнить, – Виктория наморщила лобик и, быстро распрямив несерьезные морщины, улыбнулась: – Все, вспомнила. Пошлым летом здесь, в Кривове, по делу об убийстве вашей журналистки Елены Брошиной. Да, – Вика погрустнела, – Ленку я хорошо знала, и учились мы с ней на одном потоке, и потом частенько материалами обменивались. Жалко ее. Хватка у нее была, скажу я вам, любой позавидует!

Без всяких переходов журналистка перешла в наступление.

– Так что вы можете сказать по этому делу? – Она кивнула туда, где нашли Водягину. – Как вы думаете, кто мог совершить преступление? Маньяк?

– Что можно сказать? – Колодников неуютно почувствовал себя под прицелом черного зрачка телекамеры. – В истории Кривова такого еще не было. Случайное это убийство или серийное – говорить рано.

Очень вовремя подошел один из железногорских оперативников и знаком показал, что пора ехать. Его распоряжение Колодников воспринял с немалым облегчением. Этим заезжим журналистам с их камерой он вообще не хотел ничего говорить, неизвестно, как отреагирует областное начальство даже на общие рассуждения. Трудно предположить, что на уме у людей с большими звездами на погонах, и какая им завтра шлея попадет под эти погоны.

Пока Колодников трясся в своем «уазике» по лесной дороге, в городе произошло еще одно крайне неприятное событие.

Глава 2

– Вот пристал, козел старый, – процедил сквозь зубы Сергей.

– Замочить бы его к-козла, – согласился Толька, глядя вслед уходящему в дальний конец коридора невысокому человечку.

Потом он бросил взгляд в окно и увидел серый «жигуленок» седьмой модели, въезжающий в ворота автопарка.

– Вот он, нак-конец-то! – обрадовался заика.

Машина остановилась около служебного входа, и из нее вышли двое: худенькая женщина в очках и крепкий симпатичный мужик. Он что-то оживленно рассказывал спутнице, судя по ее улыбке, смешное. Но парней в первую очередь интересовала большая брезентовая сумка в руках крепыша. Серый дернул Толяна за руку, и они поспешили к лестнице, ведущей на первый этаж. Строгий начальник, донимавший их расспросами минут десять, уже скрылся в ближайшем кабинете.

– Как не вовремя мы засветились перед этим старым хреном, – с досадой сказал Серый. – Кто это такой, не знаешь?

– Судя по табличке на ка-абинете, главный инженер. Да-авай!

Они встали на лестничной клетке между этажами, напялили черные маски с разрезами для глаз. Из-под халата Серый вытащил короткий, гладкоствольный карабин с магазином на два охотничьих патрона, пистолетной ручкой и складным прикладом. Толян передернул затвор «макарова». Когда временно исполняющая обязанности кассира Инна Владимировна и ее сопровождающий с брезентовой сумкой в руках стали подниматься по лестнице, то почти сразу глазами наткнулись на направленные на них стволы.

– Стой! Давай сумку! – рявкнул Серый.

Женщина тихо охнула и стала оседать на пол, спутник ее, однако, не растерялся. Сергей Сапунов в своей жизни видел многое – прошел Афган – и долго рассуждать не привык. Выставив сумку перед собой, он рванулся вперед. Грабители не ожидали подобного поворота. Серый машинально нажал на спуск, и выстрел оглушающе прогрохотал в лестничном пролете. Заряд попал в сумку, и Сапунов на секунду остановился, но после мгновенной паузы он снова кинулся наверх и свалил Серого на пол прежде, чем тот успел передернуть затвор. После этого «афганец», ловким ударом ноги ударил Тольку, так, что тот спиной врезался в стену, но на ногах удержался. Увидев, что лежащий на полу парень упрямо тянет назад ручку затвора карабина, Сапунов подскочил к нему, хлестким пинком выбил оружие и начал бить ногой по голове, затянутой черной тканью маски. Заика несколько секунд оторопело смотрел на то, как его напарника мордует этот здоровый жлоб, затем оттолкнулся от стенки, выпрямился, вскинул пистолет и с полуметра выстрелил в спину охранника. Выстрел в упор бросил Сапунова вперед, и он медленно сполз вдоль стены, корябая ногтями облупившуюся синюю краску. Серый еще пару секунд производил на полу какие-то непонятные телодвижения, затем, наконец, вскочил на ноги и сорвал маску. В пылу борьбы она перевернулась, и он ничего не видел.

– Бегом! – прохрипел он, сбегая вниз, на ходу подхватывая сумку с деньгами. Про оружие и маску он забыл. Позади хрипел в агонии упрямый охранник, а сверху и снизу уже звучали возбужденные голоса, звук выстрелов переполошил всех находившихся в здании.

Пробежав метров десять по коридору, они выскочили в тамбур, затем на крыльцо. Дожидаться, пока подъедет машина, налетчики не стали, сами побежали навстречу. Запрыгнуть в «девятку» было делом пары секунд, так что выскочившие на крыльцо свидетели увидели лишь стремительно удаляющийся автомобиль темно-зеленого цвета с заляпанными грязью номерами.

Так что, вопреки планам, Колодников не вернулся в благодатные, кислородные и грибные кривовские леса, так, как вынужден, был заняться делом об ограблении автопарка.

– Так сколько, говорите, денег было в сумке? – спросил он Антона Анатольевича Куликова, директора парка, тучного, болезненного человека предпенсионного возраста. Тот трясущимися руками пытался открыть тюбик с нитроглицерином.

– Третья таблетка за час, и не помогает, – пожаловался директор и, наконец, начал отвечать по существу: – Почти шестьсот тысяч рублей. Точнее вы можете узнать у главного бухгалтера, но она, по-моему, сейчас в медпункте, плохо ей.

– Ого, кругленькая сумма, – присвистнул Андрей. – Нехило поживились товарищи!

– У нас же работают более трехсот человек, тут и отпускные, вот что обидно! Народ так этого ждал. Две недели выплату задерживали.

Колодников прищурился. Шестеренки его ментовского мозга сразу сделали невидимую его собеседнику зарубку на память.

– А кто знал, что сегодня будут давать деньги? Узкий круг людей в управлении или весь автопарк? – поинтересовался майор.

Куликов махнул рукой:

– Да все знали, господи! Разве у нас что-то скроешь от этого дошлого народа? Одному шепнешь, предупредишь, чтобы никому ничего, а через час уже весь парк знает. Бесполезно. Вы в курилку не заглядывали? Там человек двадцать сидели с двенадцати часов, отпускники. Вот кто им сказал? Вчера их еще не было. Загадка природы.

– А все-таки, – настаивал майор, – когда точно стало известно, что привезут деньги, вчера или сегодня?

– Позавчера.

– Хорошо, с этим вопросом ясно. Значит, теперь что еще? Насколько я понял, сюда, в это здание, можно зайти как с улицы, так и через проходную автопарка? – продолжал допытываться майор.

– Да. А сторожа у нас дежурят только ночью, – сказал директор. – Работа у нас практически круглосуточная. В час кончают смену, в пять уже начинают выезжать на линию. Слесаря еще позже задерживаются, нужно, например, автобус к утру сделать, они и вкалывают до упора.

Разговор происходил в коридоре первого этажа, метрах в пяти от рокового места. Там еще копошились эксперты, периодически щелкали фотоаппараты.

– Сапунова жалко, такой парень был! – покачал головой директор. – Афганец, весельчак, душа-человек! Ничего не боялся.

– И давно он у вас работал?

– Да уж лет пять.

– Что ж, вы ему даже пистолета не выдали?

– Не полагается, мы же не охранное агентство. Да никто и не думал, что может такое случиться. Не было никогда такого в городе.

К ним подошел Павел Зудов, здоровенный, под два метра, оперативник, первый друг Колодникова. Несмотря на звание майора и солидный стаж работы в угро, все звали его просто Паша – внешность располагала. Черты его лица можно было назвать классическими, но какими-то чуть даже женственными: прямой нос, брови вразлет, большие карие глаза, густые, волнистые волосы, – любая девушка позавидует. Но при этом романтическом облике – нордическая невозмутимость.

– Андрей, есть свидетель, который видел этих двоих без масок, – сообщил Зудов.

– Обоих? – удивился майор.

Многие сотрудники управления уже дали подробные показания. Из них следовало одно и то же: все видели двух грабителей, один был в маске, второй зачем-то бросил ее на месте преступления.

– Да, причем он даже разговаривал с ними, – подтвердил Павел. – И такие характерные портреты выдает, вплоть до шрамов на башке.

– Никого не узнал?

Павел отрицательно качнул головой.

– Не похоже на наш контингент. Молодняк какой-то. Совсем салаги.

– Ну-ка, пошли, – заинтересовался Колодников.

Свидетеля звали Марк Осипович Сиротин. У этого седого человека была прямо-таки военная выправка, хотя кадровым офицером он никогда не был. Просто, как и все невысокие мужчины, Марк Осипович страдал комплексом неполноценности и старался выглядеть чуть выше, чем был на самом деле.

– Я уже десять лет главный инженер автопарка, – сказал он, – а так работаю тут уже тридцать лет, как с армии вернулся! И вот я иду, смотрю, они сидят, в окно смотрят…

В окно второго этажа, выходящее во двор автопарка, было видно, как изредка въезжали и выезжали из ворот машины, большей частью старые, дребезжащие автобусы. Они не интересовали двух парней в заношенных рабочих халатах, сидевших на подоконнике.

– Что-то опаздывают. Гера говорил, что в два часа По-любому должны быть, – сказал один из них, симпатичный, даже смазливый парень со стильной прической. На таких парней девчонки западают сразу – голубые глаза, темные брови, правильные черты лица. Вот только был он чуть сутуловат, впрочем, этим часто отличаются высокие люди.

Его собеседник был стрижен наголо, ниже ростом, а в плечах, наоборот, гораздо шире, да и шея, выглядывающая из засаленного воротника халата, напоминала борцовскую. Примечательными были и два шрама – один на лице здоровяка, над бровью, другой – длинный, белый, от темечка к уху.

Обоим было лет по восемнадцать, может, чуть больше.

– Не го-они ра-аньше времени, Серый, – начал здоровяк, сильно заикаясь, – никуда они на хрен не д-денутся. – Он поднялся и подошел к другому окну, которое выходило на тихую, тенистую, безлюдную в это время улицу.

– Стоит он там? – спросил его напарник.

– А куда он на-а хрен денется?

– Не скажи. Витек мне, конечно, друг, но насчет опасности ссыкун невозможный. Чуть жареным запахнет, может в любую секунду слинять, уж я его как облупленного знаю. Мы с ним с первого класса вместе учились. Помню как-то в шестом…

Их разговор прервал появившийся в коридоре невысокий, седоватый мужчина со строгим, начальственным лицом.

– Так, вы чего это здесь прохлаждаетесь? – обратился он к парням. – Если за деньгами, то рано еще, давать начнут не раньше трех, так что идите работайте. Нечего тут сачковать!

Тот, что был повыше и которого напарник называл Серым, спрятал за спину сигарету, слез с подоконника и извиняющим тоном начал оправдываться:

– Да нам вообще-то в отдел кадров надо. Мастер еще с утра сказал, но времени не было. Там где-то расписаться нужно. Мы пришли, ждем-ждем, а ее нету. И обед уж кончился.

– Конечно, ее нет, и сегодня уже не будет, – согласился седой. – Инна Владимировна сегодня за кассира, так что нечего ее ждать. Она будет сегодня занята весь день.

Затем он присмотрелся к своим собеседникам:

– Недавно, что ли, у нас работаете? Кто у вас мастер?

– Мастер? Жилин, ремонтный цех. Работаем первую неделю.

– А, то-то, я смотрю, незнакомые. Идите, идите по рабочим местам! Не будет ее сегодня, завтра приходите.

Напарник Серого, заика Толян, начал нервничать, лицо покрылось багровыми пятнами.

– М-мы с-совсем недавно пришли, – сказал он, при этом могучие его кулаки по привычке невольно сжались.

Но Сергей быстро его оборвал:

– Хорошо сейчас пойдем.

– И они пошли? – спросил Колодников.

– Пошли. Я тоже ушел к себе, но буквально через пару минут я услышал выстрелы.

Так что, буквально через час после на ограбления, Колодников имел на руках приметы налетчиков. Напоследок он спросил Марка Осиповича:

– Скажите, а вы сможете их опознать в случае задержания?

– Без сомнения! – категорично ответил Сиротин.

– Знаете, многие ведь потом отказываются от своих показаний, боятся идти в свидетели, – настаивал майор.

Сиротин обиженно поджал губы и решительно замотал головой:

– Не так воспитан, чтобы какой-то там шпаны бояться. А на лица у меня память отменная, можно сказать уникальная. Я помню всех, с кем работал за последние тридцать лет. Вот пройду по улице и, если человек хоть неделю у нас работал, сразу узнаю и даже скажу кто, когда и кем. А вы можете себе представить, сколько людей прошло через наше предприятие? Тысячи!

– Тогда мы чуть попозже съездим в управление, – сказал Андрей, оглядываясь в поисках Пашки, который приехал на своей машине, – и покажем вам нашу картотеку. Может, вы кого и узнаете.

На поиски Зудова Колодников убил полчаса и лишь в самом последнем боксе громадного автопарка обнаружил его беседующим с щуплым мужичком пропитой наружности. Увидев начальство, Паша начал прощаться со своим собеседником.

– Это кто? – спросил его Андрей.

– Лекарь, старший.

– Брат Лешки? – удивился Колодников. – Какой он старый. Младший-то года три уж как крякнул?

Колодников был еще пацаном, когда братья Лекаревы «держали» его район. Затрапезная одежда и помятый вид мужичка удивительно не сходились в его памяти с прифранченной парой блатных «королей».

– Да больше! – пояснил Павел. – Лет пять уже. Дозу перебрал. А этот живучий оказался, с иглы слез. А насчет того, что старый, так ты посиди, сколько он, мы на тебя посмотрим, – засмеялся Пашка. – Он сейчас притих, здесь уже два года работает вулканизаторщиком, стучит мне потихоньку.

– Ну и что, есть какая-нибудь наколка? – заинтересовался Колодников.

Но Павел его огорчил:

– Нет. Лекарь давно не при делах. Отошел от всего, уже не в авторитете.

Андрей кивнул.

– Тогда свози этого свидетеля, Сиротин а, в отдел, пусть посмотрит нашу картотеку. Если ничего не найдет, тогда в горотдел, их картотеку пошустрите.

"Опознает, кого или нет?" – думал Колодников, глядя вслед этой забавной парочке – рослому Зудов и на две головы ниже его главному инженеру.