Текст книги "Сафари для русских мачо"

Автор книги: Евгений Костюченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– У нас вообще не было случаев захвата. И не могло быть. Иначе структура Глобо лишилась бы своей высокой репутации, – сдержанно напомнил Старицын.

Он тут же пожалел о сказанном, потому что всего лишь год назад из отеля пропали двое русских. То, что они были похищены ради выкупа, удалось скрыть. Историю замяли, но сейчас Дональд мог бы об этом напомнить. И Старицын быстро начал готовить свои ответные реплики. Во-первых, те двое не были приглашены структурой, а прибыли по какой-то другой путевке, «дикарями». Во-вторых…

Но эти аргументы не понадобились.

– Я знаю, что у структуры высокая репутация, – сказал Дональд раздраженно. – Я хотел сказать, что это выглядит подозрительно. Похоже на инсценировку.

– Я читал отчет твоего Ксенофонтова. Он видел, как их захватили, – сказал Роман. – Это были настоящие бандиты.

– Настоящие бандиты не отпускают иностранцев без выкупа.

– Русским просто повезло. Тот район прочесывали танкисты Моронадо. Они и наткнулись на подпольную тюрьму.

– Ага! Опять танкисты, – обрадовался Дональд. – Вот видишь, все сходится. Никакого похищения не было. Была конспиративная встреча. Это пункт номер один. Пункт номер два – твой Василь. Он отвечал за доставку гранат.

– Не совсем так, – сказал Роман. – Он понятия не имел, что в сумках гранаты. Он занят совсем другим делом.

– Все равно, Василь идеально подходит на роль русского шпиона.

Старицын искренне рассмеялся. Он умел смеяться так искренне, чтобы не обидеть собеседника.

«Нет, Василя я тебе не отдам», думал он, смеясь. Одессит вообще был полностьювне структуры, и работал только на Старицына.

– Василь не русский шпион, – сказал Роман. – Он украинский гражданин. А украинец по определению не может быть русским шпионом.

– В центре таких тонкостей не знают, – сказал Дональд. – Наша задача – создать максимально правдоподобную картину.

– О кей, – согласился Роман. Он уже понял, что американцу необходимо просто отчитаться перед своим начальством. – Идея картины: операция не провалилась, а просто отложена в связи с переменой обстановки. Обнаружены признаки активного противодействия третьей стороны. Ждем указаний насчет противодействующей команды. Пока будем согласовывать и ждать указаний, русские спокойно уедут.

– Мне нравится идея, – сказал Дональд. – Только у нас так не работают. У нас в конторе не ждут указаний. У нас предлагают варианты, и в нашем случае я могу предложить только один вариант. Нейтрализация.

– Нейтрализация? А как же ваша профессиональная солидарность? – спросил Роман. – Ты же сам говорил, что сейчас ваши конторы не убивают конкурентов.

– Правильно, – сказал Дональд. – Если бы они были настоящими шпионами, я бы не рискнул их убивать.

– О кей. Запрашивай разрешение на нейтрализацию. Это еще лучше. Такие вещи согласовывают не один день, так что у нас куча времени. Через четыре дня они уедут, и какой бы ответ мы ни получили, нам не придется с ними возиться.

– Я вижу, они тебе очень дороги, – сказал Дональд. – Может быть, тебя огорчат мои слова. Но считай, что разрешение мы уже получили.

– Василь мне еще нужен, – растерялся Роман. – И с теми двумя… На них рассчитывают. Мы не можем просто так взять и выбросить такие фигуры. В них вложено слишком много денег и времени. Нет, Дон, не торопись. Я просто не уполномочен решать такие вещи.

– О кей, пусть пока живут, – разрешил Дональд. – Остается еще Моронадо. Ему пора уходить со сцены.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Эти танкисты… Они помешали нам вчера, они могут помешать и завтра. Они могут не принять нового президента. Моронадо – источник проблем. Без него танкисты ничего не значат. А у тебя как раз пропадает такая штучка. Я про ту блондинку.

– Блондинку? – переспросил Роман.

Женщина, о которой напомнил Дональд, часто меняла цвет волос. Роман видел ее и брюнеткой, видел и бритоголовой. Она была когда-то журналисткой, которая внедрилась в секту сатанистов, чтобы сделать сенсационный репортаж. Но приобретенные знания, магические ритуалы и новые друзья заставили ее отказаться от старых планов и вообще от прежней жизни. Она прожила в специальном лагере два года и прошла подготовку по особой программе. Сейчас блондинка работала в городе, делала репортажи для телеканала структуры, но в любой момент была готова выполнить и специальное задание.

– Моронадо днем выступит на брифинге, – сказал Роман. – Очень кстати.

– Ты успеешь ее приготовить?

Старицын знал, что «журналистка» сделает все, что ей скажут. Оставалось только снабдить ее соответствующей аппаратурой, но это уже забота технического сектора.

– У меня все готово, – сказал Роман. – Техническая сторона вопроса меня не касается, а все остальное готово.

– Ты уверен? – спросил Дональд.

– Абсолютно. Я полностью уверен. Но у меня только один вопрос. Мы не слишком торопимся? Как мы будем оправдываться, если навалим гору трупов, а тебе все-таки не дадут разрешение на нейтрализацию? У нас потом не будет проблем с твоей конторой?

– Скажем, что ситуация вышла из-под контроля, – спокойно ответил Дональд. – Туристы забрели в опасный район и не вышли оттуда. Такое иногда случается. А у Моронадо слишком много врагов. Кто бы мог подумать, что найдется такая психопатка? Мы к твоей блондинке не имеем никакого отношения. Все, хватит обсуждать. Давай скорее закончим эту идиотскую бумагу. Я еще хочу выспаться.

– О кей. На чем мы остановились?

Теперь, когда общая идея была согласована, меморандум складывался легко и быстро. Народное восстание против коррумпированного режима успешно разгорается. Режим опирается только на немногочисленные гвардейские и танковые подразделения. Танки и гвардия используются для разгона студенческих демонстраций. Отмечены массовые нарушения прав человека.

Параллельно сочинялись запросы на всех предполагаемых участников раскрытой группы.

Развернув свой ноутбук так, чтобы Старицын не мог видеть экран, Дональд отстучал цепочку кодов допуска, сверяясь с блокнотом. По его важному виду Роман догадался, что запросы отправились в тот отдел информационного центра, где хранились так называемые бакатинские картотеки.

Дональд, наверно, очень гордился, что во всей структуре Глобо он один имеет доступ к такой уникальной базе данных. Сам он давно уже не работал в спецслужбе, но старые связи продолжали действовать. И, наверно, его и держали в структуре только из-за этих старых связей.

О том, что такое «бакатинская картотека», Старицын знал не только от Дональда. Бывший министр госбезопасности Бакатин так щедро поделился государственными тайнами со своими новыми союзниками по борьбе с коммунизмом, что специалисты по обе стороны фронта изумленно писали об этом до сих пор. Но аналитикам открытых материалов недоступны пикантные подробности. Например, всем было известно, что американцы получили чертежи подслушивающей системы, вмонтированной в здание строящегося посольства. Но никто, кроме Дональда, не знал, что в качестве ответного жеста ребята из Лэнгли [13]13
  штаб-квартира ЦРУ


[Закрыть]обещали передать целую кучу своих космических снимков. Обещали, но, unfortunately [14]14
  к сожалению


[Закрыть], не успели выполнить обещание, потому что Бакатина сняли.

Всем также было известно, что при нем получили доступ к архивам КГБ американские историки, которые разыскивали следы соотечественников, томящихся до сих пор в секретных лагерях Сибири. Но Дональд лично знал одну ассистентку такого историка, которая целыми днями сидела среди бесконечных стеллажей со своим сканером, и копировала все подряд, не читая. Говорят, эти стеллажи теперь пусты, а пыльные папки давно сгорели? Не волнуйтесь, господа тайные агенты! Рукописи не горят, и ваши личные дела тоже – когда они оцифрованы.

В картотеках, к которым сейчас обратился Дональд, хранились материалы управления «К». Эта контора в КГБ занималась проверкой собственных работников и агентов. Поэтому Дональду нетрудно было узнать, является ли Марат Кирсанов русским шпионом. Точнее – являлся ли он таковым по состоянию на период с 1975 по 1985 год, потому что «историки» не успели отсканировать весь архив.

Конечно, ответ предсказать было несложно, потому что четырнадцать лет назад, в 85-м, Кирсанов еще был школьником. Василь Бойко тоже. Что касается В.А. Гранцова, то, если бы он в те годы работал во внешней разведке, то сейчас не прозябал бы в своем техникуме.

Роман Старицын старался не выдать своей иронии, диктуя Дональду запросы на безобидных туристов. В конце концов, каждый выслуживается как может. И каждый имеет право на собственный стиль имитации бурной деятельности. Послать сразу три запроса по такой важной теме – это, наверно, добавит сразу три очка к статусу…

Через четверть часа компьютер выдал всю имевшуюся информацию о гражданах СССР Бойко, Кирсанове и Гранцове.

– Твой Кирсанов никуда не годится, – сказал Дональд. – Он чист как ангел. Это очень подозрительно. Бойко еще хуже. Такая фамилия вообще не встречается. Странно.

– Странно, – согласился Старицын. – Вот у Гранцова на самом деле редкая фамилия, а Бойко довольно распространенная…

Он не успел закончить, потому что Дональд подпрыгнул на месте и закричал:

– Есть! Читай! Ты мне не верил? Читай!

«Вадим А. Гранцов, 03.16.1958. Военнослужащий. Проходил проверку в связи с загранкомандировкой в 1979, 1980, 1981, 1982».

– Да, это удачный выстрел, – признал Старицын. – Бакатин нас здорово выручил. Теперь ни одна свинья наверху не сможет нас упрекнуть в пассивности.

Неожиданно Дональд выругался и оттолкнул от себя ноутбук.

– Все напрасно, – сказал он. – Видишь эти даты? Он просто ездил в Афганистан. Точно. Они же проверяли каждого офицера. А он был офицером.

– Погоди, давай сначала посмотрим материалы проверок. Посмотрим, чем они закончились. Какие на него характеристики. Какие сигналы на него поступали. Ну, давай, раскрой его файл.

– Нет никакого файла, – нехотя ответил Дональд. – Мы имеем только оглавление. Только список лиц. До материалов не добраться.

– Что же получается?

– Получается одно. Он не может быть шпионом.

– Ну и что? Мы и сами знаем, что не может, – попытался приободрить его Старицын. – Наверху не догадаются.

– Нет. Догадаются. Они догадаются, что мы им голову морочим. Нет никаких указаний на связь с КГБ. Никаких. Запросы, запросы… Они умрут от смеха, читая наши запросы! Вся эта картотека – полностьюговно!

Роман Старицын не стал спорить, потому что Дональд был прав.

Но и соглашаться с ним было опасно. Ведь картотека считалась настолько важным трофеем «перестройки», что критиковать ее могли только сами шпионы или их пособники. Никто не хотел выглядеть пособником. И тогда Роман Старицын превзошел самого себя. Он сказал:

– А с чего мы взяли, что они русские шпионы? Приехали из России, да. Ну и что? А Василь с Украины приехал, он тем более не русский шпион. Стоп, не перебивай. Есть организация, в которой могут работать и русские, и хохлы. Это белорусский КГБ.

– О нет, – Дональд поморщился.

– Да, да, да, – сказал Роман. – И вообще, КГБ сохранился только у белорусов. В России сейчас нет КГБ. Там есть ФСБ или ФСК, там есть СВР, там есть ГРУ ГШ, но КГБ есть только в Белоруссии. В конце концов, не забывай, как действует это волшебное слово «кей-джи-би» на твоих боссов.

– О кей, – Дональд поднял руки. – Я сдаюсь. Ты хочешь, чтобы я послал запрос о связях этой тройки с Минском?

– Отличная идея! – с воодушевлением произнес Роман Старицын.

И чуть не добавил: «Что бы ты без меня делал, урод?»

Через пять минут они разошлись. Старицын позвонил своему человеку. Набирая номер, он был уверен, что Дональд тоже сейчас вызывает своего человека.

Глава 14. Нейтрализация белорусских шпионов

Василь не мог говорить, пока ему не дали напиться. Но, прежде чем пригубить, он понюхал воду, попробовал ее кончиком языка и посмотрел на свет.

– Тебе не кажется, что твоя фобия зашла слишком далеко? – спросил Марат.

Отрицательно помотав головой, одессит залпом опрокинул стакан. Отдышался и опустился на стул.

– Они меня в номере ждали, – прошептал он. – Мужик в розовой спецовке. Типа сантехник. Ковырялся с краном.

– Ну и что? – спросил Гранцов.

– Здесь краны не ломаются, – ответил Василь. – Он туда вставил какую-то фигню. Умоешься из-под такого крана – и кирдык. Мой сменщик так кончился. В последний день работы. Помылся под душем, вытерся – и остановка сердца. А у меня сегодня как раз последний день.

– И что теперь делать? – спросил Гранцов.

– Сматывать удочки, – прошептал Василь. – Прикройте меня. Хотя бы до гаража добраться. До машины. А за забором уже не страшно. Они только здесь такие смелые.

– Кто – они?

– Сектанты эти, на кого Олежек пашет. Он пашет на них, а я пашу на него. А им это не нравится. Не любят они отсюда людей выпускать. Если б я не проболтался, что больше не буду работать, они б меня не тронули. Сам виноват, знаю. Только уже не поправить ничего. Надо сматывать удочки, – Василь откашлялся и заговорил уже не шепотом, а вполголоса. – Доеду до Сан-Деменцио. Там дождусь грузового самолета. На нем долечу до дому. И все.

Марат Кирсанов почему-то вспомнил свои занятия по коррекции кармы на первых курсах обучения в Церкви Пука. У его однокурсников были точно такие же горящие глаза, как у Василя. К исходу третьего месяца занятий многие из них уже точно знали, чем занимались в прошлых жизнях. Некоторые даже выдавали целые фразы на древнеегипетском или древнеримском языке, вспомнив свое фараонское, гетерское или гладиаторское прошлое. А отдельные выдающиеся личности погружались до того уровня, когда еще и человека не было, и воображали себя окаменевшим папоротником. Со всеми такими психами приходилось обращаться очень осторожно, то есть не спорить и ничего не спрашивать.

Он бы не удивился, если бы сейчас Василь нырнул под кровать, прячась от неумолимых преследователей.

– Вась, никаких проблем, – сказал Марат. – До гаража мы тебя доведем. Близко никого не подпустим. И дальше я с тобой поеду. При свидетелях они тебя не тронут. Побоятся. Вдвоем-то уж мы всяко отобьемся от этих сантехников.

– Спасибо, Марик, – Василь снова закашлялся. – Что-то у меня горло скрутило от вашей воды. Не могли же они всю систему отравить из-за меня одного?

Оксана возмутилась:

– Неужели ты думаешь, что я тебе из-под крана наливала!

Гранцов снова повернулся к окну:

– Опять начинается. Две «скорые» пролетели, а вон солдатики в броневик грузятся. Опять тревога. Давай, Василий, собирайся с силами – да и трогайся, пока не поздно. Ты вещи свои забрал?

– Холера… Забыл. Да и хрен с ними, не вещи и были! Пошли, Марик!

– Спокойно, спокойно, – Гранцов снова усадил вскочившего одессита на стул. – Марат, спустись вниз, осмотрись. Заметишь нашего белогвардейца, отвлеки его. Скажи, что мы еще не позавтракали, не собрались и так далее. Что будем готовы через пару часов, не раньше. И вообще, скажи, мы передумали. Мы улетаем на карнавал, пускай распорядится насчет самолета, чтоб нас отправить ближайшим рейсом.

– Понял, – Марат чуть не ответил «есть!», подчиняясь спокойному голосу командира.

– А мне что прикажете делать? – спросила Оксана.

– Кто мы такие чтобы тебе приказывать? – Гранцов пожал плечами. – У тебя своих начальников хватает. Но, если хочешь ребятам помочь, задержи старика. Сдается мне, что лучше бы ему не знать, куда они уехали. Как бы не сглазил.

– Приятно, что вы мне так доверяете.

– Ты с нами хочешь? – спросил Марат. – Или у тебя будут проблемы, если мы уедем одни?

– Да какие еще могут быть проблемы? Какие еще? Я просто боюсь вас отпускать одних, вот и все, – Оксана махнула рукой. – Да делайте, что хотите. Только держитесь подальше от военных на дороге.

– Вась, а в твоей «ласточке» найдется еще одно место? – спросил Марат и заметил, что Гранцов недовольно нахмурился.

– Еще какое! Для Оксаны-то? Самое лучшее!

– А какая у тебя машина? – спросил Гранцов.

– Какая? Пока не знаю, – ответил Василь.

Видимо, по выражению лиц окружающих одессит догадался, что такой ответ им не понравился.

– А шо такого, Марик? Тебе не все равно, на чем ехать? Эх, не надо было мне раскрываться… В общем, дело такое. Я перегонщик. Мне дают тачку, и я перегоняю ее в Сан-Деменцио. Ключи и бумаги мне передаст парковщик в гараже. Что тебе не нравится?

– Все нормально, – успокоил его Марат, раздумывая, как теперь выпутаться из ситуации. Он подозревал, что машину будет угнанной, и ему совсем не хотелось попасть в криминальную хронику. – Все нормально, пошли. До свидания, Вадим Андреевич.

– Жалко расставаться, – неожиданно сказал Гранцов. – Как думаешь, Василь, твои «сантехники» тоже не знают про эту машину?

– Да никто не знает, никто! Что же я, совсем дурной? Если бы про нее хоть одна собака знала, я бы не дергался!

– Что ж ты раньше не сказал? – Гранцов похлопал Василя по плечу. – Группа «Сафари» выдвигается в полном составе. Сержант Кирсанов, задачу получил? Так чего ты стоишь, как неродной? Вперед!

Обрадовавшись такому повороту событий, Марат спустился вниз на разведку.

Начиная со второго этажа все лестницы были запружены беженцами. Люди сидели на своих узлах и чемоданах. Марат с трудом протиснулся сквозь эту толпу, перешагивая через сумки.

В вестибюле стоял шум, как на вокзале. Надрывно верещал младенец, женщина истошно звала своего пропавшего Карлито, и над этим гомоном расплывался спокойный голос диктора. «Атенсьон пор фавор…» Дальше Марат не смог ничего разобрать, сколько ни вслушивался. Но сообщение было, по всей видимости, не слишком приятным для тех, кто ожидал посадки на автобусы, стоявшие во дворе.

Он пробрался к выходу и увидел, что розовые экскурсионные «мерседесы» выстроились колонной вокруг газона, но почему-то не трогаются с места. За зеркальными окнами можно было кое-где различить белеющее лицо, прижатое к стеклу. Водители в своих голубых сорочках и капитанских фуражках собрались в кучку у ворот и глядели куда-то вдоль улицы. Они вдруг рассыпались в стороны, а из-за углового дома вылез неуклюжий танк с высоко задранной пушкой. Громко завывая дизелем и скрежеща гусеницами по асфальту, «тридцатьчетверка» развернулась на месте и задом пошла на ворота.

Один из водителей подбежал к воротам и успел потянуть створки на себя, пропуская боевую машину внутрь гостиничного двора. Неловко дергаясь, танк забрался на газон, остановился, и его башня с визгом развернулась, обведя стволом пушки всю подкову отеля. Сизое облако вырвалось из выхлопной трубы, и «тридцатьчетверка» затихла, помахивая антенной с красным вымпелом.

– Маратик, ты меня искал? – раздался за спиной голос Ксенофонтова.

Старик подошел к нему и встал рядом, глядя во двор через толстое витринное стекло.

– Что тут опять творится? – спросил Марат.

– Не обращай внимания, обычная история. В течение двух часов все уладится, – пообещал старик, довольно улыбаясь. – К тебе наш Василий не заглядывал? Что-то я не могу его найти.

– Нет, – ответил Марат и быстро добавил: – Дядя Федя, мы передумали насчет карнавала. Хотим присоединиться к остальным. Надоели уже все эти беспорядки, погромы, танки на улицах. Можно распорядиться, чтоб нас поскорее отправили в Рио?

– А что так? – удивился Ксенофонтов, продолжая улыбаться. – А как же семинар?

– Да был я на этих семинарах, был. А на карнавале когда еще доведется? Вот мы и решили. Ну, так как, организуете?

– Вы уже позавтракали? – спросил старик. – Сейчас я распоряжусь насчет завтрака. А вы никуда не разбредайтесь, ждите меня у себя. Возможно, прямо сейчас и полетим. Но могут быть и небольшие технические проблемы. А Вадим Андреевич как отнесся к такому решению?

– Так он это и решил, – ответил Марат. – Значит, договорились. Сидим у себя и ждем вас.

– Договорились, – кивнул Федор Ильич. – Надо бы мне Ксюшу предупредить. Вот она обрадуется…

Во дворе протрещала автоматная очередь, и Марат непроизвольно отступил в сторону, укрывшись в простенке. Старик так же быстро оказался за другим простенком.

Тем временем во дворе уже мелькали оливковые мундиры и белые каски. Солдаты поднялись внутрь одного автобуса, через минуту вышли, и «мерседес» тронулся к выезду со двора.

– Ищут кого-то? – предположил Марат.

– Обычная проверка, – ответил Федор Ильич.

– Стрелять-то зачем?

– Это в воздух. Для пущей важности.

Проверка производилось довольно быстро. Когда Марат дошел до лифтовой площадки и посмотрел через окно, во дворе не было ни одного автобуса, а белые каски уже оцепили все выходы из отеля и оттуда потянулись редкие цепочки людей с узлами и чемоданами.

Из невидимых динамиков в коридоре звучало все то же «Атенсьон пор фавор», которое вдруг сменилось на «Этеншн, плииз», и Марат остановился, чтобы выслушать новое объявление. Дорогих гостей, проживающих на четвертом и пятом этажах, убедительно просили собрать вещички и спуститься в вестибюль, где будет производиться трансфер в отель Глобо-Хилтон.

Сообщение прозвучало только в третий раз, когда из лифта уже вывалилась первая партия дорогих гостей. Долговязый блондин с обгоревшим красным лицом несся прямо на Марата, прижимая к груди чемодан. Марат едва успел увернуться, и блондин проскочил мимо, но тут же зацепился за ковровую дорожку и растянулся на полу. Чемодан распахнулся и упал рядом, и толпа дорогих гостей пронеслась над блондином, топча его рубашки и разноцветные майки.

Марат присел рядом с ним, помогая собрать вещи.

– What is the matter?

– Oh, I don’t know! Sorry… Some people say… They are looking for bomb. Sorry. [15]15
  – Что случилось?
  – Не знаю. Говорят, здесь ищут бомбу.


[Закрыть]

В холле толпились туристы с чемоданами, у лифтов было не протолкнуться. Начинался исход.

Марат толкнул стеклянную дверь с запрещающей надписью и поднялся по служебной лестнице. Площадка третьего этажа была заставлена бельевыми корзинами на колесиках. Чтобы добраться до двери, ему пришлось их раздвинуть. Корзины были пустые.

– Что там творится? – спросил Гранцов. – Что за шум?

– Эвакуация, – коротко доложил Марат. – Народ из отеля вывозят. Вы объявление слышали?

– Нет, не было ничего.

– Динамики орут по всему отелю, а вы ничего не слышали?

– Это такая система, – сказала Оксана. – Ваши апартаменты подключены к русскому каналу. Когда будет объявление на русском языке, здесь будет слышно.

– Значит, русских можно не эвакуировать? Они нас за людей не считают! – возмутился Марат.

– Ты старика видел? – остановил его Гранцов.

– Видел. Всё сказал. Он просил нас никуда не дергаться, торчать на месте, ждать его. Да, и вот еще что… – Марат потер лоб. – Что-то такое он еще сказал… Да! Василь, он тебя искал. Что-то ему от тебя надо.

– Ты сказал ему, что я тут? – насторожился одессит.

– Конечно, нет. Вы собрались? Выходим?

– На выходе чисто? – спросил Гранцов.

– Я бы не сказал. В коридоре пусто, а на лестницах – демонстрация. Может, оно и к лучшему, Вадим Андреевич? Затеряемся в толпе, незаметно свернем в гараж?

Вместо ответа Гранцов предостерегающе поднял палец к губам и скосил глаза на дверь. Через секунду раздался стук, и чей-то голос произнес:

– Брекфаст, сэр!

Подчиняясь жестам Гранцова, Василь юркнул за дверь ванной, Оксана опустилась в кресло, а Марат подошел к двери. Сам же Гранцов ногой задвинул свою сумку под кровать и отступил к балкону.

Марат открыл дверь, впуская доставщика.

На сервировочном столике среди салатов и тостов с джемом возвышался хрустальный шар на серебряных ножках, с бело-розовой массой внутри.

– Айс-крим, – объявил доставщик. – Презент фром компани!

– Мучос грасияс, – ответил Марат и подумал, что завтрак, заказанный Ксенофонтовым, выглядит довольно странно. Мороженое с утра пораньше?

Он протянул заранее приготовленный доллар юноше-доставщику, и увидел, что сегодня их обслуживает новичок.

Юноша был уже немолод, выбрит до синевы, и чаевые принял снисходительно.

На его розовой распашонке не было значка.

Когда дверь за доставщиком закрылась, Кирсанов прислушался. Ему очень хотелось услышать колокольчик лифта, но он его так и не услышал. Это означало, что доставщик остался на этаже. И, возможно, не один. Марат вспомнил о пустых бельевых корзинах на служебной лестнице.

Когда-то ему приходилось таскать на спине тюки с грязным бельем. Тогда он работал на тараканов и сам постепенно превращался в послушное безликое насекомое. Местные тараканы пользовались корзинами на колесиках. И содержимое корзины их не волновало. Грязное белье или труп – какая разница?

Гранцов, почуяв что-то неладное, вопросительно глянул на Марата.

– Кушать подано, – беззаботно и громко произнес Кирсанов, оглядываясь в поисках ручки или карандаша, чтобы написать пару слов. Ему уже казалось, что их подслушивают.

Не найдя ничего подходящего, он наклонился к Гранцову и прошептал тому на ухо:

– Кажется, нас отсюда хотят вынести. Я видел три корзины в коридоре.

– У мальчика ствол под мышкой. И значка нет, – тихо ответил Гранцов. – Может, охрана?

– Нет, не думаю. За Василем они пришли. И нас за компанию положат. Что делать будем?

– Будем уходить, – просто ответил Гранцов.

– В коридоре стоят. Ждут.

– Это их проблемы, – Гранцов махнул рукой.

Его жест получился каким-то восточным, он словно отмахнулся пальцами от назойливой мухи, и почему-то Марату сразу стало легко и спокойно на душе. Он вспомнил, как безмятежно дремал Гранцов, когда их захватили похитители. И чем это кончилось? Вот и сейчас все кончится хорошо. По крайней мере, для нас, добавил Марат.

Оксана так же вполголоса сказала:

– Мороженое не трогайте. Даже не открывайте.

Марат приложил палец к губам и сказал громко, подчеркнуто весело:

– Прошу к столу, сеньорита! Бон апэти, как говорят французы. Специально для вас, сеньорита, нам доставили это чудо местных кондитеров! Айс-крим грандиозо!

Громко топая, он подошел к двери, приоткрыл ее и повесил на рукоятку табличку «Не беспокоить». Он заметил, что коридор был пуст, но со стороны служебной лестницы донесся еле слышный скрип.

«Топчетесь на месте? – подумал он. – Топчитесь, топчитесь. Вам придется подождать. Не знаю, что там придумал Вадим Андреевич, но вас, ребята, ждет еще немало интересных событий». Марат включил телевизор, нашел подходящую развеселую самбу и врубил полную громкость.

– Вы чего, товарищи? – спросил Василь, выглянув из ванной и застав своих соседей за странным занятием: Кирсанов, в джинсах и белом пиджаке со следами крови, быстро рассовывал по карманам деньги и документы, Гранцов укладывал дорожные сумки, а Оксана распарывала маникюрными ножницами подол своего длинного красного платья.

– Присоединяйся, – ответил Кирсанов, показывая пальцем сначала на столик с завтраком, потом на Василя, а потом перекрестив руки перед горлом.

– Да ты шо, – лицо Василя моментально посерело. Губы стали черными, а лоб заблестел, покрывшись испариной. Он встряхнулся всем телом, как собака, и скрючился, прижав ладони к лицу, а когда распрямился, лицо его было покрыто ярко-красными пятнами. Усы топорщились, ноздри раздувались, и уже совсем другим голосом он сказал: – Мне бы только до гаража добраться.

Гранцов приладил ножны на пояс, перекинул сумку через плечо и махнул рукой, приглашая их за собой на балкон. Он опустился на четвереньки и быстро двинулся вперед, и все остальные «паровозиком» последовали за ним. Со стороны, наверно, это выглядело бы очень забавно, если бы их кто-то мог увидеть.

Они добрались до торцевой стенки, в которой была дверь пожарного спуска.

– Стоп, вниз нельзя, – сказал Марат. – Все выходы должны быть перекрыты.

– Все им не перекрыть, – ответил Гранцов.

Спустившись на один пролет по пожарной лестнице, они оказались на какой-то площадке, где из белой стены чуть выдавался стальной серый люк. Гранцов сунул кончик своей финки в замочную скважину и провернул ее. Крышка откатилась вверх, Гранцов сел на край люка и предупредил:

– Здесь невысоко, метра три. Площадка мягкая. Прошу не пищать в полете.

Он сбросил вниз сумку, и сам соскользнул вслед за ней. Марат заглянул в люк, увидел внизу множество черных пластиковых мешков и спрыгнул на них.

Они оказались набиты чем-то мягким, и с неприятным скрипом прогибались под ногами. Марат поднял руки, принимая Оксану. Ее красное платье задралось кверху, открыв загорелые ноги.

– Поберегись! – крикнул Василь и повис на руках, болтая ногами.

Он спрыгнул, и крышка захлопнулась за ним. В полной темноте Марат нащупал прохладную руку Оксаны.

– Вот мы и на помойке, – сказал Гранцов, включая фонарик. – За мной.

Они пробрались по коридорчику среди каких-то бутылей, ведер, тряпок и щеток. Гранцов подергал дверь и достал из кармана связку ключей.

– Я этот вариант ухода еще в первый день заготовил, – говорил он, вставляя в скважину один ключ за другим. – Думаю, вдруг пожар или война. Регион повышенного риска, да и публика сомнительная. Заглянул сюда случайно, смотрю – ключи валяются. Вот и пригодились. Это помойка не простая, а с секретом. Сюда мешки с мусором бросают, и народ в мешках всю ночь ковыряется, а потом мусор идет дальше.

– Куда идет? – оглянулся Марат.

– А вот подними лючок, справа – и увидишь.

Кирсанов ухватился за рукоятку у самого пола и поднял крышку люка, которая с рокотом скользнула вдоль стены и щелкнула, закрепившись в пазах. Из темного проема ударил тошнотворный запах гнили.

– Фу, закрой скорее, – сказала Оксана.

Марат уже потянулся к люку, но вдруг Гранцов поднял руку и шепнул:

– Идет кто-то. Замри!

За дверью кто-то прошагал, шаркая по линолеуму. Выждав, пока шаги затихнут, Гранцов снова вставил очередной ключ в скважину.

– Бесполезно, Вадим Андреевич, – сказала Оксана. – Как только они заметили пропажу ключей, сразу сменили все замки.

– Ты думаешь?

– Не думаю. Знаю. Порядок такой. Это ведь не помойка. Тут у них пост контроля. Смотрите, на каждом мешке бирка. Чтобы знать, какой мусор поступает из какого номера. Наверно, где-то тут еще должны быть конверты или коробки, тоже с номерами. Если их еще не сдали на пост анализа.

– Откуда ты все знаешь? – спросил Марат.

– Работала я тут, – ответила девушка. – Нулевой уровень. Потом белье возила. Вот, постепенно поднялась до гида. Не думала, что снова сюда опущусь.

– Давайте выбьем дверь, – предложил Василь. – Втроем навалимся, и…

– И что? Дверь-то внутрь открывается, – Гранцов почесал затылок.

– Обратного хода нет, – Марат оглянулся. – А если вниз, в люк?

– Там нет выхода. Там дробилка и пресс, – сказал Гранцов. – Ничего, сейчас замок вынем. Не проблема. Сейчас… Тихо!

За дверью послышались торопливые шаги и голоса. Кто-то дернул дверь. Зазвенели ключи.

Гранцов, оставив ключ в замке, бесшумно отшатнулся от двери. Он обхватил Марата и Оксану за плечи и подтолкнул их к мешкам. «Я их встречу, сидите тихо-тихо», шептал он, раздвигая мусор. Оксана забилась в угол, и ее завалили легкими мешками с тряпьем.

– Давай под коробку! – приказал Гранцов Василю. – Сержант, коридор мой, а здесь ты стой. Кто прорвется, вырубай. Нож возьми! Или мы, или они, понял?