Текст книги "Сафари для русских мачо"

Автор книги: Евгений Костюченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава 3. Ненавязчивый сервис

В отличие от своих предшественников, он не стал звонить из аэропорта, чтобы доложить Деду о мягкой посадке в заданном районе. Нормальные туристы звонят отсюда домой только в исключительных случаях, а Гранцов был очень нормальным туристом. И старался вести себя органично.

Спускаясь по трапу, он с наслаждением втянул свежий воздух. «Свежий» в смысле новизны, но не в смысле чистоты. Откуда может взяться чистый воздух на аэродроме? Знакомая с юности гарь авиационного керосина была перемешана с горечью раскаленного асфальта и сладостью ванили.

Вадим переоделся еще в самолете, но даже в легкой сорочке ему было жарко. А Кирсанов проспал до самой посадки, и вышел в том же свитере, в каком улетал из Питера. Но, оказавшись на твердой земле, он первым делом принялся подпрыгивать и размахивать руками.

– Что, замерз? – спросил Гранцов.

– Нет, застыл. Вот пытка так пытка, столько времени не двигаться, – ответил Марат, вытирая рукавом блестящий лоб.

Их попутчики направились к зданию аэровокзала, чтобы оттуда улететь на карнавал. А Гранцова с Кирсановым поджидал розовый несуразный самолетик на другом конце поля. Издалека он напоминал наш родной АН-2, возле него уже виднелись пассажиры, ожидающие посадки.

– Что это там за толпа у нашего «кукурузника»? – спросил Гранцов у сопровождавшей их «капитанши».

– Такие же туристы, как и вы, – холодно ответила та.

Ее недовольство было вполне понятно. В группу «Сафари» записалось только два человека. Все остальные пассажиры были настроены на карнавал и только на карнавал. Самба, самба, ничего кроме самбы! Похоже, компания «Глобо Торизмо» и не рассчитывала, что среди ее дорогих друзей найдутся два упрямца, которые променяют великолепие праздника на убогий пикник. Организаторы были уверены, что питерская группа в полном составе отправится на карнавал, не теряя ни минуты. Очень важно было побыстрее добраться до Рио, чтобы успеть занять там приличные номера и обеспечить себе приличные места на трибунах. Но из-за возни с любителями сафари пришлось пропустить удобный рейс.

Возле розового биплана с логотипом «Глобо» на фюзеляже сидели на своих спортивных сумках бритоголовые ребята. Это явно была какая-то команда. Гранцов насчитал шестнадцать голов и семнадцать сумок. Хозяин последней сумки выпрыгнул из овального проема и скомандовал: «Суида аль авьон!».

«Суида? Сувида! Посадка», перевел Вадим, и обрадовался тому, что еще помнит некоторые испанские слова.

Бритоголовые спортсмены выстроились в колонну, которая быстро и бесшумно втянулась в черный овал люка.

– Долго лететь до этого Сан-Деменцио? – поинтересовался Гранцов у «капитанши».

– Полчаса. Постойте здесь пока, мне надо поговорить с пилотом.

– А внутри нельзя подождать?

– Какая разница?

– Боюсь, что наши места займут еще какие-нибудь спортсмены, – сказал Гранцов и показал большим пальцем за спину.

Он давно уже приметил эту группу, направлявшуюся сюда от белой пирамиды аэровокзала.

«Капитанша» ничего не ответила и торопливо забралась в самолет по короткому неудобному трапу. Тем временем новая команда уже приблизилась, и было слышно, как они переговариваются по-английски.

Марат Кирсанов подхватил обе сумки, свою и гранцовскую, и поставил их у самого трапа.

– Верно, сержант, – похвалил его Гранцов. – Займем позицию. А сервис-то, прямо скажем, у глобалистов хромает. Пересадку не могут организовать толком. Представляю, каким будет все остальное.

– Халтура, а не сервис, – отозвался Кирсанов. – Сплошные понты. Сплошной дайвинг да рафтинг.

– Шопинг-керлинг-петтинг, – добавил Гранцов.

Марат посмеялся, а потом спросил:

– Шопинг – это бег по магазинам, керлинг тоже знаю. А что такое петтинг?

Теперь наступила очередь смеяться Гранцову. Но ответить на вопрос он не успел, потому что «капитанша» выглянула из люка.

– К сожалению, вам придется подождать следующего рейса. Эта группа улетит первой. Ее рейс откладывался несколько раз, люди ждут отправки с прошлого вечера.

– Прекрасно, а нам что прикажете делать? – спросил Гранцов.

– Думаю, что оптимальный вариант – присоединиться к коллективу и лететь в Рио. Я вам искренне это советую. Вы не пожалеете. Такого вы больше нигде не увидите.

– Охотно верю, – согласился Вадим. – Но я все-таки полечу в Сан-Деменцио.

– То есть, вы настаиваете? – обиженно спросила она.

– Настаиваю.

– А вы, молодой человек?

– Я? Что? – переспросил Марат Кирсанов. Он, казалось, не слышал спора, исподлобья поглядывая на подошедших спортсменов. – Да, я не хочу на карнавал. Хочу сафари на джипах.

«Капитанша» снова исчезла внутри самолета. А новая группа выстроилась в колонну и направилась к трапу, словно не замечая никого. Гранцов с Маратом невольно расступились, пропуская этих насупленных юношей, и те ловко забрались в «кукурузник», перешагивая через чужие сумки. Через пару минут «капитанша» спустилась по трапу.

– Я все уладила. Сейчас к вам подойдет персональный гид, он займется вашим трансфером, – с довольной улыбкой сказала она. – Вам придется подождать его здесь. Никуда не отлучайтесь. Вот ваши ваучеры, отдадите их в «ресепшен деск». Желаю приятно провести время.

– Вы нас бросите здесь, посреди летного поля? – удивился Гранцов.

– Но вы же не тинэйджеры, – она весело помахала им ручкой и побежала к аэровокзалу, придерживая свою фуражку.

Двигатель самолета вдруг зачихал, и пропеллер начал вращаться.

– Плохо дело! – крикнул Вадим, наклонившись к Марату, чтобы перекричать завывание мотора. – Может, черт с ним, с персональным гидом? Билеты есть, полетим без него? На месте как-нибудь сориентируемся.

Не дождавшись ответа, он шагнул на трап, но перед ним вырос человек в синей форменной куртке с крылышками в петлицах. Он живо втянул трап внутрь, прокричал Гранцову «Аста ла виста!» и захлопнул за собой тяжелую дверь.

Самолет дернулся, заревел, обдал Вадима горячим песком и покатился по летному полю.

– Что он вам сказал? – мрачно спросил Марат, протирая глаза.

– «До свидания».

– Козлы, – заключил Марат Кирсанов. – Ответил бы я ему. Жалко, по-испански не знаю.

– Уже знаешь немного, – утешил его Гранцов.

– Вот как с такими жить по христианским принципам? Он тебе в морду плюет, а ты ему другую щеку подставляй?

– Подставь.

– А он по ней опять врежет.

– А кто тебе запрещает поставить блок и ответить встречным? – сказал Гранцов. – Но щеку для начала все-таки подставь. Иногда это помогает все уладить. А иногда срабатывает как отличная ловушка.

Они стояли рядом, оглядываясь посреди летного поля. Мимо них сновали кары с контейнерами, пропыхтел приземистый тягач, плавно проплыл трап.

– Ты бы переоделся, – посоветовал Вадим. – Жара градусов за тридцать.

– Если я переоденусь, станет прохладнее?

– Ты что такой сердитый? Голова болит?

– Есть немного. Да это ерунда, – Марат потер виски. – Пройдет. Просто мне все это не нравится. Домой хочу. Как думаете, можно сейчас с кем-нибудь договориться насчет обратного рейса?

Вадим Гранцов заметил, что настроение у парня резко изменилось в тот момент, когда он разглядывал спортсменов, улетевших в Сан-Деменцио.

– Разведка не отступает. Отставить разговоры, – приказал он.

– Есть, командир. Вижу гида, – доложил Кирсанов.

– Ты про того старика в белом? Почему он обязательно гид?

– Во-первых, бежит в нашу сторону. Во-вторых, у него в руке табличка. Надпись на русском: «группа сафари».

– Ты отсюда разглядел? – позавидовал Вадим. – Вот это зрение!

Загорелый и седой, гладко выбритый старик в темных очках подошел к ним, издалека помахивая своей табличкой.

– Как замечательно, что вы меня дождались! – произнес он, снимая очки, и несколько церемонно опустил голову в поклоне. – Позвольте представиться. Ксенофонтов Федор Ильич, ваш персональный гид. Я приношу свои глубочайшие извинения, но…

– Да вы-то как раз ни в чем не виноваты, – остановил его Гранцов. – Только скажите, долго нам еще здесь загорать?

– Давайте отойдем в тень, Вадим Андреевич, – старик подхватил Гранцова под локоть и повел к вокзалу. – Администрация сейчас пытается заказать вертолет для трансфера. Но пока ничего определенного я вам сказать не могу.

– Да мы согласны даже на автобусе доехать, – сказал Кирсанов. – Да хоть на верблюде. Только не торчать на месте.

– Дорогой Марат, автобусы в Сан-Деменцио не ходят. Здесь своя специфика. С тем районом надежная связь осуществляется только по воздуху. Постойте пока здесь, в холодке, а я постараюсь разузнать, как идут переговоры. И незамедлительно поставлю вас в известность.

Еще час они стояли на перроне, слушая объявления. Гранцов переводил, и Марат послушно повторял. Он проявил прекрасные способности к языкам. Все запоминал с первого раза.

К тому же Гранцов должен был признать, что и произношение у парня гораздо лучше, чем у него. Марат идеально точно копировал певучую интонацию дикторов и произносил согласные предельно мягко, почти неслышно. Особенно его порадовало обилие знакомых слов. Так, он самостоятельно смог перевести на русский выражение «аппаратос электрикос» – электрические приборы.

Для начала Вадим обучил его жизненно важным, ключевым словам. Пор фавор – пожалуйста. Уно сэрвэса – одно пиво. Мучос грасияс – спасибо. Их урок испанского прервался, когда появился Ксенофонтов.

– Ничего не поделать, авиация есть авиация, голубая кровь, небожители, – он сокрушенно развел руки. – Ближайший рейс на Сан-Деменцио только завтра. Забастовка диспетчеров. Кстати сказать, ваши друзья из параллельной группы тоже не смогут улететь в Рио-де-Жанейро. Не знаю, насколько это вас утешит, но… Вот такая вот ситуация. Но вы не расстраивайтесь. Сейчас мы доставим вас в отель, отдохнете, переоденетесь. В три часа – обед. А вечером можно будет посмотреть футбол. Сегодня международная игра, Кубок Боливара.

В пустом просторном автобусе было прохладно и сухо. Гранцов сразу пристроился к огромному смуглому окну, разглядывая новые для себя места. А Марат принялся, наконец, переодеваться. Когда он прошелся по салону в своих шортах, Ксенофонтов схватился за голову:

– Марат, вы это можете носить только в своем номере по дороге из ванны в постель. Но в город я вас так не выпущу!

– А в чем проблема? Классные штанишки! Двадцать баксов, между прочим.

– Как сказал один русский поэт, «О! Закрой свои бледные ноги!» На такие ноги слетится весь криминальный элемент! Сразу видно, что приехал богатый иностранец.

– Других ног у меня на сегодня нет, – Марат подтянул шорты повыше, разглядывая свои колени.

– А других брюк?

– Пока тоже нет. Куплю. Где тут у вас можно купить что-нибудь подходящее?

– Везде.

– Доллары принимают?

– А вот это не везде, – ответил старик и наклонился к водителю. – Но есть тут по дороге один надежный локаль, заглянем туда.

Через минуту автобус остановился, и Федор Ильич с неожиданной резвостью выскользнул за дверь, которая тут же захлопнулась со смачным тяжелым щелчком, не впустив вовнутрь ни одной молекулы внешнего раскаленного воздуха. Гранцов видел через окно, как старик юркнул в неприметный полуподвальный магазинчик. («Духан, натуральный кабульский духан», вспомнил он словечко из прошлой жизни). Не прошло и пары минут, как Ксенофонтов вернулся в автобус с объемистым черным пакетом.

– Извольте примерить, сударь.

Марат шагнул в широкие белые брюки и натянул на плечи мешковатый пиджак с укороченными рукавами.

– А ничего, – согласился он. – Приятная вещь.

– Обратите внимание на карманы. Все карманы внутренние и застегиваются на молнии. Ни один виртуоз не посягнет на ваш портмоне. Итак, будем брать?

– Сколько с меня? – Марат полез за кошельком в сумку.

– Продавец просит пятьдесят североамериканских долларов.

– Считай, даром.

Старик совершил еще один бросок по маршруту автобус-духан-автобус, чтобы рассчитаться с продавцом.

У отеля группу «Сафари» встречала целая команда. Юноши в розовых распашонках разобрали их немудреный багаж – две сумки да пара пакетов. Те, кому не досталось ноши, нашли себе иное занятие. Они побежали впереди, и перед ними со вздохом раздвигались стеклянные, с бронзовым отливом, двери. Так что дорогим гостям оставалось только важно шагать и на ходу отсчитывать премиальные.

Вадим Гранцов мог истратить на чаевые сто долларов. Еще двести у него были отложены на текущие расходы. Кроме того, имелась и кредитная карточка, но снимать со счета полагалось только в критической ситуации. Такую мощную финансовую поддержку ему оказал не генерал Митрофанов, а какой-то сочувствующий бизнесмен. Дед особо оговорил это обстоятельство, чтобы Гранцов не стеснял себя в расходах. Деньги, украденные у народа, должны были послужить народному делу.

Они поднялись на третий этаж, и Федор Ильич распахнул двери двух соседних номеров. Перешагнув порог, Вадим увидел на двуспальной кровати большую магнитолу, красную, с серебристыми динамиками.

– Номер занят? – спросил он. – Тут чьи-то вещи.

– Это ваши вещи, – пояснил Ксенофонтов. – Каждый гость «Глобо» получает подарок. Радио и еще шампанское.

– Федор Ильич, могу я вас просить об одолжении?

– Чем могу?

– Избавьте меня от таких подарков. Отдайте мальчикам коридорным, или внуку подарите. А шампанское возьмите себе, – Гранцов вручил тяжелую бутылку озадаченному старику и похлопал его по плечу: – Премного вам благодарен.

– То есть вы все это отдаете мне, я правильно понял?

Из соседнего номера вышел Кирсанов с такой же магнитолой, только ядовито-зеленого цвета:

– Дядя Федя! И мое тоже прихватите!

– Что же это получается… Нет, я, конечно, с благодарностью приму… Ну, господа, вы меня просто ошеломили… Располагайтесь… Спасибо, сердечное спасибо… Итак, располагайтесь, а в три часа услышите колокол. Так у нас приглашают к обеду. Обед в ресторане на втором этаже, состоится знакомство с персональными гидами.

– То есть с вами? – спросил Гранцов.

– Со мной уже познакомились, – Ксенофонтов уложил шампанское в пакет и свободной рукой подхватил обе магнитолы. – На обеде вам представят второго гида. Итак, до встречи в ресторане!

Гранцов заглянул в номер к Марату. Кирсанов стоял у окна и дергал рукоятки, пытаясь его открыть.

– Бесполезно, – сказал Вадим. – Окна сплошные. Хочешь сквозняка? Открой балконную дверь. Кстати, посмотрим, что у нас снаружи.

Оказалось, что длинный балкон опоясывал весь внутренний фасад отеля так, что соседи вполне могли навещать друг друга. В плане отель был похож на подкову, и вместо обещанного вида на море постояльцы получили вид на обширный двор с газонами, пальмами и бассейнами. Въезд во двор был перекрыт высокой ажурной решеткой с воротами в стиле рококо. А вот уже за воротами можно было разглядеть и берег.

Порыв ветра принес запах гниющих водорослей, и Гранцов с Маратом одновременно повернулись в сторону моря. Густо-лиловая полоса влажно поблескивала между сахарными башнями отеля.

– Сколько у нас до обеда? – Марат посмотрел на часы. – Пойдем, что ли, искупаемся в океане?

– А не сгорим?

– Да мы недолго.

На пляже белокожие Гранцов и Кирсанов долго не могли устроиться. Они бродили вдоль прибоя, краем глаза высматривая местечко подальше от загорелого местного народа. Когда же наконец обнаружился свободный лежак под зонтиком, и Кирсанов бросил на него свою сумку, то не прошло и пяти минут, как вокруг них уже возились в песке розовые дети, бубнили толстые немки и дымил сигарой долговязый альбинос.

Гранцов быстро сбросил шорты и майку и побежал к воде, чтобы поскорее спрятаться в волнах. Он всегда чувствовал себя неуютно, если чем-то выделялся на общем фоне. А сейчас они с Маратом были воистину белыми воронами рядом с прочими отдыхающими.

И только возвращаясь из воды и оглядывая берег, Вадим понял, что им все равно не удалось бы уединиться. Свободных лежаков на пляже было много. Но все они виднелись на нейтральных полосах между группами белых, черных и желтых тел. Как только белый (уж куда белее) Кирсанов занял свободное место, к нему тут же потянулись белые, бродившие, как и он до сих пор, вдоль прибоя.

Чернокожая компания состояла, как на подбор, из статных парней и длинноногих девчонок. Парни оглянулись на Кирсанова, когда он лениво брел мимо. У них тоже были золотые цепочки, но его цепь была толще. Негры перебрасывались волейбольным мячом, и Марату явно хотелось к ним присоединиться.

Гранцов подтолкнул его локтем:

– Покажи им настоящую подачу.

– Не поймут. Их лучше не дразнить.

– Как это?

– Ну, представьте, что вы на пляже у Петропавловки загораете с дамой. И вдруг к вам подсаживается негр, да еще весь в желтом металле…

Вадим усмехнулся:

– Я-то к неграм спокойно отношусь. Но ты прав.

Азия была представлена парой индийских семей. А может, семей было не две, а восемь. Или одна, но очень большая? Женщины в белых платьях стояли по колено в воде, оживленно беседуя и отворачиваясь от волн, а мужчины играли в нарды.

Никто не купался, хотя вода была достаточно теплой, а волны не такими и большими. Однако, отплыв подальше, Вадим почувствовал, что какая-то мягкая, но властная сила уводит его от берега. Он нырнул и в прозрачной воде не увидел дна под собой, только сгустившуюся зеленую темноту. Слышался тонкий звенящий звук, словно где-то неподалеку проходила моторка. «Это просто океан так давит на уши», подумал Вадим и заторопился наверх, к солнечным пляшущим бликам в бутылочной толще над головой.

Гранцов вернулся под свой зонтик и намазался кремом, который дала ему Регина.

– Не хватало еще сгореть, – пояснил он, отвечая на насмешливый взгляд Марата, и протянул ему тюбик. – Намажь плечи хотя бы.

– У меня кожа дубленая, – отказался Кирсанов, но набросил на плечи полотенце.

Гранцов повалился на горячий песок и уткнулся лицом в скрещенные руки, пахнущие морем. «Эх, сюда бы сейчас Регину, погреть ее на этом песочке, да окунуть пару раз в соленые волны…» Его снова обжигали порывы стыда. Ничего себе особо важное задание – валяться на пляже да убивать время!

Однако угрызения совести мгновенно оборвались через минуту, как только он услышал над собой чей-то голос.

Кто-то спросил по-русски:

– Пивка не желаете?

Не поднимая головы, Вадим скосил глаз. Он увидел, что Кирсанов повернулся на своем лежаке и, приподняв черные очки, разглядывает подошедшего белого мужика в семейных трусах.

– Не узнаешь? – спросил мужик, присаживаясь рядом с Маратом на лежак и счастливо улыбаясь.

– Ни хрена себе. Ромка! – удивился Кирсанов.

– Тише ты. Кому Ромка, а кому Рональд. Ты что, Марат, не рад меня видеть? – счастливую улыбку дополнили удивленно приподнятые брови.

«Рональд Старк, – вспомнил Гранцов. – Он же Роман Старицын. Он же брат Олег. Директор русской дирекции расхаживает по пляжу в одних трусах. И пристает к соотечественникам. Кажется, я знаю, кто устроил Марату Кирсанову бесплатную прогулку».

Он продолжал незаметно наблюдать за встречей Старка и Кирсанова, радуясь тому, что оказался в нужное время в нужном месте. Шевельнулось, правда, подозрение, что этот спектакль могут разыгрывать специально для него. Но он тут же отбросил эту идею, как очередной симптом мании величия.

Марат Кирсанов опустил черные очки на глаза и отодвинулся от гостя.

– А чего радоваться? Разве что пиво продашь со скидкой.

– Насчет пива это неудачная шутка, – сказал Старицын. – Не знал, с чего начать разговор.

– Не будет разговора, Рома. Не о чем говорить. Раньше надо было говорить, когда я в ментовке сидел, когда на меня разбой вешали… Вот тогда нужны были разговоры. Только где же вы все были тогда, Рома? Как волной смыло…

– Все прошло, – спокойно ответил Старицын, продолжая улыбаться. – Сейчас у тебя все в порядке. Неужели ты думаешь, что мы тебя бросили? Ты должен был пройти еще одно испытание, и ты его прошел. Поэтому мы и вытащили тебя сюда.

– За приглашение спасибо, – сказал Кирсанов. – Только дальше, Рома, двигайтесь без меня. Я сюда приехал отдыхать.

– Ну что ж, отдыхай. Ты это заслужил, – Старицын продемонстрировал ободряющую улыбку. – Чем занимаешься?

– Экспорт-импорт.

– И какая группа товаров?

– Любая. От сникерсов до стингеров.

– Сникерсы меня интересуют мало… Значит, открыл свое дело?

– Свое дело? – усмехнулся Кирсанов. – Это у нас уже не в моде. Сейчас у нас можно выжить только в большой структуре.

– Значит, ты не босс, а менеджер? – уточнил Старицын. – Я хочу понять твой нынешний статус.

– Моя должность называется «референт». Для кого-то я менеджер, для кого-то босс. Все относительно.

– Неужели ты оставил фатта-до? Ты же был мастером, мог бы дойти до высших ступеней!

– Тренируюсь потихоньку.

– Хочешь, познакомлю с нашим спортивным директором? Он тебя на семинар сводит. Будут выступать мастера. Много перспективных ребят. Я, правда, в этом не очень разбираюсь, но говорят, что в фатта-до просто произошла революция. Прорыв в новое измерение.

– Да какая там может быть революция, – пренебрежительно сказал Кирсанов. – И вообще все эти системы, школы, стили – каменный век. Ловушка для лопухов. Неактуально это, Рома.

– Ты так думаешь? А что же тогда актуально? Айкидо? Или рукопашный бой по системе СМЕРШ? – спросил Старицын, нисколько не обидевшись, а наоборот, показывая живой интерес к мнению собеседника. Может быть, слишком живой интерес.

– Пистолет-пулемет, вот что актуально, – жестко ответил Марат. – Сейчас такие комплексы появились… Скорострельность, кучность, надежность. Вес просто игрушечный. Да еще бесшумные. Вот это революция, вот это прорыв в новое измерение. И не надо никаких семинаров. Инструкция на рукоятке – и все. Даже читать не надо – там рисунки. И в сложенном виде выглядит, как простой пенал. Вот это актуально. Для тех, кто хочет победить в ближнем бою. А фатта-до – это просто утренняя зарядка.

– Ты говоришь как менеджер по сбыту, – на этот раз Старицын улыбался снисходительно. – Но я должен сказать, что о фатта-до нельзя судить по собственным воспоминаниям. Мы ушли очень далеко.

– Это как?

– А вот на семинаре и увидишь. Я загляну к тебе вечером, – Старицын поднялся и протянул руку.

Марат тоже встал для рукопожатия.

– Вечером я на футбол иду.

– Знаю. Я зайду после футбола. Посидим по-свойски. Нам же есть что вспомнить. Не возражаешь?

– Я на третьем этаже, – сказал Кирсанов. – Последний номер в конце коридора.

– Знаю.

– Тебя в гостиницу-то пустят?

– Меня? Пустят. Это наша гостиница.

Гранцов слушал их разговор с закрытыми глазами, но успел заметить, что неподалеку все время стояли двое в розовых распашонках. И когда Старицын ушел, эти двое почтительно последовали за ним.

– Что, друга встретил? – спросил Вадим у Кирсанова.

– В гробу я видал таких друзей, – с неожиданной злостью ответил Марат. – Пойду поплаваю. А то перегреюсь.

Его не было довольно долго. Вернувшись, он плюхнулся на песок рядом с Гранцовым и объявил:

– Вода тут противная. Теплая, как моча. Больше не пойду. А вы как?

– Я тоже. Под душ – и домой.

– Значит, за пляж им ставим жиденькую троечку, да?

– Три с минусом, – вынес вердикт Гранцов.